Хоррорный винегрет, или Червивое проклятие под крики козодоев / История, тянущаяся поколениями
Капитан китобойного судна Чарльз Бун не собирался менять профессию. До момента смерти жены от туберкулеза, а также известия о наследстве от кузена, оставившего Буну фамильное поместье и лесопилку.
Чарльз берет детей в охапку и перебирается на сушу.
Однако все не так благостно, как может показаться. Жители соседнего городка люто ненавидят всех членов семейства Бун. Да и сам особняк, где произошла не одна смерть, таит в себе зловещие секреты.
Экранизаций Кинга, будем честными, немеряно. Не позабыли постановщики и короткую форму Мастера Ужасов. Chapelwaite снят по мотивам рассказа «Иерусалимов удел» 1978 года (вдохновленного, в частности, лавкрафтовскими «Крысами в стенах»).
Чепелуэйт/Чапелвэйт переводится с английского как Часовня Ожидания.
Проект вышел атмосферным, но медленным и затянутым (неудивительно – рассказ расплющить на 10 серий) и намешавшим внутри себя слишком много всякого — эдакий хоррор-винегрет.
Тут вам и обрывки историй о таинственных мистических особняках, и родовые проклятия, и древние культы в духе Лавкрафта, и магические книги, и закрытые общины с жуткими устоями, и маниакальные состояния, и постаповские зарисовки, и банальные кровососы. Да еще и социальные напевы!
К сожалению, не всем из них из них удается раскрыться в полной мере, и ни в одном из поджанров сериал не показывает ничего нового. Взамен пытаясь соорудить из этого многообразия вменяемое блюдо. Выходит не всегда.
Только начинаешь настраиваться на одну из тем, как постановщики подбрасывают новый элемент, который порой неуместно смотрится рядом со старым. Временами начинает раздражать. Иногда вызывает здоровый детский смех, особенно в случае стандартного до тошноты позера-Иакова, совершающего сюжетообразующие детские ошибки.
В плюсы Chapelwaite можно занести общий колоритный антураж маленького, удаленного американского города начала 19 века, живущего под леденящие крики козодоев в нежно «любимом» Кингом штате Мэн. Дома и улицы которого по ночам освещаются неверным огнем масляных ламп, а за пределами небольших кругов света царит темнота. Где все всех знают, власть олицетворяет один единственный констебль, а из щелей активно лезут пуританские привычки и предрассудки.
Мимо социальных аспектов того нетолерантного времени постановщики, конечно же, пройти не могли.
К неграм тут, как полагается, пренебрежительно-расистское отношение, а за поцелуй с белокожей дамой сына Африки и вздернуть могут. Сами дамы тоже не в особом шоколаде. Угнетают, мужики-паразиты. Приветствуются чинные матери семейства в чепчиках, а на молодых бунтарок, сражающихся с навязанными обществом устоями, смотрят откровенно косо. Таких, правда, в Углу проповедников ровно одна штука.
Приятно выглядит интрига о том, что собственно происходит в мрачном особняке Чепелуэйт, выжившая половину сезона. Впрочем, даже в ней полно предсказуемых моментов. Ну, конечно, думаем мы, вот сейчас вылезут твари, а вот сейчас найдут слабое место среди героев, и мы даже знаем какое. Или как не догадаться о том, кто именно поднимается нынче по лестнице. А вон и сборная команда добра намечается. И что характерно, в предположениях не ошибемся. Ай, какие мы умные!
Побалуют нас создатели сериала редкими флеш-беками из времен, давших старт проклятию Бунов. Тут как раз можно было бы и попространнее.
Погонят зрителю даже бестолкового экшена, в процессе которого персонажи не прекратят терзаться рефлексиями и страдать по своим тяжким судьбам.
Еще одной составляющей проекта стала картина зарождающегося безумия с галлюцинациями, видением невидимого, опасностью для окружающих, активным эмоционированием, странными речами. За нее отвечает Эдриан Броуди.
Суров, но как на меня недостаточно для капитана-китобоя, вынужденного держать в море железной хваткой сотню бескрышных мореходов. Хотя с местными бузотерами капитан разобрался знатно. Задумавший продвинуть прогресс и срубить чуток денжат для себя, а не для осточертевших владельцев кораблей. Эдакий строгий, но справедливый отец, искренне любящий своих чад. Переживший в детстве мощную психотравму, во многом сформировавшую его личность. Человек, потихоньку погружающийся в пучину галлюцинаций, сомневающийся в собственном разуме. Переживающий на тему своей безопасности для близких. Хватающийся за любую соломинку, обещающую вытянуть его из этой напасти. Упрямый (порой даже слишком), не привыкший легко сдаваться. Упорно не желающий видеть опасность и свалить из ловушки к чертовой бабушке. Приятный образ, хотя не без нюансов.
