Лондонские тайны, или Подземно-киношные приключения Веры и Дика
Ричард Мейхью был доволен своей нынешней жизнью. Работа в Лондоне, дающая возможность снимать приличную квартиру. Любовные отношения с очаровательной и практичной Джессикой. Планы на будущее.
Все это осталось в прошлом, когда Ричард помог раненой девушке со странным именем д'Верь. Последней представительнице семьи, обладавшей поистине чудесными способностями. Девушке, по следу которой идут двое самых ужасных наемных убийц в мире. Девушке, открывшей Ричарду новый, неведомый, и очень опасный мир.
Под-Лондон.
Отныне старая жизнь Мейхью закончилась. Вместо работы в офисе и прогулок по галереям его ждут магия, опасности и беспощадные мистер Круп с мистером Вандермаром.
А также другие события, обычные для Под-Лондона, но абсолютно непредставимые для бывшего жителя верхнего Лондона.
Обычные события, тем не менее грозящие перевернуть мироздание.
Нил Гейман, ставшим известным благодаря «Американским богам», всегда взаимодействовал не только с писательским, но и с киношным миром. Самой известной картиной, снятой по его книге стала волшебная «Звездная пыль», одна из лучших фентези-сказок 20 века. Однако первым примером сотрудничества с важнейшим в мире искусством, стало Neverwhere, сериал, снятый по сценарию Геймана.
Однако результат, появившийся на голубых экранах, Нила не вдохновил, и он решил новелизировать собственный сценарий, чтобы поделиться с читателем историей, неотредактированной постановщиками.
Так на свет появилось «Задверье», ставшее первой крупной индивидуальной писательской работой Геймана.
Роман, сохранивший как достоинства, так и недостатки своего киношного прародителя. Краткие диалоги, щедрой рукой отсыпанное действие. Суховатое описание, да и мало его как для позднего Геймана времени тех же «Богов».
С дугой стороны минимум воды, чем грешат большинство толстенных романов, и высокий уровень саспенса на протяжении всей книги.
Но хорош Neverwhere не этим. А в первую очередь удачным совмещением обычного с абсолютно необычным.
Ричарда с его скучной работой, обреченной помолвкой, его изумленными реакциями на подземный мир.
И жителей Под-Лондона, с одной стороны напоминающего безумное Зазеркалье. С другой средневековую баронскую вольницу. С третьей – буйные джунгли в исполнении Киплинга (какой-никакой порядок есть, но все равно – зверье-зверьем).
Казалось бы гармонично смешать настолько противоположные ингредиенты – задача сложновыполнимая. Но Гейман справился, за что ему однозначный респект.
Плюс витающий над книгой флэр городской сказки, страшной, но притягательной. Соединяющей библейские мотивы, британские легенды, страшилки братьев Гримм и одновременно детское восприятие чуда, с его говорящими птицами и забавными старичками.
Второе, о чем хотелось бы сказать – это удачно прорисованные типажи.
Причем не столько главные герои. Тут ничего сверх неординарного нас не ждет, хотя проработаны протагонисты качественно и с душой.
Мейхью – попавший как кур в ощип из-за своего доброго сердца. Обычный парень, плывущий по течению, хороший, немного наивный. Активно развивающийся после попадания в Под-Лондон, но отнюдь не становящийся былинным богатырем (за что Нилу отдельное спасибо).
д'Верь – девушка из крайне неординарной семьи, отправляющаяся в свой крестовый поход. Столкнувшаяся во время него с настоящим злом, любовью, дружбой и предательством. Девушка, на которую легла забота о судьбе мира.
Но не меньше (а порой и больше) мне запомнились второстепенные персонажи.
Маркиз с его долговыми обязательствами, позерством и недюжинной смелостью. Охотник с ее всепоглощающей страстью и неподражаемым искусством. Престарелый ностальгический Эрл и его фантасмагорический двор. Очаровательно-щемящий старый Бэйли с его птицами.
И, конечно же, злодеи. Настолько инфернальных господ, как Круп с Вандермаром я давно не встречал. Омерзительны. Непередаваемо опасны. Получающие искреннее, почти детское наслаждение от убийств и пыток. Ледяные апостолы Зла. Ух! Мурашки по коже.
События «Задверья» происходят в современном британском антураже, по тексту разбросана уйма лондонских «фишек», географических, филологических и культурных особенностей столицы туманного Альбиона.
Стиль и язык романа звонкий, ироничный, легкий (особенно как для переводной литературы), хватает как забавных, гротескных, так и весьма тяжелых моментов.
Во второй половине читателя огорошат парой «нежданчиков», опять же более типичных для кино, чем для литературы.
Как и нарочито квестовая структура сюжета, особенность как сериальной, так и компьютерно-игровой индустрии.
