1. Мир – современная Америка. В уговоренном отрывке фантастические элементы не были обнаружены. Так же, как и элементы хоррора. Ничего особенного. Так мог бы писать Хейли, будучи устал или пьян. Но не писал, слава Богу. Три – и это за попытку внести накал в быт американских миллионеров.

2. Читабельность не так плоха, проблема в том, что неинтересно. Я вообще так смутно догадалась, что будет дальше. Трэш. И не из лучших.

Хотя качественный трэш – это ведь высший пилотаж и большая редкость. Недавно пересматривала первого Фредди – умирала со смеху. Как он руками удлиненными машет – это же песня! Или еще (это уже второй или третий, кажись) – как у него лицо сдирают – чудная маска горелого лица. И действительно ведь смешно. Лучше только чудная обложка фильма Изнутри (From Within), обнаруженная мной на торренте. Лучше только описание: «…каждый новый самоубийца незадолго до смерти контактировал с трупом предыдущей жертвы.» Мое образное мышление, тут же услужливо подсунувшее мне картинку контакта с трупом, доставило мне массу приятных минут. Ржала, в общем.

Да, так у Кунца нет и этого. Настолько неинтересно, что даже не смешно. Хоть слова друг другу и не мешают. Он старался. Видно, что старался. Пять.

3. Интрига автором любима, но совершенно без взаимности. Видно упомянутое подражание Хейли, но очень вялое и бестолковое. Если слово «страшно» произнести десять раз, страшно все равно не станет. Даже если приправить его словом «жутко».

В общем – Сальваторе от хоррора. Но тот хоть картинками берет. За один Мензоберранзан ему что угодно можно простить. А здесь… Положить в кучку советских газет. Три.

4. Персонажи тоже отлиты в формы настоящих американских персонажей. Отлиты настоящим же американским пластиком – ярким и качественным, но при этом совершенно ненастоящим. Начинается все с развода, где она – очень пострадавшая сторона, а он – сумасшедший ученый. Который, как я понимаю, в дальнейшем исполнит роль монстра. Но у нее теперь есть пирям-таки неземная любовь, особой внятностью не отличающаяся. Ну разве что на фоне разругавшегося с головой монстра… И все это скучно-прескучно.

Вроде бы есть конфликт, способный раскрыть характеры героев… при их наличии, безусловно. И чего-то они там реагируют и дергаются, герои-то. Но натужно, вяло и фальшиво. Так что два.

5. Идея разве что в том, что героине разводиться надо было раньше. В целом – поддерживаю, но мелковато, мелковато. Зато доступно и, пожалуй, единственное, что зацепило. Пять. Я вообще тетка категоричная, так что да, в этом героиню можно поддержать. Но дальше она ведет себя в точности, как и все годы почившего в бозе брака – как устрица. Дура в ракушке.

6. Душевность в той же идее, но не так чтоб уж. Эксплуатация жалости к обманутым идиоткам в некотором роде избыточна. Три.

7. Погружение не удалось совершенно, ни за где меня не зацепило. Я понимаю, что основное оружие хоррора – это нелогичность повествования. Чтоб каждый подумал: «А вот я бы на его месте!». Но для этого надо оказаться на этом месте, что невозможно без ряда сильно неумных поступков. Ну то есть совсем. Единица – я все это с недоумением наблюдала со стороны, не более того. Жаль.

Синопсис.

Дальше читала Калугина Снежную слепоту. Ожидала большего. А с бумаги – Уарду Эберса. Ожидала меньшего. Так что в целом можно сказать, что вышла на нули. :) Постараюсь отписаться.

Какое-то состояние нестояния, несмотря на два кондиционера на пятьдесят квадратов. И не то чтоб они совсем не справлялись… Но мутное жаркое настроение проникает сквозь щели и прямо-таки принуждает к нытью и безделью. Мрак.

1. Мир глазами кого-то. Слепого, или близкого к этому. Глазами других людей.

Ну например мы видим два фото: полноцветный панорамный рассвет в джунглях и черно-белую сельскую тропинку после дождя. Только вторая – с резкостью, акцентами, размытым фоном, мыслью и талантом. Это – слепота. Это некрасиво, но это прекрасно. И отвратительно. По сравнению с рассветом в джунглях, да.

Талант автора несомненен, но мир, показанный его камерой, уродлив. Поэтому девять, к сожалению.

2. Читабельность недурна, но не гениальна. Я бросила. Правда, не потому, что неинтересно. Просто не хотелось портить себе настроение. Слишком уж грязная эта изнанка жизни, не всем нравится на такое смотреть. И нет того гениального обращения со словами, которое заставляет тебя читать даже про экскурсию в Освенцим. Плюясь и чертыхаясь. Нет такого. Есть язык и очень своеобразная манера – тенденция в литературе, если угодно. Восемь.

