Хоррор, мистика и саспенс

Уже в продаже, время "набигать"!

Кажется, нет таких рубежей, которые человек не готов пересечь в погоне за собственными призраками. Стремление это тем сильнее, чем эфемернее желанный фантом. Соблазнительность приманки обратно пропорциональна ее доступности. Когда в небесах виднеется желанный журавль, большинству уже не до синицы в руке. Согласно Клэю Маклауду Чэпмену, призрак и есть такой журавль, который всегда лучше синицы. Но чтоб до него дотянуться, придется хорошенько раскошелиться. Нет, речь не о деньгах. Как ни странно, но бывают вещи ценнее денег. Собственные жизнь и душа, например.

Эрин, Тобиас, Сайлас и Амара сдружились на начальных курсах университета. Заводилой был Сайлас, доморощенный поэт, ведущий полубездомную жизнь непризнанного гения-харимзатика. В университете было все – спиритизм на старом кладбище, литературные амбиции, а также секс, рок-н-ролл и все прочее, что к этому прилагается. Однако, веселые годы кончились, пришло время вступать во взрослую жизнь и как-то в ней устраиваться. Но только не для бунтаря Сайласа. Тот остался верен себе и продолжил пребывать в подростковой нирване.

Сайлас кочует по барам, друзьям и случайным знакомым, обрастая долгами и проблемами с накротиками. И попутно создавая проблемы старым друзьям. Наконец Эрин решает, что лучший способ помочь старому другу это перестать ему помогать. Она выставляет Сайласа за дверь и тот исчезает на некоторое время. А потом его находят мертвым. Но Сайлас нашел способ вернуться с того света. Об этом Эрин сообщает Тобиас. Он убеждает ее попробовать галюциногенный гриб, найденный Сайласом. Этот гриб может вызвать призрак Сайласа, причем так, чтобы тот оставался с ними навсегда. Считая, что это искупит ее вину, Эрин соглашается и вместе с Тобиасом и Амарой участвует в ритуале вызова умершего друга. И вскоре действительно видит Сайласа. И не только его. Призраки теперь окружают ее повсюду куда бы Эрин не пошла. Есть только одно место, где можно укрыться. Но и на него у Сайласа свои планы…

Послание, несомое «Пожирателями призраков» вроде бы простое – наркотики это дверь в потусторонний мир ужасов и призраков. Но здесь скрыта хитрая обманка. На самом деле все наоборот. Призрак и наркотик суть одно и то же. Метафора наркотического рабства в романе очевидна, но преломлена через призму сверхъестественных ужасов. Не ты пожираешь призраков – они пожирают тебя. Не ты употребил наркотик – он употребил тебя. И связь эта доходит до полного слияния. Границы между бредом и реальностью стираются у наркомана мгновенно. Ребятки, выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах! — призывал добряк Рэй Брэдбери. Похоже, кое-кто понял его слишком буквально.

Сайлас и компания Брэдбери конечно читали, но вдохновлялись кем-то позабористей и вырастили собственный урожай, который щедро их насытил. Вернувшийся с того света дух это совсем не тот старый-добрый приятель, с которым вы задорно провели веселые университетские деньки. Он сильно изменился, а заодно не прочь изменить и вас. Претендуешь – соответствуй, такое у него жизненное кредо. Спрашивать согласия он не станет, оно было получено в момент, когда вы положили в рот капсулу с Призраком. Вы об этом не догадывались, но это уже ваши проблемы. Как там, кстати, наш мицеллий? Его бы подкормить.

Планов у новоиспеченных медиумов громадье, в неофитах недостатка тоже нет, люди стекаются тонким, но неиссякаемым ручейком. Каждый хочет вернуть дорогого ему духа. А кто-то идет к ним просто от скуки. Призрак азартно потирает руки – дело пошло.

Вопрос в том, хватит ли вам сил вырваться из призрачного плена. Особенно если учесть, что не очень то и хочется. Там снаружи никто не ждет, никому нет дела. Положиться можно только на себя, но эта такая ненадежная опора… а на сделку с собой наркоман идет с легкостью. Его жизнь и есть непрерывная череда таких сделок.

