облако тэгов
11. В рубрике «Журналистика» размещено интервью, которое польская журналистка Иоанна Кулаковская взяла у английского сценариста комиксов, киносценариста и писателя Майка Кэри. Интервью носит название:
Иоанна Кулаковская: В Польше вы известны, прежде всего, как автор серии комиксов «Люцифер» и романов о Феликсе Касторе. У нас только что вышла третья часть романного цикла, под названием «Przebrańcy», поэтому хотелось бы начать именно с книжек... Вы пишете романы в хорошем темпе -- за примерно 2,5 года изданы пять томов (в Великобритании). Вы пишете так быстро или у вас уже были готовые фрагменты материала в заметках и черновиках?
Майк Кэри: Действительно, первые две части я написал очень быстро, на каждую у меня ушло по полгода, но, когда я писал следующие, то заметил, что замедляюсь, а не ускоряюсь (смеется), и в то же время британские издатели воздержались от выпуска четвертой части. Они придерживали ее печатание, пока я не написал пятую, поэтому обе части вышли одна за другой. Причина была, вероятно, в основном в том, что четвертая часть заканчивается очень драматическим событием, смысл которого раскрывается только в пятой части, поэтому издатели не хотели держать читателей в напряжении. Кроме того, такая скорость публикации может оказаться иллюзорной, поскольку у издателя имеются свои планы. Не знаю, как обстоят дела в Польше, но в Великобритании, когда выходит четвертый или пятый том серии, продажи предыдущих значительно возрастают. И это именно то, чего хотели издатели: отправить мои книги на рынок таким образом, чтобы быстро дойти до этих третьей, четвертой книги и воспользоваться эффектом увеличения продаж.
Иоанна Кулаковская: Здесь то же самое: если серия становится популярной, многие люди говорят: «О, друзья говорят, что это хорошая книга, я читаю положительные отзывы, так что, пожалуй, ее куплю». И предпочитают покупку цикла целиком, чтобы не выпасть из ритма. Если серия понравилась, они покупают и другие книги данного автора.
Майк Кэри: Рост продаж также зависит от места на полке, потому что когда книг издается достаточно много, то они начинают занимать больше места и их легче заметить. В британских книжных магазинах книги выставляются либо корешками, либо обложками, и издатели платят продавцам книг дополнительно за то, чтобы они выставляли их с показом обложки, чтобы они занимали больше места на книжной полке.
Иоанна Кулаковская: Пока что в Польше изданы только те тома серии «Hellblazer», которые написаны Гартом Эннисом, но вы ведь тоже работали над проектом о Джоне Константине (с 2002 по 2006 год). Трудно не заметить некоторое сходство между ним и Феликсом Кастором – например, что они оба экзорцисты и у них обоих жизнь не сахар... На встрече с читателями (Полкон 2009 — прим. И.К.) вы сказали, что использовали Константина главным образом как разменную монету для продвижения своей идеи. Поэтому меня интересует, был ли Кастор создан самостоятельно или это альтернативный Константин, созданный именно так, как вы хотели. Ибо, поскольку вы не были создателем персонажа, у вас не было полной свободы действий.
Майк Кэри: Нет, Кастор для меня -- не лучший Константин. С самого начала я хотел что это был кто-то другой. Однако нельзя отрицать, что поначалу мне было сложно освободиться от героя Hellblazer, потому что одновременно я работал над ним, но постепенно я все больше старался отдалить от него Кастора. И если в первой части он, действительно, на него похож, во второй и третьей уже видно, по крайней мере я на это надеюсь, что это другой человек. На самом деле прототипом Кастора был не Константин, при создании этого героя, я ориентировался на персонажей Рэймонда Чендлера – Филип Марлоу и всех этих детективов из нуар-фильмов. Именно о ком-то в этом роде я и хотел написать, но не о частном детективе, а о частном экзорцисте (смех).
Иоанна Кулаковская: Когда вы писали об экзорцисте, то все это сами придумывали или просматривали какие-то материалы о людях, имевших с этим дело? А может быть, вы лично расспрашивали их о различных деталях? Я заметила, что Феликс Кастор обладает подходом, типичным для парапсихологов-исследователей, которые хотят сделать это научной дисциплиной. Это не имеет никакого отношения к церковным специалистам, уж скорее к специалистам из «Нью Эйдж»... Вы спрашивали кого-нибудь, например, о методах их работы?