3. Интрига как бы есть и как бы ее нет. Вот представим себе поезд с беженцами под обстрелом. Один автор накалит каждую минуту, насытив межвременье философскими диалогами и не давая вздохнуть после каждой просвистевшей мимо пули. А другой напишет про тиф и вшей, про невозможность уборки отхожих мест, голод и ненависть. Тоже художественно и в некотором роде интересно, но эта та сторона медали, которая восхищения у меня не вызывает. Я реалии и без того вижу, спасибо. Так что – нет, не зацепило. Чуть не половину прочла, но устала я ковыряться в этой куче. Шесть.

4. Персонажи хороши, но испорчены стилем изложения: при использовании настолько оригинальной манеры тяжело акцентировать внимание читателя на чем-то еще. Да, они разные, но а) проблема если не одинакова, то схожа: или герой ослеп, или к этому близок; б) упомянутая манера. В результате герои слипаются в ком, как ириски. Пять.

5. А вот идейности повествования подпортили эмоции. За ними мысли прячутся, да так, что не отыщешь, все на уровне ощущений.

Очевидно, что автор воспевает честность и самоотверженность, бесстрашие и профессионализм, порицая жадность, глупость и тоталитаризм. Только все это доносится до нас через ощущения героев, которым вовсе не до рассуждений. Если кто-то попадет на волну, будет хорошо, а кто не попал – не будет думать, будет удивляться ощущениям, как я. Пять, к сожалению.

6. Душевность тоже испортила сама себя. Получается, что проникаешься влет, но потом отплевываешься. С чем бы таким сравнить? Ну вот когда душевность средненькая, и больше не требуется, это как видишь гнилой помидор и не ешь его, и нормально тебе. А здесь – тебя заставляют его откусить и прожевать, хоть и так видишь, что жрать это невозможно. И толку с резонанса, если он отвратителен. Хвалю за наличие, за поднятие животрепещущих проблем, но хочу оказаться от там подальше. Тоже пять в итоге получается.

7. С погружением такая же фигня: вполне можно было бы без этого обойтись. Нет, я допускаю среди читательской аудитории некоторое количество мазохистов, которые получат удовольствие, катаясь в дерьме. У меня собачка такая была: как увидит где кучу или рыбу гнилую, вываляется и бежит к тебе довольная. Пудель. Бежит, а с ушей свисает это самое… Вот чувствовала я себя ну не то чтоб на ее месте, а очень даже на своем: предвкушая отмывание ушей… Тоже пять в общем, потому что дерьмо такое натуральное-натуральное… Лепше даже, чем у Баркера, а тот в таких вопросах спец. )))

Синопсис.

Дальше много всякого читала, но не уверена, что про все напишу. Как-то в отпуск мне ушлось… В общем, подумаю. Не хочу больше коротких рецензий с кучей гадостей. Ну разве что одну-две… ;)

1. Мир ярчайшим образом открывает нам больничное нутро, препарирует его, объясняя на примерах что и как работает. Притом что пациент в процессе вскрытия не только продолжает жить, но и вполне себе функционирует. Дай бы Бог, чтоб фантастам почаще удавалось создавать такие реальности, как Хейли удалось показать обычный разрез нашего мира. Десять.

2. Ну читается этот автор всегда отлично: язык, динамика, рассуждения, — про грамотность уж вообще молчу.

Единственная мысль, которая отвлекала меня от книги, заключалась в мечтах о том дне, когда нам наконец-то привезут читательный диван, на котором можно будет валяться с книжкой, пока любимый присыпает Софочку. Хейли всенепременно надо читать в комфорте, чтоб полностью насладиться книгой. Это как омар, которого я никогда не пробовала: его не будешь выковыривать из панциря и смаковать в процессе мелкой перебежки с метро до троллейбуса. Нет, в теории можно, однако же никто так не делает. Может, те, кто ест омаров, не ездит на троллейбусах? ;) Десять.

3. Интрига великолепно удерживается двумя основными сюжетными линиями: упомянутой дилеммой врачебный решений и самой жизнью больницы, которая оказывается под угрозой из-за мельчайшей, казалось бы, оплошности персонала. Собственно, Хейли всегда так пишет: оторваться от книги невозможно. Я уж думала, семья хоть отоспится по утрам, пока я тихо себе читаю, но не тут то было: Софочка перевела часы на летнее время и решила, что подъем у нее теперь с шести до семи. Очень я злилась, что почитать не дают! Хотелось же узнать, правильно я догадалась или нет. Всем детективам детектив, честное слово! Десять без вариантов.

