Искала в доме, что почитать художественное, легкое и на русском, ничего лучше Бирса под руку не попалось. В целом, надо признаться, я не большой фанат старой фантастики, не считая Лавкрафта — все эти плюшевые рассказы ужасов кажутся мне в основном ужасно скучными. Бирс, в сущности, не исключение, хотя у него есть замечательные вещи. Но, пожалуй, лучшая часть этого сборника — рассказы, относящиеся к истории Гражданской войны в Америке и имеющие мало общего с фантастиской и мистикой. Они как-то сильнее задевают за живое и действительно пробуждают интерес. В чем-то даже перекликаются с рассказами Фолкнера на эту же тему. Имею в виду в первую очередь "Сражение в ущелье Колтера" и "Чикамога" — действительно очень трагические.
Что до мистических рассказов про привидения, явления покойников, исчезновение людей и наследственные страхи — это такое милое, слегка наивное чтиво для современного человека, мне кажется, очень спокойное и ненапряжное. Не могу сказать, что меня что-то из этой партии сильно впечатлило, но читать было скорее приятно. Кстати, совершенно не бьющийся ни с чем, но изумительный комический рассказ "Как чистили корову" — едва ли не лучшее, что есть в сборнике.
Зато вот микрорассказы из сборника "Причудливые притчи" показались совсем уж вымученными и натянутыми. Бирс изобличает дельцов, политиков и человеческую натуру в целом, но делает это настолько топорно и преувеличенно, что каждая притча напоминает очень неумело пересказанный бородатый анекдот и в целом не вызывает никаких откликов.
Знаменитый "Devil's Dictionary" очень хорош только в отдельных частях, но если читать его подряд, тоже быстро утомляешься. В нем больше передергиваний, чем глубины.
Сборник эссе 2002 года грешит тем же, что и многие ему подобные — устаревшей злободневностью. Отчасти это даже комично. К примеру, Франзен обсуждает пресловутую "диджитализацию" жизни, но 16 лет назад это слово означало совсем не то, что сейчас. Для Франзена тогда это всего лишь смена книги на телевизор и персональный компьютер — это не робот-водитель, не робот София, не убер, не тесла, не нейронные сети и реально существующий ИскИн.
Так и с большинством эссе из сборника — мало того, что они посвящены вещам очень локальным во времени — но то же можно сказать и про локальность в пространстве. Тот, кто не живет в той Америке, где живет Франзен, вряд ли будет сильно заинтересован их проблемами выборов (вот здесь смешно, понимаю, но Франзен-то рассказывает про выборы Джорджа Буша) или их проблемами с почтой (те же самые, что и у нас, только они все-таки признают существование проблем).
Большую часть эссе мне было скучно, потому что то, о чем он пишет, совершенно непреложимо к моей реальности. Это слегка разочаровывает, учитывая, что я знаю, какой уровень *личного* для каждого читателя может выдать Франзен в принципе.
По-настоящему интересными показались только несколько эссе. Во-первых, конечно, "Imperial Bedroom" — очень интересные размышления относительно баланса частного и публичного в нашей жизни. Все утверждают, что вторжение в частную сферу становится слишком велико, но Франзен замечает, что дело-то происходит совсем наоборот. Это частное разрастается до невероятных размеров и грозит поглотить публичное. Уже ни в политике, ни в общественной жизни нельзя сохранить эту "личину публичности", нейтральности и приличия — после того, как "частное" в лице Моники Левински проникло в Белый дом. Про телевидение и говорить не стоит, учитывая, что многие вещи, которые показывают по ТВ, человек не рискнет рассказать своему соседу по парадной, глядя ему в лицо. Получается, не сфера частного нуждается в защите, а сфера публичного — то место, где наше "общественное лицо" не зависит от перипетий нашей частной жизни, и где гарантированно не место всему нашему грязному белью.
