Спор о путях развития, или Телепали, телепаем, и телепать будем!
]
Регина ван Фрассен долгое время была нормальным ребенком. Целых шесть лет. А потом выяснилось, что она – телепат. Счастье? Или проклятие? Для кого как.
Ясно одно – обычная жизнь для Регины закончилась навсегда. Специнтернат, обучение работе с даром. Дальше — взросление и практика на Ларгитасе, где любого телепата считают подарком судьбы, живым куском золота. Или нет?
Ведь не зря говорят, что талант – тоже патология. Отклонение от нормы. А у тех, кто от нее отклоняется, и жизнь выходит ненормальная.
Вторая часть «Ойкумены» (первая – Кукольник, третья — Волк, четвертая — Побег на рывок, пятая — Блудный сын) — крупнейшего на сегодня цикла Олдей, посвящена в основном техноложцам. При этом заявляет один из главных конфликтов Ойкумены – противостояние между теми, кто пошел по «физиологическому-животному» пути развития, и теми, кто остался в объятьях старой-доброй науки. Подавляющее большинство людей в мире будущего Олди, невзирая на тысячелетнюю эволюцию, психологически мало отличаются от нас с вами. Всегда есть свои и чужие. Нормальные и выродки. Те, с кем нужно поступать как с людьми, и те, с кем можно обходиться как с неразумным животным. Причем, как вы понимаете, такое отношение абсолютно идентично с обеих сторон конфликта. Разве что мантры, которыми его участники убаюкивают собственные мозги, отличаются.
«Город и мир», оставляя пока за скобками энергетов (кроме одного случая), знакомит нас с обществом техноложцев. На примере самого технологически продвинутого мира Ойкумены – Ларгитаса.
Это своеобразная утопия для пытливого разума. Рай для науки и ученых. Первое что привлекает внимание – способ управления государством, носящий название «наукратия». Собственно правление ученых мужей и дам. Тут в ходу титулы из седой древности, которыми награждают людей науки, достигших определенного уровня. Кавалер, барон, виконт, граф, герцог. А не банальные доцент или профессор. На самом верху удобно расположились самые натуральные короли науки, составляющие совет, обладающий изрядной властью, вплоть до вето на парламентские законы. Не говоря о том, что титул дает право на гражданство Ларгитаса для инопланетников. А гражданство Ларгитаса это вам не фунт изюму.
Как вы понимаете, при таком внимании местная наука не зря занимает первое место во всей Ойкумене. Сотни тысяч патентов на все мыслимые и немыслимые изобретения, заполонившие Галактику. Невообразимого уровня медицина, приборостроение, звездолеты, бытовая техника. Да что не возьми – Ларгитас круче всех.
Кроме одного. Источники энергии. Лишь в этой сфере ларгитаские технологии уступают физиологическим особенностям энергетов. И лишь в будущем (как говорят: в скором времени) обещают поспорить с гематрицами или аккумуляторами вехденов. Но «скорое время» еще когда придет, а живем-то сейчас!
Вот и смотрят жители нашего научного рая на энергетов, мягко говоря, косо. Их не берут в местные университеты. Точнее официально берут, а на самом деле… ну вы понимаете, недостаточный уровень знаний для поступления, что поделать. Им крайне сложно даже просто получить визу для посещения Ларгитаса. С визами тут вообще интересная история, ларгитасцы, которые цены себе не сложат, просто-напросто не дают туристических виз. Вообще. Попасть на планету можно лишь по служебной надобности или по приглашению местных, у которых на это дело существует не слишком обширный лимит.
Но основная проблема не в доступе на Ларгитас. Ойкумена, слава РПТ-маневру, велика, есть что посетить и кроме научной утопии.
А в отношении к чужакам. Вот к примеру, «Братство Людей» — группа радикально настроенная против любых энергетов. Есть настоящие люди – говорят его апологеты, а есть эники-беники — ходячие батарейки. Существа, идущие животной дорогой, нарушившие единственно верный человеческий путь развития разума и научного прогресса. Насекомые. Быдло. Компьютеры. Симбионты. Не люди – животные.
