Также в комиксах Геркулес — один из самых интересных среди используемых мифологических персонажей. Потому что, помимо очевидных комикс-версий итальянских фильмов и сериалов (и итальянских, и «Геркулеса» с Сорбо), фигура греческого (или, скорее, римского) героя-полубога была охотно и легко вплетена в обе крупнейшие американские комиксовые вселенные. В издательстве «DC» (том, которое Супермен и Бэтмен) греческие мотивы существуют практически с самого начала – ведь именно из них выводится образ Чудо-женщины – царицы амазонок. И уже в ее первом появлении в комиксах (“All Star Comics “ #8 от 1941 года) ее сопровождал никто иной, как сам Геркулес.
Потом он много раз возвращался и сталкивался то с Чудо-женщиной, то с самим Суперменом, и в целом был не особенно симпатичным персонажем. А интересным раритетом может служить изданный в 1975 году цикл из двенадцати выпусков «Геркулес освобожденный» (“Hercules Unbound”), повествующий о приключениях этого героя в постапокалиптическом будущем.
Совсем другого Геркулеса можно встретить в комиксах издательства «Marvel» (которое Человек-Паук, Халк, Железный Человек). Создатели издательства «Marvel» всегда были готовы использовать различные культурные и мифологические подпорки (ведь одним из самых популярных их героев на протяжении десятилетий является скандинавский бог Тор). Довольно быстро они добрались и до Геркулеса, появившись в их комиксах в 1965 году, он быстро стал частью самой важной группы супергероев Мстителей (Avengers).
В течение следующих десятилетий он был одним из нескольких десятков второплановых героев «Marvel», лишь иногда сражаясь на передовой или получая собственные короткие серии из четырех или пяти выпусков. Ситуация кардинально изменилась в 2008 году, когда его приключениями занялся тандем сценаристов Грег Парк и Фред Ван Лент (Greg Park and Fred Van Lente) чей сериал «Невероятный Геркулес» (“The Incredible Hercules”) является образцовым примером умелого сочетания мифологической традиции с современной американской поп-культурой.
Эти господа задали себе труд внимательно прочитать различные версии мифов и выбрали из них лучшую. На панелях их комиксов можно встретить как травестии классических историй о Геракле (как его воспоминания), так и совершенно новые, не менее привлекательные сюжеты, в которых Геркулес и его приятель-подросток Амадей Чо сталкиваются с греческим богом войны Аресом или вместе с Афиной отправляются в Аид, чтобы (как и тысячелетия назад) помешать злым планам Геры и помочь Зевсу. Именно так должно выглядеть использование поп-культурой наследия греческих мифов – отважно, с фантазией и ощущением духа оригинала.
Дочь Девы
Сейчас таких попыток стало больше, раньше они были редки и их результат был сомнителен. Точно так же, как в уже упомянутом «Геркулесе в Нью-Йорке» или более старой комедии «Три балбеса встречают Геркулеса» (“Three Stooges Meet Hercules”, 1962).
Также в классическом британском фантастическом сериале «Доктор Кто» (“Doctor Who”) был свой мифологический эпизод, когда в эпизоде «Создатели мифов» (“The Myth Makers”, 1965) его герой оказался вместе со своей машиной времени в разгаре Троянской войны.
Гораздо современнее и серьезнее к этой же войне отнесся один из самых выдающихся писателей научной фантастики Дэн Симмонс, опубликовавший в 2003-2005 годах дилогию «Илион/Олимп», в которой буквально взятая гомеровская фраза перемешана с нанотехнологиями, Шекспиром и теорией струн. Определенно XXI-вечный труд Симмонса – это второй, альтернативный способ обращения с греческой традицией, столь же интересный и, конечно, гораздо более умный. Интересно, найдет ли он продолжателей?
До недавнего времени идеи греческих мифов охотно использовались в качестве фона. Какой-нибудь там цербер или кентавр (как в «Гарри Поттере»), какой-то персонаж не слишком точно определенного типа -- вроде ламии (любовницы Зевса, сошедшей с ума и превратившейся в чудовище, принявшееся пожирать детей), которая появляется то как колдунья в «Звездной пыли» Нила Геймана, то как демоница во «Вратах ада» Сэма Рейми, а в цикле романов Л. Дж. Смит «Мир ночи» (L.J. Smith “Night World”) ламиями называют вампиров, потомков богини Гекаты.
