Родился Арий-Яаков Штернфельд 1 мая 1905 года в старинном городке Серадз (Польша), неподалеку от Лодзи. Отец, Авраам Штернфельд, торговец мукой, по семейному преданию, вел свой род от выдающегося еврейского теолога и философа Маймонида (1135-1204). Он хотел воспитать единственного сына (в семье было еще трое дочерей) в религиозном духе, видел в нем раввина. Но Арий с раннего детства проявил большие способности в области гуманитарных наук, а также в технике. Мечта же о полетах в межзвездное пространство зародилась у него в 1914 году накануне Первой мировой войны, когда он впервые увидел пролетавший над городом немецкий дирижабль. Сама фамилия словно бы предопределила смысл всей его жизни: «Звездное поле» – вот что означает в переводе с немецкого/с идиша «Штернфельд» (штерн – звезда, фельд – поле). В 1915 г. семья переехала в Лодзь, и Штернфельд, обучавшийся ранее в хедере, пошел учиться, вопреки намерениям отца, не в иешиву, а в еврейскую гимназию. По окончании гимназии в 1923 г. поступил на философский факультет Ягеллонского университета в Кракове, но через год из-за антисемитской политики властей вынужден был оставить университет и уехал из Польши. В 1927 г. окончил Электромеханический институт при университете города Нанси (Франция), работал инженером на промышленных предприятиях Парижа, некоторое время – на автомобильном заводе Рено. Изобретения Штернфельда (главным образом по автоматике) использовались в различных областях техники – от машиностроения до производства искусственных алмазов, однако основным его увлечением стала теория космических полетов. Он выучил русский язык, чтобы читать в оригинале работы К. Циолковского, и вступил с ним в переписку. Докторская диссертация, над которой Штернфельд работал в Сорбонне, была посвящена расчетам орбит космических объектов. Представленные Штернфельдом в рамках этой работы научные доклады – «Траектории, позволяющие подлетать к определенному светилу со стартом с определенной кеплеровской орбиты» и «Метод определения траектории тела, движущегося в межпланетном пространстве, наблюдателем, связанным с движущейся системой» (оба – 1933 год) – были в том же году удостоены международной премии Эно-Пельтри – Гирша по астронавтике, однако ученый совет Сорбонны в 1934 г. отверг тему расчета космических орбит как фантастическую, и Штернфельд был вынужден на некоторое время вернуться в Лодзь, где продолжил свои исследования.

Нараставшая в Европе угроза фашизма, особенно нацистский переворот в Германии, стимулировали прокоммунистические симпатии Штернфельда; их разделяла жена, Густава (Гитл) Штернфельд, член польской секции Французской компартии. В 1932 г. Штернфельд впервые по приглашению Наркомтяжпрома побывал в Москве для оформления проекта недавно изобретенного им робота-андроида, первоначально задуманного им для дистанционного выполнения опасных работ, и был очарован атмосферой индустриализации. Он горячо надеялся на реализацию в Советском Союзе – стране К. Циолковского – планов «завоевания космоса». В 1935 году Штернфельд, оставив весь свой архив у родителей в Лодзи и во избежании осложнений в польскими властями, с женой эмигрировали в Советский Союз, где через год принимает советское гражданство. Надо сказать, что это решение многие друзья ученого тогда сочли безумием.

В Москве Штернфельд был принят на должность старшего инженера в Реактивный научно-исследовательский институт, в котором работали будущие академики С. П. Королев, В. П. Глушко, профессор Г. Э. Лангемак. Исследования Штернфельда были высоко оценены, предложенная им терминология определила будущий лексикон советской ракетно-космические техники. В русский язык вошли переведенные Г. Лангемаком с французских текстов Штернфельда слова «космонавт», «космонавтика» (заменившее существующие тогда «астронавтика» и «звездоплавание»), «космический полет», «космический корабль», «перегрузка», «скафандр» (из терминологии водолазного дела), «космодром» и др. В 1937 г. в Москве выходит переведенная с французского и дополненная новыми исследованиями книга Штернфельда «Введение в космонавтику», ставшая базовой работой космической индустрии в Советском Союзе (2-е издание вышло в 1974 г.).

