Корабль, созданный из целого астероида. Скорость — 60 000 км/с. 66 миллионов лет в дороге. Один искусственный интеллект, управляющий кораблем. Сотни и сотни врат, открываемых около звездных систем. 30 тысяч человек на корабле. Засыпающих и пробуждающихся. Дарящих надежду на то, что люди с умирающей Земли через врата доберутся когда-нибудь до незагрязненных мест.
Однако по истечении всех этих миллионов лет что-то пошло не так. Похоже, у ИИ корабля есть свои взгляды на то, чем можно пожертвовать, и как нужно осуществлять эту судьбоносную для человечества миссию.
Взгляды, далеко не во всем совпадающие с желаниями команды «Эриофоры».
Канадец Питер Уоттс («Морские звезды», «Водоворот» , «Бетагемот», «Ложная слепота») давно уже считается надежой и опорой, практически знаменем современной научной фантастики. Достойно справляясь с этой ответственной и нелегкой ношей.
История корабля поколений неоднократно обыгрывалась в фантастике. Но и эту, казалось, привычную идею Уоттс подал мастерски.
Одна из главных прелестей романа связана с командой Эриофоры. «Спорами» — людьми, специально созданными для этого полета. Людьми с разогнанным мозгом. Людьми, оставившими за плечами миллионы лет объективного времени. С субъективным – ситуация иная. Они не проживают все эти бездны времени, находясь в сознании. Заморозка! Лишь когда ИИ, управляющему кораблем, воздвигающему врата, необходима людская интуиция – он будит десяток гомо сапиенсов. Некоторое время, пока не решена проблема, они бодрствуют – а потом опять на боковую. Стараясь максимально растянуть свои сотню-другую лет жизни на как можно большее объективное время. Как нетрудно догадаться, несмотря на подготовку и отбор, такие качели не могут не сказаться на психике. Кто-то старается максимально «отморозиться» от того факта, что их и Землю разделяют невообразимая пропасть времени. Кто-то впадает в депрессию. Кто-то напротив, всеми силами жаждет досмотреть фильм жизни Вселенной до финала, узнав, чем все закончится. Кто-то максимально уходит в виртуальность, путешествуя куда вздумается, уходя в цифровые потаенные природные уголки, недоступные для остальных, или активно увлекается сексуальными игрушками.
Наша главная героиня – одна из немногих досконально раскрытых персонажей романа – заменяет утраченную свободу предназначением.
Сандей Азмундин – свободолюбивая бунтарка, с младых ногтей пробующая взрослых и начальство на излом. Некогда увидевшая (или нет?) будущее, в тот момент окончательно определившаяся с жизненными приоритетами. Ставшая любимчиком Шимпа – корабельного ИИ. Привязавшаяся к машине, воспринимающая ее как друга.
Шимп становится следующим интересным аспектом романа. Искусственный интеллект, по своему потенциалу способный достигнуть практически божественного уровня. Взамен серьезно (это мягко говоря) ограниченный создателями, опасающимися сотворять слишком умную машину, и лишенный возможности развиваться. Корректирующий собственную память, осознанно забывающий некоторые действия. Ориентированный на достижении миссии любой ценой. Искренне заботящийся об экипаже, повинующейся ему. Когда это не противоречит основной цели миссии.
Интрига противостояния части команды и Шимпа становится еще одной изюминкой книги. Как можно противиться практически всеведущей машине, буквально видящей твоими глазами. Машине с ее тысячами камер и датчиков, прямым подключением к мозговым интерфейсам экипажа? Напичканной тайными протоколами, созданными лучшими умами планеты, вполне способными предусмотреть возможность восстания? А может и это не все?
Жаль из персонажей, кроме Сандей и Шимпа, можно вспомнит разве что Лиан Вей. За невнимание к второстепенным персонажам Уоттсу можно попенять. Лиан – эдакое агрессивное начало среди «спор» в отличие от умеренной в последнее время Азмундин. Вдохновлявшаяся бунтарскими порывами молодой Сандей. Жаждущая автономности, свободы и более активного участия людей в работе корабля. Формирующая из себя активного лидера, готовая действовать так же бесстрастно, как ИИ, не чурающаяся жертв и потерь.