Как видите, дебют Геймана в крупной форме вышел весьма неординарным и от души смешанным коктейлем.
Что в исполнении талантливого автора всегда больше плюс, чем минус.
Эрго. Роман, выросший из сценария телесериала, и, в отличие от большинства молодежи, хорошо помнящий своего родителя. Этим лондонским «миксом», соединившим приемы литературы и кино, Гейман сделал серьезную заявку на гордое вхождение в писательский цех. Что вдвойне приятно, на этом Нил не остановился.
Спор о путях развития, или Телепали, телепаем, и телепать будем!
]
Регина ван Фрассен долгое время была нормальным ребенком. Целых шесть лет. А потом выяснилось, что она – телепат. Счастье? Или проклятие? Для кого как.
Ясно одно – обычная жизнь для Регины закончилась навсегда. Специнтернат, обучение работе с даром. Дальше — взросление и практика на Ларгитасе, где любого телепата считают подарком судьбы, живым куском золота. Или нет?
Ведь не зря говорят, что талант – тоже патология. Отклонение от нормы. А у тех, кто от нее отклоняется, и жизнь выходит ненормальная.
Вторая часть «Ойкумены» (первая – Кукольник, третья — Волк, четвертая — Побег на рывок, пятая — Блудный сын) — крупнейшего на сегодня цикла Олдей, посвящена в основном техноложцам. При этом заявляет один из главных конфликтов Ойкумены – противостояние между теми, кто пошел по «физиологическому-животному» пути развития, и теми, кто остался в объятьях старой-доброй науки. Подавляющее большинство людей в мире будущего Олди, невзирая на тысячелетнюю эволюцию, психологически мало отличаются от нас с вами. Всегда есть свои и чужие. Нормальные и выродки. Те, с кем нужно поступать как с людьми, и те, с кем можно обходиться как с неразумным животным. Причем, как вы понимаете, такое отношение абсолютно идентично с обеих сторон конфликта. Разве что мантры, которыми его участники убаюкивают собственные мозги, отличаются.
«Город и мир», оставляя пока за скобками энергетов (кроме одного случая), знакомит нас с обществом техноложцев. На примере самого технологически продвинутого мира Ойкумены – Ларгитаса.
Это своеобразная утопия для пытливого разума. Рай для науки и ученых. Первое что привлекает внимание – способ управления государством, носящий название «наукратия». Собственно правление ученых мужей и дам. Тут в ходу титулы из седой древности, которыми награждают людей науки, достигших определенного уровня. Кавалер, барон, виконт, граф, герцог. А не банальные доцент или профессор. На самом верху удобно расположились самые натуральные короли науки, составляющие совет, обладающий изрядной властью, вплоть до вето на парламентские законы. Не говоря о том, что титул дает право на гражданство Ларгитаса для инопланетников. А гражданство Ларгитаса это вам не фунт изюму.
Как вы понимаете, при таком внимании местная наука не зря занимает первое место во всей Ойкумене. Сотни тысяч патентов на все мыслимые и немыслимые изобретения, заполонившие Галактику. Невообразимого уровня медицина, приборостроение, звездолеты, бытовая техника. Да что не возьми – Ларгитас круче всех.
Кроме одного. Источники энергии. Лишь в этой сфере ларгитаские технологии уступают физиологическим особенностям энергетов. И лишь в будущем (как говорят: в скором времени) обещают поспорить с гематрицами или аккумуляторами вехденов. Но «скорое время» еще когда придет, а живем-то сейчас!
Вот и смотрят жители нашего научного рая на энергетов, мягко говоря, косо. Их не берут в местные университеты. Точнее официально берут, а на самом деле… ну вы понимаете, недостаточный уровень знаний для поступления, что поделать. Им крайне сложно даже просто получить визу для посещения Ларгитаса. С визами тут вообще интересная история, ларгитасцы, которые цены себе не сложат, просто-напросто не дают туристических виз. Вообще. Попасть на планету можно лишь по служебной надобности или по приглашению местных, у которых на это дело существует не слишком обширный лимит.
Но основная проблема не в доступе на Ларгитас. Ойкумена, слава РПТ-маневру, велика, есть что посетить и кроме научной утопии.
А в отношении к чужакам. Вот к примеру, «Братство Людей» — группа радикально настроенная против любых энергетов. Есть настоящие люди – говорят его апологеты, а есть эники-беники — ходячие батарейки. Существа, идущие животной дорогой, нарушившие единственно верный человеческий путь развития разума и научного прогресса. Насекомые. Быдло. Компьютеры. Симбионты. Не люди – животные.
Вот и трещит по швам Ойкумена, раздираемая глобальным противоречием. Эдакий глобальный спор о путях развития гомо сапиенс. А это мы еще помпилианцев не коснулись, еще одного камня преткновения для всей галактики. О них Олдя подробно напишут позднее, в третьей трилогии.
