На самом деле это никакой не научпоп — скорее мемуары. Ну или такой же научпоп, как Даррелл: не столько про науку, сколько про жизни. Автор больше десяти лет изучал павианов в Кении — причем концентрировался на одном конкретном стаде, и мы со всеми этими павианами познакомимся лично. Но история совсем не про павианов, а про Африку вообще, как там живут разные приматы, хомо сапиенс включительно. Из книги не узнаешь ни латинское название павианов, ни как они генеалогически связаны с нами и другими обезъянами, ни какие-то еще систематизированные и сухо поданные биологические факты. Зато уяснишь много полезного, если вдруг приспичит поехать в черную Африку дикарем и не по туристическим местам относительно того, как там не погибнуть (и не от животных, а от людей в первую очередь).
Огромное очарование книги создает прекрасное еврейское чувство юмора автора, изрядная доля самокритичности и умение посмотреть на совершенно дикую ситуацию со стороны. Знаете, все иногда оказываются в разной степени опасности жизненных историях, когда в процессе думаешь, боже, какой треш, только б живым выбраться. И не смешно вообще. Но не все способны, как Сапольски, так об этом написать, что читателю будет очень смешно и захватывающе. Никакие *специальные* классические книги про приключения не читаются так легко, и за их героев так не переживаешь, как за биологов в Африке, которых то племена масаи в оборот берут, то коррумпированное местное начальство, то собственная тяга к туризму заносит в регионы военных действий (а по Африке что тогда, что сейчас, такие регионы специально искать не надо).
Так что книга не только и не столько про павианов — она именно про жизнь ученого в Африке вообще. Это гораздо интереснее, потому что многие научпоповские истории пишутся как бы в вакууме, будто животные существуют отдельно от всего остального мира, и по дороге к ним нет ничего интересного. А тут мне, пожалуй, было даже более интересно почитать про разные африканские племена, особенно про знаменитых масаи, чем про павианов. Поскольку автор наблюдал зверей непосредственно в дикой природе, то и забирался для этого далеко от цивилизации, где встречаются племена, отродясь той цивилизации не видевшие и ничего о ней не знающие. Тем не менее, им вполне мирно удавалось общаться и даже выработать за годы вполне устойчивые отношения со странным белым человеком.
В книге много и смешного, и печального, как и во всех подобных хороших книгах. К примеру, Сапольски рассказывает про знаменитую Дайан Фосси, свою коллегу по цеху, исследовательницу и спасительницу горных горилл, которую в итоге убили, причем, вероятно, браконьеры при попустительстве местных властей. Я читала где-то давно про эту безумную женщину, которая добилась, что оставшиеся в мире 250 горных горилл приняли ее в свою стаю, и своей жизнью заплатила за привлечение к ним мирового внимания и спасение их как вида, и это сильно мне запало. Изучаемые Сапольски павианы вполне успешны как вид и совершенно не вымирают, но тут другое: годами наблюдая за одним и тем же стадом (а павианы живут около 30 лет), записывая поведение конкретных животных, подмечая их характер и давая им имена, невозможно к ним не привязаться. Так люди привязываются к своим собакам и кошкам. И, конечно, наука или не наука, смерть такого "своего" павиана от диких зверей, болезней или человека — тоже удар. Я за время чтения привязалась к тем павианам, чего уж там. И это — тоже история из жизни Африки и того, что там бывает, не столь смешная, сколь поучительная.
Удивительно мягкий текст, настолько семейно-бытийный, что не отличишь от Улицкой, и даже несколько странно, что это написал мужчина. Мне казалось всегда, что такая погруженность в семью в широком смысле — семейную историю с упором именно на бытовую составляющую, длинные ветви одного древа, переходы между поколениями, по-разному сложившиеся судьбы братьев и сестер. В общем, все это — такая чисто женская — не доля, а область интересов, что ли. Да и не про каждую женщину тоже. Из каждой семьи можно сделать историю такого толка, но далеко не всем интересно и не все могут увидеть в этих "скучных дальних родственниках" такой магический свет внезапного повторения судьбы, или черты прабабушки, или внезапный болезненный разворот, когда твоя вера оборачивается против тебя.