Вот и трещит по швам Ойкумена, раздираемая глобальным противоречием. Эдакий глобальный спор о путях развития гомо сапиенс. А это мы еще помпилианцев не коснулись, еще одного камня преткновения для всей галактики. О них Олдя подробно напишут позднее, в третьей трилогии.
Понятное дело, одним конфликтом энергетов с техноложцами авторы не ограничиваются. Кроме стержневого противоречия нас ждут еще масса противостояний. Явных и скрытых. Телепаты – обычные люди. Более развитые поклонники технического прогресса — менее развитые. Известное – неведомое. Привычное – непривычное. Цивилизованные члены Галактической лиги – варвары.
Сюда же примыкает тема цивилизационного шока, и прочих проблем, настигающих неразвитые народы при контакте с Галактической Лигой. Главной из них авторы видят полное отсутствие побудительных мотивов для развития и прогресса мира, одаренного благами Ойкумены. К чему придумывать велосипед, двигать свою науку, если все уже открыто и изобретено улыбчивыми инопланетниками. И преподносится вам на блюдечке. С одной стороны оно конечно так. Преодолеть тысячелетнее отставание с налету не выйдет. С другой – в рамках гуманистической Лиги обитатели любого варварского мира могут получать хорошее образование и начинать развитие науки с общегалактических позиций. Пусть не они, так их дети или внуки, те, кому повезет поиметь хороший интеллект и закончить приличный ВУЗ, вполне смогут прилагать свои усилия для решения действительно насущных и необходимых задач. А велосипедом можно будет воспользоваться придуманным на других планетах.
Любопытна также теория счастья через ограничения. Они, эти самые ограничения, если верить метрам ценольбологии – науки, изучающей общественное и индивидуальное счастье, натуральными двигателями прогресса выходят.
Но главной, пожалуй, «фишкой» трилогии стала Регина ван Фрассен. Не слишком часто нам выпадает счастье получить пред свои очи настолько наполненный и проработанный образ. Шикарный шлейф роли, причем возникающий у нас на глазах. Читатель познакомится с Региной в ее раннем детстве и проведет вместе с ней не одно десятилетие. От ее инициации как телепата. Через обучение в сцецинтернате. Дружбу. Познание своей силы. Взросление. Социализацию. Похищение. Любовные отношения. Войну. Сякко. Врачебную практику. Проклятый Шадруван. Разочарования. Победы. Потери. Милая девочка. Ершистый подросток. Молодая девушка. Взрослая женщина. Давно вы проживали вместе с другим человеком 40 лет его жизни? Подробнейшим образом прописанный персонаж, уже через сотню страниц ставший нам родным и близким.
И, кончено, стоит отметить непременные для Ойкумены контрапункты, еще больше раскрывающие образ, смешивающие времена, позволяющие поговорить и поразмышлять о многих важных вещах.
Именно через Регину мы близко узнаем еще одну особенность Ойкумены – телепатов. Изгоев и героев. Людей, ценимых и обихаживаемых на Ларгитасе, одновременно удерживаемых властями в ежовых рукавицах. Воспитанием, обучением, социализацией, законами, спецслужбами. Людей, чьи силы стали для них и даром и проклятием. Телепаты Ойкумены разделяются на несколько подвидов, о которых мы узнаем немало нюансов. Одной из самых завораживающих специализаций, доступных телепатам, является работа психира (пси-хирурга), близко с которой мы познакомимся опять же благодаря Регине.
Готовят их на Сякко – интересном культурном феномене в японском стиле. Сякко – доме таких милых зверушек как драконы, гарпии или химеры. Сякко – родине «шестеренок», месте подарившем галактике Тераучи Оэ и его эпохальную загадку про гуся. Сякко – красивейшей планете с астероидными кольцами и проделанными в них окнами для спутников и станций. Планете, позволяющей посмотреть в глаза Вселенной.
Что приятно, второстепенные персонажи, даже мелькнувшие у нас перед глазами один-единственный раз, без проблем запоминаются и обладают какой-нибудь интересной черточкой характера или психологическим штрихом.
