Апрельский номер 2009 года — 226-й «Новой Фантастыки» и 319-й ab ovo редактируют: Павел Матушек/Paweł Matuszek (главный редактор), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы), Ирина Позняк/Irina Pozniak и Алицья Рудник/Alicja Rudnik (графико-оформительский отдел), Катажина Казмерская/Katarzyna Kaźmierska (секретарь редакции).
Изменений в составе редакционного коллектива нет.
В списке постоянных сотрудников числятся все те же: Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Войцех Хмеляж, Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Ярослав Гжендович/Jarosław Grzędowicz, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Конрад Валевский/Konrad Walewski, Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak и Якуб Винярский/Jakub Winarski.
Тема номера не обозначена.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама.
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа английского мастера компьютерной графики ЭЙДРИАНА БАЛУТЫ/Adrian Baluta.
Тираж номера – 25 тыс. экземпляров. Цена экземпляра – 9 злотых 90 грошей
PUBLICYSTYKA
W POSZUKIWANIU TRANSCENDENCJI
Wywiad z Elizabeth Hand 4
Arkadiusz Grzegorzak NAKRĘĆ SOBIE „STAR TREKA” 10
Michał R. Wiśniewski ŚWINIE W KOSMOSIE 13
Plebiscyt czytelników „NF” 16
Agnieszka Haska, Jerzy Stachowicz
ZAPOMNIANA POWIEŚĆ z LAMUSA czyli szalony wynalazca i tańczący robot 70
Иоанна Кулаковская внимательно разглядывает сборник из двух романов американского писателя Роберта Силверберга «Человек в лабиринте. Станция Хауксбилль» (Robert Silverberg “Czlowiek w labiryncie. Stacja Hawksbilla”. Tłum. Zofia Kierszys, Magda Gębicka-Frąc. “Solaris”, 2008); «С точки зрения “духовной пищи”, в этой книге предлагаются два разных блюда, хотя обе истории содержат размышления и наблюдения относительно нравственности и сущности человеческой природы. Что интересно, они были написаны с разницей всего в год, но видна огромная качественная разница <…> "Человек в лабиринте" (1969) — один из самых известных романов Силверберга. Первое польское издание (1973) приобрело в глазах многих читателей статус культового произведения. Воспроизводимое сегодня в практически неизменном виде, она убеждает нас в том, что некоторые произведения классики болезненно стареют. Философский пласт оказывается не подверженным влиянию времени, но способ его передачи удручает поразительной претенциозностью, а построение персонажей и сюжета заставляют удивляться, что он вышел из-под пера столь выдающегося творца НФ.
Главный герой – Мюллер, астронавт, исследователь и дипломат, первый человек, вступивший в контакт с инопланетной разумной расой. К сожалению, он не только не смог найти у нее понимания, но и вернулся на Землю с дефектом, не позволявшим ему жить среди людей. Мюллер начал излучать суть своей психики, что оказалось слишком болезненным для других людей. Ожесточенный и циничный, он скрывается на Лемносе (в смертоносном Лабиринте, построенном вымершей цивилизацией). К сожалению, человечество вспоминает о своем герое, хотя тот уже успел его возненавидеть. Недобросовестный политик Бордмен и полный юношеских идеалов Роулинс прилетают на планету, чтобы всеми возможными способами попытаться убедить его взять на себя новую миссию. Эта троица будет вести своеобразную битву эмоций и аргументов, иллюстрируя тем самым рассуждения автора о человеческих отношениях и функционировании человека и человечества как такового. Символика этого моралитета отсылает к индийской легенде о человеке, который построил обманчивый лабиринт, чтобы укрыться в нем от врагов. Сам лабиринт — символ жизненного пути, наполненного ловушками и неправильными выборами. Никто не может ранить человека так, как его “враг” – другой человек. Так есть ли у нас шанс найти понимание у других видов разумных существ? Интересный тезис Силверберга заключается в том, что истинное познание другого человека было бы невыносимым опытом. Мы наполнены такой болью существования, таким количеством фобий, травм и противоречивых эмоций, что едва терпим самих себя. Все это портят слабенькая психология героев (их диалоги и изложенные мотивы демонстрируют уровень задиристых старшеклассников) и литературный стиль. Странный порядок слов, маньеризм, ассоциирующийся с напыщенной старомодностью. Что ж, видно, что переводчик может как спасти, так и потопить книгу.
