Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Откровенно признаться, «Проводник» потряс, удивил, сбил с толку. Не было ни единой предпосылки о некоей революционности, которую привнёс фильм в отечественный кинематограф. По крайней мере, сейчас с уверенностью можно утверждать о новом шаге в развитии мистического жанра в рамках России. Он опирается, а иной раз делает откровенный оммаж в адрес более известных проектов американского кинематографа. Делает умело, за конечный результат совсем не стыдно. Очень хорошо прослеживается влияние «Страшил» Питера Джексона, толика мелодраматизма из культового «Привидения» с Патриком Суэйзи и Деми Мур в главных ролях. Иногда едва ощущается дух «Сияния» Стивена Кинга. Некая духовная близость к игровой франшизе «Сайлент Хилл» улавливается на подсознательном уровне, касаясь второй части игры и третьей.
А ещё, определённая любовь сценаристов – Анны Курбатовой и Александра Топурия к циклу Дина Кунца «Странный Томас». Причём такие ориентиры, точнее связь, лишь в похвалу съёмочной команде можно отнести. Не исключено, подобные аллюзии могли получиться в какой-то мере бессознательными, но не заметить их решительно невозможно. При этом сразу же оговорюсь, о плагиате речь не идёт от слова совсем. Лишь чувствуется определённое влияние, которое, тем не менее, не лишает конечный продукт самостоятельности. Перед зрителем тот самый случай, когда, впитывая в себя лучшее среди существующего, авторы творят свою историю, обладающую необходимым набором атрибутов, призванных удовлетворить запросы требовательного киномана. Конечно же, можно сослаться, мол, главная героиня, обладающая даром видеть призраков, которые не нашли упокоения и чьи души попали в своеобразную ловушку, оставшись в мире живых, а разглядеть их способны люди с особым даром. Да только здесь многое сделано иначе, чем в похожих фильмах. Особенно подкупает рискованный шаг сценаристов, после просмотра оставить некоторые моменты без разъяснений как таковых, в том числе главный сверхъестественный элемент повествования. Эдакая манера оставлять домысливать зрителя, выполненная в лучших традициях Марка Фроста и Дэвида Линча – создателей культового, неповторимого сериала «Твин Пикс». Небольшая недосказанность «Проводника» не нарушила магию кино, пойдя фильму в плюс.
Детективная составляющая, держащая в напряжении, удачные твисты, разрыв определённых шаблонов, подбор знаковых декораций. Чего стоит старинный частично разрушенный дом, наполненный ворохом осенних листьев. Ярко, пробирающее, по-своему пугающе. Уж очень солидным вышел общий колорит. Трейлеры на это не намекали. Предположить невозможно, что основное очарование аккуратно припрятано в самом фильме, а ролики, подогревающие интерес к «Проводнику», не показали сочных моментов. Обычно чаще всего прямо-противоположную картину можно наблюдать в трейлерах. «Проводник» — пример качественного кино, в которое не только бездумно вкладываются деньги, но ещё и душа, здравый смысл, стремление удивить, заинтересовать. Его авторы – Курбатова и Топурия, пожалуй, написали лучший сценарий 2018 года, а не Уве Болл от сценарного цеха в рамках РФ – Евгений Колядинцев, чьему неумелому перу принадлежат детские поделки в виде «Дизлайка», «Диггеров», «Вурдалаков» и противоречивого, хоть и неплохого «Рассвета». Колядинцев только один классный сценарий сподобился написать, да и тот к короткометражке «Лицо», которую сам же снял.
За режиссёрской постановкой Ильи Максимова, а также умелым выбором цвета, тонов и планов, стоит отметить операторов. Тандем Бехтеева с Кувшиновым создал картинку, приятную глазу. Тот случай, когда хочется наслаждаться каждой сценой, эпизодом, мгновением. А какая прекрасная музыкальная составляющая у фильма! Любо-дорого послушать. Особенно удивительным на этом фоне выглядит возраст композитора. Денису Сурову всего двадцать один год! С ходу и не только не удаётся вспомнить настолько молодых, даже юных по меркам кино специалистов, отвечающих за музыкальный перфоманс.
Нагнетают обстановку переходы от прошлого, к настоящему, затем к потустороннему. Связь между мирами теряется как иголка в стоге сена, что, в свою очередь, изящный реверанс в адрес «Окулуса». Право слово, «Проводник» превосходит любые ожидания. При этом, стоит подчеркнуть, что хоть и элементы фильма ужасов киноленте свойственны, в первую очередь, это именно мистический детектив, опирающийся на интуитивный, сверхъестественный подход к делу, а не пресловутую дедукцию и иже с ней. С учётом того, что подобный набор атрибутов встретить можно не слишком часто, он не приедается и смотрится с удовольствием. Пожалуй, «Проводник» хоть и не претендует на какие-либо глобальные откровения и не пропитан претенциозным стремлением кому-то что-то доказать, цепляет именно атмосферой загадки: неясно до самого эндшпиля, воспалённое сознание, предсмертные видения, потусторонняя жуть или воплощение заблуждений героини показано на экране. Местами слишком наивно, иногда коряво, но в целом, от просмотра не отвлекает. Фильмов с такой фабулой и её реализацией в отечественном кинематографе снято самую малость. Уже одно это служит дополнительным плюсом в адрес "Проводника". В большей степени фильм – зеркальное отображение жестокой действительности, что имеет место быть в различных провинциальных городках. Да, сдобренная изрядной долей мистики, но почему бы и нет? При правильном подходе можно на выходе получить продукт, за который не стыдно, и «Проводник» — кино как раз из такой оперы.