В 1937 году его увольняют из института «по сокращению штатов», его коллеги были репрессированы, а некоторые из них, в том числе и его друг Лангемак, – расстреляны. Его, как бывшего иностранца, да еще и с такой «неудобной» фамилией не принимали работать ни в один НИИ. Ему предлагали сменить фамилию на Звездин, но он отказался. Несмотря на все его хлопоты, в том числе обращение к Сталину, все последующие 43 года он фактически работал один, без сотрудников и помощников. Он зарабатывал на жизнь чтением лекций, писал и публиковал научные и научно-популярные книги и статьи, научно-фантастические рассказы, некоторое время преподавал физику и математику в техникуме, разрабатывал противопожарное оборудование.

В начале 1941 Штернфельд получил известие, что его мать, отец, сёстры и все остальные родственники оказались заключенными в гетто в Лодзи, а затем перевезны в концлагерь «Komando Culmhof» в местности Хелмно на Нере во время «большой очистки» (3-12 сентября 1942) и там уничтожены, вероятно, в газовой камере. Дата до конца не выяснена, это был один из немногих транспортов, который не удалось найти в документах. Это известие усилило его депрессию. Он винил себя в том, что покинул своих родителей и ничего не предпринял для того, чтобы вовремя избавить их от наступающей опасности и спасти их от неизбежной смерти. Тогда же, в первые дни, он подал заявление, чтобы его взяли добровольцем, но его просьбу не удовлетворили. Военные годы провел в эвакуации на Урале (г. Серов), где преподавал в металлургическом техникуме.

Семья Штернфельдов возвратилась в Москву в 1944 году. Вскоре его убеждения радикально изменились, и он несколько раз пытался легально выехать из Советского Союза. В 1946-м и 1956-м гг. Штернфельд просил разрешения вернуться в Польшу, ему оба раза было отказано; в 1957 г. разрешение он получил, но жизненные обстоятельства (отказ дочерей покинуть Советский Союз, получение долгожданной отдельной квартиры) вынудили Штернфельда отказаться от эмиграции, о чем он, по свидетельству близких, впоследствии сожалел.

С начала космической эры Штернфельд как один из пионеров космонавтики получил мировое признание. После запуска первого советского спутника (1957) книга «Введение в космонавтику» была переведена на многие иностранные языки. Траектории запущенных в 1959–62 гг. советских и американских искусственных планет «Луна-1», «Венера-1», «Марс-1», «Пионер-4», «Пионер-5», «Рейнджер-3» базировались на расчетах, созданных Штернфельдом в коммуналке, где прошла добрая половина (почти 25 лет) его творческой жизни, пользуясь лишь арифмометром, таблицей логарифмов и логарифмической линейкой.

Его избрали почетным профессором университета Нанси, Политехнического института Лотарингии (Франция), то же звание ему присвоила и Академия наук СССР; город Серадз (где Штернфельд родился) избрал его почетным гражданином. В 1962 г. Штернфельд (совместно с Юрием Гагариным и Аллой Масевич) был награжден Международной премией имени Галабера «за личный вклад в прогресс астронавтической науки и техники». В 1965 г. ему присвоили звание заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. Научные и научно-популярные работы Штернфельда изданы на 36 языках в 39 странах. В 1958 году в Нью-Йорке издается сборник "Советские работы по искусственным спутникам и межпланетным полетам". 140 страниц сборника заняты переводом книги Ари Абрамовича, а на остальных 90 страницах приведены статьи 16 (!) других советских специалистов. В то же время власти знали о настроениях ученого и, оказывая ему почести, за границу не выпускали – даже для получения вышеупомянутой международной премии. Несмотря на высокое признание трудов Штернфельда в России и за рубежом, он не мог получить пенсию по возрасту, поскольку почти не состоял на государственной службе. Лишь вмешательство президента Академии наук СССР М. В. Келдыша решило «пенсионный» вопрос.

Штернфельд был удостоен и посмертных почестей – его похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве; в его честь на домах, где он жил (Москва, Серов, Серадз), установлены мемориальные доски, в г. Пыталово Псковской области народный музей космонавтики назван его именем, в Политехническом музее – мемориальный кабинет ученого. Именем Штернфельда названы кратер на обратной стороне Луны, улица в Лодзи, бульвар в городе Кирьят-Экрон близ Реховота, где с 1990 г. живет одна из дочерей Штернфельда с семьей.

