Руслан Козлов. STABAT MATER. Роман о милосердии. – М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022.

Stabat Mater — это слова из средневековой молитвенной песни «Стояла мать скорбящая» в двадцати куплетах, передающей душевные муки Богородицы, которая видит страдания распятого Иисуса. Руслан Козлов выстроил свой многослойный роман на ужасном, недопустимом допущении: стремительно распространяющаяся по миру пандемия (синдром Гувера‑Джонса или СГД) приводит к мучительной и неминуемой смерти тех, кому меньше пятнадцати лет. Болезнь неизлечима, для облегчения страданий заражённых детей и подростков помещают в СГД-хосписы. О событиях в одном из таких учреждений и рассказывает книга. Тут работает медсестра Вероника, обладающая чудесным даром ценою своего здоровья забирать боль у страдающих детей, здешнюю несчастную паству с максимальной душевностью окормляет священник Глеб, сюда приходит оказать посильную помощь маленьким пациентам и персоналу профессиональный неудачник и переводчик старинных текстов Иван… Пересечение судеб этих одиноких и, на первый взгляд, беспомощных и беззащитных, людей, откуда-то находящих в себе силы самоотверженно помогать страдающим детям и в тяжелейших обстоятельствах противостоять жестокому административному решению закрыть хоспис, не случайно. Их самоотречение, духовное благородство, жертвенность, дружба и любовь, пронзительно показанные автором, переворачивают душу читателя, приводят его в тревожное смятение…

Автор напряжённо размышляет – для чего нужны всемилостивому Христу бесконечные жертвы и страдания? Часть ответа на этот извечный вопрос даёт второй план повествования – двадцативековой давности история главы христианской общины, грека по имени Кирион Хирококкинос, которого вместе с единоверцами римляне понуждают отречься от Христа, поклясться в верности цезарю Адриану, поклониться Юпитеру и прочим римским богам, а иначе вся община, в том числе – женщины и дети, будут брошены на показательное съедение голодным львам в специально выстроенном цирке. Кирион решает мучительную проблему – можно ли ценою отречения от истинной веры спасти хотя бы детей и женщин? Тем более, что ему готова помочь сама супруга римского понтифика – достопочтенная августа Вибия Сабина. Но где предел истинной веры?

Автограф Руслана Козлова для меня.

Кстати, я спросил у автора романа «Stabat Mater» Руслана Козлова: «Вы верите, что нас спасёт истинная вера? Или с верой просто легче переносить боль?». И вот что он ответил: «Я думаю, нас может спасти ТОЛЬКО вера. Именно истинная вера. Причем, именно истинная вера, а не ее эрзац, которым прикрывают зло и беззаконие. Вера, в основе которой сострадание и любовь и закон милосердия — "Не делай другому того, чего не желаешь себе". В моей книге есть слова: "Вера — это надежда на любовь". То есть, на любовь Бога к нам, несмотря на всю нашу ужасность. И любовь человека к человеку, которой нас рано или поздно научит божественная любовь и Его всетерпение... Тут недавно я услышал вопрос: а вот, во всем, что сейчас происходит, Бог — на чьей стороне? И это прозвучало от человека, который считает себя христианином! Меня потрясла сама постановка вопроса — дикая, чисто языческая. Как будто Бог — волкодав, науськанный на врагов и готовый разорвать всех кто "не с нами"... Но вот слова Антония Сурожского: "Господь всегда — на кресте. И всегда Он с теми, кто страдает". С теми, кто страдает — вот в чем дело!.. И, кстати, — помните в чьих руках ключ от рая? В руках апостола Петра — человека со всеми человеческими слабостями, предавшего Христа и всю жизнь страдавшего из-за этой минуты своего малодушия. Но Господь знает, кому дать этот Ключ. Господь верит в раскаяние и совесть, пробудившуюся в каждом из нас. В каждом!»

Юлия Асланова. Дед. – М.: Волчок, 2022.

