Самый известный рассказ Джорджа Ланжелена "Муха" (1957), английского писателя франко-голландского происхождения, проживавшего в основном в Париже, экранизирован дважды, но если первый фильм, вышедший через год после публикации рассказа, в Союзе мало кто видел, то экранизация уже признанного мастера кинофантастики и ужасов Дэвида Кроненберга 1986 года с Джеффом Голдблюмом и Джиной Дэвис в главных ролях считалась одним из лучших образцов "крутых ужасов". Надо сказать, что фильм и в самом деле стал классикой жанра.

Рассказ-оригинал в большей степени философская научно-фантастическая драма с детективным вопросом: почему это преуспевающего учёного жестоко убила любящая жена? Фильм серьёзно отошёл от рассказа в сторону ужасного, сделав из мухи в слона взяв лишь основную идею Ланжелена о безобидной мухе попадающей при эксперименте в камеру для телепортации, что приводит к ужасающим последствиям. Акцент был сделан именно на трансформацию — физическую и духовную. Тем не менее произведение регулярно появляется в сборниках хоррора и считается одним из лучших в истории литературных первоисточников для фильмов ужасов. Процесс смешивания генов человека с животным при неудачной телепортации миллион раз спародирован в кино, мультиках, литературе, стал важной вехой боди-хоррора и таким же нф-мемом, как меняющая будущее раздавленная в далёком прошлом бабочка. Бабочка Брэдбери и Муха Лангелана, на мой взгляд, судьбоносные двойники научно-фантастической вселенной — смерть светлого двойника — Бабочки — приводит к таким же разрушительным последствиям, как и появление тёмного вестника рока — Мухи.

Повесть "Кто ты?" (1938) Джона Кэмпбелла на многие десятилетия проложила магистральные направления для хоррора и научной фантастики. В 2014 году повесть получила ретроспективную (по итогам 1938 года) премию "Хьюго". Так же, как и "Муха", произведение было сначала экранизировано в 50-х — по названием "Нечто из Другого мира" (The Thing from Another World), а 1982 году вышел знаменитый ремейк Джона Карпентера — "Нечто" (The Thing). Шествие этого фильма по советским видеосалонам тоже было весьма успешным. Курт Рассел лихо расправлялся с чудовищами из космоса, способными принимать любой облик, но фильм не был бездумным боевиком и главный вопрос, на который искали ответ герои — как отличить человека от его точной копии, насколько можно доверять своему другу? "Ищу человека" — диогеновский по сути вопрос, но в условиях антарктического холода и космических чудовищ он не терпел отлагательства. Поэтому герои искали человека не с диогеновым фонарём, а с огнемётом.

Разумеется, все три рассказа советскому читателю были уже знакомы. С "Проклятой тварью" читатели познакомились благодаря авторскому сборнику Бирса от "Художественной литературы" (1966). Произведение Кэмпбелла выходило в дополнительном томе молодогвардейской "Библиотеки современной зарубежной фантастики" — антологии американского фантастического рассказа "И грянул гром…" (1967), а в 1989 году — в антологиях "Пасынки вселенной" (молдавской серии "Икар") и "Американская фантастика". "Муху" под названием "Муха с белой головой" через десять лет после английской публикации напечатал еженедельник «Неделя» № 36 (1967). В "Обнажённом солнце" "Муха" вышла в новом переводе Т. Теховой. Впервые эти вещи были собраны в одной книге на русском.

Я сразу же узнал "Нечто" и "Муху", хотя фильмы на момент прочтения сборника (1990) ещё не смотрел, но школьный приятель подробно пересказал мне сюжеты. Почти как в анекдоте: "мне "Битлз" товарищ напел". "Нечто" вообще у него входил в тройку любимых вместе с "Терминатором" и "Извне", опережая "Зомби, повешенного на колокольной верёвке". "Ух ты, у нас уже ужасы издают", — подумал я, не догадываясь, что произведения давно изданы на русском.

Большинство произведений сборника к хоррору не имеют никакого отношения, в предисловии термины "хоррор", "ужасы" даже не упоминаются. Лишь в биографической справке о Бирсе отмечено, что он "развивал вслед за Эдгаром По жанр "страшного рассказа". Но последние произведения сборника вновь "темнеют" и, думаю, что не просто так.

Третий с конца рассказ "Общественное порицание" (The Public Hating, 1955) шоумена, актёра и писателя Стиви Аллена (1921-2000) — очень жестокая сатира, показывающая Америку будущего, где казни преступников совершаются на стадионах, причём в роли палачей выступают разогретые дикторами-обвинителями многочисленные зрители, в буквальном смысле сжигающие несчастного силой своей ненависти. "Общественное порицание" для книги перевёл Евгений Дрозд, который примерно в это же время написал собственный рассказ "Стоять, бараны!" — социальную сатиру на похожую тему — о приборе, позволяющем воздействовать на толпу и о коллективных эмоциях толпы.