Его книги «Введение в космонавтику» (1937) и «Искусственные спутники Земли» (1956), выдержали более 80 изданий, переведены на 36 языков народов мира. Своими научно-популярными изданиями «Полет в мировое пространство» (1949), «Межпланетные полеты» (1956) и пр., научно-фантастическими очерками и рассказами А. Штернфельд пытался заглянуть в ближайшее будущее астронавтики, а описанные в них проекты, как бы они не были фантастичны, рассмотрены со строго научной точки зрения.

http://archivsf.narod.ru/1905/ari_shternf...

Работа над монографией «Initiation a la Cosmonautique» («Введение в космонавтику»). Польша, Лодзь, Варшава

Ари Штернфельд, 1932 год

Чтобы иметь возможность сконцентрироваться исключительно на продолжении расчётов и оформлении результатов своих исследований, Штернфельд в августе 1932 г. возвращается к родителям в Лодзь. Работать приходилось в тяжелых условиях, в маленькой полутёмной комнате. Требовалось проводить многочисленные вычисления. Но если в Париже Штернфельд пользовался для вычислений электрической счётной машинкой, то в Лодзи он с трудом достал единственную в городе семизначную таблицу логарифмов, а арифмометр по выходным выносил ему из заводской конторы знакомый бухгалтер. Тем не менее, через полтора года монография была закончена. Все 490 её страниц были отпечатаны сестрой Штернфельда — Франкой, которая впоследствии погибла в концлагере.

Монография была написана на французском языке и называлась «Initiation à la Cosmonautique» («Введение в космонавтику»). Термин «космонавтика» не употреблялся в то время ни в русском, ни во французском языке. Ари Штернфельд ввел его, считая более точным, чем употреблявшиеся в то время термины «астронавтика» и «звездоплавание».

В монографии была изложена совокупность проблем, связанных с завоеванием космоса. Многие вопросы были разработаны в ней впервые. «Это было первое систематическое изложение совокупности проблем, связанных с предстоящим завоеванием космоса, — от строения Солнечной системы до релятивистских эффектов при космических полётах.»[7]. Основные идеи, изложенные в монографии, Штернфельд доложил в Варшавском университете 6-ого декабря 1933 г. Доклад приняли довольно холодно. Космические полёты казались фантазией. Штернфельд пытался найти издателя для своей монографии, но безуспешно. О том, чтобы работать в Польше над проблемами космических полётов, нечего было и думать.

goo.gl/JN35y7

http://alien3.livejournal.com/818242.html

Штернфельд А.

В конце https://fantlab.ru/edition116932 есть НФ рассказ

с.128 — Вокруг света за 88 минут. Репортаж-фантастика.

М. Наука. 1991

на с.148 — библиография:

Основные труды А. Штернфельда

Книги

1. Введение в космонавтику. М.; Л.: ОНТИ, 1937. 318 с. (2-е изд. см.: [10]).

2. Полет в мировое пространство. М.; Л.: Гостехиздат, 1949. 140 с. Пер. на яз.: арм., латыш., фр., португ., ит., серб.-хорв., чеш., яп., греч.

3. Межпланетные полеты. М.: Гостехтеориздат, 1955. 55 с. Пер. на яз.: нем., латыш., литов., груз., кирг., молд., татар., рум., венг., исп., бенг., дат., англ., исл., болг., эст., гол., араб., узб., маратхи.

4. Искусственные спутники Земли. М.: Гостехтеориздат, 1956. 180 с. Пер. на яз.; ит., пол., серб.-хорв., фин., яп.

5. От искусственных спутников к межпланетным полетам. М.: Гостехтеориздат, 1957. 126 с. (2-е изд. см.: [7]). Пер. на яз.: словен., англ., чеш., латыш., кит., татар., греч., словац., нем., кор., рум., ит., норв., болг.

6. Искусственные спутники. М.: Гостехтеориздат, 1958. 296 с. Пер. на яз.: чеш., англ., рум., нем., латыш., литов., арм., эст.

7. От искусственных спутников к межпланетным полетам. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Физматгиз, 1959. 204 с. (1-е изд. см. [5]).

8. Clovek pokoruje vesmir. Bratislava: Smena, 1960. 141 с.

9. Sladami kosmonautycznych koncepeji z lat 1929–1936. Szczecin: PWN, 1967. 58 с

10. Введение в космонавтику. 2-е изд. М.: Наука, 1974, 240 с. (1-е изд. см.: [1]).

11. Paradoksy kosmonautyki. Warszawa: LSW, 1987. 157 с.

Научно-фантастические рассказы

1. Великое испытание: (Репортаж-фантастика) // Огонек. 1952. № 1. С. 25–26.

