сабж

Давно не читала таких технически необычных романов. Впрочем, до сих пор вообще единственное, что я читала у Воннегута, были "Сирены Титана", но это было так давно, что я помню только, что это был какой-то очень веселый гон, в духе "Ленин-гриб".

"Бойня" — по сути своей, тоже гон, и местами даже веселый. Но только местами. Потому что сама тема, затронутая автором — если узко, то воздушный налет на Дрезден в марте 45, если широко, то тема войны и ее жертв — сама по себе предполагает определенный уровень серьезности. Автор сделал все возможное, чтобы избежать традиционного для такой темы пафоса и нравоучительности, и это ему, как ни странно, удалось. В предисловии, которое вполне органично представляет себе часть романа, говорится, что автор написал антивоенную книгу. Так вот, это самая странная антивоенная книга из всех, что я когда-либо читала.

Автор обходит тему войны как бы со стороны, чтобы не сказать — с тыла. Его главный герой — и не герой вовсе, а скорее, типичный антигерой. Некто Билли Пилигрим, за всю недолгую военную карьеру не просто не совершивший ничего, стоящего упоминания, но еще и умудрившийся пройти по какому-то очень узкому краю военных событий, практически не задев собственно боевых действий. Война, которую Билли застал, предстала с самой неприглядной и негероической стороны: сначала плен и лагерь для пленных, потом жуткий налет на Дрезден, в котором погибло множество, наверняка, куда более достойных людей, а Билли выжил. Не то чтобы это ставилось ему в укор, конечно — но все же остается некоторое ощущение странности поступков судьбы.

Хотя с Билли в итоге все вышло очень непросто. Вроде бы как он легко отделался и относительно спокойно прожил следующие двадцать лет, а потом его украли инопланетяне. Вы не ослышались. Украли инопланетяне с планеты с непроизносимым названием и показывали некоторое время в инопланетянском зоопарке. От них-то Билли о почерпнул тайные знания, которые уже давно известны индуистской философии, если не вру, о том, что время — штука нелинейная, и все мгновения времени существуют и всегда существовали одновременно, а потому каждый миг предопределен и неизменен. Билли мало рассказывает про войну, но мы все равно узнаем о ней достаточно, и много рассказывает про планету Тральфамадор, но этого все равно недостаточно. В итоге получается очень странный текст, насколько странным может быть сочетание подобных несочетаемых тем. И при этом он не вызывает ни малейшей неприязни. Это не страшно, не неприятно, местами даже забавно (во всяком случае, написано и переведено просто отлично), и необычайно интересно. Я не знаю, как еще это описать.

сабж

Я была настолько в восторге от "Укуса ангела", что решила прочитать еще заодно и все остальное, что там автор написал. Но первая же попытка — эта самая "Ночь" — тотально мимо. И не потому, что она плоха сама по себе (она не плоха, хотя и занудна, и вторична), а потому, что это фатальное НЕ ТО. "Укус" был необычаен и интересен именно своей необычайностью, такое редко пишут и такое мало у кого получается. "Мистический империализм" — прекрасное определение, при этом автору удалось не скатиться ни в полную мистику с непонятностью событий, ни в сатиру.

"Ночь" — этакий классический русский вариант "истории семьи". Классический русский — в смысле, практически посконно-домотканный. Есть некая фамилия Зотовых, в лихую чумную годину переселившаяся из астраханских степей на север, в небольшой городок около Новгорода. Как и все архитипично русские люди, среди них нет ни одного буквально нормального. Кто-то пьет, кто-то идет на войну и убивает там родного брата, кто-то блудит со сводной сестрой. Все до единого периодически голодают, сходят с ума и бродяжничают, устраивают домаший мордобой и рожают незаконных детей "сын партии, сын Ленина". Это все очень знакомо и напоминает особо неблагополучные соседские семьи, когда вечерам прислушивается к матерному визгу и плачу детей и прикидываешь, вызвать милицию или не париться. Среди героев — Зотовых и не Зотовых — как я уже сказала, нет ни одного нормального (в общепринятом смысле) человека. Который бы просто вырос, просто женился, просто работал и воспитывал детей. У всех до единого то ли судьба такая несчастливая, то ли сами они настолько слабые, что не способны противостоять никаким ее вызовам и мгновенно ломаются вместо того, чтобы согнуться и распрямиться.

Нет, в принципе, роман читается очень легко — Крусанов действительно хорошо пишет, о чем бы не шла речь. Но при всем при этом он оставляет ощущение не то чтобы тяжести, а скуки. Всю эту достоевщину про типичную русскую деревню и ужасы войн, мировых и домашних, все ели уже много раз. Не то чтобы Крусанову удалось что-то существенное добавить ко всему тому, что уже написали на эту тему до него. Да и тема сама вызывает одновременно неприязнь (как факт) и зевоту (потому что ее эксплуатирует кто ни попадя).