Может показаться, что Эрин движима лишь чувством вины перед Сайласом, которое мучит ее неотступно. Но вина лишь верхушка айсберга. Есть нечто гораздо более глубокое и тяжкое, что камнем тянет ее на дно. Это зависимость, не позволяющая отпустить то, чему давно пора стать прошлым, и, не оглядываясь, жить дальше.

В конечном итоге, именно тема зависимости ключевая в романе. Зависимости не только от наркотиков, но и от прошлого, эрзацем которого становится гриб, проводник в мир несбывшихся надежд и призраков. На этой метафоре автор и сыграл, сделав ее основой сюжета. И вышло очень убедительно. Без назиданий, но крайне доходчиво. Судя по всему, Чэпмен знает о чем пишет не понаслышке. Знание его основано не просто на досужих наблюдениях, но и на собственно тяжелом опыте.

Призраки страшны, но страшней безысходность, которая настигнет везде. Вот она в обличье фантома протягивает ладонь с желатиновой капсулой в центре. Внутри немного того, что сходит для обреченного за лекарство. Которое хуже недуга. Потому что то, что начиналось как невинная шалость, закончится катастрофой и разрушением многих жизней. Чужих и своей.

Мрачности и депрессивности роману не занимать, он состоит из них чуть менее, чем полностью. Атмосфера безысходности окутывает читателя плотной непроницаемой завесой ужаса, переходящего в затяжной бэдтрип, которому, кажется, не будет конца.

Да и конец, когда он все же наступает, не гарантирует избавления. Жизнь зависимого всегда висит на очень тонком волоске.

Луиджи Музолино автор весьма причудливый. Однако, назвать его фантазию необычной значит просто прибегнуть к расхожему клише. Фантазия любого настоящего писателя необычна уже по определению, неважно, фантаст он или реалист. Нет, к Музолино следует подступаться иначе.

Про Луиджи Музолино правильнее будет сказать, что он владеет довольно редким даром видеть оборотную сторону вещей. Обычному человеку попасть на ту сторону почти нереально, но когда это все же случается, добра не жди. Это даже не пропасть. На первый взгляд то, что открывается глазам более всего похоже на огромную груду разнородного мусора. То, что она, оказывается живая, понимаешь уже со второго взгляда, когда она тянется к тебе тем, что заменяет ей конечности. И пожирать. Тем, что заменяет рот. Точнее рты. Которых много. Пожирать иногда буквально, иногда метафорически. Или даже метафизически. Выбирайте любой вариант. У Музолино представлены все.

Ртом этому странному чудищу, другой стороне, может служить что угодно. Да и путей на ту сторону великое множество. У каждого персонажа он свой, единственный и неповторимый.

Сборник «Уиронда» состоит из десяти рассказов и чем-то напоминает легендарные «Книги Крови». Напоминает скорее по структуре и общему настрою, нежели по стилистике. Это первое из поверхностных и очевидных сходств. Однако есть и другие, более глубинные и гораздо менее очевидные, о которых будет сказано ниже.

Первый рассказ сборника «Остров и Бездна» повествует о пятерых туристах, из-за аварии самолета попавших на крохотный островок посреди Индийского океана. Туристы, как водится, надеются, что их спасут. Но у Острова на этот счет имеются совсем иные соображения. Несмотря на предсказуемость финала «Остров и Бездна» радует причудливыми грезами и миражами, проникающими в сны пленников маленького клочка суши и не дающими им слишком долго терзаться неоправданными надеждами. Есть в этом какое-то потустороннее милосердие – не мучить случайных бедолаг долгой робинзонадой, а позволить им расслабиться и даже получить некоторое скоротечное удовольствие прежде, чем свершится неизбежное.

«Молочная кислота» о незадачливом любителе бега, который изменив привычному маршруту, попадает в обманчиво знакомые места, где ему придется хорошенько побегать, чтоб найти дорогу назад. Это очень наглядное описание той самой оборотной стороны, запутанной и безвыходной. И попасть туда определенно легче, чем вернуться обратно.