А вот и та самая белая ворона Угла проповедников. Ребекка Морган (Хэмпшир). Девица стремящаяся стать репортером и писателем. Олицетворяющая женскую борьбу за свои права. Закончившая колледж, боевитая, передовая, активно ищущая историю для книги и жаждущая зарабатывать писательством. Привязывающаяся к семейству Бунов, по уши влезающая в их историю.
А теперь пару слов о рассказе, ставшем искаженной и дополненной основой для сериала. Описываются события двух временных линий – современности, то бишь1850 года и дневниковые записи деда Чарльза Роберта из 1789-го.
Создан рассказ в эпистолярном жанре, от первого лица, представляя собой письма Чарльза Буна, прибывшего в поместье после смерти жены. Никаких спиногрызов и Ребекки при нем нет и в помине, взамен в наличии верный секретарь и помощник Келвин (некоторые записи принадлежат его перу). О роде занятий Чарльза не говорится (похоже, праздный аристократ), но явно не китобой. Все происходит без побочных линий, социальных этюдов, лесопилок, особого описания быта жителей соседней деревни и прочих рассусоливаний. Есть тайна особняка, покинутый город, загадки предков: «цели ясны, задачи определены, за роботу товарищи!». Сильна линия рока, осознание героем власти над ним этого самого рока. Имеется книга, особняк, немертвые (изрядно отличающиеся от сериальных), но в формате рассказа смотрятся эти элементы достаточно гармонично.
Эрго. Жутко растянутая, предсказуемая, но все же атмосферная «вампирская» история с густым домесом из разных хоррор-подтем.
Режиссер: Бёрр Стирс, Рэйчел Лайтермен, Майкл Нанкин
«Ты Художник, мы толпа», или Человек, который никогда не врет
18 век. Имя Карла Фридриха Иеронима барона фон Мюнхгаузена (Янковский) слышал в Ганновере каждый. Ведь это именно тот смешной человек, который летал на Луну, вытаскивал сам себя за волосы, и посодействовал появлению на голове у оленя вишневого дерева.
Ну или как минимум уверенно рассказывал о том, что все это (и многое другое) делал.
Барон тем временем был занят делами матримониальными. А точнее стремился развестись со своей супругой и обвенчаться с прекрасной и нежной Мартой.
Но это невинное и понятное желание дало старт событиям, изменившим жизни всех участвующих в этой истории.
«Тот самый Мюнхгаузен» является, наверное, самой известной работой из знаменитой пенталогии Марка Захарова: «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен», «Дом, который построил Свифт», «Формула любви», «Убить дракона». И может служить великолепным примером полифонии, разнообразия мыслей, идей в одной картине. Того, чего критично не хватает подавляющему большинству современной кинопродукции, упорно и тяжело два часа обсасывающего одну единственную концепцию («у меня есть мысль и я ее думаю»).
В «Мюнхгаузене» Захаров поговорит со зрителем о:
-Творце/неординарной личности и толпе. Барон вроде как ничего не создает. Он не художник, не композитор, не ученый. Местная достопримечательность. Обычный экстравагантный городской сумасшедший – фрондирующий, читающий, размышляющий, занимающийся астрономией. Беседующий с Ньютоном и Шекспиром, хвастающий автографами Софокла, бьющий уток через дымоход. Формирующий реальность вокруг себя (Захаров прямым текстом говорит о том, что как минимум некоторые необычные свойства у барона имеются).
Меж тем, это единственный человек в Ганновере, которого не устраивает устоявшийся порядок вещей. Причем пока Карл пишет «фантастику», рассказывает о своих приключениях, встает в 6 часов утра, планирует подвиги по расписанию — окружающие снисходительно относятся к выходкам барона. Да, такие люди всегда вызывают пристальное, неодобрительное внимание обычных сограждан. Как любой, кто выделяется из серой массы обывателей. Однако до поры до времени Мюнхгаузена терпят.
Но затем он покусился на основы. Институт семьи. Многих не радуют те, с кем они живут. Нелюбимая жена. Опостылевший муж. А что делать? Все так живут, и ты живи. Двойную мораль не зря придумали. Заводи толпы любовников, води любовниц, но не трогай святое. А если уж тронул – получи по полной.
Вдобавок «32 мая» — а это уже прямое нарушение сложившегося миропорядка. Причем объявленное в крайне неудачный момент. Ведь у Карла была одна неудобная черта – уникальное правдолюбие. Неуместное, чрезмерное. Не позволяющее промолчать, когда надо, приносящее кучу проблем ему и близким (даже гении бывают ограниченными). Ведь Мюнхгаузен никогда не врет. Даже тогда, когда стоило.
-Отношениях мужчины и женщины.
