Другая литература

М.: ВШЭ, 2015

http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." alt="Александр Павлов. Постыдное удовольствие" title="Александр Павлов. Постыдное удовольствие">

Это неплохая книга. Будет интересна для интересующихся кинематографом и философией, что понятно уже из подзаголовка: «Философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа». Но есть у неё и несколько недостатков, о которых я хотел бы поговорить.

Том «Постыдное удовольствие» — это сборник статей, написанных в разное время и по разным поводам, и это чувствуется. Некоторые из них я уже читал до того, как книга попала мне в руки: что-то в киножурналах («ИК» или «Сеанс»), что-то в качестве предисловий к книгам других писателей (например, одна из статей о Славое Жижеке – их, посвящённых словенскому философу, в книге три – предваряла его монографию «Искусство смешного возвышенного» о фильмах Дэвида Линча). Подзаголовком автор попытался их концептуально объединить, с натяжкой это принять можно, но цельности в сборнике нет.

Некоторые статьи серьёзно отличаются по стилю друг от друга, в достаточно мере для того, чтобы возникло ощущение антологии. Временами казалось, что я читаю статьи разных авторов (например, отличная и глубокая статья о творчестве Кроненберга кардинально отлична от злобной, почти склочной, рецензии на переводное издание «"Южный парк" и философия»).

В издательстве Rosebud Publishing вышла книга Лоранс Скифано «Висконти. Обнаженная жизнь» в переводе Дмитрия Савосина.

Вместо аннотации. Книга Скифано избыточна, экзальтированна и отчаянно притворяется ненаписанной прозой Пруста. Она не похожа на обыкновенные биографии художников, в которых подробности личной жизни оказываются лишь короткими остановками на магистрали творческого пути; не похожа она и на новомодные «скандальные дневники», с подробным перечислением брошенных жен, детей. (Сузо Чекки д’Амико, написавшая сценарии к половине фильмов из золотой коллекции итальянского кино, но за тридцать лет сотрудничества так и не успевшая написать для Висконти «В поисках утраченного времени», как-то объяснила отношение режиссера к собственному гомосексуализму: как средневековый сюзерен, он был уверен, что может позволить себе и мужчин, и женщин, не замечая, что женщин в его свите никогда не оказывается). Притворяясь Прустом, представляя себя Прустом, уже в первых строках отсылая в направлении Германтов, Скифано ставит перед собой задачу воссоздания (или создания) целого мира — и сам материал ей в этом помогает: «их шапочки дожей в форме сахарной головы, бархатные плащи, украшенные драгоценными камнями, парчовые накидки, шитые золотом, покрытые фантастическими узорами, их газовые шарфы, оттеняющие блеск тканей, вполне гармонировали с их дворцами, „клонящимися к земле, как куртизанки под тяжестью собственных ожерелий“». (с) Мария Кувшинова, "Время Висконти".

Напомню, что книга ожидалась ещё осенью/зимой 2014-2015 года.

На сайте журнала "Сеанс" можно ознакомиться с отрывком из десятой главы,"в которой рассказывается об удушливой атмосфере предвоенной Италии."

цитата Письмо Лукино Висконти

Дорогой Хорст,

Не могу выразить, как был счастлив получить твое письмо этим утром.

Жизнь моя, в том что зависит от меня самого, протекает не так уж и плохо, хотя атмосфера, воцарившаяся в Европе, явно не из лучших… Но я уже не тот человек, которого ты знал.

Произошло слишком много печального и тягостного, и если я иногда и вспоминаю о прекрасных днях, проведенных в Париже и даже в Америке, то теперь они кажутся мне невероятной грезой.

Несмотря ни на что, я, как видишь, жив и занят кучей всякой всячины. В том числе кино (увы! этому мешает международная ситуация), своими лошадьми и т.д.

Когда я смогу тебя увидеть? Я не великий оптимист и не надеюсь, что это произойдет даже в следующем году.

Здесь я чаще сталкиваюсь с теми ужасами, что происходят в мире, и с безумием, захватившим человечество. Как я сожалею о том, что, пусть и на короткое мгновение моей жизни, был на стороне нацистов! Надеюсь, ты понимаешь, что для меня эта склонность была сугубо эстетической… Но теперь не время для слабостей, и я хочу, чтобы все это отродье было поскорее истреблено (за исключением нескольких людей, которых я могу назвать поименно…). Ты в этом со мной согласен?

Разумеется, все написанное — чистая глупость. Реальность куда более жестока. Обнимаю тебя, мой дорогой Хорст. Не думай, что я сошел с ума. Я ужасно хочу снова тебя увидеть.

Чао.Чао. Лукино

Прочитать больше можно на сайте "Сеанса".

Подробные характеристики (как то: число страниц, формат, наличие фотографий) пока не известны.

Издательство «Rosebud Publishing» выпустило книгу Артура Леннига «Штрогейм» — о выдающемся режиссере, сценаристе и актере, начавшем свой путь на заре киноискусства и ставшем жертвой беспощадной голливудской системы – Эрихе фон Штрогейме /Erich von Stroheim.

Труд Артура Леннига – самая знаменитая и лучшая книга о творчестве и жизни недооцененного новатора. Ленниг занимался изучением английской и американской литературы и увлекался немым кино. Со временем хобби стало частью профессии: ученый стал читать лекции по истории киноискусства, восстанавливать старые ленты, писать о кинематографе. Данная книга – не просто добросовестный научный труд, но и увлекательный рассказ образованного человека о фильмах и судьбе Штрогейма, к которому он неравнодушен. Ценно, что автор скрупулезно исследовал жизнь своего героя и развенчал многие мифы о нем. Ленниг обращает особое внимание на ошибки, распространенные в прежних изданиях: зачастую киноведы неточно пересказывали сюжеты фильмов; тиражировали легенды и байки, автором которых выступал сам Штрогейм. Ключевым фильмам мастера посвящены отдельные одноименные главы издания: «Слепые мужья», «Глупые жены», «Алчность», «Веселая вдова», «Королева Келли» и др.; также впервые рассказано о поздних годах жизни Эриха фон Штрогейма; проанализированы и внезапный успех, и профессиональные неудачи режиссера; исследованы повторяющиеся мотивы, персонажи и сходные черты его фильмов.