Совершенно иной литературный уровень (работа другого переводчика) представляет «Станция Хоуксбилль» (1968). Написанная во время войны во Вьетнаме, она представляет собой своеобразную фиксацию беспокойства многих американцев того времени относительно судьбы демократии в их стране. Опасения того, что США станут тоталитарным государством, а демократия в условиях отсутствия осведомленности граждан, позволят диктатуре проникнуть через черный ход. Титульная станция (расположенная… в кембрии, миллиард лет назад) представляет собой место ссылки диссидентов --людей разных политических взглядов, объединённых своей оппозицией к власти. Отличный психологический слой, интересные сюжет и персонажи, много горько-забавных наблюдений. И вдобавок ко всему очень легко читается. Попросту жемчужина»;
Якуб Винярский не слишком лестно отзывается о сборнике интервью, взятых у американского писателя Филипа Дика в последние годы его жизни «А что, если наш мир – их рай? Последние беседы с Филипом Диком» (“A jeśli nasz świat jest ich rajem? Ostatnie rozmowy z Philipem K. Dickiem”. Red. Gween Lee i Doris Elaine Sauter. Tłum. Michał Lipa. „Helion”, 2008); «Если кто-то будет искать в этой книге жизненные истории и откровения, подобные тем, что были обнародованы Бересем после его бесед с Лемом, он будет разочарован. <…> Последние интервью с Филипом К. Диком, к сожалению, не имеют такой динамики. <…> Дик умер менее чем через два месяца после записи последнего из этих интервью. Поэтому это его последние слова, своего рода завещание и в то же время своего рода вглядывание в работу разума гения, который, как пишет в предисловии Тим Пауэрс, мог менять свои представления о реальности почти каждый день, как змея кожу. Все интервью провела и записала Гвен Ли, особа, близкая Дику, и отредактировала, если можно здесь говорить о редактировании, преподобная Дорис Элейн Сотер, еще одна давняя подруга писателя. Вероятно эта недостаточная отдаленность от собеседника и была причиной отсутствия упорядоченности повествовательного потока. Трудно найти другую причину, по которой Филип К. Дик позволяет себе такую свободу самовыражения, что временами кажется, что он бессвязно болтает. Эта свобода наверняка понравится его некритичным поклонникам и тем, кто интересуется странностями, связанными с этим эксцентричным мыслителем, одевавшим свои далеко идущие видения, страхи и предположения в костюм научно-фантастической прозы.
Но что же вынесет из книги «А что, если наш мир...» читатель, менее преданный Дику? Тим Пауэрс писал: «Если эти интервью на самом деле не запись слов сумасшедшего, то, по крайней мере, они – свидетельство, юмористическое и остроумное, но все же весьма выразительное личности художника, который сжег себя ради своего искусство». Это правда. Что бы там ни говорили, этот сборник бесед показывает художника за работой, художника, который никогда не перестает думать о книгах, которые он хотел бы написать и который ни на минуту не покидает свой по существу герметичный мир. Что видно в этих разговорах <…> так это неустанную работу ума Дика, способного даже из банальностей делать головокружительные выводы, даже не задумываясь. Также видна склонность Дика воспринимать свою работу в целом как стройный и сплоченный философский и антропологический проект, для которого такие книги, как «Убик», «Валис» или «Трансмиграция Тимоти Арчера», являются лишь очередными кирпичиками в собор мысли, строившийся годами. И только жаль, что для того, чтобы почерпнуть эти несколько действительно вкусных наблюдений и распробовать действительно гениальные замечания, приходится брести через монологи, разбавленные отступлениями, хаотичными возвращениями в прошлое и ненужными замечаниями о тривиальных обстоятельствах, в которых шли разговоры. Возможно, это ценно с точки зрения биографов, но скучно для обычного человека»;
Рафал Сливяк знакомит читателей со вторым томом фэнтезийного цикла «Господство Сумерек» британского писателя Тома Ллойда «Герольд сумерек» (Tom Llojd “Herold zmierszu”. Tłum. Agnieszka Jacewicz. “Rebis”, 2008); роман «отличается эпическим размахом, богатой баталистикой и галереей колоритных персонажей со сложными связями. Поэтому он придется по вкусу любителям традиционной фэнтези, представленной многотомными сагами, в которых нарастает напряжение и психологические дилеммы герои заменены эффектным фехтованием холодным оружием и магическими чарами»;
