Укрытые пышными сугробами последние дни уходящего года не могут не напомнить о том золоте осени, что открылось нам на излете октября совершенно спонтанно, когда снова и снова заскрывались перед взором уходящие дали Селенгинских степей, укрытых молочно-белыми туманами, давние окопы и капониры забытой и неизвестной теперь уже войны, где мистика неуловимого легендарного барона Унгерна встречается с трагедией братских могил той, давно ушедшей реальности. Отцвели эдельвейсы на берегах Темника, но золотом лиственниц уже усыпаны склоны острых скал, нависающих громадами над его чистой водой.
Сюжет с видовой дореволюционной открыткиОкрестности бывшей почтовой станции Темник на Удунгинском купеческом тракте
Окопы над Темником
Вид на Иройскую долину
Осенние берега
Село Удунга, своеобразная столица купеческого частного тракта. Теперь в нем живет всего два человека.
Знаменитая начальная школа, построенная на средства Юмжапа Лумбунова, основателя тракта.
На самом тракте россыпями под ногами раскиданы самоцветы, мало кто в это верит, пока не попадет на сверкающую флюоритом дорогу
Памятная табличка об Удунгинском тракте
Снова начинаются места боев Гражданской войны по дороге из Усть-Урмы на Ташир.
Вид на дорогу в сторону Ташира, путь отступления Унгерна На виднеющихся горах стояли унгерновские разведчики
памятный Камень Примирения
вид на бывшую деревню Новодмитриевка
В Ташире, центре совхоза им.Карла Маркса, находится один из двух самых больших в мире его бюстов. Второй такой в Хеймнице (КарлМарксштадте)
Октябрь выдался теплым, и поисковый сезон в нашей забайкальской сторонке все не кончался. Работы было много. Хоть далекая война и обошла стороной далекий сибирский край, но лежали среди хвойных сопок храбрые соколы, что так спешили доставить свои стальные птицы на фронт. Вот только нежданные и трагические случайности обрывали их смелые молодые жизни. Потому и попискивали мерно наши приборы, да звенели о гранитную россыпь острия лопат.
Утро было солнечным. Я стоял на остановке, поеживаясь от хиуса, что налетал с Улан-Бургасы, мерзлым инеем оставаясь на ветвях кленов и тополей. Натянув на голову тактическую бейсболку, которая, впрочем, не добавляла тепла, я отбивал ботинками некоторую мелодию, знакомую только мне и моим замерзшим пальцам. Ветер убегал к реке, чуть шелестели листья тополей, готовясь, наконец, сорваться, и полететь по воле стихии далеко на запад, к Байкалу.
А город еще спал, отдаваясь воле осенних выходных, тихо дребезжали стекла закрытых магазинов, где-то в подворотне лаяла собака. Но вот из-за угла выехала небольшая иномарка, в сумраке салона которой угадывались знакомые черты.
Ирина открыла дверь легким щелчком тумблера, и я погрузился в салон, сдавленный с двух сторон лопатами и, различного типа, приборами. Артем кивнул головой, которая, находясь в такой же тактической кепке, оттаяла, видимо, совсем недавно.
Будучи в хорошем расположении духа, наш небольшой отряд покатил по трассе через Генеральский мост, рассекая туманные дали ровно, словно гладь неспешной реки. Резко вырулив на восток, мы уже ехали где-то по правому берегу Уды, словно отправляясь в неведомые дали, однако скоро машина свернула на проселок, и ухабы дали понять, что веселая поездка только начинается. В тальнике стрекотали о своей судьбе сороки. Запоздавшие к утренней трапезе свиристели, начинали пир в урочищах, где все горела по склонам облепиха. Я сокрушался, вот бы ее пособирать после копа, но невыспавшийся мозг благоразумно успокаивал романтичное сердце, ведь возвращаться-то, наверняка, затемно…
***
«…Затемно, товарищ капитан! Вылетаем, чтобы успеть к сроку, и так немного задержались», — лейтенант Кутейкин передал Яворскому жестяную кружку с чаем. – «А чаек-то, с чабрецом, бодрит!» Яворский с благодарностью принял кружку, над которой практически застыл в промозглом ночном воздухе Читы ароматный пар.