Актёры… Когда такое было в последний раз, чтобы хороши оказались абсолютно все. Ответственный за кастинг сработал на пятёрку с плюсом. Главная героиня Саши Бортич, старший следователь в исполнении Евгения Цыганова, который многим запомнится по главной роли в сериале «Мёртвое озеро», душевный Робак, циничный Яглыч, судмедэксперт Константин Мазуренко, широко известной ролью в фильме «Брат 2» как главный чёрный копатель по кличке «Фашист». А также Сергей Горобченко, Екатерина Рокотова, Вячеслав Разбегаев, Екатерина Вуличенко, Василий Бочкарёв. Не припомню, чтобы хоть раз была такая россыпь известных актёров(кто внимательно следит за отечественным кинематографом в своих разнообразных проявлениях, без труда распознает знакомые лица) в одном фильме, жанр которого подходит далеко не всем зрителям. Невероятно, но тем не менее, это факт, что каждое действующее лицо – ключевой винтик в разворачивающейся драматичной по своему накалу постановке.
Вердикт каждый может вынести свой, но вот что главное: приступая к просмотру следует находиться в соответствующем настроении. Когда оно так себе, больше половины даже самых годных фильмов «не заходят». Зато если с ним всё в порядке, и вы настроены оценить кино беспристрастно, то лучше времени для ознакомления с этой новинкой не найти. Обязательно посмотрите фильм, если ещё не сделали этого! «Проводник» — лучший мистический триллер-детектив 2018 года.
Пожилая английская чета выписывает для своего малолетнего сына американскую няню. Прибыв к месту работы, девушка с удивлением обнаруживает, что её подопечный – кукла с восьмилетнего мальчика величиной, с которой обращаются, как с настоящим ребёнком. Списав странности нанимателей на неспособность иначе справиться с давней потерей, она решает остаться, но необъяснимые происшествия заставляют её поверить в то, что кукла действительно может быть живой…
***
Фильм с самого начала подкупает предощущением готического романа. Огромный частный дом, воспринимающийся в наши дни старинным замком. Роскошь и запустение повсюду, и картина несбывшейся семейной идиллии на стене у лестницы. Старинная тяжёлая мебель и дорогие ковры во всех комнатах. Чопорная пара состарившихся вместе супругов, выглядящих настоящими аристократами в глазах пришлой американской девицы и большинства зрителей. Следы давнего пожара на фасаде, безмолвно кричащие о трагедии и тайне. Явно сильно пьющий втихую согбенный глава семейства, пытающийся залить горе, вину или ещё что-то. Строгая, как преподаватель этикета, и эффектная, как испанская танцовщица, молодящаяся женщина, хозяйка дома, надменность которой уже не в силах скрывать её безумие…
В замкнутый ритуализированный мирок тихих и богатых сумасшедших приходит молодая, но уже больно битая жизнью Грета Эванс. Другая бы сбежала после знакомства с блажью работодателей от греха подальше – но эта уже в бегах от собственного прошлого. Из двух зол, как известно, всегда выбирают меньшее... Признаться, узнав в Грете разбитную бабёнку из сериала «Ходячие мертвецы», Мэгги Грин, я представил себе восхитительную, но неуместную здесь и потому ужасную картину: мускулистая амазонка в ковбойской шляпе и коротком топе на голое тело выгоняет из парадной двери староанглийского особняка чем-нибудь тяжёлым и длинным жалобно стенающих призраков, заламывающих руки скелетов и лысых, испуганно сутулящихся вампиров… К неподдельному моему восторгу, красотка Лорэн Кохэн оказалась не столь проста и счастливо избежала навязанного внешностью типажа. Здесь она другая – зажатая, погружённая в себя молодая женщина с потухшими глазами, пытающаяся собраться воедино из осколков. И знаете, многие из её реакций на происходящее выглядят действительно естественными.
Действие развивается в стилистике всё той же готической литературы, но с небольшими поправками на современность. Грета решается всего лишь подыграть чудаковатой семейке, чтобы получить хорошие деньги и крышу над головой вдалеке от личных проблем. Одиночество, бокал-другой хозяйского вина, тёплый плед и кресло, в которое можно забраться с ногами – вот предел её мечтаний на настоящий момент. Она вовсе не собирается тетешкать тряпичную куклу с фарфоровой головой без надзора со стороны планирующих выехать на длительный отдых нанимателей. Она ведь не сошла с ума, в отличие от некоторых. И тут, по законам жанра, начинается чертовщина. Мальчик, жалкая игрушка впавших в детство родителей, оказывается тем ещё озорником. Открывается вечно запертый чердак. Симпатичный сосед-разносчик делится слухами. И прагматичная американка с пугающей лёгкостью становится частью дома и ритуала.