Михал Цетнаровский рассказывает об очередном «реалистическом» романе американского писателя Филипа Дика «Голоса с улицы» (Philip K. Dick “Głosy z ulicy”. Tłum. J. Rybski. “Rebis”, 2008); роман «был написан на рубеже 1952-53 годов, когда Филип, женатый уже во второй раз, был накануне перехода в профессионалы: после увольнения с работы он начал писать научно-фантастические рассказы, на которые был наибольший спрос. Герою романа «Голоса с улицы» повезло меньше. В книге рассказывается история нескольких месяцев из жизни альтер-эго Дика, Стюарта Хэдли, 25-летнего парня с писательскими амбициями, женатого на не понимающей его жене (и наоборот), работающего в месте, где он чувствует удушье и потерянность в жизни. Необыкновенно интересно читать ее через призму биографии Дика: взгляд через литературную замочную скважину в другое время и пространство, интимное проникновение в личные переживания и эмоции, подтвержденные в биографическом материале (пропущенном через художественную литературу, но это тонкий фильтр). Трудно найти лучшее доказательство фантастической природы литературы. Ситуация немного хуже, если кто-то сядет читать ее не как энтузиаст фэнтези, потому что книга — психологический роман, написанный в то время, когда Хемингуэй получил Нобелевскую премию и торжествовал грубый бихевиоризм, — многословна, а местами даже чересчур скучна. Время величия писателя Дика еще впереди: в книгах, в которых он будет искать человечество под небом чужих планет»;
Ежи Жимовский представляет читателям журнала сборник сказок английской писательницы Джоан Роулинг «Сказки барда Бидля» (J.K. Rowling “Baśnie barda Beedle’a”. Tłum. A. Polkowski. “Media Rodzinna”, 2008); «В 2007 году Дж.К. Роулинг написала и проиллюстрировала сборник из пяти сказок, на которых, согласно описанию, веками воспитывались сменяющие друг друга поколения волшебников. Из семи рукотворных копий «Сказок барда Бидля» она подарила шесть своим близким, обладавшим наибольшее влияние на создание серии о Гарри Поттере, а последняя была выставлена на благотворительный аукцион и куплена интернет-магазином Amazon.com почти за два миллиона фунтов. Позже книга была издана — все доходы от ее продажи идут на благотворительность (в Великобритании — Children's High Level Group, в Польше — Обществу «Наш Дом», которое занимается детьми, растущими вне семьи). Хотя сказки, собранные в этой небольшой книжке, относятся к семикнижию о Гарри Поттера (одна из них, «Сказка о трех братьях», даже была элементом одного из основных сюжетов «Гарри Поттера и Даров смерти»), было бы неправильно рассматривать их только как способ вырезать купоны из серии бестселлеров. Роулинг предлагает вернуться к сказочной традиции в ее классической форме, связанной с братьями Гримм или Андерсеном – к историям в традиционных, старомодных декорациях. <…> Добро побеждает, зло наказывается, все на своем месте, в универсальном варианте. При чтении книги британской писательницы трудно устоять перед впечатлением, что своими сказками она попала в самую точку. Сила творчества Роулинг в его укорененности в традициях, которые современность пытается устранить из нашей жизни и которые более-менее осознанно нужны нам. Сборник можно с чистой совестью поставить на полку рядом с вышеупомянутой классикой детства»;
Ежи Стахович со вздохом обреченности рецензирует одиннадцатый том эпопеи американского писателя Дэвида Вебера о Хонор Харрингтон – «Любой ценой» (Dawid Weber “Za wszelką cenę” t. 1-2 “Rebis”, 2008); «Можно ли без истерик и нервных срывов написать очередную рецензию на книгу о приключениях Хонор Харрингтон? Трудно, но осуществимо. <…> Похоже, в одиннадцатой части удивить читателя сложно. <…> Действительно, особых сюрпризов нет. Если только не вспомнить новые версии супердредноутов Королевского флота и их боевые возможности. Но через несколько первых страниц взрывается бомба в стиле лучших бразильских теленовелл: Хонор Харрингтон беременеет! Такого еще никогда не случалось. Очевидно, Вебер понятия не имел, как подстегнуть действие. Те, кто знаком с предыдущими томами, знают, что ситуация непростая: у избранника космической воительницы уже есть жена. Кроме того, их связывают и профессиональные связи. Типичная сериальная история. Враги хотят воспользоваться этим фактом и очернить Хонор, но нетрудно предположить, что они за это здорово поплатятся. <…> Вебер изо всех сил старается не дать читателю заснуть во время чтения книги. И именно это достойно похвалы»;
