Мне очень нравится формат этих книг Згарби: полная картина века (в данном случае — Чинквеченто), очень много неизвестных для меня и, наверное, для всех художников, шикарные репродукции, коротенькие статьи. При этом статьи написаны совершенно неформально, это не "биографический словарь" и тут нет скучной копирки "родился — женился". О ком-то даются биографические данные, о ком-то — одни эмоции, а о ком-то — даже обсуждение конкретных тем или картин. При всем этом, как ни странно, такой подход реально открывает читателю то, что без изложения оставалось бы от него сокрыто. Во всяком случае, применительно ко мне это несколько раз за весь текст сработало, и я посмотрела совершенно по-новому на известных уже художников.
К примеру, Тинторетто. Я давно его знаю, но никогда особенно не любила и не воспринимала, мне казалось, что он ну боже мой, такой же, как все остальные эти миллиард маньеристов, эти скучные мадонны, эти жирные красавицы. И только текст Згарби вкупе с удачным подбором иллюстраций открыл его с совершенно другой стороны — как художника какого-то совершенно современного драматического безумия, странно сочетающего в себе черты Эшера и Эль Греко (сравнения Згарби, не мои). Яркая тому иллюстрация — цикл картин про приключения тела святого Марка:
"Похищение тела святого Марка" (смотрите, какой босховский закат, какой невероятный верблюд среди этой Венеции, ритмично убегающие между ритмичными колоннами фигуры)
"Обретение тела святого Марка" (еще более странная работа, странное место, наводящее на мысли о корабле пришельцев, странные фигуры на первом плане и две почему-то на четвереньках, замыкающие перспективу, спускаемое с какого-то балкона тело, общая атмосфера безумия)
Точно также для меня открылся и Тициан — из комментариев Згарби о сценах, полных тьмы и огня. "Ночь, в которую ступает Тициан, — это не театр, а душа, сознание, смятение. Это долгий путь, ведущий к бездне через творчество Караваджо, Рембрандта, Гойи. Но именно Тициан начинает путешествие на край ночи".
"Мученичество святого Лаврения" (вот так и жарят людей на железных решетках в углу двора в окружении холодных колонн и статуй и равнодушной стражи)
Таким же откровением стал Караваджо. Я активно не любила его все время, что знала — всех этих слащавых мальчиков с пухлыми губами и корзинами фруктов, призывно глядящих в кадр (под ними не хватает только телефона). Эту Юдифь, у которой на лице четко отражается одна брезгивость, а еще мысль, как бы не усвинячить кровью Олоферна платье. Но, как выяснилось, я все же плохо его назал, потому что Згарби приводит совсем другие картины, менее растиражированные, куда более жуткие в своей жизненности.
"Погребение святой Лючии" мог бы написать Эль Греко или Гойя, столько в нем жуткого и реалистичного до жути, тот факт, что мертвая Лючия лежит просто на земле, тот факт, что на первом плане, спиной к зрителю, за работой — могильщики, не какие-нибудь там скромные и незаметные, а настоящий мощный пролетариат от похоронного дела, очень живые во сравнении с группой скорбящих на заднем плане. И посмотрите на позу Лючии, это же знаменитая "Офелия" Милле!
Из художников, которых не знала, наиболее запал Пеллегрино Тибальди с четким, микеланджеловским рисунком.
"Одиссей и Цирцея" (Цирцея с ногами тяжелоатлета превращает спутников Одиссея кого в змей-горыныча, кого в льва, в кого в Ницше)
Подзаголовок: Путеводитель по древнерусской визуальной демонологии.
Древнерусской в этой книге — ключевое слово. Мне казалось, что я в принципе знакома с русским религиозым искусством хотя бы в общих чертах. Как выяснилось, ничего подобного, по крайней мере, не применительно к адской тематике. В этом плане книга является настоящим кладезем знаний, учитывая, что большая часть приведенных иллюстраций из нее — это не иконы, а свитки, книги, рукописи, в том числе старообрядческие, все то, что хранится в региональных музеях и библиотечных фондах. Феерический материал, и при этом совершенно не растиражированный.
