10 мая 2018 г. спаўняецца 135 год з дня нараджэння класіка беларускай літаратуры Янкі Маўра. Аб тым, чаму пісьменнік вырашыў пісаць для дзяцей, як на яго светапогляд паўплывала вучэнне Дарвіна, пры якіх абставінах ён пазнаёміўся, а потым і парадніўся з Якубам Коласам і як выкарыстоўваў веданне дзіцячай псіхалогіі пры выхаванні сваіх сыноў і дачок, парталу www.interfax.by расказала праўнучка Янкі Маўра і Якуба Коласа Васіліна Міцкевіч.

– Васіліна, Ваш прадзед – вядомы беларускі дзіцячы пісьменнік Янка Маўр. Ці ведаеце Вы, як ён прыйшоў у літаратуру? Чаму вырашыў стаць менавіта дзіцячым пісьменнікам?

– Янку Маўра (Івана Міхайлавіча Фёдарава) ведаюць як беларускага дзіцячага пісьменніка, але ён пісаў і для дарослых, яго публіцыстыка друкавалася ў тыднёвіку "Літаратура і мастацтва", вострыя фельетоны ў "Вожыку". Але большая частка яго творчасці – гэта творы для дзяцей і юнакоў. Чаму ён выбраў дзіцячую літаратуру? Напэўна, таму, што быў настаўнікам пачатковай школы, выкладаў гісторыю і геаграфію ў старэйшых класах і адчуваў патрэбу ў такой літаратуры. У той час не было інтэрнэта і тэлебачання, да і кніг для дзяцей не хапала. На сваіх уроках мой прадзед выкарыстоўваў успаміны вядомых падарожнікаў, звесткі з розных энцыклапедычных выданняў, цікавыя матэрыялы, якія друкаваліся ў часопісах, такіх як "Вакол свету". Па рэакцыі вучняў бачыў, з якой зацікаўленасцю яны ўспрымалі яго расказы. Гэта і вызначыла змест, а таксама да некаторай ступені і форму першых кніг пісьменніка Янкі Маўра – аповесцей "Чалавек ідзе" і "У краіне райскай птушкі".

Мала хто ведае, што Янка Маўр пераклаў на беларускую мову "Прыгоды Тома Сойера" Марка Твэна, некаторыя казкі Ганса Хрысціяна Андэрсана, творы Рэдзьярда Кіплінга, Жуля Верна.

Да дзіцячай літаратуры Янка Маўр ставіўся вельмі сур’ёзна, бо маленькі чытач – самы патрабавальны і ўважлівы, часам знаходзіць недакладнасці і памылкі, на якія не звяртаюць увагі дарослыя. Ды і пісаць трэба так, каб усё было зразумела і ясна. Таму Янка Маўр вельмі перажываў, калі ў яго час да дзіцячай літаратуры ставіліся як да дадатковай, разглядалі як дапаўненне да літаратуры для дарослых.

Іван Фёдараў – малады настаўнік

– Янку Маўра адлічылі з настаўніцкай семінарыі. Што гэта за гісторыя?

– У Панявежскую настаўніцкую семінарыю прадзед паступіў у 1899 годзе, да гэтага ён быў выхаванцам Ковенскага рамеснага вучылішча. У час навучання там склаліся гурткі дапытлівых хлопцаў, якія цікавіліся рознымі пытаннямі, калектыўна іх абмяркоўвалі, захапляліся кнігамі, якія здабывалі з немалымі цяжкасцямі. Паступова Янка Маўр адкрыў для сябе Тургенева, Горкага, Буніна, Купрына і іншых рускіх пісьменнікаў, пазнаёміўся з навуковымі выданнямі, артыкуламі Чарльза Дарвіна. Ідэя вучонага аб тым, што ўсё на свеце змяняецца і развіваецца само сабой, па законах прыроды, без удзелу бога, урэзалася прадзеду ў памяць на ўсё жыццё.

Менавіта з прыняцця самастойных рашэнняў у хлопцаў фарміраваліся крытычныя падыходы як да ідэалогіі, рэлігіі, так і да сацыяльных праблем. У разважаннях і спрэчках у вучняў выпрацаваўся свой, адзіны, універсальны закон "Рабі ўсё, што хочаш, абы толькі ад гэтага нікому шкоды не было". Напэўна, аўтарам гэтага закона быў Янка Фёдараў, таму што ён падрабязна падводзіў пад яго свае ўспаміны.

Значнае месца ў выхаванні займалі малітвы і вывучэнне "закону божага". Янка Маўр падлічыў, што за ўвесь час вучобы ў вучылішчы гэтыя малітвы выхаванцы праслухалі па шэсць тысяч разоў. Пры такой дакучлівай рэлігійнай прапагандзе некаторыя вучні станавіліся "бязбожнікамі", да якіх адносіў сябе і Янка Фёдараў. Невыпадкова адным з цікавых твораў Янкі Маўра стала казка "Падарожжа ў пекла".

У настаўніцкай семінарыі Янка больш свядома ставіцца да сацыяльных пытанняў, знаёміцца з нелегальнай літаратурай. У семінарыі былі нашмат лепшыя ўмовы для вучобы, дзяржаўнае забеспячэнне, але давучыцца Янку не прышлося, ён быў выключаны за паўгода да заканчэння апошняга курса. У сваёй аўтабіяграфіі Янка Маўр адзначаў: "Вскоре поп заметил, что я не оправдываю надежд, даже испортился окончательно, – и погнал меня из семинарии "аки блудного сына" . Янка зняў пакой і пачаў зарабляць прыватнымі ўрокамі. Адначасова займаўся самаадукацыяй і рыхтаваўся да экзаменаў. У 1903 годзе здаў экстэрнам экзамены за семінарскі курс, атрымаў пасведчанне настаўніка пачатковай школы і быў накіраваны на работу ў якасці памочніка настаўніка ў мястэчка Новае Месца пад Панявежай. Праз год-другі працы ён трапіў у спісы "неблаганадзейных" і ў пачатку 1906 года быў пераведзены ў сяло Бытча, каля Барысава, Мінскай губерніі.

Іван Фёдараў. 1903 год

– Як пазнаёміліся Янка Маўр і другі Ваш прадзед Якуб Колас? Дзе адбылася іх першая сустрэча? Ці сталі яны сябрамі?

– У 1906 годзе Янка Маўр прыняў удзел у нелегальным настаўніцкім з'ездзе, які адбыўся ў вёсцы Мікалаеўшчына, дзе і сустрэўся з Якубам Коласам. Да гэтага часу яны былі знаёмы завочна, у іх былі агульныя знаёмыя. З’езд быў выкрыты паліцыяй, яго ўдзельнікі аддадзены пад суд. Судовая справа цягнулася амаль два гады. Івана Фёдарава да педагагічнай працы не дапусцілі і ўзялі пад нагляд паліцыі. А Якуба Коласа Віленская судовая палата асудзіла на тры гады турэмнага зняволення.

Настаўніцкі з'езд стаў самай яркай падзеяй ў дакастрычніцкай біяграфіі Івана Фёдарава. Удзельнікі з’езда падтрымлівалі добрыя адносіны і пасля. У фондах Дзяржаўнага літаратурна-мемарыяльнага музея Якуба Коласа ёсць фотаздымак 1926 года, які сведчыць аб сустрэчы настаўнікаў – удзельнікаў нелегальнага з’езда праз 20 год пасля яго. Настаўніцкаму з’езду Янка Маўр прысвяціў артыкулы "Сорак гадоў назад" і "Як я пазнаёміўся з Якубам Коласам". Сваю ролю ў гэтай падзеі ён лічыў вельмі сціплай. Нелегальны настаўніцкі з’езд знайшоў сваё адлюстраванне і ў трылогіі Якуба Коласа "На ростанях". Прататыпам аднаго з герояў – Івана Тадорыка, чалавека з "выдатнымі здольнасцямі", – быў Іван Фёдараў.

Удзельнікі нелегальнага з’езда

З тых часоў паміж прадзедамі завязалася сяброўства, якое яны пранеслі праз усё жыццё. Падчас Вялікай Айчыннай вайны Якуб Колас перажываў цяжкія гады эвакуацыі ў Ташкенце, Янка Маўр – у Алма-Аце. У лістах пісьменнікі дзяліліся сваімі перажываннямі, творчымі планамі, марамі, радасцямі і горам. Якуб Колас падтрымліваў Янку Маўра не толькі маральна, але і матэрыяльна. Так, ён выслаў яму грошы, якія патрабавалі за навучанне малодшай дачкі Янкі Маўра – Наталлі. Пасля вайны яна стала нявесткай Якуба Коласа, бо ўзяла шлюб з яго малодшым сынам Міхасём. Такім чынам Якуб Колас і Янка Маўр парадніліся. Свайму свату Якуб Колас прысвяціў жартоўны верш.

Майму Свату

Дай, Божа, прыбытку, дабра майму свату,

Няхай ідзе радасць у яго хату.

Няхай будзе ліху яго безгалоўе,

А я за сватава вып’ю здароўе

Кульну сабе чарку і... маўчок...

Дык дзякуй жа, сваце, за каньячок!

Якуб Колас і Янка Маўр з агульным унукам Сяргеем

– Крытыкі адзначаюць, што Янка Маўр добра ведаў дзіцячую псіхалогію. Ці выкарыстоўваў ён гэтыя веды пры выхаванні сваіх дзяцей?

– Янка Маўр скончыў настаўніцкую семінарыю, працаваў памочнікам настаўніка, настаўнікам у школе, хатнім настаўнікам у шматдзетнай сям’і. Ды і ў яго самога было два сыны і дзве дачкі. Таму ён добра разумеў дзяцей, адчуваў іх патрэбы, падтрымліваў захапленні. Мая бабуля, малодшая дачка Янкі Маўра, ўспамінала: "Калі я крыху падрасла, то ўспрымала бацьку як вядомага і любімага моладдзю пісьменніка. Ён быў шырока эрудыраваным і мудрым чалавекам. Да яго з рознымі пытаннямі звярталіся не толькі я і мае сяброўкі, але і знаёмыя людзі. Мне прыпамінаецца такая забаўная гісторыя. У наш клас прыйшла новая дзяўчынка – Іра, якая часта выхвалялася, што яе бацька – самы разумны, а маці – самая прыгожая. І яна так надакучыла маім сяброўкам, што яны прыдумалі, як яе ўрэзоніць. Яны сказалі, што не вераць, што яе бацька самы разумны з бацькоў і што мой бацька разумнейшы за яе бацьку. Гэта можна даказаць. Ірына спрачалася, і тады дзяўчаты прапанавалі правесці конкурс бацькоў, і тая пагадзілася. Дзяўчаты падрыхтавалі некалькі пытанняў, на якія канкурсанты павінны былі даць адказы. А па адказах вызначыць, хто ёсць хто. Спачатку дзяўчаты пайшлі да Ірынінага бацькі і папрасілі адказаць на пытанні. На першае пытанне той нешта адказаў, а па другіх – параіў звярнуцца да настаўнікаў. Іра засмуцілася, але разам з усімі пайшла да майго бацькі. А ён, нічога не ведаючы пра конкурс, вельмі добра, зразумела адказаў на ўсе пытанні. Як-ніяк настаўніцкая шматгадовая праца сказалася. І Ірыне нічога не заставалася, як прызнаць сваю паразу. Але яна па-ранейшаму настойвала, што яе маці прыгажэйшая за другіх мам. Конкурса красы дзяўчаты праводзіць не сталі. На тым усё заспакоілася. Калі ж бацька даведаўся аб удзеле ў конкурсе, вельмі смяяўся. І сказаў: калі б ён ведаў пра гэты эксперымент-экзамен, то расказаў бы болей і лепш".

Наталля Фёдарава (другі рад, чацвёртая злева) з сяброўкамі-аднакласніцамі. Мінск. 1941 год

Янка Маўр вучыў дзяцей любові да кніг, а таксама да сімфанічнай і опернай музыкі. Сам ён выдатна іграў на скрыпцы, дзеці вучыліся іграць на фартэпьяна.

Скрыпка Янкі Маўра

Мая бабуля расказвала, што Янка Маўр вучыў яе назіральнасці, вучыў адразу выпраўляць заўважаныя непарадкі. Напрыклад, ён казаў: ідзеш па дарожцы і бачыш на ёй камень. Скінь яго, бо нехта другі можа яго не заўважыць і спатыкнуцца. Дома бачыш: ляжыць на падлозе кніга, газета, якая іншая рэч – падымі і пакладзі на месца. Пахінулася на сцяне карціна – папраў. Ён падкрэсліваў: каб выправіць гэтыя дробязі, трэба зусім мала часу. Проста трэба заўважаць непарадкі.

А вось яшчэ адна цікавая гісторыя з успамінаў маёй бабулі. Яе брат, старэйшы сын Янкі Маўра Фёдар, быў вельмі здольным хлопцам, але многа часу праводзіў з сябрамі, а вучобу зусім закінуў. І бацька прапанаваў юнаку два варыянты: альбо ён застанецца ў сям’і і будзе добра вучыцца, альбо пойдзе жыць самастойна. Фёдару цяжка было разлучыцца з сябрамі, і ён вырашыў сысці. Янка Маўр дапамог скласці нешматлікія рэчы і развітаўся з ім. Фёдар выйшаў на вуліцу і спыніўся, не ведаючы, куды ісці. Ён задумаўся і ў рэшце рэшт вырашыў вярнуцца ў сям’ю, да бацькі, якога любіў. Вярнуўся і даў слова, што будзе добра вучыцца. На гэта Янка Маўр і разлічваў. Фёдар стрымаў сваё слова і многага дасягнуў. Скончыў універсітэт, абараніў кандыдацкую і доктарскую дысертацыі, стаў вядомым фізікам-тэарэтыкам, быў абраны ў правадзейныя члены Акадэміі навук БССР, атрымаў Дзяржаўныя прэміі БССР і СССР. Ён заўсёды лічыў, што сваімі поспехамі абавязаны бацьку.

Малодшыя брат і сястра Фёдара Арсень і Шура гулялі разам, але і часта сварыліся. І тады беглі да бацькі са скаргамі, а Янка Маўр казаў ім, каб свае справы яны вырашалі самастойна, а не жаліліся адзін на аднаго. Ён садзіў іх па розныя бакі канапы і загадваў сядзець ціха і не замінаць яму працаваць. І абяцаў адпусціць, як толькі яны памірацца. Спачатку дзеці надзімаліся, а калі надакучвала ціха сядзець на канапе, мірыліся, і Янка Маўр іх адпускаў. Задаволеныя, яны беглі гуляць зноў.

– Васіліна, якія свае творы Янка Маўр лічыў галоўнымі і чаму?