Финал поражает смешением английской литературной и американской кинематографической традиций. Культурный шок от лёгкого до среднего присутствует, но нельзя заявить, что такое соединение портит всё удовольствие от просмотра. Точнее будет сказать «выводит из себя, но освежает», хотя кого-то может только покоробить. Изначально фильм планировался как ужасы категории «R», и некоторые сцены так и просятся быть дополненными словно изъятыми наспех действиями и обстоятельствами. На мой взгляд, это могло бы сделать историю логически верной и более правдоподобной, но большая часть мистики в этом случае ушла бы безвозвратно, и «американская» составляющая перевесила. Заключительный эпизод кажется мне сверхкомплектным, но даже такой конец ничуть не хуже «классического» пожара и смеющейся в дыму и пламени твари на крыше.
Посмотрел драматический триллер с элементами сплаттера — «Анафора». Картина обязательна к просмотру молодым матерям или девушкам, желающими таковыми стать. Фильм оголяет глубинные, скрытые взаимоотношения между полами. В образе главной героини обнажены двойственные мотивы, которые движут любящей женщиной – той, что заботится как мать и той, что снедаемая страстью. Смена двух архетипов происходит последовательно. Хотя, к сожалению, плавности в ней нет — и это первый минус, нарушающий динамику фильма.
Изначально на зрителя вываливается поток сознания героини. Она лежит на кровати, томно беседуя с мужчиной, которого не видно в кадре, но чьё присутствие отчётливо чувствуется. Девушка, проговаривающая мысли вслух, ничем не примечательна: в округлых чертах её лица и больших глазах чувствуется мягкость, а в бархатном голосе – безмятежность. Приятное впечатление развеивается неожиданной, жёсткой фразой: «Нам нужно расстаться!». Иррациональность, вытекающая из несоответствия увиденного и услышанного, контрастирует с образом мягкой женщины, а выше упомянутые большие глаза, долго находясь в кадре, создают атмосферу психоделичности.
Спокойная девушка внезапно уступает место хладнокровной хищнице, одетой в чёрное. Несложно понять, что перед нами – та самая героиня, донельзя изменённая гримом. Только на этот раз лицо превращено в белую, не моргающую маску с алыми губами. Они расплываются в улыбке каждый раз, когда хищница кормит свою жертву (мужчину, с которым спала) через отверстие в скотче на заклеенном рту и цепко сжимаются, когда «незнакомка» вонзает ножи в тело жертвы – чтобы затем, с ласковой материнской заботой зашить нанесённые раны.
Здесь прекрасно проявляется та самая двойственность отношений мужчины и женщины. С одной стороны, мы видим жёсткое, хтоническое начало, которое подавляет мужчину. В каждой наносимой ране видны злость и Желание. В сценах насилия «Анафоры» спрятан клубок психологических проблем, отсылающих к фрэйдизму. Любой психолог, посмотрев картину, согласиться, что в поведении героини-хищницы заложен комплекс неудовлетворённости. Причина злости у женщины – обида, а причины обиды – неудовлетворённость. Отсюда вытекает просто вывод: неудовлетворённая женщина всегда обижена, а обиженная всегда зла. То есть, злая женщина – хищница. Здесь прекрасно передан архетип Великой Матери Геи, которая отвергла мужское начало Хроноса, получив от него детей. Как греческая богиня, героиня фильма отождествляет предмет своей любви с ребёнком – она кормит его, ухаживает – но не ослабляет узлов на руках, чтобы не убежал. Ибо он, в первую очередь, мужчина, которого нужно подавлять.
Для того, чтобы передать глубину такого образа, режиссеру нужно быть эрудированным в мифологии, понимать архетипы с их преломлением в культуре – это необходимо, если режиссёр мужчина. Но если он женщина, достаточно интуитивно прочувствовать своих героев. Так и сделала С. Дроздова. К сожалению, передать глубину образа не значит его раскрыть. Здесь чувствуется то самое интуитивное (по-женски «своё») понимание Хищницы в чёрном, но технически она не доработана. Хотя попытка использовать камеру, чтобы показать «потусторонность» Хищницы были, и весьма удачны. По крайней мере, смотрятся они органично. Движения женщины то ускоряются, то замедляются, отчего кажутся неестественными. Это создаёт впечатление, что она не из нашего мира.
К сожалению, атмосферу от подобных эффектов ослабляют телефонные разговоры, появляющиеся между короткими сценами. Если с первым своим появлением обрывки фраз частично раскрывают конфликт, то потом делают его блеклым – таким, как и весь сюжет.
