Первоначальный расцвет фильмов на историческую (или квазиисторическую, она же псевдоисторическая) тематику пришелся на 1920--1950-е годы XX века, и первым, кто осознал его огромный потенциал (визуальный и финансовый), был легендарный режиссер Сесил Блаунт Демилль.
Все началось с эпического вестерна Джеймса Круза «Крытый фургон» (“The Covered Wagon”, 1923).
Его кассовый успех побудил Демилля сделать еще один шаг вперед. «Моей целью было создать “вестерн” иного типа – сопряженный с великолепным зрелищем». Этим «другим вестерном» стал вскоре появившийся фильм… «Десять заповедей» (“The Ten Commandments”, 1923), снимавшийся еще без озвучки.
(Может быть и появившуюся полвека спустя «Новую надежду» также можно рассматривать как «зрелищный другой вестерн»?). Кинематографическая версия библейских событий с головокружительным по тем временам бюджетов в один миллион долларов оказалась чрезвычайно успешной. Продюсеры, хоть и не без опасений, все чаще соглашались с новой формулой, а в кинотеатрах били очередные кассовые рекорды фильмы «Царь царей» (“King of Kings”, 1927),
первая, еще немая версия «Клеопатры» (“Cleopatra”, 1934)
и «Самсон и Далила» (“Samson and Delilah”, 1947).
Если важнейшим фактором этих фильмов счесть «размашистое действие» (Демилль), то крестное праотцовство фильмов Нового Приключения (и связь этих последних с историческим кино) станет еще более ясной.
Условное завершение наката первой волны великих голливудских супергигантов связывают с появлением на экранах новой, звуковой версии «Бен Гура» (“Ben-Hur”, 1959)
и звуковой версии «Клеопатры» (“Cleopatra”, 1963) с Лиз Тейлор в главной роли.
Если первая из них (впервые 11 «Оскаров» для одного фильма) все еще пользовалась огромным художественным и коммерческим успехом, то прием зрителем новой версии «Клеопатры» предрекал уже отход от помпезных форматов. Первоначальный постановочный бюджет фильма был превышен в семь раз (с 5 до 27 миллионов долларов), что анонсировало небывалое визуальное роскошество, но когда фильм вышел на экраны, понесенные затраты не окупились. И хотя, конечно, в дальнейшем снимались фильмы, опиравшиеся на историческую сценографию, на экранах уже начиналась эпоха социальной революции и доминации кино Новой Волны.
Каковы были основные особенности фильмов «кевларового плаща и лазерной шпаги»? С сюжетной точки зрения делалась ставка прежде всего на головокружительный темп приключений, захватывающие сюжетные повороты, эффектные кульминации и невероятные стечения обстоятельств, и все это подавалось с большой дозой юмора и в тоне подражания классике жанрового кино 1940-х и 1950-х годов. Неслучайно Плажевский, отмечая появления нового течения, с тревогой говорил о «впадении кино в детскость». Для творцов Нового Приключения в расчет входили прежде всего экзотика, череда красочных образов, непредсказуемый сюжет, пусть даже это шло вразрез с внутренней логикой фильма и со здравым смыслом; ощущение соприкосновения с невозможным, что обеспечивало как минимум полуторачасовый побег из повседневности. Теперь в кинотеатре действительно можно было увидеть самый отдаленный уголок Галактики и вместе с маленьким, но храбрым Уиллоу давать отпор жестокой королеве – колдунье Бавморде в сказочной стране Никогде, материализованной с помощью объектива киносъемочной камеры. Это обеспечивалось все более совершенными специальными эффектами – главным и важнейшим признаком новых фильмов с формальной стороны.
Такая зависимость кинематографистов от техники, а значит и денег, привела к еще одной трансформации внутри этой конвенции. На фильмах можно было много зарабатывать, но сначала в них нужно было много вложить. Вместо того, чтобы рисковать с новой идеей, продюсеры сосредоточились на использовании существующих тем и названий. И так вот со времен «Звездных войн» в кинематографе началось триумфальное шествие сиквелов, приквелов, «часть вторых» и «вбоквелов». Начавшаяся тогда гонка технологий оставила неизгладимый след в истории кино, а ее эскалацию мы можем видеть в кинотеатрах как раз сегодня. Тогда же Голливуд начал еще более однозначно смотреть на фильм как на коммерческий продукт, успех которого измеряется не художественной ценностью, а доходом от продажи билетов.
Конец 1980-х годов — это тихое угасание популярной тенденции. Некоторые черты Нового Приключения переняли квазиреалистические приключенческие фильмы, символами которых стали актеры-иконы Сильвестр Сталлоне и Арнольд Шварценеггер. Классическим примером может служить «Танго и Кэш» (“Tango & Cash”) 1989 года, в котором есть все, что было в более ранних фильмах, только этого больше, быстрее, громче и с еще большим подмигиванием.