Иоанна Коньчак советует читателям журнала обратить внимание на сборник рассказов индийской писательницы Аниты Нэйр «История жены, попытавшейся колдовать» (Anita Nair “Opowieść żony, która spróbowała czarów”. “Świat Literacki”, 2008); «Санскритский термин “майя” описывает иллюзию, которая всего лишь отражает природу мира. Люди запутываются в ней своими желаниями, стремлениями и отчаяниями, которые отрывают их от истинной сути вещей и причиняют страдания, от которых они должны освободиться. Но оставаться в заблуждении – это искушение, перед которым трудно устоять. Анита Наир, индийская писательница, известная, среди прочего, по хорошо принятому читателями роману «Купе для дам», в сборнике рассказов «История жены, которая попыталась колдовать» показывает персонажей, оказавшихся в ловушке этого мира иллюзий. <…> Нэйр показывает, что под кожей реальности скрывается что-то неизведанное и тревожное. Просто надо уметь это заметить»;
Павел Матушек хвалит роман знаменитого классика фэнтези Лорда Дансени «Дочь короля эльфов» (Lord Dunsany “Córka króla Elfów”. Tłum. Ewa Witecka. “C&T”, 2009); «Возможно, это связано с умелым переводом, но кажется, что "Дочь короля эльфов" совсем не постарела и совсем не похожа на литературную архаику. Книга Дансени соблазняет красивой, поэтической фразой и неторопливым сказочным сюжетом. По сути эта замечательная история о тяге к волшебству и страхе перед ним не имеет ничего общего с произведениями других классиков фэнтези. Она выделяется среди них тем, что не занимается зрелищным спасением мира, а склоняется к ностальгической поэзии, волшебным туманным утрам, лесные заросли и ошеломляющие закаты, когда тяжелый золотой свет гаснет в глазах любимых игрушек, которые мы помним с детства. Шедевр!»;
Агнешка Хаска в общем хвалит роман английских писателей Брайана Уильямса и Родерика Гордона «Туннели: Глубже», т. 2 (Brian Williams, Roderick Gordon “Tunele: Glębiej”, t. 2. Tłum. Janusz Ochab. “Wilga”, 2008); «Космические путешествия — дело дорогое и сложное, то ли дело экспедиция в глубь земли. Уже с середины XIX века благодаря различным книгам известно, что если упадешь в пещеру, найдешь яму или покопаешься в саду лопатой, то, кроме того, что найдешь челюсти своих прадедов, велика вероятность наткнуться на динозавров, пауков, доброго короля или оппозицию, сосланную буквально под землю. И секретные тоннели, конечно. Два тома приключений четырнадцатилетнего Уилла «Тоннели» и «Туннели: Глубже» начинаются необычно, ведь мальчик копает вместе со своим отцом, слегка сумасшедшим археологом-музейщиком. Кстати, вся семья Берроузов — с бзиком, вот, например, мамочка, которые дни напролет проводит перед телевизором. Поэтому домом управляет двенадцатилетняя Ребекка, которая заботится о припасах, счетах и чистоте. Кроме того, Уилл страдает альбинизмом и из-за этого над ним издеваются друзья из школы – но он дружит с Честером, по кличке Комод, у которого, для разнообразия, экзема (копать это ему не мешает). И как будто этого было мало, однажды папа исчезнет с лица земли. Оказывается, дело… глубже: доктор Берроуз незаметно выкопал туннель под домом, поэтому Уилл и Честер нахлобучивают на головы шлемы и отправились в экспедицию. К их удивлению, под землей оказывается город, но на этом приятная часть путешествия заканчивается: мальчиков арестовывает подпольная полиция и спецслужбы, называемые Стиксами. А где есть спецслужбы, там есть и государство, улицы, дома, фабрики и рабы; кроме того, колонисты внизу не любят землян с поверхности. Дальше сюрпризов становится больше — Уилл узнает, что он колонист, и его настоящая мать была единственной, кому удалось сбежать из подземелья. Мальчик, вышедший из тюрьмы, знакомится с остальными членами семьи своего отца, брата и бабушки дяди. Однако остается проблема приемного отца и Честера, изгнанных Стиксами в глубину туннелей. Заручившись помощью дяди и брата, Уилл решает спасти друга и вот тут начинаются побеги, новые открытия и семейные сюрпризы. А чтобы было не столь весело, труп падает за трупом.