Ещё одна книга серии "Сюжетный код" для подростков (я писал о серии здесь) издательства "Волчок" — научно-фантастическая повесть «Дед» Юлии Аслановой, вошедшая в 2021 году в Длинный список конкурса «Книгуру». Автор пишет о недалёком будущем, где под воздействием радиации и лекарственных препаратов сформировался особенный вирус С60, вызывающий неминуемую смерть всех достигших шестидесятилетнего возраста. Человечество, как может, приспосабливается к новой, укороченной жизни. В этих условиях дети должны предельно быстро получить образование и профессию, чтобы как можно раньше стать самостоятельными и полезными членами общества. Малыши с пяти лет живут отдельно от родителей, их воспитанием занимаются компьютерные системы – хаусеры. Детей пичкают огромным количеством витаминов и энергетиков, позволяющих по максимуму использовать ресурсы организма и ускорять взросление. Специальными добавками, ставшими обязательной частью рациона питания, регулируется гормональное состояние людей и, соответственно, их настроение и поведение. Для ускорения процесса обучения запрещено всё лишнее, не относящееся к научному прогрессу, например, чтение художественной литературы. Герой повести мальчик Юван скрывает от всех своего живого девяностолетнего деда. Автор выстраивает события так, что Юван и его друзья, вырвавшись из-под контроля и лишившись медикаментозного сопровождения, узнают (не без участия деда) неожиданную правду об истинном положении дел и начинают свой мир менять.

Недавно «Волчок» анонсировал очередную книгу серии «Сюжетный код». Ею станет переиздание повести писателя Игоря Ефимова «Пурга над „Карточным домиком“», впервые напечатанной в советском журнале «Костёр» ещё в 1974 г. В этом захватывающем научно-фантастическом триллере группа подростков тридцать первого декабря из-за ненастья сбивается с дороги и находит в глухом лесу загадочную постройку – не то дом отдыха, не то научную лабораторию. Там всё готово к празднику: стоит ёлка, тепло, полно вкусной еды, но людей они находят не сразу... И лучше бы не находили вовсе!.. А ещё в серии «Сюжетный код» в ближайшее время выйдут книги Павла Давыденко «Родительград» (социальная фантастика, триллер); Михаила Логинова «Дом» (городское фэнтези); Александры Зайцевой и Ксении Комаровой «Первая касса, отмена!» (юмористический хоррор). Ждём!

Александр Бушковский. Ясновидец Пятаков. – М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2022. – (Классное чтение).

Гавриил Пятаков (Гаврик), герой романа Александра Бушковского в результате падения со строительных лесов получает сотрясение головного мозга, перелом носа и правой скулы, а ещё – компрессионный перелом позвоночника. Последствия несчастного случая серьёзно изменили сознание Гаврика и его отношение к жизни. И вовсе не тяжёлые травмы стали причиной этих изменений. Дело в том, что Гаврик неожиданно обрёл возможность проникать в сознание окружающих и читать их мысли. Более того, Пятаков теперь может мысленно разговаривать с другими людьми и транслировать свои соображения товарищам. В этой ситуации как бы «опрокидывается» и их жизнь...

Вот только, на мой взгляд, автор романа слишком уж осторожно, чересчур аккуратно и в высшей степени осмотрительно позволяет Гаврику применять свои фантастические умения, а ведь тут можно было о-го-го как развернуться... При этом немалая часть книги посвящена перипетиям жизни второстепенных персонажей, которые лезут на первый план, отвлекают внимание читателя и делают месседж автора недостаточно внятным.

Издательская аннотация:

Александр Бушковский родился и живёт в Карелии. Автор четырёх книг прозы. Финалист премии "Ясная Поляна" (сборник "Праздник лишних орлов") и Национальной премии имени Валентина Распутина (роман "Рымба"). По книге будет снят двенадцатисерийный фильм.

Гаврик, герой нового романа "Ясновидец Пятаков", получает неожиданный дар слышать мысли других людей и транслировать без слов свои. Неведомым образом ему удалось установить связь с чем-то запредельным, и теперь он словно бы пытается предупредить тех, кто его слышит, что за спиной обрыв и оглянуться нельзя — засосёт и утянет за край.

