Дино Буццати (Dino Buzzati, 1906-1972) — выдающийся итальянский писатель, художник, журналист. На протяжении почти пятидесяти лет — сотрудник влиятельнейшей миланской газеты Corriere della Sera. Всемирную славу принёс писателю роман ,"Татарская пустыня" (1960). За сборник "Шестьдесят рассказов" (1958) получил национальную литературную премию "Стрега". Один из самых ярких итальянских авторов двадцатого века. "Кафка знойного юга", писатель-философ, заслуживший уважение самого Борхеса, Буццати — не забронзовевший классик, мимоходом обратившийся к тёмным страницам, Нет, на протяжении всего творческого пути писатель исследовал тёмную сторону человеческой души, его основные орудия — кафкианство, притча, сюрреализм, абсурдизм, мистика. Буццати полностью наш человек. Несколько рассказов автора включались в антологии хоррора, но его главное направление творческого поиска, не хоррор, а weird, тёмная странная проза.
К советскому читателю Буццати пришёл с "оттепелью" — в начале 60-х. Затем несколько его рассказов — преимущественно сатирических — промелькнули в советской периодике и антологиях, в том числе антологиях фантастических — "Луна двадцати рук" (1967, итальянская фантастика) и "Гости страны Фантазии" (1968, фантастика писателей-нефантастов). В последней появился наконец-то мистический рассказ автора — "Король в Хорм эль-Хагаре". Граф, любитель археологии, приехавший на раскопки руин дворца древнеегипетского фараона, неосторожно пробуждает древние мистические силы.
В следующем, 1969 году, один из самых тревожных рассказов Буццати — "Семь этажей" (Sette piani, 1937) — опубликован в 38 номере еженедельника "Неделя" и в антологии "Итальянская новелла XX века". Джузеппе Корте решил "подлечиться" в лучшей, широко разрекламированной клинике. Здесь действует необычная система: здание имеет семь этажей и чем легче состояние больного, тем выше его размещают, на первом — совсем уж безнадёжные. Корте ложится в палату на седьмом , но под разными предлогами его стараются переселить на другие этажи. Вот что писала советская критика об этом рассказе: "С негодованием под маской бесстрастности клеймит Буццати лживость буржуазной медицины, хотя этим не исчерпывается содержание, возможно, самого жуткого рассказа Буццати, "Семь этажей" (Е. Амбарцумов, 1985). Сейчас в этой новелле мы увидим в первую очередь гротескный мир Кафки. Интересно, что в этом же году произведение попало в британскую антологию хоррора The 4th Fontana Book of Great Horror Stories. Но к выходу на русском это вряд ли имеет отношение, скорее, повлиял выход комедии Уго Тоньяцци Il fischio al naso по мотивам фильма, номинировавшейся на приз Берлинского кинофестиваля двумя годами ранее.
В первой половине 70-х на русский переведены два важнейших "тревожных" рассказа писателя: "Коломбра" (Il Colombre, 1961; перевод — "Неделя" № 24, 1971) и "Чужие" (Non aspettava altro, 1948; перевод — "Сельская молодёжь" 4, 1975).
Коломбра — это символ рока, мифическая акула, которая "выбирает себе жертву среди людей и преследует ее годами , а то и всю жизнь, пока наконец не проглотит". Видеть коломбру может лишь сама жертва и её родственники.
Энн и Джефф Вандермеер выбрали эту историю Буццати для своей монументальной антологии The Weird: A Compendium of Strange & Dark Stories, получившей "Всемирную премию фэнтези 2012", "Британскую премию фэнтези" и премию «Это — хоррор».
По-настоящему страшный рассказ "Чужие" не имеет никакого отношения к космическим тварям, здесь всё земное. Семейная пара оказывается проездом в небольшом городке. Здесь у них возникает небольшой конфликт с местными жителями, перерастающий в ругань и драку. Толпа чувствует чужаков по говору и поведению и звереет. Чужаков сажают в клетку, подвергают издевательствам.
