сабж

Все, кажется, читали Дрюона в юности, но как и многое, он прошел мимо меня, так что только сейчас "догоняю". Что сказать, его популярность понятна: вполне годное околоисторическое чтиво с лихим сюжетом и небанальным историческим периодом. Филипп Красивый, процесс тамплиеров, магистр произносит на костре проклятие королю, что может быть лучше в качестве основы для серии лихих исторических романов.

Недостатки, впрочем, тоже довольно очевидны, но это недостатки "легкого" популистского жанра: вымученная любовь, вымученная торжественность и пафос. Король Филипп вызывает если не симпатию, то уважение, а больше — никто. Впрочем, следить интересно за всеми, не считая юного племянника банкира: он какой-то совсем картонный, человек без черт, а только нагромождение банальностей, присущих его возрасту и положению. Остальные тоже, конечно, но в меньшей степени, и идиоты — братья короля, и еще большие идиоты — его дети. Вполне вероятно, что дело так и было, все-таки Дрюон, как я понимаю, следует в основных событиях за исторической канвой, лишь "ускоряя" где нужно сюжет и упрощая объяснения для среднего читателя, которым нужно не историческое исследование, а скорее мистический детектив. Политические вопросы затрагиваются по крайней мере в этом романе ровно настолько, чтобы хоть поверхностно объяснить действия ключевых лиц, которые на самом деле были лишь далеким и не самым важным следствием этих политических причин (я имею в виду претензии Франции в Нидерландах и описывающийся в романе план погрома ломбардских банкиров, чтобы наполнить казну).

Забавная, кстати, получилась параллель между казнью верхушки ордена тамплиеров — не за дело, а исключительно наживы ради — и казнью двух молодых повес за шашни с женами принцев — ничем не примечательные люди и, в общем, за дело. Все-таки меня удивляет: век был жестокий, молодые люди должны были понимать, чем они рискуют. И нормальный человек не пошел бы на такой риск, а они то ли правда были такие дураки, то ли опять же жестокость века предполагала несколько более равнодушное отношение к мучениям и смерти, хоть в это и трудно поверить.

В коротком романе довольно персонажей и много действия (не считая нескольких занудных страниц про чувства юного банкира). Читается на раз, хотя и выветривается из головы так же быстро.

сабж

Вполне крапивинский роман: идеальные, добрые и умные дети, которые не бесятся, а занимаются полезным и важным делом. Такие же идеальные "хорошие" взрослые: их не видно, но от них происходят еда и организация всего, что нужно детям для увлекательного досуга.

Подкачали только "плохие": слишком уж торчат уши у этой пародии на известный всем злодейский строй, слишком уж картонные злодеи. Полуформальная проправительственная организация решила для хорошей жизни истребить половину населения страны специальным излучением. И чтобы все это порушить, достаточно сломать (практически с помощью "веревки и палки") этот зловредный излучатель — как тут же "добрые" все узнают, "плохих" накажут, и мир восторжествует. Увы, история говорит там, что если правительственная организация решает истребить половину населения страны, именно мальчики-подростки и становятся ее главным оружием, и никакого излучения им не нужно, достаточно тех же веревок и палок. К вопросу о том, что реалистично и о том, к чему на самом деле имеют склонность подростки.

Но все читают фэнтези не для того, чтобы думать о реалистичности, а эскапизма ради, понятно. И городочек Инск Крапивина, в котором можно успешно скрыться от любого зловредного правительства — такой идеальный приют эскаписта. Милый, тихий, провинциальный, зеленый. Я себе в голове рисуют некоторые районы Великого Новгорода, думая я о нем (очень люблю этот город). Место, где не страшно отпускать детей бегать одних куда угодно и приходить только к обеду. Такая квинтэссенция идеального места, чтобы провести детство на улице (которого ни у кого не было, понятно, но всем бы хотелось) — чтобы и другие дети вокруг были сплошь хорошие, игры — интересные и важные, взрослых — не видно.

В целом все действия детей по "спасению мира", конечно, прописаны так, будто они на самом деле производят эффект в дейстивительности, но если смотреть на суть, то это не что иное, как та же игра. Давай представим, будто бы наш разбившийся елочный шарик — это супер-мега излучатель. Будто друг Вася — тайный наследник империи. Будто на задворках официального, унылого провинциального городишки есть таинственный путь, которым попадают в *другой* город, тот же, но с другим названием и принципиально другим качеством. В такое волшебное место, в котором все всегда хорошо. С точки зрения психологии — это просто вопящая потребность в безопасности, такая, что в реальном мегаполисе страшно выйти в метро.

И если разложить рассказанную историю на настоящее и придуманное, очень легко отделить эту "игровую пленку": мальчик-сирота вполне может быть настоящим, как и интернат. Никто его не травил, конечно, кому он нужен. Никому он не нужен. Лето, провинциальный тихий город, дети играют.

сабж

Странный роман про странного человека. Фокусник Яша из Люблина, натурально, может все: открывать с завязанными глазами замки, делать сальто на проволоке и водить романы одновременно с четырьмя женщинами. Впрочем, последнее его в итоге и подводит. Первую половину романа герой куражно ходит по канату больше в переносном, чем в прямом смысле этого слова. Вторую – мучительно с него падает. В эпилоге мы видим его уже «на земле».

