Геннадий Прашкевич, российский писатель-прозаик, фантаст, поэт, переводчик и публицист, преподаёт на факультете журналистики НГУ дисциплину «креативное письмо», где учит писать статьи, рецензии, очерки, обязательно отмечая важность вовлечённости самих авторов и их героев в текст.

Остров туманов: Научно-фантастический рассказ // Тайгинский рабочий (Тайга), 1957, 21 сентября (№114).

Доисторический ужас «Сендушных сказок»

Когда все эти книги были написаны и даже изданы, у меня остались ещё две папки с неиспользованными материалами, среди которых было много юкагирских, долганских, ламутских, корякских, чукотских, керекских, камчадальских сказок. Сто с лишним лет назад их собирали на севере замечательные исследователи Владимир Иванович Йохельсон и Владимир Германович Тан-Богораз, которые годами жили среди чюхоч и юкагиров и записывали местные истории. Вот эти материалы и легли в основу «Сендушных сказок» (сендуха – это тундра). В них много чуда, страсти, нежности и доисторического ужаса.

Чтобы разобраться в том, что такое научная фантастика, – в ее прошлом и настоящем, – чтобы понять, в каком направлении она движется, можно углубиться в посвященные жанру исторические труды, прочесть лучшие произведения классиков и современных авторов, узнать мнения критиков и филологов… А можно – пообщаться с великолепным рассказчиком и потрясающе интересным человеком Геннадием Мартовичем ПРАШКЕВИЧЕМ.

– Что в становлении Вашей личности было первичным – интерес к науке (геологии, палеонтологии) или тяга к творчеству (литературе)?

Окаменевшие ракушки на речных обнажениях под Тайгой, прекрасные популярные книги Обручева, Варсонафьевой, Д. И. Щербакова, Рея Ланкастера, Мушкетова, Л. С. Берга, Криштафовича, Баранова… С книгами – умными и интересными – тогда было все замечательно.

– В зрелом возрасте Бунин стыдился вышедшего в 1891 году в Орле своего юношеского сборника «Стихотворения 1887–1891 гг.». Вы же, насколько я понимаю, наоборот, гордитесь своими первыми публикациями – стихотворением «Тёма Ветров» (1956) и рассказом «Остров Туманов» (1957), увидевшими свет в одной из газет провинциального городка Тайга? Тем более что спустя много лет из Ваших детских рассказов вышли повести «Разворованное чудо» и «Мир, в котором я дома», сделавшие Вам имя…

Стихи определяли мою юность. Вполне возможно, что я и пошел бы по весьма запутанной стезе поэта, но судьба меня хранила. Осенью 1968 года я работал в поле на мысе Марии. Охотское море, пустынные берега. Долгие дни, долгие маршруты. Приятно было думать о возвращении. Вернусь, а в Южно-Сахалинске уже вышла моя первая книга стихов! Буду дарить книгу девушкам, всем будет счастье.

Полностью — http://gvardiya.ru/heroes/exclusive_prash...">здесь.
Беседовал Сергей Коростелев.

В последнем абзаце интервью — явная ошибка-опечатка:

– Нет, стопы отца никого не увлекли, и это замечательно. Чудо надо искать там, где именно оно тебе видится. Дочь – врач-педиатр, чудесная вечная профессия. Пациенты ее любят. Старший сын – физик. Младший занимается мобильными системами. Я их люблю, и знаю – у них всё получится. Жена – геофизик. В декабре будет пятьдесят лет с той поры, как мы с нею встретились. Жду поздравлений! (Смеется).

Виталий Бабенко о Марке Твене, зубоскальстве и тучах блогодури

http://www.ng.ru/person/2013-11-14/2_peso..." target="_blank">– Мы давно уже обитаем в блогомире. 99% (и сколько-то там девяток после запятой) пишущих в наше время – блогеры. Блогер – это человек, который считает своим долгом высказаться, выкрикнуть – причем первым – по любому поводу, даже если в этом поводе он ни черта не понимает. Нынешние сетевые «облака» – это бескрайние тучи блогодури. По профессии я журналист, причем старой закалки, то есть приверженец ответственного сочинительства. По склонности души – литератор, который не относит крик к творческим методам. Когда-то Аркадий и Борис Стругацкие, безмерно мною уважаемые, укоряли меня, что я пишу в стол. Времена изменились, а стол и нынче там. Возможно, я неисправим. Когда я знаю, о чем говорю, и знаю, как это нужно сказать, перо (карандаш, машинка, компьютер, айпад) выводит буквы едва ли не автоматически. Когда считаю нужным что-то опубликовать – публикую. Когда считаю уместным высказываться – высказываюсь, причем зачастую в буквальном смысле: в моей жизни очень важное место занимает устное творчество – преподавание. То, что у меня годами не бывает публикаций, меня не тревожит и не заботит. В Сети полным-полно моих произведений, причем все интернет-публикации – пиратские: я никогда и никому не давал разрешения на использование моих авторских прав. Сборник «ОП!», вместивший как мои старые, много раз «использованные» вещи, так и новые, мало кем читанные, – свидетельство того, о чем я упомянул: знания, нужности и уместности. Причем в этом сборнике все произведения представлены именно в том виде, за который я отвечаю как автор, а не в том, за который «отвечают» безответственные и вороватые интернет-публикаторы.

