Исповедь художника (публиковалась в «Мире фантастики») Стивен Кинг. Дума-Ки Stephen King. Duma Key Роман Переводчик: В.А.Вебер Издательство: АСТ, 2009 Серия: Собрание сочинений Кинга / Тёмная башня 672 стр. Тираж 20 000 / 15 000 Наверное, где-то в глубине души каждый писатель верит в то, что творчество — это та же магия, только обыденная. И глаголом можно жечь сердца, музыкой очаровывать души, картинами возрождать к жизни... — в прямом смысле слова. Историй об этом придумано немало, и Стивен Кинг сам неоднократно использовал такое фантастическое допущение. «Дума-Ки» — ещё одна вариация на тему. Бывший бизнесмен, нынче — однорукий калека Эдгар Фримантл приезжает на флоридский островок «Дума-Ки», чтобы... он ещё и сам не знает, зачем. То ли покончить жизнь самоубийством, то ли начать жизнь заново. Неожиданно он обнаруживает в себе талант к рисованию. Это больше похоже на одержимость: рисуя, Фримантл словно погружается в транс и потом не всегда помнит, что именно и как рисовал. Постепенно он осваивается с новым положением вещей: с тем, что жена ушла от него, с тем, что ежедневно всё тело невыносимо болит, с приступами ярости... Он знакомится со старой леди Элизабет Истлейк и бывшим адвокатом по фамилии Уайрман. Леди — единственная хозяйка Дюма-Ки, Уайрман — её «сиделка», к тому же он обладает телепатическими способностями. Со временем, исследуя границы своего таланта и пределы острова, на котором оказался, Фримантл обнаруживает, что всё не так уж просто. Талант дарует ему сверхъестественные способности, которые напрямую связаны с прошлым острова и с теми силами, которые таятся на нём... С силами, которые намереваются использовать Фримантла в своих целях. Вообще новый роман Кинга распадается на две неравноценные части. Первая — увлекательная, полная убедительных деталей история преодоления Фримантлом последствий катастрофы, его отношения с родными и близкими, дружба с Уайрманом и Элизабет Истлейк. Вторая — приключения, связанные с древним злом, таящимся на южной оконечности острова в заброшенном особняке Истлейков. И первая часть намного удачнее второй. Кинг-бытописец, Кинг-психолог, как всегда, оказался на высоте. Он и сам пережил схожую катастрофу, когда его сбила машина и, выкарабкавшись, он должен был потом привыкать к болям, учиться жить заново. Фримантл, конечно, не Кинг, но личный опыт наверняка пригодился Кингу в работе над образом этого героя. Фримантл в меру циничен, в меру сентиментален, ему приходиться преодолевать не только адские боли, но и собственный неконтролируемый гнев. По сути, главная интрига романа — перерождение Фримантла, а не сражение с вы-себе-не-представляете-каким-древним злом. Вот со злом как раз вышла промашка. Древнее существо, которое греки считали богиней царства мёртвых и которое на самом деле много старше даже греческой цивилизации, вышло у Кинга не то, чтобы неубедительным, — попросту шаблонным. Его мотивы, его действия очень слабо прописаны, особенно по сравнению с «реалистичной» частью. Поэтому когда размеренное повествование вдруг сбивается в последних главах на скороговорку, читаешь их без особого трепета. Всё слишком предсказуемо, по-голливудски правильно. И угроза вроде реальная, и зло почти неодолимое, и герои рискуют собой, даже теряют родных и близких... «Да-да, хорошо, дальше-то что?» Динамика есть, а вот эмоционального подъёма, катарсиса — ничуть. Увы и ах: на сюжетном и композиционном уровне новый роман Кинга — повторение уже хорошо известного. Но это бы и ладно, если бы не самый большой недостаток романа: отсутствие в «Дьюма-Ки» достойной сверхыдеи. В лучших своих вещах Кинг, помимо увлекательного