Хотя сюжет в таком фильме не главное: внимание зрителя притягивается силой ярких образов. Но даже они не всегда удачны: «потусторонность» в движениях Хищницы подкачала в кульминационном моменте, когда мужчина освободился от уз и пытался бежать. Женщина, нагнав любимого, вступила с ним в схватку, итог который узнаете при просмотре. Однако конец здесь не важен, так как является частью сюжета, о незначительности которого только что говорилось. Имеет значение другое. В попытке освободиться, герой оказывается на пороге комнаты, откуда наблюдает странную картину: хищница стоит смирно перед одевающим её мужчиной. Когда красный корсет из кожи застёгивается на чёрном, нейлоновом костюме, мужчина оборачивается и в нём герой видит самого себя, только в чистом, не окровавленном виде. Несмотря на то, что «главная» идея фильма раскрылась позже, я увидел здесь более важную мысль. В короткой сцене показано, как жертва одевает своего палача в наряд – и, тем самым, позволяет себя мучить. Как видим, здесь женщину делает хищницей тот, кто признаёт в отношении себя её презрение. Тем самым он позволяет хищнице раскрыться. То есть, даже будучи агрессивной и властной, женщина нуждается в том, чтобы такой её сделал мужчина.
Первая публикация:рецензия на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 17 сентября 2018.
Перед вами лежит девушка. Она на полу, в согбённой позе и тяжело дышит. Несчастная упала к вашим ногам, сражённая какой-то силой. Смотрите, как она изгиляется, будто эта сила проникает внутрь. Девичье лицо искажено, глаза выпучены, а зрачки закатываются под трясущиеся в судорогах веки. Вы видите даже такие подробности, потому что ваше зрение – объектив камеры. Запомните этот кадр! Щелчок – и он сменяется другим.
Девушка уже не перед вами: она отползла дальше, вглубь плохо освещённого зала. Она чувствует, что вы наблюдаете, и ожидает реакции. Но вы молчите: ваша задача – смотреть, записывая в память странный образ. И память работает. Слышите, как шуршит в ушах? Это киноплёнка скользит по наматывающим её вальцам. Но не отвлекайтесь, смотрите в оба, потому что вы – объектив. Вам нужен свет. Девушка его боится, поэтому отползла ещё дальше. В темном углу она чувствует себя в безопасности – и встаёт.
Смотрите, как танцовщица раскачивает головой в стороны. Теперь взад и вперёд. Она напоминает вам живую куклу, которую дёргают за ниточки. Девушка полностью подчинена овладевшей ей силе. Чувствуете, как воздух между вами сгущается и пахнет пряным, горелым... Это дым факелов, которых здесь нет. Но вы их ощущаете, словно находитесь не в зале, а в какой-то пещере. Теперь вы понимаете, что движения девушки – не танец, а инициатический ритуал. А то, что овладело девичьим телом – не сила, а сущность. Она раскачивает телесный сосуд всё сильнее. Тело превратилось в маятник, который, рассекая воздух, меняет его плотность – чтобы девичья плоть растворилась в нём, исторгнув сущность наружу.
Щелчок! Кадр изменился: девушка делает выпад. Резко прыгает к вам, касается собственных бедер. И начинает их ощупывать. Вам кажется, что девушка ласкает ягодицы, но она смотрит под ноги со страхом. Нет, это не ласка. Девушка напугана вселившейся в неё сущностью. Она шагнула на свет, чтобы освободиться от сущности, поэтому проверяет, не растворилось ли во мраке комнаты тело. Оно целостно. Но несчастную трясёт. Эти колебания продолжают разрыхлять пространство, делая его вязким, а тело – рыхлым. Странный танец чреват для девичьей оболочки гибелью. Да, пряный запах вокруг принадлежит Смерти. Она где-то рядом и... возможно, сзади. Нет, не оборачивайтесь, вы – объектив!
Щелчок! Шорох в ушах замедлился. Вы наблюдаете с замедленной съёмкой.
Девушка агонизирует и трясётся. Сущность пытается её разорвать, но не желает выходить не по своей воле. В ответ, тело сильнее раскачивается, корчится и елозит по полу. Девушку тянет к почве. Ритуал словно привязан к земле, он хтоничен. Но девушка пытается вырваться. Щёлчок! Танцовщица подпрыгнула. Щелчок! Она отчаянно машет руками, чтобы вобрать в себя разрежённый борьбой воздух. Несчастной нужны силы и много кислорода. Ей нужно дышать. Вы записываете? Ускорьтесь! Вот так, пленочная лента шуршит громче. Не отвлекайтесь на шорох, смотрите!
Девушка застыла. Судорога на её лице проходит. Столкновение борющихся достигло пика. Теперь их силы сливаются в одной точке, уравновешивая друг друга. Гармония достигнута. Девушка чувствует её и, отрываясь в прыжке от земли, начинает порхать в танце.
