Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
«Сент Анж» Паскаля Ложье – коктейль внутренних проблем, из которых вырастают другие работы французского режиссёра. Фильм-исток, картина-исходник, где зарыты причины и корни психологически неуютных сюжетов Мастера. Alma mater его авторского стиля: робкая по заложенному конфликту, жестковатая из-за кровавых эффектов. И до конца держащая марку психологического триллера, без «мяса» – но с посылом, заставляющим по-другому смотреть на образ Жертвы.
Простоватый сюжет дебютной истории Ложье, на первых минутах, не кажется чем-то выделяющимся из общего числа «мрачных» фильмов. Собственно, мрачности как таковой в первой работе французского режиссёра нет. Но внимание зрителя плотно приковывается к сюжету благодаря мистической тайне, которую скрывает дом, где остановилась главная героиня Анна. На первый взгляд, «странный дом» — это привычная фабула набившего всем оскомину американского интертеймента. Однако она не развивается по американским канонам.
Мистика в «Сент Анж» выступает, скорее, как уловка и средство привлечения внимания. Разбирая «Страну призраков» Ложье, мы уже рассматривали этот приём. Там общий кино-штамп рассматривался как средство передачи психоза в авторском почерке. Действительно, психоз – краеугольный камень во всем творчестве француза: сюжетообразующий каркас его фильмов занимает взросление, через которое проходит герой, избавляясь от внутренних проблем. При такой подаче сюжет лишается мистики, перетекая к иной проблеме – той, что зарыта внутри героя. Наиболее ярко такой переход выражен именно в «Сент Анже» как дебютной работе. В последующих же картинах мастера экзистенциальный (не потусторонний) ужас очерчивается в первых же кадрах.
Именно за такую яркость бытового ужаса многие ценят Ложье. И, так как в дебютном фильме режиссёра её меньше, некоторые списывают последний со счетов. Конечно, насыщенность тупой, будоражащей воображение, боли в «Сент Анже» несравненно мала и на первых порах не связывается с бытовыми проблемами. Они затмеваются мистикой, из-за которой ослабевает психологичность конфликта. Однако здесь есть парадокс: именно из-за своей блеклости дебютная работа Ложье не теряется на фоне других его историй, а наоборот – раскрывает себя с другой стороны. Так как, из-за совмещения «неуместной» мистики с личной драмой героини, усиливается акцент при переходе между мистическим и психологическим пластами сюжета.
Причина всему – скорость, с которой раскрывается заложенный в Софи конфликт. Он проявляется медленно, раскрываясь перед зрителями в виде простых намёков, когда обнажаются части её тела. Но их сложно понять, пока мы не видим шрамы на теле героини. О причинах их появления Софи не говорит. Так что, её прошлое приходится изучать по контексту истории. Впоследствии такой «контекстуальный» подход Ложье использует в «Стране призраков». И, что интересно, там тоже в центре сюжете окажется молчаливая девочка, которая замкнётся в себе из-за внутренней, психологической боли.
Но, если в последней работе мастера замкнутая девочка сошла с ума, то здесь сумасшедшей оказывается не главная героиня, а её подруга. Интересно, что в обеих фильмах психологическая боль героинь раскрывается посредством других женских персонажей, которые выполняют роль их подруг/сестер и, одновременно, сестер по несчастью. Кроме «Страны призраков» здесь ярко выделяются «Мученицы» того же режиссера.
Как видим, уже в его дебютной картине сильно проглядывается тема женского «несчастья» и, мягко говоря, дискомфорта, который должна перенести женщина, чтобы освободиться от застрявших в её голове травм. Будем честны, за красивым словом «дискомфорт» здесь скрывается насилие, которое отчётливо видно уже в самом «Сент Анже». Особенно красноречив тут образ беременной героини, бьющей себя в живот при падении со ступеней.
Так что, женщина, терпящая и/или причиняющая себе боль – распространённый тип в работах Ложье. Интересно, что женственность как таковую он изображает всегда посредством бытовых сцен: во время мытья в душе, переодевания или, чаще, раскрывая её через сексуальное насилие. Само сексуальное насилие, кстати, тоже подаётся как бытовая сцена – без особых оригинальностей, тупо и жёстко. Как правило, оно же является одновременно и следствием боли. Женщина забывается в насилии, пытаясь забыть о психической травме, которую переносит: как сестры в «Стране призраков», пленницы в «Мученицах», сумасшедшая в «Сент Анже».