сабж

"Сообщение Артура Гордона Пима" — образцовый "роман-предтеча", мне кажется. С одной стороны, в нем очень сильно влияние общих, гм, трендов американской литературы того периода — эти бесконечные китобои, пираты и Нантакет. С другой стороны, в нем изрядна доля очень характерной для По (и больше ни для кого в то время, пожалуй) сверхъестественной жути. Потому что жуть "Белого кита" сверхъестественной все же не назовешь, а у По постоянно, но при этом каждый раз внезапно чередуются реалистические и фантастические приемы.

Откровенно говоря, этот подход и был для меня наибольшим удивлением. Исходя из длинного вступления, я ожидала дальше увидеть некое весьма занудное повествование о приключениях этих двух молодых оболтусов — но не тут-то было. Мало того, что герой попал из огня да в полымя — он на протяжении всего остального текста попадал из плохой ситуации в еще более худшую, если так можно выразиться. В целом структура текста получается следующая: тоскливое затишье, посвященное описанию погоды, природы, экскурсам в детство героя, географию и зоологию — и внезапно происходящий лютый, бешеный п.ц. Потом опять занудноватый период "междудействия" — и очередная серия тотального невезения за гранью разумного. Получается весьма забавно, хотя перемены ритма повествования изрядно сбивают с толку, привыкнуть к ним не успеваешь.

Еще меня удивила неожиданная жестокость отдельных событий. У меня почему-то были некие иллюзии относительно литературы того периода, что герои в ней умирают исключительно от любви либо от чахотки. Смерть лучшего друга главного героя от сепсиса была как-то очень неожиданная — впрочем, последующее "хрусть — и оторвали ногу" уже настраивает на фантастический лад, потому что четко понимаешь, что такого не может быть.

В целом — не могу сказать, что роман мне как-то особо понравился или захватил. На мой взгляд, он грешит всем, чем грешат очень многие вещи-предтечи: недостаточной проработкой, недостаточной четкостью и тд. Но при этом, конечно, нельзя отрицать, что По был фактически первым в своем роде — не только в романе, но даже в гораздо большей степени — в рассказах. На мой лично вкус в рассказах новые приемы и идеи По реализуются куда лучше, чем в романе — и выглядят менее странно и ненатурально, что ли.

Рассказы По — очень разные. Собственно, они делятся на два типа: дурашливо-издевательские (вроде "Крокодила" ФМ) и пафосно-мистические. Затрудняюсь сказать, какие лучше. Затрудняюсь сказать, что они мне сильно понравились — собственно, по тем же причинам, что и роман. При этом очень четко видно, откуда на самом деле растут ноги у многих прекрасных и обожаемых мной рассказов Борхеса и Лавкрафта — из По, как из гоголевской шинели. По, фактически, задает мотив для того, что будет написано через сто лет после него. При этом ни про один его рассказ я не могу сказать, что он идеален с моей точки зрения — хотя есть прекрасные сочетанием своей не столько жути, сколько странности (типа "Береники"). Притом, что самые известные его рассказы, из серии про Дюпена, "Дом Ашеров" и тд. не произвели на меня совершенно никакого впечатления. Рассуждения Дюпена, даже не считая того, насколько они притянуты за уши — чудовищно, чудовищно занудные, изучение криминологии в вузе и то было повеселее. Зато меня неожиданно впечатлил, скажем, "Колодец и маятник" — при всей простоте фабулы это невероятно здорово описано! В целом — чтение рассказов По оказалось занятием скорее поучительным, чем развлекательным — не настолько поучительным и не-развлекательным, как Тредиаковский, конечно))

сабж

Это моя третья попытка вкурить Грасса, и если первые две ("Жестяной барабан" и "Под местным наркозом") были еще туда-сюда, то эта — совсем провальная. Причем я вроде бы нежно люблю всех немецких гуманистов 20 века, то Манна и Брехта до Белля — но на Белле моя любовь реально заканчивается и на Грасса, как показывает практика, уже не распространяется. Вроде и похоже чем-то, а все не то, и чувств никаких не вызывает, и не шокирует, и не интересует, и ничего.

"Фотокамера" — вообще очень "камерный", пардон за каламбур, роман, написанный исключительно под поклонников и биографов Грасса. Есть некая условно воображаемая семейка (которая на самом деле изображает реальную семью самого Грасса). Он сам, его многочисленные женщины и еще более многочисленные дети от них. Числом восемь человек, если я не обсчиталась. Плюс какие-то побочные дети этих многочисленных женщин от других мужчин. В общем, мизантроп в моем лице примерно так и представляет себе ад :alles: И все они волею отца (повествователя) не просто знакомы, а специально собираются вместе уже в изрядно взрослом возрасте, чтобы вспомнить свое детство.