Танец как Ритуал
Наверное, вы думаете, что я описывал танец героини фильма «Суспирия». Вынужден вас разочаровать: я описывал танец вакханки, служительницы дионисийского культа. Он появился более двух с половиной тысяч лет назад в среде орфиков. Школа орфиков была закрытым греческим обществом музыкантов и певцов, куда принимали не каждого. Желающему туда попасть необходимо было пройти ряд инициатических ритуалов. После их прохождения человек переставал быть рядовым жителем своего полиса, а его поступки регулировались нравами группы, частью которой он становился. Как видите, чтобы стать избранным музыкантом или певцом, приходилось связать себя обязательствами сродни религиозным. И стать частью религиозной общины — общины, служащей Богу Дионису. Уверен, во время съёмок «Суспирии» этому Богу служил режиссёр Гуаданьино.
Дионисийский характер танца, который вы увидели глазами итальянского режиссёра – лишь форма. Помимо формы, у танца есть суть – более глубокая, чем сам диониссийский культ. Она связана с образом Богини, возникшей до появления архаических культов, и является архетипом — Праматерью всех форм религиозного сознания. И матерью «последователей», которые ей служат.
В «Суспирии» таким последователем оказывается Патрисия – девушка, потерявшая биологическую мать. Похоронив её, сирота уезжает из родной Америки и отправляется в послевоенный Берлин, где царят беспорядки. Цель девушки – попасть в закрытую школу танца, отбор в которую удаётся пройти не каждому. Несмотря на это, девушка очаровывает цензоров талантом, пластикой и умением чувствовать движение — совсем, как вакханка. В героине изначально видна предрасположенность к служению дионисийскому танцу. Поэтому, пройдя отбор, Патрисия с лёгкостью подчиняется жёстким законам Школы. Обучение танцу в берлинском заведении меньше всего напоминает хороеографическое образование. Как сказал исповедник орфического культа Ницше, образование лишь информирует человека, хотя должно формировать. Согласимся: действительно, информирование даёт знание, а формирование личности под влиянием учителя – опыт. Как убедится зритель, Патрисия получает опыт очень быстро, благодаря своему ментору мадам Бланш, роль которой исполнила харизматичная Тильда Суинтон.
Школа Бланш буквально дублирует школу орфиков, возводя над пропастью двух с половиной тысяч лет мост из Германии в Древнюю Грецию. Как и общество греческих орфиков, школа дышит дионисийским культом; она так же закрыта, попасть в неё возможно через жёсткий отбор, условием которого есть опыт, а опыт – цель религиозной инициации. Именно под влиянием трёх составляющих формировались древние вахканки, последовательницы диониссийского культа. Следствие такого формирования — умение раскрывать личность через танец. Именно в нём, по законам школы, лучше всего проявляется Жизнь. В танце она раскрепощается, оголяет себя, жонглируя своими формами через позы.
Зритель может убедиться в этом воочию, благодаря технике съёмки. Оператором хорошо показана динамика форм. В некоторых сценах камера резко отдаляется от героини, захватывая пространство вокруг неё. Тогда декорации словно вырастают в объёме, что создаёт эффект давления среды на личность. На секунду человек на экране становится подобным муравью, его индивидуальность меркнет. Так происходит в Храме, когда религиозный человек теряет свою индивидуальность, оказавшись в мечети посреди громадных декораций/стен. В «Суспирии» же стены школы мадам Бланш, подобно Храму, давят на личность студенток, заставляя служить идее, ради которой были построены. Это приближает Школу к Церкви. Её адепты, подобно вакханкам, перестают казаться ученицами и напоминают исполнителей общего культа.
Но если дионисийские орфики чётко обозначали формы своего культа, то в заведении мадам Бланш о них говорить не принято. «Религиозность» студенток, служение общей идее проявляются без объяснений. Гуаданьино передаёт это через поведение героев и общую атмосферу. Благодаря чему мы сразу понимаем, что в Школе царит какой-то первобытный Порядок.
Особенно хорошо он раскрывается в сцене с избранием Матери — главы школы. Это происходит на закрытой кухне, вдали от «непосвящённых» студенток. Мы видим сугубо женское общество, поделённое на категории согласно уровню посвящения. Из-за чего школа напоминает маленькое государство из женщин, что роднит героинь с амазонками, живущих в матриархате. Но матриархат — поверхностный вывод…
С последующими сценами всё больше раскрывается религиозный фундамент закрытого общества. Зритель видит, как избранная Мать встречает студенток в зале для репетиций: Бланш касается головы каждой из девушек, наклоняется и целует в щёку. И так более десятка раз, уделяя внимание каждой дочери. Таким образом, Мать словно благословляет девушек, представая в образе жрицы. Но зрителю этот образ покажется более глубоким. Гуаданьино сделал ловкий ход, выбрав на роль Матери именно Суинтон. Образ высокой и бледной женщины с еле запавшим носом выглядит инфернально, отчего создаётся впечатление, что Бланш «не из этого мира». Начинает казаться, что Мать подобна Богине. От этого власть Бланш приобретает черты священной, что приближает её к власти религиозной.