Однако в «Сент Анже» акцент на внутренней травме слабоват. В своем дебютном фильме Ложье не фокусируется на женских проблемах так, как делает это в последующих работах. Режиссёр только нащупывает будущие конфликты — и в дебютном фильме они не отличаются от той, которую мы увидим позже. То есть, при съёмках первой картины у Паскаля уже сформирован операторский (!) стиль. Конечно, в «Стране призраков» и «Верзиле» он достигнет максимума, но выражен и в дебютном фильме.
Это отчётливо видно по тому, как подаются декорации. В фильмах Ложье непроизвольно работает тема замкнутого пространства, которое диктует героям линию поведения. Закрытый подвал, комната и чердак, из которой хочется выйти (или, реже, войти) – всё это образы из Бессознательного. Когда мы боремся с личными травмами, психолог связывает наши деструктивные состояния с конкретными «комнатами» в голове — выходя из их, человек оставляет свои проблемы «за дверью»: как это делают Анна, Бет и Люси из соответствующих фильмов.
При такой интерпретации хочется по-другому воспринять кино-штамп с самим «домом». «Переваривая» засевшую внутри сексуальную травму, героиня «Сент Анж» сцена за сценой прорывается в закрытые помещения старого здания. Пока не оказывается среди ненужных детей, оставленных на погибель воспитателями. Интересно, что Ложье не обозначает мотивы Софи в поиске этих детей, а показывает только действие. Так, интереснейший пласт истории опять же упирается в контексте и то, как мы его интерпретируем. Впрочем, мотив героини проявляется в конце фильма — когда Софи рожает ненужного ребёнка (зревшего в ней после группового изнасилования) среди других, таких же «ненужных» детей.
Здесь сливаются воедино все инструменты в почерке Ложье. Сугубо женский внутренний конфликт (беременность после насилия) провоцирует психическую травму, которая решается через «созревание внутри дома» — закрытия и раскрытия комнат со спрятанными в них проблемами. Такой коктейль, конечно, часто встречается в работах других режиссёров, но редко кто-то из них показывает наглядно, как жертва решает свою психологическую проблему. Опять же, основываясь на операторской технике и без спецефектов. В этом мастерстве с французским режиссёром может посоревноваться восходящая звезда жанра – Ари Астер, картины которого мы разберём позже.
Первая публикация — на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 22 июля 2020 г.
«История Лизи» наделена всеми особенностями позднего периода творчества Стивена Кинга, и потому вряд ли будет интересна широкому кругу читателей. Стилизация под мемуары, смешанная хронология сюжета, более чем неспешный темп повествования и огромное количество автоцитат на всех уровнях организации художественного текста. Это «фирменные» выражения, авторский юмор, персонажи, декорации, основные события и способы выхода из конфликтных ситуаций. Новичкам будет тяжело воспринять произведение именно из-за его формальных характеристик, а фанатам придётся читать узнаваемый процентов на восемьдесят текст.
Роман состоит из трёх самостоятельных историй, вольно порезанных, перемешанных и смонтированных автором в единое целое. Основная – собственно о Лизи, скоро пятидесятилетней вдове популярного писателя, у которой пытаются «отжать» неопубликованные рукописи. Вторая и самая объёмная – её воспоминания о жизни с мужем с момента их знакомства до его гибели. Третья – чрезвычайно трудно дающаяся мужу исповедь о своём детстве, которую он смог завершить лишь после смерти. Первые две приземлённы и обыкновенны у С. Кинга до клишированности, а последнюю можно назвать мистической и редкой для этого автора.
Сначала о настоящем Лизи. Несмотря на возраст, женщина выглядит, чувствует и ведёт себя лет на тридцать пять. Отдельно упомянул об этом для тех, кто ожидал очередных сцен из дома престарелых. Вдова справилась с личной трагедией, и её достаточно обеспеченная жизнь только стала налаживаться, как пришло сразу несколько «вдруг». И без того всегда странная старшая сестра окончательно сошла с ума, а отчаявшийся получить «на дурачка» черновики мужа литератор нанял в баре случайного знакомого, чтобы тот «повлиял» на сговорчивость Лизи. Надо ли говорить, что сей самопровозглашённый «коллектор» оказался психом и садистом, а полиция не способна на превентивные меры?