Также мы еще раз столкнемся с голубой мечтой режиссера и вообще любого кинематографиста – фильмами, созданными арт-трансерами. Обеспечивающими полное погружение в происходящее. Причем как выясняется, зрителю доступны как варианты с сохранением собственного «я». Так и с полным растворением в пространстве картины. Голливуд уже обзавидовался и истек слюной.
И, кончено, же с флуктуациями. Загадочными сущностями, маячащими на заднем плане в каждой книге цикла. Эти то ли хищники-пожиратели, то ли новый виток эволюции пока влияют на главных героев опосредовано, через знакомых и не очень людей. Но так явно будет не всегда.
А еще именно тут заявлена теория суб-цивилизаций, или суб-реальностей: «материализация коллективных метафизических представлений о мироустройстве», которая, может оказаться не просто теорией. Сюда же, к субреальностям — тема Мондонга с Шадруваном и загадки «шелухи».
Напряжение, как обычно у Олди, на высоте (особенно хороши сцены на Шадруване, планете, о которую обломала зубы хваленая ларгитаская наука). Философские размышления сменяются нешуточной опасностью для героев. Описательные сцены — всплесками экшена. Раскрытие образов — внешним действием. Внутренние переживания и конфликты — угрозой войны, вторжением, терактом или кровавым локальным конфликтом. С литературной точки зрения «Городу и миру» не посрамит высокую планку, заданную другими книгами Олди.
Эрго. Вторая трилогия цикла, посвященная техноложцам и всерьез заявляющая их конфликт с энергетами. Отличный образ главной героини, масса новых изюминок мира, качественное напряжение, проработка отношений жителей вселенной. Ойкумена набирает разгон.
«Все они марионетки. В ловких и натруженных руках», или Объединенная эволюция
Будущее. Человечество вышло в космос и разделилось на разные расы, чьим основным отличием стала работа с энергией.
Образовались энергеты, способные генерировать ее с помощью собственного организма, накапливать и использовать для приведения в движение различных устройств. Техноложцы, галопом устремившиеся по техническому пути. Варвары, застрявшие где-то позади. Помпилианцы, выработавшие у себя способность клеймить других людей, выезжая на их жизненной энергии.
Лючано Борготта, по прозвищу Тарталья, директор театра контактной имперсонации, старался не связываться с помпилианцами. Был у него старый паршивый опыт. Но не удержался, показалось работа того стоит.
Показалось.
Теперь Лючано предстоит получить свежий, весьма неприятный опыт. Каково это, стать рабом высокомерного помпилианского легата? Живой вещью, батарейкой, продолжением руки своего хозяина?
Или все не так просто, и Лючано, с его способностями, знакомствами, отношениями с Королевой Болью еще изрядно удивит своего господина. А заодно и всю Галактику?
Цикл Ойкумена в последнее время занял центральное место в творчестве отличного автора Генри Лайона Олди (харьковские писатели Дмитрий Ладыженский и Олег Громов). Нет, Олди в новейшее время творили не только Ойкумену. Было множество приятных книг.
Но «программной» вещью харьковского дуэта, подобно Бездне ранее, явно стала «Ойкумена». Пять трилогий: «Кукольник». «Дитя Ойкумены». «Волчонок». «Побег на рывок». «Беглец». Пятнадцать (!) книг. Все? Да кто ж вам скажет окромя Олдей!
Поглядим, с чего все начиналось.
Перед нами будущее. И весьма далекое. Гомо сапиенсы, вырвавшись в космос, уже прошагали немало «ли» по дороге эволюции. Получив любопытные расовые «скилы». Но сохранив культурные и психологические особенности народностей эпохи нашего 21 века, типа стремления к первенству, чистоте крови и прочих глупостей. С одной стороны – прорыв. Каждый первый из «энергетов», не считая каждого второго, способен аккумулировать энергию, и передавать ее. А уж антисы… Ну об антисах позднее. При этом социальные структуры за все эти годы (а сколько, кстати, годов-то надо, что бы начались эволюционные изменения? Тысячи? Десятки тысяч?) остались практически неизменными. Понятно, что это «не бага, а фича» цикла, точнее сознательный авторский ход, но все равно как-то обидно. Неужто человек даже сделав изрядное количество тех самых шагов по дороге в тысячу ли, так и останется злой бесхвостой обезьяной, которая держится за своих соплеменников, и способна лишь воссоздать в космосе земные разборки меж государствами?