В 1985 году Буццати "заслужил" собственный сборник на русском, вышедший в серии "Библиотека журнала "Иностранная литература". Ни "Коломбра", ни "Семь этажей", ни "Чужие" в книгу не вошли, но советский читатель смог познакомиться со многими другими интересными вещами. Мистикой сатирической направленности ("Ночная баталия на Венецианской Биеннале", "Свидание с Эйнштейном", "Друзья"), очень атмосферными "странными рассказами" — "Семь гонцов" (I sette messaggeri,1939), "Курьерский поезд" (Direttissimo, 1958), "Стены Анагора" (Le mura di Anagoor, 1954) — и, что особенно важно в данном случае, с маленьким "тёмным" шедевром "Капля", наполненным необъяснимым страхом. По ночам жители многоквартирного дома слышат, как по лестнице поднимается капля...
В "Свидании с Эйнштейном" Ангел Смерти является Альберту Эйнштейну и зовёт в путь, но учёный просит немного времени — закончить работу. "Друзья" и "Ночная баталия на Венецианской Биеннале" — рассказы о призраках. В первом — дух, вернувшийся на время с того света, никак не может упросить друзей предоставить ему ночлег; в другом — дух художника отправляется на свою посмертную выставку.
Глубоким философским содержанием наполнены "странные рассказы". Удивительные игры со временем и пространством. "Семь гонцов": принц, будущий правитель, решил обследовать отцовское королевство, с собой он взял семь гонцов, чтобы держать связь с родными. Проходят годы, а он не может достичь границы страны. Со странной прогрессией всё более возрастает время, затраченное гонцами на возвращение... Столь же математичен по структуре "Курьерский поезд": герой отправляется на поезде к великой цели, по пути его ждут четыре остановки, на каждой — важная встреча. И всё больше времени уходит на то, чтобы преодолеть расстояние между остановками...
"Стены Анагора" — очень борхесовское произведение. Не отмеченный на картах легендарный город Анагор укрылся от мира в пустыне за неприступными стенами. Множество желающих попасть в загадочный город дежурят у ворот, но ворота открывались лишь однажды.
В предисловии оправдывается присутствие в сборнике страшных рассказов: "Писателя влекло все таинственное в природе, очарование моря и гор — недаром он был страстным альпинистом и мореходом. Его фантазия способна была преобразить, например, обыкновенного зайца в гигантское существо, вызывающее страх у охотников. Но еще больше притягивал Буццати мир человеческого подсознания, населяющие его чудовища и кошмары — не случайно он написал восторженное вступительное слово к альбому Босха. Он исследовал ощущения, которые называют экзистенциальными, — страх, пограничное состояние между жизнью и смертью. Он стремился не пугать читателя, а просто передать свои ощущения и достигал в этом редкой выразительности. Примеры — те же "Семь этажей" и "Капля". Каждый поймет эти рассказы по-своему, с учетом образа жизни и исторического опыта; у нас, наверное, при чтении "Капли" вспомнят Мандельштама: "И всю ночь напролет жду гостей дорогих..." (Е. Амбарцумов)
В 1989 году большой сборник избранных произведений итальянского автора вышел в "Радуге". Переиздано большинство, издававшихся ранее рассказов, о которых я писал, переведены и другие. Вот наиболее интересные тематические. "Заколдованный пиджак". Удачная современная версия "сделки с дьяволом". Герой пошил костюм-тройку у неприятного старика-портного и вскоре обнаружил, что в карманах пиджака сами собой появляются деньги. Но закон сохранения энергии никто не отменял и каждый раз, когда хозяин пиджака лезет в карман за деньгами, в мире происходит что-то плохое — кража, пожар, убийство. "Вездесущий". Рассказчик (в рассказе это сам Дино Буццати) случайно прочитал отрывок из фолианта чернокнижников, и получил способность мгновенно перемещаться в пространстве. Юмористическая мистика. "Путешествие в Ад нашего века" — сатира. При строительстве метро обнаруживают дверь, ведущую в Преисподнюю.
Через год в той же "Радуге" в антологии итальянских сказок "Истории из предыстории. Сказки для взрослых" разместили не вошедший в "Избранное" рассказ с элементами мистики "Нападение на Большой Конвой". Кроме того в 1988 году в "мировском" сборнике зарубежной фантастики "Мир — Земле" участвовал рассказ Буццати "Линкор смерти" (присутствует мистика).