Между тем, на рубеже десятилетий в boxoffice-ах высших результатов добились психологический фильм «Человек дождя» (“Rain Man”, 1988)
и настроенческое кино «Общество мертвых поэтов» (“Dead Poets Society”, 1989).
Зрители, которым постепенно стала приедаться роскошная сценография и громогласное действие, стали все чаще поглядывать в сторону авторского и камерного кино. Символическим концом конвенции стал слабый коммерческий результат фильма «Последний киногерой» (“Last Action Hero”, 1993), который, сделав рискованную стилизацию стилизации, сосредоточил в себе все черты пародируемого направления.
Новое Приключение ушло в подполье, но его влияние в кинематографе уже нельзя отрицать. Его наследником стали фильмы так называемой Новой Зрелищности (“New Spectacular Cinema”), столь же роскошные и высокобюджетные, как фильмы Нового Приключения, но чаще и смелее поднимающие современные темы. Классическим эпигоном Нового Приключения был, конечно, фильм «Терминатор 2» (“Terminator 2: Judgment Day”, 1992) Джеймса Камерона, режиссера, формировавшего свою кинематографическую чувствительность как раз в горячей декаде 1980-х годов.
Как, впрочем, и «Форест Гамп» (“Forrest Gump”) Земекиса, лауреат «Оскара», присужденного ему, как лучшему фильму в 1994 году,
или «Парк юрского периода» (“Jurassic Park”, 1993) Спилберга.
Создатель «Челюстей» и «Индианы Джонса» вновь раздвинул в нем границы современных методик, проложив путь к массовому использованию компьютерных технологий.
Начался процесс кристаллизации «постновоприключенческого» кино. Если продюсеры прибегали теперь к достижениям Нового Приключения, то это касалось скорее формы; обертка доминировала над скрывающимся под нею содержанием (революция повторяется в виде фарса). Хорошим примером такой поверхностной переработки являются творения Роланда Эммериха, с «Годзиллой» (“Godzilla”, 1998) на переднем плане.
Голливуд, задававший тон мировому кинематографу (пробуждение азиатского кино – это революция последних лет, начавшаяся со «Звонка» (“Ringu”, 1998)
и успеха оскароносного фильма «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» [“Crouching Tiger, Hidden Dragon”, 2001])
увлекся блокбастерами, а профиль «массового зрителя» стал вырисовываться в основном по подростковой аудитории. Фильмы стали снимать «для всех» (многократное увеличение доходов от продажи билетов и киногаджетов) – а это легче всего делать, равняясь по низам, а не вершинам.
Однако в 1999 году что-то дрогнуло. Предвестием перемен стал выпуск в 1997 году ремастированной версии старых «Звездных войн», к которой добавилась «Скрытая угроза» (“Star Wars: The Phantom Menace”, 199) первая часть Звездной саги.
Однако настоящий прорыв совершился с выходом на экраны первой части «Матрицы» (“The Matrix”, 1999).
Как показали Вачовские, роскошные, технологически новаторские фильмы не обязательно должны быть поверхностными и пустяшными. Мода на великие кинематографические зрелища, внуки по прямой линии Нового Приключения, получила новый импульс – и его действие продолжается и сегодня. С единственной разницей: роль носителя наиболее амбициозного содержания перешла сегодня к «околоисторическим» фильмам.
10. В рубрике «Журналистика» размещена статья польского журналиста Михала Цетнаровского, которая носит название:
НОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ: РЕАКТИВАЦИЯ?
(Nowa Przygoda: reaktywacja?)
Давным-давно, в далекой-далекой галактике… 33-летний энтузиаст Джордж Лукас представил миру первую часть «Звездных войн». Вместо предполагаемой прибыли в 16 миллионов долларов фильм неожиданно принес всего ничего -- 460 миллионов долларов…
История кино изменилась.
Старое новое приключение
Анализируя в 1986 году в ежемесячном журнале “Kino” новое направление, появившееся в американском кинематографе после успешного выступления Джорджа Лукаса, киновед Ежи Плажевский дал ему название «Кино Нового Приключения». С тех пор описанию этого явления было отведено немало места на страницах киножурналов. Само это течение, как принято считать, в своем классическом виде угасло на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого столетия. Так зачем к этому возвращаться? Затем, что как указывают на это знаки на небе, земле и целлулоидной пленке, вот уже несколько лет мы имеем дело с обновлением формулы Кино Нового Приключения в яркой, напористо контратакующей форме. Будут ли в ближайшие несколько лет снимать фильмы согласно такому рецепту? И реактивируется ли течение в том же виде, в каком оно появилось тридцать лет назад?