В общем, текст Окуджавы — именно того толка. Он пишет настоящую историю своей семьи, родителей, их братьев-сестер и бабушек-дедушек. Начиная с теплого уютного Тифлиса, полного вкусной еды, родственников и "всех своих", родного и безопасного. Семья была довольно простая, не миллионеры, не голодранцы, просто люди. А потом грянула революция, и начался дележ: один воевал за белых, родители Окуджавы сошлись как раз на почве коммунизма, а остальные в основном просто пытались выжить. Тот случай, когда история семьи своими изгибами и падениями (взлетов в те времена не было) повторяет историю страны. В первые коммунистические годы все шло просто странно, тяжело, но в надеждой, и молодое поколение искренне загорелось всеми революционными идеями, рванули в Москву (там как раз осели на знаменитом Арбате), потом на Урал строить завод. Искренне верили во "врагов" и "кулаков" и боролись с ними, и еще не было здравого смысла, который подсказывал бы иное. Готовы были рвануть в таежную глушь и жить там в бараках, лишь бы строить светлое будущее. Ну а потом случился 37 год, и все закончилось — как и для многих других. На этом история обрывается. Отца Окуджавы, партийного деятеля средней руки, обвиненного в троцкизме, расстреляли сразу (а семье, как водится, говорили, что 10 лет без права переписки). Мать немало лет посидела в лагерях. Но это — уже из Википедии, а не из книги, в тот момент сразу после крушения еще все слишком неясно и слишком много надежды, что сейчас все выяснится и образуется — и это удачный момент, чтобы закончить историю. Реальная составляющая в ней создает то, чего не делает Улицкая — потому что это история не особенная, а вполне типичная для своей эпохи.
Не знаю, что на меня нашло, в нормальном состоянии я не читаю современное российское фэнтези, особенно женское. А тут как-то случайно вышло — ну и... Первую половину книги мне было даже интересно. Серьезно, неплохие задумки в плане мира и специфики наследственных даров, которые охраняются в роду. Достаточно много технических подробностей, все как я люблю — не магия, а немного математика.
Но со временем стало не хватать четкости и стройности в сюжете, а потом уж, простите, и логики. Это не спойлер, что по сюжету взрослая и повидавшая всякого дерьма героиня, "стоя у стены в ожидании расстрела", внезапно пришла в себя опять подростком, когда все еще было хорошо и все живы. И что она делает? Да то же, что делают все остальные подростки, в общем. Никакой особой разницы во взгляде или уме не чувствуется, и если автор пыталась это показать, то провалилась. То есть, вероятно, настоящим подростком героиня была клинически тупая, а сейчас просто глуповатая, но и все на этом. Ее действия если и меняются, то ненамного. И, опять же, автор могла бы более интересно решить эту задачу, но нам показывают только подростка-2, и он не производит положительного впечатления умной женщины, которая умеет за себя постоять и хочет спасть свою семью от беды.
А еще — неприятный момент — героиня почему-то очень наглая и хабалистая. Я вообще заметила, что эти качества — такие маркеры женского фэнтези с молодой девицей в главной роли. Куда ни посмотришь, героини всем хамят, устраивают истерики и нарушают правила даже там, где это совершенно не нужно, и в целом весьма неприятны в общении. Для меня загадка, почему такая модель кажется авторессам привлекательной — то ли это попытка отыграться за какое-нибудь кухонное рабство и роль милой жены и мамы в реальности. То ли отсутствие воображения и положительных примеров из практики, как сильные женщины добиваются своего, например, умом, хитростью и очарованием, а не напором и криком. Но каждый раз, когда я наблюдаю у героинь фэнтези такое поведение, в голове встает образ вовсе не заявленной писаной красавицы в шелках, а жесткой тетки-челнока из 90-х, которая тоже видала всякие виды и тащит на себе мужа-алкоголика, троих по лавкам и налоговую инспецию, и ее боятся все китайцы на фабрике.
Но я отвлеклась. Если вернуться к сюжету, то при рассмотрении под лупой отдельных элементов вроде бы все неплохо, а при рассмотрении всего в целом начинаешь думать, боже, какая чушь. Подростковый бал, и наших девиц никто не приглашает танцевать, соседка сговорилась со своими прихвостнями и устроила им бойкот. Нормальная такая жизненная ситуация, кто не сталкивался с такими штуками в школе, тому повезло, у нас все было куда жестче. Но нет, автор поворачивает дело так, будто это неприглашение на танцы и впрямь конец света, и в дело вовлекаются бог весть какие неведомые силы, включая расквартированные неподалеку правительственные войска, которым, конечно, больше делать нечего. И по сути весь текст состоит из таких невразумительных эпизодов: автор создает некую внешнюю проблему, с которой героиня справляется, но делает это с таким изяществом и здравым смыслом, будто убивает комаров топором. И если в первые пару проблем еще худо-бедно веришь, то дальше становится уже просто смешно.