Есть у романа и еще один герой, подозрительным образом так или иначе не приходящийся повествователю родственником — старуха Мари с фотоаппаратом, вдова его умершего приятеля. Она на Грасса, я так понимаю, в реальности не то чтобы работала — оказывала творческую помощь, подготавливая "визуальный материал" для его книг: фотографии разных вещей, людей и тд. В романе ее фотоаппарат наделен неким волшебным даром, так сказать wishful photo: на снимках получается не реальность или не совсем реальность, а нечто иное. К примеру, отражаются желания героев, события далекого прошлого или будущего, какие-то фантазии и шутки — все это преображается в реальность.

Вот, собственно, и все. В романе нет никакого сюжета, и состоит он по сути из обрывков разговоров и воспоминаний. Не спорю, можно и из такой формы сделать нечто потрясающее, но Грасс — это не тот пример. У него и разговоры слишком обрывочные, и в бесконечном стаде детей неизменно путаешься, и воспоминания не отличаются интересностью: у кого была какая собака, кто коллекционировал какую ерунду, кто торговал пуговицами... Откровенно говоря, художественные достоинства всего текста именно как романа — не публицистики или автобиографии — стремятся к нулю. Я и творчества-то Грасса не поклонник, а уж его биография — литературно обработанная или нет — меня так вообще не интересует, увы. Всем желающим начать это читать: имейте в виду, что на самом деле собой представляет текст.

сабж

Грешным делом я очень люблю всю Дозорную эпопею — по большому счету, это вообще одна из немногих вещей в современной российской фантастике, которая мне до такой степени нравится. Как ни крути, а это мир, в котором хочется оказаться — максимально приближенной к нашему миру и времени, но в то же время очень ясно показывающей, как выйти за его грань. Это кажется наиболее реальным по сравнению с чисто фантастическими мирами — и потому более привлекательным. В общем, сама идея Дозоров и Иных, на мой вкус, очень хороша.

Правда, первые две книги все же были прекрасны, а последующие — на порядок хуже, причем чем дальше, тем одна хуже другой, увы. Даже Васильевский "Лик Черной Пальмиры" мне пошел как-то лучше, чем третий-четвертый Дозоры. Предпоследний, тот, который, пардон за каламбур, "Последний" казался просто апофигеем понятия "слив". Не ожидала, что Лукьяненко еще вернется к этой теме, но по большому счету, рада. Мне нравится это мир и эти герои, хоть режьте. Потому что в кои-то веки — а я читала Лукьяненко довольно много — он создал персонажей, немного выходящих за рамки "тупой ничем не примечательный главный герой, внезапно обретающий силу и спасающий мир" и "прекрасная малолетка, введенная в кадр только чтобы отдаться главному герою см.выше". Я говорю не про Городецкого, конечно — он-то в п.1 вписывается идеально. Но те же Гесер и Завулон, а также темные герои "Дневного дозора", да и некоторые из "Ночного" — очень живые и интересные сами по себе. Про них хочется читать. Жаль, что Антона, как всегда, много, а остальных героев и вообще действия — мало.

Про этот роман по большому счету не могу сказать ничего хорошего и ничего плохого. Это качественная ремесленная поделка на заданную тему в рамках заданного в первых двух романах шаблона. Берем некую интригу (новую таинственную силу, нового игрока на сцене) и занимается им весь сюжет, пока не исчерпаем до конца. На базе этого шаблона можно сделать и изумительную вещь, и совсем никакую — вопрос качества. У Лукьяненко получилось скорее ближе к никакой, спасает разве что сам шаблон, наработанное ранее. Складывается впечатление не то чтобы очень низкой проработки текста — а полного ее отсутствия скорее. И даже намеренного растягивания, будто автор пытался дотянуть до заданного объема, прилагая при этом минимум усилий. Возможно, так оно и есть. Иначе объяснить пятистраничные кухонные разговоры о судьбах нашей родины в стиле "Васисуалий Лоханкин и трагедия русского либерализма" я просто не могу. Хотя их можно пролистывать, конечно. В остальном — история вроде бы есть, и даже некая интрига тоже, но нет какого-то драматического накала, который был в первых двух книгах и заставлял остро сопереживать героям. В данном случае и так понятно, что все будет хорошо, Великий Антон вместе со своей Супервеликой дочерью всех спасут и настоящей опасности нет. Боюсь, что ой зря автор поторопился сделать всех подряд героев круче вареных яиц — если нет риска, то нет и интереса, увы.