Проживание писателя с изданием 3-х романов (Человек-амфибия.1930, Чудесное око.1935, Звезда КЭЦ.1936) — Киев, очерк "Огни социализма, или Господин Уэллс во мгле".1933 — Днепрогэс, сценарий на Одесской киностудии "Когда погаснет свет".1940 — Одесса).

Вальтер Smyrniw: Украинский научно-фантастический. Исторические и тематические перспективы.

Берн u.a:. Петр Ланг 2013. 388 С.

***********************

Вальтер Smyrniw, почетный профессор славистики известного Макмастер

Университет в Гамильтон / Онтарио, положить в 2013 году после многих лет исследований и концентрировали

Работа его большой монографии на Fiction украинской науки

(USF) в 20-м веке. В английском языке прежде, чем, наконец, объяснить, портной

был создан стандарт визуализации работы. Это из первых попыток, что даже

не может быть переоценена. Не то там был ни

Украинский, ни по-русски, и, конечно, не на английском языке. Это

может позволить себе даже ученый, как Smyrniw, из всех трех языках

и доминируют и, кроме того, немец хорошо осведомлен.

С большим дотошностью и научной достоверности, Сейф творческая сила

и в удобном для чтения язык, который достигает более широкой аудитории,

он преуспел в развитии, особенностях, рамки культурной политики

и удивительные тематические богатство USF в

Период 1906-2000 представлены в 20 глав на почти 400 страницах.

Иск, следовательно, полное или исчерпывающее изложение истории

обеспечить украинскую фантастику, он не поднимается. Он ограничен

программным образом их тематическая переходные развитие, вопросы

формы, стиля и литературного значения он только коснулся.

В отличие от советской литературы утверждал, что во время

Советское господство Украины 1922-1991, абсолютный суверенитет интерпретации

утверждал, начало форм USF Vynnychenkos не только (Воло-

димир Винниченко) трехтомный книга Успех "Soniashna машына" ("Сoняш-

на машина ") 1928 Первые три SF писателей были Крат, Чайковский

и Kapii, молодые социалисты технофилы, но не прицеп

Большевики, которые поэтому их опубликованы в Украине или на Западе работ

замалчивались советской цензуры. Первый украинский

Утопия, короткий роман эмигрантов Павел Крат (Павло Крат) "Коли ziishlo

Сонце: opovidannia г +2000 року "(" Коли зiйшлo сонце: оповідання з 2000

року "), уже появились в 1918 году в Торонто, но оставалась неизвестной на родине.

В своем не о национализме, а глобальное видение воображаемого

Социалистическая и пресвитерианской министр религиозная утопия мирового общества,

где не в последнюю очередь благодаря использованию солнечной энергии, в свободе,

Процветание и мир живых. Точно так же остались Николая Чайковский (в Микола

Чайковський) "Za sylu sontsia" ("За силу сонця") с 1925, смелый предвидение

использование солнечной энергии в больших масштабах, и Мирослав Kapii-х

(Мирослав Капій) "Краина blakytnych orkhidei" ("Країна блакитних орхідей")

с 1932, первое описание межпланетных путешествий, украинско

Аудитория отказано.

Единственное издание письменного рубежом утопии был Владимир

Vynnychenkos "Солнце машина", что трижды 1928-1930

был запущен в максимальном количестве, но тогда замяли 1989-ом Собой наи

Продавцы, который играет в Германии, а не одного украинского герои

очаровал читателей с его гетерогенной смеси приключений, детектив

и роман с философской, психологической и иронической изяществом,

это с элементами социальной сатиры и политического в Веймарской республики

и грядущая мировая и гражданская война. В центре внимания захватывающие

Сюжет вращается вокруг гениального химика в Берлине доктор штор, изобретатель солнечной машины,

свободный солнечный хлеб из травы и электрической энергии для всех

производится. Винниченко разрабатывает комплексную концепцию будущего общества,

научные изобретения и принести благословение в то же время ущерба.

Гигантский солнечный машина вы принесли Хотя полной экономической свободы,

но со всеми их угрозами вялость, релаксации и Гренер

ßenwahn «человек-Бог". От острых конфликтов интересов, разгул

Апатия и военная угроза, извращенное общество будущего

Только вернувшись на работу, очарование и моральную силу

быть сохранены эмансипированных женщин и, наконец, гуманизированную степени, что они

в соответствии с христианской заповедью любить внешнего врага с пассивным сопротивлением

преодолевает и все могут жить достаточно свободно друг с другом. Какая

большой вдох утопии действительно безошибочно, но преломляется через иронией.

Не успели советские власти поняли, что этот беспрецедентный успех книги

все остальное было, как идеологическая соответствия, было изъято из обращения,

пульпу, а не переиздан. Но это было его стимулирующее

Влияние на читателей и стремящихся SF писатели не умаляет, начиная

чтобы измышления, как Lisovyi в Петро (Лесной) "Червона Ракета" ("Червона

ракета ") с 1932, возмутительно плагиат успеха книги курд Lasswitz '

"На двух планетах» в 1897-м

С Vynnychenkos "Солнце машина" достигла особенность USF против

Современный научно-художественная литература на Западе достиг своего пика: видение

при использовании солнечной энергии, мы в тех же трех украинских авторов

найти, да и в течение многих лет до их фактического открытия в

1954 Smyrniw видит главную причину сильного влияния курда

Laßwitz (1848-1910), один из отцов-основателей современной научной фантастики, то

в Германии же ранга, как было H. Г. Уэллс в Англии и Жюля Верна

во Франции. Его двухтомный роман "На двух планетах", опус

более тысячи страниц, появились семнадцать лет после романа Перси Грега "Через

Зодиак "с 1880 (DT." За зодиака ", 1882) и за два года до

Книга версия H. G. Уэллса "Война миров", самый известный и

Наиболее влиятельным научно-фантастический роман всех времен, которые снимали несколько раз

был.

Все три романа дело с противостоянием между людьми и

Марсиане. Марс роман Laßwitz 'стала бестселлером, появилось несколько раз

1930 в астрономические цифры циркуляции, работал на экспрессионистов, таких как Георг

Гейм и быстро переведен на многие языки, в 1903 году и 1925 году.

в русском, в английском языке, но только 1971 года социально-критических SFTexte

автор пришел забыты после из

Нацисты были запрещены, какой гуманист и пацифист Laßwitz '

Жизненная не вписываются в концепцию коричневого. До 1979 года не было "На двух

Планета ", хотя в большинстве случаев сокращается или отредактировать издания ощутимым, но

еще в значительной степени забыты, за исключениями, такими как Арно Шмидт, кроме Лассвитц

Шутка оценкам. Достаточное редакционной практике недавно был использован, поскольку

иллюстрированный "Коллекция Laßwitz" Дитера фон Реекен выдается.

В начале второй части описывается социальную и политическую Laßwitz

Структуры Марс общества, своего рода высокотехнологичного мирового коммунизма,

и другие с широким использованием солнечной энергии через панелей на всех

Крыши для того, чтобы превратить его в электричество; с изготовлением искусственного

Еда для всех и генератор переменного тока, либо как «Ретроспектива»

продолжает исходящие световые лучи обратно, чтобы осветить события из прошлого,

или как сообщение «свет депешу" к скорости света

другие планеты передается. Laßwitz превзошел с его широким диапазоном

Высокие технологии и оборудование каждый фантаст в 1900 году три

Украинцы стали намного известный роман на русском или на

Читать по-немецки, так как каждый из них долгое время в немецко-австрийской

Говорящих стран оставались. Тем не менее, это не в коем случае не Laßwitz эпигоны,

так как все три романа имеют свои собственные структуры и темы.

Существенное влияние на Западной SF они не могли, но исключительно

практика. Переводы Крат на английский язык и в франко Винниченко

Мальтийский и немецкий никогда не будет опубликован.

С начала тридцатых годов вплоть до конца пятидесятых годов SFGenre остались

затем догмата соцреализма на идеологической

Темы санкционировал "научную фантастику с близлежащих мест", ограниченных в использовании

например, в случае линии Лишние флагман автора Юрии Smolych (Юрій Смолич).