Мужчины умного, блистательного, гениального, горделивого, фонтанирующего идеями. Позера, гордеца и выпендрежника (шикарная работа Янковского, человека, жить с которым постоянно — еще тот подвиг. И его музы Марты (Коренева). Наивной, трепетной, нежной, женственной, не семи пядей во лбу, но с удовольствием принимающей правила игры, восхищающейся и всецело поддерживающей любимого. Идеал, которого ищут большинство мужчин. Идеал, у которого был лишь один серьезный «баг». Она не мыслит жизни без отношений, узаконенных церковью (или просто жаждет стать баронессой?) – тяжелое наследие детства. И чтобы добиться этого самого законного брака, готова была пойти практически на все. Манипуляцию (осознанную или нет, кто знает), предательство. Правда, достигнутая мечта оказалась не столь сладкой, как виделось (законная жена Мюллера не то же самое, что законная жена Мюнхгаузена).
В контексте этих самых отношений главный герой допускает свою самую серьезную ошибку, решившись ради любимой поступиться основополагающими для его личности вещами, став таким, как все. Естественно, ничем хорошим это закончиться не может. Именно образы барона и Марты (пожалуй, еще Бургомистра) претерпевают по ходу фильма самые разительные изменения.
-Проблеме отцов и детей.
Вино и уксус. Карл и Феофил. Дети, соперничающие с отцами, теряющие время в тщетных попытках повторить их достижения (хотя, возможно их сильные стороны лежат в абсолютно других сферах людской деятельности), ненавидящие родителя. Остается, правда вопрос: как такой умнейший человек, как барон допустил, чтобы из его крови вырос столь слабый и невнятный истерик, как Феофил (или все-таки не из его?). Да, я в курсе, что ребенка воспитывала мать (которая, кстати, аж никак не является истеричкой, а скорее бабой-кремень), а барон был увлечен другими делами. Не хотите, чтобы вино превращалось в уксус? Занимайтесь своими детьми. Плотно и постоянно.
-Друзьях.
Бургомистр (Кваша). Единственный друг Карла, вынужденный предать его. Человек, оказавшийся на распутье между долгом, ожиданиями социума и дружбой. Не нашедший в себе сил пойти против общества. Бросивший товарища на растерзание толпе. Обычная ситуация, с которой так или иначе сталкивались многие в своей жизни.
-Власти и религии.
Фигура герцога – ограниченного, глупого, самоуверенного, перед которым лебезят толпы холуев, ловящих каждое его слово. Ничтожество, решающее судьбы гениев, властвующее над жизнями и смертями тысяч людей. Исключение? Нет, к сожалению, правило, именно такие люди чаще всего добираются до власти.
Церковь также получила в работе Захарова на орехи. Пастор (Долинский) – умный человек (как говорят), все равно находящийся в плену всех социальных и общественных заблуждений и ограничений великого города Ганновера. А это духовный пастырь, должный направлять мещан.
-Лицемерии толпы касабельно ушедших гениев.
Превращение живых, полнокровных, выстраданных мыслей, идей в застывшие, причесанные, выхолощенные и кастрированные монументы для среднего школьного возраста. Спекуляция на наследии великих. Изменение отношения к неудобным, раздражающим неординарным личностям после их смерти. Когда с этим бесящим всех человеком, можно делать все, что угодно социуму.
Второстепенные образы в картине также шикарны.
Герцог-портной в исполнении Броневого.
Шикарная, беспринципная, по-житейски умная стерва-баронесса (Чурикова), чувствующая себя среди интриг высшего общества, как рыба в воде. Ах, какая могла бы выйти пара, сложись отношения барона с баронессой иначе!
То пронырливый, то скрупулезный, то демонический адвокат (Абдулов).
Истеричный Феофил (Ярмольник).
Цитат, остающихся в истории, как всегда в сценариях Горина, вагон и маленькая тележка.
Лента сделана с юмором, сатирой и сарказмом, чуть утрировано, но при этом аж никак не являясь чистой комедией. Это классическая трагикомедия, ведь настолько утонченно-печального, но все же оптимистичного фильма еще поискать.
Эрго. Одна из лучших картин советского (и мирового) кинематографа, с шикарными актерскими работами, тщательным трудом постановщика, великолепным сценарием, полным запоминающихся фраз и монологов, раздольем мыслей и идей.
Режиссер: Марк Захаров
В ролях: Олег Янковский, Инна Чурикова, Елена Коренева, Игорь Кваша, Александр Абдулов, Леонид Ярмольник, Юрий Катин-Ярцев, Владимир Долинский, Леонид Броневой, Семён Фарада
От Катерины:
Отрывок из моей переписки с бароном фон Мюнхгаузеном. Публикую с его разрешения.
Барон ответил: «Публикуйте. Вам же хуже».
Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен, разве прилично так орать? Вы все врете, лишь я правдив.
Говорить заумными притчами? Вы хоть так, хоть эдак ничего не поймете, страдайте, зато мне с вами не так скучно будет.
Охотно вступать в игру? Только игра, всенепременно, должна быть Ваша и по Вашим же правилам.
Не удивительно, что поддерживают Вас лишь, по щенячьи влюбленный слуга и слабая, глупая Марта.