обложки английских антологий хоррора с рассказами Буццати
Буццати был не только писателем, но и художником (и сам себя считал в большей степени художником: "я художник, который довольно долго занимался как хобби писательством и журналистикой, а все думают наоборот, и поэтому не могут воспринимать мою живопись всерьез"). Последнее крупное произведение Буццати — графический роман Poema a fumetti ("Рисованная поэма", 1969). Современная версия схождения в Ад Орфея в поисках Эвридики, созданная на образах поп-культуры 60-х. Музыкант Орфи разыскивает свою возлюбленную, проститутку Эуру Сторм. Выход из Ада охраняет демон в виде пустого пиджака. В работе Буццати содержится множество ссылок на самые разнообразные источники: от "Атласа судебной медицины Вайманна и Прокопа, фильмов "Носферату" Мурнау и "Орфей" Кокто до изображений бдсм-моделей и аллюзий на картины знаменитых художников. Критика высоко оценила произведение, немного пожурив за подчёркнутый эротизм. Я выбрал здесь относительно скромные рисунки.
Классик латиноамериканской литературы, уругвайский писатель Орасио Кирога (Horacio Silvestre Quiroga, 1878-1937). Рассказывая об этом авторе, к его имени обычно добавляют такие лестные сравнения, как "Эдгар По Латинской Америки" и "американский Киплинг". Вроде бы Кирога сам назвал себя "американским Киплингом" в письме и эту фразу быстро подхватили. На другом краю Земли современник Кироги русский писатель Антон Сорокин (тоже интересный человек, имеющий отношение к "тёмной литературе") любил называть себя "Джеком Лондоном, Киплингом и Метерлинком Сибири", но его слова не находили отклика. В случае с Кирогой всё обстоит иначе — он получил признание ещё при жизни, а в творчестве автора чётко выделяются два основных направления — сказки о животных южноамериканского тропического леса, сельвы, и мрачные новеллы. За весёлые сказки о сельве Кирогу сравнивали, как нетрудно догадаться, с Киплингом. Сказки Кироги начали издавать в СССР ещё с середины 50-х ("Сказки сельвы", Гослитиздат 1956 и 1957 гг, общий тираж только этих изданий — 690 тысяч). В 1957 в сборнике "Уругвайские писатели" опубликовали повесть-сказку "Анаконда", не входящую в классический цикл сказок о сельве, но очень близкую по теме. В 1959 году в антологии "Фальшивые монеты" также дебютировал перед советским читателем рассказ "Менсу". "Менсу" — так называли в Южной Америке наёмных рабочих, заключавших кабальные контракты и отправлявшихся на самые тяжёлые работы в джунгли. Менсу выдавали небольшой кредит, непривыкшие к деньгам бедняки тут же начинали его пропивать, быстро тратить деньги помогали девочки, получающие за это процент от хозяев лавок, очнувшись, менсу обнаруживал, что фактически оказался в рабстве: должен очень много денег, а за попытку сбежать, его могут просто пристрелить. Фильм "Пленники земли" (Cuentos de amor, de locura y de muerte, 1939) по мотивам рассказов Кироги о менсу считается одним из лучших в аргентинском кинематографе.
Кирога прожил трудную жизнь, насыщенную трагическими событиями, и, вероятно, это повлияло на тёмную сторону его творчества: когда будущему писателю не было и трёх месяцев, его отец, вице-консул Аргентины в Уругвае, погиб при неосторожном обращении с оружием; отчим Кироги застрелился в 1899 году, молодой человек стал свидетелем самоубийства; годом ранее и сам Орасио находился на грани самоубийства после мучительного разрыва со своей возлюбленной, родители девушки были категорически против жениха. В 1901 г. Кирога опубликовал первую книгу, но этот год оказался отмечен очередными трагедиями: два брата Кироги умерли во время эпидемии тифа. В том же году Кирога, проверяя пистолет лучшего друга, собирающегося на дуэль, случайно этого друга и застрелил, и хотя был полностью оправдан, но всё же решил покинуть Уругвай и переехать в соседнюю Аргентину, где жила его сестра. Увлечение фотографией позволило Кироге в качестве фотографа сопровождать известного аргентинского писателя Леопольдо Лугонеса, исследующего руины построек полумифического государства иезуитов, во время экспедиции в сельву провинции Мисьонес. Кирогу потрясла красота тропического леса, через несколько лет он