В четвертьвековой семейной жизни Лизи и Скотта всё вертелось вокруг мужа. Писатель должен писать, встречаться с издателями и поклонниками. Жена писателя должна обеспечивать уют, соглашаться со всеми его предложениями и не мешаться под ногами. Финансово благополучный и в целом счастливый, но бездетный брак со странностями. Ещё на помолвке возлюбленный заявил, что не хочет заводить детей, потому что у него «дурная кровь». Действительно, с ним случаются припадки едва сдерживаемой агрессии, во время которых он часто ранит себя и разрушает предметы обстановки. Это ещё можно как-то объяснить, но только не его кратковременные исчезновения и фантастическую регенерацию.
Наконец, детство Скотта. Сельская глубинка, деспот-отец и любимый старший брат, без которого всё было бы иначе. Этот рассказ мог стать ещё одной бытовой «чернушкой» про маньяка, истязающего и тиранящего своих малолетних детей в замкнутом помещении, если бы не одно «но». Связь с Неверлендом и Питером Пэном Джеймса Барри. Маленький мальчик, спустя много лет завоевавший лавры писателя, действительно оказался вечным чудесным ребёнком. Он на самом деле способен перемещаться в другой мир и брать с собой немногих избранных. Но Стивен Кинг не был бы самим собой, не добавь в сказку монстров и проклятие, влияющих на реальность и во взрослой жизни.
В «Истории Лизи» обычные для С. Кинга натурализм и пошлость не смогли победить окончательно. Пусть с некоторой натяжкой, но роман можно назвать мистическим триллером. Великое Приключение Венди закончено в духе злоключений всех остальных героинь автора, лишив её мужа и душевного спокойствия, не дав даже материнства. А Питер Пэн смог сорваться с пиратского крюка Короля Ужасов и улететь куда-то в неведомые дали, вновь предпочтя реальной женщине фею-колокольчик. И лишь неразборчиво ругается и грозит кому-то Рэндольф Картер, починяя вскрытые лопатой Врата Серебряного Ключа.
Первое появление Наладчика (в некоторых переводах – Мастера-ремонтника) Джека произошло еще в 1984 году в романе «Могила» в рамках цикла «Враг». С тех пор Ф. Пол Вилсон успел слегка осовременить изначальный роман, написать шесть приквелов, четырнадцать сиквелов, около двенадцати рассказов, дополняющих историю, один роман, где Джек числится среди второстепенных персонажей, осовременить и его, а также еще один роман, где Джека нет вовсе, но главный герой уж очень сильно его напоминает. Последнее – это «Охота на клона», и этого произведения я сегодня касаться не буду. А вот обо всем прочем, что выходило в рамках цикла «Наладчик Джек» давайте поговорим подробнее и в порядке внутренней хронологии.
Но прежде чем говорить предметно, стоит в двух словах рассказать, кто же такой этот Наладчик Джек, и что в нем такого особенного. Джек – мастер решать проблемы. Причем любые, и не прибегая к официальным структурам. Необходимо найти украденное, а полиция разводит руками? Нужно восстановить справедливость, но суд не может? Возникла очень деликатная проблема, и решить ее нужно без лишнего шума? Джек сможет сделать все что необходимо. Да, по сути дела, Джек – это крутой мужик, хорошо умеющий стрелять и ломать плохим парням челюсти. Его особенность в том, что он еще и очень смышленый, а дела, за которые ему приходится браться, подчас очень непростые. И вот теперь, давайте перейдем к конкретике.
Трилогия «Young Repairman Jack» выходила с 2008-го по 2010-й. В нашей стране не издавалась. Она включает в себя янг-эдалт романы «Secret Histories», «Secret Circles» и «Secret Vengeance». В этих книгах Джек – обычный старшеклассник, который любит тусоваться с друзьями, и который только начинает свой путь решения необычных проблем. Сами по себе романы являются неплохими подростковыми триллерами с примесями мистики и детектива. Так, в «Secret Histories» Джек с друзьями обнаруживает труп, сжимающий в руке странный куб, и пытаются разгадать загадку этого мертвеца. В «Secret Circles» пропадает пятилетний сосед Джека, и тот не может остаться в стороне. В «Secret Vengeance» фокус истории смещается, и сюжет вертится вокруг желания Джека отомстить обидчику своей подруги. Эта трилогия призвана показать становление известного героя и, в целом, со своей задачей справляется неплохо. Есть некоторые нестыковки с «Могилой» в духе: в приквелах Джек сталкивается со сверхъестественным, а в оригинале он крайне скептичен ко всему мистическому. Но это не так уж и критично.