«Да уж, словно в тайге у тлеющего костерка!», — Яворский чуть улыбнулся, поправив летную фуражку.
Он был уже собран. Сделав пару глотков, он поправил портупею, и вместе с лейтенантом вышел из общежития, где их уже ждала полуторка. Перед выходом, он оторвал от календаря листок. 3 июня 1942 года. Вот и лето началось, через пару дней он уже будет в Красноярске, а там, как уж получится. Очень уж хотелось бы на фронт.
Перед вылетом на совещании полковник Сташук рассказывал об особенностях полета над Забайкальем:
«Товарищи офицеры! Машины серьезные, и погода, как грится, серьезная. Ни одной, как грится, оплошности, допустить нам не полагается. Родина ждет эти машины, как воды, как грится, поэтому понимаете. Надо со всей серьезностью! Экипажи у вас неполные, зато боекомплект мы для господ фашистов, как грится, подготовили солидный, мало не покажется. Поэтому! Климат здесь, как грится, резкий, я бы даже сказал континентальный. Чуть что, как грится, и облачность. Любую самодеятельность отставить! Управление, ни в коем случае, не бросайте ни на секунду! Именно вы, как грится эти машины и обкатываете, чтоб наши соколы потом не задавали, как грится, вопросов. Вслепую не идти ни в коем случае, через облачность не прорываться. Поберегитесь, ребятки! Ну, а в том, что в целом, вы и сами умеете. Следуйте указанием радиостанции! В случае чего, сразу на ближайший аэродром!» Седовласый полковник чуть печально поглядел на молодых летчиков, и, после краткого инструктажа, они уже бежали по темному аэродрому к машинам. Словно орлы, с блестящими крыльями и сияющими фонарями, стояли на изготовке новенькие Ил-4. Где-то далеко Яворскому, словно в полусне, послышался протяжный крик журавлей…
***
«…журавлей. Именно сегодня», — Ирина умело вела маленькую автомашину среди полей и выпасов куда-то в лог, поросший старыми березками, там, где в низинах угадывался небольшой ручеек.
«Чего?» — спросонья, как оказалось, спросил я, поеживаясь от удара упавшей на меня лопаты.
«Я говорю, день сегодня такой, Белых журавлей. Журавли, говорят, летят, и по всему миру выкрикивают имена павших».
«Ничего себе» — вид у меня был тот еще, глуповатый.
Скоро мы подъехали к приметному повороту, и вышли из машины, выгрузив из салона весь наш нехитрый скарб.
Я наклонился, и опытным взглядом приметил небольшой, защитного цвета, кусочек, не больше скорлупы очищенного вареного яйца.
«Они тут повсюду! Разлетелись почти в пыль, только маленькие осколки и остались. Что покрупнее, вывезли солдаты, а поменьше так и не брали вовсе. Летчиков похоронили где-то, и то скорее, что нашли, а после до сих пор никто сильно и не интересовался», — Ирина грустно смотрела под ноги, — «Вы, ребята, спасибо что согласились».
Артем улыбнулся, и стал снаряжать приборы…
***
«…Приборы. Товарищ капитан, сообщение о грозовом фронте!»
«Принял! Свяжитесь с Читой, уточните метеосводку!»
«Так точно! Прием!»
Самолеты летели практически рядом, но в надвинувшейся ночной облачности ничего не было видно. Машины кренились то вниз, то вверх. Такова уж была их особенность. Яворский шел за ведущим, которым был капитан Куприянов. За ним следом не отставал капитан Грустинов.
«Прием! Куприянов, доложите о маневре!»
«Прием! Яворский, следуем заданному маршруту, идем на грозу до потери видимости, как поняли?»