«Ночь в ночи» краткий эпизод в больнице, где дежурящему у постели неизлечимо больной подруги является очень зловещий персонаж, заставляющий его по-настоящему испугаться и иначе взглянуть на значение искусственного света. Да и образ потусторонней сущности очень выразителен и леденит душу. Роль оборотной стороны здесь играет темнота, внезапная и всепоглощающая. А роль смерти – сама смерть.

«Ньямби (переход)» о злоключениях африканских мигрантов, свидетелями которых становятся двое журналистов. После того, как очередное судно с африканскими беженцами затонуло, оставшиеся в живых столкнулись с чем-то, что раньше жило только в их преданиях. На это что-то они и приглашают посмотреть журналистов, обещая настоящую сенсацию. И журналисты убеждаются, что их не обманули. Наиболее впечатляют здесь финал и безумный образ из сна главного героя, возникающий в середине рассказа. Второй претендует на звание самого запоминающегося из кошмаров сборника.

«Черные холмы истязаний» сюрреалистический рассказ о мести непонятого юного художника маленькому городку, где он рос и подвергался травле. Здесь окруженная взявшимися ниоткуда черными горами крошечная община вырождается и деградирует. Впрочем, есть там житель, который может спасти город. Вот только шанс очень призрачный. Интрига сохраняется до конца рассказа и даже дольше.

«Уиронда» рассказывает о легенде дальнобойщиков, затерянном городе, который почти никто не видел. Все о нем только слышали. Эрмес, которого бросила жена, вынужден колесить днями и ночами, чтобы оплачивать алименты и судебные расходы. Жизнь Эрмеса все хуже и хуже, здоровье подводит, горестные воспоминания о жене и сыне не дают покоя. И только Уиронда с каждым днем все ближе. Возможно, именно там он обретет утраченное счастье. Еще одна оборотная сторона, где все совсем не так, как в реальности. Вернее почти так же, только гораздо чудовищней и гротескней.

«Муравьи» психологический хоррор о кризисе среднего возраста вписанный в мистическую историю о насекомых, которых не стоит обижать, потому что они могут очень изобретательно отомстить. Сюжет "Муравьев" внешне незамысловат, но обладает немалым внутренним напряжением, буквально разрывающим на части. Финал слегка предсказуем, но хуже от этого рассказ не становится. Напротив, можно как следует посмаковать неминуемый кошмар.

«Шаткое положение» еще один экзистенциальный кошмар о мужчине средних лет. Но на сей раз герой попадает не в жизненный тупик, как прочие персонажи Музолино, а получает шанс продвинуться по карьерной лестнице. Но тут возникает одно маленькое, но очень странное «но», которое все перечеркивает и обессмысливает. Или если точнее, наполняет происходящее новым, иным смыслом.

«3,5 этаж лестницы D» еще один вариант истории об обратной стороне обыденности. Двум мальчишкам открывается параллельная реальность их дома, спрятанная между лестничными пролетами. Эта реальность чудовищно извращена и превосходит любые, самые дикие фантазии. Постепенно диковинное Заподъездье затягивает друзей все сильнее, и страх быть поглощенным им растет. По-своему трогательный, мальчишеский хоррор о детях, познающих всю горечь и странность двух миров – реального и потустороннего. Финал, как часто бывает у Музолино, норовит преподнести нежданный сюрприз.

«В трещинах» последний и самый грандиозный рассказ сборника. Здесь одинокий старик узнает о древней истории района, где прожил всю жизнь, от могущественных подземных божеств. Божества очень голодны, а пожилой мужчина страдает от деменции и плохо отличает реальность от видений. Впрочем, реальность тут настолько потусторонняя, что ее безумную идиллию не поколеблет никакой ненадежный рассказчик. Здесь оборотная сторона настолько явна, что сомневаться приходится скорее в существовании обычного мира. «В трещинах» поглощает и завораживает читателя, заставляя вспомнить лучшие образчики сверхъественного ужаса. И прежде всего Клайва Баркера. Ох уж эти сходства… Кроме того, рассказ служит прологом ко второму сборнику Музолино. К «Другой темноте», с которой он связан особым образом.