Итог: легкое чтиво на один раз. Шесть баллов первым двум романам и «семерка» третьему.
Трилогия «Early Repairman Jack» выходила с 2012-го по 2014-й. На русском языке также не издавалась. В нее входят романы: «Cold City», «Dark City» и «Fear City» и, по сути дела, это одна большая история, поделенная на три части, которые невозможно читать в отрыве друг от друга. Джек только-только приехал в Нью-Йорк. У него еще нет оружия, нет опыта в решении необычных проблем и нет друзей. Поэтому его ждет выстраивание отношений с Эйбом, помощь Хулио в приобретении бара, разборки с мафией и террористами, а также толика сверхъестественного.
Итог: динамичные триллеры, которые на фоне остального цикла выглядят пустыми и чрезмерно многословными. По четыре балла каждому.
Как я уже писал в начале,«Могила» увидела свет в 1984 году. На русском языке издавалась четыре раза с одним и тем же, довольно посредственным, переводом. Текст не то, чтобы совсем отвратительный, но взгляд регулярно спотыкался то о непонятую переводчиком идиому, то об ошибки в духе «однорукий мужик бьет кулакамИ». Частота переизданий не удивительна, так как это краеугольный камень всего цикла, и, пожалуй, один из самых удачных романов автора. Наладчик Джек уже профессионал в улаживании необычных проблем. Он получает заказ вернуть украденное древнее индийское ожерелье и блестяще справляется с заданием, однако вскоре обнаруживает, что на его близких людей ведут охоту таинственные чудовища Ракшасы. Джек здесь главная звезда: он ироничен, остер на язык, всегда знает, что надо делать. Скептичен и циничен, но старается сохранять в себе долю романтика. В 2004-м роман был обновлен автором и переиздан, но изменения были сделаны незначительные, в основном, чтоб исправить нестыковки с сиквелами и немного подогнать временную линию.
Итог: отличный динамичный боевик с примесями хоррора, который прочитывается на одном дыхании. Заслуженные восемь баллов.
«Наследники» вышли в 1998-м, и у нас издавались дважды. Это первый из череды сиквелов, которые автор будет стабильно выдавать раз в год, вплоть до 2011-го. Сюжет вертится вокруг кражи подарков у детей из Центра больных СПИДом. Естественно, после разборок с монстрами, такое дело для Джека было бы слишком простым, так что к сюжету прикручивается толика научной фантастики и конспирологических теорий. Читается достаточно бодро, но на фоне «Могилы»«Наследники» смотрятся блекло. С переводом опять же беда: то фразы построены коряво, то марка женского белья «Victoria’s Secret» превращается в «Секрет Победы».
Итог: средний триллер в духе фильмов 80-х и 90-х. Удовольствие получить можно, но, скорее всего, только один раз, так как возвращаться к книге вряд ли захочется. Шесть баллов.
Все последующие романы немного приподнимают планку, но до уровня «Могилы» все равно не дотягивают. Хотя читать их довольно интересно, и как литературный сериал смотрятся они неплохо. «Бездна» раскрывает тему заговоров, промывки мозгов, секретных организаций и таинственных артефактов, Джек же посреди этого бедлама пытается разыскать пропавшую женщину. К слову, это единственный из сиквелов, вышедших после «Наследников», который издавался у нас три раза. Все остальные были представлены в нашей стране либо единственным изданием, либо не выходили вообще. В «Ярости» Джек сталкивается с последним ракшасом, который выжил после событий «Могилы». Естественно, один монстр много проблем не доставит, поэтому к нему добавили еще и таинственный наркотик, который провоцируют у людей вспышки неконтролируемой ярости. «Пожиратели сознания» дают возможность поближе познакомиться с сестрой Джека, а заодно и сталкивают главного героя со своеобразной версией похитителей тел. В «Кровавом омуте» Джек натыкается на дом с привидениями. «Врата» получше знакомят читателей с отцом Джека, а самого главного героя втягивают в противостояние с людьми со сверхспособностями. В «Перекрестьях» Джек сталкивается с сектами и жертвоприношениями, и это последний роман автора, издававшийся в нашей стране. Стоит упомянуть еще, что от книги к книге все усиливается присутствие Расалома, основного антагониста циклов «Наладчик Джек» и «Враг», а сам Джек проходит путь просто крутого мужика до почти что избранного.