Авторы Родерик Гордон и Брайан Уильямс — определенно заслуживают похвалы за изобретательность, особенно если речь идет о Колонии, религиозном государстве, основанном в XIX веке фабрикантом-изобретателем, который в поисках земли обетованной спустился под землю. И, как и положено подземелью, роман мрачный и клаустрофобный, хотя и не лишен доли юмора; здесь выделяется доктор Берроуз, который в трепете бродит по подвалу, мечтая о почестях и научных званиях. Также замечательными персонажами являются сумасшедшая мачеха Уилла и удивительная Ребекка, которая оказывается не такой уж и милой девушкой. Поначалу роль главного героя слабая, но, к счастью, во втором томе Уиллу, его брату и Честеру есть где развернуться – тем более, что действие порой накаляется до предела. Также можно воротить нос от некоторых сюжетных решений, типа идеи археолога-псевдошахтера, но читатель-подросток это проглотит. Хуже дела с объемом, оба тома насчитывают в общей сложности более тысячи ста страниц и прямо-таки напрашиваются на вмешательство редакторских ножниц. К счастью, эта вещь вызывает привыкание. Остается только надеяться, что последний, третий том будет не хуже двух предыдущих»;
Павел Матушек высоко оценивает роман английского писателя Чарльза Стросса «Аччелерандо» (Charles Stross “Accelerando”. Tłum. Wojciech M. Próchniewicz. “MAG”, 2009); этот роман «прежде всего, впечатляющее видение развития человечества на ближайшие несколько столетий, потрясающее по своим масштабам и изобретательности, но также и довольно необычная, серьезная семейная сага. <…> Здесь много чего происходит, но не эти сюжетные моменты делают книгу Стросса успешной. Дело в том, что персонажи и события здесь играют второстепенную роль, они лишь создают повествовательную рамку, внутри которой этот британский творец мог дать полную волю своему воображению. Потому что на самом деле важнейшими персонажами «Аччелерандо» являются впечатляющая изобретательность Стросса и существенное обобщение и развитие всего, что до сих пор было написано о возможных путях социального, экономического и цифрового развития человечества такими писателями-фантастами, как Иган, Виндж и Стивенсон. Можно здесь, конечно, искать литературные образы и жонглировать жанровой терминологией (посткиберпанк, жёсткая научная фантастика, футурологическая экономика и т.д.), но это не изменит того факта, что речь идет о идейной литературе, гораздо больше сосредоточенной на использовании научных концепций, чем на рассказывании истории. И в своей области «Аччелерандо» граничит с гениальностью» (стр. 65—68).
17. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak więtrzyć” (стр. 77).
18. В этой же рубрике размещена статья “Krótki film o kastrowaniu/Короткий фильм о кастрации”Лукаша Орбитовского/Łukasz Orbitowski (стр. 78). (Прости меня, Господи, но я даже заглядывать в нее не стал. W.)
19. В списках бестселлеров за январь 2009 года из книг польских авторов находятся книги “Chorągiew Michała Archanioła” Адама Пшехшты, “Charakternik” Яцека Пекары, “Szablierz” и “Bliznobrody” Томаша Лысяка, “Nikt” Магдалены Козак, “Lód” Яцека Дукая (стр. 78).
20. В рубрике «Присланное» названы 26 книг. Интересна их разбивка по издательствам: “C&T” – 1, “Rebis” – 3; “Egmont” – 6; “Fabryka Słów” – 6, “MAG” – 3; “Nasza Rodzina” – 1; “Prószyński I S-ka” – 1, “W.A.B.” – 3; “Zysk I S-ka” — 2 (стр. 78).