2. На малой Луне: (Репортаж-фантастика)//Огонек. 1952. № 2. С. 29–30.

3. «ЛК-3» летит на Луну!: (Репортаж-фантастика)//Огонек. 1952. № 47. С. 22–23.

4. Мертвая петля //Веч. Москва. 18 дек. 1954.

5. Рейс на Меркурий // Юность. 1955. № 3. С. 85–93.

6. Вокруг серебристого шара//Смена. 1955. № 5. С. 21–23. {148}

7. Полет на Марс: (Репортаж-фантастика) // Смена. 1956. № 14. С. 18–19.

8. Сквозь Землю в Космос//Вокруг света. 1961. № 1. С. 38–40.

9. SOS z Wenus. fantastyka naukowa//Ty i ja. 1961. С 42–45. I. Wywiad-fantazja. Wyprawa na Marsa//Problemy. 1961. N 9. С 612–617.

10. Путешествие по Центону//Техника–молодежи. 1976. № 4 С. 26–27.

11. На зов с Венеры // Техника–молодежи. 1987. № 10. С. 52–56.

***

{139}

Метеорит

или космический корабль?

Законы астронавтики

Над разгадкой происхождения Тунгусского метеорита работают ученые разных специальностей. Недавняя экспедиция к месту его падения еще не подвела окончательных итогов своих исследований. Отвечая на вопрос читателей, я буду рассматривать гипотезу с астронавигационной точки зрения.

Астронавтика, как любая другая наука, имеет свои определенные и непреложные законы.

Откуда бы ни направлялся корабль в космический полет, он неизбежно следует тем же законам природы, которым подчинено движение Земли, других планет, их естественных и искусственных спутников.

Нужно также учесть, что каждой траектории, соединяющей две планеты, а в данном случае Марс с Землей, соответствует определённая продолжительность в 63 км/с (мы не учитываем дополнительного возрастания скорости ракеты под действием поля тяготения нашей планеты).

То же самое можно сказать и о кораблях, прибывающих на Землю с других планет, например с Венеры. Все это исключает возможность прилета на Землю космического корабля, движущегося «против течения».

Мертвый сезон

Среди догадок относительно происхождения Тунгусского метеорита очень заманчивой кажется гипотеза о том, что это был марсианский атомный корабль.

Посмотрим, какова же была конфигурация интересующих нас планет в день взрыва в районе Подкаменной Тунгуски — 30 июня 1908 г. В этот день Марс находился почти в верхнем соединении, позади Солнца (рис. 1). Какие же маршруты могут в этом положении соединить Марс с Землей? Как долго и с какой скоростью могли лететь к нам марсиане?

{140}

Р и с. 1

Р и с. 2

Рассмотрим сначала особенности рейса Марс — Земля на таком корабле, которому требуется самая малая возможная стартовая скорость — примерно 5,5 км/с. Его маршрут представляет собой полуэллипс, касательный к орбитам Марса и Земли.

Чтобы ракета могла коснуться земной орбиты в день падения Тунгусского метеорита, она должна была взлететь с Марса примерно за 259 сут до этой даты, т. е. 15 октября 1907 г., с противоположной точки По отношению к Солнцу. Но Марс находился тогда в том месте своей орбиты, откуда нельзя было бы проложить данный маршрут (рис. 2).

Когда же могли прилететь марсиане?

Как показывает расчет, следующий по этому маршруту корабль должен приземлиться спустя 96 сут после противостояния Марса.

Противостояние Марса было 13 июля 1907 г. и 18 сентября 1909 г. В 1908 г. противостояния вообще не было. Таким образом, приземление марсианского корабля, описавшего полуэллипс в межпланетном пространстве, могло произойти лишь 18 октября 1907 г. или 24 декабря 1909 г!

Имеются другие маршруты, полет по которым потребовал бы больше времени, чем полет по полуэллиптической

{141}

траектории. Но мы можем утверждать со всей уверенностью, что, если существуют разумные марсиане, они не стали бы выбирать ни одной из этих траекторий. В самом деле, выбор любой другой траектории с большей продолжительностью полета был бы оправдан лишь в том случае, если бы он требовал менее мощной ракеты, чем полет по полуэллиптической. В действительности же дело обстоит как раз наоборот: все эти рейсы требуют большей скорости, а значит, и более мощной ракеты.