Майк Кэри: Я не хотел, чтобы Кастор занимался религиозным экзорцизмом. В книге другая система экзорцизма, хотя в какой-то момент герой встречает церковного экзорциста, который использует традиционную формулу, чтобы прогнать призраков. В моих романах экзорцизм — это генетически запрограммированный, врожденный навык, а не что-то сверхъестественное. Точно так же, как талант к жонглированию или способность шевелить ушами -- у одних людей это есть, у других нет. Эта способность всегда была у человеческой расы, но она активизируется только тогда, когда призраки начинают появляться массово. Только тогда это становится полезным. Это включает в себя создание шаблона призрака, а затем его разрушение, после чего привидение изгоняется. Этого можно добиться многими способами. Это могут быть цитаты из Библии, в сюжете есть человек, который пользуется бубнами, а есть и тот, кто манипулирует картами… В «Hellblazer» Джон Константин использует очень классическую магию, средневековые заклинания, вещи из Каббалы и т. д. Я хотел, чтобы Кастор был другим. Правда в том, что когда я работал над экзорцизмами Кастора, то ничего об этом не читал, я все придумал сам. Во время мероприятия, посвящённого выходу первой части цикла («Мой собственный дьявол») выяснилось, что на нем присутcтвовал настоящий экзорцист. Он подошел ко мне и сказал: «Вы плохо это описали, мы делаем это совершенно по-другому». А я ему ответил: «Ну и ладно, ведь меня занимала не подлинность, но драматичность».
Иоанна Кулаковская: То есть вы никогда лично не интересовались спиритизмом, оккультизмом и всеми прочими «измами»?
Майк Кэри: Ну, я не то чтобы убежденный атеист, не то чтобы я вообще не верю в сверхъестественное. Я анимист, я верю в душу, которая является чем-то большим, чем тело. Однако хотя я и считаю, что религия может быть чем-то хорошим на уровне человека, я не сторонник организованных религий. Я считаю, что они социально неэффективны и приносят больше вреда, чем пользы. Однако я читаю о религиозных и магических традициях. Это действительно интересно, но я в это не верю. С другой стороны, я должен признаться, что моя мать была очень религиозной и, кроме того, жила в мире, полном призраков. Она видела привидения в каждом доме, где мы жили, описывала их и рассказывала нам о них, но никто в семье, кроме нее, в призраков не верил.
Иоанна Кулаковская: Если предположить, что они нечто существующее, а не иллюзия, обычно говорят, что нужно обладать особыми чувствами, чтобы их заметить...
Майк Кэри: Мы вообще-то приняли тот факт, что она все это видела. Для нее это было настолько важным, что, хотя мы и не верили в привидения, мы предполагали, что для нее это неотъемлемая часть мира, без которой она не может жить. Однажды она сказала, что призрак украл ее нижнее белье... (смеется)
Иоанна Кулаковская: Ну, призрак-фетишист меня немного обеспокоил бы (смеется). У меня сложилось впечатление, что верить во что-то большее, чем материальное, и в то же время не верить в иудео-христианскую мифологию — это позиция, типичная для писатели из Великобритании. Как вы думаете, это культурная специфика или есть какая-то другая причина, по которой писатели, занимающиеся метафизическим фэнтези, часто объявляют себя атеистами или, по крайней мере, держатся в стороне от религиозных систем?
Майк Кэри: Что-то подобное действительно можно увидеть... Что касается причин, то я могу говорить только за себя, потому что не знаю, как обстоят дела у других писателей. На самом деле люди моего поколения, от сорока до пяти лет, говорят о сверхъестественных вещах, хотя сами часто не очень религиозны... Я вырос в очень религиозной среде и в то же время вне ее. Я отстранился и смотрел на нее со стороны.
Иоанна Кулаковская: Я думаю, другого выхода нет, когда один из родителей протестант, а другой католик.
Майк Кэри: В Ливерпуле, где я родился и вырос, религия была очень важна. Там есть большие ирландские общины, как католические, так и протестантские. Более того, Ливерпуль — один из немногих городов Великобритании, в котором есть два собора: протестантский и католический. Я изучал религию, изучал библейские истории и в школе, и в воскресной школе, и они стали частью меня, частью моего мира. Поэтому я часто к ним возвращаюсь, они — моя отправная точка. Гарт Эннис -- типичный представитель того, о чем мы говорим. Когда читаешь его произведения, видно, что он не верит в Бога, но все равно все время с ним спорит, ссорится из-за разных вещей.
Иоанна Кулаковская: Подводя черту под темой, мне хочется напомнить то, что вы сказали на встрече с читателями о своем отношении к религии: «Если бы существовал Бог, у которого был бы некий замысел, мир не был бы таким запутанным»... Есть некая структура, но это не «божественный замысел», Эта позиция ясно видно в вашем творчестве. А что касается нее, то мне, помимо прочего, понравилось то, что Феликс Кастор ссылается на Блейка: «То, что сейчас доказано, было когда-то только воображаемым». Считаете ли вы, что популярность метафизического направления фэнтези, городской фэнтези или эклектичной вселенной сериала «Песочный человек» среди молодежи обусловлена тем, что читатели обладают непредвзятостью и верят, что загадочные явления — это просто пока неразгаданная часть физика? Или, может быть, они возвращаются к магическому мышлению, отказываясь от рационализма?