И снова о сходствах, ибо тема эта важна, особенно когда речь об авторах ужасов. Кто же там из них на кого походит, кто кем беззастенчиво вдохновлялся всегда остается острым вопросом, который не обойдет вниманием ни один уважающий себя рецензент. Как уже было сказано, сходство с Баркером здесь имеется, но оно скорее поверхностно. Лиготти, также упомянутый одним из иностранных рецензентов вообще рядом не валялся. Это другое. Совсем.

Если же всерьез искать параллели с известными авторами, то довольно близок по духу и стилистике к Луиджи Музолино окажется Брайан Эвенсон с рассказами из сборника «Павшие кони». Ну и отчасти Нейтан Баллингруд с «Землей монстров». Второй похож гораздо меньше, но по касательной местами тоже чувствительно задевает.

«Другая темнота» являет собой еще более глубокий и впечатляющий образец странного сверхъестественного хоррора, выходящего далеко за грань безумия и обретающего бесконечные новые измерения, которые в «Уиронде» только наметились. В другой темноте Музолино развернулся в полную писательскую силу и производит таких чудовищ и фантомов, на которые предыдущий сборник разве что загадочно намекал.

Первый рассказ сборника, «Как собаки» повествует о мальчике, выросшем на ферме и отчаянно мечтавшим стать настоящим поэтом. Мечтам не суждено было сбыться из-за злой воли садиста-отца, избивавшего мальчишку и его собаку. Однако, месть, как известно, блюдо подающееся холодным и сроков давности для нее нет. Но рассказ, в сущности, совсем не о том, а больше о надежде, боли и тоске по недостижимому. Наименее странный и наиболее близкий к классической, «правильной» прозе рассказ. Поэтому он и идет первым. Хотя отдельные нотки безумия звучат и здесь. Но очень призрачно.

«Куда деваются зажигалки» одна из нескольких миниатюр-интерлюдий на две-три странички, которых в сборнике несколько штук. Они не то чтобы страшные, просто дополняют общую картину. Для ответа на заглавный вопрос рассказа забраться придется довольно глубоко.

«Копия» отличный пример рассказа о доппельгангере, зловещем двойнике, который позволяет себе то, о чем оригинал может только мечтать. Много ужаса, жестокости и боли. Живым не уйдет никто.

«Противнус» микро-интерлюдия на полстранички. Рассказывает, как сделать Противнуса и чем это чревато.

«Озеро без будущего» про вояж двух друзей на природу, где они встретились с необъяснимыми парадоксами мира. Время, смерть, жизнь, иная реальность и так далее. В «Озере без будущего» автор прибегает к приему ненадежного рассказчика, но не с целью придать происходящему двусмысленность, как это обычно делается, а для демонстрации зыбкости и относительности самой реальности. Это один из коронных номеров Луиджи Музолино и исполняет он его очень на ура.

«Двухъярусная кровать» лучшая из мини-интерлюдий сборника. Финал этого крохотного рассказа разит наповал своей непредсказуемостью. В общем, есть два брата, спящих на двухъярусной кровати. Старший очень любит пугать младшего. Но это далеко не все, что нужно о них знать…

«Лес, развилки» история о поездке двух супругов в Румынию. Там дешевле вставлять зубные импланты. А еще там красивые места и очень таинственные леса, куда так и тянет случайных туристов. По законам жанра ничем хорошим такие поездки не кончаются. Но туристы плевать хотели на законы жанра и это тоже закон жанра. Будет много жуткого и странного. А также временных и прочих парадоксов. А потом фантасмагорический финал. Пристегните ремни и наслаждайтесь.

«Послание» еще одна интерлюдия на три страницы. Двойник Энрико Бедолиса обращается к нему из Зазеркалья. Вообще, ничего лишнего в сборнике нет, и эти крохотные перебивки между основными рассказами недооценивать нельзя. Каждая из них важна. Из маленьких частей складывается большое безумие.

«Последняя коробка» о том, как исчезнуть из мира, не оставив никаких следов. Способ непростой, но гарантия стопроцентная. Как выражаются в некоторых кругах – эта темка точно выгорит.

«Галенскап» расскажет, как правильно собрать тумбочку из ИКЕИ. По-настоящему правильно, чтобы остаться удовлетворенным результатом.