«Сюжетный код» — новая серия издательства «Волчок», ориентированная на подростков. Её жанровое наполнение можно легко узнать из более предметной расшифровки, указанной на авантитулах книг: «Приключения, детективы, фантастика». На данный момент в серии вышли три книги. Две из них – «Олимп|и|Ада» Любавы Горницкой и «Дед» Юлии Аслановой – созданы отечественными авторами, а третья – «Дочь колдуньи» – написана английской детской писательницей и романисткой Ниной Боден (1925 – 2012). «Дочь колдуньи» – история детективная, а произведения Горницкой и Аслановой можно смело относить к фантастике, точнее – к её антиутопическому направлению.

Любава Горницкая. «Олимп|и|Ада». – М.: Волчок, 2022.

Роман Любавы Горницкой «Олимп|и|Ада» в 2021 году стал финалистом Международной литературной премии за произведения для детей и подростков имени Владислава Крапивина и получил специальный приз. В романе присутствуют все необходимые атрибуты антиутопии и, в первую очередь, впечатляюще жёсткое изображение государственной системы. Если вспомнить определение, гласящее, что антиутопия – это описание устройства общества, которое представляется автору нежелательным, то именно такое устройство Горницкая и описывает. Главная героиня книги – тринадцатилетняя Ада Бельская носит на рукаве серую звезду – знак неблагонадёжности. Мать Ады пропала без вести во время Третьего Противостояния, а в Равнинном союзе это равносильно предательству. У достойных граждан этой страны на рукавах – яркие звёзды, они много работают, верны своей стране и готовы пойти за неё на смерть. Преступникам, больным и старикам уготована дорога в утилизатор, а детей-правонарушителей Родительский комитет отправляет на перевоспитание в ОЛИМПы – Общеобразовательные Лицеи Исправления Моральных Патологий. Ада попадает в ОДИМП после драки с одноклассницей. Девочка пытается в жестоких условиях исправительного учреждения остаться собой… Финал романа открыт, но я знаю, что Горницкая уже заканчивает вторую часть трилогии «Три(Ада)», составной частью которой «Олимп|и|Ада» является. Надеюсь, продолжение будет «Волчком» издано. Кстати, экспертный совет по детской литературе Российской библиотечной ассоциации включил книгу «Олимп|и|Ада» в рекомендательно-библиографический список по детской литературе.

Книги серии «Сюжетный код» прекрасно изданы, замечательно иллюстрированы и напечатаны крупным шрифтом. Их приятно держать в руках, они захватывают и увлекают. У меня лишь одно небольшое замечание художнику Дмитрию Ушакову, на рисунке которого в книге «Олимп|и|Ада» (страница 106) изображена девочка со связанными руками. На самом деле, если точно следовать тексту, у девочки должен быть заклеен рот, а руки свободны. Возможно, художника подвёл-запутал автор. Горницкая на странице 105 пишет: «В углу на коленях стояла ещё одна девчонка. Рот её заклеивала синяя клейкая лента, какими скрепляют распадающиеся детали». А чуть дальше (страница 106): «Девчонка на полу обхватила плечами руки». Заметили? «Плечами руки». Ну, бывает…

Моя рецензия "Деревянный народ" на роман Андрея Рубанова "Человек из красного дерева" (2021), опубликованная в журнале "Новый мир" (№6, 2021), вышла во второй тур конкурса "Книга года" 2021 "Лаборатории фантастики". Выкладываю полный текст рецензии.

Андрей Рубанов. Человек из красного дерева. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021. – 507 с. – (Проза Андрея Рубанова).