Понятное дело, одним конфликтом энергетов с техноложцами авторы не ограничиваются. Кроме стержневого противоречия нас ждут еще масса противостояний. Явных и скрытых. Телепаты – обычные люди. Более развитые поклонники технического прогресса — менее развитые. Известное – неведомое. Привычное – непривычное. Цивилизованные члены Галактической лиги – варвары.
Сюда же примыкает тема цивилизационного шока, и прочих проблем, настигающих неразвитые народы при контакте с Галактической Лигой. Главной из них авторы видят полное отсутствие побудительных мотивов для развития и прогресса мира, одаренного благами Ойкумены. К чему придумывать велосипед, двигать свою науку, если все уже открыто и изобретено улыбчивыми инопланетниками. И преподносится вам на блюдечке. С одной стороны оно конечно так. Преодолеть тысячелетнее отставание с налету не выйдет. С другой – в рамках гуманистической Лиги обитатели любого варварского мира могут получать хорошее образование и начинать развитие науки с общегалактических позиций. Пусть не они, так их дети или внуки, те, кому повезет поиметь хороший интеллект и закончить приличный ВУЗ, вполне смогут прилагать свои усилия для решения действительно насущных и необходимых задач. А велосипедом можно будет воспользоваться придуманным на других планетах.
Любопытна также теория счастья через ограничения. Они, эти самые ограничения, если верить метрам ценольбологии – науки, изучающей общественное и индивидуальное счастье, натуральными двигателями прогресса выходят.
Но главной, пожалуй, «фишкой» трилогии стала Регина ван Фрассен. Не слишком часто нам выпадает счастье получить пред свои очи настолько наполненный и проработанный образ. Шикарный шлейф роли, причем возникающий у нас на глазах. Читатель познакомится с Региной в ее раннем детстве и проведет вместе с ней не одно десятилетие. От ее инициации как телепата. Через обучение в сцецинтернате. Дружбу. Познание своей силы. Взросление. Социализацию. Похищение. Любовные отношения. Войну. Сякко. Врачебную практику. Проклятый Шадруван. Разочарования. Победы. Потери. Милая девочка. Ершистый подросток. Молодая девушка. Взрослая женщина. Давно вы проживали вместе с другим человеком 40 лет его жизни? Подробнейшим образом прописанный персонаж, уже через сотню страниц ставший нам родным и близким.
И, кончено, стоит отметить непременные для Ойкумены контрапункты, еще больше раскрывающие образ, смешивающие времена, позволяющие поговорить и поразмышлять о многих важных вещах.
Именно через Регину мы близко узнаем еще одну особенность Ойкумены – телепатов. Изгоев и героев. Людей, ценимых и обихаживаемых на Ларгитасе, одновременно удерживаемых властями в ежовых рукавицах. Воспитанием, обучением, социализацией, законами, спецслужбами. Людей, чьи силы стали для них и даром и проклятием. Телепаты Ойкумены разделяются на несколько подвидов, о которых мы узнаем немало нюансов. Одной из самых завораживающих специализаций, доступных телепатам, является работа психира (пси-хирурга), близко с которой мы познакомимся опять же благодаря Регине.
Готовят их на Сякко – интересном культурном феномене в японском стиле. Сякко – доме таких милых зверушек как драконы, гарпии или химеры. Сякко – родине «шестеренок», месте подарившем галактике Тераучи Оэ и его эпохальную загадку про гуся. Сякко – красивейшей планете с астероидными кольцами и проделанными в них окнами для спутников и станций. Планете, позволяющей посмотреть в глаза Вселенной.
Что приятно, второстепенные персонажи, даже мелькнувшие у нас перед глазами один-единственный раз, без проблем запоминаются и обладают какой-нибудь интересной черточкой характера или психологическим штрихом.
Также мы еще раз столкнемся с голубой мечтой режиссера и вообще любого кинематографиста – фильмами, созданными арт-трансерами. Обеспечивающими полное погружение в происходящее. Причем как выясняется, зрителю доступны как варианты с сохранением собственного «я». Так и с полным растворением в пространстве картины. Голливуд уже обзавидовался и истек слюной.
И, кончено, же с флуктуациями. Загадочными сущностями, маячащими на заднем плане в каждой книге цикла. Эти то ли хищники-пожиратели, то ли новый виток эволюции пока влияют на главных героев опосредовано, через знакомых и не очень людей. Но так явно будет не всегда.
А еще именно тут заявлена теория суб-цивилизаций, или суб-реальностей: «материализация коллективных метафизических представлений о мироустройстве», которая, может оказаться не просто теорией. Сюда же, к субреальностям — тема Мондонга с Шадруваном и загадки «шелухи».