«Infernal» представляет читателю брата Джека, с которым тот отправляется на поиски сокровищ в район Бермудских островов. «Harbringers» начинается довольно просто: Джек берется за поиски пропавшей девушки, вот только это почти приводит его к столкновению с Расаломом. В «Bloodline» Джек проверяет прошлое одного подозрительного типа и выясняет, что тип совсем не тот за кого себя выдает. Мистика, культисты и борьба космических сил на фоне прилагаются. «By the Sword» стартует с пропажи древней японской катаны, за которой охотятся культисты, Якудза, ну и Джек, само собой. «Ground Zero» раскрывает тему теорий заговора, касающихся 11 сентября. Во всем пытаются разобраться Джек и его старая подруга, знакомая читателю по первой трилогии приквелов. В «Fatal Error» Джека просят помочь найти похищенную семью, бонусом, повышаются ставки в противостоянии с Расаломом. Магистральный сюжет при этом почти выруливает на финишную прямую. «The Dark at the End» по сути, является большим прологом к «Ночному миру». Точнее сказать, к переделанной его версии, которая на русском языке не издавалась. Никаких посторонних дел, строго большая битва против вселенского врага.
Итог: неплохие мистические триллеры, достаточно разнообразные, чтобы не наскучить и развлекать, но недостаточно глубокие, чтобы к ним возвращаться раз за разом. Хотя на повторное прочтение лет через десять вполне сгодятся. Так что твердые семь баллов от меня и продолжаем.
И прежде чем переходить к «Ночному миру» и завершить этот обзор, давайте коротенько посмотрим, что осталось за бортом нашего внимания. Это еще один роман «The Last Christmas», вышедший в 2019 году. По факту он является интерквелом, действие которого происходит между «Ground Zero» и «Fatal Error». По сюжету Джек разыскивает пропавшего человека, который не совсем человек, а заодно и охраняет необычный артефакт. В итоге получился неплохой триллер на уровне серии в целом. Также про Джека написано около двенадцати рассказов. Часть из них являются просто эпизодами из жизни главного героя, как, например, «Интермедия в «Дуэйне», где Джек с подругой оказываются в аптеке в момент ограбления. Часть – предтечами романов. Так из «The Last Rakosh», «Home Repairs» и «The Wringer» выросли в «Ярость», «Бездну» и «Fatal Error» соответственно. Особый интерес представляют рассказы «Дьявольская ночь» и «Recalled». Первый – это совместная работа с Хизер Грэм, где Наладчика Джека сталкивают с Майклом Квинном, то есть знаковые персонажи обоих авторов встречаются на страницах одного произведения. А второй является кроссовером с «Распространителем» Ричарда Матесона.
Итог: если вам очень нравится персонаж и хочется продлить знакомство с ним на как можно больший срок, то почитать эти произведения точно стоит. Но сами по себе большой литературной ценности они не представляют. Мои оценки сплошь семь и шесть баллов.
История Наладчика Джека заканчивается в романе «Ночной мир», собственно, как и история Глэкена и Ко из цикла «Враг» (отзыв на цикл я уже когда-то писал). В изначальной версии «Ночного мира», вышедшей в 1992 году, которая издавалась у нас дважды, действие разворачивается в 90-х. Расалом приступает к полномасштабным злодействам и открывает по всему миру врата в инфернальные измерения, из которых лезут жуткие твари. Все более-менее значимые персонажи предыдущих книг объединяются вместе для того, чтобы оказать Врагу хоть какое-то сопротивление. Проблема в том, что главный герой «Замка» уже стар, магическая сила ушла из него еще 1941-м, а меч давно сломан. В романе минимум психологизма, зато много приключений с уклоном в хоррор. Это интересная и захватывающая история, которой остро не хватает вдумчивости и достоверности. Видимо Вилсон решил, что уже достаточно прописал персонажей в предыдущих романах, и здесь сделал упор на светопреставление. Искушенного читателя книга может и не особо впечатлит, однако, если не сравнивать с более удачными представителями апокалиптической прозы, типа «Противостояния» С. Кинга, то сам по себе роман не так уж плох. И да, как вы поняли, первое издание является финалом в большей степени цикла «Враг», и Джек здесь играет важную, но второстепенную роль. Второе издание вышло в 2012 году и основные его цели: подвинуть временную линию, чтоб действие происходило нулевых, и несколько расширить роль Джека.