15.2. Рецензия Павла Дептуха/Paweł Deptuch носит название:
УНИВЕРСАЛЬНАЯ ПРОСТОТА
(Uniwersalna prostota)
ДЭЙВ ГИББОНС -- один из самых признанных и уважаемых иллюстраторов на планете. Начало его карьеры связано со страницами британского еженедельника «2000AD», где он рисовал, в частности, «Судью Дредда» и «ABC Warriors». Затем он работал в журнале «Doctor Who», был соавтором комиксов о титульном таинственном путешественнике во времени, а затем переехал в США и пополнил ряды сотрудников издательства «DC Comics». Именно там ГИББОНС создал революционных «Хранителей», за которых вместе с Аланом Муром получил, помимо прочего, премию “Hugo”. В этом году на нашем рынке появится не менее интересный альбом «Give Me Liberty», по сценарию Фрэнка Миллера.
Однако ГИББОНС не только талантливый художник комиксов, но и замечательный сценарист. Свою талантливость на этом поприще он доказал помимо прочего альбомом «Бэтмен против Хищника», который был с восторгом принят читателями. Теперь же на полки книжных магазинов попал авторский проект художника под названием «Оригиналы» — ретрофутуристический триллер о взрослении.
Лел и Бок дружат с детства. Их величайшая мечта — вступить в ряды самой престижной городской банды, называющей себя «Оригиналами». Юношам удается сделать это без особого труда, благодаря чему они начинают вести разгульную жизнь, о которой всегда мечтали. Они завоевывают уважение сверстников, покупают модную одежду, тусуются с девушками и глотают лучшие наркотики. Лел и Бок также регулярно дерутся с ненавистными Грязнулями, но идиллия быстро заканчивается; происходит трагедия, затем месть, а затем классический ультиматум: друзья или женщина?
Футуризм ГИББОНСА проявляется лишь в нескольких графических элементах (парящие над землей транспортные средства, части одежды), а все остальное — это калька 1960-х годов, начиная от моды, через архитектуру, заканчивая криминальным конфликтом, имеющим свои прототипы в Модах (Mods) и Рокерах (Rockers). На этом фоне разворачивается универсальная история о потребности принадлежности, принятия окружения и связанных с этим последствиях. «Оригиналы» — это простой, но хорошо выполненный комикс-триллер с моральным контекстом. Он доказывает, что ГИББОНС — это отличный иллюстратор, для которого важна каждая деталь, а также неплохой сценарист, умеющий качественно рассказывать историю.
Dave Gibbons “Originals”. Tłum. Krzysztof Uliszewski. “Manzoku”, 2008 (ДЭЙВ ГИББОНС «Оригиналы». Пер. КШИШТОФ УЛИШЕВСКИЙ. “Manzoku”, 2008)
15. В рубрике «Рецензии комиксов» размещены две рецензии.
15.1. Рецензия Вальдемара Мяськевича/Waldemar Miaśkiewicz носит название
СПИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС
(Seans spiritualistyczny)
Первоначальным местом публикации «Призрака» было еженедельное газетное приложение, посвященное исключительно комиксам. «Призрак» непрерывно издавался с 1940 по 1952 год. Книжное издание «Эгмонта» представляет собой подборку из более двадцати 8-страничных историй, охватывающих почти весь период. Разумеется, прежде всего читатель ознакомится с историей превращения полицейского Дэнни Кольта в титульного «Призрака» — городского охотника за головами, который зарабатывает себе на жизнь денежными вознаграждениями, получаемыми за поимку преступников. И тут же после этого превращения комикс захлестывает целая галерея преступников, обычных жителей города и, конечно же, красивых женщин. (А этих последних при Призраке крутится очень много – ох и тяжела же доля героя). Все это связано интересными сюжетами.