– Цяжка адказаць за Янку Маўра, якія са сваіх твораў ён лічыў важнейшымі. Але мне ўяўляецца, што гэта "Шлях з цемры", "У краіне райскай птушкі", "Амок", "Палескія рабінзоны", "Слёзы Тубі", "ТВТ". Менавіта ў гэтых творах адлюстраваны найбольш сур’ёзныя пытанні жыцця, падзеі, перажыванні. Мне было асабліва цікава чытаць аповесць "Шлях з цемры", бо яна мае аўтабіяграфічную аснову. З гэтай кнігі можна даведацца аб тым, праз якія цяжкасці давялося прайсці Янку Маўру ў дзіцячыя і юнацкія гады і як дзякуючы клопату маці, яе непахіснаму жаданню вывесці сына ў "людзі", ён здолеў атрымаць адукацыю, палюбіў кнігі.

У 1934 годзе на Усебеларускім конкурсе дзіцячай кнігі Янка Маўр атрымаў першую прэмію за аповесць "ТВТ". Прадзед успамінаў, што адным з першых чытачоў быў Янка Купала. Ён не раз казаў, што пасля таго, як прачытаў "ТВТ", стаў глядзець навокал іншымі вачамі – як бы шукаючы, што можна падправіць. Пасля выдання "ТВТ" у многіх беларускіх гарадах пачалі стыхійна стварацца арганізацыі тэвэтэтаўцаў. Аднак на рускай мове кніга выйшла толькі праз 22 гады. У 1953 годзе ў лісце да ленінградскага перакладчыка А.Тонкеля Янка Маўр пісаў: "У нас книга издавалась много раз, но для русского издания она не подходила как идейно порочная. Ибо ни в каких инструкциях не сказано, что такие "организации", как ТВТ, могут существовать. Да и сама идея напоминает Тимуровскую. А “ТВТ” написана за 4 года до Гайдара. Лет пять тому назад в Бресте и ближайших городах в широком масштабе "вспыхнуло" движение ТВТ. Общественность обратила на него внимание и приветствовала его. Брестский горсовет вызвал к себе руководителей, обещал помочь. Я получил "с фронта" интереснейшие письма. Но опасность своевременно была замечена руководством комсомола (Москва, Минск) и пресечена в корне. Вот почему я не верю, что Вам удастся протащить зловредную книгу".

Прадзеду было цікава даведацца, ці чытаюць яго кнігі, ці папулярны яны сярод дзяцей і юнакоў. Аб гэтым ён аднойчы запытаў бібліятэкараў. Яны "пад сакрэтам" расказалі: кнігі Янкі Маўра карыстаюцца вялікім попытам. Але ні ў выступленнях, ні ў газетах аб гэтым, на жаль, не было ні слова – там прыводзіліся толькі імёны па рангу.

– Янка Маўр пісаў аб далёкіх экзатычных странах, але ніколі ў іх не быў. Ці любіў ён падарожнічаць?

– Дзякуючы сваім ведам, Янка Маўр з такой дакладнасцю апісваў экзатычныя краіны, што нават іх жыхары і падарожнікі не верылі, што ён там ніколі не быў. Яшчэ ў юнацкія гады прадзед марыў пабачыць свет, праплысці на лодцы па найвялікшых рэках зямлі, распрацаваў маршрут і зрабіў сабе непрамакальны сшытак для запісаў. Але ажыццявіць гэтыя мары было немагчыма. Тым не менш, на першыя заробкі настаўніка ён купіў ровар і вандраваў па дарогах роднага краю. Жаданне падарожнічаць было ў Янкі Маўра на працягу ўсяго жыцця. Так, мая бабуля Наталля ў сваіх успамінах "Доўгая дарога ад дома Янкі Маўра да дома Якуба Коласа" адзначала: "З малых гадоў засталіся ўспаміны пра нашыя падарожжы. Калі бацька атрымлiваў ганарары за свае кнігі, то лічыў больш карысным патраціць іх на падарожжы, чым на якія-небудзь рэчы. Запомнілася адна з першых паездак у Башкірыю, на кумыс... Калі мне было пяць гадкоў, бацька павёз нас у Крым. На наступны год бацька звазіў нас у Ленінград, мы пабывалі ў шэрагу музеяў, наведалі Пецяргоф з яго цудоўнымі фантанамі. Пасля ён арганізаваў нам захапляльнае падарожжа ў Адэсу на цеплаходзе па Дняпры з Гомеля".

Янка Маўр з жонкай Стэфанідай Аляксандраўнай, дочкамі Аляксандрай і Наталляй і сынам Арсенем. Пецяргоф.1933 год

– Чаму Янка Маўр пачаў рыхтаваць матэрыялы да кнігі "Ніколі не забудзем", у якой сабраны ўспаміны беларускіх дзяцей аб Вялікай Айчыннай вайне?

– Летам 1944 года, калі Мінск быў вызвалены ад нямецкіх акупантаў, Янка Маўр адзін з першых сярод беларускіх пісьменнікаў вярнуўся ў родныя мясціны. Тэма Вялікай Айчыннай вайны – галоўная у яго апавяданнях "Завошта?", "Дом пры дарозе", "Максімка", "Запіска". З гэтай тэмай звязаны і незавершаныя, рукапісныя творы "На краю света", "Дзяўчына-маці". Апошні, дзякуючы намаганням маёй маці Марыі Міцкевіч, у гэтым годзе ўпершыню выйдзе ў друку ў часопісе "Полымя" да юбілею Янкі Маўра.

Вайна пакінула балючы след у сэрцы майго прадзеда. Відаць, таму ён узяўся за цяжкую працу па падрыхтоўцы хвалюючай і драматычнай кнігі "Ніколі не забудзем". Успаміны беларускіх дзяцей, удзельнікаў і сведкаў Вялікай Айчыннай вайны, нельга чытаць без слёз і зараз. Кніга пачала рыхтавацца па ініцыятыве газеты "Піянер Беларусі" з дапамогай ЦК ЛКСМБ. На працягу 1946–1948 гадоў Янка Маўр разам з Пятром Рунцом займаўся зборам і рэдагаваннем матэрыялаў. Цікава, што прадмову да гэтай кнігі напісаў Якуб Колас.

Янка Маўр.1953 год

– Вядома, што Янка Маўр здолеў сабраць адну з самых вялікіх бібліятэк у Беларусі. Якія кнігі яму падабаліся?

– Янка Маўр надаваў вялікае значэнне кнізе як скарбніцы ведаў. Да вайны бібліятэка прадзеда лічылася адной з лепшых у Мінску. Мая бабуля расказвала, што адна сценка пакоя, дзе жыў Янка Маўр з сям’ёю, ад падлогі да столі была застаўлена паліцамі з кнігамі. Там былі энцыклапедыі Бракгаўза і Эфрона, першы выпуск Вялікай Савецкай Энцыклапедыі, "Жыццё жывёл" Брэма, кнігі вядомых вандроўнікаў. Было многа кніг па гісторыі. Ніжнія паліцы поўніліся часопісамі "Вакол свету", "Мір прыгод" і іншымі, знітаванымі па гадах. Але больш усяго было мастацкай літаратуры: зборы твораў Пушкіна, Лермантава, Жукоўскага, Талстога, Тургенева, а таксама Марка Твэна, Джэка Лондана, Жуля Верна, Вальтэра Скота, Уільяма Шэкспіра і шматлікіх іншых аўтараў. Янка Маўр вельмі перажываў страту гэтай бібліятэкі ў час вайны. Стараўся аднавіць яе. Выпісваў шмат перыядычных выданняў, любіў чытаць "Вожык", "Крокодил", "За рубежом".

Янка Маўр ў рабочым кабінеце

– Ваш прадзед добра валодаў міжнароднай мовай эсперанта. Калі ў яго з'явілася зацікаўленасць да яе? Ці дапамагаў эсперанта яму ў творчасці?

– Янка Маўр пазнаёміўся з міжнароднай мовай эсперанта яшчэ ў 1904 годзе, калі працаваў памочнікам настаўніка пад Панявежай. У студзені 1924 года ў Мінску было створана Цэнтральнае Бюро Беларускай арганізацыі Саюза эсперантыстаў Савецкіх Рэспублік (СЭСР). Пачалася актыўная работа па развіцці эсперанта-руху на Беларусі. Ужо на першай Усебеларускай канферэнцыі СЭСР у маі 1926 года ў БССР налічвалася 37 гурткоў эсперантыстаў у Мінску, Віцебску, Гомелі, Рэчыцы, Слуцку і іншых месцах. Беларускія эсперантысты актыўна прапагандавалі беларускую літаратуру сярод сваіх аднадумцаў за мяжой. На мову эсперанта былі перакладзены асобныя творы Максіма Багдановіча, Янкі Купалы, Якуба Коласа, Пятруся Броўкі. У 1926 годзе на Беларускім радыё пачалі выходзіць перадачы на эсперанта. Курсы гэтай міжнароднай мовы на радыё веў Янка Маўр. Ён прымаў удзел ў працы беларускіх канферэнцый СЭСР і Міжнароднага з’езда эсперантыстаў 1926 года ў Ленінградзе. Быў ганаровым старшыней арганізацыі беларускіх эсперантыстаў, веў актыўную перапіску з эсперантыстамі розных краін.

Мова эсперанта дапамагла Янку Маўру і ў літаратурнай дзейнасці. Дзякуючы ёй прадзед атрымаў матэрыялы для рамана "Амок". Ён пісаў: "У 1926 годзе было паўстанне на Яве. У парыжскай эсперанцкай газеце я прачытаў некаторыя цікавыя факты аб ім. Тады я напісаў эсперантысту на Яве пісьмо з просьбай выслаць дадатковыя матэрыялы і атрымаў каштоўныя пісьмы, часопісы са здымкамі. Пасля я напісаў яшчэ ў Галандыю і атрымаў матэрыялы адтуль. У выніку выйшла мая кніга "Амок". І не раз яшчэ атрымліваў я патрэбныя мне матэрыялы з Францыі, Германіі, нават з Чылі…"

Янка Маўр-эсперантыст. 1961 год

– Ці праўда, што Янка Маўр захапляўся спірытызмам?

– Мая бабуля, малодшая дачка Янкі Маўра Наталля Міцкевіч, успамінала: "Са школы мы памяталі аб незвычайных сеансах Сперанскага з рамана "Вайна і мір". У тыя часы зваротам да "духаў" займалася шмат людзей. Зразумела, Леў Талстой не мог прыдумаць неверагоднае, але ж савецкая школа і прапаганда цалкам адмаўляла магчымасць размовы з памерлымі. Заставалася шмат пытанняў адносна спірытызму. А тут, аказваецца, блізка чалавек, які займаўся гэтым сам і хлусіць не мог. Так, такога цікаўнага чалавека, як Янка Маўр, не магла не зацікавіць прырода, сутнасць спірытызму. Ён не верыў ні у бога, ні ў чорта, ні ў "духаў", але ж з праведзеных сеансаў атрымліваліся цікавыя, неспадзяваныя вынікі. Бацька расказваў, што па адказах адпаведнага "духа" можна было адчуць, нахабны ён ці баязлівы. Размаўлялі з "духамі" Напалеона, Васка да Гамы, Ясеніна, Талстога, Севяраніна і іншымі. У адным з сеансаў атрымалі ад "духа" Севяраніна, вельмі моднага ў той час паэта, верш. З ім Янка Маўр пайшоў да сваіх паплечнікаў папытацца, каму можа належыць гэты твор. І яны вызначылі – Севяраніну! Як жа могуць атрымлівацца такія цуды? Бацька вырашыў праэкзаменаваць "духаў", задаючы ім правакацыйныя пытанні, у першую чаргу звязаныя з датамі падзей, абставінамі. І "духі" пачалі блытацца, даваць няправільныя адказы. А ўсіх іх набралася на два тоўстыя агульныя сшыткі. У змрочным 1938 годзе, баючыся магчымага кампрамату, Янка Маўр іх спаліў. Бацька прыйшоў да высновы, што адказы "духаў" засноўваюцца на тых ведах, якімі валодаюць тыя, хто праводзіць сеансы. Але якім чынам адбываецца трансфармацыя і якія сілы прымушаюць круціць сподак? Магчыма, энергетыка медыума. Напэўна, Янка Маўр быў магутным медыумам..."

Янка Маўр. 1963 год

– Васіліна, ці падобны Вы на свайго прадзеда? Ці захаваліся якія-небудзь рэчы, якія належалі Янку Маўру, у вашай сям’і?

– Вельмі цікава, што ў нашай сям’і ў кожным пакаленні ёсць настаўнікі, пачынаючы ад Якуба Коласа і Янкі Маўра. Мая бабуля, дачка Янкі Маўра, выкладала тэорыю машын і механізмаў у Політэхнічным інстытуце, мой дзядзька Канстанцін Міцкевіч выкладае беларускую мову ў БНТУ, мая маці Марыя Міцкевіч выкладала вышэйшую матэматыку ў Мінскім інстытуце кіравання, а я – сацыялогію ў БДУ. Ну, а калі гаварыць пра знешнее падабенства, то і мая маці, і я, і мая дачка Юля кучаравыя, гэта ў нас ад Янкі Маўра.

Для нас самымі вялікімі каштоўнасцямі, якія захаваліся ад Янкі Маўра, з’яўляюцца яго кнігі. Некаторыя з іх – з аўтографамі. Так, маёй маці Янка Маўр падараваў кнігу "Чалавек ідзе", на якой пакінуў надпіс: "Гениальной внучке Машкеа от гениального дедаб Янки Мавра. Март 1961 г.". Чаму ад "дзедаб"? Бо першым дзедам – "дзедама" – быў Якуб Колас.

Мая маці захоўвае маркі з канвертаў ад эсперантыстаў свету, адрасаваных Янку Маўру.

А яшчэ яго драўляны пісьмовы прыбор.

Янка Маўр за рабочым сталом.

Гутарыла Ірына Барэйка

Фота з архіву Васіліны Міцкевіч

Михаил Константинович, со своей женой Натальей Ивановной, доче- ки Мавра, вы познакомились в Московском авиационном институте, ого не приходилось пересекаться?

Приходилось. В своих воспоминаниях она пишет, что когда-то, когда • писателей проводили Новогодние елки, она увидела белокурого мальчи- рый стоял, заложив руки за спину. Отец подвел ее и сказал: «Смотри, это про прыгоды которого мы читали». Вот так в первый раз мы увиделись. :е, я ее встречал в Войсковом переулке, по которому она ходила к своей А так знакомства, конечно, не было. Познакомились только во время А Московском авиационном институте.

Как это произошло?