«Скала – их дом» о путешествии девушки-фотографа в заброшенную деревню, где есть свои страшные легенды, которые иногда оживают. Рассказ очень атмосферный, насыщенный тьмой, одиночеством и страхами, с которыми героиня оставлена один на один. Набор приемов используемых автором вполне традиционный, но то, как оживает и наполняется ужасом происходящее достойно восхищения. Сложно, сказать, какой именно из рассказов «Другой темноты» лучший, но этот заслуживает одно из первых мест.

Еще одна кроха на страницу – «Пустующий дом». В мире много пустых домов, но этот лучше не тревожить.

«Пука» это не то, о чем может подумать русскоязычный читатель, это всего лишь маленький плюшевый слоненок, забытый мальчиком в далеком детстве. И вот слоненок вновь нашелся в пыльной старой коробке. И, похоже, не к добру.

«Просто не впускай их» — небольшая абсурдистская зарисовка с условными хоррор-мотивами. О том, что бывает с людьми, отказывающимися смотреть телевизор. И все равно — не смотрите телевизор.

«Тело» еще один образец абсурдистской прозы, но уже в декорациях научной фантастики. Когда избранная часть человечества переселяется с раздираемой конфликтами Земли на Марс, призрак старого человечества не дает им покоя. Абсурд, смешанный с хоррором в равных частях.

«Зачем старики смотрят на стройки» еще одна миниатюра. О том, что стройки скрывают нечто ужасное. Как, впрочем, и старики.

«Другая темнота» о судьбе супругов, чья пятилетняя дочь бесследно исчезает. Долгие поиски не дают никаких результатов. Но однажды мать девочки, спустившись в подвал их дома, находит нечто такое, что может пролить свет на судьбу ребенка. Рассказ имеет классическую рамочную композицию и представляет собой компромисс между излюбленной полуабсурдистской манерой Музолино и психологическим триллером. Соотношение жанров выдерживается на всем протяжении повествования вплоть до финала, который несколько предсказуем, но закономерен. И в самом деле – иначе и быть не могло. В целом стилистика «Другой темноты» напоминает Стивена Кинга периода «Ночных кошмаров».

«…Об Энрико Бедолисе» замыкающая сборник миниатюра. Эпилог, который кое-что объясняет. У Лавкрафта был Абдул Аль Хазред, у Луиджи Музолино – Энрико Бедолис.

Может показаться, что все написанное Луиджи Музолино сплошная мешанина чудовищных биоманифестаций, парадоксов, вечного разложения и становления материи, но это отнюдь не так. Главное у него это хрупкий внутренний мир человеческого Психе, уязвимость и беззащитность души и эфемерность счастья, которое всегда слишком мимолетно и рушится под первым же порывом свирепой стихии жизни.

Вечное разложение, препарированное Луиджи Музолино не вторгается в человеческую жизнь само по себе, вратами ему служат жизненные трагедии обыденные в своей банальности. Чувство обреченности, депрессия и безуспешная борьба с неизбежным присущи всем без исключения его персонажам. Среди героев Музолино нет ни одного фальшивого, они все пугающе живые, как любой человек толпы, как каждый из нас.

Ужас «Другой темноты» это прорыв на ту же самую оборотную сторону что и «Уиронда», но только в несоизмеримо больших масштабах. Здесь безумие обретает иное, превосходное качество и становится тем, вокруг чего крутится всё и вся. Реальность «Другой темноты» зыбка и обманчива и является скорее демо-версией с истекающей сроком годности, нежели чем-то подлинным. Зато кошмар, лезущий из каждой щели такой неподдельный и беспредельный, что в его существовании сомневаться не приходится. Любители странного и страшного, обожающие путаться в чудовищных головоломках, сполна получат то, в чем нуждаются.

Раз уж обещал сделать отзыв на "Беспредел", то так тому и быть. Тем более, что книга вышла, и уже расходится по читателям. Будет отзыв максимально нелицеприятный, без скидок на дружбу и симпатию. Всем сестрам достанется по серьгам, а некоторым даже и по соплям. Мы тут "Беспредел" или где? Погнали!