Картина будущего, как всегда у Уоттса, воспринимается на диво естественно и гармонично. С всеми особенностями «плюшками и тарашками». Прирученная сингулярность в качестве сердца Эриофоры. Использование червоточин, черных дыр во благо цивилизации. Встроенные мозговые интерфейсы для связи с сетью и друг с другом. Мгновенный доступ к базам данных прямиком из головы. Люди среднего пола. Модификации для улучшения тела, избавления от болезней. Раритетные книги, которые «даже за движениями глаз не следят, приходится скролить текст вручную». Полеты на Солнце ради познания собственного мыслительного процесса и свободы воли. Обнаружение чужих, несущих потенциальную угрозу. Проблемы с Землей, выжатой человечеством как лимон, слабые экосистемы. Попытки сохранить цивилизацию.
Леса – восхитительные экосистемы Эриофоры, воплощенные в паре десятков связанных меж собой пещер. Архив бэкапов из неограненных алмазов. Создание сети врат-порталов к звездным системам, соединяющих галактику. Врат, откуда периодически появляются неведомые, странные, а то и опасные сущности. Как-то некие «гремлины», способные уничтожить корабль.
Без моральной подоплеки Питер читателя не оставит. Поговорив с нами о предназначении, целях существования человека, свободе воли, парадоксах людской природы, тенденциях развития разума. О восприятии времени, возможности почувствовать себя накоротке в исконной вотчине старины Хроноса. И последствиях такой возможности. Человеческой психике, не справляющейся с давлением времени, обстоятельств, ощущения потерянности и ненужности работы.
Перед нами 3 рассказа и роман (точнее, по словам автора — повесть). Роман-повесть, как видно из названия, разбит на главы, будто выхватывающие отдельные временные отрезки из эпохальной одиссеи Эриофоры. Жаль, ощущения пролетающего мимо времени не возникает, скорее всего за счет того что для героев в состоянии бодрствования проходит не так уж и много лет.
Первый рассказ, открывающий «Революцию» дарит нам историю юной Сандей. Затем роман. Второй, хронологически идущий после романа, добавляет новые переменные в устоявшуюся картину мира. Третий, завершающий сборник, вновь возвращает нам Сандей, сталкивая ее со сложнейшей задачей.
Роман, как обычно у Уоттса полон научной терминологии (не слишком легок для гуманитария), глубин космоса с его звездами, циклопическими расстояниями и размерами. Местами схематичен и суховат.
При относительно небольшом объеме книга вмещает в себя массу событий и смыслов. Показывая эволюцию мини-социума Эриофоры (точнее его небольшой части). От энтузиазма, пофигизма через осознание нюансов, сомнения, к жажде свободы и борьбе.
Эрго. Приятный «сайнс» с психологией «корабля поколений», ИИ, ограниченным своими создателями, баловством с вотчиной Хроноса.
И мы увидели дерево, или Успеть до заката/ Город закрытых дверей, или Впусти нас
Маленький городок в окружении дремучих американских лесов. Девственная природа, чистейший воздух, маленькие домики, милые, доброжелательные люди, внимательный шериф.
Но это благолепие длится, лишь пока светит солнце.
Стоит опуститься тьме, и на улицах городка появляются чудовища, разрывающие в клочья каждого, кто окажется вне стен, защищенных оберегами.
А еще из города невозможно уехать, любая дорога приводит лишь обратно в это царство кошмара.
У старожилов, и новичков, попавших в эту ловушку, есть лишь одна, похоже, неосуществимая мечта – выбраться из ада городка в большой мир.
Или все же осуществимая?
Мистико-психологические проекты о маленьком городке, где происходят невозможные вещи, не зря пользуются немалой популярностью. Вспомним хотя бы Под куполом , Мессу или Сосны. From достойно продолжает начинания предшественников, радуя зрителя качественной атмосферой и неплохой интригой. С точки зрения психологии являясь эдаким лайт-вариантом лучших историй про замкнутые анклавы, откуда «некуда бежать».
Первое, что бросается в глаза – отличная атмосфера опасности, обреченности и ужаса. Ставки практически с ходу взлетают до небес, помогая зрителю проникнуться судьбой обитателей злосчастного городка. В самом дебюте нам демонстрируют живодерские последствия несоблюдения правил. Все серьезно. И кроваво. Первые серии динамичные, напряженные, с ускользающими сквозь пальцы минутами, зловещим заревом заката, спасениями в последний миг, шепотом за тонкими стенами, от которых бросает в дрожь. Дальше темп спадает, уделяя больше времени персонажам, но даже тогда хоррор не забывает время от времени заглядывать в гости.