4. Персонажей чуть избыточно, как по мне. Просто сильно короткий роман для того числа героев, которое обычно любит разводить автор. Обычно я их всех узнаю, а здесь путалась во второстепенных: какие-то врачи, не имеющие значения для сюжета, кто-то из них в попечительском совете, и я так и не поняла кто и чем они важны. Но и без этого чудно прочлось.

Главные герои, как всегда, получились замечательно, но остались чуть непроработаны. Ведь у Хейли как? Даже злодеи у него всегда понятны и сопереживательны, даже террористы – мы хотя бы частично можем посопереживать их мотивам или удивиться их заблуждениям. А здесь нет злодеев, а герои слегка поверхностны. Восемь, к сожалению.

5. Про идею я уже говорила. Высший пилотаж: вопросы без ответа. И не потому, что автор ответа не дал, а потому, что его не существует. Каждый может выбрать для себя сам, но это будет не ответ, а предпочтение. И это правильно. Десять.

6. Борьба одноногих собачек с маразматическим арбитром не может не вызвать сопереживания. Оттого душевность, явно автором не вымученная, а именно проработанная, берет за живое, но чуточку возмущает. При всем своем великолепном исполнении штампы слишком очевидны: ребенок, который может умереть и девушка, которая может умереть, а может остаться инвалидом. Плюс на каждом висит ворох эмоционального груза: его родители, потерявшие первого ребенка, ее новоявленный больничный бойфренд.

Я понимаю, что автор не корысти ради, а задля иллюстрации мысли, но все равно слишком узнаваемо – даже при его гениальном исполнении. Восемь.

7. И понятно, что при таком анамнезе ;) погружение не могло не получиться. Осталось впечатление, что я одновременно и поработала в той больнице, и полечилась там – без последствий для здоровья, к счастью. :) Вполне себе экскурсия, как в Диковском «Мы вам все припомним» (оно же «Вспомнить все»). Так что десять, конечно же.

Синопсис.

Дальше перечитываю Рождение мага Перумова. Может, еще и Странствия уговорю. И взялась за Слепоту Сарамаго – тоже по аннотации, между прочим. Кажется, я таки дождалась своего очередного «Ух!». Тьфу-тьфу-тьфу!

1. Картонно-шаблонный мир, не оживленный ни слогом, ни декорациями, а токмо увечными собачками, идет на йух. Один.

В этом мире нет ничего, кроме мелкого оформления событий: двери, машины, интерьер… Красочные пятна в трехмерности монохромных векторов. Сюрно, конечно, но очень некачественно. Нет, если бы сюр был задуман… Эх!

2. Читабельность как вещь в себе отсутствует, несмотря на рабочие в целом штампы. Ведь, по идее, взрыв должен был меня распереживать, а кража – разозлиться на неведомых злоумышленников, сильно сочувствовать деткам и недоумевать на тему: «И как же их земля носит?». Ничего из этого не произошло.

Откровенный идиотизм злодеяния даже заставил меня заподозрить наличие среди игрушек невьеб сильного магического артефакта. Любимый предположил, что украл другой детдом – для умственно отсталых, например. Клановые разборки. :)) Бред, в общем. Притом скучный до зубовного скрежета. Неделю эти восемь процентов умучивала. Два. Один – это телефонный справочник.

3. Интрига задумана, а как же. Поиски собачки-инвалида, из зависти задумавшей и взрыв, и кражу, не дают мне заснуть. Скоро начну снимать с полки все книги подряд и искать злокозненного зверька там. Фи! Один.

4. Персонажи кроены по тому же шаблону, вроде автор прочел книгу «Как написать бестселлер», всю теорию усвоил, а умения в нем – ни на грош, не говоря уже о таланте. Так и ладно бы та героиня, но ведь ГГ – это герой серии, наладчик Джек, такой себе доморощенный масон-исполнитель, насколько можно понять из туманных намеков автора. Прячется этот таинственный герой не хуже заправского киллера, тараканов в голове развел поболе, чем у Ниро Вульфа и при всем при этом претендует на звание бухаря-собеседника – как персонаж, ясное дело. И даже личина Кена на этом товарище смотрелась бы явной лестью, ведь Кен не секретный агент и даже не Супермен, а тут ведь претензия… Один.

5. Идея разве что с том, что нельзя красть игрушки у больных детей. Дебилы, на которых рассчитана книга, сами до этой мысли не дойдут никогда, святая правда. Один.