Итог: занятный и местами жуткий постапокалипсис, который можно читать только после предыдущих книг цикла. Субъективные девять баллов.
Вся серия о Наладчике Джеке – пример, когда одна по-настоящему удачная книга порабощает своего писателя. Пока Вилсон писал разнообразные вещи и экспериментировал с жанрами, каждая его книга была небольшим событием. Но как только он занялся сериалом о Джеке, самобытные вещи закончились. Вот уже лет двадцать автор бесконечно штампует мистические триллеры, которые профессионально сделаны, но не несут в себе ничего особенного. Хотя не могу не признать, развлекательную функцию они выполняют отлично. В этом году Вилсон анонсировал еще один приквел к «Ночному миру» под названием «Signalz», который обещает быть занимательной мистикой без знакомых персонажей, но вот насколько интересным он будет, поживем – увидим.
Читать «Звёздочку» Юна Айвиде Линдквиста – тяжёлый и грязный труд, всё равно что палас выбивать. Этакий видавший виды ничейный палас, десятки лет пролежавший в общем коридоре секционки. «Чернухи» из него на читателя вываливается столько, что кажется, будто Стивена Кинга хотят превзойти лишь массой и количеством наименований. Тривиальные адюльтеры и бытовое насилие дополняются внезапным осознанием собственной микрофаллии, подростковым ожирением, педофилией, социопатией, влиянием порнографии на сексуальное поведение, жестоким обращением с детьми и родителями, подробными описаниями убийств и посмертных расчленений. Единственное бросающееся в глаза фантастическое допущение в романе – вдыхание убийцами некого «красного тумана», высвобождающегося при вскрытии черепной коробки пока ещё живого человека. Я не уверен, что эта дымка не появляется на самом деле из-за разницы атмосферного и внутричерепного давления, но в романе она временно устраняет опустошённость и ненадолго возвращает интерес к жизни. Это немного похоже на вампиризм или тягу зомби к мозгам, но куда больше на заигрывания с читателем, после «Впусти меня», «Блаженны мёртвые» и «Человеческой гавани» того же автора ищущим мистику привычного толка.
Основная сюжетная линия проста, как всё та же ковровая дорожка – это жизнь двух девочек от младенчества примерно до шестнадцати лет, «изнаночная» её сторона и «лицевая». Сложность в том, что в книге прописано множество таких же по размеру и даже больших историй, годами описывающих житьё-бытьё других людей. Есть противопоставление найдёныша и её «двойника», выросшего в нормальных условиях так называемой «благополучной» семьи, но некоторые вставные сюжеты кажутся откровенно избыточными. Главные герои истории ещё малы, и Линдквист будто решает занять читателя на всё то время, пока они растут, целым сборником других рассказов. Тот ещё «срез общества» вышел! Лишь потратив немало сил и времени, продрав глаза от пыли и откашлявшись, читатель начинает различать хитросплетения узоров ковра: в центре повествования жизнь одной девочки в двух лицах. Ребёнка дважды особенного, необычайно одарённого и психически искалеченного одновременно. Девочки, обладающей уникальным талантом и даром чувствовать и вести за собой сверстниц.
Не знаю, насколько реальна в современной Швеции возможность годами прятать в подвале ребёнка, регулярно покупая ему вещи и детское питание, но мне она кажется странной, как и некоторые другие ситуации. Например, приобретение безработным квартиры без внимания налоговых органов, участие в национальном конкурсе при подаче одного поддельного детского удостоверения, самостоятельные поездки несовершеннолетних к знакомым, которых родители в глаза не видели. Этих ситуаций действительно много, и они выполняют сюжетообразующую функцию: нарушь цепочку странностей, и книги не будет. Просто один человек пошёл в лес по грибы, а нашёл младенца, прикопанного в полиэтиленовом пакете неизвестно кем и почему. Кажется даже, что он бы и не стал брать на себя ответственность, не закричи этот младенец с чистотой камертона. Ничего особенного, прошёл бы мимо. Волчьи времена – волчьи нравы. Неудивительно, что автору приходится отвлекать читателя от алогизмов, начиная повествование презентацией сцены будущей трагедии в стиле «сейчас прольётся чья-то кровь» хорового припева «Пиф-паф, ой-ой-ой!» Юрия Энтина.