Ну да ладно, примем как данность, в Ойкумене Олди – остается (за редкими исключениями, о которых опять же позднее), как и у практика Азимова в «Основании».
Итак – некоторые расы, в которых отлично прослеживаются их земные прародители, стали энергетами. Вехдены – повелевают «скрытым огнем», при этом они обложены как волк флажками тысячами ограничений. Вудуни – духами Лоа. Брамайны – накапливают энергию аскетизмом, страданием и истязанием плоти. Гематры (о них подробнее в четвертой трилогии) – живые компьютеры – утратив эмоции, приобрели способность создавать гематрицы, способные двигать любой механизм. Все эти умения по большей части используются для поддержания и развития державных структур каждой из рас. Об индивидуальном развитии человека речи не идет. За редкими исключениями, о которых… ну вы в курсе.
Также в Ойкумене имеются техноложцы (о них Олди подробнее напишут во второй трилогии), варвары и помпилианцы.
Первая трилогия вскользь познакомит читателя со всеми расами. Они описаны чуть выпячено, утрировано, по-театральному, но пальма первенства, безусловно, у помпилианцев, представляющих собой венец развития современной западной цивилизации (без наносного флера политкорректности, понятное дело). Мы пока не узнаем их как родных (за этим добро пожаловать к третьей трилогии), но уже сможем составить о гордых космических квиритах четкое впечатление. Империя. Дисциплина. Железная поступь. Милитаризм. Мачизм. Альфа-самичество. Пренебрежение и презрение к остальным. Шизофрения. Гордыня. А как иначе? Кто еще может превратить практически любого человека в беспрекословное орудие, обожающее своего хозяина? Кто вершина эволюции? Кто самый страшный хищник в Ойкумене? Ответ очевиден.
Именно помпилианцы позволяют авторам поговорить с нами о стержневой теме первой трилогии (по крайней мере, ее первой половины).
О свободе.
Что это такое? Неотъемлемое качество гомо сапиенса, приобретаемое с рождением? Или нечто, за получение чего нужно работать, бороться, страдать, преодолевать трудности. Осознать ее важность и необходимость. Какая она, свобода, бывает? Что это за психологическая форма бытия такая, ограничение которого столь пагубно влияет на людей? И без какого ее вида можно протянуть какое-то время. А без какого человек очень быстро перестает быть таковым, превращаясь в безвольный овощ.
О свободе и ее противоположности – рабстве. Благо помпилианцы, являясь квинтэссенцией рабовладельцев, предоставят нам массу возможностей поразмышлять об этом состоянии человека, пагубно влияющем не только на раба, но и на господина. Корежащем психику, не позволяющем адекватно мыслить, заставляющем совершать паршивые поступки.
Причем нам покажут не только прямую форму: повелитель-раб. Но и другие варианты ограничения свободы. Как-то крепостные актеры театра с Сеченя и формирование из них полноценных людей. Тюрьма на Кемчуге, отношения между экзекутором и пытуемым. Да, в конце концов, банальная ответственность, накладывающая определенные, подчас довольно тяжкие ограничения.
Не забывают авторы и о психологии. А порой и о психиатрии. Причем не только в индивидуальном варианте отдельных персонажей. А и в отношении ни много ни мало всей расы помпилианцев. Там клинический случай, кто бы сомневался.
И, конечно же, о неведомом. Иных формах, способах и методах познания вселенной и восприятия реальности. Иных формах жизни, развитии и эволюции разумных существ. Объединении разъединенных. Судьбе, как главном кукловоде всех времен и народов. В чем-чем, а в идейном наполнении работы Олди практически всегда хороши.
А как вам экологические проблемы на уровне космоса? Не просто загрязнение планеты, а натуральное разрушение структуры Вселенной! Да, пускай это пока гипотеза даже в мире будущего, но ход мысли вполне понятен. И печален.