В качестве напоминания и предисловия: Новое Приключение началось в 1977 году с фильма «Звездные войны: Новая надежда» (“Star Wars”) Джорджа Лукаса, но было предзнаменовано, разумеется, раньше. С одной стороны, дорогу ему прокладывала «Космическая одиссея 2001» Стэнли Кубрика (“2001: A Space Odyssey”, 1968), показывая с каким художественным успехом можно использовать в кино новаторские спецэффекты.
С другой стороны, намного более важной для Нового Приключения, впечатляющего финансового успеха достиг в 1975 году фильм Стивена Спилберга «Челюсти» (“Jaws”).
Вложенные в бюджет 7 миллионов принесли продюсерам почти семидесятикратную прибыль — фильм заработал 470 миллионов долларов! Ключом к карману зрителя, помимо полного напряжения и приключений сюжета, послужили удивительно реалистичные и щедрые спецэффекты. Осознал это и Джордж Лукас, приступая к съемкам первой части звездной саги.
Причины такого широкого общественного отклика на «Звездные войны» можно усмотреть в общественно-политических событиях 1970-х годов в Соединенных Штатах (от Уотергейта, окончания вьетнамской войны и сексуальной революции до экономических неурядиц во время президентства Джеральда Форда и правительственного тупика при Джимми Картере). И в усталости зрителей от обличительной, социально-обусловленной киноформулы того периода. Новое Приключение вытесняло с экранов последователей французской (а затем и американской) Новой Волны (“Nouvelle Vague”), которая под режиссерским оком таких бунтарей-кинообновителей, как Жан Люк Годар и Франсуа Трюффо, делала ставку на аутентичность, естественность и актерскую эмоциональность, а также отказ от специальных эффектов при документировании буржуазного сообщества. Тем временем новоприключенческие «Звездные войны», насыщенные поп-культурно переработанным мистицизмом, ставили на явный голод мистики у зрителей, живущих в мире, все более склоняющемся к материализму. Как писал за несколько лет до этого знаменитый поэт Т. С. Элиот, «человечество не выдерживало чрезмерного давления действительности».
Эскапистским выходом стал перенос в область массовой культуры монографии о силе мифа религиоведа Джозефа Кампбелла и исследования психолога и психиатра Бруно Беттельхейма о связях сказок с современной психоаналитикой. Лукас, внимательно читавший Кэмпбелла, сумел прекрасно перевести на язык нового времени и новых медиа проанализированные религиоведом архетипы с присущим сказкам дуализмом Добра и Зла, эволюцией героя (Скайуокер -- современный Персиваль), самоотверженностью, ведущей к победе Добра и Зла или пробуждением «внутренней силы» на переднем плане.
Похожий «мифологический взгляд», специфическая mistyka pauperum, появился и в других фильмах того времени. Не случайно критик Януш Врублевский, писавший в 1990 году о феномене Нового Приключения, выделил четыре поджанра этого течения: сказочно-теологический («Инопланетянин»), трансрегрессивный («Чужой»), мифологический («Звездные войны») и сказочно-фэнтезийный («Индиана Джонс») – принимая в качестве главного критерия отношение фильма к широком понимаемой духовности.
Тем временем вместе с «Новой надеждой» появились спилберговские «Близкие контакты третьей степени» (“Close Encounters of the Third Kind”, 1977),
«Инопланетянин» (“E.T.”, 1982)
и, уже вместе с «Industrial Light & Magic» Лукаса, «В поисках утраченного ковчега» (“Riders of the Lost Ark”, 1982),
а затем последующие части «Звездных войн» и приключений доктора Джонса. Все эти фильмы имели необыкновенный кассовый успех – но не только. «Новая надежда» получила целых семь «Оскаров» (в том числе за спецэффекты, звук, музыку, сценографию); «В поисках утраченного ковчега» — четыре, «Близкие контакты…» -- одну, а «Инопланетянин» -- два. Примеру Спилберга и Лукаса последовали Роберт Земекис, поставивший в 1985 году первую часть трилогии «Назад в будущее» (“Back to the Future”),
Джим Хенсон с фэнтези «Лабиринт» (“Labyrinth”, 1986)
и Рон Ховард с фильмом «Уиллоу» (“Willow”, 1988),
а экраны на десятилетие захватили пришельцы – в большинстве своем и ныне пользующиеся заслуженным признанием зрителей – всякие там «Охотники на призраков», «Гремлины», «Побеги из Нью-Йорка» и «Большие переполохи в маленьком Китае».