В наши дни даже самых известных персонажей используют охотно и без малейших сомнений. Лучшим примером этого является серия книг для юных читателей «Перси Джексон и Олимпийцы», первый том которой, «Похититель молний» (“Percy Jackson and Olympians. Lightning Thief”), только что был экранизирован.
Ее главный герой, двенадцатилетний мальчик с дислексией и СДВГ, оказывается сыном самого бога Посейдона, и его относительно упорядоченная подростковая жизнь внезапно превращается в великое сверхъестественное приключение, полное свершений подвигов, чудес и странных союзников. Как книги, так и фильм (да и все подобные произведения последних лет) используют кое-что из наследия Гарри Поттера, но что интересно, они берут уверенный курс на греческие истории о богах и героях. И им можно простить даже такие кощунства, как персонаж Аннабет Чейз, подруги Перси, которая оказывается дочерью Афины (для тех, кто забыл: Афина — греческая богиня мудрости и справедливой войны, непорочная дева).
А в кино, в апреле, вскоре после «Перси Джексона», у нас появится «Битва Титанов» — результат новой поп-культурной моды на греческие мифы, киномоды на ремейки всего возможного (это новая версия «Битвы титанов» [“Clash of the Titans”, 1981)
и новейших, почти божественных возможностей специалистов по спецэффектам.
Еще шесть лет назад, когда Вольфганг Петерсен снимал «Трою», из сюжета были удалены все сверхъестественные элементы (которых у Гомера было более чем много), сегодня на экране можно достоверно показать практически все. А греческие мифы на протяжении тысячелетий имели поистине фантастические сюжеты. Если только голливудские эксперты не переусердствуют с «улучшением» этих историй, в ближайшие годы нас наверняка ждет еще много замечательных зрелищ о людях и олимпийских богах. Для многих из нас это будет прекрасным возвращением в детство и к чтению Парандовского с Грейвсом. Кто знает, может быть, именно отсюда берется и наша всеобщая страсть к фантастике?
14. На страницах 4—6 напечатана статья польского журналиста, заместителя главного редактора журнала “Nowa Fantastyka”Камиля Смялковского/Kamil Śmiałkowski, которая носит название:
ЗЕВС и ЕГО ДРУЖИНА
(Zeus I jego drużina)
Греческая мифология, фундамент европейской цивилизации, на удивление хорошо сопротивляется поглощению массовой культурой. Конечно, стоит уточнить: пока еще сопротивляется.
Ныне, когда с интервалом едва лишь в несколько недель на киноэкраны выходят два больших голливудских фильма, поставленных по мотивам греческих мифов («Перси Джексон и Олимпийские боги. Похититель молний» и «Битва титанов») следует однозначно признать, что греческие боги и герои стали в конце концов частью большой фантастической и поп-культурной вселенной. Но еще десять лет назад это было отнюдь не столь очевидным. Если сравнить количество фильмов, сериалов и комиксов, которые травестировали или использовали легенды о короле Артуре, нордическую и даже египетскую мифологии, мощное культурное наследие греков производило впечатление практически не использовавшегося.
С Артуром проще
Проблема, вероятно, заключалась именно в этой «мощности». О греческих мифах слишком много писали, говорили и слишком широко распространяли, чтобы превратить их в пищу для поп-культуры. Они ведь сами по себе были античной популярной культурой. К тому же – на всех уровнях: от системы верований, поддерживавшейся десятками прекрасных легенд, через вечерние декламации рапсодами у домашних очагов, которые с течением времени легли в основу европейской литературы, поэм «Илиада» и «Одиссея», до эволюционировавших на протяжение сотен лет местных легенд и преданий, всегда изобиловавших героями, испытаниями и великими делами.
И с нашей точки зрения все это было в пределах досягаемости – ведь многие из нас зачитывались в детстве этими мифами – вот тебе, пожалуйста, мифы в версии Грейвса,
а вот мифы от Парандовского,
от Марковской
(а позже еще и от Кубяка).