В этот период сериал посвящен людям. Их способам ужиться с невозможным, и, конечно же, попыткам отыскать путь домой.
Городок колоритен. Потрепанный флаг. Перевернутая машина в бассейне, ржавые остовы автобусов и скорой, куча раздолбанных машин со спущенными колесами. Ржавая вывеска мотеля. Бар, обустроенный на заправке, с картофельным самогоном вместо изысканных коктейлей. Импровизированная церковь. Хипповская коммуна общего дома, живущая одним днем. Запущенные домики в городе, переходящие из рук в руки. Склад вещей, оставшихся от предыдущих жителей, эдакая пещера сокровищ. Ящик — единственная мера наказания. Церемония выбора. Невозмутимое безмолвие природы вокруг. Отмечание годовщины попадания в городок.
Но далеко не все смиряются с ролью крыс в лабиринте. Особенно новички. Тут то и начинается поиск ответов на вопросы.
Нам продемонстрируют различные подходы к задаче. От религиозного до научного. Кто-то пытается подвести ответ к избранности, а кто-то ставит опыты, развлекается с экспериментами, роет землю, дабы понять, в чем тут соль.
Вопрос, где именно очутились герои сериала далеко не праздный. И чертовски непростой. Что перед нами? Иное измерение, иное время, забавы высших сил, социальный эксперимент, посмертие, чистилище, коллективные галлюцинации – абсолютно неясно. Постановщики время от времени подбрасывают зрителю намеки, теории, новые любопытные локации своего творения. Вон пресловутое дебютное дерево. Вон дороги, свивающиеся в петлю. Вот непростой погреб. Вон деревья-порталы. Вон наглые вороны и таинственные собаки. Вон неизвестно откуда берущееся электричество, и давно утерянные предметы, появляющиеся волшебным образом. Вон подозрительно осведомленные и вкрадчивые голоса, а вон дружелюбный вечный мальчик.
Мы разгадываем загадки, строим теории вместе с персонажами, регулярно получаем подтверждения или опровержения своим размышлениям. Волнительно.
А когда кажется что про смертоносных гостей чуток подзабыли, они не преминут властно о себе напомнить. Скримеров в сериале минимум, ведь ужасу не нужно бросаться из-за угла. Он просто непременно и неторопливо с обязательной улыбкой придет к тебе на порог. Соблазняя впустить к себе, или с ходу вскрывая грудную клетку. Кстати, с неординарными ночными визитерами тоже не все так просто, как кажется на первый взгляд («Мы знаем все ваши имена»).
Актерские работы (в исполнении, мягко говоря, не самых известных лицедеев) не идеальны, но каши не портят. Как и полагается, есть ключевые образы, есть проходные, второстепенные персонажи, есть люди, видящие больше чем остальные, теснее связанные с местом.
Семейка Мэттьюз, отобравшая себе львиную долю внимания постановщиков.
Джим (Бэйли ) – инженер, работающий над парками аттракционов. Ироничный, спокойный, обстоятельный. Не чуждый логическому мышлению. Способный на вспышки, когда дело доходит до безопасности любимых чад.
Таби (Морено) – истерична, растеряна, эмоциональна. Готова серьезно работать для возвращения домой.
Джули (Черами) пубертатна, но на диво вменяема.
Итан (Уэбстер) – младшее чадо, на которого слишком уж много свалилось.
У семейства хватает проблем, Мэттьюзы так и смогли оправиться после серьезной трагедии, в результате которой корабль брака получил крупную пробоину.
Шериф Бойд (Перрино). Лидер общины, могутный, решительный мужик с военным прошлым, установивший порядок в городе, сделавший огромный вклад в выживание жителей. Неуклонно заботящийся о своих подопечных. Одна из немногих надежд аборигенов на возвращение домой. Человек, пытающийся не сломаться под грузом ответственности. Так и не сумевший прикоснутся к своей почти воплотившейся мечте. Разговаривающий с мертвой женой, одолеваемый болезнью, полный сомнений, не желающий чрезмерно применять власть, исполняя им же установленные наказания. Вынужденный совершить ужасную вещь. У него же один из самых обширных флэш-беков.
Джейд (Алпей). Ленивый эгоист, сноб-мажор с хорошим воображением (до галлюцинаций) и дорогими часами, при всем своем позерстве и наглом отношении к людям, не чуждый работе мозгами.