Школа действительно оказывается подобной религиозному государству с матерью во главе. Матерью, власть которой основана на культе и послушании верующих адептов. Матерью, страна которой напоминает Храм. Так матриархат усиливается теократией — формой власти, где вакханками правит не Дионис-мужчина, а женщина-Богиня. Вы спросите, что это Богиня…
Мы уже упоминали Её. В человеческом сознании она укоренилась прочнее всех известных нам архетипов. Это Великая Мать, олицетворяющая хтоническое начало. Но это не то хтоническое начало, о котором привыкли говорить в контексте простой мифологии. Оно не исчерпывается земледельческими культами и фаллической символикой плодородия (о символе фаллоса в фильме будет сказано ниже). Здесь Хтонос проявляется таким, каким был в восприятии современных орфикам эллинов – злым женским началом, уничтожающим всё, что не подчиняется матриархальной системе. Где-то такое начало оправдано, потому что стадия поклонения Великой Матери — начальная в развитии религиозного мышления человека. Поэтому она наиболее близка к архаике и воплощает в себе Темноту и Хаос. О связи сюжета с идеей хаоса намекает время, когда разворачивается действие – революционный Берлин.
В доме Матери царит Тьма
Второй формой и наиболее ярким проявлением архаического мышления оказались сами диониссийские культы. Об этом я писал ранее в одной философской статье, поэтому не боду вдаваться в подробности. Скажу лишь, что персонификацией Великой Матери у эллинов была Гея, архетипа которой мы ещё коснёмся. Гея – наиболее жестокая богиня из всех: злая, мстительная, привыкшая к власти Богиня, не терпящая непослушания. И ненавидящая Диониса, культ которого вышел из её лона. Из лона земли, к которой тянет танцующую вакханку.
Дионисом в «Суспирии» выступает Ольга – студентка, не выдержавшая роль вакханки. Девушка поняла Тёмную суть мадам Бланш и попыталась бежать. Ей это почти удалось. Но только почти: когда до выхода остаётся несколько комнат, несчастная оборачивается на зов «мёртвой» подруги. Через короткий хронометраж побега Ольги проявляется символ длинного греческого мифа – мифа об Орфее, основателя вышеупомянутого культа орфиков. Согласно легенде, Орфей отправился в Аид, чтобы спасти возлюбленную Эвридику, но погиб, обернувшись на её зов. Точно так же гибнет и Ольга, обернувшись на крик подруги, убитой мадам Бланш.
Гибель подана в фильме также посредством танца. Гуаданьино взял на себя смелость показать его полярную символику. Если в начале киноленты мы видим, что сквозь танец раскрывается Жизнь, то с каждым кадром начинаем осознавать, что сквозь него себя проявляет и Смерть. Более того, танец является проводником в потусторонний мир.
О том, что Смерть подкралась совсем близко, Ольга понимает, оказавшись после блужданий по залам одной в пустом зале с зеркалами. Тогда девушка начинает танцевать – против воли. Танец причиняет боль, так как движения контролируются не Ольгой, а Матерью Бланш – через танцующую в другом зале Патрисию. Обе девушки не подозревают о том, что связаны Пляской Смерти (Sansa Mortale). В этом танце пластика и изящество для одной девушки – вывих и перелом для другой. Здесь обе танцовщицы подобны сиамским близнецам, резкое движение одного из которых во время танца калечит и убивает другого. И режиссёр заставляет нас увидеть эстетику Смерти во всех её подробностях. Увечья и медленная смерть Ольги изображаются одним планом, но, одновременно, с нескольких ракурсов. Такая операторская техника основана на планировке декораций, основа которых – зеркала. Мы видим десятки отражений тела, разрываемого танцем. Посредством этих отражений тело и личность Ольги в зале словно раздваивается. Здесь на мифологический контекст сцены накладывается пласт архетипических смыслов. Символизм танца перед зеркалами объясняется психоанализом: мы имеем дело с отражениями, где личность раздвоена. Двойственная же натура всегда деструктивна, а ситуация раздвоения/разложения на несколько форм ведёт к гибели. То есть, в танце человек уничтожает себя.
И танец уничтожает Ольгу. После Sansa Mortale у неё сломаны конечности и хребет, а тело превратилось в бесформенную массу из плоти с костьми. Вокруг мертвой толпятся приверженцы мадам Бланш с серпами в руках. Как мы знаем, серп – земледельческий символ, приближающий дочерей Матери к хтоническому началу. Но более всего их приближает не символ, а поступок. Они разрывают Ольгу серпами на части. Как в греческой легенде хтонические титаны, послушные своей матери Гее, разорвали Диониса. Здесь символы дионисийства и Хтоноса пересекаются, образовывая новую плоскость смысла. Теперь эта плоскость предстаёт не в виде пронизывающих сюжет идей-линий, а в виде круга, который замкнулся. Дальше – никуда в сторону, только вглубь.