Майк Кэри: Это вопросы, которые интересуют каждое поколение, и каждое поколение находит свой собственный способ думать о них и искать ответы. Блейк очень важен для меня, потому что он был одним из провидцев. Он использовал свою работу почти как скальпель, которым разрезал завесу повседневной жизни и раскрывал вечность. Не обязательно быть религиозным человеком, чтобы хотеть и нуждаться в изменении точки зрения. Мы тратим много времени на повседневные дела, такие как поход по магазинам или чистка туалетов, и иногда нам нужно, чтобы кто-то обратил наше внимание на что-то еще, и как произведения Блейка, так и «Песочный человек», конечно, по-разному, способны это сделать.
Иоанна Кулаковская: А что вы любите читать и смотреть? Есть ли у вас любимые авторы фильмов и книг? Спрашиваю потому, что на творчество влияют не только взгляды и убеждения, но и художественные предпочтения...
Майк Кэри: Я в основном читаю фантастику, немного ужасов. Очень люблю таких писателей, как Майкл Муркок (он был, пожалуй, первым писателем фантастики, с которым я познакомился), Урсула Ле Гуин, Чайна Мьевиль (воистину великий писатель), Мервин Пик (британский писатель 1950-х годов). Мне нравится Роджер Желязны и его сериал об Эмбере и роман «Князь Света». Что касается фильмов, то мне в основном нравятся научно-фантастические фильмы и фильмы, но в целом я смотрю их много, и мои вкусы довольно разнообразны. Три-пять раз в месяц я хожу с моей семьей в кино, и кроме мы много времени проводим за просмотром DVD. Любимые фильмы – понятное дело классика: «Бегущий по лезвию», «Чужие», французский триллер «Дива». Мне очень нравятся фильмы Жене и Каро: «Деликатесы», «Город потерянных детей», «Амелия», «Очень долгая помолвка». Кроме того, я смотрю много сериалов, особенно американских. Мне нравятся «Дэдвуд», «Шестью футами ниже», «Клан Сопрано», «Меня зовут Эрл…»
Иоанна Кулаковская: А как насчет «Шестого чувства» и «Армии Бога»? Такое ощущение, что я вижу их следы в ваших работах...
Майк Кэри: Тот, что с Кристофером Уокеном, про ангелов? О да, мне понравилось.
Иоанна Кулаковская: Написание романов и сценариев требует другого подхода. Литература, кино и комиксы — разные средства массовой информации, поэтому они фокусируются на разных вещах. В сценарии главное — сцена, а в книге — запись мыслей героя, описание ситуации… Какой из видов работы вы предпочитаете?
Майк Кэри: Пожалуй, я не смогу ответить на этот вопрос. Я люблю рассказывать истории и люблю придавать им разные формы. Действительно, каждое средство имеет свои преимущества и в одних аспектах оно сильнее, чем в других. В комиксах легко излагать события, но трудно излагать мысли, в романах наоборот.
Иоанна Кулаковская: Ваш опыт работы сценаристом комиксов помог вам в написании книг или помешал?
Майк Кэри: Мне это очень помогло. Я пробовал писать книги, когда мне было чуть больше двадцати. Я не продумывал структуру историй, писал, как писалось: одно за другим. Работа над комиксом требует продумывания структуры, ведь сценарист ограничен количеством страниц комикса и должен разместить на них всю свою историю. Он считает страницы, как скряга деньги. Человек спасает руку, как скряга экономит деньги. Поэтому, когда он начинает писать прозу, у которой нет навязанной длины, то понимает, как использовать эту свободу и как подать историю.
Иоанна Кулаковская: А теперь о совершенно другом. Вы написали биографию Оззи Осборна в виде комиксов, сделали комикс о группе «Pantera» – и я уже знаю, что вы ненавидите эту группу, их музыку и их образ жизни, потому что это в самый раз нечто «для белых людей из Техаса» (смеется). Вы любите слушать Оззи?
Майк Кэри: Должен сказать, что мне нравятся старые песни «Black Sabbath», потому что я с юности к ним неравнодушен (смеется). В основном мне нравится электронный фолк (современные инструменты и старые мелодии) и классический рок. Однако должен сказать также, что мне было очень весело работать над этим комиксом, потому что пиар-машина Оззи очень эффективна и крута. В Ирландии живет фанат, который собрал все вырезки из англоязычной прессы об Осборне с начала его карьеры до наших дней и наклеил их в блокноты. Шэрон Осборн созвонилась с этим парнем, и он одолжил мне эти блокноты, желая сделать Оззи приятное.
Иоанна Кулаковская: И что Оззи? Ему понравился ваш комикс?