И каждая из книг отличалась от других – и по характеру, и в деталях. Уже сам разбор разниц между ними потребовал бы нескольких месяцев. А читателя еще ждали и другие мифы -- в пересказе Копалиньского,
«Илиада» и «Одиссея», греческие трагедии и комедии, которые углубляли отдельные линии и витки сюжета, а за ними – римские версии, которые помимо изменений в именах богов и героев, вносили в истории последующие исправления, и все это составляло такой мощный, обширный и щедро детализованный мир, что творцы современной фантастики долго не решались использовать его в своих произведениях. Значительно легче было найти что-либо менее известного хотя бы среди рыцарей Круглого Стола – какой-то виток сюжета, версию персонажа или самого персонажа, нечто такое, что, будучи ввергнутым в другой мир, позволило бы сочинить новую историю. Казалось, что в легендах, преданиях, поэмах, трагедиях, драмах и комедиях о Геракле, Зевсе или Антигоне все уже было. Измышление чего-то свежего превосходило возможности творцов поп-культуры, предпочитавших создавать иные, свои миры, — писатели пошли в совершенно ином направлении, по стопам Толкина или Говарда, художники комиксов создали не менее обширную американскую супергеройскую мифологию, кинематографисты (даже если бы и хотели ) многие годы не могли справиться с буйным технологическим воображением создателей греческих мифов – ведь там все происходящее превратилось бы в бесконечную череду спецэффектов.
От Шекспира до Мельеса
Не будем забывать, что до сих пор мы говорили только о массовой культуре. Притом современной. А не о влиянии греческой традиции на всю мировую культуру – очевидно, что на протяжении веков этим наследием охотно и в полной мере пользовались разные выдающиеся художники, от Шекспира до БОТТИЧЕЛЛИ, от Моцарта до Джойса. Однако если спуститься до уровня построения простых, но увлекательных сюжетов, которых можно во множестве извлечь из биографии того же хотя бы Гермеса, желающих заняться этим долгое время не находилось.
Из этого не следует, что таких попыток не было. Кинематографисты, разумеется, заинтересовались прежде всего «Одиссеей» Гомера. Первым примериться к ее короткому фрагменту попытался уже сам Жорж Мельес (Georges Méliès) в 1905 году в фильме «Лилль де Калипсо: Улисс и великан Полифем» (“L’ile de Calypso: Ulysse et le géant Polyphème”).
Первую «полную», но немую экранизацию «Одиссеи» всего шесть лет спустя выпустили на экраны итальянцы.
Однако следующих фильмов нам пришлось ждать десятилетиями. Интересно, что со временем о приключениях Одиссея стали гораздо охотнее (и чаще) рассказывать телевизионщики. Видимо им было проще было уложить этот длинный и сложный сюжет в несколько серий, причем при просмотре на маленьком экране зрителю легче было смириться с условностью и скромностью представленных образов по сравнению с визуальным богатством и пышностью античного оригинала.
Более или менее конкретные отсылки к творчеству Гомера сегодня появляются в кино гораздо чаще. Однако многие из них вообще не имеют ничего общего с фантастикой, как, например, фильм братьев Коэнов «О, где же ты, брат?» (“O Brother, Where Are You?”), который они сами рекламировали как вариацию «Одиссеи», хотя коннотации между этими произведениями настолько далеки и неубедительны, что если бы не рекламная кампания самих создателей, то, наверное, мало кто обратил бы на это внимание.
Ибо на этом уровне любой сюжет является (согласно классическим литературным теориям) вариацией «Одиссеи» или «Илиады». Или смешанными элементами той и другой.
Геракл рулит
Однако ни один из героев «Илиады» или «Одиссеи» не является сегодня самой узнаваемой мифологической фигурой. Как и в самих греческих мифах, величайшим героем является тот, кого не хватало под Троей – Геракл. К сожалению, как это ни парадоксально, мир и массовая культура знают его под другим именем, тем, которым его называли римляне, переняв большую часть греческой мифологии и переименовав весь пантеон в соответствии со своими потребностями. К сожалению, не Геракл, сын Зевса, а Геркулес, сын Юпитера, является самым известным античным героем. Большую роль, безусловно, сыграла (почти забытая сегодня) серия итальянских фильмов о Геркулесе (цикл, известный под названием «меч и сандалии»).
Эти девятнадцать полнометражных фильмов и их популярность (в том числе и в США) привели к тому, что имя «Геракл» больше не играло важной роли в массовой культуре. А вот его наследие – да, играло, и еще как играло. Ведь черты Геракла можно найти в десятках персонажей, заполонивших сегодняшние развлекательные фильмы, от Конана до Хи-Мена, но когда в сюжете должен появиться греческий герой, то наверняка его подменит римский Геркулес. Это его роль сыграл Арнольд Шварценеггер в фильме «Геркулес в Нью-Йорке» (“Hercules in New York”, 1970),
а в конечном счете вопрос решила студия Диснея, владеющая воображением детей всего мира, когда в 1997 году посвятила один из своих проектов полнометражной анимации греческих мифов, а ее главным героем сделала именно Геркулеса.