А флуктуации континуума? Эти то ли бездумные космические хищники-пожиратели, уничтожающие звездные корабли, то ли новый виток эволюции, уже являются важнейшим фактором в мире Ойкумены, и (спойлер) сыграют большую роль в будущем.
Еще одним приятнейшим моментом цикла стало то, что Олди, временами прохладно-скептически относящиеся к прорывам гомо сапиенсов, их выходам на новый уровень развития, в Ойкумене отдали этим новым уровням должное.
Да-да, мы, наконец, добрались до обещанного «позднее». До антисов. Следующей ступени развития человеков. Тех, кто способен безо всяких технических приспособлений выходить в космос, сражаться с теми самыми флуктуациями, преодолевать огромные межзвездные расстояния со сверхсветовой скоростью. В общем – человек продвинутый, или измененный. Пускай антисы подвержены людским слабостям, типа патриотизма, алкоголизма или похоти, участвуют в междержавных разборках, и не разнесли цивилизацию по кирпичику лишь за счет ответственности перед соплеменниками и людьми, воспитанной в них с младых ногтей. Не людены, кончено, но все равно изрядный шаг для человечества. А ведь имеются еще и колланты, живое объединяющее подтверждение тезиса про «гурт и батька» и еще один скачок вперед.
Как вы догадываетесь, в безбрежной Ойкумене хватает самых разнообразных интересностей и фантдопущений, помимо энергетов и флуктуаций. Неведомые планеты с крайне интересными особенностями климата. Космические просторы с их превосходящими всякое воображение картинами. Арт-трансеры и плесень куим-сё. Семилибертусы – невольные психотерапевты для целой расы. Различные виртуальные реальности, как то рабский вирт или шелуха. Могущественные психиры. Множественные помпилианцы. С воображением у авторов все в лучшем виде.
Да, порой Олди не удерживаются от философских банальностей. Хотя, во-первых, для некоторых читателей они не будут такими уж банальными (багаж знаний у всех разный, кому банальность, а кому откровение). А во-вторых, подаются эти мысли весьма живо, от лица полюбившегося героя. Становясь уже не нудным поучением, а дружеским откровением от человека, которого ты всегда не прочь выслушать.
Герои, как всегда у Олдей, на высоте. Главным протагонистом этой трилогии стал Лючано Борготта, директор театра контактной имперсонации, в прошлом невропаст-кукольник и сиделец. Мужчина средних лет, обладающий немалым жизненным опытом и нетривиальным талантом. А также интересными знакомствами. Ойкумену, по большей части, мы познаем именно через него. Знакомимся с новыми мирами и условиями жизни, характеристиками рас, их конфликтами и особенностями. Так как Лючано человек неглупый, приятный и попросту хороший, быстро становящийся для читателя своим, его оценка ситуации, комментарии и впечатления помогают вживанию в текст и погружению в мир. Остроты в блюдо добавляют воспоминания — контрапункты, завершающие рисунок образа протагониста. Подробные экскурсы в прошлое (спасибо кусочку флуктуации). И «Двое из ларца» — голоса в его голове: альтер эго Лючано, увеличивающее варианты реакций на происходящее. Хороший ход.
Также интересны образы близнецов-гематров. Точнее полу-гематров. Понаблюдать за этими безэмоциональными существами, начиная с самого детства – весьма поучительное зрелище.
Хороши помпилианцы, они всегда у Олдей получаются особо яркими.
Да, хотелось бы побольше авторского внимания брайманам, вехденам и вудунам. Как-то даже обидно за эти расы. С чего это помпилианцам, гематрам и техноложцам уделили столько времени, а им нет?
Без экшена любители этого дела не останутся, хотя это аж никак не главный аспект в творчестве Олди. Схватка с пенитратором. Сбор «ботвы». Битва с флуктуациями. Поединок на арене. Разборка с психиром. Борьба за спасение «Нейрама». Эскапада на зимней планете. А уж пляски на Михре и около нее и вовсе ух!