Она поступила в Московский авиационный институт в Алма-Ате, а я — нте в Воронежский, потом перевелся в Москву. Однажды, приехав в Минск, Тыла здесь свой пропуск. Пропуск играл очень важную роль, посколь- ут имел статуе режимного. Янка Мавр узнал, что я собираюсь ехать зу. И они договорились мне позвонить, чтобы я передал пропуск. Я посмо- списание. В пропу ске были указаны группа, 3 курс. По расписанию нашел гию, спрашиваю: «Федорова есть?» Тут выбегает худенькая, тоненькая А на фотографии в пропуске полное такое лицо. Довольно-таки красивое, ел — она не она? Единственное что сказал: «А на фотографии вы краси- гі\. что там — семнадцагь или восемнадцать лет было, может, девятнадцать, мать такое. Это, конечно, ее задело. А потом мы встречались в чертежном I столовой. Иногда она делала вид, что не замечает меня. Потом решили вме- _ть в Минск на каникулы. И тут уже решили соединить свои судьбы. Брак трировали в Москве.

Как хорошо вы знали в то время творчество Янки Мавра и как относились?

3 то время я не знал, что Янка Мавр перевел «Приключения Тома Сой- белорусский язык. Эту книгу я приобрел и с большим удовольствием .ал. А так я читал ряд его произведений. Наибольшее впечатление произ- юнечно, «Палескія рабінзоны» и «Амок». Тогда еще не было одного из х его произведений — «Шлях з цемры». Автобиографическая повесть, нечно, в юношеские годы приключения Мирона и его товарища Викто- таком вот острове воспринимались с чрезвычайно большим интересом, грирода, наши места — и такие события. Тут описаны и звери, и птицы, .гния, и трибы. Сложные условия, в которые попали эти два паренька. Это, о, не только у меня, у большинства читателей вызвало огромный интерес, того, как появился фильм по этому произведению... Это рассказывал актер

Алексей Слесаренко, который играл роль Мирона — в городе идет по ул>: узнавали сразу: Мирон, Мирон пошел! Это свидетельствует о том, что ВЕ было колоссальное. Конечно, как приключенческая повесть, она болып оставила в душах наших людей, более того, у многих возникло желание куда-то поехать, где-то попутешествовать. А в общем-то эта повесть вс не случайно. В молодости Янка Мавр очень увлекался приключенческой турой. Перечитывал Даниеля Дефо, других. К тому же его мечтой с юнс лет было — проплыть по всем крупным рекам мира. Именно в молоды: закладывался интерес к разным странам. Книги тогда доставать трудно сы: то, что доставали, читали и перечитывали. Ну, а роман «Амок» построен тичееком материале. Серьезная работа. Но наибольшее впечатление пр произведение «Шлях з цемры».

— Как произошло ваше знакомство с ним самим, какое было вп ние о нем?

— В общем, я и раньше встречался с Янкой Мавром. В гостинице. «Якорь», году в 43-м или 44-м. Спрашивал отца. Потом, конечно, познако: Я б не сказал, чтобы были близкие отношения, так как я был занят своим» ми, он — своими. У меня была учеба, потом — работа, а работа тогда тр не только восьми часов, гораздо больше. Времени оставалось мало. А V надо было уделить время на подготовку к соревнованиям, на охоту, рыбал рождения тогда отмечали очень скромно, в семье. Позже я к его дню рс собирал сморчки, супруга их готовила, и с ними ехали к Ивану Михан Ну, а в последние годы, когда он ослеп, я приходил еженедельно, читал «Крокодил» (он юмор любил), газету «За рубежом». А так, сказать, что обсуждения каких-то вопросов — особенно не было. Были такие, бытоь тем не менее, надо отметить, что у него были очень глубокие взгляды к ствующее. Благодаря пытливости, благодаря развитым интеллекту и Например, перед войной он видел, что она вот-вот начнется, видел неизбе войны. Многие вопросы он осмысливал по-философски глубоко.

В своем творчестве, в повести «ТВТ», он старался повлиять на м: в направлении добропорядочности, аккуратности, возможности помочь людям, умению что-то сделать самим, научиться у других. Эта, по сути, гическая линия продолжалась у него до конца жизни. Он был опытный хороший психолог, он понимал, что нужно детям. У него занимался Сапп нов, который потом сам стал писателем, он с ним подружился. Занимал ятель моего старшего брата Виталий Филиппович, потом он и моим пг стал, у нас разница 12 лет, но когда повзрослели,- мы подружились, г позже рассказывал о Янке Мавре как об учителе. У него прозвище было к Мало кто знает, может, и никто не знает, что он приходил всегда расхрнг и тут же начинал занятия. Занятия он проводил таким образом, чтобы з совать, дать гораздо шире материал, чем по программе. Вот оттуда и его писательская деятельность, когда он увидел тягу молодежи к неизве к географическим открытиям, к миру.

Вообще, в мои детские годы был книжный голод. Сравнить сейчз богатство литературы и передач по телевидению. Тогда об этом мо: только мечтать.

Как-то принес мне брат книжку без начала и без конца. Только потом ш что это был, кажется, Купер. Книжка была затасканная, обтрепанная. * было большое у юношей узнавать все новое, необыкновенное. И Яны «пользовался» этим, конечно. Очень удачно. Большая заслуга его в том, ч~< поколение было приковано к чтению. Ну, он много брал из энциклопедий была богатейшая библиотека в Минске.

Дочка его рассказывала, что дома он приучал детей к порядку: уш то — подними, на дороге камень — убери, если видишь где-то непст поправь. Вот такая воспитательная работа продуманная.

>.у же он был шутник, много было шуток, розыгрышей, никогда не повышал голос. Если назревали какие-то ссоры между детьми, — осаживал: пока не помиритесь — сидите. Дочь Шуру запирал в клеть на к.; Она немного истеричная была. Пока не перестанешь кричать — сиди. * .г тему сыну Федору применил такой прием. Тот способный парень был к.’.я с пацанами на улице, перестал учиться. Янка Мавр собрал рюкзачок, твои вещи, если ты не хочешь учиться — иди зарабатывай себе на жизнь Гсмешь, придешь — я тебя приму. Тот вышел, ходил, ходил, стоял у дома, му: иди к своим товарищам, пусть они тебе помогают. Федор пришел отец, я буду заниматься. И вырос в доктора, академика, способный , : .-п человек. Я с ним хорошо был знаком.

То есть Янка Мавр семьянином был хорошим, по крайней мере,

I

1т! Он был заботливым человеком. Но... Тут ведь такая ситуация... После тэ: его лишили права учительствовать, после учительского съезда в шестом с. пришлось искать заработки. Кто-то посоветовал ему отца Федора у дочери которого была целая куча детей, четыре или сколько, и которым :ыл учитель. И он поехал туда учительствовать. Учил этих детей. При- х младшему Мише. Потом у Варвары, матери этих детей, умер муж. Ну вопрос, что делать дальше. Она ему сказала: быть молодому человеку ше вдовы, незамужней женщины, не положено. Решай: либо ищи работу, гчлеь. И он пожалел детей. Женился, по сути, «на детях». От этого брака годились Федор, Арсений и Шура. А когда они приехали в Минск, когда г- Федоровна умирала вскоре после рождения Шуры, девушке, которая г>_'2 (она увидела, что та очень добрая была), она сказала: я скоро умру, ты змуж за Ивана Федоровича, только дай мне слово, что будешь смотреть 51 детьми. Та убежала сначала. А потом, когда время прошло, согласилась, тела за этими детьми, как родная мать. А когда родилась ее дочь, моя . Наталья, она даже вела себя таким образом, что все лучшее отдавала тем .! когда были какие-то нападки на младшую, она никогда ее не защищала, -е обидеть других. И эта девочка, которая видела, что ее мать к ней так г ;я. что ей достается худшее, решила покончить с собой. И в это же время мать. Может, заподозрила, что с девочкой что-то неладное. И объяснила кхмаешь, это не мои дети, я не могу относиться к тебе лучше, чем к ним, ни не обиделись, пойми меня. Ну, и та поняла. Но, тем не менее, если г: Федор относился к ней более менее хорошо, то Арсений ее не замечал, вообще ненавидела. Вот возникла такая неприязнь. Как она сформирова- его знает. Может, из-за того, что у этой девочки родная мать, а у них нет. сыграть роль тот факт, что она была самая младшая, и отец ей больше внимания. Этот фактор тоже мог. быть. Отец брал ее на руки, когда она *2Я была. И вот сложилась такая ситуация: Арсений и Шура были яро кны против этой своей сестры. И даже, когда они приезжали, Иван Михай- ' гросил Наталью не приходить к нему. Он звонил ей и говорил: они прйеха- хлал трубку. А потом звонил и говорил: отбой. Тогда она приходила. Они что когда они приезжают, ее никогда нет. И возникали какие-то разговоры '.иском уровне, что она не смотрит отца. Конечно, у Натальи были обиды.

ей как-то сказал: «Я ничего не могу поделать с их звериной ненавистью ■ И он переживал, конечно. Когда дети начинали ссориться, он не шумел, г молчал. Переживал. А у меня отношения с ним были хорошие.

А с возрастом потеплели ли отношения между детьми?

Нет! Наоборот, ухудшились. Тут, может, вина и Янки Мавра в том, что :оеил меня, не своего старшего сына Федора, очень занятого, после того, ерла его вторая жена, чтобы деньги, которые имелись на книжке, перевели I. а я ему буду, когда он позвонит, привозить по 150—200 рублей. Его это «•зло. Он знал, что я его деньги никогда не возьму. Но они-то думали иначе, 

КАПУСТА, СПИРИТИЗМ И ВСЕ РЕКА.

думали, что Наталья все эти деньги себе заберет. И это уже потом проясни когда приезжала племянница и спрашивала, что там было с этими кни* Может, и этот фактор повлиял на их отношения. И потом, когда разгоре.ттч скандал у них, Иван Михайлович пригласил меня И старшего сына, спрос:-.:: я буду делать с этими деньгами, если он случайно помрет. Я сказал, что поп по закону: каждому четвертая часть. Федор тут стал что-то возражать. I: деньги перевел на него, снял и отдал тут же. Наверное, они потом узнали с ! ■ потому что Щура, в конце концов, приехала сюда последний раз, попроси решения придти, с Натальей поговорить. Наталья приняла ее. Шура йзві за всю ту гадость, которая творилась, сказала, мол, я виновата. Наталья :і ла: я на тебя зла не держу, что было, то было, давай забудем. И она впери поцеловала за это.

Да, что еще было. Поскольку старший сын подрастал, Наталья пропис: в квартире деда. Была трехкомнатная квартира. Там внук не жил. Это тоже я ло страшную реакцию. Но ведь никто из них в любом случае не. мог пс: эту квартиру, потому что имели свои в Москве. И Шура, и Арсений. А пг« в Минск и так получить невозможно было. И вот появилось письмо в Союзов телей. Подписанное Арсением. Мол, в квартире Янки Мавра проживает ронний человек, прошу принять меры. А этого ничего не было. Когда при письмо Янке Мавру, он увидел почерк Шуры. А подписалась она Арсение

Я вам скажу, Янка Мавр несколько раз вспоминал их деда Федора, отпт- \ ри. Он страшно жадный был. Умный, очень умный, но жадный. Единст на что он не жалел денег — на книги. На книги давал сколько угодно. I! Мавр тогда пользовался этим. Приобретал книги, сам читал, детям читал, мо, какие-то черты деда передались этим детям. И Федор такой был. X.' и академик, но рассчитывал всегда все до копейки. Более того, я хранил: сберегательную. Осталась еще одна сберегательная книжка где-то в издате:

И Федор мне прислал письмо и эту книжку в конверте, чтобы Наталья ПІ ла половину, а половину отослала Арсению, и что они с Шурой уже пот* Я посмотрел, а там 21 рубль 47 копеек. И что это такое? Чтобы моя шла получать эти 10 с половиной рублей? Я написал, что эта сумма пор: делится. И оставил эту книжку у себя. Она и сейчас где-то лежит. А онг і так, как положено. Вот такой он педант и законник был. А по сути дела, ак ку за какими-то 13 или 15 рублями в сберкассу идти... Для меня это абссз непонятно. Но я знал его слабости. Когда он развелся со своей супругой к нам пришел, Наталья его приняла, потом его на дачу пригласили. ПОЕ что у него страшный стресс. Был подавлен жутко. Нужно было каким-т: зом отвлечь его от этого. И тут сестра сделала для него очень много. Я, к:ч ничего против не имел. Тем более, я его очень уважал как ученого. А кт' его выверты я не смотрел: ну, бывают у людей слабости. Важно видеть главное. Самое главное у него, конечно, было наука. Человеческие и профессиональные не всегда совпадают.

— В доме Янки Мавра, когда росли дети, в 20—30-е годы, был*' довольно сложная ситуация?

— Нет, тогда еще было более менее. С ними он тогда управлялся поступил в аспирантуру, в Ленинград уехал. Шура поступила позже, м в Ленинград учиться в электротехническом институте. Арсений бегал, Е:І бил, на трубе играл, не занимался. В детстве собак гонял. Отец почему-т: любил Арсения. Был у них страшный скандал. Надо было Арсению физик;- сдавать, а он не готовился, двойку получил. Потом Федор вообще отказал л I нимать у него экзамен. Еле уговорили его, и Арсений по шпаргалке ЕЛ сдал. Федор как физик и как педагог очень упрямый был. Когда вопроса серьезные, он от своих принципов не отступал. Хотя и неправ нередко " Неправ в отношениях с отцом. И были случаи, два раза, когда мы, по с\т: уговаривали Ивана Федоровича простить его. А он: «Видеть его не могу.

СПИРИТИЗМ И ВСЕ РЕКИ -МИРА

злжу попика Федора, такой же он!» Ну, если тот не соглашался с отцом. :? такой был, уж если что-то отстаивал, то до конца. Не переубедить. Отца нечно, сердило. Чуть ли не ненавидеть начинал: Не хочу видеть его! Чтоб ■: его здесь! Мы говорили: «Иван Михайлович, вы же поймите, он же :н ученый, он видит только свое. Надо прощать». Мы с супругой, по сути, І их заочно. Так что не все просто у него было в семье.

Много ли у Янки Мавра было среди писателей друзей?

Да! У него было много друзей! Он страшно за них переживал. За аре- :гых. погибших в 30-е годы. За Змитрока Бядулю, который умер где-то лбинске. За семью Шинклеров. Наталья писала, как в доме обсужда- лла началась война, что с семьей Бровки, где семья Лынькова. Кстати, :ясал потом повесть, изменил только имена, о гибели супруги Лынькова пьчика. Кто-то выдал их немцам, какой-то паразит, они в деревне были, гой Шинклером, сыном писателя Хведоса Шинклера, учился в одном Его потом забрали в армию, и он погиб. Отец узнал, и тоже пошел ас, и тоже погиб.