Читая подобные книги о европейском искусстве, более ли менее образованный человек узнает лишь чуть больше о том, что он и так уже знает, сто раз видел в музеях и на репродукциях. Но в данном случае это правило не срабатывает, и большинство описанных авторами древнерусских художественных сюжетов и приемов совершенно неизвестны. Мне кажется, в данном случае русскому человеку "заграничные" черти классического вида, с рожками и вилами, будут гораздо ближе и привычнее, чем наши, посконные — домотканые, с хохлами, бумажками и всех цветов радуги.
Вот, например, посмотрите, да разве ж это черти? Это посольство инопланетян, как метко выразился мой муж:
Европейские черти тоже, конечно, часто поражают разнообразием форм и размеров, наши, гхм, отечественные мне приглянулись еще какой-то совершенно милой наивностью, будто ребенок рисовал. Вообще многие приведенные иллюстрации выделяет одновременно буйство воображения и наивная техника — очевидно, что авторы не гнались за тем, чтобы создать произведение искусство или хотя бы нарисовать человека похоже на человека. Но вот в плане фантазии и оригинальности им не отказать.
В целом книга посвязена анализу отдельных элементов визуального искусства "околоадской" тематике. Каждый небольшой раздел посвящен какому-то одному мотиву, вначале идет небольшая статья, а дальше — обилие совершенно потрясающих иллюстраций к ней с пояснениями. По сути, иллюстраций значительно больше, чем текста, и они прекрасного качества, так что это больше художественный альбом, чем монография.
Вот этот задумчивый мужчина, к примеру, является изображением Ада. Задумаешься тут, когда у тебя из макушки растет адская пасть (к которой прилагаются два других глаза по бокам, дополнительно к комплектным), а из нее либо выходят грешники на Страшный суд, либо валятся туда в ожидании оного.
Это единственный сюжет, который я раньше встречала на иконах (хотя и не в таком комическом изображении) — скрежет зубовный.
Мне еще нравится "червь неусыпающий", но он не такой смешной, не смогли древнерусские илюстраторы адекватно изобразить, что же этот червь делает.
В целом, как и в европейском искусстве, довольно специфицированы изображения отдельных видов мук, которые полагаются отдельным категориям грешников. Вот, скажем, грешница, наказанная за блуд и пьянство, на звере (очевидная аналогия с Вавилонской блудницей). Как было у нее "все сложно" при жизни, так и осталось:
С другой стороны, то ли дело в несовершенстве техники, то ли в моем восприятии — к примеру, Босховские монстры реально страшные, а эти наши черти — как-то нет. И не потому, что они человекоподобные, а как раз потому, что слишком уж они странные. А отдельные экземпляры так и вовсе похожи на персонажей Туве Янссон:
Рассматривание этой книги доставляет невероятное удовольствие в первую очередь эстетического толка, и, кроме того, позволяет несколько восполнить пробелы в образовании относительно того, что это такое странное нарисовано на иконе. Представляю, какую авторам пришлось проделать работу, чтобы подобрать материал подобным образом: среди сотен иллюстраций нет ни одной занудной или никакой, каждая буквально по-своему феерична. Спасибо им.
И напоследок — как говорится, улыбайтесь в любой ситуации:
Еще одна книга на популярную тему: что нам говорит (а точнее, могло бы говорить, если бы мы были чуть образованнее) средневековое искусство. Автор не задается целью объять необъятное, потому что количество мотивов, смыслов и символов в сабже действительно неисчерпаемо, и анализируя каждый из них, можно закопаться в такие глубины, что и на один книги не хватит. Он выбрал с десяток интересных и не самых тривиальных мотивов в средневековом визуальном искусстве и разбирает их, отчасти углубляясь в историю их появления, отчасти — пытаясь логически объяснить там, где история не помогает.
Отличительное свойство и самое главное достоинство именно этой книги — в огромном (!) количестве очень качественных и очень нетривиальных иллюстраций. Я имею в виду, что в качестве иллюстраций приведены скорее менее известные произведения, в частности, очень много книжной миниатюры, так что читатель не столкнется особо с тем, что он и без того много раз видел в европейских музеях. Напротив, как я понимаю, к большей части иллюстраций, которые приводятся в книге, и не пробиться, в том смысле что нельзя просто так прийти в музей и посмотреть на картину. Это старинные книги с миниатюрами прежде всего, которые никто не даст "просто полистать", а в лучшем случае можно посмотреть "под стеклом" на той странице, где они любезно открыты. Признаюсь, большинство изображений, приведенных в этой книге, я не видела ни разу, хотя я не считаю себя самой необразованной в этой области и художественные музеи люблю.