Ситуация была совершенно иной с украинской научно-художественной литературы в изгнании после

Второй мировой войны, откуда новая идеологическая без nannying темы

может развиваться. Несмотря на то, был посредственным здесь, кололи Юрий

Болко (Юрій Балко) и Людмила Коваленко (Людмила Коваленко) двух

Авторы высокого калибра далее. Болко описывает в "Инженер Марченко" ("Ін-

женер Марченко ", опубликованной в 1947 году в Аугсбурге) не только технические чудеса,

как небольшие электронные устройства или летающих автомобилей, но и

этически ответственным ученый, миротворчество для

Мировое Правительство стремится. Коваленко себе в "Рик 2245" ("2245" Рік

опубликованные в 1957 году в Нью-Йорке) не только новые механические изобретения и

ядерные технологии, но также социальные изменения, равенство

женщина и вера все той же Бога, темы, которые мы, кстати

уже знаете из Винниченко. В обоих авторов ясно, что наследие

Западная SF Беллами и Морриса, Х. Г. Уэллс, Жюль Верн и Laßwitz

творчески развиваться и дальше.

В ходе оттепели после смерти Сталина, речь Хрущева на 20-

Конгресс в 1956 году с продвижением политики «мирного сосуществования»

и вдохновил международным подъема в аэрокосмической, было

продолжая возрождение украинского SF с шестидесятых годов, вверх

конец 20-го века. наиболее читаемых жанр литературы коренного

было, особенно среди молодежи. Тема была богата и сосредоточена

новые аспекты человеческой природы и судьбы человека,

возникают в противостоянии с внешней или искусственный форм жизни,

а с роботами, андроидов или синтетических вариантов хомо сапиенс.

В этом случае две противоположные тенденции нового разнообразия очищенные

вне. Прометеанский технологическое направление взял Игорь Rosochovatski

(Ігор Росоховатський), который объявил, что с помощью новой технологии

Создание новых синтетических видов человека будет, то "syhom"

с неограниченными полномочиями и вечной жизни.

В отличие от трансформатора линии духовной представлены Олесь Бердник (Олесь

Бердник, с 1926 по 2003 год). В более чем двадцати книг наиболее продуктивным далеко исследованы

Автор Украины SF, чтобы убедить читателя, что в далекой

Не будущее человека больше нет в его материального существования и

технические изобретения будет оставаться ограниченным. Скорее всего будет

Человечество кибернетики в бессмертных существ чистой энергии

быть преобразованы и существуют в области эволюционной теистической ноосферы

— В соответствии с эволюцией теологии создания французов

Иезуит, богослов и палеонтолог Пьер Тейяр де Шарден (1881-1955).

Все больше и больше входили Бердник Эмфатик на примате человека

Дух и дальнейшая эволюция человечества через ток

Телосложение за его пределами. Его метафизическая отношение привел его к убеждению,

более лет лишения свободы в трудовых лагерях ГУЛАГа, а, но, с которого он продолжается

и с непоколебимой волей возвращения к самостоятельному мышлению.

1 956 реабилитирован, он написал на смущаясь в духе христианина

Гуманизм, уже с 1976 года стал одним из выразителей Украинского Хельсинского движения

по правам человека и кандидата в 1991 году после провозглашения независимости

на должность президента. С "Камертон Dazhboha" ("Камер-

тон Дажбога "), он написал первую утопию, в которой появляется фигура Иисуса.

Для темам разнообразие принадлежит так бума USF после оттепели

Также планетарная смех, что жанр и его герои, хотя и только

поздно пародируется с новым чувством юмора и критическое расстояние. Один

Ярким примером является Юрии Iacheikins (Юрій Ячейкін) трилогия о

Затвердевший космические приключения, ледокол из на сегодняшний день в упорной Ernst

Жанры. Он позволил себе квази-гомерический хохот над бесконечно повторяется

SF клише завышенные капитанов звездолетов, черные и белые дыры

Астрофизика или парадоксы параллельных вселенных, создавая новое удовольствие чтения.

Новая тенденция быстро укоренились, например, в рассказах

Василий Berezhznyi (Василь Бережний), заимствованные из Мэри Шелли

Пигмалион мотив, или Владимир Zaietz (Володимир Заєць), с флоп

и дефекты, такие как машины времени, только один провод и серебра

цепь велосипеда не хватает для того, чтобы функционировать должным образом, который является, почему взрыв

Гигантские волны, вызванные времени в подвале. Эти и другие писатели SF признается

более, что остроумие и юмор не только важную роль в

Будущее человечества игры, чахнет без юмора, но

Также для активизации жанра.

В целом, беспрецедентный богатство USF заработал с пятидесятых годов

Годы читающая публика не только поток новых публикаций и

новый спектр SF темы, но и в дополнение к космической юмора

смелые и новаторские видения физического и духовного будущего

Человечество. Один может быть любопытно, каким образом жанр в

Возможность принять Украину в 21-м веке. Чья нынешняя политическая нестабильность

автор не мог предвидеть.

Богатый тема разработана с пластиком и энергичного доступа

аналитически проник; читатель внимательно и целенаправленно к

Взятые от руки, и период ста лет. Когда

очень ясно и хорошо формально продуманный план книги остаются, тем не менее

Некоторые мини лучшего. Так что я имел в хронологическом Auswahlbibliographie

первичных текстов и информации о количестве страниц, от имени Регистра

биографические данные самых важных авторов и содержание их

Имя в названии главы предложений, так что вы можете запомнить лучше.

Вместо того, чтобы полагаться на ссылки в сносках, я бы

Лучший обзор краткий список литературы из наиболее важных вторичных литературы

лучшего.

Главное достоинство новаторскую работу Smyrniws, однако, является то, что они

наконец, есть первая монография на USF и является стимулом,

что история украинской литературы 20-го века. и соответствующая

Справочные издания и переписать историю Украины SF, в том числе

его поэтика и литературный рейтинг, либо не написал

должны быть. Без Smyrniws основной стандартной работы вы будете делать

не ладят.

Мария Deppermann, Инсбрук.

https://www.diva-portal.org/smash/get/div...

Гугл-перевод с немецкого.

«За силу Сонця».

"Будучи математиком и хорошо разбираясь в физике и химии, Микола Чайковский внес значительный вклад в развитие украинской научной фантастики своим небольшим романом «За силу Сонця» (Za sylu sontsia). Роман Чайковского, написанный в 1918 году, но не публиковавшийся до 1925 года, содержит первое украинское изображение ученого, открытия им значения использования солнечной энергии и применения устройств, разработанных передовыми западными писателями фантастами.Поскольку работа Чайковского была опубликована во Львове, который тогда находился под властью Польши, советские украинские литературоведы либо не знали о публикации «За силу Сонця», либо неохотно комментировали роман, опубликованный за рубежом. В Западной Украине рассказ Чайковского не остался незамеченным. Большая рецензия появились в Литературно-научном Вестнике, и в ней рецензент определил Чайковского, как первого украинского автора научной фантастики написавшего в духе Жюля Верна и Герберта Уэллса. Тем не менее, в последующие десятилетия и значимость и само существование первой крупной украинской научно-фантастической работы не упоминались в истории украинской литературы. Есть причина полагать, что это было не результатом недосмотра, или потому, что автора считали не заслуживающим внимания. Некоторые из причин для литературного остракизму могут быть выведены из подробной информации о трудной жизни Чайковского.Микола Чайковский родился в 1887 году. Его отец Андрей Чайковский — успешный адвокат и известный автор исторических романов про времена украинского казачества. В школе любимыми предметами Миколы были математика и языки, но дома он также познакомился с музыкой и литературой. По окончании средней школы в 1905 году, Чайковский отправился в Прагу, чтобы учиться в техникуме, а затем в немецкий университет, специализирующийся на математике и философии. Не удовлетворенный обучением в Праге, Чайковский переехал в Вену, поступил на факультет философии и изучал математику, физику и астрономию. В Вене он также работал в лаборатории физики. После получения степени доктора по математике в университете Вены в 1911 году, Чайковский преподавал математику в различных вузах Западной Украины. Он также стал членом НОШ (Научное общество им. Шевченко) и с 1914 по 1918 годы играл активную роль в «Союзе освобождения Украины», который размещался в Фрайштадте. В 1918 году Чайковский был назначен преподавателем математики в новообразованном Камянец-Подольском украинском университете. Когда Западная Украина оказалась под властью Польши, Чайковский преподавал в различных украинских частных школах, потому что польское правительство запретило ему преподавание в любых институтах высшего образования. Поскольку он был очень недоволен ограничениями, Чайковский начал задумываться об иммиграции для того, чтобы получить должность в учреждении высшего образования. Таким образом, в 1929 году он переехал в Советскую Украину и был приглашен преподавать математику в Одесском институте народного образования. Год спустя он получил должность в новом Институте физики и химии в Одессе.'