Да, да я безропотно верю в Вашу любовь, к существующему в Вашем же воображении образу. Только причем тут настоящая, живая женщина из крови и плоти? Которая из ума вон лезет, дабы соответствовать? Даже до того, что предает, додумалась, правда не до того, что уже дважды отреклась: стань как все, не будь как все, сама не знает, чего хочет…. Бог с ней с любовью, она, как и голова, предмет темный и исследованию не подлежит.
Остальным, разумным, обстоятельным людям, не до этих глупостей: у них жизнь идет. Нормальная человеческая жизнь, все друг друга режут, травят, если не физически, то морально. А вы этим бедным злым людям их же лицемерием, двойной моралью, меленькими, мерзенькими тайночками, в рожу в рожу. Да вы, батенька, социопат.
Бедняги бледнеют, краснеют, зеленеют, от натуги мозги скрипят. Пытаются обыграть Вас Карл на Вашем поле, душевная немочь косит их ряды. Ну-ка, новые фокусы со старыми кунштюками. Присоединяйтесь господин барон, присоединяйтесь…
Одно не понятно, отчего Вы не сказали, — «Я понял, в чем наша беда, мы слишком серьезны» Ну да ладно, как сказали, так сказали.
Только оленя жалко до слез, больно, знаете ли, когда в мозг прорастают корни вишневого дерева или несвойственные ему идеи. От этого сдохнуть можно. Так что радуйтесь, что доктор тронулся, хотя, все относительно. Но это уже совсем другая история.
Надеюсь, барон, вы приняли приглашение Свифта? Волшебник и Дракон обещали быть. Жозефа Бальзамо, насколько мне известно, не приглашали. Ибо зарвавшийся профанатор.
Засим, прощаюсь с Вами, Карл Фридерих Иероним барон фон Мюнхаузен.
Теологические беседы под чаячий галдеж, или Церковный хоррор на маленьком острове/ Благое зло в сутане
Обитателей острова Крокет-Айленд не назовешь довольными жизнью людьми. Крушение танкера и разлив нефти, нанесший огромный вред морской живности – главному источнику дохода аборигенов. Последующие квоты на вылов рыбы и крабов. Молодежь, стремящаяся безвозвратно сбежать с острова. Напряженные отношения между некоторыми жителями.
А тут еще болезнь пастора, и приезд нового священника!
Приезд, после которого начались когда таинственные, когда жуткие, а когда воистину сверхъестественные события.
Достаточно неординарный проект, который понравится далеко не каждому зрителю. Созданный постановщиком, одно имя которого обещает нам любопытный хоррор. Майк Флэнеган в Midnight Mass порадует нас интересным антуражем и массой морально-нравственных этюдов. Огорчив общей предсказуемостью истории (впрочем, в частностях сюрпризы имеются) и массой шаблонов (или архетипов?).
«Месса» в основном состоит из диалогов и монологов, полна размышлений на религиозные темы. Проповедей, теософских бесед, псалмов и священных песен, что добавляет антуража (музыкальное сопровождение в сериале на редкость уместно). Затрагивает немало аспектов Веры. Погружает в мир проповедей, притч, пространных библейских цитат, причастия: превращения хлеба и вина в тело и кровь Христа. От души поразмыслит о Боге, его восприятии, христианстве и человеке. Предначертании, людских страхах, грехе, покаянии, страданиях, Вечной жизни, любви, чудесах, обиде, ненависти, неисповедимых путях, вторых шансах, и конечно, том, что ждет после смерти.
Отчего Господь допускает несправедливость? Исцеляет одних, но дает умереть другим? Почему позволяет свершаться ужасам, которыми наполнена наша жизнь? Да есть ли Он вообще!
Да, проект из-за обилия разговоров теряет в динамике, но дает немало пищи для размышления. Становясь натуральным исследованием духовных поисков католиков, достоинств, нюансов и недостатков этого ответвления христианства. Которых, будем честными, хватает. С одной стороны – попытки следовать Новому Завету, любить друг друга, прощать слабости. С другой — узколобость, жуткая самоуверенность, непререкаемая убежденность в собственной правоте, неприятие чужих точек зрения, финансовая нечистоплотность, использование проблем паствы для решения мелких церковных задач. Люди они везде люди.
Одной из главных, пожалуй, линий «Мессы» становится демонстрация тлетворного влияния фанатизма, густо перемешанного со слепой верой, на умы, побуждения и поступки. Подгонка ответов под условия задачи ничем хорошим не заканчивается, тонко намекают постановщики. Нужно трезво смотреть на вещи, видеть их в истинном свете, а не формировать действия на базе ложной предпосылки. Несмотря на то, что до жути хочется, чтобы все вокруг выглядело как в твоем воображении! Фигня в результате выходит.
Наочным примером этого тезиса являются два персонажа.