Майк Кэри: Я не знаю, понравился ли ему комикс, но мне сообщили, что что он подписал его во время какой-то автограф-сессии. Однако на момент создания этого комикса против Оззи было развязано что-то около трех судебных процессов, ведь были случаи самоубийств подростков, слушавших его музыку, и его обвиняли в косвенном содействии этому. Шэрон в то время многое делала, чтобы изменить восприятие образа Оззи, и я думаю, что комикс был лишь одним из способов добиться этого.
Иоанна Кулаковская: Некоторые люди считают, что комиксы — это нечто для мальчиков и мужчин и лишь в малой степени – для женщин, и что женщины-фэнки всегда будут на обочине сообщества любителей комиксов. Вы занимались, в том числе, комиксами, адресованными в основном девочкам-подросткам [Minx — бренд внутри DC Comics — прим. J.K] Какой подход вы при этом использовали? И, кстати, каково было вам сотрудничать с вашей дочерью? (Сценарий комикса «Confessions of a Blabbermouth», написан Майком Кэри в соавторстве с Луизой Кэри – примечание J.K.).
Майк Кэри: Работать с дочерью была мне очень интересно, хоть и не просто. Я и сам многому научился в результате. Однако тот тезис, что комиксы в основном предназначены для мужчин, справедлив только в некоторых странах, поскольку, например, в Японии существует большой рынок манги, созданной специально для женщин. В основном это романтическая манга. Есть еще целая ниша любовных романов, где речь идет о гомосексуальных мужчинах, которые читают также женщины.
Иоанна Кулаковская: Я имела в виду не столько рынок любовных романов, сколько комиксы затрагивающие все эти темы. И о том утверждении, что комиксы не привлекают женщин как средство массовой информации. Я, например, люблю фантастику, криминальные и военные истории, и мне кажется, что нас — любительниц комиксов в широком смысле этого слова – сейчас гораздо больше, чем было раньше, и нет резкой разницы в восприятии той или иной истории между фэном и фэнкой.
Майк Кэри: Я думаю, что хорошие истории понравятся каждому. В этом сила успешного комикса.
Иоанна Кулаковская: По-моему, «Люцифер» — это именно такой комикс. Я говорю то, что думаю, без всякой лести (смеется). А Нил Гейман написал во введении к первому тому («Дьявол на пороге»), что созданный вами Люцифер — такой обаятельный манипулятор, о котором он и мечтать не мог, и что вы такой писатель, который сразу все понял. Думаю, нелегко перенять персонажа у его создателя, особенно такого сложного и противоречивого.
Мик Кэри: Нил Гейман написал эти слова через два года после выхода первого номера, и это, очевидно, меняет точку зрения. Но я очень рад, что он это сделал, правда. Я думаю, что по ходу развития сюжета, а особенно ближе к концу истории, мой Люцифер меняется и становится другим – не тем, который описан в «Песочном человеке». Должен сказать, что Гейман сотворил удивительную, прекрасную вселенную, в которой воссоздал, пожалуй, все что можно, такую вселенную, где ангелы могут встретиться с богами и духами из других верований. Это здорово.
Иоанна Кулаковская: Перерабатывая «Никогде» в комикс, сочиняя сценарии для «Фурии» и серии «Люцифер», вы неустанно работали с персонажами Нила Геймана. Вы с ним советовались или вам была предоставлена полная свобода действий?
Майк Кэри: Нил консультировал все сценарии и просматривал все рисунки. У него это отлично получалось; он предоставлял мне и графическому дизайнеру изрядный простор для творчества. В ходе работы над «Люцифером» Нил постепенно вмешивался в нее все меньше и меньше, потому что, как он однажды сказал нашему редактору Шелли Бонд, Люцифер и Мэзикин стали для него персонажами, которые в равной степени принадлежат и ему и мне. Для меня это был очень приятный момент.
Иоанна Кулаковская: Вы занимаетесь не только романами и комиксами, вы интересуетесь также киноиндустрией. В ходе встречи с читателями вы сказали, что из фильма «Морозные цветы», эротической истории о привидениях, сценарий к которому вы написали, скорее всего, ничего не выйдет. Есть ли у вас другие планы?
Майк Кэри: Конечно. Сейчас я работаю над киносценарием для британского продюсера Slingshot. Это будет нечто в стиле романа о Касторе, который можно охарактеризовать как сочетание криминала и фантастики. Я также веду переговоры с «Warner Brothers» о полнометражной анимационной адаптации графического романа из серии «Hellblazer» -- «All His Engines», над которым я работал вместе с Лео Манко. Я работал над многими фильмами, которые так и не были поставлены, но возлагаю большие надежды на эти два.
Иоанна Кулаковская: Тогда все, что мне остается, это пожелать вам удачи. Надеюсь, что через некоторое время я смогу их посмотреть. Большое спасибо за интервью.