Героев, вызывающих симпатию, в романе нет. Обладай хоть кто-то из них пусть одной и насквозь порочной, но по-настоящему живой страстью, ему многое бы простилось. Но всем всё равно. Равнодушие и серость, эгоизм и чувство собственной неполноценности, зависть и невезение. Тотальная пустота всех вместе и каждого по отдельности, и желание заполнить эту пустоту, пожрав другого такого же целиком или оторвав от него хотя бы кусочек. Откуда могла взяться эта всеобщая депрессивная атмосфера? До 2000-го года Церковь Швеции считалась государственной организацией, а священники, соответственно, госслужащими. Шведы до сих пор платят церковный подоходный налог, а их вероисповедание определяется по тому, какой конфессии эти деньги уходят. Налицо абсурдная ситуация, когда 67,2 % населения Швеции приписана к христианам, но при этом 85 % того же населения считают себя атеистами. В романе «Звёздочка» Бог не упоминается, но как-то так совпало, что единственной ненарушенной в нём осталась лишь третья заповедь (о том, что нельзя упоминать имя Господа всуе). Люди, потеряв само понятие греха и спасения, опустели и опустились во вседозволенности, впусте проходят их жизни и в запустении. Люди забыли о Боге, но первородный и все остальные грехи остались, переродившись в необъяснимое чувство вины и вечную неудовлетворённость. Возможно, потому здесь нет положительных персонажей. Скрытый христианский смысл произведения, описывающего атеистическое общество, кажется мне подходящим и объективным прочтением современного шведского романа.
Двуединая героиня – Терез и Тереза, взявшие псевдоним Тесла – владеет словом; одна поёт, другая сочиняет песни. К чему бы это? Обратимся к Евангелию от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Стоит ли напоминать о том, что тот самый Иоанн записал свои апокалиптические откровения? Название романа буквально переводится со шведского как «маленькая звезда», так что «звёздочка» сохраняет все авторские смыслы. Звёздочка, свет во тьме, путеводная и Вифлеемская звезда. Но в мире романа нет места даже упоминанию о Боге, и потому изначально чистые божественный свет, талант и дети в нём непоправимо замараны, искажены, искалечены деяниями и равнодушием взрослых. Рефреном повторяется убеждение Терез, что она умерла, но живёт, что её едят. Что это – воскресение, психологическая тренировка погребением для группы «апостолов» или посттравматическая деперсонализация? Как бы то ни было, благодаря своему дарованию и сети интернет Тесла стала духовным пастырем для множества девочек-подростков, заняв, к примеру, место реальной группы «Тату». Автор будто ставит вопрос: может ли поп-идол и кумир молодёжи заполнить зияющую пустоту, нежданно-негаданно возникшую в людях взамен чего-то важного, утраченного и забытого? Роман действительно полон христианских аллюзий, но здесь все они почему-то ведут не к свету, а к страданию и смерти, взять хоть плотницкие увлечения Леннарта. Житие Терез и Терезы заканчивается тем, что они вдвоём, рука об руку заходят в клетку к волкам, как мученики за веру в звериную яму римского Цирка. Искупление это или просто гибель? Финал обрывается на этой сцене, и ответа нет. В спасение хочется верить, но доказательств для веры, надежды и любви нет.