очень дружил с Сашей Мироновым, который, по сути, из-за его про- йешй о далеких странах, пошел в матросы, плавал много лет, участвовал ■К. Пришел и рассказывал разные истории. И Янка Мавр ему сказал: зна- 75: так хорошо рассказываешь, возьми да положи это на бумагу. Тот стал р вначале мелкие произведения, затем более крупные. Он часто приходил йе Мавру советоваться. К нему много людей приходило, р. тут еще вопрос, почему его не посадили, когда посадили девяносто ргггов писателей. Он получил повестку, пришел к следователю. А когда р-лось, что Иван Федоров это Янка Мавр, любимый писатель следователя, р сказал: идите спокойно, не беспокойтесь. А вообще Янка Мавр ждал р. И только благодаря тому, что следователь оказался его поклонником,

Р-езь тяжело ему пришлось в эвакуации в Алма-Ате. Возраст 60 лет, здоро- рюхое, на работу никто не берет, средств к существованию нет. Еще в Мин- р должен бьш получить гонорар довольно крупный, тысяч восемь. В театре дасъ к постановке его пьеса «Балбатун». Она была опубликована где-то году, не помню в каком журнале. Простенькая такая. И за эту постановку тались деньги. Он пришел, это было в субботу, получить их. А в кассе и: «У нас остались только мелкие купюры. Приходите в понедель- А з воскресенье началась война. И они без гроша, собрали какие-то вещи, т пару отрезов взяла, которые он из Белостока привез, немного продуктов, шшй. Впрочем, Наталья об этом написала в воспоминаниях.

— Как Янка Мавр относился к советской власти, что принимал, что — 2 разговорах какие-нибудь оценки проскальзывали?

— Ну, понимаете, непосредственных таких прямых разговоров не было, что вообще говорить на эту тему... Многое он не принимал. Но он при¬вал то, что шло обучение, что была возможность читать. Это, конечно,

• :г завоевание. Здравоохранение. Все-таки оно было доступно. Ну и виде- ‘ :о-то перспективу, жизнь улучшалась, как бы то ни было. Где-то после жизнь пошла на улучшение. Хотя были, конечно, моменты, с которыми :ыло примириться. В первую очередь, это, по сути, геноцид интеллиген- : сейчас мы приходим к осмыслению, почему так было. Потому что люди, мыслили и видели недостатки советской власти и той линии, которую были не нужны. Нужны были такие, которые слепо шли тем курсом, ч%: вела партия.

Что еще вы можете бы рассказать о Янке Мавре?

Еще он мне довольно много рассказывал о том, как они занимались спи- :м, вызывали духов. У него была толстая общая тетрадь записей, что было ;ах. Кого только не вызывали: и Наполеона, и Толстого, и Васко да Гама,

и Бальзака, и прочих. Собиралась компания. Расстилали лист, ставили ко... Вечером садятся, человека три-четыре, пальцы на блюдечко. «Чей ду вызывать?» Ну, допустим, Северянина. Кто-то должен быстро запи: И вот после разговора с духом Северянина получилось стихотворение Мавр понес его по редакциям, мол, попалось стихотворение, чье бы он; быть? Ему говорят: да это похоже на Северянина.

Он ведь не верил ни в духов, ни в чертей, но его интересовал механш' все это получается. И он пришел к такому объяснению, что у человека быть мощная энергия. Как-то пришла Евгения Пфляубаум, и ее попросил! нуться до блюдечка — оно как завертелось! Янка Мавр считал, что, по¬му, знания людей, которые участвуют в сеансе, каким-то непонятным передаются сюда. Он специально задавал провокационные вопросы с: И «духи» путались. Он считал, что это происходит из знаний самих у- щих. В тридцать восьмом он сжег эту тетрадь. Мало ли что могли бы пр если б нашли ее.

Мавр всем интересовался. Где только что появлялось, в том же «Знания — сила», его все интересовало.

О детстве разное рассказывал. Поймал он как-то лягушку, палку взял ка прыгнет через палку, а он ее назад, она прыгнет — назад, прыгнет Долго возился. Потом она раскрыла рот, да как прыгнет на него. Он пере и ходу дал. Я ему тоже рассказал о похожем случае, как меня сом за р; сил. Я тоже баловался. Поймал такого сомика, килограмма полтора, в балею — корыто для свиней. Возьму его за спину — выскальзывает, в: выскользнет, я его тягал-тягал, он выскользнул, да хвать меня за пальцы* перепугался...

Когда он потерял зрение, я приходил, старался развеселить, рас:і истории выдуманные, невыдуманные, анекдоты разные.

Он, конечно, был шутник. Супруга моя говорила: у тебя больше с моим отцом, чем с твоим. По характеру. Это ее слова. Как-то я на КВН это было накануне 8 Марта, и предложил: давайте переоденемся в женску ду. Условие конкурса было: мужчины против женщин. Я достал пари И фотография осталась. Я рассказал ему об этом, а он как расхохоч знаешь, я в молодости тоже переодевался, и мужчины за мной ходили,.

В молодые годы, конечно. Лицо у него было хоть и осповатое немножко, ственное. И подвыпившие мужики приставали к нему, как к женщине.

Вот Наталья написала, как он разыграл академика Горегляда на даче новичах. Ходил, поливал участочек леса, к которому примыкала дача. А Г ведь почвовед, говорит: ну, что, писака, делаешь? — Вот, хочу, чтобь выросли. Тот рассмеялся, говорит: никаких грибов не будет. Ну, пос И как только Горегляд приедет — опять поливает. Ну, а потом попросит. хлопчика, чтобы он принес парочку боровиков. И прикопал эти боровика приехал Горегляд, а он ему: Христофорович, идите поглядите. Тот — чт; Увидел и пришел в изумление: ну, никогда бы не поверил, что такое можг* А через несколько дней Иван Михайлович признался, что пошутил. И т стал с ним разговаривать, Так обиделся.

Вот, так бывает. Такой был.

— Пришлось ли ему в свое время выбирать, на каком языке лис русском или белорусском? Почему он выбрал белорусский?

— Ну, он же, по сути дела, школьный учитель. Начинал на белее; языке и пострадал из-за этого. Принимал участие в учительском,съезде у него вначале было и на русском языке. А так, видимо, все-таки, чте ближе к своему народу. Хоть в семинарии и на русском обучали. Тогд; районе» сплошь по-белорусски говорили. Это в городе все чиновник! русские. В 1880-е годы прислали 150 тысяч чиновников всех рангов из Тут, по сути дела, никто из своих не имел права занимать посты. О:

-ыжов до губернатора. Они, конечно, проводили ассимиляторскую рабо- I •:-род-то в деревнях пользовался белорусским языком. А это больше чем :то процентов.

:ути, потеря языка — это колоссальная потеря, в языке отражен харак- :да.

— А вот в семье Янки Мавра...

г- Тнка Мавр говорил только по-белорусски! Ну, а в семье... Дочка училась кй школе, в четвертой. Потом мы учились в институтах... Я заканчивал к::-:те русскую школу, а в Минске занимался восемь классов на белорусском Университетское образование тоже частично шло на белорусском языке, > — на русском. Потому что по многим дисциплинам приглашали специ- н из Москвы, из Ленинграда. Кое-кто из них освоил белорусский язык, как іамотйн, ну а остальные, конечно, нет. Дома с ним мы говорили на бело- ! языке. Сказать правду, я в то время не обращал на это внимания.

Как Якуб Колас относился к его творчеству?

: дзете, он особенно не высказывался. При мне, по крайней мере. С ним-то ;ечно, беседовали. С глазу на глаз. Когда встречались в довоенные годы, с писателей. Там были частые вечера, встречи. А такой оценки я просто не г помнить. Во всяком случае, отрицательного ничего не было.

Какие у них были взаимоотношения?

В общем-то достаточно теплые... Вообще Янка Мавр высказывал свои з лицо, а многим это не нравилось. И поэтому у него были враги, них — Лужанин, который был близок к Коласу... И более того, когда они ежовым писали сценарий «Першыя выпрабаванні» по произведениям У палесскай глушы», «У глыбі Палесся», так они вывели Янку Мавра Тадорика, который спился и в кабаке на скрипке играл. А вообще они, ?:ты, конечно, до безобразия — по мотивам, по мотивам... Ввели эту гонерку, которая там ни к селу, ни к городу, сцены были придуманные. Ечзр даже хотел написать в газету — это было при мне — по поводу этого Не по поводу Тадорика, а по поводу искажения текста. Но мы его отго- Гут было другое, конечно. Тогда за сценарий, написанный по произведе- :а одна плата, а если вносились изменения — намного выше. Это тоже ■и фактор, которым пользовались. Так ведь если б улучшили — то и слава г: ведь, когда смотришь, того шарма, который есть в повестях — нету, ■о очарования. Это передать трудно, но все-таки можно...

Беседовала Наталья КАЗАЛОЛЯНСКАЯ.

'т^СиуНь.

«Капитану наших

первых странствий» —130!

11 мая 2013 года исполняется 130 дня рождения известного белорусского да го писателя Янки Мавра (Ивана Мйхаі на Федорова). Творчеству этого талаг художника слова и педагога посвящеи* научных монографий: «Віднейшы бе.ц дзіцячы пісьменнік» М. М. Бареток і ] «Янка Маўр. Жыццё і творчасць» М. Б. Е( вой (1960); «Дед Мавр» А. Миронова (.-д ском языке, 1979); «Чалавек з крьцтата тазіяй» П. Рунца (1979), монография Э.І ревич «Янка Маўр» (1983), переиздав ■ 120-летию со дня рождения писателя в 2С<'| а также основательная статья В. П. Журі в «Гісторыі беларускай савецкай літарет^ двух тамах» (Т. 1, 1965) и большое кол статей писателей и литературоведов. П| ней основательной публикацией о Я.: стала статья Э. С. Гуревич в новой «Га беларускай літараіуры XX стагодцзя: > (Т. 2, 1999). Принципиально нового прсч Э. С. Гуревич здесь не дает, потому что вышедшая монография позволила еа сать выразительный, исчерпывающий литературный портрет писателя, опре его место, роль и значение в развитии белорусской прозы, аргументам и глубоко раскрыть своеобразие его произведений.

Книга Гуревич среди пяти других монографий по Мавру выделяется иля литературным контекстом, в который включено творчество писателя, ток лизом идейно-образного содержания произведений, оригинальностью мылд В заслугу автору работы нужно поставить и использование неопубликг материалов из архива Янки Мавра с разрешения сына писателя акаделс БССР Ф. И. Федорова, что дало ей возможность почувствовать и то, что о.ч за строками Янки Мавра, но волновало и тревожило его душу. Время, коне1: наложило отпечаток и на эту, считаю, очень серьезную и квалифицированную ту, однако следует отметить, что партийность не уничтожила ее основагел.1 и весомости высказанных идей. И несмотря на то, что сегодня многие прея ния Мавра открывают читателю свои новые грани, могут быть прочитаны не» ко (а то и коренным образом) по-иному, актуальность работы не уменьшает Современное литературоведение еще не пересматривало творчество Имя «капитана наших первых странствии», как назвал Янку Мавра исс: тель его творчества Я. Зоммерфельд, по-прежнему ярко светит на родном .т турном небосводе. Талант основателя' научно-приключенческого жанра в прозе до сих пор остается уникальным: белорусская литература так и не • своих новых Жюля Верна, Майн Рида или Фенимора Купера, хотя в нов летии и появилось несколько замечательных произведений приключен-

_ Среди них: повести Андрея Федаренко «Тры талеры» и «Афганская ха», Егора Конева — «Новыя палескія рабінзоны» (название последней нпгт на связь с повестью Мавра).

: эизведения Янки Мавра удивляют своей богатой фантазией, познаватель- ..териалом, умением найти яркое, героическое, невероятное в жизни. Никто : русских писателей не рискнул показывать разнообразный растительный ■“Гтный мир далеких заморских стран, рассказывать о жизни обитателей ■■ Гвинеи,' Индии, Явы, Огненной Земли, не побывав там. Мавр же, скла- :::я впечатление, не только бывал в тех местах, но и жил там достаточно Так убедительно, со знанием дела, написаны его повести «У краше рай- тушкі» (1926), «Сын вады» (1927), роман «Амок» (1928), многие рассказы. -:-:м читатели 1920-х годов, как свидетельствуют исследователи, считали ученым-путешественником вроде Миклухи-Маклая, бывалым моряком ^титаном дальнего плавания.

Творчество Янки Мавра наложило отпечаток на наше восприятие Огненной Новой Гвинеи, Индонезии, Китая, Цейлона, чудесного Неаполя. Его пове- л называемого майн-ридовского цикла «У краіне райскай птушкі» и «Сын з современного читателя привлекают своим гуманистическим звучанием, г;[деть в каждом человеке человека.

і наше время, когда художественной литературе не хватает страстной ■ ценности к прекрасному, к идеалу, когда в ней постепенно затухает пафос -ГАЯ тайн и загадок жизни, романтики невероятных приключений и путеше- творческое наследие Янки Мавра приобретает особую значимость, так как гному читателю широкий кругозор, очень важный и нужный опыт, примеры .тва, которое помогает в трудных ситуациях находить выход из положения, хевляет на сопротивление злу.

.Угодняшняя литература для детей все больше и больше забывает о своей зательной и воспитательной миссии. И тем более ей чуждо стремление ліям, что так характерно было для творчества Янки Мавра, который забо- : том, чтобы его юный читатель был в курсе последних данных науки. Ггавда, не все из творческого наследия Янки Мавра видится в наше время . ечным и не вызывающим сомнения. Сегодня, когда закончилось господство чз, некоторые его произведения могут вызвать определенные сомнения.

'сто юному читателю и сегодня дороги повести «Палескія рабінзоны» (1929)

ГВТ» (1934), которые учат мужеству, любви к родному краю, пристальному

_нню ко всему, что происходит рядом, умению видеть романтику и в близ-

• толках родной Беларуси. Вот как автор говорит о героях повести «Палескія : оны» Мироне Божко и Викторе Коляге, студентах техникума, захваченных тгикой дальних странствий: «Марыш пра пальмы, джунгаі, а не бачылі добрай

якая была за некалькі дзесяткаў кіламетраў ад іх. Уяўлялі сабе розныя •нні на тьпраў, сланоў, ільвоў, а вавёркі на волі не бачылі. Марылі пра мора, л. а не бачылі вялікага возера, якое ляжала за кіламеграў дваццаць ад іх.