купил участок в джунглях и поселился там. К этому времени он уже стал довольно известным писателем, опубликовав в аргентинской прессе ряд рассказов с явным влиянием Эдгара По. Против сравнения с По писатель не протестовал, считая североамериканца главным своим учителем. В прозе Кироги заметно также влияние фантастических новелл Мопассана, в свою очередь сам Кирога повлиял на Контасара, на многих латиноамериканских магреалистов. В джунгли Кирога переехал вместе с молодой женой, которая была его студенткой в Британской Школе в Буэнос-Айресе, где писатель работал преподавателем испанского. У пары родилась дочь, на следующий год — сын. Но отношения супругов нельзя назвать безоблачными, есть в этом вина сурового характера писателя и его жёсткого подхода к воспитанию детей — с ранних лет он приучал их к выживанию в джунглях, мог оставить одних ночью в лесу или посадить на краю обрыва. В 1915 году после скандала жена Кироги отравилась и умерла после восьмидневных страданий. Кирога с детьми вернулся в Буэнос-Айрес, где, стеснённый в средствах, некоторое время жил в подвале. В 1917 году вышел сборник "Рассказы о любви, безумии и смерти" (Cuentos de amor, de locura y de muerte) — в названии по просьбе автора не поставили запятую, ибо для него эти три слова в то время были неразделимы (но сейчас название книги чаще пишут "правильно" с точки зрения орфографии). Хотя большая часть рассказов уже была знакома читателям по периодике, сборник имел большой успех. В следующем году вышли "Сказки сельвы", посвящённые детям автора. Эти две книги принесли Кироге настоящую славу.
Через некоторое время Кирога вновь вступает в брак и вновь возвращается в джунгли, вторая жена намного моложе писателя и годится ему в дочери. Жизнь по соседству с ядовитыми змеями и насекомыми-паразитами постепенно надоедает девушке и она бежит из тропического рая, забрав ребёнка.
В возрасте 58 лет, смертельно больной, Кирога покончил с собой, выпив яд. Бюст для урны с прахом писателя изготовил всемирно известный мордовский скульптор Степан Эрьзя, долгое время проживавший в Южной Америке.
Кирогу-писателя сильнее всего интересовала человеческая психология. Особенно нарушения психики: до безумия доводит героиню "Резиновых перчаток" её мизофобия, сходит с ума потерявший сына отец (El hijo, на русский не переводился) и потерявший жену муж ("Вампир"), укушенный бешеной собакой ведёт дневник своих кошмаров (El perro rabioso, не переводился). В нескольких произведениях в центре повествования философское, отстранённое описание предсмертных состояний: "Смерть человека", "По течению" (есть сетевой перевод), Las Moscas ("Мухи", на русский не переводился). Фантастическое в рассказах Кироги присутствует не так часто или является фоном, "тёмным элементом" обычно выступает тёмная сторона человеческой личности и безумие, но есть и мистические рассказы: Más allá (влюблённые, покончивший с собой, становятся призраками), El síncope blanco (герой попадает в потусторонний мир во время клинической смерти), "Солнечный удар" (La insolación, собаки видят призрачного двойника хозяина, предвещающего его смерть; есть сетевой перевод), мистический хоррор Para noche de insomnio, El espectro. В El llamado умерший муж предупреждает жену о смерти ребёнка, но психическое состояние отчаявшейся женщины допускает неоднозначность толкования. Заметное место в творческом наследии писателя занимает так называемый "жестокий рассказ" (conte cruel), тип тёмной литературы, где, по выражению Лавкрафта, "искажение чувств происходит из-за драматических танталовых мук, разочарований, ужасных реальных событий".
В 1960 году в СССР вышел сборник короткой прозы Орасио Кироги "Анаконда", где помимо сказок разместили ещё и почти три десятка рассказов "южноамериканского Эдгара По", в том числе и произведения из самого тёмного сборника — "Рассказы о любви, безумии и смерти".
Понятно, что самый жестокий и мрачный рассказ писателя "Обезглавленная курица" (La gallina degollada) опубликован не был (впервые на русском он появился только в этом году в сетевом переводе Олега Хасанова в DARKERe). Мне этот рассказ напоминает о "Постояльце со второго этажа" Брэдбери.