Волтер Смырнив.

М. Чайковський. Техніка завтрішньої днини.

https://fantlab.ru/blogarticle37660

Чайковський М. Лист шинкаря до Люципера і Відповідь ; Про алькоголізьм. притча

Зокрема, 1909 роком датується книга М.Чайковського «Поміж землею та небом»1, у якій застосовуються авіаційні терміни(літак, мотор, хвіст, крило, кермо, пропелер та ін.). Аналіз видань 20 – 30-х років

ХХ ст. засвідчив, що вони носять здебільшого науково-популярний2, навчальний3 або агітаційний4 характер

http://er.nau.edu.ua:8080/bitstream/NAU/1...

B2%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D1% 87%D0%

BD%D0%B0%20%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B5% D1%80%

D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0%20%D1%83%D0%BA%D1% 80%D0%

B0%D1%97%D0%BD%D1%81%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D1%97%20%D0%B0% D0%B2%

D1%96%D0%B0%D1%86%D1%96%D0%B9%D0%BD%D0%BE%D1%97%20%D1% 82%D0%

B5%D1%80%D0%BC%D1%96%D0%BD%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%81%D1% 82%D0%

B5%D0%BC%D0%B8%20%D1%82%D0%B0%20%D0%B0%D0%B2%D1%96%D0% B0%D1%

86%D1%96%D0%B9%D0%BD%D0%BE%D1%97%20%D0%BF%D1%96%D0%B4% D0%BC%

D0%BE%D0%B2%D0%B8..Pdf

http://diasporiana.org.ua/?s=%D1%87%D0%B0...

Чайковський Микола Тригонометрія : Для вищих кляс середніх шкіл і для самоосвіти / Чайковський Микола. – Київ; Відень : Дніпросоюз, 1921. – 219с.

Чайковський, Микола Андрійович (1887–1970) Як чоловік зробив з ночі день? (про освітлення) / Микола Чайковський. — Львів : Вид-во Т-ва”Просвіта” : Накладом Т-ва ”Просвіта” : З друк. Наук. т-ва ім. Шевченка, 1914. — 70, [1] с. : іл.

З фонду Української б-ки ім. С. Петлюри в Парижі.— На обкл. зазнач.: Ч. 372.— Книжкова пам’ятка

Чайковський, М. Про алькоголізм, або Як шкідливе э пянство на здоровлэ чоловіка / М. Чайковський. — Вінніпег : Накладом Канад. фармера : З Нар. Друк., 1916. — 48 с. : іл.

До кн. припл. 5 ін. кн.— Паг. окрема

Чайковський М. Алгебра : Пов. курс серед. шк. та для самоосвіти / М. Чайковський. — Прага : [Друк. «Легіографія»],.-. Кн. 2 1926. — XII, 300 с. : іл., табл. — Покажч.: с. 289-300.

Чайковський М. Алгебра : З багатьома вправами й рис. в тексті / М. Чайковський. — Прага : [Друк. «Легіографія»], 1925-. Кн. 1 ; Вінієтка П.І.Холодного 1925. — 452 с. : іл.

Чайковський, М. За силу Сонця : Фантаст. оповідання для молоді з недалекого майбутнього (з 6 мал.) / М. Чайковський. — Львів : [Укр. пед. т-во : Печатня ОО.Василіян у Жовкві], 1925. — 192, [1] с. : іл.

Б-ка Сірополка Микола Чайковський – відомий математик і педагог, син знаного українського письменника та громадського діяча, адвоката Андрія Яковича Чайковського. Випускник бережанської гімназії, а також Віденського, Празького і Львівського університетів, доктор філософії, професор гімназії св. Сестер Василіянок. У Торговельній школі Товариства «Просвіта» у Львові викладав купецькі рахунки.

Чайковський М. Систематичний словник української математичної термінології / М. Чайковський. — Берлін : Вид-во укр. молоді, 1924-. Ч. 1. — Матеріяли до української наукової термінології; Вип.1

Чайковський М.А. Систематичний словник української математичної термінології з поазбучним українсько-німецьким показником / М.А. Чайковський. – Київ Ч. 1. – 1924. – 116 с.20

Чайковський Микола Тригонометрія : Для вищих кляс середніх шкіл і для самоосвіти / Чайковський Микола. – Київ; Відень : Дніпросоюз, 1921. – 219с.

Чайковський М. Українська математична наукова бібліографія / М. Чайковський. – Одеса, 1931. – 47с.

Словар чужих слів : 12000 слів чужого походження в українській мові / зібрали Зенон Кузєля і Микола Чайковський ; зредагував Зенон Кузєля. — Чернівці : З друкарні тов. "Руська Рада", 1910. — 365, [3] с.

У 1919 р. було створено Правописно-термінологічну комісію при Українській академії наук. Тоді ж у Львові при Математично-природописно-лікарській секції НТШ організовано (на пропозицію Київ­ської термінологічної комісії) Терміноло­гічну комісію на чолі з В. Левицьким.

У 1921 р., після об'єднання Українсько­го наукового товариства з Академією наук, було створено Інститут української науко­вої мови (ІУНМ) ВУАН (перша назва — Інститут наукової мови), який мав матема­тичну секцію.

В 20-і рр. тісно співпрацювали Всеук­раїнська академія наук (ВУАН) і НТШ. Те­оретичні засади й основні напрями термі­нотворення, вироблені в ІУНМ, в основ­ному збігалися з принципами НТШ, а в дечому були логічним продовженням їх. Так, за спільною редакцією київської і львівської комісій у 1926 р. вийшли 2-а і 3-я частини «Математичного словника». Цю співпрацю можна розглядати як початок творення соборної національ­ної української математичної терміноло­гії. Спроба створити національну матема­тичну термінологію на винятково україн­ському мовному фунті дала змогу значною мірою усталити й уніфікувати математич­ну термінологію на західноукраїнських зем­лях й у Великій Україні, хоч до остаточно­го усталення спільної української терміно­логії було ще дуже далеко.

Слід відзначити, що від 1918 до 1933 р. вийшли друком 10 словників з математи­ки і механіки, 9 — з фізики, 4 — з хімії, а загалом до 1933 р. було видано 83 термі­нологічні словники з різних ділянок знань. За цей короткий час набула розквіту лек­сикографічна робота. Співробітники ІУНМ зібрали 2 млн карток слів української мо­ви. В ці роки (період «українізації») на ос­нові народної мови по суті було створено національну математичну термінологію.

Представниками пуристичної школи в тер­мінології були О. Синявський, М. Судима, М. На­конечний, О. Курило. Процес українського термінотворення в той час відбувався не лише в радянській Україні, він продовжувався, долаючи за­борони, і на західноукраїнських землях.

Так, зокрема, в 1923 р. у Львові на II За­гальному з'їзді українських інженерів і тех­ніків Микола Чайковський виступив з ре­фератом «Завдання української наукової й технічної термінології», а в 1924 р. він опуб­лікував «Систематичний словник україн­ської математичної термінології».

Особливо великий внесок у створення й уніфікацію української математичної тер­мінології належить уже згадуваним мате­матикам М. Кравчукові та М. Чайковському. Вони перші почали викладати матема­тику українською мовою у Київському й Кам'янець-Подільському університетах.

У творення математичної термінології значний внесок зробили співробітники Інс­титуту української наукової мови та Фізико-математичного відділу Академії. Зокрема співробітник Інституту української наукової мови ВУАН Ф. Калинович у 1925 р. видав «Словник математичної термінології. Про­ект, ч. 1. Термінологія чистої математики», а В. Дубровський — «Російсько-укра­їнський технічний словник» (1925 і 1926). Тер­мінологічна комісія Одеської науково-дослідчої кафедри математики видала «Росій­сько-український словничок математичної термінології та фразеології. Алгебра».