Заключительная история — "Акулы" немца Вальтера Шерфа (Walter Scherf, 1920-2010) — закольцовывает подборку тьмой. Это даже не научная фантастика, а мистический сюрреалистичный хоррор, к детективу его трудно отнести. Молодой художник приезжает в гости к тётушке с юга Франции, здесь он рисует портрет её мужа. Старик держит в домашних аквариумах крохотных акул, скоро выясняется, что акул он кормит живыми людьми, которых уменьшает взглядом до трёхсантиметрового состояния и складывает в серебряную коробку. Русский перевод сначала появился в альманахе «На суше и на море, 1979».

Оформление книги выполнено художником В. Мищенко, позже, в начале 90-х оформлявшим белорусскую серии "Магия ужасы" и "Гангстерский детектив". Мне запомнилась обложка сборника Хэммета, на которой в качестве гангстера "не мудрствуя лукаво" изобразили Арнольда с плаката первого "Терминатора".

Тиража в 160000 экземпляров оказалось недостаточно, несмотря на цену — 4,50, в 1991 году вышло 2-е издание тиражом 50000 экз.и доптираж 1991 года — 120000 экз.

Высокую цену издательство объяснило тем, что разница будет перечислена в фонд "Дети Чернобыля".

Хотя сборник лишь частично относится к тёмной литературе, но занимает в моей коллекции хоррора заметное место — детские впечатления всё же.

В середине 80-х, точнее — в 1986-1987 гг., на страницах ABC в виде комикса дебютировал ещё один советский роман сталинского времени, хорошо знакомый чехословацким читателям, — "Тайна двух океанов" Григория Адамова. Сценарий написал сам главный редактор журнала Владислав Томан (Vlastislav Toman), иллюстративный ряд — заслуга знаменитого художника-комиксиста Франтишека Кобика (František Kobík). Комикс назвали Dobyvatelé hlubin, хотя роман на чешском издавался как Tajemství dvou oceánů. Когда в детстве я читал "Тайну двух океанов, то мне очень нравились описания скафандров со всевозможными "джеймсбондовскими" приспособлениями, я даже пытался что-то зарисовать. Франтишек Кобик тоже не отказал себе в удовольствии нарисовать схему устройства скафандра.

В детском журнале "Огонёк" (Ohníček) во второй половине 80-х _- начале 90-х в качестве дидактического материала публиковались комиксы на русском языке, созданные уже известным книжным иллюстратором Милославом Гавличеком (Miloslav Havlíček©) — целая подборка лучших образцов советской фантастики. Началась серия комиксов с адаптации классического романа А. Беляева "Продавец воздуха" (роман 1929 года, комиксы публиковались в 1986-1987 гг.).

Затем (1987-1988 гг.) последовала "Плутония" по роману В. Обручева. "Плутония" была хорошо знакома чешскому читателю по книге, проиллюстрированной гениальным Зденеком Бурианом, и Гавличек немного отошёл от классического прочтения — осовременил персонажей, сделал одним из главных героев девушку Сабину, крупная ездовая собака Генерал превратилась в небольшого терьера или спаниэля. Но на изображение доисторических животных в комиксе всё же повлиял Буриан. В прошлом выпуске я приводил иллюстрации из венгерской Плутонии Эрнё Зорада, теперь можно сравнить венгерскую версию с чешской.

Гавличек опубликовал в "Огоньке" ещё три графических произведения на русском — комикс по роману А. Мирера "Дом скитальцев" (1988-1989 гг.), "Конец Атлантиды" (1989—1990 гг.) по Булычёву и "Приключения Лана и Поуна" (1990-1991 гг.) по повести Владимира Санина. Причём последний комикс вышел уже во время перемен, когда журнал сменил название на R+R (Rainbow + Ráduga). Особенно радует появление в этом списке повести Санина о приключениях мальчишек из 70-х в каменном веке. Всё же по сравнению с произведениями Обручева и Беляева она была не так хорошо известна даже в СССР. А повесть достойная.

Текстовая часть на русском выглядит слишком простой — но комиксы и создавались для изучающих русский чешских детей. Недавно комиксы Гавличека из советской эпохи были переизданы в Чехии одной книгой на чешском, комиксы из "Огонька" тоже вошли в сборник. "Плутония" получила название Podruhé do Plutónie, другие произведения вышли как Prodavač vzduchu, Konec Atlantidy, Dobrodružství Lana A Pouna.

Большинство изображений — кликабельны

цитата

На самой нижней полке стоял совсем новый ящик, а на нём было написано «Медвежонок Когу».

— Смотрите-ка, мой ящик! На нём написано «Медвежонок Когу»! — обрадовался медвежонок и вытащил тетрадь для рисования, цветные карандаши и ножницы.

— Ты умеешь читать? — удивлённо спросили его ребята.

— Умею! — с гордостью ответил медвежонок

— Тогда тебе надо в группу «Звёздочка»! — сказали ребята. Они подошли поближе и стали смотреть, что он будет Делать.

А медвежонок открыл тетрадь и написал на первой странице большими буквами: «Медвежонок Когу».

— А как зовут твоего папу? — спросили его ребята.

— Папу? Медведь.

— А маму?

— Маму? Медведица. Я могу вам её нарисовать! — сказал медвежонок и нарисовал в тетради коричневым карандашом портрет своей мамы Медведицы.

