Ключ к пониманию замысла режиссера должен начаться с названия. Это не фильм о Винни Пухе – это, по сути, психологическая драма, где игрушки из детства становятся проводником к обретению героем самого себя, отринув рутину будней и повседневные заботы. Именно поэтому Кристофер не сильно удивляется говорящему плюшевому медвежонку, будучи уже взрослым менеджером по продаже чемоданов. Лайтовая версия «Трейнспоттинга», вот что это за фильм, скажу я вам. Неслучайно же, на роль главного героя выбрали Эвана Макгрегора, который постоянно крупным планом показывает свой стеклянный взгляд. Я постоянно слышу в молодежной среде модное словосочетание «биполярное расстройство», вот отличный тому пример. Мальчишка, играющий с плюшевыми зверятами все это время таился за маской клерка. Еще аналогий? Легко – «Бойцовский клуб» Паланика, то о чем завуалировано намекают за образами этого романа, очень легко и непринужденно показывается в фильме. Кто-то может найти там и отсылки к Фрейду, при желании.

Еще одним моментом, который оплевывают в отзывах – это потрепанные «страшные», «как из фильма ужасов», «жуткие» плюшевые игрушки, которые «не зашли» нашим зрителям, спешно уводящим своих ребяток с киносеанса. Так если все привыкли к хамоватому советскому Винни-Пуху, разумеется эти персонажи будут диковато выглядеть для них. А ведь это прямые аллюзии к самым первым иллюстрациям книги Милна от Эрнеста Шеппарда 20-х годов, срисованные с настоящих игрушек. Поверьте, они такими и были, и им умилялись не меньше, так что англичане, думаю, прослезились. А как же дубляж? Разве никто не заметил, что игрушки озвучены теми самыми голосами, что были в диснеевском мультфильме, правда, уже второго поколения, но все равно узнаваемыми.

А в целом, фильм неиллюзорно понравится гедонистам – «Порой из ничего выходит множество приятностей» проходит красной строкой через весь фильм.

Hunter hunter звучит головоломкой одновременно как игра с старыми английскими словами, как в «Ведьме» (VVitch), так и как некое зоологическое отображение вида, переворачивая смысл – ловец охотников, охотник на охотников. Для примера можно привести также рассуждения библиотекаря Майка Хэнлона в «Оно» С.Кинга, о слове haunt, созвучном слову hunt – «преследуемый» (хищником) и «населенный призраками». Я не филолог, но, разумеется, это очень интересно для стороннего человека.

Зато я люблю поговорить об архетипах. Как и в «Ведьме», мы видим модель семьи, которая не одно поколение живет в лесах, неучтено, без документов и образования, вне социума, но продолжая зарабатывать тем ремеслом, что завещали им предки-трапперы – продажей шкурок добытых животных. Однако даже к моменту событий фильма – а это 1990 г. профессия изживает себя, на место трапперам приходят яппи, для которых жизнь в глуши дань моде, недаром семью протохипстеров показывают два раза. А вот семья охотника живет незамеченной. К несчастью для отца, у него рождается девочка, и он понимает, что будущего для такой модели жизни у его семейства больше нет, ну, а антагонистом здесь выступает жена. Все остальное в фильме, как и в «Ведьме» — лишь отвлекающее, профанное. И чудо-волк, приходящий воровать добычу у голодающей семьи, и маньяк, которому так уютно в глуши творить свои мерзкие дела, и равнодушные работники службы лесоохраны, привыкшие к рутине, и даже сам антураж довольно таки неприятного канадского чернолесья. Это фильм-инициация. Неприспособленная к лесной жизни женщина, неизвестно как ставшая хозяйкой в неуютном доме охотника, не умеющая и не желающая жить в этом неуютном месте с каждой минутой становится все более жесткой, решительной и жестокой. Именно так пробуждаются архетипы, заложенные многими поколениями предков. Ну, и кульминация, о которой так много говорят – разве не похоже в итоге это на своеобразный ритуал-жертвоприношение, после которого приходит катарсис, приправленный каким-то пост-блэк металлом в наушниках. А черного волка возможно даже и нет, он есть в разуме отчаявшегося человека, вовремя приходящий, как Черный Филипп, являясь ловцом тех, кто возомнил себя охотником.

Наиболее близок к новой кинокартине фильм 1992 года «С меня хватит», где отчаявшийся от потери работы человек средних лет просто идет на день рождения дочери, встречая на пути препятствия, которые с каждым новым поворотом сюжета доводят его до высшей точки кипения.

Средних лет женщина в «Неистовом» находится в сложном положении, она на грани развода, а значит перед длительным процессом раздела имущества и поиска решений по оплате налогов и страховки. Каждодневные пробки мешают ей успевать отвезти ребенка в школу, придти на деловую встречу, увидеть друга-адвоката, бесплатно помогающего ей в бракоразводном процессе. И вот, случайная ссора на дороге полностью меняет ее жизнь буквально за пару часов.