Но допустим, что марсиане с целью сокращения продолжительности перелета решили лететь по траектории, требующей большей взлетной скорости. Эта траектория может представлять собой дугу эллипса, касательную к орбите Марса и секущую орбиту Земли. Чем короче такая дуга, тем меньше длительность перелета. Самая короткая дуга превращается в прямую, соединяющую орбиту Земли и Марса по кратчайшему пути. На рис. 3 мы видим расположение планет, необходимое для осуществления такого перелета.

Но, оказывается, для этого требуется, чтобы в день приземления корабля Марс находился примерно на 44,5° впереди Земли, на самом же деле он был 30 июня 1908 г. позади нашей планеты на 154°. Расчет показывает, что при полете по этой траектории приземление должно произойти на 97-е сутки до противостояния Марса,

{142}

Р и с. 4

т. е. 8 апреля 1907 г. или 14 июня 1909 г. Следовательно, выбрав такой маршрут, марсиане не могли прилететь к нам в день падения Тунгусского метеорита.

Рассматривая все другие дуги такого типа, мы также убедимся, что в случае полета по ним марсианская ракета могла приземлиться с 8 апреля по 18 октября 1907 г. или между 14 июня и 24 декабря 1909 г.

Итак, мы приходим к выводу, что марсиане не могли прилететь на Землю не только 30 июня 1908 г., но и вообще в любой день этого года.

Но марсиане могли в конце концов лететь по третьему типу траекторий — эллиптическим, пересекающим орбиту их планеты и касательным к орбите Земли. И здесь, как и в предыдущем случае, чем меньше дуга эллипса, тем короче будет перелет.

Проанализируем сначала полет по дуге, ось которой бесконечно длинна. Полет по ней длился бы всего 70 сут. В этом случае эллипс переходит в параболу. Если бы марсиане выбрали такую траекторию, то, как видно из рис. 4, это означало бы, что в день приземления их планета отставала от Земли всего на 35°. Фактически же она отставала намного больше. Перелет о Марса по параболической траектории должен закончиться на 77-е сутки после противостояния Марса — 28 сентября 1907 г. и 4 декабря 1909 г.,— но не в какой-либо другой день между этими датами.

Спуск на Землю по другим дугам эллипса рассматриваемого типа мог производиться от 28 сентября до 18 октября 1907 г. или между 4 и 24 декабря 1909 г.

Марс и Земля могут также быть соединены эллиптическими дугами, пересекающими одновременно их орбиты. {143} Однако и при полетах по таким траекториям периоды взлета и посадки ракеты не выходят за пределы указанных выше дат.

Резюмируя результаты расчетов по всем видам эллиптических, параболической и прямой траекторий, мы приходим к заключению, что приземление могло состояться лишь в промежутки времени между 8 апреля и 18 октября 1907 г. или между 14 июня и 24 декабря 1909 г., таким образом, в случае выбора упомянутых траекторий исключается возможность спуска на Землю марсиан в день падения Тунгусского метеорита.

А может быть, марсиане располагают столь высокой техникой, что они в состоянии осуществить экспедицию на Землю по другим, кроме рассмотренных нами, траекториям, срок полета по которым еще более короткий?

Но посмотрите на рис. 3, изображающий конфигурацию планет 30 июня 1908 г. В день падения Тунгусского метеорита и за 40 дней до этого Марс находился почти на самом большом расстоянии от Земли. Трудно предполагать, что мыслящие существа избрали такой невыгодный момент для осуществления полета на Землю. Значительно более подходящей для такого путешествия являлась конфигурация планет летом 1907 или 1909 г.

Из сказанного видно, что марсианский корабль не мог прилететь на Землю в течение всего периода времени с 18 октября 1907 г. по 14 июня 1909 г. 1908 год был мертвым сезоном для полетов с Марса на Землю.

Гости с Венеры?

Но, может быть, над тунгусской тайгой взорвался атомный корабль, прилетевший не с Марса, а с Венеры? Посмотрим, окажется ли 30 июня 1908 г. возможной датой для приземления венерианского корабля. Расчеты показывают, что 30 июня 1908 г. является не только возможным, но и самым благоприятным днем для приземления пришельцев с Венеры.

