В 1927-28 гг. в СССР началась яростная антирелигиозная пропаганда, борьба с религиозными праздниками и их атрибутами, под горячую руку попала и рождественская ёлка, элемент религиозных предрассудков и буржуазный пережиток. На первой полосе 113-го, новогоднего, номера "Пионерской правды" за 1928 год, вышедшего с огромным заголовком "Пионеры не празднуют рождества", размещена карикатура, на которой хитрый "поп" ловит неразумного ребёнка на нарядную ёлочку, словно на крючок, об этом сообщает и подпись: "Слежу за рыбкой жадно я./ Вот ёлочка нарядная,/ Заместо червячка./ Ещё даю конфеты я./Авось, приманкой этою/ Поймаю простачка". Чуть ниже — обличительное стихотворение Евгения Крекшина под названием "Против ёлки", мол, "пахнущих ладаном ёлок не надо нам".
В 1935 году в стране возродили традицию отмечать Новый год с ёлочкой. И не просто возродили — а активно начали пропагандировать новые советские символы новогоднего праздника. Подключили и систему книгоиздания: красочные детские книги о Новом годе и новогодней ёлочке выпустили на разных языках народов СССР. К примеру, в 1938 году на эту тему вышли на идиш две книжечки еврейских советских поэтесс — "Ёлка" Двойры Хорол и "Ёлочка" Рахиль Баумволь. Наверное, довольно неожиданно для того времени, ведь старшим поколением ёлочка воспринималась всё ещё частью другой традиции — христианской.
Один из самых уважаемых редакторов "Детгиза" Эсфирь Эмден в 1940 году задумала антологию лучших коротких "зимних" произведений для детей, название напрашивалось — "Ёлка". Вообще, в собственном творчестве Эрбен зимний праздник играл важную роль — где-то через год выйдет её новогодняя сказка "В стране бабушки Куклы", явно написанная под влиянием "Синей птицы" Метерлинка, в канун 1943 года в "Пионерской правде" появится стихотворение "Новогодняя песня".
Если первую "Ёлку" с новогодним настроением связывало только несколько иллюстраций, то антология 1941 года была абсолютна концептуальной и полностью посвящалась теме зимы и Нового года.
Со времени выхода "Ёлки" Чуковского и Бенуа прошло более двух десятилетий, изменения в русской детской литературе и в искусстве детской книжной иллюстрации произошли грандиозные. Состав участников двух антологий это наглядно показывает, многие уехали (Моравская, супруги Пуни, Александр Бенуа, Анненков, Добужинский, Чёрный, Владислав Ходасевич, Чехонин), трое последних к 1941 году уже умерли в эмиграции; также ушли из жизни Горький, Брюсов, художник Замирайло, Репин, Натан (Моисей) Венгров, много сделавший для развития советской детской литературы, впал в немилость и сосредоточился на литературоведении. Но появились в детской литературе и новые звёзды — Самуил Маршак, Сергей Михалков.
Неизменными величинами, объединяющими два сборника остались лишь Чуковский и Алексей Толстой.
Чуковский представлен в антологии маленьким отрывком из "Крокодила" — «Как услышали про ёлочку слоны...» (Крокодил всё же появился в антологии "Ёлка", пусть и через пару десятилетий) и загадкой "Два коня у меня..."; Толстой — пересказом русской народной сказки "Морозко".
Другие хедлайнеры сборника — Маршак ("Ёлка", загадки), Михалков ("Ёлку вырублю в лесу..."), Зинаида Александрова — 4 стихотворения, в том числе — "Ёлочка" ("Маленькой ёлочке холодно зимой..."), А. Кононов с рассказом "Ёлка в Сокольниках" о том, как Ленин играл с ребятами на ёлке, новый новогодний канон. Заметное место уделено классике — это шедевры Некрасова "Мужичок с ноготок" и "Не ветер бушует над бором...", отрывок Пушкина "Вот север, тучи нагоняя...", по два стихотворения от Блока и Фета, и переведённое Е. Благининой короткое стихотворение классика литературы идиш Ицхока-Лейбуша Переца (1852-1915).
Помимо Переца в антологию вошли и другие переводные авторы — азербайджанская поэтесса Мирварид Дильбази и советские еврейские писатели Лев Квитко и уже упоминавшиеся Хорол и Баумволь.
Но основным достижением антологии и лично Эмден, установившей истину, стала публикация "Ёлочки" Раисы Кудашевой, впервые главная новогодняя песня, долгое время считавшаяся народной, была опубликована под именем настоящего автора.
Рис. Н. Радлова:
К оформлению антологии вновь были привлечены отличные художники — Анна Давыдова, Иван Кузнецов, Михаил Поляков, и даже выдающиеся мастера книжной иллюстрации — В. Конашевич, Рачёв, Радлов. Рисунки хорошие, мне нравятся, но всё же в плане иллюстраций академичность "Ёлки" Эмден на голову уступает весёлой эклектике первой антологии. Пожалуй, лишь обложка Конашевича понравилась мне больше, чем обложка "Ёлки" — 1918.
Что касается содержания антологий, то произведения в "Ёлке" Эмден, конечно, — "зе бест оф" и работа составителя вызывает уважение, но что особенно ценно в "Ёлке" Чуковского — почти все произведения создавались специально для сборника и в результате заложили основы советской детской литературы.