Донна (Браун). Мощная тетка, ставшая вторым властным центром городка и организатором неожиданной коммуны детей цветов.
Виктор (МакКорд). Любитель персиков, «странный», нервный, немолодой мужчина, старожил, любитель рисовать мелками, один из ключевых обитателей поселка.
Кенни (Хе) – заместитель шерифа, потенциальный его наследник.
Сара (Конрад ). Отстраненная девица, трудящаяся в закусочной. Таящая внутри немало секретов.
Отец Кхатри (Мажумдер). Священник, ставший духовный поводырем жителей. Восстанавливающий и записывающий по памяти Библию (ни одного экземпляра Вечной Книги в городке не оказалось). Жаждущий избранности. Тоже не без скелетов в шкафу.
Большинство героев получат минуту славы, поведав зрителю свою историю, приведшую их в город, некоторые нюансы прошлого. Приятно, о шлейфе роли постановщики нынешних телепроектов помнят не всегда.
Экстремальная психология, как я уже говорил, в «Извне» послабее, чем у мэтров типа дядьки Кинга, подается в смягченном варианте. Серьезного конфликта между горожанами нам не обеспечат, кроме разве что вялого недопонимания между Донной и шерифом. Соответственно возможностей проявить худшие людские черты у героев поменьше, чем в том же Куполе. Зря, батеньки, зря.
А вот моральных тем постановщики подбросить не забудут. От проблем лидера, берущего на себя ответственность. Нюансов психики и восприятия, далеко не всегда являющихся злом. Чрезмерного увлечения религией. Сложных обстоятельств, дающих толчок к развитию, и точки зрения на происходящее («если забраться повыше, даже кошмар может стать красивым»). Гнетущего чувства вины. Людской приспосабливаемости к любым обстоятельствам. Страстей, глупости и доверчивости. До отчаяния, приводящего к безумию. Необходимости (или нет?) идти на плохие поступки ради возможного общего блага (или нет?).
Вопросов к миру, понятное дело, хватает. Тем паче, что информацией о нем постановщики делятся неохотно, приберегая ключевую информацию на потом. К сожалению, первый сезон обрывается буквально на полуслове, не давая нам даже промежуточного финала. Это они зря.
Проект скромный, камерный, без особых претензий на «лучший хоррор всех времен». Местами полный «воды», с излишней болтовней, непременными семейными разборками, хромающим темпоритмом и чрезмерно раздутым (где-то на треть) хронометражем. Но при всех вопросах и недоработках, большую часть времени From затягивает, как увлекательная квестовая ролевая игра. Что уже дорогого стоит.
Эрго. Небезукоризненный, излишне затянутый, но приятный и атмосферный психологический хоррор, оборванный на полуслове. О продолжении пока информации нет.
Режиссер: Джек Бендер, Дженнифер Лиао, Джефф Ренфро
В ролях: Хэролд Перрино, Каталина Сандино Морено, Эйон Бэйли, Ханна Черами, Саймон Уэбстер, Рики Хе, Хлоя Ван Ландшут, Шон Мажумдер
1916 год. Энни Хеббли, чудом спасшаяся после катастрофы Титаника, устраивается сестрой милосердия на его брат-близнец – госпитальное судно «Британик».
Воспоминания девушки о событиях четырехлетней давности сложно назвать полными и всеобъемлющими. Однако одно Энни помнит точно – беда Титаника заключалась не только в столкновении со злополучным айсбергом. На его борту кроме пассажиров и команды оказалось что-то потустороннее, способное изрядно навредить. А может и стать толчком к аварии.
И, похоже, эта история не закончилась с гибелью «Титаника».
Мистические истории, основанные на реальных (или околореальных) событиях, весьма интересный поджанр хоррора. Вспомним хотя бы шикарный «Террор». Американо-японка Алма Катсу, начинавшая писательскую деятельность любовно-фентезийной трилогией «Употребитель», следующие свои романы строит именно на сверхъестественных дополнениях к знаковым историческим происшествиям. Первый – «Голод» посвящен злосчастному походу Джеймса Доннера 1846 года (в Америке достаточно известное и обсуждаемое событие, у нас не очень). Второй – катастрофам Титаника и Британика.
Роман действительно немного напоминает работу Симмонса. К примеру, неторопливостью развития и не слишком быстрым появлением на сцене собственно мистики.
Радует «The Deep» также активным использованием «ненадежного рассказчика», а точнее целого ряда таких «рассказчиков».