Но самый известный тёмный рассказ Кироги — "Подушка" (El almohadón de plumas, 1907), несколько раз появлявшийся в англоязычных антологиях хоррора, фантастики и тёмной прозы, здесь разместили. И одно из самых страшных произведений Кироги — "Резиновые перчатки" (Los guantes de goma, 1909) — тоже. В предисловии переводчик С. Мамонтов предупреждает советского читателя об этих двух рассказах: "Фантастика Кироги реалистична, рациональна и как правило отличается большим богатством научных деталей, его вымысел обычно основан на конкретных данных психологии, биологии и медицины. Впоследствии эта фактографичность становится одной из наиболее отличительных черт творческой манеры писателя; особенно отчётливо она проявляется в таких вещах, как "Подушка", "Резиновые перчатки", включённых в настоящий сборник. И всё же эти произведения не свободны от мистицизма, в них чувствуется сильное влияние декадентской литературы; автор во что бы то ни стало стремится поразить читателя необычностью и драматизмом сюжета". Из произведений сборника, имеющих отношение к интересной нам теме можно выделить "жестокие рассказы": "Дикий мёд" (La miel silvestre), "Смерть человека" (El hombre muerto, 1920), "Пустыня", "Итальянская царица"...
англоязычные издания "Подушки"
"Подушку" и "Резиновые перчатки" в Советском Союзе больше не переиздавали. Видимо, решили, что хватит. Детские "Сказки сельвы" издавались ещё трижды. Дважды (1967, 1971) сказки дополняли рассказами и вновь публиковался "Дикий мёд", "Пустыня", "Итальянская царица", "Смерть человека".
В 1990 г. в антологии латиноамериканской фантастики "Книга песчинок" опубликовали мистический рассказ Кироги "Корабли-самоубийцы" (Los buques suicidantes, 1906). Морская легенда о кораблях-призраках, кораблях, таинственным образом оставленных командой, очень известна, здесь Кирога предлагает свою версию исчезновения экипажей.
В 1991 г. в антологии криминальных рассказов "От убийства на волосок" читатели встретились с чёрной новеллой Кироги "Солитер" (El solitario).
После развала Союза в России одного из важнейших латиноамериканских авторов издавать чаще не стали. Даже наоборот — издают его очень редко. Переиздали сказки. "Корабли-самоубийцы" переизданы в антологиях "Рассказы магов" и "Глаза Иуды". Вот и всё.
До сих пор (!) издание 1960 года является самым полным собранием произведений писателя на русском. Подборка здесь разнообразная: детские "Сказки сельвы", "более взрослая" повесть о змеях сельвы, которую я бы отнёс к анималистическому фэнтези, — "Анаконда", и её не слишком удачное продолжение — "Возвращение анаконды"; приключенческие драмы, рассказывающие о менсу, о жестокости их хозяев и жестокой мести работников; рассказы на социальные темы, юмористические рассказы. Творчество Кироги рассматривается с позиции борьбы за социальное равенство, как антиклерикальное и антивоенное, воспевающее отвагу "маленького человека". Всё это так, но основная, "тёмная" сторона творчества автора представлена поверхностно, и несоразмерно её роли в наследии писателя. Но, конечно, публикация "Подушки" и "Резиновых перчаток" — важное событие.
кадр из бразильского анимационного фильма Almofada De Penas, экранизации "Подушки", 2018
-
El Almohadon de Plumas, чилийская экранизация, мультфильм, 2007
***
Во время Чемпионата мира по футболу в Москве разговорился с уругвайцем.
С историей уругвайского футбола я знаком неплохо, но захотелось подчеркнуть своё знакомство с литературой далёкой страны. Кирогу я люблю и кроме него из уругвайских писателей знаю только Фелисберто Эрнандеса. Поэтому я упомянул о Кироге.
Уругваец остановился (а мы шли по Никольской) и спросил: — Ты русский?
Я ответил: да.
— И ты знаешь Орасио Кирогу? — уточнил он.
— Конечно, это один из моих любимых писателей.
Иностранный гость покачал головой озадаченно и пошёл дальше.
Надеюсь, он решил, что в самой читающей стране мира уругвайских авторов знает каждый встречный.
По поводу транслитерации фамилии этого бельгийского писателя, писавшего на французском и фламандском, до сих пор ведутся споры — Жан Рэй или Жан Рэ (а иногда его публиковали на русском даже под именем Жан Рей), но я доверюсь мнению уважаемого переводчика Евгения Витковского и уважаемого Кел-кора, специалиста по тёмной литературе, куратора и одного из составителей библиографии Рэя на Фантлабе.