сюжета и живых персонажей, всегда оставлял ещё некую идейную надстройку, как сейчас модно говорить — «месседж». В «Дьюма-Ки» её очень не хватает, поэтому, при всех своих плюсах, мы получили всего лишь ещё один качественный роман от Кинга. Прочесть его безусловно стоит: первая, лучшая его часть сильна; как говорится, мастерство не пропьёшь. Просто если вы постоянный читатель Кинга, не ждите от романа открытий или прорывов. Итог: похоже, в «Дьюма-Ки» Кинг искренне признался в том, почему же он, вопреки собственному давнишнему заявлению, не бросил писать. Есть то, что можно называть как угодно: «даром», «талантом», «творческим зудом», — то, что сильнее тебя. То, что заставляет забыть о себе и создавать картины, книги, музыку — какой бы ни была цена. [IMGRIGHT]http://fantlab.ru/images/editions/big/27294[/IMG] Это интересно Через шесть лет после выхода предыдущего сборника рассказов «Всё предельно» у Кинга вышел новый — «Just Past Sunset». В 2009-м ожидается выход нового романа — «Under the Dome». Подождём и мы — впрочем, нас ещё, надеюсь, ждёт подзадержавшийся «Парень из Колорадо» (2005), которого всё никак не издаст «АСТ». ЦИТАТА — Я взял его на руки, — прошептал я. «Ты хочешь сказать, на руку, потому что теперь у тебя только одна рука». Но моя память брала пёсика в мои руки, обе руки. Отводя злость («оно было КРАСНЫМ») от этой глупой женщины с сигаретой и мобильником, направляя её на меня, замыкая эту идиотскую петлю... поднимая его на руки... несомненно, галлюцинация, но — да, так утверждала моя память. Я положил шею Гендальфа на сгиб левого локтя с тем, чтобы суметь задушить его правой рукой. Задушить и избавить от страданий. Я спал голым по пояс, так что мне не составило труда взглянуть на культю. Для этого потребовалось лишь повернуть голову. Я мог шевельнуть культёй, но не больше. Проделал это пару раз. Потом уставился в потолок. Сердце чуть замедлило бег. — Собака умерла от полученных травм, — отчеканил я. — И шока. Вскрытие это подтвердит. Да только никто не проводил вскрытие собак, которым ломали кости и которых превращали в желе «хаммеры», управляемые безответственными, не следящими за дорогой женщинами. Я смотрел в потолок, и мне хотелось, чтобы эта жизнь закончилась. Несчастная жизнь, которая так хорошо начиналась. Я думал, что в эту ночь мне больше не заснуть, но тем не менее заснул. В конце концов мы всегда избавляемся от наших тревог. Так говорит Уайрман. Владимир Пузий
[Вообще-то есть у меня намерение в связи с голосованием по книге года выложить рецензии на те книги "отчётного периода", которые кажутся мне интересными и достойными внимания, но пока -- "ретро". По просьбе и для ккк72]
Отражение зеркала в зеркале (публиковалась в «Мире фантастики») Кристофер Прист. Лотерея Christopher Priest. The Affirmation Роман. — пер. с англ. М.Пчелинцева. -- М.: ЭКСМО, СПб.: Домино, 2007. – 352 с. – 4 100 экз. – серия Интеллектуальный бестселлер
Вопрос самоидентификации — едва ли не один из самых древних в литературе. Чтобы понять самого себя, человек, не способный взглянуть на себя со стороны, поневоле вынужден обращаться к чужим точкам зрения. А поскольку каждый из нас с течением времени неизбежно меняется, что мешает нам-нынешним взглянуть на себя-когдатошних? Стать зеркалом, само-отразиться... Сложная, странная... страшная задача. Главный герой романа “Лотерея”, Питер Синклер, оказался на распутье. Прежняя жизнь Питера разрушена: он лишился работы и жилья, и даже любимая женщина оставила его. Чтобы перевести дыхание и понять, как же ему быть дальше, Питер едет за город, в домик старого отцовского приятеля. Там он берётся за рукопись, в