Перед нами две практически равноценных временных линии: 1916 и ретроспектива рокового плавания Титаника в 1912.
Чуть больше времени автор уделяет все-таки арке былого. Погружая нас в первый и последний рейс «Титаника». Нарочитая роскошь бытия пассажиров первого класса. Просторные апартаменты, драгоценности, шикарные наряды, балы, бассейн, вино, курительные комнаты, спортзал и библиотека с тысячью томов. Большие деньги буквально лезущие напоказ из каждого «первоклассного». Не упоминаемый практически «второй». Демократический «третий» с тесными каютами по четыре человека и простыми нравами.
Да, «Глубина» в арке 1912-го порой активно перекликается с фильмом Кэмерона, что, наверное, неизбежно. Простые парни-боксеры, прогулка в глубины судна на палубу третьего класса, романтические встречи.
И, безусловно, картина гибели судна, с людским героизмом, подлостью, самопожертвованием и обреченностью.
На этом фоне антураж «Британика», адекватный разгару Первой мировой бойни, отличается разительно. Переделанные интерьеры, превращенные из храмов великолепной пышности в приют для раненых. Потерянные люди, многие без конечностей, оставленных на поле боя, кровь, вонь, рвота, отчаяние.
Добавляют перчинки в сюжет особенности эпохи, как то повальное увлечение оккультизмом, или использование в качестве лекарства кокаина, будто бы не вызывающего привыкания. Мило.
Действие развивается не спеша. Много внимания уделяется размышлениям персонажей, их внутренним переживаниям и сомнениям. Воспоминания нередко подводят хозяев, героев «накрывают» провалы в памяти, галлюцинации. Они по-разному воспринимают реальность, отталкиваются от ошибочных предпосылок, обманывают себя (и читателя), делают неверные выводы, подозревают друг друга во всех грехах. Создавая причудливую, неверную картину происходящего, которая из «разных глаз» смотрится абсолютно по-разному. Жизненно.
Основным героем назначена Энни Хеббли, однако периодически ведущая роль переходит к другим пассажирам.
Энни – скромная, тихая девушка из ирландской прибрежной деревеньки, с которой связана изрядная часть «непоняток», вроде пропавших и обнаруженных в странных местах вещей, имеющихся (или нет?) родственников, исчезающих отражений в стекле, возможных хождений во сне. Девушка, вместе со своей подругой Вайолет пережившая катастрофу Титаника, и отправившаяся в роковой рейс на его «близнеце». Девица «привлекающая безумие», в детстве встретившая (или нет?) Темную владычицу моря. Искренне уверенная в своих чувствах к одному из пассажиров и поверившая в ответные с его стороны.
А вот и он — Марк Флетчер, адвокат, запойный азартный игрок, потерявший в результате несчастного случая женщину, которую любил. Женившийся на их общей подруге Кэролайн, запутавшийся в своих чувствах к жене. Влипнувший в криминальную историю.
Кэролайн – активно «подсевшая» на то самое чудодейственное лекарство. Полная подозрений, пересматривающая отношение к супругу, поддающаяся слабости.
Мадлен Астор – юная беременная жена одного из богатеев. Воспитанная как призовая кобыла для охмурения кого-либо из высшего класса, и устройства жизни через брак. Тяжело воспринимающая беременность, предательство собственного расплывшегося тела. Ставшая мишенью ненависти и проклятий предыдущей жены Астора.
Уильям Стед – пожилой скандальный журналист и оккультист, не поддающий сомнению существование духов и призраков.
Современные гладиаторы — друзья-боксеры Дэвид Боуэн и Лесли Уильямс. Простак Дэвид и хитрюга-аферист Лесли, изображающий из себя телепата, активно охотящийся за наживой.
И еще некоторые второстепенные герои, попутчики, на первый взгляд никак не связанные друг с другом. Но все не так просто.
Персонажи активно изменяются на наших глазах, прямо во время плавания Титаника. И мы долгое время не уверены – за счет чего. Виной трансформациям мистический элемент, или нервы, истерия, собственные ошибки, психологические просчеты героев? Что уж говорить о тех, кто дожил до арки 1916 года. Метаморфозы налицо. Приятно.
Не обошлось в книге без модной толерантной «повестки». Боксеры, кроме товарищеских, испытывают друг к другу отнюдь не платонические чувства. Среди дам не редки лесбийские наклонности (скрытые или не очень). Вскользь зацеплено мужское пренебрежительное отношение к женщинам. Хорошо хоть расовая тема не поднимается. А что вы хотели? Без этого в современной западной литературе, похоже, никак.