Еще одно очень интересное эссе — "Why bother?" — отчасти про то, куда катится современная культура, в частности, литература и интерес к литературе. Понятно, что появляются другие, гораздо более захватывающие зрелища. С другой стороны, интересно, что обо всем об этом думает Франзен — и на мой взгляд, ситуация в России куда лучше, чем ситуация в Америке с serious novel, как он ее описывает. Но меня больше заинтересовало другое — Франзен приводит много информации из исследований американского социолога по фамилии Heath, в том числе — почему некоторые люди читают, а некоторые нет. На вопрос "почему нет", пожалуй, сложно ответить (или наоборот, просто). А вот на вопрос "почему да" ответ разбивается на две части. Первая — очевидная — группа — это люди, у которых много читали в семье и которым родители привили любовь к чтению своим примером. А вот мотивация у второй группы сложнее: "there is a kind of social isolate — the child who from early age felt very different from everyone around him". И если первая группа более ли менее однородна по социальному статусу, то во второй, где люди собираются по признаку социальной изолированности с детства, разнообразия гораздо больше — только выявить таких читателей гораздо труднее.
Кстати, ни исследовательница, ни Франзен почему-то не делают следующий очевидно логический шаг: что чем больше такой социально изолированный ребенок читает, тем сильнее он изолируется от своей среды. В этом эссе еще много интересных моментов, но именно этот как-то особенно мне запал.
И, наконец, "My father's brain" — будет интересно только тому, кто читал "Corrections", он на многое открывает глаза. Оказывается, у отца самого Франзена был Альцгеймер, и он наблюдал это разложение личности в натуре многие годы, так что и отец семейства в "Поправках", и во многом, видимо, неудачный брак родителей списан с собственных родителей автора
Задорный экономический научпоп, в котором "прекрасное равновесие" Нэша иллюстрируется примерами про доисторических охотников, рассказывается происхождение разных типов аукционов (идея аукциона Викри, в котором победитель платит вторую цену, мне особо понравилась) и подробно описываются схемы мухлежа с американскими выборами.
У меня с экономикой, выражаясь терминами соционики, миражные отношения: мы очень нравимся друг другу на расстоянии. Я хорошо училась на экономическом факультете, но уже там понимала, что крутым экономистом мне не быть: cо здравым смыслом у меня все отлично, а вот с математикой — не очень, и обе составляющие равно важны. С другой стороны, именно теория игр кажется областью экономики, наиболее удаленной от математики и приближенной к здравому смыслу. Во всяком случае, все выкладки авторов этой книги ограничиваются школьными четырьмя арифметическими действиями и будут понятны даже тому, кто с математикой совсем на "вы". Более того, когда читаешь изложения той или иной концепции теории игр, все по-отдельности кажется настолько элементарным, что даже не стоило это озвучивать вслух. Но а потом с изумлением обнаруживаешь, что все эти простые идеи упаковываются в какие-то нечеловеческие таблицы и графики — которые в каждой своей точке так и остаются простыми и изумительно логичными.
Авторы разбирают такие аспекты теории игр, как доминирующая и доминируемая стратегия, равновесие Нэша, смешивание стратегий, угрозы, предупреждения и заверения, скрининг и сигналы, аукционы, переговоры, голосование и много других очень жизненных историй, несмотря на наукообразные названия. Самое крутое в теории игр — не математическая составляющая, конечно, а сам результат: когда с помощью здравого смысла и математического аппарата, никого не обманывая, ничего не нарушая можно получить положительный результат даже при изначально плохом раскладе в любой ситуации — главное, выбрать правильную стратегию. Примеры с голосованием на совете директоров за/против поглощения особенно хороши — они показывают очень наглядно, как можно обернуть себе на пользу то, что каждый другой человек тоже пытается обернуть ситуацию себе на пользу.
Забавный пример из книги про пособие по нетрудоспособности. Не буду цитировать, но суть в том, что работники пытаются отлынить, ссылаясь на болезнь, так как им все равно платят пособие/страховку. Как отличить действительно больных работников, которые объективно не способны работать, от просто ленивцев (это называется "ассиметричность информации" — когда одна "играющая" сторона, то есть работники, априори знает больше, чем другая — государство)? Авторы приводят такой вариант: например, сделать так, чтобы больные были вынуждены тратить очень много времени на всякие бюрократические проволочки и сидение в очередях. Здоровые люди в основном на это просто не пойдут, а по-настоящему больным и деваться некуда. Наше государство очень эффективно использует эту стратегию, что скажешь.
Завернутые краешки страниц:
— посмотреть фильм A beautiful mind;
— "Теорема о минимаксе гласит, что в играх с нулевой суммой, в которой выгрыши игроков прямо противоположны (выигрыш одного означает проигрыш другого), один игрок должен стремиться к тому, чтобы минимизировать максимальный выигрыш своего соперника, тогда как его соперник стремися максимизировать свой минимальный выигрыш. Такой подход к ведению игры приводит к поразительному выводу: минимальный из максимальных выигрышей (минимакс) эквивалентен максимальному из минимальных выигрышей (максимин)". Автор теоремы — Джон фон Нейман.