Отец Пол Хилл (Линклэйтер). Отличный священник, харизматичный, всепонимающий пастырь. Готовый помочь преодолеть черную полосу, поддержать оступившихся, рассказать о Боге, сразиться со Смертью.
Одновременно – человек, не испытывающий вины, с искренним убеждением в доброте своих поступков совершающий вещи, повергающие в ужас и недоумение. Ну как «стремящийся к разуму» гомо сапиенс может быть столь слепым? А прозрение столь поздним?
Бен Кив (Слоян / Слойан). Самая влиятельная прихожанка церкви святого Патрика. Натуральная подколодная змея, доскональный знаток Библии. Истово верующая, со всеми «косяками» безоглядной веры, причем, в духе не Нового, а Старого Завета. Ух какой сладко-отвратный вышел персонаж!
Остальные жители острова – схематичны, набожны, наивны, легко поддаются чужому влиянию, особенно если это влияние исходит от уважаемых людей, служителей Господа, служащих «благой цели». Отличным образцом такой наивности выступает Энни Флинн (Лемэн).
За исключением разве что нескольких.
Райли Флинн (Гилфорд). Основной оппонент христианской общины. Мужчина, утративший веру, искавший Бога во всех возможных религиях и духовных течениях. Ставший в результате этих поисков натуральным атеистом. Неглупый, многое переживший, утративший цель, плывущий по течению. С этой личностью связан один из главных нежданчиков сериала.
Эрин Грин (Сигел). Экс-подружка Райли, также как он, в юности сбежавшая с острова и поклявшаяся никогда сюда не возвращаться. Клятву она не сдержала. Сильная женщина, допустившая немало ошибок, ставшая еще одним символом материнской любви и финальных откровений.
Сара Ганнинг (Гиш). Местная докторша, верящая собственным глазам, да еще матери, оказавшейся настоящей христианкой, не приемлющей воинственную, агрессивную риторику даже из уст тех самых уважаемых людей.
Любопытно на всем этом фоне смотрится сравнение христианства с мусульманством. Для простоты проведения параллелей нам даже подогнали представителей этой религии. Отца и сына. Папаня, правда, лучший из лучших, что несколько снижает ценность такого сопоставления. Шериф Хасан (Коли). Избравший путь служителя закона. Любящий свою американскую родину. Со всем пылом защищающий ее от любых угроз. Столкнувшийся с притеснениями полицейских-мусульман. Жутко расстроенный этими несправедливыми действиями властей. Ускользнувший от безнадежной борьбы с системой на отдаленный остров. Умный, почти мудрый, обстоятельный человек, уважающий чужую религию, но не собирающийся изменять своей. Прям идеальный мусульманин, способный критически мыслить, пользоваться разумом. На фоне большинства христианских сограждан выглядит светлым пятном. Жаль, из своих любимых жарких стран на чужбину едут не только такие арабы. Или не столько?
Скримеров и прочих навязших на зубах элементов ужастика в «Мессе» минимум. Как и хоррора в первой половине (с котиками, правда, нехорошо получилось). В наличии психология, теология, беседы о Боге и человеке. Нагнетание обстановки происходит постепенно, редкими всплесками, проносящейся в небе тенью, неясными силуэтами в ночи, людскими действиями. С точки зрения атмосферы проект на высоте.
Не в последнюю очередь благодаря колориту Крокет-Айленда. Не очень большой клочок суши, со всех сторон на мили окруженный водой. Постоянный ветер и галдеж сотен и сотен чаек, не затыкающихся ни на секунду. Восхитительные закаты и рассветы, сами по себе уже оправдывающие потраченное зрителем время. Угасающее, «сломленное», депрессивное по полной программе поселение, молодежь, стремящаяся отсюда «свит за очи». Семейные тайны и сложные отношения соседей. Пустынные улицы, вездесущие лодки и флюгеры, хлипкие деревянные домишки. Редкие праздники. Показное благочестие аборигенов, цепляющихся за свой храм как за последний скрепляющий общину элемент. Шторма, прокатывающиеся через остров, заставляющие заколачивать окна и не высовывать носа на улицу. Последствия игр стихии. Молодежь, мало пьющая, зато с удовольствием бегающая на отдаленные «торфяники» курнуть травки.
Перекликается сериал с британским («Третий день») и исландской («Катла») коллегами. С первым — островной завязкой и непростой общиной. Со вторым – угасающим, едва живым поселением.
Можно также отметить операторские игры: геометрические кадры, частая смена высоты и положения камеры.
Да парочку неожиданных поворотов, в ходе которых некоторым персонажам не поздоровится. Жаль, общую картину неожиданной не назовешь. Почти все глобальные ходы просчитываются быстро. И безошибочно.
Эрго. До шикарных Призраков, особенно первых, «Месса» не дотягивает, но репутацию Флэнегана отнюдь не портит. Перед нами умный (хотя и предсказуемый) психологический хоррор, полный моментов «на подумать», пугающий тем, до чего может докатиться человек, фанатично уверенный в собственной правоте. Действительно жутковато. Человеки могут. Куда там нечисти.