6. Душевность отрицательная. Каждая попытка автора вызвать сопереживание рождает такое внутреннее отторжение, как теплая водка с утра из мыльницы. Нет, пить можно. Но с огромным отвращением. Один.

7. Погрузиться глубже можно даже в чайную ложку, ибо вся глубина повествования – это поверхностная пленка. Кто полегче, как я, – шлепнется сверху, да еще и прокатится. Чтоб потом расшибиться о жалкие литературные потуги г-на Вилсона. Останется шишка и, как в моем случае, аллергия на аннотации. Один.

Синопсис.

Дальше Окончательный диагноз Хейли. Полная противоположность вышеописанному литературному выродку, хоть инвалиды от собачек тоже будут. Трогательно пройдут колонной, стуча в ряд костылями.

1. Мир, кстати, не особенно отвратителен, потому что дело происходит зимой и много моего любимого снега. Опять же, впечатление оторванности от цивилизации есть – дело происходит в какой-то захолустной деревушке. Но там удручающе скучно, на что, кстати, жалуется и героиня. Завязка, может, и сделала ее жизнь ярче и интереснее – но не мою. Три.

2. Читабельность тоже была бы не так плоха, если бы не скука. С тем же успехом автор мог бы описывать безлунную ночь на кладбище или заседание обкома, домкома и товарищеского суда. Нет, с судом было бы интереснее. Но крепости, которую сами же дети осаждали пятнадцать процентов текста, я не выдержала. Пять.

3. Интрига на единицу. Вообще неинтересно.

4. Персонажи были бы не так плохи, если бы им сопереживалось. Но если герои детского возраста не дают читателю погрузиться в свое собственное детство, то на черта такие герои вообще сдались? Вон кто помнит ощущения от первого Шрека, а? При том, что мне такой персонаж отвратителен в принципе, я потом два дня мучилась за все те обиды, которые достались от меня похожим личностям. А от меня досталось. :) Я очень нехорошо к таким отношусь. Ну да, пока они не в резервации – а мы все уже убедились, что Шреку там и место.

В общем, то был талант и качественная работа. А здесь автор проср прое не раскрыл в принципе довольно благодарных персонажей. С детьми вообще легко: конечно, пока вспомнишь, чем взять, намаешься, зато когда герой готов – будет эта сопереживалка сама по себе работать, как та одноногая собачка. А не получилось. Один.

5. Единственная обнаруженная мной идея заключается в социальной дифференциации детского микросоциума. Только почему-то меня не оставляет мысль, что придумала это я, а не автор. Ну ладно, я могу и ошибаться, так что пусть будет три.

6. Душевность почила в бозе вместе с героями. Один. Вообще не торкнуло. Хотя (напоминаю) детские переживания, особенно в рамках того самого микросоциума – довольно благодарная почва для эмпатии.

7. Погружение там же. Ну хорошо, накину за снег: два. Помню санки, помню снежки… Проблема в том, что не благодаря автору, сама по себе помню.

Тут, пожалуй дело, в позиции героев. Ни в одной из смоделированных ситуаций я себя просто не представляю. Вспомнился уговоренный в юности Кастанеда:

«- Но ведь невозможно двадцать четыре часа в сутки думать и жить стратегически, — сказал я. — Представь, например, что кто-то дожидается тебя с мощной винтовкой, снабженной оптическим прицелом. Он может уложить тебя с расстояния в полкилометра. Что ты сделаешь в подобной ситуации?

Дон Хуан недоверчиво взглянул на меня и расхохотался.

— Так все-таки, что ты сделаешь? — настаивал я.

— Если кто-то ждет меня с винтовкой?

— Да, если кто-то спрятался и ждет тебя. У тебя не будет ни единого шанса. Ты ведь не сможешь остановить пулю.

— Нет, не смогу. Но я все равно не понимаю, к чему ты клонишь.

— Да к тому, что в подобной ситуации никакая стратегия не поможет.

— О, еще как поможет! Если кто-нибудь будет ждать меня, вооружившись мощной винтовкой с оптическим прицелом, то меня просто там не окажется.»

Во мне, конечно, нет столько крутизны, как в доне Хуане, но где-то эти книги на меня повлияли. Может, я об очень многих вещах в этой жизни беспокоюсь избыточно, но всех винтовок, которых можно было избежать, я избежала. Ну это когда не практикую осознанную глупость. ;)

Синопсис.

Дальше будет Вилсон, если не передумаю. Писать-то про него особо нечего: ни хорошего, ни плохого. И еще наконец-то прочла Окончательный диагноз Хейли. Очень схематично, ожидала большего. И, тем не менее, шедеврально, как всегда.