Про совершенно невразумительную последнюю треть книги с загадочной магией каких-то слуг-аборигенов, которая сильнее всей магии властителей этого мира вместе взятых, но они ее почему-то скрывают и не используют — в общем, про это и говорить не хочется. Героиня привычным хабалистым способом решает все сверхзадачи в манере "А Баба Яга против!", не успеет читатель осознать еще, что вообще есть какая-то проблема. Хочется сказать, ну автор, ну базовый свой мир хотя бы опиши более внятно и логично — а потом ломай. Но нет, у нас на каждой странице новый поворот, предыдущие вводные об этом мире утрачивают актуальность, оказывается, что все совсем не так, старые проблемки были мелочью, а вот теперь крупняк — и чем дальше, тем больше он переходит уже в какие-то вселенские масштабы. Но, увы, с каждым таким шагом и доверие, и сочувствие читателя тоже утрачивается — чему тут верить и сопереживать, если паттерн уже понятен, это все невсерьез, и нагромождение новых выдумок даже не претендует на логику и взаимосвязь.
За что я люблю "Гарри Поттера", отвлекаясь: в Хогвартсе участся семь лет, и Гарри отучился. Понятно было, что в конце будет финальное сражение с Волдемортом — и оно было. И хоббиты таки дошли к Горе и выкинули кольцо, а не свернули в третьей главе сражаться с жидорептилоидами, которые выскочили тут же из подкустовного рояля. Но почему-то многим авторам кажется, что без жидорептилоидов и роялей будет уныло, видимо.
Этот сборник не такой одиозный, как лекции по русской литературе — может, потому, что Набоков не покушается ни на каких школьных классиков, и никому из рассматриваемых авторов не отказывает в законном месте в первых рядах национальной и мировой литературы. Тем не менее, взгляды Набокова интересны, пусть в части иностранной классики и не слишком отличаются от общепринятых в плане оценок.
Сборник открывает лекция по "Мэнсфилд-парку" Остин, который я не читала, да и вообще я Остин почти не читала. Так что следить за сюжетом и оценивать могу только по пересказу Набокова, и на мой вкус, он тут многовато пересказывает и недостаточно анализирует в общем — уж не знаю, дело ли в его пристрастии к этому тексту или в том, что там нечего анализировать. Увы, как мне кажется скучной Остин и подобные, так и лекция эта скучна.
"Холодный дом" Диккенса не лучше. На этих двух английских классиков у меня стабильная аллергия, и концепт наслаждения стилем и слогом Диккенса, этим бальзаковским многословием, помноженным на островное морализаторство, мне совсем непонятен. Скорее от Набокова можно было бы ожидать, что он заклеймит эти бесконечные многоярусные конструкции, нагромождение персонажей и сомнительной художественности подробностей. Но нет, что странно, Набоков все это хвалит, и я не могу взять в толк, как ему может это так нравиться в Диккенсе и так не нравиться в Достоевском.
А вот лекция по "Госпоже Бовари" Флобера — однозначно лучшая из всего сборника и на мой вкус вообще блистательная. И дело не в том, что я так люблю этот роман (хотя он тоже блистательный), а в том, что Набоков наконец не пересказывает сюжет ленивым студентам, а именно дает анализ и общего плана, и деталей, подмечая много такого, на что я не обратила внимания при чтении романа. Это и интересно, и полезно, и очень точно суммирует все и про Эмму, и про ее окружение.
"Несмотря на экзотические мечтания, она — провинциальная буржуа до мозга костей, верная банальным идеям или нарушаюшая банальные условности тем или иным банальным способам, из которых адюльтер — банальнейший способ над банальностью возвыситься". Это прекрасно высказано и применительн к Эмме, и применительно ко всем остальным "банально пытающимся возвыситься над банальностью" девицам во все времена. Критерии банальности меняются, соотношение "невысокого прыжка" остается.
Лекция про Стивенсоновскую "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда" мне во многом открыла глаза на эту вещь, которую я всегда искренне считала довольно банальной и проходной. Набоков обращает интересное внимание на пропущенные мной детали, например, других героев-статистов и на то, что настоящий человек во всей истории только один — сам Джекил/Хайд, а остальные — столь же эфемерные, как тюремщики Цинцинната, и он сам себе тюрьма и дверь из нее.