•' краязнаўчым гуртку яны даведаліся, што на Беларусі наогул, а ў іх раёне

•_.за, ёсць шмат куткоў, не горшых ад заморскіх. Ёсць пушчы не менш ціка-

тымся далёкія трапічныя лясы. Ёсць азёры і балоты, якія ўвесну робяцца

Ёсць звяры, якія радзей сустракаюцца на свеце, чым сланы і тьпры».

• ГТалескія рабінзоны» относятся к тем произведениям, которые при всей

• занимательности, приключениях, заботе о сюжете, показывают правду поту человеческих характеров, ставят серьезные моральные проблемы, анализируя повесть «Палескія рабінзоны» Янки Мавра и сравнивая ее с ро- ч Даниэля Дефо, Е. С. Гуревич, делая при этом очень тонкие наблюдения, -на даже несколько принизить последнюю за счет возвеличения первой, ^ывая восхищение главными героями Виктором и Мироном, их интере- я жизни бобров, из-за чего они рискуют быть «пристукнутыми» бандитами,

-: довательница замечает: «Такі парыў выключаны для Рабінзона Круза, духоў-

210

нае жыццё якога эмацыянальна бяднейшае. Ён не схільны да лірыкі і пр бязлюднага вострава ўспрымае чыста утылітарна. На незаселеным востр: «адразу ж, як сапраўдны англічанін, пачынае весці ўлік самому сабе». Суч лік, практычная карыслівасць, уласніцкія пачуцці, характэрныя для Ра: Круза, гэтага, «сапраўднага «буржуа» XVIII ст., як назваў яго Ф. Энге.т* ўласцівы рабінзонам Палесся. ІНаўковыя панчохі ці скруткі матэрыі, штс дзяць хлопцы схаванымі ў бабровай хатцы, пакідаюць іх зуеім абьь Трапілі б такія багацці Рабінзону, ён бы ад іх не адмовіўся, як не адмов: грошай, якія знайшоў у каюце загінуўшага карабля»'. Нынешние йссле: ли вряд ли согласятся с мыслью Гуревич о том, что духовная жизнь Рос а Крузо эмоционально беднее, чем духовная жизнь героев Янки Мавра. ЙЕІ произведение не было бы столь популярным во всем мире!

В «Палескіх рабінзонах» Янки Мавра очень интересны диалоги. На бенность справедливо обратил внимание В. П. Журавлев: «Дыялог паміж В; і Міронам — гэта своеасаблівы майстэрскі прыём азнаямлення чытача з незл мі багаццямі роднага краю і яго чароўнай прыродай. Уся разнастайнасць мз. адвечнай беларускай пушчы, жьщцё яе расліннага і жывёльнага свету не гол зоркіх вачэй і ўвагі герояў. Чытач уважліва прыслухоўваеода да кожнай іх г" пільна сочьщь за кожным іх крокам, таму што перад вачыма юнакоў быццам -ЗІ цыяльна раскрываюцца вароты цудоўнага заапарка і чароўнага па сваёй пркгз батанічнага саду. Ён нібы робіць цікавае, поўнае нечаканых прыгод падарсгж

Интеллектуализм диалога, пейзажа — характерная черта повести Мавра. Культ знаний, науки, дружбы проходит через все произведение бзз ского писателя. Автор не устает давать юному читателю многосторонние по истории, географии, природе, этнографии.

Педагогическая работа Янки Мавра (писатель с перерывом более лет отдал школе) открывала широкий простор для наблюдения за детекэИ хологией, для изучения их интересов и устремлений. Мир детства и юны манил его умением фантазировать, придумывать, создавать.

Созидательной, светлой энергией наполнена повесть Янки Мавр- (1934), написанная уже тогда, когда он оставил школу. В свое время спрз говорилось о близости этого произведения к известному произведению А ра «Тимур и его команда», написанному, напомним, позже мавровского ЕІ лет. К чести белорусского писателя отметим, что он первым поднял щм маленьких добрых дел не ради награды или похвалы, а ради беекорыст:-: жения людям, ради их улыбки и радости.

Члены Товарищества воинствующих техников охотно делают эти кие дела: ремонтируют, исправляют, ликвидируют неисправности, а Ее как это все чаще происходит в наше время. Товарищество основано за каждое маленькое дело детям записывается очко, и они делают снт-я с расчетом на очко. Однако борьба «за очко» в дальнейшем воспитываг шую привычку видеть все, где надо приложить руки.

Мавр учит своего читателя быть внимательным. Не надо, — утвег* всем идейным содержанием произведения, — никаких больших, гранта дел, надо видеть то, что происходит рядом. Надо помогать не абстракта: вечеству, а конкретному человеку. Всегда найдется тот, кому нужна позю поется в песне: «Всегда найдется дело для умелых рук». Недаром ведь тм-яя учатся тренировать глаз, считают, что «самое главное — уметь замечать стоятельно сделанная работа радует и самих детей. Ремонт ботинка те»-?* Соней и Ниной вызывает у них такую радость, которую сапожник не ЙСТІГ даже пошив новые сапоги. Еще больше радуются взрослые мелким делам детей: «Калі сур’ёзней паглядзець на гэтую справу, — сказаў I: :•

' Гурэвіч Э. С. Янка Маўр. Мн., 1983. С. 118—119.

2 Псторыя беларускай савецкай літаратуры ў двух тамах. Т. 1. Мн., 1965. .

:-чна робщца. Жартуючы, мы зрабілі некалькі драбнюткіх спраў, а ўсе . г.тядзяць на нас, як на герояў. А чаму? Таму толькі, што да гэтага часу -гы бок не глядзеў».

_т. дети, по сути, перестраивают себя, свое мировоззрение, настраи- . п-пивно-созидательный строй жизни, отказываясь от принципа «моя хата Произведение, таким образом, решает важную педагогическую задачу: т.-ые юного читателя, формирование рачительного, усердного хозяина, так почка постепенно становится характером.

■ гтеряла сегодня своей актуальности и эстетической ценности и автобио- , .:<ая трилогия «Шлях з цемры», которую исследователи единогласно

итоговой, главной книгой писателя. Первая часть ее была написана еще :лу, но вышла отдельным изданием в 1948. Вторая и третья написаны :гзенно в 1956 и 1957 годах.

=: гизведении писатель осмысливает свой жизненный путь с самых пер- : эпизодов, которые сохранила его память, до исключения из учитель- гшарии. С большой теплотой и любовью нарисован в трилогии образ — женщины доброй, заботливой, тихой, самоотверженной, глубоко веру- *:горая почти полностью соответствует христианскому идеалу женщины, .гзнии портрета матери Мавр не акцентирует внимания на ее забитости • -гзости, как это делалось писателями в советское атеистическое время ;нии к верующим людям, например, в цикле автобиографических пове- Ггадкова «Повесть о детстве», «Вольница», «Лихая година», «Мятежная где смиренные женщины вроде верующей работницы «преподобной г схожей на монахиню, порицаются. «Жестокое» сожаление вызывает :го героя Ф. Гладкова и христианка бабушка Анна. Кстати, автобиогра- _• трилогия Янки Мавра, и тетралогия Ф. Гладкова очень близки своим >: и идейным содержанием, на что, кажется, не обратил внимания никто шователей творчества Мавра (повести Гладкова появились примерно в то что и Мавра).

тнятгтннй читатель, который в большинстве своем отбросил атеизм, увидит, как теряли веру в Христа современники Мавра, сам писатель, : под влиянием времени увлекся Дарвиным, «які даказаў, што ўсё на свеце па і развіваецца само сабой, па законах прыроды, без удзелу бога: і раслі- > ьгвёлы, і нават сам чалавек, які паходзіць ад малпы» — так характеризует •Шляхе з цемры» свое личное знакомство с дарвинизмом, погия Янки Мавра является ярким и правдивым художественным доку- — того времени. Она отображает рождение в стране мифа о всемогуществе которая, якобы, может решить все человеческие проблемы (познаватель- .: циальные, психологические, биологические, медицинские и т. д.). Вера особенно сильна была в советское время. Поэтому культ науки, знаний начителен в творчестве Янки Мавра, в том числе и в его научно-фантасти- повести «Фантамабіль прафесара Цылякоўскага» (1954).

: хоже ни в одном произведении белорусской литературы не найдем столь -:пщх поисков ответов на «проклятые вопросы» б Боге, о последней уча- довека, о загробной жизни, о смерти и о бессмертии души, как это можно в повестях Мавра, которые вошли в цикл «Шлях з цемры». Эти вопросы :;я в трилогии предметом самого глубокого внимания и изучения (насколь- :ает ума и знаний ученикам ремесленного училища, чтобы рассуждать В произведении найдем немало сцен богохульства, богоотступничества, : оскорбляют чувства сегодняшнего верующего человека, например, оплевывания Святого Причастия, Крови и Тела Господа Иисуса Христа.

■ е вспомним многие другие произведения советского времени, в которых ое герои демонстрируют друг другу атеистические взгляды, глумятся :2ми, бросаются на них с ножами, как, например, в повести «Ні госць ні

Лукаша Калюги. Такое было время, об этом нельзя забывать. 

Божьи заповеди ученики ремесленного училища заменяют выработт. ими самими «универсальным законом»: «Делай все, что хочешь, лишь бы 7 от этого никому вреда не было».

Герои трилогии «Шлях з цемры» много рассуждают о христианской ревизуют, пересматривают ее, спорят с нею, но видят и ее необходимость. Ет. Бога, — решают они, — значит, можно делать все, что хочешь: «Але гэтыя прымусілі нас задумацца. Калі кожны чалавек пачне рабіць усё, што захоча. і нічога не баючыся, то што тады будзе? Разбой, крадзеш, гвалт, ашукансты Зноў бяда! Заместрэлігійных з’явіліся новыя сутыкненні, жыццёвыя. С ды нядобра будзе, калі людзі пачнуць рабіць усё, што каму прыйдзе ў гал_ — А ты не рабі! — сказаў Хахлоў. — Хто цябе прымушае? Да гэтага час » сумленны не таму, што думаў пра закон божы, а проста не хацеў быць падлк: Но, несмотря на то, что герои вроде бы окончательно утвердились в они все же колеблются, тем более, что для одного из них, Хохлова, вопрос : ти и загробной жизни становится уже не теоретическим, потому что он т заболел и врачи признают его положение безнадежным. И Хохлов-атеист т перед смертью исповедаться и причаститься (а вдруг Бог есть?). Пробле:--- бессмертия души и вечной жизни снова встает со всей серьезностью, ве; оказывается, к этой проблеме сводятся все проблемы человеческой ЖИЗЕЦ В своей книге «Янка Маўр» Э. С. Гуревич так интерпретирует сцены тт ров о загробной жизни больных Янки и Хохлова: «Наколькі сур’ёзным і ж* неабходным было для падлеткаў высвятленне пытання аб існаванні бога, с>= сцэна, у якой Янка, знаходзячыся ў бальніцы, з наіўнасцю дзіцяці (курсив 3. Д.) дамаўляецца з паміраючым сябрам Хахловым аб тым, каб той нейкн; паведаміў з «таго свету», ці ёсць на самай справе душа. Гумарыстычныли -■ тут прыглушаецца трагізм сітуацыі.» (курсив наш. — 3. Д.)

Исследовательница ошибается, находя в драматическом разговоре юмористические нотки. Юмористических ноток здесь как раз менее все: нее, их нет совсем, потому что на карту, как говорится, поставлена вечна.? все решается всерьез, и не с наивностью ребенка, а по-взрослому мудрс скорой смерти одного из друзей приводит их к глубоким размышлениям. > но напряженно начала работать душа Хохлова, который совсем перестал соваться земными делами, у которого появились «свои особые интересы Тема последней участи человека, загробной жизни, рая и ада, не оставляг теля и в других произведениях. Как когда-то М. Лермонтов, как он сам пр: долго не мог «отделаться» от волнующей его темы Сатаны, пока не напигг* известную поэму «Демон», так и Мавр не мог полностью освободиться щ в Бога, избавиться от религиозных сомнений. Сказка «Падарожжа ў пекла-, ная в 1928 году, несмотря на ее шуточный тон, тоже свидетельствует о том, пришлось автору, говоря его же словами, «ломать голову над такими вопрс В повести «Шлях з цемры» много светлых, лирических страниц, пое= миру детства, где автор удивляет нас свежестью картин внешней и в:-: жизни своего героя. Здесь сильно звучит свойственный книгам французсыгт теля-гуманиста Сент-Экзюпери мотив драмы взрослого, в душе шгорогс ребенок. Взаимодействие мира взрослых и мира детей — одна из цен проблем творчества Мавра. Повести «Шлях з цемры», «Палескія ра: «ТВТ», рассказы «Шчасце», «Падарожжа вакол дома» содержат многс г оригинальных наблюдений над особенностями детского мировосприятия интересующийся педагогикой, найдет здесь богатый и разнообразный магг размышлений, почерпнет ряд конкретных воспитательных рекомендаций. * ных средствами искусства, так же, как в работах А. Макаренко, В. Сухом."

Последние два десятилетия наше литературоведение, думается, не:. но мало говорило о Янке Мавре, этом самобытном художнике слова, кет много сделал для белорусской литературы.

Зинаида Д?

Мой Маер

■:а Мавр — писатель яркий, для белорусской литературы необычный. %--ог влияние оказало его творчество на белорусских писателей? Как оно м свое время ими воспринято, как они относятся к нему сейчас?

20 мы и попытались выяснить, сделав небольшой опрос среди писателей поколений.

От редакции

С/1МИР липский

Мудрый, веселый волшебник

1 моей домашней библиотеке есть книги привилегированные. Они всегда ■ом месте. О них я вспоминаю и думаю почти каждый день. Их не только 1 руки и читаю. С ними живу!

"ахим сокровищем являются «Палескія рабінзоны» Янки Мавра. Теперь уж грипомню, каким образом книга прописалась у меня. Но она появилась на . югда мне исполнилось только шесть лет, в 1946 году. Скорее всего, отец :-.-л ее у еврея Зуся, который разъезжал по деревням Речицкого района ^слагал в обмен на сельские деликатесы самые различные товары, в том I к книги.

*нига в зеленой, простенькой обложке заворожила меня. И прежде всего ами. На них — густой лес, болртный, как вокруг наших Шелковичей. > км — волк и дикий кабан, медведь и зубр. Неужели и в нашем лесу все это Зот бы когда-нибудь решиться на путешествие туда, где множество тайн, :з, загадок!

V когда сельская учительница Александра Леоновна научила читать, то, гуй, после букваря я и начал осиливать свою личную книгу в серии «Первая іггека школьника».

Гняга Янки Мавра, понял я, не только повествует о лесных приключениях к-а и Виктора, не только учит, как надо жить и выживать в экстремальных »2ях, она завораживает и манит в таинственное путешествие. И, помню, в* зорил соседа Шурку, и мы, никого не предупредив, пошли в гости к моей ; Любе в деревню Дабужу. А это десять километров от наших Шелковичей.