Жан Рэй (Jean Ray, 1887-1964) — это псевдоним, настоящее его имя — Раймон Жан Мари де Кремер. Публиковался и под другими псевдонимами, самый известный — Джон Фландерс. Рэй — один из наиболее значимых неанглоязычных представителей тёмной литературы. Нередко его сравнивают с коллегами-европейцами Майринком и Эверсом, но чаще всего — с Лавкрафтом. Но подходы Лавкрафта и Рэя во многом противоположны. В отличие от героев По и Лавкрафта, аскетичных отшельников, измученных страхом перед будущим и грехами прошлых поколений — проклятием или дурной наследственностью, персонажи Рэя часто жизнелюбивы и жизнерадостны, они большие ценители радостей плоти, не дураки выпить и закусить, раскурить дорогую сигару и приударить за хорошенькой вдовушкой. Герои Лавкрафта обречены самой судьбой, ошибка героев Рэя в том, что они просто зашли не в тот дом или заговорили не с тем человеком, просто нелепый случай. Не будь этой трагической случайности, их обычные человеческие жизни продолжались бы ещё долго. Рэй относится к действующим лицам с симпатией и не забывает перед смертью накормить и напоить бедолаг. Рэя не покидает прекрасное чувство юмора и он ироничен даже в самых мрачных произведениях. Вот, например, фрагмент из рассказа "Ночной дозор в Кенигштейне": "Вы знаете, герр Дункельвиц, я совершенно случайно открыл одну запрещенную книгу, которая называется «Магический Гептамерон» и чтение которой опасно для непосвященных умов. Магут упоминается в ней как один из ангелов четвергового заклятия. Даже Гептамерон мало распространяется по его поводу. Вот кстати несколько строк: «Магут, ангел четверга, ангел воздуха, большой поклонник долгих и ужасающих пребываний на земле. Он является в виде истекающего кровью и желчью тела среднего роста, жесты его наводят ужас. Намерения его, в отличие от намерений остальных духов четверга, никогда не известны. Одна из его особых форм появления – одежда лазурного цвета»." Чем не Лавкрафт? Или "Кузен Пассеру", заработавший ужасное проклятие после того, как убил и ограбил в Южных морях странных "земноводных" туземцев с перепонками между пальцами. В дар своим морским богам они приносили жемчуг. Есть здесь что-то от Мифов Ктулху. Не знаю, читал ли их Рэй. Несмотря на весь ужас, истории рассказаны с неизменной иронией.
Благодаря чёрному юмору, который всегда можно было представить сатирой на буржуазное общество, первые публикации Рэя в СССР состоялись ещё в середине 60-х, через пару лет после смерти писателя.
"Принцесса-тигр" (1961) — забавная пародия на штампы в развлекательной литературе. Завербованный Скотланд-Ярдом учитель расследует страшные тайны частного школьного пансиона со странными преподавателями и болезненными учениками. Выясняется, что в пансионе хозяйничает питающийся кровью тигр-оборотень. Но это ещё не окончательная разгадка.
Страшной бывает месть неупокоенного духа, но ещё более страшной и странной оказывается ситуация, когда месть приходит со стороны призрака "убитого" вымышленного персонажа. В такой ситуации оказывается герой-авантюрист из рассказа "Я убил Альфреда Хевнрока" (1949). Возможно, здесь отразились личные переживания автора. Как известно, писатель два года отсидел в тюрьме за присвоение крупной суммы чужих денег и после этого на время вынужден был отказаться от использования дискредитированного псевдонима Рэй, то есть фактически убить своё "второе я".
В 1968 году в московском издательстве "Прогресс" вышла антология "Рассказы бельгийских писателей", куда вошли два рассказа: «Я убил Альфреда Хивенрока!» в другом переводе Ф. Мендельсона и «Знаменитости на Тюдор-стрит» (перевод А. М. Григорьева).
"Знаменитости на Тюдор-стрит" — ироничный хоррор на тему "бесплатный сыр бывает только в мышеловке". Такие истории очень любили в антологиях "Альфред Хичкок представляет" (составлявшихся в основном Робертом Артуром и Питером Хэйнингом). Кстати, в 1991 году по мотивам произведения в СССР сняли короткометражку с одноимённым названием (режиссёр В. Зимин).