— книга Майкла Спенса "Рыночные сигналы", Michael Spense "Market Signaling";
— вот это точно надо прочитать: Гладуэлл М. Переломный момент. Как незначительные изменения могут привести к глобальным переменам.
В этот раз не полетело. Вроде бы и сюжет неплохой, в меру нелогичный, лихо закрученный, и написано достаточно гладко, без явных ляпов и недоделок. Но чего-то не хватает. Вот и ответ на вопрос, что такого есть у Лукьяненко, чего нету у множества других авторов приключенческой фантастики. Пальцем показать не могу, но нутром чую, как говорится. Потому что Лукьяненко в основном интересно читать, даже когда понимаешь, что с сюжетной точки зрения это одни рояли в кустах и обоснуй сурово повержен авторским произволом, а тут вроде сюжет куда глаже и логичнее, но скучно!
Проблема романа Желунова, мне кажется, еще и в том, что у него нет морали. А в Дозорах ее достаточно, и она вполне убедительная. А у Желунова — нет. У него вместо противостояния Света и Тьмы — какие-то обычные бандитские разборки. Идея «Тайного дозора» у Света и Тьмы, который позволяет обделывать сомнительные делишки, недопустимые для «больших» Дозоров — безусловно, очень логичная, но при этом и разрушающая всю романтику. Особенно романтику Света. Не говоря уж о том, что подбор персонала в «Тайный Дозор» вызывает сомнения — напротив, туда стоило бы брать исключительно магов высокого ранга, чтобы их действия имели какой-то существенный смысл по сравнению с «легальным» Дозором.
«Бандитская» часть все же самая неприятная, а еще — крайне сопливая романтика, ужасного качества, как в русских сериалах. «Тайный Дозор» — по сути, исключительно боевая группировка, причем по своему уровню — априори пушечное мясо, и печально, что этого не понимают не только дозорные, но и сам автор, кажется. И весь их героизм на фоне того, что может сделать более сильный маг, крайне сомнителен, а уж то, что им удается обвести вокруг пальца лично Завулона буквально на пустом месте — уже откровенный рояль. Точнее, рояль — это сам сверхдурацкий замысел Завулона, который герои торжественно разрушают.
В целом роман не вызывает раздражения (не считая главного героя и его начальника), но и особого интереса тоже не вызывает. Довольно приличный середнячок для проходной приключенческой фентезятины, можно читать, можно не читать. Но хуже средних вещей Лукьяненко, определенно.
В 17-18 веках в Европе стало популярным коллекционирование диковин, причем под диковинами понимались не только какие-то особенные вещи, а, например, жучки и листики из далеких стран. Эти коллекции (с тщательными классификациями и описаниями), кстати, много сделали для развития ботаники и зоологии.
Жил на рубеже 17-18 века в Амстердаме некий Альберт Себа, аптекарь, человек ученый и небедный, который начал собирать свою коллекцию подобного толка. Особенно забавная часть в этой истории состоит в том, что коллекций у Себы было две: собрав первую, он сумел продать ее не кому-нибудь, а самому Петру I, посетившему Нидерланды в 1717, и то, что от нее сохранила история, можно увидеть в питерской Кунсткамере. А в книге представлена вторая коллекция, которую Себа начал собирать немедленно, распрощавшись с первой.
Сохранилась, конечно, не сама коллекция, но на закате жизни Себа нанял художников, чтобы запечатлеть в красках все свое богатство, а его наследники потом продолжили. Результат — более 400 листов цветных иллюстраций — распространялись по подписке за деньги, причем чтобы продолжить публикацию, наследникам пришлось саму коллекцию продать. Зато мы имеем возможность посмотреть, как же все это выглядело.
Понятно, что значительная часть экспонатов, особенно из животного мира дальних стран, доходили до коллекционеров, скажем так, в искаженном виде не слишком качественных чучел. Видимо, поэтому у них на рисунках такой упоротый вид. В основном рисунки довольно нейтральные и очень качественные: листики, бабочки, морские ракушки, змеи и тд., но есть и фееричные — их и покажу.
облако тэгов