Этот герой также заявил о себе на телевидении, и собственно от посвященного ему сериалу можно датировать современный и гораздо более свободный подход к греческим мифам в современной поп-культуре. Это сериал «Геркулес» (“Hercules”, 1995–99) с Кевином Сорбо в главной роли и выводившийся из него сериал «Зена: Королева воинов» (“Xena Warrior Princess”, 1995–2001) доказали, что мифы по-прежнему могут доставлять фантастически интересное развлечение.
Просто нужно относиться к ним с юмором и большей дистанцией. Трудно оценить, было ли в этих американо-новозеландских постановках больше американского пренебрежения к европейскому наследию или новозеландской крутости, для многих критиков сериалы «Геркулес» и «Зена» до сих пор остаются образцом китча, пошлости и глупости, однако это не меняет того факта, что они вызвали новую, большую волну интереса к античности среди любителей фантастики и популярной культуры (которая только на этом поле телесериалов успешно разыгрывала карты как фильмов в жанре «хоррор» типа «Баффи-истребительница вампиров», так и НФ-фильмов вроде ленты «Звездные врата»). А их форма, сюжеты, довольно небрежно интерпретирующие факты, реалии или логику событий. — разве это не напоминают нам основные, примитивные истории, составляющие то, что мы сегодня называем греческими мифами?
1. Под заголовком “Фантастический апрель” напечатаны списки анонсов – издающихся в Польше книг и комиксов, а также кинофильмов, DVD, настольных и компьютерных игр и телесериалов, даты конвентов (стр. 2–-3). Списки комментирует Ежи Жимовский.
2. В рубрике “Publicystyka” напечатана статья Камиля Смялковского/Kamil Śmiałkowski “Zeus I jego drużyna/Зевс и его дружина” (стр. 4—6). Мы к ней вернемся…
3. В этой же рубрике “Publicystyka” под названием “Fantastyczni spadkobiercy Chandlera/Фантастические наследники Чандлера” напечатана статья польской писательницы Анны Каньтох/Anna Kańtoch (стр. 8—10). Мы к ней вернемся…
4. И еще одна статья в рубрике “Publicystyka” – польской журналистки Эдиты Рудольф/Edita I. Rudolf “Życie, wszechświat I cała reszta/Жизнь, вселенная и все остальное” – об английской юмористической фантастике (стр. 12--15). Мы к ней вернемся…
5. В рубрике «Комикс» напечатана страничка комикса «Медведь Миша» (стр. 16). Собственно это тоже реклама – замануха типа продолжение читайте там-то, в данном случае в журнале “Świat komiksu”.
6. В рубрике “Felieton” размещена очередная рецензия Лукаша Орбитовского – на фильм “Lake Placid” реж. Стива Майнера (США, 1999). Вернемся…
7. В рубрике «Рецензии кинофильмов» Лукаш Журек/Łukasz Żurek высказывает не слишком лестное мнение о фильме “Percy Jackson & The Olimpians: The Lightning Thief” (реж. Крис Колумбус, Канада-США, 2010); «Сюжет “Похитителя молний” — это заезженные клише, лишенные всякой оригинальности и полные логического бреда. Фильм напоминает компьютерную игру. Персонажи перемещаются из одного места в другое в поисках волшебных гаджетов, и каждое из них охраняется охранником. <…> Такие недостатки удивляют, ведь всем этим руководил великий профессионал Крис Коламбус (режиссер первых двух фильмов о Поттере). Хуже всего то, что сие шоу не имеет определенного стиля. Это непростительный грех. "Перси Джексон..." — это вторичная и неудобоваримая мешанина, брошенная публике, изголодавшейся после "Гарри Поттера" на хорошие зрелища публике».
8. Пшемыслав Пененджек/Przemysław Pieniążek находит малоудавшимся фильм “The Box” (реж. Ричард Келли, США, 2009);«хорошая завязка экзистенциальной притчи оказывается разбавленной слишком большим количеством помпезных фраз»;
Иоанна Кулаковская в общем хвалит (хоть и не без ряда критических замечаний) фильм “Alice in Wonderland” (реж. Тим Бартон, США, 2010); «красивая символическая история, которая, однако менее чарует мраком, чем к тому приучил нас Бартон»;
И вновь Пшемыслав Пененджек знакомит читателей журнала с фильмом “The Lovely Bones” (реж. Питер Джексон, Новая Зеландия-США-Великобритания, 2009); «сочетание ностальгической фэнтези с семейной драмой и триллером».