214

Идти нужно было лесными тропами, преодолевая болотные кладки, вил: лить тихую речку Сведь.

Всей деревней искали нас, маленьких Шелковских робинзонов. Мы. получили прочуханцев от родителей. Но осталось в памяти и чувство п:оі лей. Спасибо, дедушка Мавр, за урок смелости!

Теперь я восхищен не только писателем, автором «Палескіх рабін но и теми издателями, редакторами, руководителями сферой обра: культуры, информации. Они, считай, на послевоенном пепелище с прежде всего о воспитании души ребенка. В том же 1946 году детя: были предложены книги Янки Купалы «Сыны», Якуба Коласа «М:-. прыгоды», Михася Лынькова «Міколка-паравоз», Алеся Якимовича Вернідуб». И каким тиражом: по 70 тысяч экземпляров! Так что один А ляр Мавровских «Рабінзонаў» дошел и до нашей маленькой лесной дет ки Шелковичи.

А дальше судьба сплела счастливую цепочку в моей жизни.

В 1957 году Янка Мавр приветствовал рождение детского журнала ка». В своей телеграмме он писал: «Дорогие маленькие друзья! Вот и к а- шел новый журнал. Знакомьтесь с ним, читайте и перечитывайте, под: с ним, — и вы увидите, что он может быть вашим добрым, интересны'-: лым товарищем...»

Еще через двадцать лет я принес в' «Вясёлку» свои первые :. «Прыгоды Рыгоркі». Василь Витка, Сергей Граховский, Алесь Г ский — писательские собратья Янки Мавра — благословили их в А теперь я и сам уже много лет возглавляю журнал, созданный клз. детской литературы.

Судьба прикоснулась ко мне счастливыми устами. И в день юбнли, как с любовью называли Янку Мавра его современники, я с восхищение. ношу: «Мой Мавр, мой дорогой учитель, Иван Михайлович Федоров поклон Вам за Ваши мудрые книги, за Вашу чистую, правдивую л: Ваши замечательные черты характера — смелость, принципиальность колюбие».

Мне, автюковцу, особенно по душе тонкий юмор Янки Мавра. С: рассказывают, он проучил одного писателя, который любил держать дол-.

В перерыве заседания подошел к нему и сказал: «Ну, браточка, спасис-: жил...» — «Чем?» — заулыбался тот, предвкушая похвалу. — «Замечз речью своей. Давне-енько я так сладко не спал. Сделай милость, в= почаще...»

А когда известный скульптор Заир Азгур заманил Ивана Михайлов: — в мастерскую, тот согласился позировать в том случае, если мастер похсз отличается красивое, от прекрасного. Скульптор понял намек писателя бюст Янки Мавра «живее, чем в жизни». Прекрасно!

А как среагировал мудрец Янка Мавр? Он заказал фотографии Г них вывел свою шуточную автоэпитафию сразу на трех языках — бел русском и украинском:

То не Эзоп, філосаф грэцкі,

И не француз-бунтарь Вольтер,

То белорусский автор детский,

Который поки ще не вмер.

Янке Мавру уже сто тридцать лет. А он жив — живой в новых — И пусть так будет вечно!

шк

Невозможность возможного

моей личной библиотеке эта книга занимает особое место. Хотя, если уж ггчным, то это не одна книга, а двухтомник: избранные произведения Янки вышедшие в 1960 году в Государственном издательстве БССР. Появление •іоей библиотеке таково.

Сжегся, в 1964 году, а скорее всего в 1963-м, редакция республиканской газе- тшер Беларусі» объявила литературный конкурс. Поскольку я в то время : грудничал с «Піянерам Беларусі» (помнится даже стихи посылал, которые, так и не были опубликованы), то решил принять в нем участие, ілк оказалось, небезуспешно. В этом убедился через некоторое время, когда :яте получил объемную бандероль. В ней и оказался двухтомник Янки На каждом из томов от руки было написано (сохраняю особенность шала): «Сашу Марціновіч вучню Навасёлкаўскай школы Капыльскага I — пераможцу конкурса «Самае смешнае, самае вясёлае». Рэдакцыя газеты к ер Беларусі”.

е:е и забыл, чем это я тогда расмешил «ПБ», а за такой подарок благодарен ли по сегодняшний день. Ведь этот двухтомник Янки Мавра — по сути, ле сочинений замечательного писателя. В нем помещено почти все, что »:;но им. За исключением разве что фантастической повести «Фантамабіль и:ара Цылякоўскага». Поэтому, когда в 1975—1976 годах в издательстве гацкая літаратура» вышел четырехтомник Янки Мавра, решил его не при- ■ать. По принципу: с любимыми не расстаются.

г; г сказать, правда, чтобы я постоянно перечитывал Янку Мавра. Все-таки,

I І у каждого, времени в обрез, а вот подаренный редакцией «ПБ» двухтомник з руки довольно часто. И для того, чтобы мысленно вернуться в — увы! — уже далекие годы детства и юности. Да и для того, чтобы освежить память : введениях одного из любимых своих писателей.

‘о-моему, все, кто знаком с творчеством Янки Мавра, в нескольких сло- *эгут сказать, о чем то или иное его произведение. Ибо, перефразируя гное высказывание, смело можно утверждать, что большинство чита- нынешнего старшего поколения, которые любят литературу, образно выросли из «шинели» Янки Мавра. Конечно, у каждого из нас есть любимое произведение этого писателя. То ли это повести «Чалавек ідзе», .-г вады», «Палескія рабінзоны», то ли роман «Амок», то ли рассказы, среди ссых такие хрестоматийные, как «Слёзы Тубі», «Незвычайная прынада», йроні».

'■1нр, созданный неудержимой творческой фантазией писателя, — из тех миров, ■стельность которых с годами не только не ослабевает, но и возрастает. Тлсатель, чтобы еще больше заинтриговать мальчишек и девчонок, которым :=ую очередь и адресовал свои произведения, выбрал себе загадочный псев- ч. Не захотел повторять имя русского первопечатника, который также был : :.м Федоровым.

Правда, не все знают, что по документам он мог быть вовсе не V Федоровым, а Иваном Ильиным. Ильин была фамилия его отца. Михан:: рович Ильин. Однако когда он, безземельный белорусский крестьянин, і участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг., оказался на службе в (совр. — Лиепая), писарь армейской части записал его сокращенно: > Федоров.

Иван Федоров, подыскивая себе литературную фамилию, долго остановиться на чем-то определенном. Так продолжалось до того вг. пока не вспомнил известную шекспировскую фрау: «Мавр сделал св; мавр может идти». Сразу же возникла мысль: а почему бы не стать М Чтобы и делать свое дело. Только какое имя взять? Иван Мавр? Не с чтобы звучало. А не лучше ли Янка? Так и появился в белорусской лит. Янка Мавр.

Под этим псевдонимом он и стал печататься журнале «Беларуси г где, начиная с одиннадцатого номера за 1926 г., была опубликована его «Чалавек ідзе». Не просто интересная — захватывающая! Дети с нетег ожидая ее продолжения, спешили поделиться впечатлениями от уже пг ного. В редакцию приходило множество писем. Это был успех, который ствует далеко не каждому писателю, тем более, начинающему.

Хотя, если хорошо разобраться, Янка Мавр начинающим писатег еути, и не был. Он сразу высоко поднял планку художественности'и не; удерживал ее на высоком уровне. А еще не боялся браться за новые темы в частности, засвидетельствовал роман «Амок», в котором, как известт сказывается о восстании в 1926 году на острове Ява. И это при том, что ш минской квартиры он никогда далеко не уезжал.

Однако при написании романа «Амок» ему очень помогло знание м. родного языка эсперанто, за изучение которого взялся еще в 1904 г. Об зт Янка Мавр сказал во вступительной статье к первому изданию романа «Асноўныя факты і матэрыялы, на якіх пабудавана гэтая кніга, атрыма." непасрэдна з Явы і Галандыі, ад нашьгх таварышаў-эсперантыстаў».

Важное качество Янки Мавра-писателя — это его пытливость, стг. познавать новое, умение посмотреть далеко вперед, проявляя смелкгг фантазии. Подтверждение тому и повесть «Фантамабіль прафесара скага», которая была напечатана в журнале «Маладоець» в 1954—1955 гг писателю было уже за 70. Другие в таком возрасте нередко почивают из а Янка Мавр написал новое захватывающее произведение — научно-ф- четкую повесть, герои которой— Светозар и Светлана — отправляют:* мическое путешествие на необычном корабле, который приводится в ел силой человеческой фантазии. В конструкторе этого чудо-корабля, про Петре Трофимовиче Циолковском, а он дедушка юных героев, видите* тип — известный Циолковский.

Как-то народный писатель Беларуси Иван Мележ признался: «Янзл адкрыў мне, які вялікі, бататы і прыгожы свет, што нас акружае, навучьг не толькі тое, што перад вачыма, але і далёка навокал». Эту науку постил мы, кто читал замечательного мастера, основоположника белорусской литературы и ее классика Янку Мавра.

■ 1.71 АВЛАСЕНКО

Несколько «звездных лет»

писателя Янки Мавра

■ізноаду начинается творческий путь писателей, неодинакова и дальней- -лтературная судьба...

нй Кулешов уже в шестнадцать лет написал стихотворение, впослед- только ставшее известной песней, но и навсегда вошедшее в золотой юрусской поэзии...

іь:е литературные опыты Ивана Михайловича Федорова, более извеетно- _х писатель Янка Мавр, появились лишь в 1923 году. і\га первыми произведениями будущего знаменитого писателя были -ы, опубликованные им в республиканской газете «Савецкая Беларусь», г ленинградском юмористическом журнале «Бегемот»...

ГМЛІЬ в 1927 году, после публикации в журнале «Беларускі піянер» перво- ‘г'сцего произведения Ивана Михайловича «Чалавек ідзе», стало ясно: :екую литературу пришел новый и чрезвычайно талантливый автор. Но Михайлович Федоров, а Янка Мавр... и этот псевдоним навсегда закре- г начинающим писателем...

Гыло «начинающему» писателю в то время уже за сорок, как это ни

*;ч удивительнее бурное (взрывное даже) развитие его таланта в нееколь- :дующих лет. Судите сами...

.926 году Мавр создает захватывающую приключенческую повесть не райскай птунпсі», в 1927 году — не менее интересное произведс- -*ш вады», в 1928 году — большой роман «Амок», в котором расска- л о борьбе жителей индонезийского острова Ява против голландских :аторов.

із. се удивите.льное, но досконально и до мельчанннгх подробностей описы- роду, быт и нравы жителей Огненной земли, Новой Гвинеи, Индонезии, * близко от этих стран не был. Его бессменный адрес в те далекие годы:

, улица Ново-Московская, тесноватая и в зимнее время довольно-таки про- квартирка, в шутку именуемая им «голубятней»...

: это так, но...

. з этой, так называемой «голубятне», на полках теснились многочисден- \ча энциклопедий Брокгауза и Эфрона, книги Миклухи-Маклая, Беллинс- г&а. Кука и прочих великих путешественников и естествоиспытателей... будучи известным эсперантистом, Иван Михайлович вел обширную (в те годы это еще не преследовалось) с коллегами-эсперантистами со :вета...

ІІ. и преподавание им в школе истории и географии тоже кое-чего да зна-

■*-* всегда участники тех или иных событий дарят нам наилучшее их опи- Как тут не вспомнить знаменитое лермонтовское «Бородино». А ведь

Жуковский, написавший «Певца во стане русских воинов», своим: наблюдал историческое сражение, а Денис Давыдов даже в нем, кажг нимал участие...

Но лучше всех о Бородинском сражении написано все же Лермонт; •

Но я отвлекся и возвращаюсь к тому, на чем остановился...

Итак, всего за несколько лет почти никому не известный учите Михайлович Федоров превращается в писателя Янку Мавра, котор: — и которого читают буквально во всех уголках Беларуси.

Особенно после того, как в 1930 году выходят его бессмертные Г рабінзоны» — произведение, которым до сих пор зачитываются и в: и дети. Правда, на мой субъективный взгляд, «шпионская» линия там и совершенно даже ненужная, но...

Просто время такое было! Вернее, начиналось уже время всеобщей . мании и тотальной подозрительности...

И еще это было «звездное время» писателя Янки Мавра, неск: «звездных лет»...

А что потом?

А потом ничего...

Не в том смысле, что автор вдруг перестал писать. Просто про:: Янки Мавра, созданные им в последующие годы, не идут (опять же, на з ективный взгляд) ни в какое сравнение с его более ранними произведен; и писаться они стали гораздо реже...

«Аповесць будучых дзен», изданная в 1932 году, — книга настольк: ная, что она, кажется, и не переиздавалась потом ни разу.

Произведение для детей «ТВТ», первый вариант которой выше.: в 1934 году, творческой удачей тоже назвать довольно затруднительно. Б случае, сам я, взахлеб зачитывающийся в далекие школьные годы ■ «Палескія рабінзоны» и «Чалавек ідзе», как-то соблазнился фамилией автора на обложке и взял в библиотеке «ТВТ».

Я, кажется, даже не смог осилить до конца эту повесть, до того л:г она мне скучной и какой-то надуманной, что ли...

Это же могу сказать и о фантастической повести Мавра «Фантам*: фесара Цылякоўскага», изданной уже в послевоенные годы...

А ведь в это время Янка Мавр находился на, так называемой, т: работе. И не нужно ему было каждое утро спешить в школу, а по вечет.» виться к завтрашнему учебному дню, как раньше, когда он, по воспп дочери, мог писать лишь по ночам, когда все спали. Теперь же, казало:: лю были созданы все условия... и что еще нужно для плодотворной литого деятельности?

Ан нет!

Чуть выше я уже проводил сравнение Мавра с Лермонтовым, а г; невольно приходит на память несравненный Герберт Уэллс. Вот так « знаменитым, после опубликования «Машины времени», «Человека-неь- и «Войны миров», он вдруг решил, что все эти фантастическо-развлег. повестушки — пройденный этап, и пора ему, наконец, заняться, так наз.ь«і «серьезной литературой». И Уэллс ей, разумеется, занялся и написал толстенных, скучнейших и вполне реалистических романов, которые бы. ма благосклонно встречены критикой...

Но не читателями!

Возможно, «Белпингтон Блэпский» или «Жена сэра Айзека Гаг : романы зрелого Уэллса — написаны более правильным литературньд чем «Машина времени» и «Война миров», и, к тому же, с соблюдение! нонов писательского искусства, но...

Но помним-то мы Герберта Уэллса именно как автора «Машины : — и «Войны миров»! 