1971 год. 21-й том легендарной "Библиотеки современной фантастики" "Молодой гвардии", сформировавшей вкусы целого поколения любителей фантастики. 21-й том посвятили сказочной фантастике. Наряду с фантастическими и фэнтезийными произведениями, магреализмом в книгу попала и настоящая мистика. Антология сыграла важную роль в развитие жанра в нашей стране. Жан Рэй (как Рей) оказался представлен в антологии рассказом «Рука Геца фон Берлихингена» (перевод А. М. Григорьева). Легенды о "руке славы", совершающей преступления руке мертвеца довольно популярна в литературе ("Рука трупа" и "Рука" Мопассана, "Пятипалая тварь" Харви, "Освободи" Мэри Чолмондели, "Десница судьбы" Говарда, "Рука славы" Дерлета), да и рассказ Андре Майе "Как я стала писательницей" из этой же антологии сказочной фантастики имеет схожий сюжет. Но Рэй здесь объединил легенду о "руке мертвеца" с легендой о средневековом рыцаре с рукой-протезом. В биографической заметке Рэй назван "известным французским писателем".
Следующие публикации на русском состоялись уже в перестройку.
В антологию "Французский детектив" (Москва, "Прометей", 1989) вошли уже знакомая нам "Принцесса-тигр" в новом переводе ("Владычица тигров", перевод А. Григорьева) и детективный рассказ "Я ищу мистера Пилгрима" (перевод А. Григорьева).
Ещё два произведения Рэя в переводе Григорьева появились в периодике:
"Город великого страха" — ироничный "готический" детектив. Отставной служащий лондонской полиции Триггс спустя много лет возвращается в родной городок. В городе его считают великим сыщиком, хотя Триггс был всего-навсего переписчиком в полицейском участке, но Триггс не собирается никого переубеждать. Приезд сыщика становится катализатором — начинают происходить ужасные события с налётом мистики, а самое главное — всплывают забытые страшные тайны, которые, как выяснилось, есть почти в каждом уважаемом доме этого тихого городка. Текст насыщен многочисленными отступлениями, рассказывающими о случаях появления призраков, но почти до самого конца романа не ясно, можно ли объяснить происходящее сугубо рациональными причинами. "Город" был экранизован во Франции под названием "Большой испуг" (La grande frousse,1964). В главной роли — Бурвиль, звезда французского кино 50-х — 60-х.
В 1990-1991 гг. в антологиях переиздали "Руку" и "Альфреда Хевнрока", опубликовали "Комнату 113" из детективного цикла о Гарри Диксоне.
Постсоветская история изданий Рэя на русском складывалась сложно. В начале 90-х его начали активно издавать, вышел первый авторский сборник, затем забыли на несколько лет. В 2000-2003 вновь недолгий всплеск интереса к автору: сборники "Точная формула кошмара" ("Гарфанг") и "Пять кругов ужаса" (издан в Белоруссии), новеллы "Кладбище Марливек" и "Здравствуйте, мистер Джонс!" попали в том "Замок ужаса" из серии "Антология мировой фантастики", пара рассказов — в антологию "Окончательный ответ", рассказы"Ведьма", "Исповедь палача", "Тессаракт" размещены в "Студенческом меридиане" (2002) и ещё один рассказ опубликован в журнале "Супер триллер" под именем Йан Рау (!). С 2016 собрание сочинений Рэя издаёт "Престиж бук".
И всё же основной грех героев Рэя — чревоугодие:
цитата
А посему мистер Триггс был усажен за стол, где стояли всяческие яства: щучьи тефтели, каплун, фаршированный белыми грибами (мистер Триггс смертельно боялся грибов), говяжий пудинг (столь неудобоваримое блюдо мало подходило для капризного желудка мистера Триггса) и пирог с творогом (мистер Триггс ненавидел его).
Он отыгрался на десерте, состоявшем из лимонного суфле, ананасного компота и превосходного французского вина...
— Отведайте этих жаренных на вертеле раков из Грини, мистер Триггс. Нет, эта сочная птица не гусенок и не фазан, а павлин. Лучшей дичи не сыскать, но не следует его фаршировать трюфелями.