которой хочет изложить все события своей недолгой, двадцатидевятилетней жизни. Вот только факты, записанные на бумаге, становятся малозначительным нагромождением ненужных подробностей. К тому же, не годится ведь писать откровенные и обидные вещи о людях, ныне здравствующих. Поэтому сперва Питер заменяет в рукописи настоящие имена на выдуманные, а затем берётся переписывать её, поняв: главное — не факты, а ощущение, настроение, некий сверх-смысл, которого не передать словами. Питер начинает писать свою жизнь с чистого листа — ту, настоящую, которая имеет мало сходства с жизнью реальной. Когда-то Б. Пастернак писал: “Сознание — свет, бьющий наружу, сознание освещает перед нами дорогу, чтоб не споткнуться. Познание — это зажжённые фары впереди идущего паровоза. Обратите их светом внутрь, и случится катастрофа”. Именно это делает Питер, ещё не подозревая, к каким последствиям приведёт его попытка отразиться в зеркале собственного сознания и воображения. В своём воображении он — обитатель странного мира, где изобрели средство борьбы со старением человеческого тела. Эта дорогостоящая операция доступна не каждому — и в то же время всем, так как, во имя справедливости, право пройти её разыгрывают во всемирной лотерее. И Питеру выпадает счастливый билет! Вот только — счастливый ли? В конце концов, зачем Питеру бессмертие, что он будет с ним делать?! По пути в клинику, находящуюся на одном из южных островов обширного Архипелага, Питер знакомится с девушкой Сери, которая убеждает его не отказываться от дара судьбы. И хотя Питер упорствует, врачи клиники находят самый убедительный из аргументов: оказывается, Питер смертельно болен, жить ему осталось считанные годы — если тотчас, немедленно, не произвести операцию! Есть лишь одна загвоздка: после операции человек теряет память и её приходится кропотливо восстанавливать по многочисленным анкетам, которые больные заполняют накануне. Вот только времени на анкеты у Питера нет — зато есть рукопись, которую он некогда написал. Рукопись, в которой он изобразил себя в выдуманном мире, где существуют Лондон, “Битлы” и где три десятка лет назад отгремела война с Гитлером... Обе сюжетные линии переплетаются — и вот уже читатель вполне резонно задаёт себе вопрос, какая же из двух историй является отражением, выдумкой рассказчика, а которая повествует, собственно, о Питере? Какой из Питеров истинный? И как это проверить? — если вообще это возможно проверить! Увы, при переводе российские издатели назвали роман “Лотерея”; в оригинале его название “The Affirmation” имеет несколько значений: и “заявление, утверждение чего-либо”, и “подтверждение“... К.Приста, безусловно, привлекает то, что называется “внутренними событиями”. В романе нет ни перестрелок, ни погонь, ни головоломных приключений — и вместе с тем он держит читателя в напряжении от первой до последней страницы. Загадки, связанные с жизнью Питера, изменения его внутреннего “я”, взаимоотношения Питера со своей девушкой (Грацией в лондонской линии и Сери в линии Архипелага) и с родственниками... — всё это оказывается триллером покруче какого-нибудь “Парка юрского периода”. Отдельно хочется отметить качественный перевод М.Пчелинцева и очень удачную иллюстрацию на обложке. Правда, ди Каприо не имеет к “Лотерее” ни малейшего отношения, однако суть книги, её ”сверх-смысл”, на мой взгляд, художник передал очень верно. Итог: роман больше для ума, нежели для сердца. Однако нельзя сказать, что это головоломка-пустышка: в книге хватает серьёзных размышлений о природе человеческого сознания и самосознания, о жизни и смерти и о тех зеркалах, из которых мы в течение всей жизни выстраиваем свой собственный лабиринт — чтобы отражаться в них и, следовательно, существовать. ЦИТАТА ...