Хоч українська математична терміно­логія творилася на різних українських ет­нічних територіях, що належали до різних держав, при вироблянні її виявилася єдність учених усіх українських земель. До почат­ку 30-х рр. XX ст. було створено науково обгрунтовану українську національну ма­тематичну термінологію, що відповідала світовому рівню і мала потенційні можли­вості для дальшого розвитку.

Слід сказати, що всі словники ІУНМ мали підзаголовок «Проект». Передбачало­ся широке обговорення їх і доопрацюван­ня. На жаль, більша частина напрацьова­ного тоді матеріалу не пройшла апробації у фаховому мовленні. Зрозуміло, що кри­тика цих словників виконувала відповідне політичне замовлення: кожний словник « . має бути відповідний до загальної мов­ної політики радянської влади».

Нормальний природний процес творення української математичної термінології було перервано на початку 1930-х рр., після припинення процесу так званої укра­їнізації. У зв'язку з процесом вигаданої біль­шовицьким режимом СВУ (1930) багатьох українських термінологів і працівників ІУНМ було звинувачено в націоналізмі, вісьмох за­арештовано й фізично знищено (серед них — керівник ІУНМ Григорій Холодний, якого звинуватили в «термінологічному саботажі», співробітники Г. Голоскевич, В. Дубров­ський, М. Кривенюк, та ін.). Мате­матика і термінолога М. Чайковського було заарештовано і звинувачено за сфабрикова­ними справами СВУ та УВО (1933). Мово­знавець Наум Каганович (вихованець Хар­ківського Інституту народної освіти) запо­чаткував на початку 1930-х рр. гостру кампанію проти українського мовознавства 1920-х рр. [3]

2. Етапи розвитку

У зв'язку з русифікаторським курсом в УСРР у 1931 р. ліквідовано Інститут укра­їнської наукової мови і ряд мовознавчих інституцій Історико-філологічного відділу УАН. На їхній базі в 1931 р. було заснова­но в Києві Інститут мовознавства ВУАН (з 1945 р. — ім. О. Потебні). Одним з голов­них завдань новоствореного Інституту бу­ло викривання «націоналістичного шкід­ництва» в АН. Йому було передано й видання термінологічних матеріалів. Свою наукову роботу під проводом уже згадува­ного Наума Кагановича (1931 — 1937) Інс­титут мовознавства ВУАН почав непере­бірливою критикою наукових праць репре­сованих попередніх керівників і укладених співробітниками ІУНМ словників. Зокре­ма, радянське офіційне мовознавство за­судило і визнало шкідливими для розвитку української науки «українізаційні» тен­денції, які нібито були за своєю суттю на­ціоналістичні й реакційні, відштовхували від російської термінології. Національну українську наукову термінологію почали класифікувати як «хуторянську».

Після знищення четвертого тому ака­демічного загального «Російсько-україн­ського словника» (як і заборони раніше виданих томів), а також вилучення термі­нологічних словників ІУНМ в українській термінології утворилася порожнеча. Щоб заповнити її, в 1934— 1935 рр. було видано два математичні шкільні словники. У 1934 р. Інститут мовознавства ВУАН видав спеці­альний «Математичний термінологічний бюлетень» (Дріпов Д., Сабалдир П. «Проти націоналізму в математичній термінології»), [2] у якому замість нібито вигаданих на­ціоналістами і петлюрівцями українських термінів утверджувались у директивному порядку терміни «інтернаціонального по­ходження» і спільні з російськими. У нау­ковій і навчальній математичній літерату­рі майже всі українські національні мате­матичні терміни остаточно було замінено на прийняті в російській термінології «ін­тернаціональні терміни» або кальки з ро­сійських. У 1937 р. Інститут мовознавства АН УРСР видав загальний «Російсько-український словник», в яко­му в українській частині було багато слів, живцем узятих з російської мови. Цим бу­ло започатковано стрімкий процес зросійщування української наукової мови. В ді­лянці освіти почалася деукраїнізація шкіл і вищих навчальних закладів. У великих містах школи ставали двомовними, а зго­дом — одномовними російськими.

http://www.refine.org.ua/pageid-5763-2.html

2. Баран Р. Чайковський Микола Андрійович / Р. Баран, Г. Возняк, Б. Мельничук, Б. Пиндус, Л. Щербак // Тернопільський енциклопедичний словник. – Тернопіль: ВАТ ТВПК«Збруч», 2008. – Т. 3. П–Я. – С. 582.

Роман был написан во время пребывания Беляева на Украине. Здесь же издан. А первый перевод на русский язык был сделан именно с этого издания.

"В 1935 году вышла повесть Беляева «Чудесное око» — в Киеве и на украинском языке. Рукописный оригинал пропал, и потому, когда понадобилось вернуть книгу русскому читателю, пришлось совершить обратный перевод."

http://www.litmir.co/br/?b=196944&p=64

К этому же времени относится и любопытный факт — тесное сотрудничество с украинскими авторами известного фантаста Александра Беляева. Киевская киностудия (будущая "имени Довженко") работала над экранизацией его произведений. Более того, текст романа Беляева "Чудесное око" дошел до нас только в украинском варианте. Как уверяют литературоведы, речь идет о переводе, однако не исключено, что роман был первоначально написан именно по-украински по заказу одного из украинских издательств. http://lib.misto.kiev.ua/OLDI/ukraina.pla...

Известный израильский литературовед русского происхождения, уделяющий много внимания исследованию фантастики. Лауреат ежегодной российской литературной премии имени Александра Беляева, присуждённой ему на первом фестивале имени Александра Беляева в г. Пушкине в 2014 г. за https://fantlab.ru/edition102854

Зеев Бар-Селла и Селла, персонаж рассказа А. Беляева "Идеофон".

https://fantlab.ru/search-works?q=%D0%B7%...

Зеев Бар-Селла (урожд. Владимир Петрович Назаров; род. 02.06.1947, Москва) — советский лингвист, израильский литературовед, публицист и журналист.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B...

В. Назаров. Измайловский лес, 1957 год.

Зеев Бар-Селла. Тель-Авив, ул. Дизенгофф. 1978 год.

Зеев Бар-Селла. 2006 г.

***********************

Скажем так, Анатолий Фёдорович Бритиков тоже начинал с "шолоховедения" https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D1%8...

Александр Рапопорт:

Беседа с израильским литературоведом Зеевом Бар-Селлой о его книге «Литературный котлован: проект “писатель Шолохов”».

– Зеев, прежде чем говорить о вашей новой книге, вышедшей к 18-й Московской международной книжной ярмарке и занявшей центральное место на стенде Издательского центра РГГУ, хотелось бы узнать вашу историю. Вы родились в Москве?

– В Москве, на Чистых прудах.

– До репатриации в Израиль у вас было другое имя?

– Да, Назаров Владимир Петрович. Но я решил стать тем, кто я есть. Зеев Бар-Селла означает «Волк, Сын Скалы». Зеев – Владимир, это еще со времен Жаботинского общепринятый перевод. «Сын Скалы» – перевод отчества: Петр – «камень», «пэтра» – «скала».

– Кем были ваши родители?

– Моя мать, Лидия Исааковна Худак, после замужества – Назарова, выпускница Литературного института. Она занималась литературной критикой, была переводчиком и редактором. Отец, Петр Владимирович Назаров был полковником Генштаба, служил в Главном разведывательном управлении. После его смерти в 1969 году я по ряду признаков смог понять, что он был одним из ведущих разработчиков военной доктрины Советского Союза. Кроме стратегии он занимался вопросами военной истории. Это был очень интересный человек, и у него было чему поучиться. Он научил меня анализировать материал. Научил, как по случайным, на первый взгляд не относящимся к делу данным выстраивать реальную картину события. Книга, которую я написал, стала возможна во многом благодаря его «урокам».

– Он рассказывал что-то о своей работе?