Напряжение, как обычно у Олди, на высоте (особенно хороши сцены на Шадруване, планете, о которую обломала зубы хваленая ларгитаская наука). Философские размышления сменяются нешуточной опасностью для героев. Описательные сцены — всплесками экшена. Раскрытие образов — внешним действием. Внутренние переживания и конфликты — угрозой войны, вторжением, терактом или кровавым локальным конфликтом. С литературной точки зрения «Городу и миру» не посрамит высокую планку, заданную другими книгами Олди.
Эрго. Вторая трилогия цикла, посвященная техноложцам и всерьез заявляющая их конфликт с энергетами. Отличный образ главной героини, масса новых изюминок мира, качественное напряжение, проработка отношений жителей вселенной. Ойкумена набирает разгон.
Гибель Европы, или Затерянный мир на полшарика/Война за будущее разума
В 1912 мир необратимо и бесповоротно изменился. Полоса территорий по всей планете (больше всех пострадала старушка Европа) канула в небытие, а на ее месте возник новый, неведомый мир, со своей флорой и фауной. Весьма недружелюбной к человеку.
Прошло 8 лет. Американец Гилфорд Лоу чертовски хотел побывать в новых землях, прозванных Дарвинией. Посему, когда ему предложили поработать фотографом экспедиции, отправляющейся в глубину континента, парень раздумывал недолго.
Ах, если бы он только знал, насколько все сложнее, чем кажется!
Роман канадца Роберта Чарльза Уилсона, автора усыпанного наградами «Спина», добирался до нас долгонько. Аж с 1998-года, когда Darwinia впервые увидела свет.
Роман, в первой половине покоряющий приключенческим антуражем, смешанным с политическими играми сильных мира сего и, безусловно, самой Дарвинией.
Во второй, после судьбоносной интерлюдии, оказывается, что ситуация гораздо интереснее, чем виделось попервой (намеки на это встречаются в дебюте). А книга медленно, но уверенно из аналога Плутонии превращается в крепкий сайнс.
Сперва поговорим о Дарвинии. Перед нами натуральный Затерянный мир на полкарты. Причем не просто банальные динозавры, а жизнь, кардинально отличающаяся от земной. Деревья другие, принципы размножения растений – другие, живность – другая. Не кремнеорганика, конечно же, но чужеродность облаком окутывает здешнюю флору и фауну. Большинство растений и животных ядовиты для человека, хотя некоторые можно схарчить без летальных последствий. Принципы и методы охоты здешних обитателей непонятны, что делает их еще опасней.
Уилсон знакомит нас с Дарвинией не торопясь, постепенно, сперва показывая общую картину, затем подбрасывая мелочи и детали. Первое знакомство человечества с неведомым. Первые смерти и открытия. Берроуз, пишущий не только о Марсе но и о Дарвинии. Англичане, возрождающие Лондон, сражающиеся с лесом и насекомыми за каждую пядь земли. И наконец — экспедиция Финча при участии нашего ГГ, погружающая читателя прямиком в дебри нового континента.
Поначалу особого экшена от странствия ждать не стоит. Перед нами поход, показанный близко к реальности. Подвиги в нем редкость. А обыденность – рабочие будни. Болезни, жуткая усталость, выматывающие перетаскивание лодок волоком, редкие открытия, сбор образцов, ведение дневника. Обыденность путешественников, прерываемая редкой критической ситуацией, и снова экспедиционная повседневность.
До определенного момента.
В своем романе Уилсон одним росчерком пера дарит человечеству новый фронтир (заодно устраняя из этой реальности первую мировую, вместе с государствами ее развязавшими). Неизведанные земли, где еще не ступала нога человека. Изменившийся рельеф, напропалую врущие старые карты. Опасность на каждом шагу (особенно насекомые-хищники порадовали). «Плюшки» в виде меховых змей – верховых животных, а также источника мяса жира, шерсти и шкур. Новый Лондон – до боли напоминающий городки Дикого Запада (с поправкой на развитие технологий). Разве что с разумными обитателями и крупными хищниками тут нелады.
Но их с успехом заменяют до боли знакомые гомо сапиенсы. Политическая обстановка в здешней реальности сложилась любопытная. Континентальные державы канули в Лету, уцелели лишь их колониальные владения, где резко обострились действия различных повстанцев. Даже Британия, сохранившая большую часть флота, и управляемая из Канады, вынуждена с боями покинуть как Египет, так и Судан с Южной Родезией. А ведь гордые джентльмены находятся в относительно неплохих условиях. Что уж говорить о бошах или лягушатниках.