мне вспомнилось, как однажды вечером, сидя на веранде виллы, арендованной мною у Колана, я сделал для себя потрясающее открытие, что любое воспоминание неполно и что творческое воссоздание прошлого выявляет истину более высокую, чем самая совершенная память. Жизнь может быть описана на языке метафор, именно это и были упомянутые мною шаблоны. Фактические подробности, касавшиеся, к примеру, моего детства, представляли мало интереса, но с точки зрения метафорической, взятые как образчики взросления и познавания, они стали гораздо выше и значительнее. Касавшиеся меня как часть моего личного опыта, они касались также и более объёмных пластов опыта общечеловеческого, как их неотъемлемая часть. Ограничься я банальным повествованием, перебором запомнившихся мне подробностей, моё освещение своей собственной жизни было бы односторонним. Я не мог выделить себя из контекста, а потому стал в своей рукописи целокупностью, описав и свою жизнь, и то, как я её проживаю. Так что мне ли было не знать, что любые ответы на этот вопросник будут не более чем полуправдами. В буквальных ответах на буквальные вопросы нет места для подробностей, для метафор, для повествования. Владимир Пузий
А вот порекомендую-ка я вам, господа, лекцию. Дело в том, что в Киеве с некоторых пор существует такое заведение, как "Розумна ресторація" (на русском адекватней всего будет "Ресторация для ума", наверное). Очень уютная, стильно оформленная "ресторация"-клуб, где кормят пищей для ума: проводят разного рода лекции, практикумы и т.д. (вообще-то после лекций ещё угощают чаем и печенюшками и, случается, часа полтора длится беседа на самые разные темы). Мы с коллегой Petro-м Gulak-ом тоже туда ходим и тоже всякое-разное рассказываем. И вот как раз завтра будет очередная лекция. — - - Подлинная тайна Шекспира, или Почему пьесы и сонеты написал именно он? 8 декабря 19:00 Уже в XVIII веке многие сомневались – а в самом ли деле этот выскочка из Стратфорда-на-Эвоне был автором гениальных пьес? («О чем спорить? Да там же на последней странице стоит имя автора! – восклицала одна светская дама. – Его зовут “мистер Конец”!»). Какие только имена ни назывались в качестве претендентов на звание «подлинного» Шекспира – от Марло до Бэкона! И все-таки... он или не он? Можем ли мы что-то утверждать наверняка? Оказывается, да. И только убедившись в том, что Шекспир – это именно Уильям Шекспир, сын Джона, кожевенника, мы сможем понять многое в его пьесах, от ведьм «Макбета» и эльфов «Сна в летнюю ночь» до ростовщиков «Венецианского купца» и обитателей далеких островов в «Буре». Читает: Михаил Назаренко Филолог, преподаватель КНУ им. Тараса Шевченко. Автор книг «Реальность чуда» (о творчестве М. и С.Дяченко), «Поховання на могилі (Шевченко, якого знали)» (2006), сборника «Новый Минотавр» (2007), цикла статей о предыстории фэнтези «За пределами ведомых нам полей» (2004–2007), многочисленных научных и критических работ по русской, украинской и англоязычным литературам. Под редакцией и с комментариями М.Назаренко выходят книги таких культовых современных авторов, как Джон Краули и Нил Гейман Продолжительность — 1,5 часа Стоимость — 50 гривен. Но вообще-то -- можно прийти бесплатно, только необходимо для этого записаться по телефону: http://foodformind.livejournal.com/28478.... — - - PS. Конечно, с точки зрения антистратфордианца лекция будет еретической , но, зная Михаила не первый год, уверен, он будет объективен , а уж его эрудиция и умение увлекательно рассказывать, думаю, ни у кого сомнений не вызывают.