«Вас понял, прием!»
В радиоэфире были бесконечные помехи. Краем глаза Яворский посмотрел на Кутейкина, тот озабоченно качал головой. Чита строго не рекомендовала идти к облачному фронту. В отсутствие видимости могло произойти всякое, но Грустинов и Куприянов наотрез отказались идти на запасной аэродром, надеялись на себя и на машины. Тем временем, машины потряхивало. В крейсерском полете носы бомбардировщиков то поднимались вверх. То ходили ходуном. Яворский непрестанно крутил штурвал, изо всех сил стараясь выровнять машину. Но, какая-то неведомая сила болтала ее в воздухе. В этой качке, на минуту, Яворский представил себя военным моряком. Его даже начала тихо убаюкивать обстановка, но мозг, снова и снова, посылал импульсы о том, что убаюкиваться не стоит. Где-то сбоку полыхнула молния. Самолет тряхнуло, но Яворский снова выправил курс. Горизонт в мрачной черноте неба подернулся стеной грозных, свинцовых в темном воздухе, облаков…
***
«Облаков сегодня почти нет, хорошо. Надо успеть часов до шести, пока не стемнело». – Артем шел метрах в двадцати, параллельно мне, поминутно вытягивая из грунта консервные банки. Ирина ходила между нами, и каждый раз ловко проверяла подкоп пинпойнтером, то у меня, то у Артема.
Где-то вдалеке кричал ворон. Шума трассы не было слышно, значит, мы были уже достаточно далеко. Часто попадались темно-зеленые осколки, оставшиеся от обшивки. Их даже не нужно было подкапывать лопатой по сигналу, они были буквально повсюду. Через полтора часа копа их было найдено порядочно. Приборы истошно кричали, тем не менее, раскрывая то одну, то другую советскую помойку. Солнце светило ярко, но становилось прохладнее. Мы двигались неспешно, разделив территорию на квадраты.
Скоро обозначился масштаб трагедии. Более всего, ужасало то, насколько чудовищно и страшно погибли летчики. В расстроенных чувствах, мы собрались у старой березы, и на газовой горелке подогрели чай. Ирина размеренным и чуть торжественным голосом начала рассказывать историю того злополучного полета, обстоятельства которого долгое время никому не были известны. Артем молча глядел в сторону сопок, а Ирина, зябко поеживаясь, держала кружку с чаем в руках, и все говорила-говорила. «А потом они пошли на грозу…»
***
«Грозу… сл… грозу!!!»
«Прием! База, не слышу вас! Прием!» — Яворский сосредоточенно прислушивался к радиоэфиру.
«Сл… грозу! Прием!»
Сбоку снова громыхнуло, и молния осветила борт. Тяжелую машину начало еще сильнее швырять.
«Яворский! Прием! Отходим на Хоринскую! Угол направления 260! Прием! Как поняли меня?» — в эфире прорезался сиплый голос Куприянова.
«Прием! Прием! Невозможно совершить поворот. Грозовой фронт, Идем вслепую!» — Грустинов ответил резко, отрывисто. В шлеме сипело и скрежетало.
«Отставить идти по приборам! Прием!»
«Товарищ командир! На Хоринскую идти нет возможности. Направление в сторону Улан-Удэ – 40. Прошу разрешения отклонится! Прием!»
В какой-то момент Яворский понял, что звено разделилось и потерялось в грозе. В наушниках продолжал идти сплошной сип и скрежет.
«Прием! Прием!» Ответа все не было. Громыхало где-то правее, а самолет уже облепила серая неприятная, почти осязаемая на ощупь масса.
И тут самолет тряхнуло и потянуло вверх. Яворский схватил штурвал, почти вылетевший из рук, и закричал, до боли стиснув зубы, вытягивая машину в горизонтальное положение.
«Кутейкин, парашют!» — зарычал он.
Удар в борт. Машину тянет вниз, все сильнее и сильнее сжимают руки штурвал.