– Нет. О его работе я не знал ничего. В 1930 году по комсомольскому набору он попал в военное училище и стал кадровым военным. После училища служил по всей стране, в том числе на Дальнем Востоке, воевал с японцами на озере Хасан. 24 июня 1941 года он с диверсионной группой был заброшен в Польшу, где они месяц взрывали немецкие эшелоны и уничтожали отдельные группы немцев. Затем он был начальником разведотдела 2-й Ударной армии на Волховском фронте, а затем перешел в Генштаб. Дальше какие-либо сведения о нем недоступны.

– Известно ли, как ваша семья попала в Москву?

– Мать родилась в Ростове-на-Дону в 1918 году. В 1920-м ее семья переехала в Москву. А отец попал в Москву уже после войны. Он учился в Академии имени Фрунзе, потом в Академии Генерального штаба. А до войны мотался по всей стране, как любой военный человек. Я родился в Москве в 1947 году.

– Назаров – еврейская фамилия?

– Нет, мой отец – русский. Прабабка была черкешенка. Род его – от донских казаков. Ситуация в его семье была такая же, как в «Тихом Доне». Дед его привез с Кавказа жену-черкешенку. Когда стало очевидно, что станичники хотят убить ее, он сбежал с нею в ближайшую русскую губернию. Среди моих предков были кадровые военные из казаков, служившие в царской армии. Последний после Каледина выборный атаман Войска Донского генерал Назаров – мой родственник. Область обитания моих предков – север Донского края. Там родился генерал Назаров, в станице Филоновской, – там же, где и истинный автор «Тихого Дона». Так что постоянно моя судьба как бы «скрещивалась» с ним.

– То есть вопрос авторства «Тихого Дона» заинтересовал вас не случайно – ваши корни с Дона…

– Я думаю, что личный момент сыграл самую незначительную роль. Меня привлекло другое. Я занимаюсь наукой, а в области русской филологии проблемы сложнее, чем подлинное авторство «Тихого Дона», никогда не было. Единственное, с чем ее можно сравнить, – с проблемой авторства «Слова о полку Игореве».

– Чем же вызван этот интерес?

– Прежде всего, отсутствует главный материал научного исследования – документы. Мы имеем только опубликованный текст романа. Я начал работу с того, что поставил перед собой чисто академический вопрос: возможно ли определение подлинности или подложности какого-либо текста, его принадлежности тому или иному перу безо всяких «уличающих» документов?

– То есть без рукописей, написанных почерком автора, без черновиков и вариантов?

– Совершенно верно. Что может сказать о себе сам текст? Когда я в 1982 году начал анализировать текст романа, я увидел чудовищные несоответствия официальной версии и понял: автором его может быть кто угодно, но не Шолохов.

– Свое образование вы получили в Москве или уже в Иерусалиме?

– Начал учиться в Москве. В 1968 году был отчислен с кафедры классической филологии МГУ, со второго курса. К тому времени у меня уже были печатные работы. Я был вундеркиндом, начал рано. Первая моя работа была посвящена дешифровке так называемого «фестского диска» – памятника Древнего Крита. Тем не менее из университета меня исключили за несдержанность поведения: к тому времени я возлюбил сионизм и открыто говорил об этом.

– А почему вы «возлюбили» сионизм? Потому что у мамы были еврейские корни?

– То, что я – еврей, я знал с четырех лет. И испытывал соответствующее давление общества. То есть все обычные проблемы еврейского мальчика в Советском Союзе в последние годы жизни Сталина и первые послесталинские годы.

– Почему же вы ощущали себя евреем, а не потомком донских казаков и русских офицеров?

– Потому что евреем воспринимали меня окружающие. Я, честно говоря, особой разницы между собой и ими не видел. Но они видели ее очень четко и безошибочно определяли мое место в этом мире. В конце концов мне это надоело. В 1964 году мне, семнадцатилетнему, впервые рассказали об Израиле. И я решил уехать, – что и сделал, как только появилась возможность. В Иерусалиме я поступил в университет на отделение лингвистики, затем перевелся на славистику. Отслужил в армии. Первая моя книга, вышедшая в Махачкале, была посвящена проблемам лингвистики. Весь тираж ее был уничтожен: к моменту ее выхода я уже жил в Иерусалиме.

– Когда вы уехали?

– В ноябре 1973-го. Визу получил в день прекращения огня в Войне Судного дня.

– Проблемой «Тихого Дона» вы занялись через девять лет…

– Я прочел книгу Медведевой-Томашевской с предисловием и послесловием Солженицына, изданную в Париже в 1974 году. Она меня совершенно не удовлетворила: было очевидно, что филологическая сторона проработана из рук вон плохо.

– В этой книге доказывается, если не ошибаюсь, что в основе романа «Тихий Дон» – рукопись донского писателя Федора Крюкова…

– Дело в том, что Крюков был «крепким реалистом», вроде писателя Короленко. А «Тихий Дон» – роман нового времени, эпохи модерна. Мы не знаем примеров, чтобы последователи «крепкого реализма» переходили в стан модернистов. Автор должен был быть моложе, его возраст должен совпадать с возрастом, например, поколения акмеистов: то есть около 1890 года рождения. В «Тихом Доне» прослеживается много литературных влияний, настолько много, что вопрос о «крестьянском романе» просто отпадает. Кроме Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, в нем встречаются обширные реминисценции из Блока, Андрея Белого, Ахматовой, Гумилева, Анненского, раннего Маяковского. И, что характерно, в «Тихом Доне» нет ни одной литературной реминисценции позже 1916 года. Не может человек, не имея никакого культурного прошлого, писать в стилистике литературы, современником которой он не был. Если бы это была стилизация, например, в духе Акунина, то любой читатель, обладающий минимальным знанием жизни и литературы, это сразу увидел бы.

Как я теперь понимаю, роман начал создаваться где-то около 1913 года, в 1916-м он подвергся переработке, поскольку первоначальный план подразумевал не более чем повесть о любви в среде простых казаков. В дальнейшем, на беду автора, события понеслись совершенно непредсказуемым образом. Автор начальной части романа не знал о том, что начнется первая мировая война, – я это показываю в своей книге. После первой мировой войны случилась революция, роман постоянно захватывал всё новые, новые и новые фрагменты действительности. Он так и не был завершен, поскольку автора расстреляли в январе 1920 года. Дальнейшая история – это особая история уже советского романа «Тихий Дон».

– Разговоры о том, что он не принадлежит Шолохову, начались сразу после выхода первой части романа. В 1929 году в газете «Правда» была статья на эту тему…

– Эта статья была в защиту Шолохова. Ее подписали руководители Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), и нападки на него назвали злобной и мелкой клеветой врагов пролетариата. Невозможно себе представить, что человек, которому к началу первой мировой войны было девять лет, а в конце Гражданской войны на Дону не было и пятнадцати, может в абсолютно зримых деталях описать довоенную жизнь Дона. Нужно учесть, что, когда Шолохов еще был подростком, вся ситуация – социальная, политическая, экономическая – изменилась столь коренным образом, что практически невозможно было реконструировать прошлое по чужим воспоминаниям. Это нужно самому пережить, чтобы описать. Всем было видно: роман писал очевидец, современник событий, пусть пассивный, но участник. Отсюда возник «шолоховский вопрос». Среди людей, имеющих отношение к литературе, не было, я думаю, человека, который считал Шолохова автором романа.

– Тогда, в 1929 году, статья в «Правде» была опровержением в ответ на что-то? На слухи в писательских кругах или на какое-то печатное заявление?

– Нет, в печати сомнений в авторстве Шолохова не появлялось, но было всеобщее убеждение… Ситуация для проекта «писатель Шолохов» создалась угрожающая, и тогда появилась эта статья в «Правде», ее подписали Фадеев, Авербах, Ставский, Серафимович и Киршон. Они заявили, что знакомы с писателем Шолоховым, знают его рукописи, и все сомнения в его авторстве беспочвенны.

Рукописи эти действительно существуют, они обнаружены недавно, но из их анализа следует, что они не имеют никакого отношения ни к печатному тексту романа, ни к тому возможному черновику, который лежал в его основе. Это новодел, изготовленный весьма неквалифицированно.