Особая прелесть, конечно, в тематической подборке. К примеру, в главе, посвященной атрибутам святых (неисчерпаемая тема, конечно) много картинок со святым Дионисием, который так и сяк держит свою отрубленную голову или Апостола Варфоломея со своей снятой кожей (после того, как я собрала пазл на 1000 частей по фреске Микельанджело из Сикстинской капеллы, я их всех никогда не забуду ). И если вы вдруг не знали, кто такие эти люди на картинах и почему у них в руках эти странные предметы — вот и узнаете. А кто знал, увидит еще множество вариаций подобных изображений.
За счет обилия иллюстраций, интресного и емкого текста книга очень легко читается. Есть ряд вещей, которые я знала из области средневековой символики, но много и таких, о которых узнала впервые — притом, что тема, понятно, бесконечная, но все же чтение подобной литературы очень приближает к пониманию средневекового искусства.
Очень рекомендую эту книгу всем, кто средневековым искусством интересуется, и ее категорически надо иметь дома на бумаге — таких хороших изданий я давно не видела!
Этот том Муратова показался наиболее теплым и близким мне. Дело в том, наверное, что он посвящен в большей мере самым любимым и хорошо изученным мной регионам Италии — Умбрии и Ломбардии. Умбрия — это вообще бесконечная любовь, я не знаю места лучше в мире. В большей части городов, которым посвящены отдельные главки, я была, и соответствующие картины и фрески тоже видела. Правда, увы, у меня не "художественная" память. Вот муж мой помнит, в каком соборе чьи фрески — а я помню, как идти к тому собору от парковки и какие там цветущие кусты росли по дороге. Так что с упоминаемыми Муратовым городами у меня тоже свои ассоциации, подчас совершенно противоположные его впечатлению. Конечно, и сто лет прошло, ситуация в Италии изменилась. Но я никак не назвала бы Ассизи тихим городом, точно так же как и Бергамо — мрачным и скучным.
В этом томе мне еще понравились обширные исторические экскурсы не только в жизнь художников (что далеко не всегда интересно, увы), но и в историю описываемых городов. Учитывая, насколько бурным был период Средневековья в Италии, не говоря уж о Ренессансе — там есть, чем развлечься. Эта часть привлекает меня куда больше, чем описания картин и фресок. И не потому, что я равнодушна к искусству — но к третьему тому они становятся уже слишком однообразными и начинают утомлять, а вот у истории фантазия никогда не подводит, так что рассказы о восстаниях, предательствах и междоусобных войнах, а также немного о любовных приключениях, куда веселее.
Приятно читать Муратова не до того, как ты побывал в каких-то местах, а после. И не чтобы "сравнить впечатления", но чтобы перевести свои буднично-туристические впечатления на несколько другой уровень, более общий и более серьезный.
Мне запал особо один момент, не относящийся, собственно, к Италии:
"Наша эпоха не имеет ясного отношения к искусству. Современная живопись существует неведомо для кого и для чего, и достижений ее не ждут ни стены храмов, ни стены дворцов, ни стены частных жилищ. Не имея истинного обиталища, ютится она на выставках и в музеях. Единственное живое общение, возникающее ныне между вещью искусства и человеком, не создавшим ее, рождается в страсти собирателя и коллекционера".
Не знаю, как насчет начала 20 века, а к началу 21 все эти слова применимы в полной мере. Да и кто сейчас серьезные коллекционеры искусства? Скажем, великое множество сверхбогатых людей на нашей планете — что-то я не слышала, чтобы они тратили свои деньги на составление стоящих коллекций живописи или, скажем, скульптуры. Недавно видела какую-то статистику, что выросли значимо вложения (с целью коллекционирования) в дорогие сумки, виски и часы. Скоро носки начнут коллекционировать, которые сам Армани под свечкой штопал.