Гегемонят, в новых условиях, понятное дело, Штаты, наименее пострадавшие от изменений. Объявившие Европу территорией, открытой для реколонизации. Снимающие с этих земель максимум сливок. Одномоментно занимающие главенствующее место в мире (безо всяких мировых войн). Кроме них разве что Япония пытается держать марку. Да активно портят жизнь всем подряд «партизаны» — суровые парни, вернувшиеся из колоний и пытающиеся возродить свои утерянные европейские родины. А заодно хорошенько пограбить всех, кто подвернется под руку.
Не позабудет автор и об идейной подоплеке. Историко-религиозной. Возникновение Дарвинии, получившее название Чудо, не по-детски изменило отношение человечества к религии и вере. Ведь, что иное, чем Божий промысел, могло стать причиной появления нового континента? Кто как не Бог, решил наказать старую Европу, погрязшую в грехах?
И теряет свои позиции наука, не сумевшая объяснить феномен. И нарастает религиозный фанатизм и религиозный кризис, ширится стремление избавиться от всего европейского наследия (даже сказки пострадали). И главный вопрос — есть ли у Дарвинии история? История до того момента, как она заменила старушку Европу? Что окружает человека — древность или видимость древности? Может ли Создатель обманывать своих чад? И зачем Ему это нужно? Может ли вся история человечества оказаться лишь иллюзией. Тем паче, что после Дарвинии так легко поверить в божественное вмешательство. Того, Кто всемогущ и легко мог дать людям ложную память.
Все бы хорошо, но при всех описанных прелестях нового мира, Дарвинии в романе преступно мало. Понятно, что в планах автора отнюдь не классическое приключение (в чем мы с вами вскоре убедимся), но все же. Создается четкое ощущение, что новый мир для Уилсона не один из основных предметов описания, а лишь инструмент для подведения читателя ко второй части.
А вот и она. Вплетающая в повествование элементы серьезной научной фантастики, немного напоминающей о Дожде и Гиперионе. Размышляющая о путях развития Разума, опасностях подстерегающих его на этих путях. Необходимости сражений за выживание даже на верхних уровнях развития. Иллюзии и виртуальности. Человечности и беспринципности. О судьбах галактик, невообразимых безднах времени. Напоминающая о возможном влиянии на гомо сапиенсов различных сил. Радующая идеей, что без человека не обойтись даже при улаживании дел вселенского масштаба.
Не забывающая о приключениях тела, чувствах, потерях, выборе героя.
Персонажи книги в целом каши не портят, но и ее украшением не становятся.
В романе три линии: основная и две вспомогательные.
За первую отвечает Гилфорд Лоу – американец, фотограф, отец. Мужчина, любящий жену и дочь, но столь же страстно жаждущий сорваться в далекие странствия. Ведущий дневник, дающий нам возможность посмотреть на действие не только со стороны, но и от первого лица, поглубже познакомиться с протагонистом. Хороший, добрый человек, не желающий никому зла. Оказавшийся ключевым фактором в чертовски важных событиях. Неплохое развитие образа: любопытство, отторжение, осознание, принятие.
Сюда примыкает арка следопыта и проводника Тома Комптона, демонстрирующего чудеса выживания, куда там Натти Бампо.
За вторую – медиум и прорицатель Элиас Вейл, относительно недавно услышавший в своей голове глас бога – позволяющий ему видеть неведомое и общаться в мертвыми. Тоже, в общем, недурной человек, хотя и мелкий мошенник, решивший плыть по течению в ожидании обещанной награды.
За третью — супруга Гилфорда Каролина и английский лейтенант Колин Уотсон, придающие дополнительный объем миру и отношениям между героями. Неплохи в этом ключе члены экспедиции Престон Финч и Джон Салливан – второстепенные персонажи, демонстрирующие различные подходы тамошнего научного сообщества.
Эрго. Любопытный составной роман, за приключенческим антуражем скрывающий научно-фантастическую основу.
Я же мать!, или Больше Бенек хороших и разных/Наш доктор лучше прочих
Доктора Стрэнджа преследуют сны. В которых он и некая юная леди сражаются с огненным демоном за жутко важную книгу.
А следом за снами в его жизни появляется и сама юная леди.
Оказывается, она способна путешествовать по Мультивселенной в физическом теле. Правда, не особо контролирует это умение. Способности леди уникальны и привлекли внимание самого, пожалуй, опасного существа на Земле. А значит в беде не только наша планета, но и сама Мультивселенная.
Марвел не дает позабыть о своем существовании, не снижая оборотов, как на большом, так и на малом экранах.
И вот долгожданная вторая часть приключений социопата, сноба и мизантропа… (кто сказал Шерлок?) Стивена Стрэнджа.
Новый «Доктор» демонстрирует почти непрерывную движуху и шикарную работу компьютерщиков.