9. В рубрике «Рецензии DVD” Камиль Смялковский/Kamil Śmiałkowski советует обратить внимание на диск с подборкой “HALO Legends” (реж. Хидеки Футамура и др.), «это коллекция из семи фильмов аниме, действие которых развивается во вселенной популярной серии игр»;
А Иоанна Кулаковская советует купить диск с первым сезоном вампирского телесериала «True Blood» (США, 2008); «прекрасный гротеск, объединяющий элементы хоррора, криминала, комедии и триллера» (стр. 74—75)
10. В новой рубрике «Телевидение» Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski обсуждает подборку российских фильмов на канале “Wojna I Pokój”.
11. И он же, Ежи Жимовский на той же странице представляет читателям журнала настольную игру “Alchemikus” (автор Andrzej “Soulless” Kozakowski) (стр. 75).
12. И две рецензии на комиксы (стр. 76). К ним мы вернемся позже.
Апрельский номер 2010 года — 238-й «Новой Фантастыки» и 331-й ab ovo продолжает линию, намеченную в предыдущих номерах. На передней обложке все так же красуется надпись: “Miesięcznik miłośników fantastyki” – то есть «Ежемесячник любителей фантастики». Главного редактора нет. Изданием журнала занимаются Адриан Марковский/Adrian Markowski -- «издатель» и Камиль Смялковский/Kamil Śmiałkowski -- «заместитель главного редактора». В состав редакции входят также: Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы), Петр Загуровский/Piotr Zagórowski и Алицья Рудник/Alicja Rudnik, Ирина Позняк/Irina Pozniak (все трое -- графико-оформительский отдел), Мажена Покора-Калиновская/Marzena Pokora-Kalinowska (секретарь редакции).
В списке постоянных сотрудников числятся: Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Войцех Хмеляж/Wojciech Cmielarz, Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Агата Краевская/Agata Krajewska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak и Якуб Винярский/Jakub Winarski.
Тема номера – мифология и мифологические существа. Что-то, однако не сложилось. Обратите внимание на минотавра на обложке журнала, спуститесь взглядом по его фигуре вниз… Вот, нечто очень похожее получилось и с журналом, некая кастрированная версия – а ведь как здорово начиналось, замечательной статьей, а продолжилось… Продолжилось совсем другим: все вроде бы в лес, но кто-то по грибы, кто-то по ягоды. Такие вот дела.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама. В журнале много цвета, графических материалов, пестроты (врезки с ударными выводами). Отдел прозы открывается отечественными (польскими), а не иностранными рассказами. Расширен раздел книжных рецензий, сужен раздел рецензий фильмов, имеется скромный уголок рецензий телепередач и компьютерных игр. Отдел рецензий DVD сохранил объем, в отделе рецензий комиксов одна страница, на которой рецензируются два комикса.
Ладно, делать нечего, глянем (э-э...будем посмотреть), как оно сложится дальше.
При оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа американского кинорежиссера, продюсера, сценариста, актера и художника ААРОНА СИМСА/Aaron Sims. На внутренней стороне этой обложки размещена реклама книжной продукции издательства “Rebis”. На внутренней стороне задней обложки рекламируется книжная продукция издательства “Powergraph”, на внешней размещена реклама книг издательства “Amber”.
Цена номера 9 злотых 90 грошей. Тираж номера 25 тысяч экземпляров.