«Командир! Правый мотор глохнет!» Откуда-то издалека послышался крик Кутейкина.
Одинокий самолет стал крениться книзу. Через мгновение еще один удар молнии прошелся по самолету, и он сал стремительно снижаться, почти пикируя вниз. Яворский закрыл глаза.
В ночном небе все бушевала гроза, а внизу, в ложбине между двух небольших сопок раздался взрыв, чудовищный и страшный. После удара об землю стал рваться боекомплект, заревом освещая тайгу. Обломки разлетелись по округе, занялась ярким пламенем небольшая березовая рощица. На склонах гор разгорался пожар…
***
Пожар рябин разгорался где-то внизу, в долине, а уже к вершинам начинало тянуть холодом вечернего сумрака. Я спустился к проселку. Скоро уже нужно было возвращаться в город. У обочины дороги стоял Артем. Он виновато развел руками. Останков пилотов мы так и не отыскали. Ирина ходила где-то вдалеке, собирая осколки. То здесь, то там осень окрашивала овраги в яркий огненный цвет облепихи, смешивая его с заревом закатного неба. Надо было уходить. Мы пошли по направлению к машине, не выключая приборов. И в этот самый миг зазвенел сигнал, тревожный словно набат. Из под острия лопаты, сквозь покровы земли, потянулась нитью, связывающей прошлое и настоящее, пулеметная лента…
2024 г. выдался очень плодотворным на приобретения в домашнюю библиотеку книг по интересующим меня темам, да и просто художественной, научной и публицистической литературы. Это достаточно знаково для любителей книг, когда они сами приходят к тем, кто ждет встречи с написанным, пополняя свои впечатления и знания.
"Семейские в Бурятии" : фотоальбом/ Афтор Н.Н. Ефимов. — Красноярск: ООО "Ситалл", 2015 — 268 стр. Тираж 500 экз.
Этот фотоальбом вышел в ознаменование 250-летия прибытия первых переселенцев-старообрядцев в Забайкалье. Добротное и интересное фотодокументальное издание показывает штрихи из повседневной жизни семейских так, словно бы приоткрывая завесу над культурой повседневности этого некогда очень обособленного и самобытного субэтноса. Книга является своеобразной попыткой показать современное состояние традиционной культуры семейских в Бурятии.
Фотоальбом издан при поддержке Администрации Главы Республики Бурятия и Правительства Республики Бурятия, Министерства культуры Республики Бурятия и Национальной библиотеки Республики Бурятия.
Николай Николаевич Ефимов — выпускник Иркутского госуниверситета отделения журналистики, член Союза журналистов СССР и России, заслуженный работник культуры Республики Бурятия, ветеран труда.
Очень малотиражное по советским меркам, но уже, в некотором роде, хрестоматийное издание легендарного этнографа Элиасова, в котором собраны плоды практически тридцатилетних поисков этнографического материала по народному поэтическому творчеству семейских. Книга знакомит нас и с носителями фольклорной традиции, сюжетами и жанрами поэтических произведений народного фольклора, бытовавших среди старообрядцев Забайкалья.
Фирс Федосович Болонев — также легендарный этнограф-исследователь старообрядчества, покинувший нас в 2018 году, сохранил для научного сообщества огромное количество этнографического материала по семейским, практически каждый из исследователей традиционной культуры Забайкалья считал своим долгом подарить ему свою книгу, тем печальнее сейчас видеть некоторые из них на аукционных платформах. Очень рад был найти этим летом чудесного сохрана издание "Календарных обычаев...", нечитанное, и не рассыпающееся, что для нашего мягких книжек местного книгоиздания 60-70-х голов — огромная редкость. В книге показан весь спектр календарного цикла крестьян-хлеборобов, характерный и для старообрядцев, но, безусловно, учитывая некоторую обличительную конъюнктуру этнографической литературы того времени, все те архетипы давнего славянского языческого мировоззрения ,то в них есть, указаны в контексте подоплеки, лишающей, с точки зрения советской науки, древлеправославие, старообрядчество той самости и святости, что носители этой культуры хранили и берегли. И, тем не менее, сам фольклорный материал и источники его сохранены в книге очень бережно ,что позволило позже использовать их в более современных, уже не настолько ангажированных переизданиях и новых работах, которых, безусловно, у Фирса Федосовича было очень много.