В самом деле, в начале следующего месяца — 6 июля 1908 г.— Венера проходила через нижнее соединение (противостояние Земли по отношению к Венере). 30 июня расстояние между этими двумя планетами было почти минимальным и оставалось таким с небольшими колебаниями (менее 2%) до 11 июля. Так близко к Земле Венера не подходила не только в течение всего 1908 г., но и за весь период 1907—1909 гг. Таким образом, венериане

{144}

Р и с. 5

в течение шести дней могли бы с самого близкого расстояния поддерживать связь с прибывшими на Землю членами экспедиции. Приземлиться же 6 июля — в самый день нижнего соединения — было бы менее удобно, так как тут же после посадки экспедиции Венера начала бы удаляться от Земли.

Кроме того, дата 30 июня 1908 г. была очень благоприятна для полета скоростной ракеты, отправившейся с Венеры. Как говорилось выше, при взлете космической ракеты с поверхности планеты может в большей или меньшей степени быть использована орбитальная скорость обращения самой планеты вокруг Солнца. Совершенно естественно, что, отправляясь в космическое путешествие, предполагаемые организаторы экспедиции избрали такой маршрут, при котором это движение планеты по возможности используется полностью. Для этого направление скорости взлета космической ракеты должно совпадать с направлением обращения самой Венеры.

Единственно возможная траектория, отвечающая этим требованиям, изображена на рис. 5.

Корабль мог отправиться 20 мая 1908 г., когда Земля находилась впереди Венеры на расстоянии 78,6 млн км. Его взлетная скорость должна быть равна 16,49 км/с.

Имеются, правда, траектории, требующие меньшей взлетной скорости, но эти траектории неудобны: увеличивается не только продолжительность рейса, но и расстояние, {145} разделяющее на всем протяжении пути космический корабль от Венеры. Кроме того, в момент приземления корабля расположение обеих планет будет неблагоприятно не только для световой сигнализации, но и для радиосвязи.

Возьмем для примера полуэллиптическую траекторию, требующую наименьшей скорости взлета с Венеры — 10,7 км/с. Длительность полета по этой траектории в 3,5 раза больше, чем по описанному выше маршруту, а расстояние Венеры от Земли в момент спуска корабля почти в 3 раза больше.

Маршрут же, изображенный на рис. 5, представляет ряд удобств для членов экспедиции и для тех, кто следит за ее судьбой с поверхности Венеры. Исключительная близость к родной планете и к планете назначения на всем протяжении полета позволяла бы участникам экспедиции легко переговариваться с венерианскими радиостанциями, наблюдать обе планеты и таким образом проверять свое местонахождение. Радарообсерваториям на Венере, постоянно окутанной облаками, также легче следить за кораблем, летящим почти в том же направлении, что и Земля.

Как видите, если исходить только из даты падения Тунгусского метеорита, траектория Венера—Земля может показаться очень заманчивой. Но не надо спешить делать вывод, что 30 июня 1908 г. потерпел крушение атомный корабль с Венеры.

Чтобы убедиться в несостоятельности такого вывода, достаточно сравнить скорость вторжения Тунгусского метеорита в атмосферу Земли с теоретической скоростью прибытия на нашу планету ракеты с Венеры: они нисколько не совпадают. Установленная нашими астрономами скорость падения Тунгусского метеорита намного превосходит скорость предполагаемой венерианской ракеты. Тем самым исключается возможность и такого происхождения Тунгусского метеорита.

Но, быть может, Тунгусский метеорит представлял собой ракету, прилетевшую к нам из более отдаленных звездных миров?

О технике межзвездного полета нам пока почти ничего не известно. Этот раздел космонавтики находится в самом зачаточном состоянии. Знания, которыми мы располагаем в этой области, мало чем могут помочь разобраться в загадке Тунгусского метеорита. Рассуждать {146} о межзвездном полете — значит перейти от научной гипотезы к чистой фантастике.

Есть еще один факт, который позволяет категорически утверждать, что Тунгусский метеорит вообще не мог представлять собой космического корабля, управляемого разумными существами. Вспомните начало статьи, где мы рассказывали о некоторых основных законах астронавтики. Откуда бы ни прибыл космический корабль на Землю, он должен двигаться в том же направлении, что сама планета, т. е. «по течению». Однако, как это неопровержимо установлено советскими учеными, Тунгусский метеорит вторгся в земную атмосферу под некоторым углом навстречу Земле, перемещаясь по небу с юго-востока на северо-запад. Таким образом, соблазнительная гипотеза о том, что Тунгусский метеорит является космическим кораблем, летевшим к нам с пришельцами других миров, оказывается несостоятельной.

1959 г.