— Я много читаю с детства и еще ребенком периодически задумывался, какой из себя в жизни был тот или иной писатель. А вплотную изучением биографий творческих людей я занялся лет тридцать назад. Сначала я написал большую книгу «Самые знаменитые поэты России» — от Ломоносова до Бродского. Сразу после нее выпустил том «Самые знаменитые ученые России», начиная с того же Ломоносова и заканчивая Сахаровым. А десять лет назад опубликовал книгу «Красный сфинкс», в которой собраны краткие жизнеописания русских и советских писателей-фантастов.
В «ЖЗЛ» вышла книга «Братья Стругацкие», написанная в соавторстве с Дмитрием Володихиным, теперь вот — «Жюль Верн». А ранее я выпустил книгу об одном из моих самых любимых писателей — Герберте Уэллсе. Сейчас работаю над биографией Рэя Бредбери. Думаю сдать ее в октябре, если все будет нормально. А следующая книга, наверное, будет о Станиславе Леме. Люди, которых я перечислил, — великие писатели! Писать о них безумно интересно. Изучая другую жизнь, ты в чем-то соотносишь ее со своей.

— У нас сложился такой, скажем, трафаретный образ. Известны биографии Жюля Верна, написанные Евгением Павловичем Брандисом, Кириллом Андреевым, в которых он выступал этаким бородатым романтиком, который не особенно много ездил по миру, а писал в своем кабинете, используя огромное количество книг, карт, отчетов путешественников. Многолетняя крепкая дружба с издателем, долгий счастливый брак — ну просто идеальная биография! И когда «Молодая гвардия» предложила мне написать о Жюле Верне, я даже засомневался: есть ли смысл повторять то, что уже так подробно исследовано? Для начала я перечитал три собрания сочинений Жюля Верна. Скажу вам без ложной скромности: это подвиг. Зато у меня легко вышел первый вариант биографии знаменитого фантаста — я написал ее за несколько месяцев. К сожалению, Жюль Верн у меня оставался по-прежнему этаким советским трудолюбивым романтиком. Я был готов уже отправить рукопись в издательство, но что-то меня в этом тексте не устраивало. И тут мне друзья из Франции присылают огромное количество документов о тайной жене Жюля Верна, о его внебрачной дочери, переписку писателя с издателями — все это нигде не публиковалось до 1972 года! И я понял, что без использования этих материалов выпускать книгу о Жюле Верне просто нельзя, иначе это был бы очередной томик про благонравного классика детской литературы. И я — с упорством Жюля Верна — заново написал книгу!
В книге «Жюль Верн» разрушаются сразу несколько мифов. Скажем, с издателем Этцелем у писателя были весьма непростые отношения. Первый роман Жюля Верна, «Пять недель на воздушном шаре», отказались печатать 17 издателей, пока он не попал в руки Этцелю. Тот сразу понял, что на молодом авторе можно сделать хорошие деньги. И предложил Жюлю Верну договор: на протяжении 20 лет тот был обязан выдавать на-гора по три романа в год! И Жюль Верн подписал этот договор, хотя была опасность потерять его после второго романа «Париж в двадцать первом веке». Вот что писал Этцель, прочитав рукопись: «Дорогой Жюль, я, конечно, ожидал, что у вас ничего не получится. Но когда прочел ваш роман, то понял, что все обстоит гораздо хуже. Вашу первую книгу быстро раскупили, и вы решили, что стали известны и теперь можете говорить все обо всех. Но это не так…» Тут дело в том, что в своем романе Жюль Верн умудрился оскорбить всех живущих рядом с ним писателей, большинство которых были давними друзьями Этцеля! И молодому автору пришлось отказаться от публикации…
Еще один крупный скандал связан с романом «20 тысяч лье под водой», который Этцель также отказался печатать. В первом варианте книги капитан Немо был поляком и топил только русские корабли. Но Этцель не захотел ссориться с Россией, где на книги Жюля Верна был огромный спрос. В результате о том, что подводный мститель стал по национальности индусом, мы узнаем только в «Таинственном острове».
Теперь о личной жизни Жюля Верна. Он любил посещать художественные салоны и знакомиться с девушками, а на это нужны были деньги. На свадьбе одного своего друга в Амьене он встретил Онорину — молодую вдову с двумя детьми. Но уже через год после свадьбы Жюль Верн влюбился в некую мадам Дюшень. Они встречались тайком от своих законных супругов, Мари родила Жюлю Верну дочь. Но ситуация в семье скоро стала такой невыносимой, что возлюбленная Жюля Верна покончила с собой, бросившись в Сену. История имела свое продолжение — 20 лет спустя. Дочь написала своему биологическому отцу письмо, в котором (по действовавшему в то время закону) просила разрешения на брак. Но конверт вскрыл сын Жюля Верна, совершенно несносный Мишель — и закричал на весь дом: «Мамочка, а у меня, оказывается, есть сестренка!

(газета "Новая Сибирь", Новосибирск)

http://cdn1.img22.ria.ru/images/94307/08/..." title="" />

— Существует серия "Время учеников", в которой различные авторы писали продолжения произведений братьев Стругацких. По такому же принципу выходит серия "Обитаемый Остров". Вовсю развивается проект "Сталкер" по мотивам, хоть и очень отдаленным, "Пикника на Обочине". В этой серии выпущено уже более ста книг. Что же касается журнала «Полдень XXI век», то его существование, вероятно, окончательно завершено. Мы обращались в издательский дом "Вокруг света", но там ничего не получается. АБС-фонд продолжает функционировать, его организационными делами занимается Сергей Арно. Сейчас фонд прилагает все усилия, чтобы в этом году состоялась АБС-премия. Отбором произведений руководит Николай Романецкий. Вручение премии планируем провести 21 июня в Пулковской обсерватории.

— Мои взгляды "круче", чем у отца. Я принадлежу к тем, кого наши записные патриоты называют с негативной коннотацией либеральными фундаменталистами, а западная политическая традиция определяет как либертарианец. Меньше государства, больше частной инициативы, "как потопаешь, так и полопаешь". Безусловно, полная свобода и минимум запретов. Что касается нашей нынешней власти, то ничего, кроме глубокого презрения, она не заслуживает.