Глубину Гуаданьино показывает также посредством символов-поступков. Речь идёт о сцене с приспешницами мадам Бланш и полицейскими, пришедшими расследовать смерть подруги Ольги. О ней в полицию доложил психоаналитик, к которому обратилась погибшая накануне своей смерти. Отметьте такую деталь – угрозу для общества Матери представляет человек, разбирающийся в архетипах. Приспешницы Матери знают это, набрасываются на полицейских, в которых видят, прежде всего, мужчин – и оскопляют их серпами. Здесь же и проявляется фаллическая символика фильма. В оскоплении отражается хтоническая суть дочерей и ненависть их к мужчинам, более того, неприятие власти в мужском лице. Как капризная Гея, её дочери желают вырваться из-под мужского влияния и подавить его. Для этого им нужно уничтожить мужскую суть – оскопить. Саму процедуру оскопления Гуаданьино нам не показывает. Но передает её посредством слов Патрисии –более ужасных, чем изображение оторванных гениталий и ран. Эти слова Патрисия, выросшая над статусом обычной студентки, говорит психоаналитику: «Не бойтесь нас, вы не виновны. Мы питаемся чувством вины. И стыда». Здесь сосредоточен весь дионисийский и фаллическйий символизм фильма – хтоническая природа в женщине открывается, когда та, возбуждённая танцем, оскопляет мужчину и убивает его. Как чёрная вдова, возбуждённая соитием. Или как Мать, заставляющая мужчину испытывать чувство вины и стыда...
Прежде, чем приступать к обзору абсолютно новых эпизодов, созданных специально для показа исключительно на телевидении, стоит поговорить о самом мини-сериале «Гоголь». В частности, о базовой идеи, вложенной в главного антагониста – загадочного колдовского Всадника. Что им движет, для чего, посредством каких действий достигает он нужного результата, да и кто этот злодей, в общем и целом.
Мало кто знает, но не только два новых эпизода «Гоголя», вообще весь мини-сериал базируется/отдаёт дань уважения/заимствует элементы, тут уж кому как больше нравится, на канве мистического рассказа Эдгара Аллана По «Лигейя». Те, кто читал, сразу поймут, о чём речь, остальным не стану портить впечатление, а только подтолкну к прочтению. «Лигейя» интересный и значимый рассказ в творчестве По, пусть и гораздо менее раскрученный, что, правда, во вред ему никак не идёт. Так что, тем, кто с ним знаком, почти наверняка не составило бы труда вычислить убийцу ещё в фильме «Гоголь. Начало». Однако, как показала практика, таковых – единицы, либо же они не связали фильм отечественных киноделов с мэтром тёмной литературы. Проведя тщательный анализ, мне удалось установить прямое влияние рассказа «Лигейя» на всю франшизу. Хотя, совсем не удивлюсь заявлению её создателей, мол, новелла По тут ни при чём, просто так совпало. Мол, случай из разряда закона Джоуля-Ленца. Но всё это не имеет значения. Как бы там ни было, «Гоголь» за счёт таких параллелей остаётся только в выигрыше. Перед нами развернулась первоклассная история, в рамках которой персонаж Гоголя окунулся с головой в водопад страстей, страхов и потерь.
Автору сей рецензии удалось раскрыть убийцу, правда, не так быстро, но безошибочно точно. Признаюсь, основывался на интуиции и дедукции, ища пресловутое qui prodest(«кто от этого выиграет», в переводе с латыни. Примечание). С рассказом «Лигейя» познакомился чуть позже, поэтому сам, признаюсь, не связал события работы По с перипетиями франшизы «Гоголь». Только уже непосредственно после просмотра стал дополнительно изучать возможные аллюзии на уже существующие сюжеты подобного плана и, совершенно случайно, наткнулся на творение Эдгара По, которое расставило недостающие детали мозаики по своим местам.
Финал оставил немало пищи для размышления. В частности, о том, в каком ключе продолжится развитие сюжета во втором сезоне. Тональность, центральная линия или линии, фокус концентрации на месте либо конкретных местах. Маловероятно, что возвращение в Диканьку состоится. Тут однозначно поставлена жирная точка. Зато вероятность того, что центральный персонаж – Гоголь со товарищи помотается по самым диковинным уголкам, необязательно находящимися в России, весьма высока. Такой вектор развития подтвердили шоураннеры фрнашизы в одном из блиц-интервью. Присутствие актёров-иностранцев во втором сезоне, наглядно свидетельствует о более подробном освещении жизни великого писателя. Раз для придания колорита вполне могут быть выбраны другие страны, с равной долей вероятности в сюжете появятся другие известные писатели тёмного жанра, прославившиеся за пределами Российской Империи 19 века. Такое предположение, равно как и сама мысль, выглядят вполне привлекательными для развития сюжета второго сезона, так и для подогрева зрительского интереса.