— У твоей мамы есть борода? — удивились ребята.

— Да, есть, — ответил довольный медвежонок.

— А у моей мамы нет бороды! — крикнул кто-то из мальчиков.

— И у наших мам тоже нет бороды! — закричали хором девочки.

Медвежонок очень удивился.

— Ты нарисуй ещё что-нибудь! — попросили ребята и обступили плотным кольцом медвежонка.

— А сейчас я нарисую наш дом,—обрадовался медвежонок и нарисовал зелёные горы и лес.

— А почему в твоём доме нет окон и крыльца?

— Есть. Но я это нарисую в другой раз.

Главным в книге является общение детей, становление личности, социальная адаптация. Детский сад "Тюльпан" — дебютная книга автора, она писала её, когда сама работала в детском саду. Книга стала бестселлером и получила несколько японских премий. Критики особо отметили реалистичность детских характеров — без их идеализации, что было для японской детской литературы того времени ещё в новинку. Я наткнулся в сети на цитату, где писательницу называли "первым японским автором, которому удалось описать детский мир легко понятным юным читателям языком". Игра здесь совершенно естественным образом становится реальностью.

Главный герой — непослушный четырёхлетний Сигэру — ходит в младшую группу детского сада и постоянно нарушает все правила, не думая о последствиях. Но всякий раз получает хороший урок. Сигэру — не хулиган, он просто хочет быстрее вырасти, жажда познания окружающего мира не даёт ему покоя.

В первом варианте сборника отсутствовала сказка "Медвежонок Когу", она добавлена позже.

Произведение довольно быстро перевели на русский — книга вышла в СССР уже через десять лет после публикации на родине. А ещё через восемь лет появилось второе советское издание. Важный момент: содержание сборника на русском языке отличается от оригинального. По неизвестным мне причинам при переводе убрали два рассказа. И если один из них — о преследующем Сигэру волке — не столь важен для общей концепции книги, то заключительный рассказ, как я узнал из аннотации, рассказ — ключевой. Сигэру попадает в другой детский сад, где нет правил, но в конце концов понимает, что совсем без правил тоже нельзя. Что уж там разрешали Сигэру, я не знаю, но до сих пор полностью сборник на русском так и не вышел. Из-за отсутствия последнего рассказа составителям русского издания пришлось поменять название и порядок произведений.

Иллюстрации Б. Алимова© к сказке "Медвежонок Когу", журнал "Колобок", 1979 г:

Накагава — признанный классик детской литературы Японии. Ещё большую славу принесла ей серия книжек-картинок "Гури и Гура" (если не ошибаюсь, то в Японии есть специальный термин для таких изданий — эхон). На русский язык официально они не переводились. Но и "Детский сад "Тюльпан" популярен до сих пор (более ста переизданий за 40 лет). Достаточно сказать, что сам Миядзаки, император японской анимации, является поклонником сказок писательницы и экранизировал одну из историй сборника.

"Kujira tori" (Охота на кита) — 16-минутная короткометражка, созданная в 2001 году исключительно для показа в музее студии Гибли и на фестивалях.

Миядзаки, правда, на 15 лет опередили советские мультипликаторы: в 1986 на "Союзмультфильме" выпустили рисованный мульт по той же сказке под названием "Я жду тебя, кит". Режиссёр и художник-постановщик — Леонид Шварцман, один из создателей Чебурашки и циклов о Мартышке, Слонёнке, Удаве и Попугае (в качестве художника-постановщика) и цикла об Обезьянках (ещё и в качестве режиссёра). В работе над фильмом "Я жду тебя, кит" также участвовали сценарист Жанна Витензон, художник-постановщик Ирина Ленникова. Композитор — Шандор Каллош, венгр по национальности, уроженец довоенных Черновцов, находившихся ещё в составе Королевства Румыния, лютнист и автор музыки к бесчисленному количеству отечественных мультфильмов 70-90-х гг., много работавший, как ни странно, и в области электронной музыки ("Голубой метеорит", "Чудо", "Дарю тебе звезду", "Мореплавание Солнышкина"). Мультфильм Шварцмана оказался более лиричным, философским, чем первоисточник, здесь иное настроение — в каменных джунглях среди бетонных коробок спальных районов ребята скучают по настоящей живой природе, по настоящим приключениям. Сказка Накагавы проще, но веселее и жизнерадостнее, лучше выражает детскую непосредственность.

По мотивам мультфильма была выпущена иллюстрированная книжка в серии "Фильм-сказка" (1988, текст — Витензон, художник — Шварцман). Текст сказки Витензон ( расширенная версия сюжета мультфильма) заметно отличается от японского первоисточника.

цитата

На Чёрной горке жил лесной мальчик. Он был маленький, совсем как ребята из «Звёздочки». У него были большие глаза, большой рот, а на лбу маленький зелёный рог. Лесной мальчик носил розовые в клеточку трусики и жёлтую рубашку, на которой было много-много карманов! И спереди и сзади, на рукавах и по бокам — всюду были карманы. И в каждом кармане лежали разные фрукты: яблоки, бананы, апельсины, персики. Он всё время вытаскивал их из своих карманов и ел.