Но на самом деле сюжетные перипетии захватывают даже во время отсутствия активного действия. Одна из приятнейших граней творчества Олдей – умение создавать напряжение и «держать» читателя, когда текст акцентируется на внутреннем мире героев и психологических перипетиях — в Ойкумене работает в лучшем виде.
Язык также не подвел: живой, богатый, вкусный, цветастый, полный словосочетаний, оборотов и метафор, которые можно катать на языке вновь и вновь, открывая все новые оттенки вкуса.
В сумме нас ожидает стопроцентное погружение в мир, открывающийся перед нами как изысканный восточный ковер. Понемногу, поражая количеством и проработкой деталей, мелких особенностей вселенной, вскользь упомянутых терминов, имен и названий. Всего того, что создает полнокровный мир, который не хочется покидать. Отдельное спасибо за патриархальный Сечень – мечту кондовых домостроевцев. А сколько еще ждет впереди!
Эрго. Отличное начало мощнейшего космического цикла, пребывающего с нами уже более 10 лет. Многие знакомые именно первую трилогию называют самой любимой во всей Ойкумене, признавая меж тем, что каждая трилогия хороша по-своему. Шикарные герои, волшебный язык, захватывающий сюжет, притягательный мир, приятное идейное наполнение. Кто еще не приобщился – читайте, не пожалеете.
Настоятель монастыря Хонган-Дзи Кэнне уже не мог смотреть на эти смерти. Решив покончить с собой. Но перед этим обратиться к будде Амиде.
И будда услышал.
Даровав рай на земле. Фуккацу – воскресение.
Проходит сто лет, в Чистой Земле, в которую превратилась заливаемая кровью Страна Восходящего Солнца, у юного самурая Рэйдена умирает бабушка. Все думали, что это конец всему. Конец постоянному бдению отца семейства Хидео над постелью больной старушки. Тратам на лекарства, и ссорам супругов из-за денег.
Однако это было только начало.
Кармическое воздаяние здесь и сейчас? Не дожидаясь посмертия и следующего воплощения? Отчего бы и нет! Именно это фантдопущение легло в основу дилогии харьковского дуэта Д. Громова и О. Ладыженского, пишущего под псевдонимом Г. Л. Олди.
Правда, под «ответку» попадает лишь тягчяйшее из преступлений – убийство, но и это, как говорится: «огромный скачок для человечества», точнее некоторой его части, обитающей в Стране Восходящего Солнца.
Именно наблюдение за нюансами «Воскресения» становится одним из интереснейших занятий во время чтения «Карпа».
На самом деле все просто: «украл – в тюрьму», то есть убил – в ад, а жертва обустраивается в твоем теле. Причем неважно, умышленное душегубство произошло, или случайное. Результат один. Но как во всяком деле, даже благословленным лично буддой Амидой, имеются нюансы. Для разбирательств с нюансами создана специальная служба «Карпа и дракона».
Первое, что бросается в глаза при знакомстве с работой тамошних дознавателей — классическая и непременная бюрократия. Все ходы записаны, на каждое действие составлена подробная должностная инструкция, каждый шаг продуман и проработан, схема дознания утверждена и работает. Кто там у нас считается самыми прожженными бюрократами? По мнению Олди – все-таки японцы.
Вдобавок в процессе развития сюжета авторы отвечают на многие вопросы, которые могут возникнуть у продвинутого читателя, пробующего Фуккацу на зуб. А что если в насильственной смерти виновны несколько человек? А вдруг к плачевному итогу привела цепочка действий многих людей? А если дело в недеянии и оставлении на смерть? А как поступает новое Восстановление с корыстными мотивами? А если Фуккацу ложное? А что делать с преступниками, о казнях то приходится забыть? А что произойдет, если тот в кого переселяется жертва, находится на пороге смерти? А…?
Система Олдями явно хорошо продумана и тщательно проработана. Приятно. Разве что непонятна резвость конных самураев, скачущих по делам сегуна. «Могут стоптать…», а если насмерть?