ДЕРЕВЯННЫЙ НАРОД

Мощно заявив о себе в нулевые реалистическими романами «Сажайте и вырастет» (2005), «Великая Мечта» (2007), «Жизнь удалась» (2008), «Готовься к войне!» (2009), Андрей Рубанов неожиданно перешёл к работе над крупной фантастической формой, где тоже показал, что не лыком шит. Достаточно вспомнить любопытное футуристическое полотно Рубанова «Хлорофилия» (2009), за которым последовали его продолжение – антиутопия «Живая земля» (2010) и, годом позже, космический философский роман «Боги богов» (2011). Все эти вещи по-прежнему актуальны, особенно «Боги богов» – книга-размышление о природе и сути власти, которую можно растаскивать на цитаты, открывая на любой странице. Десятилетие назад, отзываясь на этот роман, я удовлетворенно резюмировал, что в России теперь есть кому писать большую, умную фантастику. К великой моей досаде, после выхода романа «Боги богов» Андрей Рубанов от фантастической прозы надолго отошёл и не особенно обещал вернуться… И всё-таки разлуки с использованием необычайного в своём творчестве писатель не выдержал и в 2019 году предъявил читателям вышедшее в «Редакции Елены Шубиной» нестандартное «славянское фэнтези» «Финист – Ясный Сокол», став с этой книгой лауреатом премии «Национальный бестселлер». И вот теперь – снова в «Редакции Елены Шубиной» – остросюжетный фантастический роман «Человек из красного дерева».

Фантастика Рубанова – всегда сочетание, органичный симбиоз нескольких фантастических направлений. Упомянутая выше книга «Боги богов» это – и космический биопанк, и интеллектуальная фантастика, и НФ. А «Человек из красного дерева», если оперировать терминами жанровой литературы, одновременно – и детектив, и авантюрно-исторический роман, и мистическое фэнтези. Основа детективной составляющей книги – расследование обстоятельств смерти искусствоведа-историка Петра Ворошилова, случившейся в провинциальном городке Павлово. Ворошилов, шестидесятипятилетний местный уроженец, специалист по древнерусскому храмовому искусству, завершив учёную карьеру в степени кандидата наук, вернулся из Москвы, построил в Павлово особняк и разместил в нём внушительную коллекцию старых икон и прочих древних редкостей. Здесь и было найдено его тело с признаками обширного инфаркта. Поздним вечером кто-то разбил окно, проник в дом, сработала сигнализация, прибывшие полицейские обнаружили труп историка без следов насилия. При этом из коллекции Ворошилова исчезла деревянная женская голова, когда-то принадлежавшая дубовой статуе славянской святой Параскевы Пятницы, хранительницы семейного счастья и благополучия. Этот уникальный предмет, датируемый примерно XII веком, считали бы за честь принять в дар многие музеи, но выгодно продать украденный артефакт частным образом невозможно, нет в стране таких коллекционеров. Известно, что Параскева Пятница в синкретичных народных верованиях приняла на себя часть функций жены Перуна Мокоши – влиятельнейшего божества восточнославянского языческого пантеона. Но кому могла понадобиться голова дохристианского идола? И какое отношение к событиям имеет Антип Ильин, столяр из деревни Чёрные Столбы, работающий на местной мебельной фабрике? Именно от лица Ильина и ведётся изложение событий.