Felieton wstępny: Kamil Śmiałkowski
PUBLICYSTYKA
Fantastyczny kwiecień 2
Kamil Śmiałkowski Zeus i jego drużyna 4
Anna Kańtoch Fantastyczni spadkobiercy Chandlera 8
Edyta I. Rudolf Życie, wszechświat i cała reszta 12
Агата Краевская тщательно анализирует состав переводного жанрового двухтомника «Большая книга ужасов» (“Wielka księga horroru”, t. 1 i 2. Pod. red. Stephena Jonesa. “Fabryka Słów”, 2009); «двадцать четыре зрелых, отличных в лексическом плане текстов. <…> В этих двух томах представлен целый спектр способов переплетения реального с неестественным. Больше всего внимания привлекают те рассказы, в которых нам не дано выяснить, какие сверхъестественные явления реальны, а какие — продукт разума героя»;
Ежи Жимовский в общем хвалит роман американского писателя Джонатана Мэберри «Оборотень» (Jonathan Maberry “Wilkołak”. Tłum. Przemysław Bieliński, Miłosz Urban. “Amber”, 2010); «Джонатан Мэберри — популярный и отмеченный литературными премиями автор романов ужасов. На этот раз ему пришлось столкнуться с необычным испытанием. Роман “Оборотень” представляет собой новеллизацию фильма с Бенисио дель Торо и Энтони Хопкинсом, который, в свою очередь, является новой версией классического фильма ужасов 1941 года. <…> Роман написан качественно, и, читая его, не возникает ощущения, что это всего лишь новеллизация сценария. Язык выразителен и образен. Лишь местами автор слишком прямолинеен…»;
Ян Ежевский советует обратить внимание на трилогию польской писательницы Магды Парус «Волчье наследие» («Тени прошлого», «Предназначенная», «Скрытые цели») (Magda Parus “Wilcze dziedzictwo: Cienie przeszłości; Przeznaczona; Ukryte cele”). “Runa”, 2007, 2008, 2010); «роман об оборотнях – редкость на польском рынке. А трилогии наверняка на нем не было. <…> Сама история интересна, хотя есть несколько логически сомнительных деталей, а отдельные тома “Волчьего наследия” неодинаковы по качеству с точки зрения литературного мастерства»;
Ежи Стахович находит интересным сборник рассказов (скорее, пожалуй, повестей) польского писателя Лукаша Орбитовского «Надвигается» (Łukasz Orbitowski “Nadchodzi”. “Wydawnictwo Literackie”, 2010); «Лукаш Орбитовский уже зарекомендовал себя как писатель, который любит и умеет пугать людей. <…> К счастью, автор сборника “Надвигается” верен классикам. В его текстах хоррор кажется немного ретро. Так что могу сказать, что Орбитовски – достойный преемник не столько Стивена (нашего) Кинга, сколько Стефана Грабиньского. И что он удачно разукрашивает польскую действительность, хотя краски, которые он использует, конечно, особенные, потому что они скорее представляют собой оттенки черного и красного. Поскольку это классика, то в “Надвигается” нет места призракам и демонам, появляющимся из киберпространства, нет угрозы цифровой революции, скорее есть некоторая ностальгия по ушедшим временам, ужас, исходящий от истории»;
Бартломей Пашильк сообщает об издании нового романа американского писателя Стивена Кинга «Под куполом» (Stephen King “Pod kopułą”. Tłum. Agnieszka Barbara Ciepłowska, Tomasz Wiliusz. “Prószyński I S-ka”, 2010); «Проблема в том, что для того, чтобы придать своей истории эпический характер, автор на этот раз смешал действительно увлекательные темы с совершенно неинтересными. <…> В этом толстом томе спрятана интересная история, вам просто нужно набраться терпения, чтобы ее найти. <…> В случае с “Под куполом” может сложиться впечатление, что некоторые персонажи были введены Кингом только для того, чтобы их не слишком интересные диалоги и избитые золотые мысли помогли раздвинуть роман до впечатляющих размеров. Определенно слишком много политических споров и марафонских самоанализов, проводимых одним персонажем за другим»;
Иоанна Коньчак хвалит роман ирландского писателя Йена Макдональда «Река богов» (Ian McDonald “Rzeka Bogów”. Tłum. Wojciech Próchniewicz. “MAG”, 2010); «Автор выстраивает многослойную картину с точки зрения девяти персонажей из разных социальных групп. Среди них — уличный рабочий, выполняющий нелегальную работу, военный полицейский и его несчастная жена, амбициозный журналист, политик, скрывающий неполитические слабости, вернувшийся в страну сын промышленного магната и представитель сексуального меньшинства – нового пола, фактически лишенного пола вообще. <…> Блестящая концепция, сочетающая киберпанк и социально-политический прогноз с размышлениями над человеческой природой. Язык хирургически точен, сочен в диалогах, но также поэтичен и символичен. Что впечатляет, так это пластичность видения, внимание к деталям и сочетание современности и традиций»;