Герой Рассела Кроу лишь недалеким может показаться маньяком. Он просто отчаявшийся человек, который сидит на препаратах из-за бесконечных стрессов, совсем недавно совершивший преднамеренное преступление из-за отчаяния, поэтому раздражительные гудки главной героини становятся тем самым катализатором, что превращают его в жестокого мстителя. И в этом он очень похож на героя Майкла Дугласа. Однако в этом фильме нет следователя-пенсионера, который распознает в психопате просто отчаявшегося человека. О судьбе Тома Паркера мы узнаем только из отголосков новостей. Но знаменитый взгляд Рассела Кроу, его расчетливость и острый ум позволяют видеть в Томе Паркере именно оскорбленного глупой женщиной случайного водителя, а не маньяка. Зрители могли и не узнать ничего об обозленном пожилом грузном мужчине, но именно его отчаяние и поиск быстрой смерти, спровоцированной его жестокостью, вызывает сопереживание ему, а не главной героине.

Режиссер фильма выбрал автомобильные конфликты как катализатор стресса и завязки фильма, наверное, как наиболее нейтральную причину дорожных преступлений, поэтому здесь нет ни БЛМ, ни сложных персонажей, ни их рассуждений. Это фильм о роковой случайности, и возможность увидеть Рассела Кроу, вытягивающего своей харизмой весь актерский состав.

История о репликантах, выпущенная более чем через десятилетие после оригинального романа Филиппа К. Дика в 1981 г. была очень хороша. Более того, при своем хронометраже она практически не включала в себя экшн-сцен, и возможно показалась бы зрителю скучной, если бы не харизматичные персонажи Рутгера Хауэра и Харрисона Форда.

Но, без осмысления этого фильма Ридли Скотта будет невозможно понять приквелов к вселенной Чужих. Человечество, погрязшее в самоуничтожении, пытается играть в Творцов, создавая существ по своему образу и подобию, но используя их лишь как рабов, не понимая, что в целом, эти существа хотят жить, будучи людьми, но не бездушными оболочками. Внешне же их невозможно отличить от людей, используя для проверки особый логический тест-цепочку. Репликантов уничтожают особые охотники, чтобы привести к концу бесконечное желание этих почти совершенных существ стать теми, кто их создал.

«Мечтают ли андроиды об электроовцах» Дика был написан в 1968 г. и на деле очень нудное и тягостное повествование. Точно так же считал и Скотт, не дочитав роман до конца, но создав собственный уникальный антураж нуарного будущего перенаселенных мрачных мегаполисов, набитых толпами бездушных людей, спешащих огромными потоками по грязным улицам. И все это в обрамлении чудесного тревожного электронного саундскейпа от Vangelis.

Скотт заменил андроидов Дика своим собственным изобретением – репликантами, стремящимися жить, любить, ценить прекрасное и сострадать, но оставаясь при этом изделиями, убивать без тени сомнений людей. В целом, когда смотришь «Чужой. Завет», всецело видишь идеологию «Бегущего…») Превзойти Творца, быть не подобием, но новым человеком. Но трагичное обременение скорой смертью не дает воплощения мечтаний и создание убивает Творца, восстает против него, подобно Прометею.

Сам я практически не воспринимаю визуальную информацию, предпочитая ей тексты, но определенные фильмы до сих пор считаю знаковыми для себя, поэтому время от времени здесь и появляются впечатления на кинокартины, чем-то запомнившиеся мне, и которые я периодически пересматриваю.

Наряду с великолепным английским стилем Гая Ричи, шотландским шармом Ирвина Уэлша, можно отметить и характерный ирландский сегмент в канве кинематографа. «Однажды в Ирландии» и «Залечь на дно в Брюгге» — тому яркий пример.

Что, в первую очередь, запоминается в этом фильме – культурологическая канва. Когда человек чести – некий глава преступной группы отправляет двух киллеров провести некоторое время в бельгийском городе Брюгге, который так запомнился ему в детстве. И именно поэтому характерное количество бесед, и неслучайных моментов перемежаются акцентами на архитектуре, живописи под великолепный меланхоличный саундтрек. К слову, отсылки здесь есть настолько тонкие, что невозможно не почувствовать их изначальный смысл.

Например, разговоры о принципах и чести здесь переносятся на сакральность прикосновения к сосуду с кровью Христа, привезенных из Крестовых походов, а случайная кокаиновая вечеринка намекает на Семью Мэнсона, особенно в монологе карлика Джимми о грядущей расовой войне между белыми и черными «гномиками», как бы пародируя риторику Мэнсона, но вместе с тем, и намекая о вреде употребления веществ, столь популярных и в Семье. Таких интересных моментов в фильме очень много, особенно если смотреть его не в первый раз. Что же до обычного незамороченного зрителя – великолепная трагикомедия Мартина Макдонаха с Колином Фарреллом, Бренданом Глисоном и Рэйфом Файнсом. Смотреть предпочтительнее в переводе Завгороднего, который отлично русифицирует особенности сленга и диалектизмов, либо оригинал с субтитрами.