Бывает, интересные книги проходят мимо нас просто потому, что выходят в необычных сериях или теряются в сериях обычных. Недавно глядя на стойку-вертушку в покетами "Азбуки", я обнаружил такую вот книгу. Итак, Анатоль Ле Бра, "Легенда о Смерти". (Кстати, в некоторых монографиях я встречал на него ссылки, но там он фигурировал как Ле Браз). Что это за книга? Это -- сборник бретонских народных легенд, собранных Ле Бра и систематизированных по тем или иным сюжетам, связанным со смертью. Вот названия некоторых глав: "Анку", "Притворная смерть", "Утопленники", "Исчезнувшие города", "Праздники душ", "Паломничество душ", "Зловредные покойники"... Сюжеты, даже расхожие, в бретонском фольклоре приобретают очень необычное звучание. Для тех, кто интересуется фольклором, книга просто обязательна к прочтению. Но и обычный читатель, по-моему, получит от неё немало удовольствия. Вот, к примеру, одна из историй, приведённых в "Легенде..." в главе "Рай". — - - Между землёй и раем есть девяносто девять постоялых дворов. В каждом нужно сделать остановку. Если нечем заплатить за постой, приходится возвращаться на дорогу в ад. Гостиница на полпути называется "Битекле". Милосердный Господь свой обход совершает здесь раз в неделю, в субботу вечером. Он забирает с собой в рай тех посетителей, кто не слишком пьян. Двое пьяниц В "Битекле" хватает пьянчуг, которые там задерживаются дольше разумного. В их числе, как рассказывают, -- Лор Керришар и Анн Тоэр (Иосиф Кровельщик), оба из Пенвенана. Уже пять лет, как они ушли, а всё никак не пройдут "Битекле". При жизни они были добрые компаньоны, самые славные ребята в мире, но они выпили бы море, если бы в нём был сидр, а не солёная вода. Милосердный Господь не потребовал бы от них большего, чтобы приоткрыть им двери рая. К несчастью, всякий раз, когда он делал перекличку в "Битекле", стоило ему дойти до имён Лора Керришара и Анна Тоэра, как повторялась старая история. Язык у обоих молодцев так заплетался, что они были не способны ответить "Здесь!". Наутро они раскаивались, что опять пропустили свой случай. А чтобы утешиться, снова начинали пить. Это длится уже пять лет, и нет никаких оснований думать, что это закончится до Страшного суда. Анатоль Ле Бра. Легенда о Смерти. -- Пер. с фр. Л.Торшиной. -- СПб.: изд.дом "Азбука-классика", 2008. -- 336 с. -- С. 318-319. [Несколько минусов этого издания: традиционная мягкая обложка и недолговечный переплёт; издание -- не научное, местами явно не хватает комментариев; в общем и целом впечатление от перевода положительные, хотя местами кажется, будто переводчица выбрала не самый удачный вариант формулировки (см. выше: "пропустили свой случай" вместо "упустили свой шанс"); но для меня главный аргумент за приобретение этого сборника заключается в том, что вряд ли в обозримом будущем выйдет аналогичное издание в твёрдой обложке и выполненное в научном ключе.]
Это уже не тайна: Петр написал у себя в ЖЖ, что больше не занимает пост главного редактора "Мира фантастики". Не знаю, в чём там причина, допускаю, что никаких особых тайн, сенсаций и т.д. нет. Но хочу сказать, что мне было чертовски комфортно работать с этим человеком, начиная с ноября 2004-го -- то есть уже больше пяти лет. Журналисты знают, насколько это важный и редкий фактор: человек, с которым тебе комфортно и приятно работать. Конечно, никаких трагедий, ничего этакого, "жизнь продолжается" и т.д., но вот просто захотелось сказать вслух о том, что, как бы там дальше ни складывалась судьба журнала, мне жаль, что Петра там не будет.
облако тэгов
]
Михаил Назаренко
, но, зная Михаила не первый год, уверен, он будет объективен 
, а уж его эрудиция и умение увлекательно рассказывать, думаю, ни у кого сомнений не вызывают. 