Сегодня с женой и сыном отправились в лес, что раскрывает свои объятья прямо у порога дома. Молодое утреннее солнце пронизывало воздух, вдевая золотые нити в хвойные иглы сосен. После вчерашнего короткого ливня под замшелым покровом стали показываться долгожданные грибы. Так мы и подышали свежим утренним воздухом, и опробовали найденную стылой весной корзинку из тальника.
Сборник «Неизвестная война» Выпуск второй, Улан-Удэ, 2023 – 233 с. ISBN 978-5-90622-37-0
15 мая 2024 г. в конференц-зале Национальной Библиотеки Республики Бурятия состоялась презентация второго сборника материалов о Гражданской войне "Неизвестная война".
В сборнике представлены материалы II Международной научно-практической конференции «Неизвестная война», посвященной боям Гражданской войны 1918-1922 г. на территории Бурятии и Монголии. Также в книге представлены результаты поисковых экспедиций по Гражданской войне 2023 г. Издание является победителем конкурса для социально-ориентированных некоммерческих организаций, организованного Администрацией Главы Республики Бурятия и Правительства Республики Бурятия. Сборник представляет интерес для историков, этнографов, военных археологов, участников поисковых отрядов, а также для всех интересующихся историей России нового времени.
Эта книга – результат плодотворной работы, проведенной в рамках социально ориентированного проекта «Неизвестная война», реализуемого при поддержке Администрации Главы Республики Бурятия и Правительства Республики Бурятия, совместно с Российским военно-историческим обществом и Союзом казачьей молодежи ЗВКО. За два года, проект собрал вокруг себя не только исследователей, ученых и краеведов, интересующихся проблематикой Гражданской войны, но и стал основой для подготовки новых поисковых отрядов и юных краеведов. Были разработаны методики по поисковой работе на местности, этнографии и архивной работе, что стало применяться на практике. На военно-полевых сборах было обучено свыше 200 юношей и девушек, участников военно-патриотических клубов и представителей казачьей молодежи. Ребята получили знания по военной истории, археологии, этнографии, военной антропологии, а также инженерно-саперному делу и тактической медицине.
В ходе экспедиций на местах сражений в 2023 году, все эти навыки были опробованы на деле. Были проведены изыскания в Джидинском, Селенгинском и Кабанском районе. Отрадно, что многие юные поисковики воочию смогли почувствовать дух давно прошедших сражений, ощутить прикосновение настоящей живой истории, получить неизгладимые впечатления, которые останутся с ними на всю жизнь.
В 2023 году мы назвали очередной этап нашего проекта «Дорогами Неизвестной войны», потому, что большинство наших экспедиционных маршрутов пролегло по пути следования белогвардейских и красноармейских боевых соединений, иногда в поистине труднодоступных таежных дебрях, среди горных озер и вековых кедров.
По итогам экспедиционной и научной работы, в сентябре 2023 года прошла II Международная научно-практическая конференция «Неизвестная война», на которой прозвучали интересные доклады, продемонстрированы ранее не опубликованные материалы, которые вы увидите в этой книге.
Мы надеемся, что второй сборник «Неизвестная война» станет для Вас еще одним интересным этапом в изучении такого непростого периода в истории нашего Отечества, как Гражданская война, а для кого-то и настольной книгой, помогающей в работе.
Интересующиеся проблематикой Гражданской войны по вопросам приобретения или ознакомления со сборником могут написать в личные сообщения. Предыдущий сборник также еще в наличии.
облако тэгов