«Туман» 1980 года, режиссёром, сценаристом и композитором которого является Джон Карпентер, окупился десятки раз при бюджете в миллион долларов, получил «Приз критики» на французском кинофестивале в Авориазе и номинировался на «Лучшие спецэффекты» и «Лучший фильм ужасов» в американской премии «Сатурн» Академии научной фантастики, фэнтези и фильмов ужасов. Одноимённый ремейк 2005 года, снятый Рупертом Уэйнрайтом, не понравился публике настолько, что стал лауреатом в номинациях «Худший фильм» от международного журнала «Fangoria» и «Самый не страшный хоррор-фильм» от Лос-Анджелесского объединения любителей и кинокритиков «The Stinkers Bad Movie Awards». На мой взгляд, оба фильма оценены по заслугам: первый смотрится и сейчас, несмотря на устаревшие за сорок лет актёрские приёмы и технические эффекты, второй воспринимается как проходной, толерантно-уступчивый, ситуационно неправдоподобный и подростково-пошлый. Странно то, что обе картины объединяет Эдгар Аллан По, точнее, используется прямое цитирование строк его стихотворения, эпиграфом в оригинале и скрытое в послесловии ремейка: «Разве всё, что мы видим, или нам кажется, что мы видим, Это не мечта внутри нашего огромного сна?» Речь идёт о поэме «A Dream Within A Dream», переводимой как «Сон во сне» или «Мечта во сне». Предлагаю ознакомиться с её текстом в переложении В. П. Фёдорова, поскольку он сохранил многозначность английского «Dream»:
Целую в лоб, — прощай! Прости!
Раз’единяются пути —
И завтра розно нам итти.
Я вижу: ты права была —
Все в жизни — Сновиденье, мгла.
Надежды отлетели прочь, —
Их день развеял, или ночь? —
Зачем гадать, искать ответ, —
Они мечта… их больше нет.
И всё, чем жили мы, поверь —
Виденья смутных снов теперь!
У моря буйного сижу
И за игрою волн слежу —
И слушаю хорал морской.
Я горсть песку зажал рукой —
Песчинки… мало… — и скользят
Меж пальцев, сыпятся назад —
К бежалостным волнам спешат.
Возможно-ль крепче руку сжать
И золотинки удержать?
— Туманятся глаза слезой:
Не сохранил я ни одной!
— Ужели всё, чем я живу,
Мечта — во сне — не наяву?
Коротко о сюжете фильмов. Прибрежный американский городок, выросший из нищего рыбацкого поселения, готовится отмечать свой столетний юбилей. Именно под эту дату ночью с моря наползает неестественный туман, начинают происходить странные события полтергейстного типа, пропадают и гибнут люди. Наконец, появляется парусный корабль-призрак, с которого на берег сходят разгневанные духи, мстящие за что-то потомкам отцов-основателей города. Есть четыре острых момента: выяснение причины гибели рыбаков, застигнутых туманом в море накануне основных событий, наблюдение и отчёт за продвижением тумана ведущей местной радиостанции, попытка спасения оставленного дома ребёнка ведущей и, наконец, раскрытие некой тайны из прошлого, послужившей причиной нападения призраков в настоящем. Все эти ключевые сцены есть в обоих фильмах, и разница в подаче трёх первых из них обусловлена одной лишь современной модой. К примеру, герои становятся моложе и обнажённее, скрытая любовная линия преподносится как неприкрытый «любовный треугольник», появляются лишние персонажи (незамерзающие «девчонки-танцевалки» и выживающий вопреки всему дублирующий запись видеокамеры афроамериканец), убийства показываются со всеми подробностями, женщины становятся активнее, появляются бестолковая динамика и несуразный экшен, компьютерная зрелищность и кочующие по «ужастикам» штампы. Всё это достаточно предсказуемо. «Соль» в последней сцене – причине возвращения мстителей с того света, и об этом подробнее.
«Туман» Карпентера безусловно лучше по стилю, качеству исполнения и воздействию на зрителя, но в нём преступление основателей города было материальным и юридическим, а искупление подано в христианских ветхозаветных тонах. При чём здесь, спрашивается, Э. А. По? Для чего он цитировался? Чтобы показать мечты, рассыпающиеся в пыль, и ускользающие, как песок сквозь пальцы, богатство и надежды земные? Этого явно недостаточно, ведь почти в каждом стихотворении поэта есть тоска по утраченной, погибшей до срока возлюбленной, и цитируемая в обоих фильмах поэма также не является исключением. При всех своих недостатках, вторичности сценария и слабости исполнения именно «Туману» Уэйнрайта удалось развить эту намеченную, но оставленную без внимания и не реализованную Карпентером тему утраченной любви, конкретной потерянной женщины. К сожалению, неряшливо, рвано и без должного акцента: вместо «нового прочтения» ремейк смог выдать лишь наложенный поверх основного второстепенный сюжет, сахарные фигурки жениха и невесты на пластмассовом торте.
облако тэгов