Вывод моей книги: писателя Шолохова не было. Были люди, писавшие за Шолохова. И таких людей было несколько. Например, среди авторов «Донских рассказов» было не менее трех разных людей. Это был Серафимович и еще двое, мне пока неизвестных. Они плохо знали, что происходило на Дону. Для написания рассказа они брали «куски» из уже имевшейся подлинной рукописи романа. Сами придумывали какую-нибудь идиотическую фабулу и вставляли в нее эти пейзажные куски.

Это был проект ГПУ. Датировать его можно первой половиной 1923 года. Руководству этой организации еще до «угара нэпа» стало очевидно: социалистический проект рушится. Перспективы социализма были весьма зыбкими. Перспективы пролетарской культуры были еще более безотрадными, поскольку было очевидно, что «пролетарские писатели» не способны создавать полноценные литературные произведения. Наряду с ними существовали так называемые «попутчики», представители старой культурной элиты. И существовала эмиграция с ее достаточно мощным и представительным культурным слоем. Тогда в очередной раз возник вопрос «что делать?» Для реабилитации советской власти потребовалось масштабное художественное произведение. Уже было ясно: сколько пролетарского писателя ни корми, он Толстым не станет. И тогда из архивов ГПУ извлекли рукопись романа, написанную отъявленным белогвардейцем, слегка подчистили, «подкраснили» и опубликовали под именем человека безликого, до этого не имевшего отношения к литературе, с ничтожной биографией и личностью.

В. Назаров. Измайловский лес, 1957 год.

– Можете ли вы назвать имя подлинного автора?

– Истинный автор романа «Тихий Дон» – Вениамин Алексеевич Краснушкин. Он родился 22 августа (по новому стилю) 1890 года в станице Филоновской и был расстрелян в январе 1920 года в Ростове-на-Дону. По роду деятельности это был журналист, работавший под литературным псевдонимом Виктор Севский. Изредка он печатал и беллетристику. Основной корпус текстов, опубликованных под этим именем, – очерки, фельетоны, масса корреспонденций, то, что обычно называют «газетной каторгой». Он писал по 150–180 статей в год. И только в конце его литературной жизни он был отмечен Леонидом Андреевым и приглашен сотрудничать с редакцией петроградской газеты «Русская воля». Это было в декабре 1916 года. Так Виктор Севский оказался в Петрограде в момент Февральской революции. Затем ситуация изменилась: в апреле он вернулся на Дон, стал очевидцем возрождения донского казачества, создания войскового Донского правительства. Затем Севский занял пост главного редактора официального издания войскового правительства – газеты «Вольный Дон». В марте 1918 года распространились слухи, что Севский расстрелян: тогда в ряде петроградских и московских газет появились некрологи, из которых я получил основную информацию о его биографии. Кроме того, в архивах мне удалось отыскать его письма, естественно, рукописные. И самое главное: мне удалось установить перечень его публикаций. Выяснилось, что с 1910 по 1919 год, то есть за неполных десять лет, он опубликовал более 1200 произведений – от коротеньких заметок до весьма обширных статей и книг. В 1911 году он написал свою первую книгу, повесть «Провинциальные картинки», в 1919 году стал автором первой биографии генерала Корнилова. Кроме того, еще гимназистом он написал развлекательный роман, который напечатал в 1911 году в ростовской газете. Прежде всего нужно было обнаружить его бесчисленные публикации в провинциальных, а затем и белогвардейских газетах. Проанализировав весь корпус текстов, я пришел к выводу, что роман «Тихий Дон» принадлежит перу этого человека.

– Как вы вышли именно на это имя?

– На основании анализа текста романа я мог представить себе черты биографии автора. По стилистике – а это постсимволизм – можно предположить, что автор родился где-то около 1890 года. Это было богатое литературными талантами новое поколение русской литературы, и он к нему принадлежал. То есть первым моим шагом стало определение примерной даты рождения. Далее: было очевидно, что автор прекрасно знает казачество и всё, происходившее на Дону. Значит, это либо казак, либо человек, долго живший в тех краях. Затем, этот человек очень симпатизировал творчеству Бунина, прежде всего его стихам. Затем – глубочайшая симпатия к генералу Корнилову и точное знание его биографии. Кроме всего прочего, было очевидно, что к моменту публикации «Тихого Дона» в 1928 году автора не было в живых. На основании этих общих рассуждений я и начал искать автора. Оказалось, что все эти данные подходят к одному только человеку. Этим человеком был Виктор Севский.

– Вы говорите, что «писатель Шолохов» – пропагандистский проект. Но тогда непонятно, почему выбран роман с таким сюжетом. Ведь это роман о том, как свободолюбивое казачество поднимает восстание против большевиков.

– Но другого романа не было! Пролетарская литература не способна была создать ничего художественно значимого.

– Но можно было бы роман переделать, – например, привести главного героя к большевикам. И это работало бы на «проект», о котором вы пишете. Почему же этого не сделали?

– Было очевидно, что переделать роман нельзя. Его можно только окончательно испортить. Чтобы переделывать, нужно уметь «играть на флейте». Чудовищным везением для авторов проекта было то, что удалось найти прекрасный роман об эпохе, роман объективистского типа, описывающий происходящее «с той стороны». Григория Мелихова невозможно привести в стан большевиков – для этого нужно написать другой роман, на создание которого не нашлось способных людей. Каждый внимательный читатель «Тихого Дона» понимал, что роман антисоветский и белогвардейский.

– Известно, что, приехав в Москву, семнадцатилетний Шолохов посещал литературную студию, организованную РАПП. То есть он начал писать. Первое, что было им опубликовано, – фельетон «Испытание» в московской газете «Юношеская правда» в сентябре 1923 года. Вы считаете, что это тоже написано не им?

– Всё, подписанное этой фамилией, написано не им.

– Логично предположить, что выбрать должны были человека, имеющего отношение к литературному труду, такого, который уж фельетон-то написать может?..

– Нет, выбрали как раз того, кто не имел отношения к литературному труду. С таким легче работать. У любого, кто пишет сам, есть какие-то писательские амбиции. А в данном случае нужен был человек, под именем которого можно было бы публиковать всё, что угодно.

Теперь о студии. Литературная студия «Молодая гвардия» была объединением радикальных молодых коммунистов. Действительно, на двух заседаниях в ноябре 1923 года присутствовал Шолохов. При первом посещении он получил задание в качестве студийной работы написать фельетон, на следующее занятие студии он принес фельетон «Испытание». Но этот фельетон был опубликован в газете «Юношеская правда» – в дальнейшем «Московский комсомолец» – за два месяца до того, в сентябре 1923 года. Понимаете, как только мы начинаем работать с календарем, выясняется, что любая подробность, относящаяся к биографии Шолохова, подложна.

– Как вы объясняете, что выбор авторства романа пал именно на этого человека? Как это связано с тем, что он был под судом во времена продразверстки и на нем висело уголовное преступление?

– К продразверстке товарищ Шолохов не имел ровно никакого отношения. Хотя он заявлял, что был продкомиссаром, командовал продотрядом в 176 штыков. Продовольственной работой он начал заниматься после отмены продразверстки. И за взятки занижал нормы налога. Вскрылось это быстро. Был суд, ему дали два года условно. После этого он из своей родной станицы сбежал. Заняться в станице ему было нечем, своего хозяйства и навыков крестьянского труда не было. Даже в батраки он не мог пойти – ничего не умел. Он сбежал в Москву.

Еще обучаясь на двухмесячных курсах продинспекторов в Ростове в апреле-мае 1922 года, он был завербован сотрудником экономического управления ГПУ Леоном Галустовичем Мирумяном. Именно к Мирумяну он и приехал. Мирумян устроил его в домоуправление на Тверской улице счетоводом.

Мне удалось найти сведения о его счетоводческой работе. Выяснилось, что и этого он делать не умел: не мог заполнить жировку, так никогда и не научился. Между тем под его именем начали выходить фельетоны, рассказы… Нельзя же приписать роман высочайшего уровня совершенно неизвестному человеку, явившемуся ниоткуда. Вначале ему нужно было создать литературную биографию. И ему ее создали.

Зеев Бар-Селла. Тель-Авив, ул. Дизенгофф. 1978 год.

– Можете ли вы назвать имена «архитекторов» этого проекта? Ведь такое решение – создаем выдающегося советского писателя – принимается на высоком уровне.