Режиссер: Майк Флэнеган
В ролях: Зак Гилфорд, Рахул Аббури, Кристал Балинт, Мэтт Бидел, Аннара Саймон, Александра Эссоу, Аннабет Гиш, Рахул Коли, Кристин Лемэн, Хэмиш Линклэйтер, Роберт Лонгстрит, Кэйт Сигел, Саманта Слоян, Генри Томас, Майкл Тракко, Игби Ригни
Под знаком Солнечного круга, или Альтернативная Страна Телят
Батиара. Земля городов-государств, верховного патриарха, наемных армий, коварства и жестокости.
Известная паутиной ненависти, сплетенной между двумя знаменитыми военачальниками-кондотьерами – Фолько Чино и Теобальдо Монтикола.
Паутиной, в которую попадает молодой Гвиданио Черра. Сперва оказавшийся свидетелем осуществления кровавого плана Фолько. Затем получивший возможность узнать поближе другую сторону.
Ставший участником многих знаменательных событий.
Канадец Гай Гевриэл Кей начинал свою писательскую стезю Гобеленами Фьонавара – классическим фентези в духе Профессора. Гай даже заслужил почетное (или не совсем, как посмотреть) прозвище «Самый преданный ученик Толкиена».
Однако настоящую славу Кею принес условный цикл «Мир Джадда» — о мире, чертовски похожем на наш. Географические названия другие, имена отличаются, вместо Христа – Бог Солнца Джадд, даже лун две. В остальном – узнаваемые реалии времен Средневековья и Возрождения. Минимум мистики и фентези, максимум исторического антуража той романтической, но жестокой эпохи.
«Блеск минувших дней» рассказывает о местной Италии, полной городов-государств, воюющих, торгующих, уживающихся друг с другом.
Книга намертво удерживающая читательское внимание, с отличными персонажами, до ежиков атмосферная, в лучших традициях старых-добрых исторических романов времен нашего детства.
Мы будто оказываемся в Италии 13-15 веков, с ее городами-государствами, интригами, коварством, ловушками, засадами, наемниками, аристократией, соперничающей с купечеством. Что добавляет интереса читателям, знакомым с историей Страны Телят. Угадывать прототипы городов, семейств и героев весьма занятно. С первых страниц Кей напоминает читателю о жестокости времени, настраивая нас на произвол знати, бесправие низших сословий, мимолетность и хрупкость людской жизни. Представители аристократических и торговых фамилий ведут вечную битву за влияние, власть и наполнение сундуков. Примкнувшие к ним военачальники наемных армий стараются урвать свой кусок. Молодежь стремится доказать место под солнцем, или избегнуть постылой женской доли. Свита и окружение вельможных господ подбирают крохи с барского стола, фактически не влияя на жизнь Батиары в целом.
Да, в глаза бросается изрядная недосказанность картины. Кей на 90 процентов уделяет внимание «сильным мира сего» вместе с узким кругом приближенных. Средний класс, ремесленники, горожане, крестьяне, беднота, почти не участвуют в развитии сюжета. Их будто нет вовсе. Редко-редко на горизонте возникнет фигура пейзанина, или читателя окутает половодье городского праздника. Ход достаточно распространенный, мало кто из авторов, описывая приключения аристократии, помнит о существовании черного люда. Но вот именно от Кея хотелось бы большего социального охвата.
Ведь высшие уровни Батиары Гай описывает «на ура».
Многоступенчатые планы по овладению нужным поселением, интриги родовитых семейств, забота о пополнении казны, гордыня, грызня правителей, покупки должностей и титулов, влияние верховного патриарха, войны и скачки. Угроза неверных, нависшая над Городом Городов на востоке.
В центре сюжета двое прославленных военачальников наемных армий, чьи предки поимели власть в среднего пошиба городах. Опасные, ненавидящие друг друга, стремящиеся максимально подгадить сопернику. Один – красавец, выдающийся боец, натуральный волчара. Другой – сильный, харизматичный, одноглазый, предусмотрительный. Оба отличные полководцы, безжалостны, уверены в себе – настоящие продукты своей эпохи.
Но главные герои не они. Они скорее силы природы, торнадо, увлекающие в свою орбиту неосторожных путников. Затем либо забирающие с собой в высоту (надолго ли?), либо выплевывающие на обочину – измочаленных, еле живых. Добавляет в блюдо остроты то, что оба кондотьера имеют реальных прототипов (Федерико да Монтефельтро и Сиджизмондо Малатеста), подаривших своим альтер-эго большую часть биографии.
Кстати, то, что основной протагонист — сын портного, «получивший в подарок образование», аж никак не опровергает исключительное внимание Кея к высшим. Ведь в данном случае ключевым становится не низкое происхождение Гвиданио, а полученное образование (не забываем, на дворе темные века, обучение — удел знати и детей денежных мешков). Гвиданио Черра вращается в кругах свиты правителей городов, регулярно пересекается со знаменитостями и герцогами.