Автор недолго держит нас в неведении. Здесь следует сделать краткое историческое пояснение. После крещения Руси древнерусские деревянные скульптуры, ведущие своё начало от славянских языческих статуй, какое-то время дозволялось ставить в церквях, позднее православными иерархами было принято решение о недопустимости размещения в христианских храмах объёмных изображений святых. Постановление Святейшего Синода от 21 мая 1722г. запрещало «иметь в церквах иконы резные, или истесанные, издолбленные, изваянные». В петровскую эпоху почти все деревянные фигуры были из церквей вынесены и уничтожены: порублены или сожжены. И всё-таки часть храмовых скульптур, спрятанная фанатичными почитателями, тайно хранящими верность языческим богам, в пору геноцида идолов уцелела, а некоторое число статуй, выполненных из наиболее ценных и твёрдых пород деревьев, сохранилось до наших дней. И вот эти деревянные фигуры – далее отечественную историю пишет Рубанов – присутствуют в сегодняшней действительности не только в виде полусгнивших безжизненных чурбанов. Антип Ильин рассказывает художнице Гере Ворошиловой, пытающейся разобраться в причинах смерти отца, о присутствии в нашем мире вполне живого деревянного народа – истуканов, произошедших от древнерусских храмовых скульптур. Часть статуй триста лет назад ожила самостоятельно, остальным для этого нужна помощь: существует тайный ритуал, проведением которого можно вдохнуть в древние фигуры жизнь, то есть, «поднять» их. Антип, высококлассный мебельщик-краснодеревщик, помимо основной работы как раз и занимается реставрацией тел истуканов, готовит их к обряду «поднятия». В первой части романа Ильин представляется нам старательным, работящим, доброжелательным и почитающим Господа человеком. Ну, почти человеком, ведь Антип не человек. Он – деревянный. Деревянные люди не болеют, отлично видят в темноте, не стареют и не умирают, они могут лишь сгореть или погибнуть от незаживающей трещины. «Мне не нужно ни есть, ни пить, ни спать, живу силой Святого Духа. Мы называем его по-гречески «Невма», – говорит Антип, «поднявшийся» триста лет назад из деревянного святого образа Ильи-пророка (отсюда его фамилия Ильин).

Антип выписывает с острова Цейлон кусок ствола неимоверно дорогого сандалового дерева, бревно весом едва ли не в четверть тонны, вырезает из него тело для головы Параскевы (именно он украл её из дома Ворошилова), искусно соединяя части скульптуры. Остаётся лишь «поднять» отреставрированную статую. Ильин и его давний, тоже деревянный, друг Читарь, хранитель священных книг и мастер ритуала поднятия, приступают к оживлению Параскевы. Закончить обряд им мешает приезд полицейских, подозревающих Антипа в убийстве искусствоведа. Друзья прячутся в специально оборудованном схроне, Ильин сжигает свой дом с секретной мастерской-подвалом. После пожара выясняется, что ожила небольшая модель статуи Параскевы Пятницы, заготовка из красного дерева, «поднявшаяся» в симпатичную девочку-подростка. Антип делал этот макет с большой любовью, и вот результат… Страницы романа, связанные с деревянной девочкой Дуняшкой, нечаянной дочкой Ильина, чрезвычайно занятны, о её дальнейшей судьбе Рубанову следует ещё одну книгу написать. Впоследствии «поднимут» и основную скульптуру, что приведёт к появлению значительных проблем, поскольку статуя возродится не доброй Параскевой, а своенравной и грозной Мокошью. Антип, совсем недавно с заботливым тщанием вырезавший её тело, будет болезненно переживать «разногласия» со своим созданием, соединяя в своей рефлексии хорошо известные нам по литературным памятникам терзания Пигмалиона, Франкенштейна и бен Бецалеля. Читая о «поднятии» храмовых скульптур, которое осуществляли с помощью крови, жира и молитв Антип и Читарь, я вспомнил отдалённую литературную аналогию: пример использования намоленных, священных деревянных предметов для изготовления человекоподобных существ. В конспирологическом и очень постмодернистском романе Тони Барлама «Деревянный ключ» (2010) автор подводит читателя к мысли, что Буратино (Пиноккио) на самом деле был сделан не из обычного полена, а из кедрового обломка Креста Господня. Но у Барлама Буратино – голем, искусственное существо, тогда как у Рубанова Антип и прочая деревянная братия – живые создания, имеющие душу (Невму), хотя само «поднятие» истуканов в романе «Человек из красного дерева» внешне очень похоже на оживление магами-кабаллистами подручного материала с помощью тайных знаний.