. я бы не стал проводить слишком уж явные параллели между Уэлл- ' :м, ибо Герберт Уэллс жил в совершенно другой стране и в совер- : г время. А положение Янки Мавра в предвоенные годы было схоже, : ожением Янки Купалы, который тоже писал в это время крайне мало 'ІКЛО.

_т: время всеобщей подозрительности и быстро набирающих обороты •глрессий, и писать о далеких странах становилось все более и более — еще, глядишь, объявят каким-либо папуасским шпионом, завербо- г-т:незийской контрразведкой... л- ты еще и эсперантист...

:ем не писать тоже бьшо нельзя, ибо какой же ты советский писатель, 'лсываешь счастливую жизнь, так и бьющую вокруг тебя, что называ- •: Это уже наводит на известные подозрения... а там, глядишь, и до

:_теко...

. :мъю содержать как-то надо было...

•темя Иван Михайлович много занимается переводами. Он переводит .кий язык произведения Марка Твена, Жюля Верна, Редьярда Киплин- •лассиков...

: :лжает писать. О том, во что и сам уже не слишком верит... те гениальный рассказ «Слёзы Тубі», написанный Мавром в 1926 го- Гочно-плакатным «Васькай Жукавым» (1952). двумя разными авторами написано! іженная творческая удача «позднего» Янки Мавра — автобиографи- зесть «Шлях з цемры», но даже это, на мой субъективный взгляд, .талое и в литературном смысле, наиболее совершенное произ- -.:зра все же значительно уступает его ранним приключенческим

*: пням, по накалу страстей, по неослабевающему с годами читатель- •гтесу...

> ггоряю: это мое субъективное мнение как читателя.

:азр, безусловно, — один из классиков нашей белорусской литературы!

— один из самых любимых моих писателей! тъко из белорусских. Из писателей вообще, тех, благодаря которым писателем.

. кстати, довольно-таки поздним по всем литературным канонам

Государственной премии БССР (полученной им, увы, уже посмерт- •;ль Янка Мавр, прожил долгую жизнь. Но литературную славу принес- гэ несколько «звездных лет», с 1924 по 1929 годы, хять лет из общих восьмидесяти восьми... иР. Бог каждому из нас, писателей, несколько таких вот «звездных ■.тые выпали в период с 1924 по 1929 годы на долю Ивана Михай- і€ г~орова, гениального белорусского писателя, более известного как

Его произведения

будут востребованы всегда

Янка Мавр — классик белорусской детской литературы. Я ставл:-: в мировой детской литературе рядом с именами Александра Пушки:- Твена, Даниеля Дефо, Редьярда Киплинга, Роберта Стивенсона. ^ Фенимора Купера... Он велик прежде всего силой гуманизма, глуби; ненной правды, романтикой приключений. Янка Мавр вселил в м:: сердце непоколебимую веру в торжество добра и справедливости. Гі мою мальчишескую душу неприятием бездушия, алчности, жесток:- различия. Он подвигнул меня к сопереживанию, состраданию и че.т.« бию. Его «Слезы Тубі» стали моими слезами за все несправедливости Великий Мавр зарядил меня энергией фантазирования, целеустремл действия.

С трепетом вспоминаю даже сегодня, по истечении многих лет «Палескія рабінзоны» сделали меня словно участником описанных 2 событий. Помню, как после прочтения этого произведения мной овлад=: ное желание совершить что-нибудь подобное в своей обычной школьной жизни...

Этот кудесник детской литературы одним из первых наиболее зрі тимо, почти реально, провел меня, с замирающим сердцем, по неиз странам и континентам дорогами героев его книг «Чалавек ідзе», райскай птушкі», «Сын вады», «Шлях з цемры», романа «Амок»... Да г: тельно, что я, помню, опешил, узнав, что писатель никогда не был в тш которые описал. И позавидовал тем ученикам, уроки географии у к::: Янка Мавр.

Приложил свою талантливую руку, живой и яркий ум, щедг:< известный писатель и к созданию удивительной книги «Никогда не Кстати, она не менее потрясла меня в детские годы. Оказала огрс:г-* ние. И можно только представить, что я чувствовал, когда, работал редактором издательства «Юнацтва» и переиздавая эту бессмертна1 встречался с ее уже пожилыми героями, а также с ее составителям?- поведавшими интересного и о самом Янке Мавре. Не забуду и тог: емого, почти двадцатилетней давности, восторга, когда мое творнг: детей было отмечено решением бюро секции детской литературы С**-» 1 ратурной премией имени Янки Мавра. Возглавлял тогда эту секцию : поэт Артур Вольский.

Произведения-замечательного писателя, классика белорусской дет. ■ ратуры Янки Мавра и сегодня одни из самых любимых у юных читат:' страны. Их высокий духовный потенциал будет востребован всегда. : ственная сила не померкнет. Ибо стремление к добру, справедливости: любию, познанию мира непреходяще.

Душа, похожая на парус

том мире и в самом деле все закономерно. Он родился именно там, где 5ыл родиться, — в морском порту Либава. Сейчас это Лиепая, латыш- род на берегу Балтики. Он жил у моря неполных восемь лет. Поюм умер мать вместе с сыном вернулась в родную деревню Лебянипнси, которая -;я где-то на границе Литвы и Беларуси.

..:го неполных восемь лет... Но этого вполне хватило, чтобы его душу І окрылил ветер странствий. Я не стану пересказывать биографию Янки . она хорошо известна. Когда он взялся за перо, белорусская литература ллпа свое небо (Янка Купала), стояла на своей земле (Якуб Колас), успели — о себе многие поэты и прозаики. У них были разные голоса, а псевдони- похожие: Змйтрок Бядуля, Алесь Гарун, Янка Журба, Кондрат Крапива, Чарот... Что же, ничего удивительного: не просто преодолеть притяжение . чного опыта. А в королевстве Детская Литература земное притяжение не ет, особенно, если твоя душа имеет форму паруса.

■ тка Мавр — не литературное имя, а скорее волшебные слова, которые помога- :му читателю заглянул, в доисторическую эпоху, открыть неизведанное. Его повесть — «Чалавек ідзе» — увидела свет в 1927 году, когда автору испол- ■44 года. За первой книгой появились другие: «Сын вады» (1928), «У краше я птушкі» (1928), «Палескія рабінзоны» (1930), «Слёзы Тубі» (1930).

-.ілйсав этот абзац, я позвонил своему другу, писателю Валерию Кастрю- Ты читал «Слезы Тубі»? — «А как же, — услышал в ответ, — я даже к. как плакал!..» Конечно, дело не в слезах, которых всегда хватало на стра- г; различных изданий, а в том, что Янка Мавр подарил верный компас тем, :т;ил писать для детей. Ты можешь и обязан идти своей дорогой, но компас І;ОІ необходим. Я не люблю перечитывать то, что понравилось в школьные Не зря говорят: нельзя войти дважды в одну и ту же воду. Из всех произ- Янки Мавра меня особенно поразил «Амок», роман о восстании на Яве :1: году. В далекой Индонезии еще дымились пепелища, а роман уже был аан и увидел свет (1930). Потом он выдержал несколько переизданий на “■•сском, русском, украинском, еврейском и других языках. Кажется, сам не ожидал подобного успеха. Спустя тридцать лет, при подготовке очеред- -ереиздания, он говорил в послесловии:

=Еще одно издание романа выходит в свет. Все дальше и дальше в историю1 інгаются описанные в нем события. Совсем иной стала наша планета Земля, карте остается все меньше и меньше колониальных и зависимых стран, т: сто кой всенародной борьбе завоевала себе независимость Индонезия.

■ тня трудно себе представить эту большую богатую страну бесправной коло- маленького европейского государства! Мы, советские люди, всегда знали, :ано или поздно Ява, как и вообще все колонии, освободится из-под гнета ■чизаторов. Но автор этих строк, когда писал роман, не мог надеяться, что это . юйдет при его жизни, что он будет принимать у себя посланца свободного гнезийского народа...»

222

Это случилось в 1960 году. Специально в Минск, чтобы увидеться с ским писателем, приехал Кхо Куатлиат, сотрудник Министерства иное дел Республики Индонезия. Он был уверен, что Янка Мавр принимал в восстании 1926 года. Каково же было его удивление, когда он узнал, ~ романа «Амок» никогда не был на острове Ява!

«Это была незабываемая встреча, — признавался Янка Мавр. — ” Куатлиат увез к себе на родину белорусскую книгу о своей стране, а на аз* экземпляре оставил надпись на индонезийском языке, которого никто из не читал: «Ніёйр репіатаіап бішіа! Ніййр регзаЬаЬаІат Іпбопезіа — Ілп Смысл этих слов нам понятен и близок: «Да здравствует всемирный здравствует дружба между Индонезией и Советским Союзом!» Этим сет: дорогим для нас «документом» мы заканчиваем «историю одной книги Нет, история романа «Амок» на этом не завершилась, его ло-прежЕе « ют те, у кого душа похожа на парус.

ЕГОР

Я до сих пор нахожусь

под влиянием Янки Мавра

Мне было двенадцать лет, когда я открыл для себя этого автора и ет: тельные миры.

В ту пору, летом 1983 года, родители меня отправили в пионерекз: • Скука там царила труднопереносимая. Чтобы не закиснуть душой • я совершал активные набеги на тамошнюю библиотеку. Конечно, отдаъ_м почтение книжкам о войне, партизанах и подпольщиках. Кто из мдг в таком возрасте не грезит боевыми подвигами? Окажись тогда п:-:: немецко-фашистский оккупант — закидал бы его шишками!

В очередной стопке взятых мною книг оказалась повесть Янки Мавр: кія рабінзоны». Ее сюжет поначалу удивил: как это можно потеряться в которая казалась сплошь цивилизованным краем? Затем восхитил: как бь; ни приходилось моим сверстникам Мирону и Виктору, они не унывали, лись — выживали, обустраивали свой быт. Думается, в образах этих гег- обозначил главную черту нашего, национального характера — умение : «при любой географии». Пусть эта черта и проявляется метафорически. — очень притягательными «Палескіх рабінзонаў». А уж когда «нарисовал::, дательные персонажи — контрабандисты-вредители, то тут уж повеет: читалась с неослабевающим вниманием. Очень уж ловко импульсивнъ: и спокойный Мирон управились в финале с дюжиной головорезов!

Конечно, в нынешних реалиях некоторые аспекты «Палескіх рз' кажутся немного брутальными. Я имею в виду эпизоды, когда Мирон в кулинарных целях забивают зайца о дерево и выскабливают черепаху нн в порядке самообороны выбивают глаз медведю; а также сдирают шкун

тъ палицы. Современным детям трудно восхищаться этими поступ- -~е 1920 годов, когда Мавр работал над этой повестью, отношение 'шеетве, причем не только советском, было более утилитарное. По- :?-эи не особо отягощали себя размышлениями об охране природы, "алескіх рабінзонаў» я уже специально искал книги Мавра в библио- -т: читал, было очень интересным. Действие чаще всего происходило тазах, с которыми сам автор был знаком только по книгам. Но сила ыображения стремительно переносила его и его читателей в отдален- І ьмлй и делала героев «живыми», а их поступки правдоподобными, причине я всей душой переживал за несчастливую судьбу Сына

— ый отправился на лайнере в «капиталистический ад». В то же время ь героев-китайцев из повести «У краіне райскай птушкі», которые

.. і сбывать каучук для белых колонизаторов, а вместо этого организо- ■: пию на плантациях. А что касается повести «ТВТ», которая была Ы-ІІ раньше, чем «Тимур и его команда» Гайдара, но не породила ана-

— ыеового движения, то, думаю, ее философия нисколько не устарела. г — ас она трансформировалась в волонтерское движение. Почти восемь-

-.ззад Мавр написал о школьниках, которые стали делать полезные ьхгэятельно ремонтировать сломанные вещи, убирать мусор, помогать Со временем, таких инициативных подростков меньше не становится, •то энергию можно и нужно направлять в русло позитивных сверше- :му, считаю, созидательный посыл «ТВТ» не устареет еще долго, по сих пор нахожусь под влиянием Янки Мавра. В качестве доказа- • :чу сослаться на свою повесть «Новыя палескія рабінзоны», опуб- в журнале «Маладосць» в 2011 году. Действие в ней происходит честах, где 80 лет назад потерпели крушение в половодье Мирон Теперь же на остров среди болот попадают их сверстники, которых н Мирон и Виктор. Правда, компанию им составляет еще и сестра одно- : -зков. Ее зовут Юля, и она мечтает стать певицей. Понятное дело, какая история для подростков, если в ней нет девчонки? г-но, в качестве отрицательных персонажей уже не могут быть «вреди- з повести Мавра. Но у меня злодеями оказываются «черные археоло- гілшо это люди, не имеющие даже отдаленного представления о морали -• езности. Разумеется, финал моей повести тоже оптимистический, как І.:Н жанра.

-- зе, что мне хотелось сохранить, так это философию мавровских «Рабін- 'угь которой заключается в том, что сплоченность и дружба способны мтъ любые невзгоды, что за настоящей экзотикой не надо мчаться за три- , «гчель — нужно лишь внимательнее посмотреть вокруг, и что не следует >ея унынию даже в казалось бы безвыходной ситуации.

.пне может статься, что через какое-то время другой автор возьмет Мав- зюжет и создаст свой ремейк. Это лишь вновь докажет, что влияние :а белорусскую литературу неоспоримо.

Е.ІМНЧНО разворачивающиеся сюжеты Мавра кинематографичны. Конеч- наши кинематографисты не могут отправиться в Полинезию, чтобы ьюовать «Сына Вады» или «У краше райскай птушкі». Но им вполне придать новое звучание самому известному произведению Мавра. Не «Палескіх рабінзонаў» в прошлом веке экранизировали дважды: в 1935 годах. В обоих случаях кинематографисты уходили довольно далеко от Картина 1935 года получилась довольно авангардной, бесконфликтной, гбилием комбинированных психоделических эффектов. Короткометражка :га называлась «Острова на далеких озерах» и повествовала о том, как : терялись, затем нашлись и навели рыбнадзор на браконьеров, стя почти сорок лет «Беларусьфильм» вновь планирует экранизировать ::<іх рабінзонаў». Причем, и эта киновереия получается довольно ориги-

нальной: остров посреди болот обретает новую трактовку. Мне как с: сценария хорошо понятна причина, по которой это происходит. Текст непроизвольно побуждает к импровизациям, развитию сюжетных линий з* теров, к созданию новых интригующих ходов. Это и объясняет, почему * нии каждого, кто читает Мавра или интерпретирует его, обязательно в: образ «своего Мавра». И думается, этот эффект будет иметь место и впре сколько бы времени ни прошло, а новые поколения будут читать Яше. И каждый читатель в нем откроет что-то свое.