Рафал Сливяк анализирует состав переводной «Антологии новой научной фантастики» (“Antologia nowej science fiction”. Red. George Mann. Tłum. Andrzej Jakubiec. “Copernicus Corporation”, 2009); «Разнородность тем, богатство форм, оригинальность взглядов – вот краткая характеристика антологии. <…> Отобранные тексты являются выражением обеспокоенности относительно физической и биологической целостности современного человека разумного путем изучения его потенциала и подготовки к новым вызовам. Они возбуждают в читателе творческую тревогу, вытряхивая его мысли из привычной колеи и заставляя задуматься о мире и о себе. Они прекрасно выполняют одно из основных требований научной фантастики, становясь испытанием для интеллекта и особенно для эмоций»;
Адриан Марковский знакомит с романом польского журналиста, редактора, литературного и кинорецензента, писателя НФ Мацея Паровского «Буря» (Maciej Parowski “Burza. Ucieczka z Warszawy’40”. “Narodowe Centrum Kultury”, 2010); «Эрудиция, остроумие и юмор вознаградят любителей острого сюжета за труд по прочтению “Бури”. Как бы выглядела Польша в 1940 году, если бы она не стала жертвой Сталина и Гитлера? Каков был бы этот “спасенный” мир, не поглощенный военным катаклизмом и убитый? Чтение романа Мацея Паровского “Буря” вызывает необыкновенные эмоции. И дело не в блестящем сюжете, полном драматических поворотов, ведь в «Буре» сложно найти нечто таковое. “Буря” складывается из связанных правда, но не уложенных в жесткую сюжетную конструкцию эпизодов. Эмоции обеспечивают читателю не драматургия событий, а упрямая и насыщенная эрудицией игра автора с историческим контекстом. Конечно, чтобы понять и оценить такую игру, необходимо знать этот самый контекст. Вот почему я отношу роман Паровского к определенно более требовательным. Нетрудно заметить историческую реальность сцены, в которой фигурирует крушение линкора “Шлезвиг-Гольштейн”, потопленного героической командой Вестерплатте 17 сентября 1939 года. Однако те, чьи знания польской истории не выходят за рамки школьных учебников, быстро придут в замешательство при попытке выявить и поместить в контекст целую галерею персонажей и множество ситуаций, являющихся отражением исторического факта в кривом зеркале. Тот, кто не уловит аллюзий, потеряет самое главное в “Буре”. Именно эти детали определяют атмосферу книги и доставляют впечатления. И тут мало чем поможет обширный биографический словарь, размещенный в конце романа. Это сборник указок, но не более того. Однако, даже тем читателям, которые не очень интересуется нашим прошлым, “Буря” предоставляет возможность научиться тому, что в конечном счете имеет огромную познавательную ценность. Подкрепим это утверждение ясным примером: многие ли из нас знают, что не только Словацкий предсказал появление польского Папы Римского? (Кстати, в «Буре» появляется Кароль Войтыла). Руководствуясь любопытством, читатель может изучать по этой книге историю, как ее изучали не так давно по песням Яцека Качмарского. Книга Мацея Паровского – это также «варшавский» роман. Действие происходит преимущественно в столице. Здесь мы видим дискуссию с историей, попытку описать жизнь Варшавы, почти не имевшей военного опыта, остававшейся довоенным, в нашем понимании, городом, полным великолепия. Поэтому варшавяне найдут там дополнительные специально для них приготовленные сладости. “Буря” -- чтение, не всегда легкое и не всегда легко читающееся. Однако оно определенно стоит затраченных усилий»;
Агнешка Хаска находит, что роман британского писателя, иллюстратора и музыканта Маркуса Седжвика «Королева теней» (Marcus Sedgwick “Królowa Cieni”. Tłumaczenie Macejka Mazan. “Nasza Księgarnia”, 2010) – «это редкий случай ценного чтения среди потока вампирского мусора»;
Рафал Сливяк утверждает, что роман американского писателя Майка Резника «По следу вампира» (Mike Resnick “Na tropie wampira”. Tłum. Robert J. Szmidt. “Fabryka Słów”, 2009) – это «проза, поднимающая настроение без побочных эффектов. Ее можно потреблять в неограниченных количествах»;
Ежи Стахович сообщает о выходе на польский книжный рынок очередного тома огромной саги американского писателя Дэвида Вебера «Очаг войны» (Dawid Weber “Zarzewie wojny”. Tłum. Jarosław Kotarski. “Rebis”, 2009);