Теперь пару слов о сверхъестественном элементе. Долгое время, как я сказал, он остается за кадром, мелькая резко похолодевшим воздухом, сотрясением предметов во время спиритического сеанса. Нечеткими видениями на краю зрения. Глюками и снами, связанными с водой. Рассказами местного «эксперта» Стеда об одержимости, «силе ревнивого сердца», о том, что «на воде духи более могущественны, чем на суше». Накручивая интригу, заставляя проводить собственное читательское расследование на предмет возможного истинного виновника катастрофы.
И лишь ближе к финалу ситуация меняется. Изящно, с неожиданными поворотами, завершая историю гибельной любви, недопонимания, роковых решений, ошибок, отчаянных попыток их исправить.
Да, женская рука автора видна невооруженным глазом. Романтические устремления гомо сапиенсов решают судьбы сотен людей, а мужчины зачастую оказываются лишь объектом действия милых дам. Но на самом деле с таким подходом вполне можно смириться. Все же некая доля истины в нем присутствует.
Эрго. Мистический взгляд на гибель неудачливых лайнеров под соусом «ненадежных рассказчиков». Хватает романтического антуража, и без «повестки» не обошлось, но читается с интересом.
Преподобного Джебидайю Мерсера – священника с Библией, револьвером и холодными глазами убийцы будто тянуло что-то в сторону городка Мад-Крик.
Не зря.
Ведь в это проклятом месте объявилось нечто из ночных кошмаров. Что-то, чему не место под благословенным Господом техасским Солнцем.
Что-то, с чем на первый взгляд невозможно справиться.
Под одной обложкой нас ждет два абсолютно несвязанных сборника. Сейчас поговорим о первом.
Джо Ричард Гарольд Лансдэйл с детства любил комиксы и фильмы. Особенно фантастику и вестерны. Когда то он увидал хоррор-вестерн, оставивший в его впечатлительной натуре особо неизгладимый след. Со временем возникла идея сценария вестерна-ужастика. Которую он переработал в полноценную книгу.
Так в 1986 году возник Преподобный Джебидайя Мерсер, ставший героем романа и нескольких рассказов.
Работу Лансдейла активно хвалили, занося ее в некий список «Хоррор. 100 лучших книг» (или речь все же о «Руках гнева»?). Хотя сам автор честно признавался, что его истории не Книга Великих Мыслей, а возврат к бульварщине и написаны для развлечения. Что можно простить.
А вот четкое ощущение того, что все, что нас ждет в открывающем сборник романе «Смерть на Западе» видели и читали не раз, и даже не десять, простить сложнее (да я помню, что «Смерть» написана в 86-м, и требует снисхождения к своим почтенным годам, но не настолько же!). Тут даже антураж вестерна не спасает. Да и антураж, будем честными, в романе, или скорее большой повести, слабенький. Вялый Восток, точнее Запад, вялый. Индеец, салуны, шерифы, дилижансы в наличии, но атмосферу не создают. Разве что большое количество огнестрельного оружия на руках пытается постоять за честь фронтира.
С ходу автор нагнетает чернухи: мозги, кровища и прочие неаппетитные детали прилагаются.
Джо совмещает восставших из мертвых с элементами вапмиризма и демонической сущностью, ну знаете, «Некрономикон», «Тайны червя». Непереносимость солнца и любовь к темному времени суток гармонично сочетаются с поеданием плоти и неуязвимостью, пока остается цел мозг зомби.
Дальше — классическая схема о группе выживших и сражении с ордами нечисти. С персонажами Лансдейл не церемонится.
В общем, если бы под обложкой оказалась одна единственная «Смерть на Западе», читать данный опус не имело бы ни малейшего смысла.
К счастью, в рассказах ситуация несколько выправляется. Тут автор активно развивает лавкрафтовские мотивы и сюжеты, введенные еще в «Смерти». Короткая форма у него выходит получше, чем длинная. Заброшенные кладбища, проклятые дороги, жуткие легенды и непременные людские истории, старые даже для индейцев боги, кровавые обряды, оккультные знаки и заклятия, загробное мщение, жаждущие крови немертвые, демонические сущности, волки-оборотни, призраки, кобольды: полный букет сверхъестественного. И в центре этого праздника Смерти наш герой: наследник Кейна, духовный предок Дина, аналог Ведьмака без мечей, зато с Библией, револьвером и даром чуять Зло.