Но это еще и объясняется тем, каково современное искусство. То, что висит в музеях, средний человек, которому нравится Ботичелли, не захочет повесить к себе в квартиру (даже, например, если габариты квартиры будут это позволять). Это не искусство ради красоты, а ради чего-то другого, что часто кажется очень вымученным и надуманным.
Интересно, есть ли в Питере места, где можно купить не за бешеные деньги произведения современных художников (я не имею в виду мазил напротив св. Екатерины, конечно)? И есть ли люди, которые их покупают — не теоретически какие-то где-то, а вот среди моих читателей, например?
На день рождения я получила от мужа два шикарных больших альбома Каналетто — одного из любимых мной художников. Причем чем дальше, тем больше мне начинает нравиться именно он и тем меньше нравится живопись "со смыслом". Картины Каналетто просто красивы и изумительно сделаны технически, в нем нет никакой неаккуратности или "мазни", прикрытой якобы глубокими идеями. По-моему, именно как произведения искусства, которое существует само для себя, это как раз образец совершенства. Рассматривать картины Каналетто доставляет физическое удовольствие — настолько изящно и тщательно все прорисовано, настолько яркие и при этом естественные у него цвета.
Альбом, собственно, посвящен не только Каналетто, но и всей художественной эпохе Венеции в 18 веке, его предшественникам и немного — последователям (во всяком случае, про племянника Белотто, которого местами не отличить от дяди, написано немало). Честно скажу, из всех других художников, о ком еще говорится, мне понравился только Пьяцетта — у него совершенно шикарные рисунки углем, просто черно-белые головы /торсы людей, но в них виден и свет, и характер модели, и оттенки выражений.
Но все равно это как-то слишком академично. Откровенно говоря, я не вижу в той эпохе и регионе других художников уровня Каналетто — по сравнению с ним те же Marco Ricci или Francesco Zuccarelli какие-то слишком академические, напыщенные и, как ни странно, неаккуратные. Такой четкий узнаваемый стиль, четкость линий и яркость красок есть только у Каналетто.
Это альбом, собственно, является расширенным каталогом к некой выставке, которая проходила где-то в Англии — а там большое собрание венецианских художников, потому что британский консул в Венеции, человек с многозначительным именем Джон Смит, долгое время коллекционировал произведения искусства, в том числе картины своих знаменитых современников, и был многолетним патроном Каналетто. А в 1762 Смит продал свою художественную коллекцию английскому королю Георгу III. Надо сказать, что Каналетто вообще был популярным художником, особенно у англичан, которые приезжали в Венецию на grand tour. Более того, по приглашению английских покровителей немолодой Каналетто провел 10 лет в Англии и много рисовал Лондон и окрестности — в том же своем стиле, преимущественно воду и архитектуру.
Судя по главе, посвященной технике Каналетто, он был художником очень тщательным, делал очень много набросков с натуры, а потом "доводил" картину в мастерской. Многие законченные картины других художников не так технически совершенны, как рабочие наброски Каналетто.
Кстати, для меня было удивлением выяснить, что виды, которые Каналетто рисовал, и настоящие, и ненастоящие. В смысле, и венецианская колокольня, и дворец дожей реально есть, но, как сообщают авторы, далеко не всегда с определенной точки можно увидеть то, что нарисовано на картине. Каналетто слегка "передвигает" здания и статуи, чтобы добиться лучшего художественного эффекта и максимальной гармонии на полотне. Точно также, рисуя виды каналов, он как бы расширяет перспективу, так что хорошо видны вдаль ряды зданий по двум сторонам канала — понятно, это невозможно, если только канал не сужается. Ну в общем и так далее, много подобных моментов, чтобы придать картинам еще большее композиционное совершенство.
Честно скажу — чтобы оценить красоту Каналетто, нужно смотреть на его картины вживую. Фотки соврешенно не передают этого волшебного ощущения света и тени, перелива цветов. Такого света, который буквально идет с картин, больше ни у кого нет.
облако тэгов
). И если вы вдруг не знали, кто такие эти люди на картинах и почему у них в руках эти странные предметы — вот и узнаете. А кто знал, увидит еще множество вариаций подобных изображений.