1. Открывает журнал рубрика «Галактический гонец» — короткие сообщения на разные темы, так или иначе касающиеся фантастики (стр. 2–-3). И вновь Филип Дик — студия “Universal Pictures” собирается экранизировать еще один из его рассказов. Экранизируется также комикс Эшли Вуда “World War Robot”. Оглашены номинации на World Fantasy Award. Удостоился включения в «Книгу рекордов» Гиннеса “Detective Comics”, как самый долго живущий американский комиксный журнал – он непрерывно издается с 1937 года, и на его страницах дебютировал в частности Бэтмен…
2. В рубрике “Publicystyka” под названием “Jestem lepszym gitarzystą niż Lovecraft I Poe/Я играю на гитаре лучше, чем Лавкрафт и По” напечатано интервью, которое польский журналист Бартломей Пашильк взял у американского писателя Морта Касла (стр. 4—6). Мы к нему вернемся…
3. В той же рубрике “Publicystyka” напечатана статья польского журналиста Михала Цетнаровского/Michał Cetnarowski “Nowa Przygoda: reaktywacja/Новое Приключение: реактивация” (стр. 8--10). К ней мы тоже вернемся.
4. И еще статья в рубрике “Publicystyka” – “24 godziny/24 часа”Романа Ксëнжека/Roman Książek – об одноименном телесериале (стр. 12--13). К ней мы вернемся.
5. И еще статья в рубрике «Publicystyka» -- “Piekło przybywa do Żabogrodu/Ад прибывает в город жаб”Аркадиуша Гжегожака/Arkadiusz Grzegorzak – о стареньком американском постапокалиптическом фильме 1988 года «Переполох в городе жаб» (“Hell Comes to Frogtown”, реж. Дональд Джексон и Р.Дж. Кайзер (стр. 70—71).
6. В рубрике «Комикс» опубликован короткий комикс “Zbiornik petencyjny” ТОМАША НЕВЯДОМСКОГО по сценарию Гжегожа Януша (стр. 14—16).
7. В рубрике «Рецензии кинофильмов» Ежи Жимовский представляет фильм “G.I.Joe: The Rise of Cobra” (реж. Стивен Соммерс, США, 2009);
И он же, Ежи Жимовский, рецензирует фильм “Harry Potter and the Half-Blood Prince” (реж Дэвид Йетс, Великобритания-США, 2009).
А Петр Пенькош/Piotr Pieńkosz находит достаточно интересным фильм “Doroty Mills” (реж. Аньес Мерле, Ирландия-Франция, 2009).
8. Роберт Зембиньский чествует читателей журнала DVD-сборником фильмов первого сезона телесериала “Twin Peaks” (реж. Дэвид Линч и др., США, 1989)
а также дисками со сборниками фильмов первого и второго сезонов телесериала “Millennium” (реж. Джеймс Вонг и др., США, 1996)
и сборником фильмов первого сезона телесериала “Medium” (реж. Арон Липштадт и др., США, 2005) (стр. 74).
9. И, как обычно, две рецензии на комиксы (стр. 76). К ним мы вернемся позже.
К сожалению, и этот мой файл данного номера журнала «очищен» от рекламы, в результате чего исчезла и информация об издателе и редакции, и список бестселлеров вместе со списком «Присланное». Кое-что узналось из сравнения с информацией из последующих, «неочищенных» файлов, в результате чего я могу утверждать, что сентябрьский номер 2009 года — 231-й «Новой Фантастыки» и 324-й ab ovo -- редактируют: Павел Матушек/Paweł Matuszek (главный редактор), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы), Ирина Позняк/Irina Pozniak и Алицья Рудник/Alicja Rudnik (графико-оформительский отдел), Мажена Покора-Калиновская/Marzena Pokora-Kalinowska (секретарь редакции).
Изменений по сравнению с предыдущим номером нет.
В списке постоянных сотрудников числятся все те же: Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz, Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Конрад Валевский/Konrad Walewski, Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak и Якуб Винярский/Jakub Winiarski.
Некоторые сомнения касаются Ярослава Гжендовича – в следующем номере журнала его фамилии в списке постоянных сотрудников уже нет. Нет и его традиционной статьи в этом номере.
Тема номера не обозначена.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама.
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа польского художника-иллюстратора МАРЕКА ОКОНЯ/Marek Okoń.
Цена экземпляра – 9 злотых 90 грошей.
PUBLICYSTYKA
JESTEM LEPSZYM GITARZYSTĄ NIŻ LOVECRAFT I POE
Wywiad z Mortem Castle 4
Michał Cetnarowski NOWA PRZYGODA: REAKTYWACJA? 8
Roman Książek 24 GODZINY 12
Arkadiusz Grzegorzak PIEKŁO PRZYBYWA DO ŻABOGRODU 70
облако тэгов