Персонаж Александра Христофоровича Бинха сумел произвести дополнительное впечатление. Раскрыв ранее неизвестные грани характера блюстителя порядка путём рассказа его личной трагедии, из-за которой не по своей воле пришлось оставить Петербург. Вообще термин «мёртвые души» заиграл новыми красками. По моему нескромному мнению, Николай Васильевич Гоголь мог бы гордиться смелости и интерпретации, в которой авторы сериала преподнесли его произведение. Хотя, как всегда бывает, кому-то такой подход придётся не по душе. Тут уж налицо вопрос вкусовщины, поэтому споры бессмысленны. Сильная драматическая составляющая эпизода «Мёртвые души», закинула мини-сериал на новый, ещё более высокий уровень. Тем удивительнее оказалась часть «Колодец крови». Никогда не думал, что скажу это, но она бездарна и несостоятельна. Раскрыть события, происходившие при прошлых убийствах, учинённых Всадником на территории Диканьки и окрестностей, сценаристы не посчитали нужным. Так, бросили пару слов о том, что было, без конкретики или интересных особенностей прошлой резни. Как будто через силу всё делалось. Дальше ещё хлеще! Малое количество смертей(всего одна!), не слишком детальная проработка антуража, общая фрагментарность, сумбур, клишированность. Выглядит как копия на копию. Лучше бы её вообще не снимали. По-настоящему невнятная, беспомощная история, за которую стыдно. Как будто третьесортное кино увидел. Да, плюсы тоже есть, мы чуть больше Якима увидели и раскрытие его характера, равно как и отсылку на то, каким образом Гоголь стал настолько успешным автором в будущем. Всё благодаря его дальнейшему открытому общению с простым народом, что с охотою ведал различные мистические истории из жизни Малороссии. Именно слуга Николая Васильевича посодействовал своему барину в последующем становлении писателем с большой буквы. А также во всей красе проявила себя мавка Оксана. Она – самое настоящее украшение эпизода «Колодец крови», да и всей франшизы в целом. По всем пунктам: красота, фактура, игра. Всё остальное оставляло желать лучшего в этой абсолютно ненужной, пустой части. Не сняв её, создатели новой кинематографической вселенной ничего не потеряли бы. А так есть откровенный, к тому же единственный аутсайдер из числа 8 историй. Зато «Мёртвые души» на большом экране увидеть действительно хотелось, да и хочется. Жаль только подобное развитие событий уже невозможно.
По актёрской игре Александра Петрова особых нареканий нет. По сути, он в кои-то веки исполняет не картонную роль. Здесь от него требуется полная выкладка. Балагуров, обольстителей, бунтарей играть – это одна сторона медали, а когда необходимо следовать определённым канонам, держать себя в строго-очерченных рамках, не посрамив классика, тут совсем иной уровень спроса и ответственности. В том заключается настоящее актёрское испытание. Проверка на прочность, которую Петрову удалось пройти успешно. Мог ли он сыграть ещё лучше? Безусловно, мог. Всегда есть к чему стремиться. Актёрская ипостась, как и писательство – ремесло, которому учишься всю жизнь. При этом нельзя не отметить, что и нынешнее исполнение вышло успешным. Хотя бы на то, как держался актёр в кадре стоит посмотреть. Выражение лица не было одним и тем же на протяжении различных серий, эмоции заметны, преображение в настроении, всё это в той или иной степени отображалось, в чём заслуга сценаристов, режиссера, а также самого Александра Петрова. Говоря о касте, нужно сказать, что он подобран замечательно. Даже Ян Цапник предстаёт здесь не в комедийном или криминальном амплуа, а персонажем, на чью долю выпало множество страданий, оставивших неизгладимый след на его натуре. Право слово, это ли не раскрытие актёра с другой, ранее невиданной стороны? Евгений Стычкин, возможно сыграл одну из самых знаковых ролей в своей карьере на сегодняшний день. Олег Меньшиков практически всегда не опускается ниже определённого довольно высокого уровня. Чего стоит бесовская глумливость Якова Гуро, не покидавшая его на протяжении всего сериала, да разве может она не запомниться? Юмор, само-пародия, отсылка на роль в фильме «Покровские ворота» фразой: «а не хлопнуть ли нам по рюмашке?». Словом, всё так, как должно быть и даже немного лучше.
На удивление гармонична звуковая составляющая не только различных сцен, но и каждого фильма по отдельности. Музыкальный перфоманс получился выдающимся, с рядом запоминающихся композиций, которые хочется слушать на повторе. Целиком и полностью здесь заслуга Райана Оттера, также известного как Ростислав Пименов.
В чём ещё плюсы сериала «Гоголь»? Труд – основа всего. Съёмки заняли длительное время, кропотливость, с которой воссоздавался быт давно ушедших времён. А также подбор костюмов, париков, грим, работа с композицией, экспозицией, подбор всевозможных планов, выгодно подчёркивающих многочисленные нюансы, способствующие более точной передачи различных чувств: страх, ужас, отчаяние, горечь, смех, разочарование, безысходность. Неудивительно, что на выходе получился отменный продукт отечественного кинематографа, который совершенно заслуженно получил различные международные награды, за который не стыдно и просто хочется ставить в пример многим другим фильмам своей весовой, смысловой, жанровой категориям.
Исходя из всего, написанного в обзоре, предлагаю каждому убедиться в правоте или ошибочности суждений и оценок рецензента, посредством просмотра как двух новых эпизодов в частности, так самого мини-сериала в целом. Постарался максимально непредвзято рассмотреть «Гоголя» с разных сторон.
облако тэгов