Войцех Хмеляж хвалит роман российского писателя Дмитрия Глуховского «Метро 2033» (Dmitry Glukhovsky “Metro 2033”. “Insignis”, 2010), называя его «одной из лучших книг в жанре фантастики, среди недавно вышедших на польском рынке»;
Пшемыслав Пенендзек считает, что роман польского писателя Рафала Оркана «Дикий Мессия» (Rafał W. Orkan “Dziki Mesjasz”. “Fabryka Słów”, Lublin, 2009) – достойное продолжение дебютной книги «Головой в стенку»;
Бартломей Пашильк заявляет, что польские писатели Роберт Циховляс и Казимеж Кырч-младший, написавшие роман «Среда обитания» (Robert Cichowlas, Kazimierz Cichowlas, Kazimierz Kyrcz Jr. “Siedlisko”. “Grasshopper”, 2009) в очередной раз пленяют читателей умело рассказанной страшилкой. «Слог легкий, а отсылки к польской действительности обезоруживают, создавая контраст с сюжетом мести с того света. Это современный, прочно укорененный в польских реалиях роман о привидениях, который не разочарует читателей, ожидающих ярких впечатлений»;
Якуб Винярский спешит успокоить поклонников американской писательницы Сьюзен Коллинз – «второй роман о приключениях мисс Эвердин, Приты Меллерека и сопровождающего их наставника-алкоголика Хеймитча поначалу, правда, кажется слабее, но затем существенно улучшается (Suzanne Collins “W pierścieniu ognia”. “Media Rodzinna”, Poznań, 2009). Он более медленный по сравнению с «Голодными играми», где был взят очень высокий темп повествования. «В огненном кольце» (в русском переводе «И вспыхнет пламя». W.) начинается менее драматично, но идея развития сюжета богаче и включает в себя больше сюжетных нитей. <…> Сюзанна Коллинз твердой рукой держит шнурки, на которых пляшут ее персонажи-марионетки, и если третий том окажется столь же хорошим, как предыдущие, трилогия о Кэтнис Эвердин станет классикой фэнтези для подростков»;
Камиль Смялковский со вздохом констатирует, что «за шесть лет, прошедших с момента публикации своего предыдущего романа (“Код да Винчи”), Дэн Браун так и не научился писать лучше или строить интересные сюжеты. Да и зачем ему это? Ведь «Код» стал одним из величайших бестселлеров в истории. Итак, вот его продолжение – «Утраченный символ» (Dan Brown “Zaginiony symbol”. Tłum. Zbigniew Kościuk. “Albatros A. Kuryłowicz & Sonia Draga”, Warszawa/Katowice, 2010) в котором профессору Роберту Лэнгдону вновь предстоит за несколько часов (и более чем за сотню коротких главок) расшифровать тайны, на размещение которых в различных зданиях и артефактах их создателям потребовались столетия. И вновь мы сталкиваемся с одиноким отчаянным злодеем, стремящимся к совершению личной мести, и вновь писатель потчует нас пилюлями исторических, географических и архитектурных знаний, плавно перетекающих в свободное фантазирование. В этом отношении Браун напоминает Майкла Крайтона, но, к сожалению, только в этом отношении. Но этого, наверное, будет достаточно, чтобы сотни туристов посетили столицу США с книгой в руках, пройдя по следам героев книги»;
Камиль Смялковский рекомендует читателям журнала новый роман польского писателя Марцина Вольского «Валленрод» (Marcin Wolski “Wallenrod”. “Narodowy Centrum Kultury”, Warszawa, 2010); «Что было бы, если бы мы заключим союз с Гитлером? Марцин Вольский утверждает, что именно такое решение принял бы Пилсудский (если бы он прожил на несколько лет дольше) в своем последнем романе “Валленрод”. Это второй роман (после “Бури” Мацея Паровского) в серии “Поворотные стрелки истории. Альтернативно-исторические романы”, показывающей иной ход Второй мировой войны. Это воспоминания секретного агента польской разведки, который, вращаясь в высших кругах власти в Рейхе, даже приблизившись (в буквальном смысле) к Гитлеру, оказал значительное влияние на ход этой совсем иной войны. Вольский с виртуозностью опытного мастера вплетает в сюжет десятки исторических личностей (от Кеннеди до Войтылы), мест (от Катыни до Чернобыля) и событий (от покушения на Сикорского и до конструирования атомной бомбы). Автор “Альтерленда” и на этот раз просмотрел тонны исходной литературы, а затем точно и тонко сложил факты в паззл» (стр. 65—72).
23. В рубрике “Felieton” размещена статья “Ugryzienie/Укус”Лукаша Орбитовского/Łukasz Orbitowski, в которой рецензируется фильмы “Wolfen” (реж. Майкл Уэдли/Michael Wadleigh, США, 1981) (стр. 78). О ней см. выше.
24. Ни списка бестселлеров, ни списка присланных книг в номере нет. И, надо понимать, в дальнейшем уже не будет.
облако тэгов