Лекция по Прусту тоже неожиданно оказалась открытием — точнее, не сама лекция, а взгляд на Пруста. Или может, я просто доросла. Когда я изрядно лет назад читала первые романы этой эпопеи, меня очень взволновала история любви Свана, а вот остальной концепт ностальгии по прошдему детству показался каким-то совершенно надуманным, высосанным из пальца и чрезмерно сопливым. Может, потому что не всякое детство вызывает ностальгию. Набокова с героем Пруста тут понятно что роднит: живые и ясные воспоминания о богатом, благополучном и счастливом детстве в любимой стране. Но с другой стороны, если взять чуть попозже и чуть иначе, то в любой юности найдется такое, о чем будешь до конца жизни с нежной тоской вспоминать, просто нужно прождать определенное количество лет. Кажется, теперь начало работать. Надо дочитать Пруста и посмотреть.
Очень интересно про "Превращение" Кафки: тоже на поверхности странный рассказ-пугалка, но по сути — то же самое, что "Приглашение на казнь", только без счастливого конца. "У Гоголя и Кафки абсурдный герой обитает в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясь выбраться из него в мир человеческих существ, — и умирает в отчаянии". Кажется, только чтобы залечить эту гоголевскую боль, написано Набоковым все вплоть до слов "Цинциннат пошел среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему". И вообще, я никогда не воспринимала "Превращение" кроме как жутковатого курьеза, но почитав анализ ВВН, вынуждена согласиться, что совершенно очевидный его смысл и проблематика — ясная и очень болезненная, и лежит на поверхности, и странно, что об этом не думала раньше. Имею в виду отношения Грегора и его семьи и кто их них на самом деле вредное насекомое.
И наконец, заключительная лекция об "Улиссе" Джойса тоже отличная — прямо видно, как Набокова прет от Джойса, еще бы не. Едва ли в мировой литературе есть еще такие случаи сходства не по стилю, а по духу, по отношению к писательству и тексту — притом, что и у Набокова, и у Джойса оно весьма специфическое. Набоков детально комментирует отдельные главы, и признаюсь честно, с его пояснениями мне многое стало понятно в плане деталей, чего я не уловила раньше. Я не фанат Джойса, он для меня слишком вычурный без той внезапной, редкой, но острой и болезненной человеческой составляющей, которая нет-нет, да менькнет среди набоковских арабесок (за что его больше всего не люблю). Но вслед за Набоковым не могу не признать, что это высокий класс, и копаться в тексте Джойса интереснее, чем в любом другом.
Вполне "крапивинская" повесть в лучших традициях: настоящая мальчишечья дружба против плохих взрослых. Удивительно разумные и самоорганизующиеся взрослые дети против того хаоса и глупости, который представляет собой мир взрослых. Дети ведут себя как взрослые: принимают решения, принимают ответственность, жертвуют собой; взрослые ведут себя как дети: капризно, недальновидно и с тотальным эгоизмом. Нормальных взрослых в книге вообще нет.
Собственно, до меня только сейчас дошло, что большинство крапивинских сюжетов укладывается в этот паттерн, поколенческий перевертыш. Вывернутая наоборот проблема отцов и детей. Это даже забавно, но я пока не знаю, какие выводы из этого делать дальше. Вот я вырос, как бы говорит автор, но умнее не стал и понятнее мне все не стало. И самое главное, теперь-то я вижу, что другие взрослые вокруг тоже не умнее, ничего не контролируют и им ничего не понятно. И делают они все неправильно. Где искать ту истину, тот единственно правильный, интуитивно угадываемый крапивинскими мальчиками ход мыслей и действий, который единственный приводит к успеху? Ответ "назад в детстве" — выбранная автором модель, хотя ничем не лучше, чем "в мудрой старости", собственно. Фантастичность книг состоит в первую очередь в том, что где вы видели таких детей))
Конкретная история чем-то неуловимо напоминает "Мио, мой Мио". Простой мальчик попадает в сказочную страну и должен там всех освободить, победив страшного монстра. Кто-то из местных ему помогает, а кто-то оказывается ложным другом. Крапивин чуток поддает совсем шварцевского толка кошмара, наряжая слуг дракона в смешные плюшевые костюмы и делая главных злодеев совсем не страшными с виду. Это очень круто и такие детали, стоит о них задуматься, реально пугают. Это тот же "Дракон", настоящий, страшный, шварцевский. Не чудовище в озере "дракон", а все они, плюшевые взрослые — дракон.
облако тэгов