– Поскольку документы этой организации всё еще недоступны, мы пока что можем лишь предположить. Мне очевидно, что к этому были причастны, как минимум, три человека. Мирумян не мог быть инициатором, он просто доставил «материал». Двое других: Агранов и Ягода. Интересное совпадение: 18 сентября 1923 года Ягода стал вторым зампредом ОГПУ, то есть вошел в круг людей, его возглавлявших, а 19 сентября появился первый фельетон, подписанный фамилией Шолохов. Это была разработанная им и Аграновым акция.

В это время – в силу того, что ЦК ВКП(б) был поражен внутренней смутой – ОГПУ взяло на себя много управленческих, идеологических и прочих функций. Именно они в это время управляли страной. И – думали о будущем. А будущее представлялось им коммунистическим. К 1923 году относится и изменение культурной политики, отказ от «сменовеховства», от заигрывания с деятелями культуры в эмиграции, сочувствующими новой власти. Это был кардинальный идеологический поворот. Он подразумевал полный разрыв с эмиграцией и досоветским прошлым.

В этом и состоит интерес изучения проекта «писатель Шолохов». Шолохов – лишь внешнее проявление серьезных внутренних процессов советской истории. Возникновение самого феномена Шолохова – свидетельство смены культурного курса.

– Есть переписка Шолохова со Сталиным. Неужели Сталин стал бы переписываться с человеком, который ничего собой не представляет? Существует мнение, что Сталин присматривался к Шолохову как к возможному автору книги о его жизни. Выходит, он считал Шолохова писателем.

– В 1923 году Сталин был занят совсем другими делами. Еще был жив Ленин. Борьба с Троцким за влияние в партии для Сталина была гораздо важнее, чем всё остальное. И когда в 1929 году он занялся литературой, Шолохов-писатель уже существовал и Сталин искренне верил, что он – автор эпохального романа.

Не нужно приписывать Сталину абсолютного всезнания. Тем более в эпоху, когда он еще не контролировал ОГПУ. Репрессии в отношении Ягоды и его замов были связаны с тем, что ОГПУ взяло на себя слишком много власти. Они практически подменили собой государственный и партийный аппарат. Это предопределило, в конце концов, крах Ягоды.

История о том, что Сталин желал, чтобы его биографом стал Шолохов, – легенда, самим Шолоховым распространенная. Никаких свидетельств тому нет. Он рассказывал о себе много сказок.

– Что опубликовано было Шолоховым до «Тихого Дона»?

– Сборники «Донские рассказы» и «Лазоревые дали».

– Затем он уезжает из Москвы в свою станицу в двадцатилетнем возрасте, женится, живет там несколько лет, и в 1928 году журнал «Октябрь» начинает публиковать первую часть романа.

– Совершенно верно. На все вопросы о том, как он его писал, откуда брал документы, Шолохов отговаривался забывчивостью, которая поразила его уже в 1934 году – тогда ему впервые стали задавать эти вопросы. «Много было работы, – говорил он. – Я беседовал со многими людьми…» С кем он беседовал? Нет таких людей, с которыми он беседовал бы о дореволюционной ситуации и Гражданской войне на Дону.

Кроме одного человека. Существует письмо, направленное Шолоховым Харлампию Ермакову, казаку, который, как и герой романа Григорий Мелехов, получил четыре Георгиевских креста в первой мировой войне и во время восстания на Дону командовал повстанческой дивизией. Письмо короткое: «Мы должны с вами встретиться». Как я понимаю, встреча эта связана была с тем, что Харлампий Ермаков знал истинного автора «Тихого Дона», встречался с ним, ему-то и рассказывал о событиях, описанных затем в романе.

Роман был представлен в редакцию лишь после того, как в июне 1927 года Харлампий Ермаков был расстрелян по личному распоряжению Ягоды. К тому времени Ермаков не был участником каких бы то ни было контрреволюционных движений. Вел себя спокойно, не занимал никаких постов. Зачем нужно было наркому внутренних дел заниматься казаком из далекой станицы? В свое время он отбыл заключение, был отпущен. Повстанческих дивизий было пять. Почему же именно его избрали из всех и расстреляли в 1927 году? И как только его расстреляли, в редакцию был представлен текст романа «Тихий Дон».

– Если Виктор Севский был расстрелян в 1920 году, а Шолохов не писал сам, кто же был автором других произведений?

– «Поднятая целина» – прямой заказ Сталина написать о коллективизации. В основу романа положена рукопись казачьего литератора Константина Каргина. К «доводке» книги были привлечены уже другие, гораздо более опытные авторы, среди которых, в частности, и Борис Пильняк, замаливавший таким образом грехи за «Повесть непогашенной луны». То есть дело было поставлено «на поток».

– Но если так, значит, Сталин легко мог предположить следующее: если за Шолохова пишут роман о коллективизации, то и предыдущий роман написан не им?

– Дело в том, что осуществление проекта «роман о коллективизации» всё еще шло по линии ГПУ. Но это же не самый важный по тем временам проект, чтобы вдаваться во все детали! Хотя задание создать роман, судя по всему, исходило от самого Сталина. Ему представили роман о коллективизации, не разъясняя, как он был «изготовлен». Начальников часто обманывают…

– Получается, что после отстранения Ягоды и репрессий в ОГПУ Шолохов нового автора выбирал сам?

– Да, теперь он находил автора сам. И Мирумян, и Агранов, и Ягода были уже на том свете. Он и сам чуть было не пострадал: его одно время хотели репрессировать. Позже он выдавал это за последствия своего правдолюбия, утверждал, что его оклеветали враги. Вкратце история такова. Шолохов был в списке из четырех писателей, пользовавшихся личной поддержкой Ягоды. В этот список, кроме него, входили Николай Островский, счастливо умерший в 1936 году, Киршон, расстрелянный вслед за Ягодой, и Афиногенов, исключенный из партии, из Союза писателей и живший всё время под страхом смерти. Шолохову удалось добраться до Сталина и засвидетельствовать свою преданность. С Шолоховым уже был связан значительный период советской истории и истории советской литературы. Уже существовал и «Тихий Дон», и «Поднятая целина». Репрессировав Шолохова, от всего этого пришлось бы отказываться. Будучи человеком прагматичным, Сталин взвесил оба варианта и пришел к выводу, что выгодней Шолохова оставить.

– Известно, что он, живя в Вешенской, отказывался от встреч с писателями, искавшими с ним контакта. Если же эти встречи случались, он не проявлял себя как писатель, был, что называется, «закрыт». Это пытались объяснить высокомерием «живого классика».

– Это не высокомерие. Ему действительно нечего было сказать. Например, он встречался со Стейнбеком. Встреча состоялась без переводчика. Стейнбек не знал русского языка, Михаил Александрович, вдобавок к незнанию русского, не знал и английского. Они сидели за столом. Выпили около трех бутылок водки, расстались довольные друг другом.

– Василий Шукшин с ним встречался, как бы пытался перенять эстафету у народного писателя и нобелевского лауреата. Что из этого вышло?

– Если воспоминания достоверны, Шукшин был в ужасе. Он шел к великому писателю, а увидел перед собой обыкновенного деревенского пьяницу. Который к тому же еще и дурак. Последнее задело Шукшина, он пытался найти объяснение: был талант и исчез, сломался человек. Многие, лично знавшие Шолохова, пытались объяснить дело таким образом: талант исчерпался. Но невозможно, чтобы исчез полностью не только талант, но и писательская личность.

– Первый том вашего исследования заканчивается описанием музея Шолохова в станице Вешенской. Что же будет во втором томе?..

– Я пытаюсь реконструировать все перипетии межредакционной борьбы. За «Тихий Дон» шла драка между разными издательствами. Шолохов прикидывал, куда ему выгоднее отдать. И, судя по всему, прикинул неплохо. Он стал исключительно богатым человеком по тем временам. Еще в конце 1920-х годов «Тихий Дон» вышел в издательстве «Московский рабочий» шестью изданиями.