Данино (детское прозвище ГГ) с нами с первых страниц, ведь большинство описанного –воспоминания пожилого Черры, вдобавок частенько повествование идет от его первого лица. В результате, парень становится нашим проводником по Батиаре, самым близким читателю человеком в этом мире.
Хороший, умный юноша, которому повезло получить образование и приподняться над собственным сословием. Не чуждый чести, мести, справедливости (пускай от нее попахивает кровью). Не воитель, стремящийся решать проблемы силовыми методами (за редким исключением, советник подтвердит). Полагающийся на разум, острый глаз и наблюдательность.
Подаривший линию обреченной страсти (или все же любви?) напоминающую Тристана с Изольдой с абсолютно иным, правда, исходом.
Что тоже встречается не так часто, женские образы романа не уступают мужским.
Адрия – младшая дочь герцога Риполи, племянница Фолько со стороны жены. Неистовая фемина, не желающая принимать обычную девичью долю, посвящающая свое время неженским делам, начиная от убийства, заканчивая скачками без правил. Как вам такой объект романтических устремлений героя? Мягко говоря, не типичная «трепетная лань» из преданий о любви.
Вторая немаловажная для сюжета представительница прекрасного пола – целительница Елена. Перекати-поле, ставшая странствующим лекарем, редко задерживающимся на одном месте. Умеет ощущать потустороннее — один из немногих элементов фентези в романе, причем это умение ни на что особо не влияет. Мистики в романе вообще minimum minimorum. Что еще более любопытно, обе эти прекрасные дамы бисексуальны. К чему бы это?
Отдельное спасибо Кею за второстепенных персонажей. Практически каждый из них, пускай появляющийся на пару страниц, снабжен своей историей, становится не функцией, а полноценным человеком. Особенно цепляют главы от лица умирающих.
Стоит также отметить внимание автора к капризам Судьбы. Как неоднократно отмечает протагонист: случайности — один из основополагающих факторов, формирующих людские судьбы. Колесо Фортуны и человеческий выбор, определяющие не только отдельные жизни, но и будущее целых стран. Не поспоришь.
Религиозные отличия мира от нашего — чисто внешние. Классический монотеизм с поклонением единственному и неповторимому Солнечному богу. Двумя патриархами: западным и восточным. Монастырями, куда не только уходят молиться Господу без помех, но и сбагривают неуместных или неудобных в светской жизни. Есть, правда, еретики, язычники, ой вэй! лунопоклонники, а также неверные ашариты, поклоняющиеся звездам и грозящие Городу Городов. Куда ж без них.
Язык романа хорош, легок, достаточно насыщен, с легкой стилизацией под средние века. И даже редкие неологизмы типа «трахать» в современном значении слова, не портят впечатления.
Сюжет подан в виде нескольких смысловых и временных блоков-частей, между которыми проходит немало времени.
Первая крутится вокруг последствий вмешательства в судьбу Зверя из Милазии.
Вторая – вокруг скачек в Бискио, известных в нашем мире как Сиенское Палио. Самые знаменитые конные состязания того времени, с кучей неординарных условий и правил занимают немалый кусок второй части. Являясь, самым, пожалуй, динамичным эпизодом романа.
Третья расскажет о «тонком батиарском политике» и даже зацепит «продолжение политики другими средствами». Несмотря на витающего в воздухе Марса, финальная часть несколько теряет во внутреннем темпоритме.
Хватает неожиданных поворотов, типа встречи хищников, сооружающих друг другу западню, или визита родителя. Из героев до финала доживут не все.
Как такового активного действия немного, впрочем, оторваться от книги невозможно. С замиранием сердца мы следим за эскападами Адрии, личным столкновением кондотьеров, срывающими крышу скачками, выбором Данино, подготовкой к войне.
Похоже «Мир Джадда» не зря заслужил свою славу.
Эрго. Отличная историческая «альтернативка», повествующая о Италии 13-15 веков в несколько отличном от привычного антураже. Великолепные персонажи, качественная атмосфера, мощное напряжение, невзирая на минимум внешнего действия.
P. S. Тем, кто не хочет расставаться с полюбившейся частью этого мира, имеет смысл обратить внимание на «Детей Земли и Неба» (2016). Его действие происходит примерно в тех же географических границах, через некоторое время после событий «Блеска». Есть шанс даже встретить знакомые лица.
«Остаться должен только один», или Познай себя, Человек
Проблемы с энергией для населения Земли остались в прошлом. Спасибо автоматам «Харвестер», собирающим на обратной стороне Луны солнечную энергию, заточенную в камне. Количества Гелия-3, добываемого ими, хватает, чтобы покрыть 70 % энергетических затрат планеты.
Но за автоматами, работающими на Луне, надо присматривать. Да и добычу на матушку Гею переправлять.