ТАТЬЯНА БУДОВИЧ-БОР:

Мой таинственный Мавр

Когда-то, в далекие школьные времена, листая учебник по белорус; ратуре, я нашла потрясшую меня картинку: в огромных морских волна- фигурка испуганного мальчика и открытая зубастая пасть акулы рядом. Бел литература тогда была далеко не самым моим любимым предметом: а городской русскоязычной школе учителя менялись один за другим, прихсл на урок по обязанности, а не по зову души, зачастую и опаздывая при зтеч. им было думать о том, чтобы зажечь детские сердца любовью к своему, рс: та картинка с маленьким негритенком, необычное название рассказа «С. и не менее необычное имя автора Янка Мавр сделали свое дело: произвел, сразу же прочитано (впервые не по необходимости готовить уроки, а интереса: что же там все-таки приключилось с Туби?). До последней точх> зе по детской своей наивности с верой в высшую справедливость я не рл_ с надеждой, что все обойдется, все будет хорошо. А потом, когда те се: о погибшем мальчике немного приутихли со временем, в душе остал: томление по далеким странам, морям-океанам, всему неизведанному и г_ денному. Было одновременно и страшно (там ведь акулы, жестокие ксл порядки) и интересно (самой вживую увидеть огромные волны, эвкалипт, неприступные скалы). Потом я увлеклась Жюлем Верном и Майн Риде •_ «запоем», в ущерб и урокам, и домашним обязанностям, в ущерб даже зт>=- му что не расставалась с книгой по дороге на тренировку и с тренировк * (желание оказаться в другом мире,-полном приключений, рядом с отваа-^ ями было куца актуальнее здравых соображений). И как-то случайно кг книга на белорусском языке Янки Мавра «Чалавек ідзе». Я прочитал; райскай птушкі», «Сын вады» и сделала поразительное открытие: а га::, русском языке написано ничуть не хуже, и что наш белорусский автор г-л. не менее интересно, чем Жюль Верн и Майн Рид! И, мало того, трудност по-белорусски перестали замечаться ще-то уже через страниц десять!

Так получилось, что те детские переживания трансформировал: менем в мечту везде побывать и испытать себя, и за это я благола: белорусскому писателю, каждое слово произведений которого напел? дельной любовью к жизни и к детям.

Журнал "Нёман" №5/2013

ПЕРШАЕ ВЫПРАБАВАННЕ

Мой унучак, Канстанцін Міхайлавіч Міцкевіч, за сваю першую пяцігодку прайшоў вялікі жыццёвы шлях: быў міліцыянерам, лётчыкам, пажарнікам, не мінулі яго і прафесіі шафёра, паштальёна, узыканта і г.д. Можна смела сказаць, што колькасць пасад, якія ён займаў, значна перавышалаколькасць гадоў, якія ён пражыў, нават уключаючы сасунковы перыяд.

І за ўвесь гэты час ён ні разу не пакрывіў душой, ніколі нікога не ашукаў, ні разу не схлусіў, быў смым прынцыповым членам грамадства. Але нарэшце надышоў дзень, калі і да яго прыйшла гадзіна выпрабавання, першага выпрабавання.

У адзін святочны дзень маці захацела весці яго ў цырк, пад вечар. Хоць праграма цырка наогул была дзіцычая, але такіх малышоў, як Косцік, не пускалі. Тады мама пачала падрыхтоўваць яго:

– Косця, хочаш у цырк?

– Хачу.

– Колькі табе гадоў?

– Праз два месяцы будзе пяць, – упэўнена сказай ён.

– Дык вось, калі мы прыйдзем у цырк, цёця спытае: колькі табе гадкоў, скажы, што пяць і яшчэ месяцы два.

У Косціка аж вочы на лоб палезлі.

– А... а... навошта хлусіць?

– У цырк сёння не пускаюць дзяцей да пяці гадоў, вось ты і скажы, што табе больш.

– А хіба можна казаць няпраўду?

Цяпер ужо ў мамы вочы на лоб палезлі.

– Бачыш, – замармытала яна, – хлусіць, вядома, нядобра, але тут нікому ніякай шкоды не будзе.

Маці і так і гэтак выкручвалася, пакуль не супакоіла яго ваганні сваім аўтарытэтаі. Але ў цырк хлопчык уваходзіў вельмі напружаны, са страхам пазіраючы то на маму, то на “цёцю”. Нарэшце ён не вытрымаў і спытаўся ў мамы:

– А пасля мне можна будзе казаць праўду?

– Можна, можна! – пажхапіла маці. – А цяпер ты проста можаш сказаць – не ведаю.

– Гэта таксама няпраўда – нахмурана бухнуў хлопчык.

На гэты раз выпрабаванне скончылася “шчасліва”: цёця спытала ся не ў Косціка, а ў мамы, якая і павінна была схлусіць сама.

Доўга яшчэ ў гэты вечар тата і мама абмяркоўвалі сённяшняе здарэнне. І чым больш яны разважалі, тым велізарней рабілася гэтае пытанне...

А тым часам нашаму Кастусю прысніўся дзед, Канстанцін Міхайлавіч Міцкевіч, які сказаў, як той Тарас Бульба:

– Добра ўнучак! Трымай так і далей!

***

11 мая дзень нараджэння майго дзеда Янкі Маўра – аднаго з заснавальнікаў беларускай літаратуры для дзяцей і юнацтва, пачынальніка прыгодніцкага і фантастычнага жанраў у беларускай літаратуры. У часе другой сусветнай вайны Янка Маўр быў у эвакуацыі ў Казахстане. Нягледзячы на цяжкасці жыцця, выступаў у працоўных калектывах, на розных сходах. Вершаванае слова больш успрымалася людзьмі, і Янка Маўр напісаў некалькі баек. Вось адна з іх:

СМЕРЦЬ ШМУЦКЕРА

(байка)

“ для сваіх раненых афіцэраў немцы

гвалтоўна забіраюць апошнюю кроў

савецкіх людзей, пакідаючы іх

на смерць”.

(з апошніх паведамленняў)

Маёру Шмуцкеру прыйшоў зусім канец:

Скалечыў яго здорава савецкі наш баец.

Бяда гразіла, каб маёр

Ад заражэння не памёр.

А як маёр заядлым быў эс-эсам

І нават сваяком быў з Гесам,

То смерць яго была б для немцаў горам,

І трэба было ратаваць жыццё маёра.

Не спяць урачы

Ні ўдзень і ні ўначы,

Усё думаюць, як гору памагчы.

“Крыві яму, крыві ўліць свежай, чыстай!”

Сказаў галоўны ўрач, мяснік плячысты.

“Але якой крыві?” спыталі дактары ̶

“Павінны разглядаць пытанне прынцыпова.

Не трэба забываць, што да пары

Мы тут знаходзімся ў палявых умовах.

І дзе дастаць крыві належнай, чыстай?

Ці будзе гэта толькі кроў эсэсаўца-фашыста,

Ці можа і звычайнага нямецкага нацыста?

Або арыйца з стажам стогадовым,

Дакумантамі даказаць гатовым?

Адкуль-жа ўзяць крыві нам лішак,

Калі яе ў нас усяго келішак!

Не можам чыстую арыйскую мы кроў

Псаваць крывёй мясцовых жыхароў!!...

“Сябры мае, — спыніў дыскусію галоўны ўрач, -

Не будзем ставіць мы сабе такіх задач

Адно – палітыка і прапаганда ў друку,

Другая рэч – практычная навука!

А практыка гаворыць другі год

Што на карысць нямецкіх малайцоў

Прыгодна ўсё: і неарыйскі хлеб, і неарыйскі скот,

І неарыйская таксама кроў.”

Схапілі лепшую савецкую дзяўчыну

І ябяскровіўшы яе начыста,

Улілі той крыві паганаму нацысту.

Але ... фашыст адразу закрычаў,

Закурчыўся, заенчыў, задрыжаў

І ў той-жа міг сканаў у пакутах

Нібы ад страшнае атруты.

І зноў

Сярод урачоў

Дыскусія пайшла,

Пакуль дазналіся, дзе тут прычына:

Кроў Шмуцкера атручана была

Нянавісцю савецкае дзяўчыны.

Алма-Арасан, 3 красавіка 1943 г.

Никогда не выезжая за пределы СССР, оба автора с помощью информации о дальних заморских, колониальных, экзотических странах, находившейся в прессе и в радиопередачах, в т.ч. и зарубежных, а в основном, полагаясь на свою бурную фантазию, создавали свои увлекательные произведения с динамичным сюжетом, приключенческие и фантастические.

"Мудрецы с душою детей, волшебники из страны детства".

"Этому автору принадлежат первые в белорусской литературе произведения в приключенческо-фантастическом жанре. Янка Мавр рискнул показать растительный и животный мир, нравы и быт местных жителей далёких стран. Читателю даже может показаться, что автор не только бывал в тех краях, но и провёл там довольно долгое время.

Однако владение языком эсперанто – универсальным искусственным языком, созданным на латинской основе, – позволяло ему контактировать с исследователями почти всего мира и знать до мелочей быт и жизнь людей Индонезии, Борнео, Суматры, Новой Зеландии или Австралии.

Его книги, созданные почти сто лет назад, и поныне впечатляют невероятными приключениями и яркими описаниями. Произведения Янки Мавра в начале ХХ века позволили читателю побывать в таких экзотических уголках Земли, как Новая Гвинея (повесть «У краіне райскай птушкі», 1926), Огненная Земля (повесть «Сын вады», 1927), Ява (роман «Амок», 1928), Цейлон ("Слёзы Туби",1927), а также посетить красивейшие места белорусского Полесья (повесть «Палескія рабінзоны», 1929).

Откуда же началась эта любовь к путешествиям и экзотическим странам? Вероятней всего – из детства писателя, когда мать осталась одна с маленьким сыном на руках без хозяйства, без своей земли и вынуждена была искать работу в разных деревнях, перебираясь с места на место. Возможно, именно эти переезды и пробудили в душе мальчика любовь к перемене мест, путешествиям, в которых всегда есть ожидание нового и предчувствие невероятного.

То, что взрослому казалось бы трудным, детская душа воспринимала как приключения. Вот какое воспоминание мы находим в автобиографической книге Янки Мавра «Путь из тьмы»: «…Где-то за городом мы нашли заколдованную страну. Взрослые люди сказали бы, что это было небольшое заросшее озеро, а для нас это был большой и таинственный мир. Мы знали, что где-то рядом было море, но мы его почти и не видели. Оно было с другой стороны города, где живут чужие люди в красивых домах, и нам туда идти не стоило. Да и зачем нам это море, если здесь в сто раз лучше? Здесь вода тёплая, густая, зелёная. Хоть станешь, хоть ляжешь – всегда тебе и тепло, и мягко. А рядом поднимаются камыши, аир, и растёт он не лишь бы как, а улицами. Ползёшь посреди такой улицы, а по сторонам высокие-высокие стены, только небо и видно. По зелёной воде за тобой остается след, тоже хорошая вещь: это значит, что ты первым проложил здесь дорогу».

А потом, когда Янка Мавр уже стал учеником ремесленного училища, у него появилась мечта – обзавестись лодкой и на ней объехать все реки и моря, все континенты…

Стремление к познанию мира и необычайная сила фантазии помогли автору найти ответ на вопрос, как писать, о чём писать. Вот как, по его словам, возникла идея создания первой приключенческой книги: «Когда я написал свою первую самодеятельную повесть “Чалавек ідзе”, то Якимович очень заинтересовался ею и напечатал в “Беларускім піянеры” в 1926 году. Потом меня пригласил в издательство Тишка Гартный

(псевдоним Дмитрия Жилуновича (заведующий Главискусства и заместителем народного комиссара образования БССР, был членом Инбелкульта (Института белорусской культуры, а в 1928 году избран академиком Академии Наук БССР. Работал в институте истории и заведовал издательством АН БССР).

Он объяснил, что среди белорусских писателей пока еще нет своего Майн Рида или Жюль Верна, но ими вполне можно стать, присмотрев на карте затерянные в океане острова. Янка Мавр так и сделал, «выудил что-то приключенческое» и написал в 1927 году из жизни Новой Гвинеи, в свое время прославленной Миклухо-Маклаем, повесть «В стране райской птицы».

После неё были созданы многие рассказы, повесть «Сын воды», роман «Амок». К сожалению, Янка Мавр так и остался единственным представителем белорусской приключенческой литературы такого масштаба. На закономерный вопрос «Почему?» сам Янка Мавр отвечал так: «Секрет очень прост. Чтобы собрать урожай, нужны годы подготовки. Мои записи – это итог кропотливой предварительной работы».

И по сей день мы с удовольствием читаем захватывающие произведения одного из самых ярких и самобытных белорусских писателей – Янки Мавра.

https://www.nlb.by/content/informatsionny...

А в 1954 году опубликована научно-фантастическая повесть «Фантомобиль профессора Циляковского», действие которой происходит летом 1956 года. Восьмидесятилетний ученый и изобретатель Петр Трофимович Цыляковский (чуть измененная фамилия К. Э. Циолковского) для своих внуков создает передвижное средство с атомным двигателем, которое приводится в движение... силой фантазии! И на этом фантомобиле школьники Светлана и Светозар совершают путешествие в Америку, на Луну и на Марс.

http://archivsf.narod.ru/1883/janka_mawr/...

Первая фант. публикация Я. Мавра: "Сакрэт вучонага". Апавяданне / З эспэранто Дз.Мi-ка // Беларускі піянэр (Менск), 1926, №1 – с.23-24 (в 43 года)

=//=//= А. Беляева: "Голова профессора Доуэля". Научно-фантастический рассказ / Предисловие «От редакции» // Всемирный следопыт (Москва), 1925, №3 – с.16-27; №4 – с.24-31 (в 41 год)

***

в 1924 г. "Аэлита " А. Толстого — сын неба (это же применимо и к Ариэлю), Ихтиандр — в какой-то степени "сын воды" и в 1927 г. "Сын воды" Я. Мавра

Принудительная ловля жемчуга в "Человеке-амфибии" 1928 и "Слёзах Туби" 1927:

"Вскоре юноша пришел в себя и с недоумением посмотрел на цепь, к которой был прикован.

— Так ты не сбежишь от меня, — пояснил Зурита. — Я отпущу тебя в море. Ты будешь искать мне жемчужные раковины. Чем больше жемчуга ты найдешь, тем дольше ты будешь оставаться в море. Если же ты не станешь добывать мне жемчужные раковины, то я запру тебя в трюме, и ты будешь сидеть в бочке. Понял? Согласен?

Ихтиандр кивнул головой.

Он был готов добыть для Зуриты все сокровища мира, только бы скорее погрузиться в чистую морскую воду."