Путем анализа текста я показываю, что Михаил Александрович плохо разбирал почерк выданной ему авторской рукописи. Показываю, что рукопись «Тихого Дона» была написана довольно небрежным почерком по старой орфографии. И восстанавливаю то, что написано в первоначальной рукописи…

Подлинная авторская рукопись, судя по всему, уничтожена, но предварительно переписана Михаилом Шолоховым. И сейчас, анализируя печатный текст, мы можем во многих чертах восстановить – но, естественно, не полностью – саму первоначальную рукопись.

Заключать вторую книгу будет глава «Тихий Дон в 1919 году». Она посвящена тому, как уже написанный роман отразился в творчестве писателей, живших в 1919 году в Ростове. Была среди них и писательница Мариэтта Шагинян, в 1922 году издавшая повесть «Перемена», в которой обнаруживается знакомство с «Тихим Доном», изданным, как мы знаем, спустя шесть лет. Она знала, кто был автор, но молчала всю жизнь.

– Как другие исследователи творчества Шолохова в России и на Западе относятся к вашей концепции?

– Книга «Литературный котлован: проект “писатель Шолохов”» – кардинальный поворот, в ней обобщены результаты работы за 23 года. Она вышла несколько месяцев назад.

В 2003 году, сославшись на меня, эти идеи изложил мой друг литературовед Николай Журавлев в статье, опубликованной в «Новой газете». Публикация вызвала шквал негативных откликов. Откликнулись записные шолоховеды. Они, не видя обширного доказательного материала, оставшегося за рамками газетной публикации, имея перед собой лишь статью с кратким обозначением концепции, гневно на концепцию обрушились. Подобного я ждал и по выходе книги. Но произошло другое. О книге говорили на радиостанциях «Эхо Москвы» и «Голос Америки», появились рецензии в «Известиях», «Книжном обозрении», «Политическом журнале».

И – полное молчание в стане шолоховедов. Им просто нечего возразить.

http://www.lechaim.ru/ARHIV/168/LKL.htm

Сергей Баймухаметов:

Вышло в свет факсимильное издание рукописи Михаила Шолохова «Тихий Дон».

Дорогостоящую акцию осуществили совместно Институт мировой литературы Российской академии наук, Международный Шолоховский комитет, издательство «Московский писатель», группа компаний «Гренадеры», издательство журнала «Днiпро» (Украина).

«Это достижение не только российской науки, но и всей страны, — сказал президент Российской академии наук Юрий Осипов. — Рукопись была приобретена за полмиллиона долларов при прямой поддержке Путина, который был тогда премьер-министром. Несколько лет в Институте мировой литературы велась работа над факсимильным изданием».

Но зачем? Какая цель преследовалась? На вопрос ответил председатель Международного Шолоховского комитета и попечитель издания Виктор Черномырдин: «Когда держишь в руках это издание, ни у кого не повернется язык сказать, что автор романа — не Шолохов».

Виктор Степанович — не филолог. Но то же самое говорит известный критик и литературовед, научный руководитель издания Феликс Кузнецов: «После публикации факсимильного издания никаких научных аргументов в дискуссии не осталось. Спор будет продолжаться, но только на маргинальном уровне. Для противников авторства Шолохова это уже не категория знания, а вопрос веры».

А одна из авторитетных газет заключила: «Публикация факсимильного издания «Тихого Дона» ставит окончательную точку в самом тяжелом литературном споре ХХ века».

Значит, цель — подтверждение и утверждение авторства Шолохова?

Всё это более чем странно. Можно понять Черномырдина, даже газетчиков — они люди неискушенные. Но почему Феликс Кузнецов и другие вот уже много лет используют рукопись как несомненное доказательство авторства Шолохова? Уж они-то должны знать, что в данном случае рукопись ничего не доказывает. Будь Михаил Шолохов автор, будь плагиатор, переработчик чужого труда — в любом случае не мог же он отдавать книгу на перепечатку машинистке, не написав или не переписав ее своей рукой?!

В самом деле, смешно.

Долгое время отдельные листы рукописи, а затем и вся найденная рукопись преподносились в прессе как «черновики великого романа». На самом же деле это беловик — аккуратно написанный рукой Шолохова текст с небольшой правкой описок. Все противники Шолохова — И. Томашевская, А. Солженицын, С. Макарова и А. Макаров, Р. Медведев и другие строят свои сомнения в авторстве Шолохова именно на отсутствии черновиков. Гигантский по объему событий роман написан набело. Никаких вариантов глав, вариантов сюжетных ходов, написанных, а затем отвергнутых, перечеркнутых, — ничего этого нет. Но все пишущие люди знают, что такое невозможно. Некоторые образованные припомнят автора, который роман под названием «Война и мир» переписывал несколько раз.

Но черновики — лишь малая часть неизбежных бумаг, сопровождающих подобную работу. Ведь, помимо черновиков, элементарных планов, такой роман, как «Тихий Дон», по сути своей требовал огромной работы по сбору материала. Ведь Шолохов в то время — молодой двадцатилетний человек, не обремененный ни образованием, ни знанием жизни и мира. В Первую мировую войну ему было 9-11 лет, в Гражданскую — 13-15 лет. А действие романа разворачивается во время Первой мировой и Гражданской войн, в больших и малых городах, на фоне передвижения войск, общей военно-политической ситуации в стране — всё это мальчик, подросток, юноша Шолохов доподлинно знать не мог. Он мог потом уже набирать материал, делать выписки из документов, газет, книг и т.д.

Ничего этого нет — есть только беловой текст.

В 2005 году в Москве вышла книга «Литературный котлован. Проект «писатель Шолохов». Ее автор — израильский литературовед Зеев Бар-Селла, в прошлом советский лингвист-вундеркинд Владимир Назаров. Кстати, внучатый племянник атамана Войска Донского генерала Назарова.

Суть заключается в том, что, по утверждению Назарова-Бар-Селлы, писателя Шолохова вообще не существовало, а был проект «писатель Шолохов». Изучая тексты, исследователь пришел к выводу, что и «Тихий Дон», и «Поднятую целину», и «Они сражались за Родину» писали разные люди. И называет их. Я же не повторяю Бар-Селлу, чтобы не поминать всуе эти имена в маленькой заметке. А подробная аннотация книги требует значительного места.

Но не могу не остановиться на одном занимательном моменте. В восьмидесятые годы прошлого века среди моих знакомых был молодой, ничего не издавший, но уже сильно спившийся поэт. Жил он тем, что, по его словам, писал стихи для другого поэта, официально признанного. Тот публиковал их под своей фамилией, платил деньги, которых хватало не только на выпивку. Однажды спившийся поэт не удержался и в одном из стихотворений зашифровал фамилию своего нанимателя, прибавив к ней слово «чудак» на букву «м».

Похоже, что-то вроде такого шифра открыл Назаров-Бар-Селла в романе «Они сражались за Родину». Закодированное послание потомкам. Страшная месть литературного раба.

Один из героев романа, Звягинцев, рассказывает о своей жене, которая отличается буйным, истеричным нравом. Таким, что раскроила ему при всех губу оловянной тарелкой. Называет он ее не Анастасия, не Настя, а исключительно — НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА!

Затем появляется главный герой — рядовой бронебойщик по фамилии ЛОПАХИН. Вначале в яблоневом саду. Но потом яблоневый сад превращается-таки в вишневый сад.

А следом за ЛОПАХИНЫМ возникает старшина по фамилии ПОПРИЩЕНКО.

Яснее быть не может. Литературный негр тайно отомстил своим рабовладельцам! В одном ряду свел персонажей с именами-фамилиями из «Идиота», «Вишневого сада» и «Записок сумасшедшего» (Поприщенко — Поприщин).

Это всё равно что назвать своих героев Онегиным, Печориным и Чичиковым.

Но ни Шолохов, ни его покровители ничего не заметили! Да и читатели до сего времени — тоже. Заметил Назаров-Бар-Селла. И рассказал в книге, изданной тиражом 1500 экземпляров.

А нынешнее факсимильное издание рукописи Шолохова только привлекло внимание к полузабытой теме — авторству романа «Тихий Дон». Пока еще внимание редких, отдельных людей. Но придет время, успокоится, наладится жизнь в России — и неизбежно возникнет новый интерес уже новых поколений.

http://russian-bazaar.com/ru/content/9812...