Экшен начинается с первых кадров и не прекращается до последних. Драка с огненным демоном, гигантским осьминогом, битва за Камар-Тадж, разборки в иной вселенной, плавно соединенные со сражением в горах. Нам даже подарят столкновение двух Докторов, построенное как оригинальный нотный поединок. Времени перевести дух немного.
Постановщики начали активную подвязку Мстителей к другим линейкам супергеройских комиксов. Пока в виде персонажей, встреченных в параллельной Вселенной.
Пеги Картер со щитом Капитана Америка. Капитан Марвел, коей стала Мария Рамбо. Мистер Фантастик из фантастической Четверки. Некий Черный гром (первый раз слышу). И даже Чарльз Ксавьер. Да-да, подогнали давно обещанных Людей Икс. Причем все они не просто гуляют по экрану, а вступают в яростную конфронтацию с угрозой. Конфронтацию, которая дает ясный ответ на вопрос о сильнейшем супергерое Марвел (по крайней мере, на первую половину 2022 года))) Спойлер: это не Капитан Марвел, которая по Мстителям выглядела эдаким чит-кодом в любых разборках. Не совсем, правда, понятно — если возможно ТАКОЕ воздействие на реальность, как в случае с Громом, к чему вообще вся остальная магия?
А еще ленту сделали обалденно красивой. Путешествия по Мультивселенной. Миры, где протагонисты становятся рисунками или краской. Цветочный, прям эльфийский город, и безлюдная вселенная подвергшаяся Опустошению. Пиршество красок и фантасмагория путешествий сквозь вселенные и других миров. Всполохи боевой магии, плетение заклятий, цветение деревьев, мрачные багрово-алые оттенки Зла. Хотя, если взглянуть пристальнее, Мультивселенной покажут преступно мало. Подробно показанных Земель с отличиями от нашей раз, два и обчелся. Серьезная недоработка.
Зато, впервые, если не считать Хелстромов, Марвел активно вводит в свое кино жирные элементы хоррора (ну дык! Личность постановщика обязывает). Давая возможность порадоваться поклонникам Звонка, любителям демонов, живых мертвецов и призраков. Скажем честно, до лучших ужастиков, заставляющих вздрагивать от любого шороха, Марвелу далеко, но за попытку спасибо.
С внутренним миром героев все далеко не так благостно.
Персонажи, как и положено американскому кино, усердно и с явственным скрипом думают ровно одну мысль. В данном случае о том, как же стать счастливым. И допустимо ли ради этого эфемерного состояния идти на что угодно. Пожалуй, каждый из персонажей, хотя бы раз (а порой не один десяток раз) упомянет «Счастье». Герои активно парятся, рефлексируют, спрашивают себя и других: «счастлив ли я?» и почему, собственно нет? Больше ни о чем герои не думают. Совсем.
Даже главзлец творит свои главзецовские дела ради простого человеческого счастья, воплощая апогей апофеоза поднадоевшей фразой суперэгоистичных родителей. Пребывая в блаженной уверенности насчет собственной умеренности и немоструозности.
Добрые парни тоже жгут глаголом. Ради одного человека они готовы дать умереть десяткам, если не сотням, а сентенцию насчет слезы ребенка (ребенка? Ну-ну) воспринимают как единственную божественную истину.
Еще постановщики вскользь упомянут мантру: «Поверь в себя и все станет возможно». На первый взгляд — не поспоришь, но если бы все было так просто!
И зацепят вопрос, равнозначна ли возможность делать зло непременному совершению оного. Лучше бы подробнее поговорили об этом.
Стрэндж (Камбербэтч) как обычно язвителен, холоден и аристократичен. Чуть меньше проявляет свою сущность сноба (особо разителен контраст с ЧП), хотя без высокомерия никуда (один постоянный «Ребенок!» чего стоит). Бенедикт не покидает любимый шерлоковский образ, сидящий на нем как уютный домашний халат, но в его рамках привычно хорош. Артисту дали отыграть несколько вариаций Стрэнджа (но почему так мало!), заодно потешив самолюбие зрителя, мол наш Доктор самый лучший!
Ванда (Олсен), незаметно ставшая одним из самых трагических персонажей Киновселенной. Женщина, вынужденная собственными руками уничтожить собственное, пускай иллюзорное счастье. Многие из нас пошли бы на такое? Так отож.
Ольсен активно эмоционирует, пытаясь замахнутся на лавры серьезного театрального лицедея, невзирая на несерьезное окружение. А вот ее мотивация заставляет предположить вполне обоснованное психическое заболевание. (неужто в названии имелось в виду именно это? Больше безумия в ленте не отыскать).
Чавес (Гомес) – юная невольная путешественница меж мирами – почти не раскрыта, но макиварой для проявления различных душевных качеств Стрэнджа работает исправно.