"Город великого страха"
цитата
На солидном дубовом столе его ждал завтрак менее скудный, чем он предполагал: кофе с молоком, креветки, тонкие ржаные тартинки, едва-едва намазанные айвовым джемом. Жоан беспристрастно, не упуская ни единой мелочи, представил распорядок воскресного дня: месса в церкви святого Иакова; обязательный дружеский визит к месье Пласу — церковному старосте, который, несмотря на пост, предложит немного вина; затем обед — кролик под луковым соусом и апельсиновое суфле. Четыре часа — несколько сухих бриошей по специальному разрешению епископата. Шесть часов — вист у тети Матильды по одному су за взятку. Ужин. Ужин, вообще говоря, всецело зависит от капризов его служанки. Кончено. Конец дня...
...Катрин — его служанка — была, очевидно, в превосходном настроении, так как подала на ужин, преступно пренебрегая постной диетой, вкусный рыбный паштет и куриное крылышко, нежное, словно улыбка.
цитата
— Как у вас насчет выпивки?
Жоан Геллерт с достоинством перечислил: — Шидам, бордосская анисовка, апельсиновая горькая, финский кюммель, ром из Кюрасао…
— Разумеется, в этом захолустье виски встречается столь же редко, как теленок о шести ногах. Ладно. Давайте рому.
"Кузен Пассеру"
цитата
За завтраком месье Тюиль отказался от дежурных блюд и сделал заказ по карточке, что несомненно стоило дороже. Он взял форель и бекаса, истинно королевскую пищу по соответствующей цене, запивая их винами знаменитых лет — Вуврэ 1887 и Шато-Марго 1885. Правда, ему слегка не хватало общества, а потому, заметив завистливые взгляды соотечественников, Сервена и Леемпола, он пригласил к столу соседей — Буманна и Петриджа...
К кофе он потребовал шартрез. Не таррагонский, а настоящий французский, лучших лет, изготовленный до того, как зловещий Комб изгнал из Франции монахов-картезианцев; Вуврэ и Шато-Марго ударили ему в голову, и он изложил свое мнение довольно громким голосом, что зажгло гневные огоньки в глазах некоторых соседей-французов.. Герру Буманну, правда, больше хотелось эльзасского кирша, а мистеру Петриджу — виски. Тюиль любезно заказал оба напитка...
...На улице лило, как из ведра, а ветер валил с ног. Тюиль распорядился принести большой графин ромового пунша и отличные сигареты, разумеется, контрабандные. И тут же дал метрдотелю подробные указания насчет ужина, заказав рисовую запеканку с телятиной, фазана и свежего омара.
— Только хорошенько охладите вдову Клико!
"Смерть людоеда"
цитата
За этим столом дядя Квансиус принимал своих друзей, которые весьма почитали его особу и с трогательным восхищением ловили каждую фразу его монологов. Я их вижу как сейчас, – поглощающих бараньи лопатки под чесночным соусом, жареные куриные грудки, тушеное мясо с пряностями, паштеты из гусиной печенки… и с не менее довольным видом слушающих умные дядины разглагольствования...
Однажды вечером, пока доктор Пиперзеле разрезал сладкий миндальный пирог, а капитан Коппеян дозировал по рюмкам шартрез, ром и кюммель, дядя продолжил чтение своего труда о Гете с того места, где он кончил предыдущим днем, когда собрание дружно уничтожило заливное из телячьей головы...
Стол радовал глаза и ноздри телячьим паштетом с анчоусами, жареными фазанами, индейкой с трюфелями, майенской ветчиной в желе; друзья беспрерывно передавали из рук в руки бутылки вина, запечатанные разноцветным сургучом.
За десертом, состоявшим из фигурного торта, джемов, марципанов и франжипанов, капитан Коппеян потребовал пунш...
Рука Гетца фон Берлихингена
цитата
Он привел в истинное негодование своего шеф-повара, подлинного виртуоза кухни, когда перестал наслаждаться рагу с тончайшими соусами, превозносить заливное из дичи, и принялся с недовольным выражением лица отказываться от десертов, украшенных сладчайшими кремами, а на столетние вина обращал не больше внимания, чем на простую воду.
"Ночной дозор в Кенигштейне"
цитата
Затем, как и в первый раз, его проводили в столовую, где он отведал устриц и дичи, выпил великолепного вина...
облако тэгов