Не позабыл харьковский дуэт и о внешнем мире. Ведь хотя дар будды распространяется только на жителей Ниппона, во время взаимодействия японцев с представителями других народов Фуккацу влияет и на них. Переворачивая представление человека о возможном. Ломая шаблоны и подвергая сомнению религиозные догматы. Реакция, как не сложно догадаться, воспоследовала жесткая.
С основным сюжетом мы знакомимся через юного самурая Торюмон Рэйдена, в свои 15 юношеских лет (впрочем, для условного 18 века возраст как раз активного вхождения во взрослую жизнь) столкнувшегося с Фуккацу в самом что ни на есть близком кругу.
Перед нами хороший, правильный парень, настоящий японец, в связях порочащих его не замечен. Юноша, искренне заботящийся о чести, семье, сохранении лица. Благодаря медицинской случайности оказавшийся вплотную связан с «Воскресением», причем в не самых стандартных его видах.
Изложение в основном идет от первого лица Рэйдена, перебиваясь вставками из уст пожилого монаха, случайного стражника. Причем в процессе меняется и стиль изложения, и язык, и настроение сюжетной арки. Отдельно стоит отметить главы, поданные в виде представлений японского театра Кабуки. Режиссерско-театральное прошлое Олдей дает о себе знать. Антуражно.
Еще одним интересным героем романа становится представитель «безликих» — сверхпрезираемой касты тех, кто попробовал поиграть с даром Амиды. Причем не просто безликий, а натуральный гайдзин – испанский капитан дон Мигель де ла Роса. Тот самый представитель внешнего мира, играющий важную роль в повествовании.
Стилизация и дух Ниппона, как и полагается, на высоте, Нас плотно погружают в бытие Страны Восходящего Солнца. Знакомят с местными терминами и названиями, кулинарией, одеждой, обычаями, традициями, долгом самурая. Додзе, сенсеями, расшаркиваниями и чайными церемониями. Отношением к смерти и взяткам. Правительственными кварталами и местами обитания собирателей трупов. Мы даже посетим местный земной ад – остров Девяти Смертей, куда ссылают преступников вмести казни. И станем свидетелями чуда. Или нет?
Правда, порой создается впечатление, что эта стилизация несколько ограничивает самый «вкусный» олдевский языковой полет.
Сперва кажется что перед нами роман в новеллах, типа первого Ведьмака или пеховского «Стража», но во втором томе вырисовывается магистральный сюжет.
Не забывают Олди и об элементах детектива. Порой нашему ГГ приходится проявлять поистине шерлок-холмсовскую наблюдательность и дедукцию, чтобы разобраться в сложных с моральной и кармической стороны случаях Фуккацу.
Не оставят без размышлений о природе человека, состоянии истинного рая, правильном выборе, благих намерениях, державном мышлении. Случайностях, коварстве, подлости и воздаянии. Пожурят жадность, самоуверенность, гордыню и глупость. Ну дык Олди – они по-другому не могут.
Отдельное спасибо за оригинальное «мечевое» решение. Я о японской традиции увлечения боевыми искусствами. Причем в самурайской среде плотно связанной с кэндзюцу — искусством меча и культом холодного оружия. Культом, развивавшимся сотни лет, и буквально вошедшим в плоть и кровь здешних воинов. Настолько плотно, что даже отказ от стальных мечей и запрет на убийство, не смог уничтожить эти традиции. Лишь модифицировать. Уже столетие как каждый самурай вместо катаны и вакидзаси носит две плети: малую и большую (хотя сожаление о настоящем бое и стальных клинках витает в воздухе). Развились специальные техники. И школы, обучающие владению этими техниками. Есть те, кто считают себя знатоками боя рукоятями свернутых плетей. Имеются даже мастера деревянного меча, но их гораздо меньше – очень уж велик риск случайно отправить противника (а точнее себя самого) на тот свет. При этом отметьте – две плети, малая и большая. Дух кэндзюцу не убить!
Эрго. Увлекательный визит в альтернативную Японию без убийств (почти): атмосферный, антуражный, позволяющий поразмыслить о людской природе, а заодно насладиться обществом мирных самураев (ну-у-у, большую часть времени мирных).
облако тэгов