Деревянный народ, тайно проникший во все страты российского общества, заботится о собственной численности и процветании: каолиция истуканов, привлекая при необходимости специалистов-людей (таким был искусствовед Ворошилов) разыскивает и реставрирует сохранившихся древние храмовые скульптуры, заряженные за века своего святослужения молитвами церковной паствы, осуществляет их «поднятие» и помогает скорейшей социализации новых членов. О какой-то отдалённой цели сообщества истуканов писатель не сообщает, основная задача деревянных с момента их появления в русской истории – сохраниться и умножиться. Истуканы шифруются, соблюдают конспирацию, минимизируют контакты даже друг с другом. Они сплочены, «все ребята очень надёжные, живут по заповедям, братьям помогают», в их среде есть мудрые и могущественные руководители-наставники, вроде владыки Николая Можайского, ночью восстающего из деревянного резного образа святого Николая. Но есть и раскольники, не стремящиеся подчиняться общим правилам: например, московский знакомый Антипа с говорящей фамилией Отщепенец – йони-массажист и блогер, предпочитающий вести в столице беззаботную жизнь альфонса. Авторский месседж этого большого романа, насыщенного разнообразной информацией (чего стоит только потрясающая история железнодорожных шпал, изготовлением которых когда-то занимался Антип) мне показался несколько туманным, он не заявлен со строгой определённостью. Сам Рубанов пишет: «Автор хотел сказать очень многое. Причем когда он начинал делать книгу, он хотел сказать одно, когда заканчивал – совсем другое. А читатели потом видят нечто совершенно третье». Действительно, присутствие в романе деревянных изделий позволяет интерпретаторам сути романа иронически оперировать аллюзиями хоть на сказку Толстого о Буратино, хоть на повесть Волкова о деревянных солдатах Урфина Джюса, но сам Рубанов обходится практически без шуток и намёков на мрачно сдвигающуюся окружающую деревянность, лишь мельком упоминая в связи с этим супергероев из американских фильмов-комиксов, одиозных телевизионных ведущих и некоторых известных исторических персон.

Но вернёмся к Антипу, к его нетленности и молодости. Ильин выглядит примерно на тридцать пять, неприхотлив, неутомим в труде и сексе. Казалось бы, всё замечательно – живи да радуйся, но Антип почему-то хочет стать человеком. Я давно заметил, что у писателей с вечностью вечные проблемы: их герои почему-то не желают наслаждаться бессмертием, подавай им жизнь человеческую: полную страданий, грешную и конечную. Даже энергичный Остап Бендер в своё время декларировал: «Мне не нужна вечная игла для примуса, я не хочу жить вечно…». Вот и Рубанов так развернул события с участием Антипа, так выстроил его долгое и непростое существование (текст перемежается любопытными главами-воспоминаниями о знаковых событиях в почти трёхсотлетней жизни героя), что Ильину чрезвычайно трудно в предложенных обстоятельствах оставаться бессмертной остранённой деревяшкой, строго соблюдающей христианские заповеди, как того требует его добродетельное прошлое статуи в православном храме. В конце концов, ещё раньше Антип мог быть и языческим идолом на древнеславянском капище… Автор не скупится на сюжетные сюрпризы, часть их связана с появлением на страницах женщин из лучших древесных пород и породистых женщин из плоти, а где женщины – там страсти и любовь. Антипа тянет к Гере Ворошиловой, а он девушку просто пугает. И чем больше герой ощущает себя человеком, тем настойчивее искушают его мирские соблазны, тем сильнее сбивается он с пути истинного, деревянного христианина, совершая цепь грехов: от самых безобидных до страшных, смертных. Не оправдывая и не осуждая своего героя, Рубанов описывает жизнь Ильина: и отягощающее его зло, и возвышающую его любовь. Размышляя вместе с Антипом над сложностями человеческого бытия, автор показывает мучительную дихотомию его духа, настоянного на православных молитвах и глубинном язычестве. И этим всем обосновывает, объясняет отчаянные, но просчитанные действия героя в финале романа…

P.S.

Я не поклонник романных циклов, но в «Человеке из красного дерева» Рубанов развернул настолько захватывающий веер возможностей дальнейшего развития событий, что хотелось бы продолжения. Да и книга кончается словами: «Пока прощайте». Без запятой между ними.