У ГГ имеются интересные черты. Перед нами эдакий трагический персонаж. В юности умудрившийся переспать с родной сестрой и застуканный на месте преступления разгневанным папашей. Повоеваший в гражданскую за южан. Жесткий, циничный, на щелчок пальца отбирающий жизни, имеющий за плечами изрядных размеров личное кладбище. Суперстрелок, способный дать фору Дикому Биллу Хикоку. Изрядно закладывающий за воротник. Утративший веру в Господа, но жаждущий ее вернуть. Ставший уставшим паладином Ветхозаветного Бога. Пребывающий с Ним и Святой книгой в своеобразных отношениях. Больше полагающийся на свою верную руку да знания о нечисти, чем на поддержку Небес. Бестрепетный проповедник-стрелок, поставивший целью искоренять Зло.
Рассказы написано бодренько, без претензий, с колоритно-отвратными второстепенными персонажами и внушительной нечистью. Вполне динамично и кинематографично – мог бы получиться вменяемый сериал типа Supernatural.
А стоил ли еще чего-то ждать от непритязательного бульварного хоррора в антураже Дикого Запада (первый роман которого переделан из того самого сценария)? Разве что поменьше восхваления и занесения в «списки». Правда, кто его тогда в руки возьмет?
Теперь пару слов о «Руках гнева», не имеющих никакого отношения к Джебидайе.
Тут нас ждут короткие рассказы, изрядная часть которых переполнены людской мерзостью, глупостью, жестокостью, ненавистью, похотью, агрессией, психическими сдвигами, оставляя крайне гнетущее впечатление. Это аж никак не классические ужастики, а натуралистичные, добротные истории о худших качествах недосапиенсов. Никаких тебе вампиров и прочей нечисти. Исключительно отборное человечье дерьмецо, выставленное на всеобщее обозрение. Парочка новелл, такое впечатление, оборвана на полуслове. Впечатляет, не спорю, но очень уж грязно.
Благо хватает в сборнике исключений из психолого-морализаторского потока. Типа фантасмагорической небесной акулы, индейско-японских альтернативок, пронзительно-причудливого постапа, саги о автокинотеатрах или непростом камне на пляже. Что дает возможность чуток отдохнуть от людского негатива.
Эрго. «Дорога» достаточно вторичный хоррор на Диком Западе. «Руки» гораздо сильнее, но большей частью оставляют слишком мрачно-гнетущее ощущение от людского негатива. В целом – на любителя.
Все не то, чем кажется, или История обманутой любви
Ловчий Кестель, принимая заказ на пресловутую Алию Лов, не думал, что все произойдет настолько легко. Все же репутация у девицы внушающая уважение. Однако отыскал и поймал добычу без проблем. Теперь, правда, надо еще доставить ее на Арену. А путь не близкий.
Обычные будни ловчего. Если взглянуть со стороны. И лишь немногие знали, что идет напряженная схватка за обладание чрезвычайно могущественной вещью. Той, что некогда заблокировала магию самого Ордена.
И вот новый автор — Петр Гурский, известный в первую очередь постап-рассказами и криминальными книгами про инспектора Славомира Крука.
Его проба пера большой формы в жанре темной фентези оказалась любопытной, но слишком уж долго раскачивающейся.
Первую сотню страниц повествование сумбурно, слабо понятно, кто эти люди и что они тут делают. Начинается книга до жути локально, не выходя за рамки скучноватых похождений ловца преступников и его жертвы. В это время читается роман с трудом и не раз побуждает оставить это неблагодарное занятие. Не стоит. Держитесь. Завязку нужно просто перетерпеть.
Со второй трети ситуация начинает налаживаться, а после экватора «Закон» захватывает все больше.
Хотя с поджанром этой книги определиться получается не сразу. Не эпик – битв народов не ждите. Не «меч и магия», хотя колдовство порой используется. Не классика светлой фентези – имеются неаппетитные моменты. Пожалуй, некая смесь гримдарка с квестовым приключением по собиранию макгаффина.
Но в первую очередь – пронзительная до боли история роковой любви, женского могущества и коварства, мужской планиды. История человека, ради большого чувства решившегося на огромные жертвы и сложный выбор. Дополнительной прелести «Закону» добавляет нестандартное завершение истории борьбы протагониста за свою любовь.