Сэм Белл, заключая трехлетний контракт на одиночную миссию на лунной шахте «Саранг», знал, что будет непросто. Но он не думал, что одиночество окажется настолько большой проблемой. Однако парень худо бедно справлялся. До той поры, пока до истечения контракта не осталось две недели.
Именно тогда Сэм начал видеть то, чего не могло быть.
Галлюцинации.
Людские фигуры, обрывки непонятно когда записанного видео, странные помехи в сообщении от жены.
Но что если это не просто галлюцинации, а нечто большее?
В последние годы кроме мейнстримовых фантастических блокбастеров с огромным бюджетом, появился целый ряд приятных, относительно недорогих фантпроектов, таких как «Из машины», «Апгрейд», «Дитя робота».
Фактически первой ласточкой, проторившей дорогу всем этим лентам 21 века, стал Moon 2009-го.
Лента интересная атмосферой и работой главного (фактически единственного) актера. Ну и без моральных этюдов Дункан Джонс нас не оставит.
Львиная доля ленты держится на игре Сэма Рокуэлла. Рокуэлл, никогда не принадлежавший к суперраскрученным лицедеям, тут отработал на славу. Обычный парень, «подписавшийся» на длинную внеземную работу, и чуток не рассчитавший силенок (интровертов на такие вакансии набирать не пробовали?). К концу контракта Сэм (имя и актера и персонажа) откровенно затосковал. Рутина, однообразные действия, одиночество, редкие выходы на поверхность Селены довели астронавта до цугундера. Тоска по дому, разговоры с самим собой, а там и мара не промедлила, или безумие? Собирание миниатюрного городка, забота о небогатой растительности, пробежки на тренажере, редкие видеописьма от жены не помогли. И даже робот//ИИ Герти (довольно оригинальная конструкция) с набором смайликов на панели и голосом Кевина Спейси не спас от хандры.
А ведь у Рокуэлла была та же задача, что позднее у Лупиты Нионго в «Мы». Ему нужно было создать два абсолютно разных характера. Разных по опыту, физическому состоянию, отношению к жизни. И опять Сэм справился на «отлично».
Перед нами эдакий психологический тест: «посмотри на себя со стороны». Отследи, познай себя и собственные недостатки («взрывной я, однако тип!»), смирись, научись находить позитив, принимать собственное «я» во всей полноте. И хотя ходят слухи, что любовь к себе — роман на всю жизнь, как говорится, есть нюансы. Что и демонстрирует зрителю астронавт с лунной шахты «Саранг».
А еще он позволяет поразмыслить о том, что же такое Человек? Набор воспоминаний и привычных реакций? Ощущение присутствия и поддержки близких, пускай на другой планете? «Одиссеево» стремление домой, невзирая на преграды? Способность совершать нужную работу и вовремя уходить? Готовность заботиться о других, пускай в ущерб себе? Ваш вариант?
Основную интригу постановщики, как на меня, вскрывают все же рановато — по истечении первой трети ленты. Зато потом они без опаски могут поговорить со зрителем о людях и их характеристиках: дружбе, заботе о других, любви, смекалке, самопожертвовании. Тех, что и составляют настоящего Человека. Отдельным лейтмотивом идет уверенность в том, что человека запрограммировать нельзя. Довольно спорное, скажу вам по секрету, убеждение.
Кроме Рокуэлла нас порадуют атмосферной музыкой и редкими видами лучной поверхности с луноходами и «Харвестерами». Занятно, несмотря на то, что практически весь этот антураж – обычные макеты (даже не радиоуправляемые), смотрятся они вполне приятно.
Действия в фильме нет как класс (если не считать одной вялой потасовки), настроение ленты – печально-меланхоличное, атмосфера создается соответствующая, правда темп периодически подвисает. Ну и на некоторую вторичность глаза закрыть не выйдет.
Плюс, многое в ленте шито белыми нитками, а часть вопросов постановщики упорно оставляют без ответа (в частности природу глюков и причины физического состояний Сэма). Особо удивили действия Герти, ставшего в одной сцене натуральным Богом из машины. С какого перепугу ему вздумалось нарушать приказы тех, кто его программировал? Или это тонкий намек на то, что даже ИИ способен по настоящему привязываться к своим людям и потихоньку очеловечиваться? Если оно так – хорошо (дуля тебе, Скайнет).
Да и спаскоманда выглядит натуральными олухами, ведь то, что знает о ситуации начальство на земле и то, что видят они по прилету, аж никак не сходится.
А о злых корпорациях, готовых на что угодно ради прибыли, все сказал господин Даннинг еще в 19 веке.
Но, несмотря на эти натяжки, свое почетное место пионера недорогой идейной кинофантастики 200-ных, «Луна» заслужила по праву.
Эрго. Камерная бюджетная фантастика о людях и человечности с хорошей актерской дуо-моноспектакльной работой Рокуэлла.
облако тэгов