Вонг (Вонг ). Умильно гордится верховным чародейством, ухитряясь не выглядеть при этом полностью комическим персонажем.
Кристина (МакАдамс) приобретает активную роль, пару раз крепко выручив протагониста.
Альтернативный Мордо (Эджиофор) демонстрирует, что от перемены вселенных сумма не меняется.
При всех имеющихся плюсах большинство второстепенных героев особо запоминающимися не становятся.
Пару раз протагонисты откровенно и необоснованно тормозят, будто дожидаясь проблем на свои головы. То, затаив дыхание, ожидая преследователя, вместо того, что бежать по своим делам. То двигаясь к книге будто в патоке, хотя надо нестись туда изо всех сил и хватать ее обеими руками. Но это можно списать на неизбежные киношные условности.
Эрго. Красочный и полный экшена марвеловский комиксоид с элементами хоррора, и появлением супергероев из других франшиз. Жаль, пожалели иных вселенных. Да и то, что постановщики зациклились на одной–единственной теме счастья, заставив героев облизывать ее со всех сторон, сильной стороной ленты не назовешь.
Получив письмо от попечителя клиники, расположенной на Дальнем Западе, доктор патопсихологии Лисвет Альверхайзен еще не представляла, что оно изменит ее жизнь. Вместо мирных будней в Кенигсвальдской академии, пришло время далекого и опасного путешествия на дальний Запад. В Дом скорби.
Агент Стволов Кридмур уже начал надеяться, что никогда не услышит голос своего Хозяина, когда оказалось, что ему пора отправляться на Край Мира. В госпиталь, принимающих раненых, увечных и больных, пострадавших в сражениях Великой войны. В Дом скорби.
Младший смотрящий третьего ранга Лаури аж никак не ожидал, что пустится в настолько долгую дорогу, да еще и с повышением в должности. Однако его ждала поездка в самый западный форпост Линии. И дальше. До самого Дома скорби.
Места, где еще живет потерявший рассудок генерал, знающий, где находится мощнейшее оружие. Места, где может таиться ключ к завершению столетней опустошительной Великой войны между Линией и Стволами.
Американец (а ранее англичанин) Феликс Гилман не сразу пришел к писательской карьере. Сперва был Оксфорд и специальность историка. Затем журналистика. Позднее юриспруденция. В этой сфере Феликс трудится до сих пор. Но нас гораздо больше интересует его хобби. Литература. Первый его роман Thunderer увидел свет в 2007 году и принес ему несколько номинаций на престижные фантастические премии. С тех пор на его счету пять романов (шестой в работе) и фактически три цикла (похоже, фишкой Гилмана становится два романа в цикле), весьма активно совмещающих различные поджанры Страны Фантазии. The Half-Made World стал первой книгой автора переведенной на русский, и практически с ходу показавшей, что на фантастическом небосклоне появилась новая, интересная звезда.
И хотя по ходу чтения романа вас частенько будут посещать аллюзии на различные антиутопии, Мьевиля с Нью-Кробюзоном, Дукая с «Иными песнями», Аберкромби с «Красной страной», прелести работы Гилмана это не преуменьшает.
Перед нами апогей апофеоза супер-фронтира, квинтэссенции вестерна, с массой непременных признаков классического Дикого Запада. Недружелюбные туземцы, бандиты, форты, торговые компании, мелкие государственные образования и городки с коновязями, питейными заведениями и выступлениями бродячих артистов. Весьма атмосферно. Но вестернов мы с вами видали уже не одну сотню. Роман Гилмана интересен фантастическими особенностями конкретно взятой вселенной. А точнее локации, где этот вестерн происходит. Запад в «Расколотом мире» — место, где еще продолжается творение. Место непрекращающейся войны, тянущейся уже четыре столетия, почти со времени появления первой колонии за Крайней Грядой. И воюют в этой войне не Англия с Францией (точнее в данном контексте какие-нибудь Дхрава с Кисой), а Линия со Стволами. Могущественные, непостижимые сущности, разбуженные людьми во время технологического развития. В частности, после находки на Западе нефти и постройки первых Локомотивов (идея одушевить извергающие клубы пара и гудки громадные железные туши поездов (впрочем, как и оружие) не кажется такой уж супероригинальной, но Феликс довел ее до максимума).
Похоже, Гилман не большой фанат технологического пути развития человечества. Что именно пробудили люди, никто не знает, но по привычке обозвали это демонами, а то и богами. Хотя «борьбой Света с Тьмой» эту войну никому не придет в голову назвать. Скорее Тьмы с Тьмой. Порядка с Хаосом?