Нежданчиков, надо сказать сразу, Гурский заготовил нам от души. Редкий роман, многое из которого к завершению становится не тем, чем кажется на первый (а иногда и на второй) взгляд. А кое-что и вовсе переворачивается с ног на голову.
Основной конфликт автор строит вокруг столкновения людей и хунг. Последние внешне не слишком отличаются от гомо сапиенсов, кроме плоского лица и долгой жизни. Основная разница в среде обитания. Перед нами подземные, подгорные жители, вариации на тему гномов. Но как ни крути — другая раса. А с другими расами хумансы, если верить авторам фентези, уживаются слабо.
Автор не покажет нам эпических сражений или столкновений магов в перумовском стиле. Все это осталось в прошлом. Хунг усмирены, переписаны и худо-бедно интегрированы в социум (хотя права носить оружие, к примеру, лишены). Кроме тех, кто скрывается по лесам.
Однако именно былая великая битва с людьми становится спусковым крючком сюжета. Ведь это для нее был изготовлен макгаффин, за обладание которым начинается недетская возня.
В наличии также несколько любопытных дополнительных арок, самой запоминающейся становится «змеиная».
Жаль, несмотря на обилие фантастических тварей, типа водных убийц-лебедиц, тряпичных паяцев — собирателей голов, сплетников-болванчиков, ментальных псов с дрессировщиками, мадонн с их небесными пираньями и даже натуральных драконов — мир оригинальным не выглядит. Вдобавок информацию о нем автор откровенно жалеет.
Да, в наличии весь этот зловредный паноптикум. Имеются Живые лабиринты — подземные пути, разрушающие чужую магию, а заодно деформирующие время, пространство, законы физики. Есть нелюди — те же хунги, тролли или гроблины (племя, произошедшее от смешения горных великанов и кохеаньских гномов — уже смешно). Треугольные столики в некоторых тавернах, предназначенные для нелюди и чудовищ, ненавидящих восход. До жути могущественный матриархальный женский орден, включающий как чародеек, так и воительниц (Айз Седай?). Хватает различной магии – от волшбы шлюх до могущественного колдовства. Но большинство этих элементов мы уже встречали, и не раз.
Разве что «специализированные» города заинтересовали. Тот же Арголан стал центром судебного воздаяния. Владыка Арголана, выдающий ордера на поимку преступников, или тех, кого он посчитал таковыми. Знаменитая Арена, где проходят судебные поединки между обвинителем и обвиняемым (билеты порой не достать). Или будоражащие кровь выступления профессионалов – настоящих звезд своего дела. Или Зал Оран – многокомнатная витрина казней с натуральными трупами-мумиями, костьми, собранными за сотни лет.
А город ОвнТховн взял на себя нелегкую ношу местечка борделей. А есть еще тот, куда идут желающие купить или продать ребенка. Неординарный подход к муниципальной специализации.
Экшена в книге не отыщете, кроме пары поединков. А вот хоррора автор порой не жалеет. Это и исполняющая желания (не просто так) Багровая корчма, и жестокие убийства, и страстный коллекционер паяц Бомол. А главное – ощущение обреченного отчаяния, витающее над большинством героев. А еще предательства, обмана, использования в темную. Порой создается впечатление, что герои, еще не знающие про грядущие испытания, о чем-то таком все же догадываются.
Из персонажей романа выделяется Кестель Нетса. Немногословный, хороший мужик, не чуждый состраданию и прощению. Совершавший порой вещи, о которых хотелось бы забыть (хотя и не полностью по своей вине). Старающийся искупить свои грехи. Скрывающий массу тайн. Черпающий силы в медальоне с женским портретом. Ставший ключевым фактором, меняющим расклад сил в мире.
Также стоит упомянуть Виану Да Хан из хунг, одну из предводительниц своего народа, вынужденную делать чертовски сложный выбор. Полную секретов, смертоносную красавицу Алию Лов. Да вежливо-улыбчивого Дунтеля, проводника через Живые лабиринты – едущего в Арголан, чтобы дать прощение убийце своих родичей.
Эрго. Недурное темное фентези, где многое не то, чем кажется. Надо только перетерпеть вязкое начало и дать шанс Гурскому вас порадовать.
P. S. К роману примыкают три рассказа-повести, действие которых происходит в том же мире, но с другими героями. В частности мы узнаем больше о Мадоннах и Неотмщенных.
облако тэгов