Роман приятен, с одной стороны, этим ощущением куража, которое бывает у удачливых и еще достаточно молодых мужчин, но не всегда заканчивается так печально. Яше кажется, что это именно удача в какой-то момент оставила его, бог от него отвернулся, но на самом-то деле читателю понятно, что он сам раз за разом создавал свой самоуверенностью опасные и глупые ситуации, и вот одна из них не сошла ему с рук – просто в силу вероятности.

Интересен и очень живо прописан антураж романа: провинциальное еврейское местечко в Польше, быт евреев до мировых войн, неспешный и неизменный. Яша, который, с одной стороны, нарушает все установленные для верующих евреев правила и находит все это скучным и нелепым, а с другой – тихо тоскует по этому устоявшемуся укладу, в котором понятно, кто ты и что ты должен делать, и если ты просто будешь это делать, все у тебя будет хорошо.

Концовка достаточно неожиданная, не с точки зрения романной логики, а с точки зрения житейской. Мне кажется, большей частью, когда кураж и юность проходят, редко кто оказывается готов признать свои ошибки и удалиться «замаливать грехи». Большей частью люди, особенно мужчины, просто отказываются это признавать, и опускаются все ниже и ниже, но Яша оказался не таков и даже в своем отшельничестве показал всем класс.

Читать Мещерякова — одно удовольствие. И не то чтобы я была большим фанатом японской культуры, вовсе нет, но он так легко, умно и завлекательно пишет, что предмет уже не столь важен. Это очень круто, когда автор до такой степени свободно владеет материалом, что может излагать и простые бытовые вещи, и сложные культурологические концепты равно кратко, ясно, с чувством юмора и большой любовью.

В отличие от "Топографии тела", "Книга японских обыкновений" не столько научное исследование, сколько сборник интересных заметок на заданные узкие темы: от понимания и отношения ко времени (и как это проявляется в материальной культуре) до вопроса туалетов и бань. Мещерякову везде находится, что сказать, при этом каждую узкую тему (скажем, "Дороги и ночлег в пути") он освещает в историческом аспекте, от древней Японии до наших дней, и делает это очень ненавязчиво и без малейшей наукообразности. За счет этого книга, с одной стороны, смахивает на сборни анекдотов в старом понимании — а с другой тянет на небольшое, но вполне серьезное историческое исследование, скажем, вопроса отношения япоцев к татуировкам в его историческом и современном аспекте. Я не знаю другого такого автора, который писал бы о любом народе и любой культуре настолько живо и настолько грамотно одновременно.

Вторая часть книги чуть менее веселая, но тоже поучительная — это собранные самим Мещеряковым свидетельства различных европейских и русских путешественников относительно первых и последующих контактов с японцами. Открывают его письма миссионеров-иезуитов, которые прибывали в Японию в составе голландской миссии в 17 веке и живописали быт и нравы японцам своим соплеменникам. Далее идут записки более поздних путешественников, вплоть до конца 19 века, кажется, в разной степени информативные и курьезные.

Прочитала все с огромным удовольствием и осознаю, что надо скупить все книги Мещерякова, до которых дотянусь.

сабж

На этом романе "бытовая" составляющая настолько перевесила мистическую, что я большей частью скучала. Да и мистическая, откровенно говоря, не столько мистическая, столько обычно-печальная. Люди двигаются умом от большого горя, и в этом нет ничего мистического, увы, и грачи тут не при чем.

История разворачивается очень медленно и по сути представляет собой историю всей жизни центрального персонажа от детских лет и до смерти. Сеттерфилд удалось нарисовать интересного в своем роде героя: он везде молодец, ему все удается и все его любят, но при этом он ничуть не смахивает на опротивевшего по фанфикам и женским романам Марти Стью — и это удивительно, казалось бы, к тому есть все предпосылки. Возможно, дело в том, что успехи героя — большей частью не на почве дам, а в области бизнеса: как он работает на дядиной фабрике, потом не без сложностей наследует ее, расширяет производство, открывает новый бизнес. Все это уже было у Драйзера, хотя размах Финансиста все-таки побольше, а Уильям скорее остается местечковым предпринимателем, чем какой-то реально крупной величиной.

С этой сугубо производственной историей мистика не слишком-то вяжется, и все "таинственные" появления то загадочных грачей, то мистера Блэка в черном выглядят немного по-детски. Если автор хотел нас напугать, то не удалось. Слишком большой контраст, слишком разные жанры. И даже когда героя постигает действительно тяжкая и совершенно незаслуженная утрата, мистика здесь строннему читателю все еще кажется неуместной.

Впрочем, самому герою так не кажется, но и это вполне логически объяснимо. Человек логический склонен искать логику во всем, и если уж тебя постигло страшное несчастье — значит, на то была причина. А если ты к тому же еще и купец по натуре — то вполне логично пытаться откупиться от судьбы, заключить с ней сделку. Вовсе это не мистическая история, а печальный рассказ про человека в своем, особенном футляре, который от ударов судьбы становится все более заметен окружающим.

Слушать было достаточно приятно, но на мой вкус, эта книга значительно слабее двух других романов Сеттерфилд: в ней просто нет интриги от слова совсем.