Станции Линии – технологическая, тоталитарная антиутопия. Местные люди, «линейные» — муравьи, винтики, подчиненные великой цели. Живущие в условиях непрекращающегося грохота, жуткого смога и постоянного психологического давления со стороны Локомотивов. Огромных поездов в несколько людских ростов высотой, тянущих за собой множество вагонов и связывающихся с паствой посредством телеграфа.
Если Линия берет массовостью солдат и использованием техники, то их извечные противники полагаются на индивидуальности и личности. Личности убийц, бандитов, изгоев, авантюристов. Людей, получающих силу и жизнестойкость от своего револьвера, воплощающего их Хозяев.
Если Линия – это тоталитаризм, то Стволы – анархия. Понятно, чего они не поделили. Непонятно почему Великая война не перехлестнула Крайнюю Гряду и не затронула Старый «европейский», консервативный Восток. Хотя, по-видимому, через некоторое время чаша сия не минует и его.
Но Великой войной особенности Расколотого мира не ограничиваются. Ведь Запад – это земля духов и неведомого. Место любимых советскими школьниками североамериканских индейцев тут занимают холмовики-«фэйри». Таинственные существа, обладающие некоторыми интересными особенностями, типа власти над камнями и способности воскресать после смерти. Что не мешает «белым людям» использовать их в качестве рабочей силы. Благо к холодному железу холмовики испытывают недетскую идиосинкразию.
Но и это еще не все. Кроме обычного Запада, где человеческие поселения молоды, а процесс сотворения не завершен, где встречаются духи, способные противостоять мощи Линии. Существует еще и Крайний Запад. Место, куда не ступала нога человека (ну, почти не ступала). Где холмовики до сих пор чувствуют себя как дома. Где встречаются непредставимые и ужасные твари. Где сущности не ограничены именами. Где море, небо и земля, день и ночь неотличимы, поскольку не отделены друг от друга. Где границы между землей, водой, воздухом и огнем стираются.
Именно в эти места в свой нелегкий квест отправляются наши герои, ставшие еще одним сильным местом романа.
Лисвет Альверхайзен (для друзей Лив). Доктор-психиатр, потомственный психолог. Эмансипированная (на дворе 19 век как-никак) женщина, испытавшая в детстве жуткую психотравму и долго выкарабкивающаяся из душевной пропасти. Хороший ученый, добрый, одинокий человек, успокаивающий нервы опиумом. Классическое женское начало в условиях тяжелого современного мира.
Кридмур. Убийца, бабник, ироничный трепач. Юноша, ищущий себя во всех возможных сектах и организациях. Мужчина, пошедший по легкому пути и натворивший столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Старик, ощущающий, что допустил в жизни слишком много ошибок. Раздумывающий над финальным отрезком этой самой жизни.
Лаури. Типичный продукт тоталитарной антиутопии Линии. Несчастный ребенок, с младых ногтей очутившийся в жерновах войны. Жестокий, амбициозный, подверженный греху гордыни мужчина (что жутко не приветствуется Локомотивами). Специалист по ненавидимым им агентам Стволов.
Персонажи абсолютно различны, по-разному реагируют на раздражители и представляют разные подходы к жизни. Они развиваются, причем развиваются явно и ощутимо. Никакого сравнения между Лив дебюта книги и Лив ее завершения, то же и с остальными. Они получают новую информацию, обрабатывают ее, делают выводы. Перед нами не закостенелые функции, а живые приятные (или нет) люди.
Перевод названия романа ближе к «Расколотому», а к «Наполовину сделанному миру», подразумевающему, что творение в этом мире еще не завершено.
Непременно стоит упомянуть смешение тем и жанров, использованное автором в романе. Вестерн чередуется со стим и дизельпанком. Элементы фентези с социальной фантастикой. Вопросы наркотиков с идеями свободы. Темы нюансов технологического развития и «прелестей» тоталитаризма с демократическими утопиями. Старения и болезней с жизненным переменам. Психологических исследований с жесткими схватками. Альтернативной истории с миротворческими фишками. Описания красот Крайнего Запада с механическими станциями Линии.
Также достойны внимания нежданчик в последней трети книги, добавляющий социальности в долгое путешествие в неведомое. И, конечно же, Республика Красной Долины — эдакий оммаж ранним Соединенным Штатам, у которых в здешнем мире оказался ужасный враг, отсутствующий в нашем.
Да, экшена в романе негусто. Да, порой повествование подзатянуто и провисает, но это практически не сказывается на интересе к роману. Книга вышла увлекательной и яркой.
Эрго. Весьма приятный фантастический микс с преобладанием вестерна и дизельпанка, радующий интересным миром, качественными героями и многочисленными аллюзиями.
P. S. В первой книге история не окончена. Благо второй том цикла «Восхождение Рэнсом-сити» уже переведен на русский.
облако тэгов