Произведение УИЛЛА АЙСНЕРА – это приключенческая, криминальная история с толикой фантастики, иногда непринужденно шутливая, иногда приправленная частичкой пафосности, но всегда со связным сюжетом. Читатели/зрители, видевшие фильм Фрэнка Миллера, получат дополнительный бонус -- две истории, которые легли в основу экранизации. Фильм получился не слишком удачным и, вероятно, не оправдал ожиданий зрителей, но если бы не он, комикс АЙСНЕРА, вероятно, лишь через многие годы попал бы в руки польских читателей. На первый взгляд, это старое произведение, которое не бросается в глаза ни формой, ни рисунком, ни плоскими цветами. Похоже на сеанс старого кинофильма со звездами, которых никто не узнает, потому что их не показали в топовом журнале. Конечно, это всего лишь видимость. После прочтения «Призрака» трудно поверить, что этому персонажу почти 70 лет. Немного уважения к труду старейшины комиксов позволит читателям погрузиться в историю... без главного героя. Именно так! Феномен этих комиксов в том, что они лучше всего выглядят, когда Призрак маячит где-то на заднем плане. Это драмы обычных жителей огромной агломерации делают комикс великим (ну и, конечно же, прекрасные femmes fatales). АЙСНЕР, исходя из разных точек зрения, равномерно ведет нескольких персонажей, играет с тканью повествования, сюжетными поворотами и чувствами читателей. Произведения АЙСНЕРА — практический учебник по искусству комиксов, на котором воспитывались поколения американских художников и сценаристов комиксов. Ничего не остается, кроме как читать и учиться у лучших учителей.
Will Eisner “Spirit. Najlepsze opowieści”. Tłum. Jarosław Grzędowicz. „Egmont Polska”, 2009 (УИЛЛ АЙСНЕР «Призрак. Лучшие истории». Пер. ЯРОСЛАВА ГЖЕНДОВИЧА. “Egmont Polska”, 2009)
Инбар Лави: Алана – подросток, но в то же время вполне сформировавшаяся особа. Она взрослеет быстрее, потому что у нее не было отца. Это не клише типичной девушки-героини молодежного фильма. Воспитанная матерью и дедушкой как воин, Алана не может реализовать себя в повседневной жизни, поэтому, когда появляется такая возможность, она хватается за нее, невзирая ни на какие опасности. Она похожа на мальчика, быстрая, забавная и, прежде всего, умеет пользоваться ножом.
Аркадиуш Гжегожак: Как проходила подготовка к съемочным сценам?
Инбар Лави: У меня были несколько боевых сцен, и они оказались особенно привлекательными для меня. Я придумала дома несколько движений, которые потом хотела повторить на съемках, но когда встретилась с постановщиком трюков, обнаружилось, что у меня нет той координации движений, которую я себе представляла. В конце концов я получила «комплект» других движений. Тем не менее, я очень рада, что смогла сама выполнить некоторые трюки.
Аркадиуш Гжегожак: Как выглядит работа на съемках такого фильма с точки зрения дебютанта?
Инбар Лави: Вау! Невероятно. Это мой первый полнометражный фильм, поэтому можете себе представить, с каким волнением я участвовала в таком проекте. Весь день на моем лице сияла широкая улыбка. Некоторые люди не понимали, чему я так радуюсь (смеется). А я была попросту счастлива. Забавно, что я оказалась в той же ситуации, что и моя героиня. Этот фильм — величайшее приключение в моей жизни, а история рассказывает о величайшем приключении Аланы, поэтому мне не составило труда вжиться в эту роль. Я надеюсь, что эти чувства перенесутся на экран.
Аркадиуш Гжегожак: А что вы скажете об Альберте Пьюне как о режиссере? Он настаивает на своем видении ролей или оставляет место для интерпретации их актерами?
Инбар Лави: Альберт доверяет своим актерам. Если мне хотелось сыграть сцену по-другому, он попросту говорил: «Хорошо, давай так сделаем», и один дубль снимался «по-моему». Удивительно, сколько возможностей открывает этот подход. Мне нравится, что он никогда не говорит «нет» и заботится об актерах. Таких режиссеров мало. У него можно многому научиться на съемочной площадке.
Аркадиуш Гжегожак: Пьюн назвал фильм «анти-Властелином колец».
Инбар Лави: Я не знала, что он так его назвал, но… это верно. Сценарий насыщен цинизмом и переворачивает стереотип приключенческой истории с ног на голову. Без сомнения, это не типичное фэнтези… однако полностью мы увидим это только на экране.
Аркадиуш Гжегожак: Какая ваша любимая сцена в фильме?
Инбар Лави: Сложный вопрос. Мы находимся в середине съемок, и мне уже нравятся как минимум несколько сцен. Но если мне придется выбирать... Мне нравится сцена, когда все выезжают на лошадях из родной деревни Аланы.
Девушка готовится к приключению всей своей жизни и отправляется в него. Для нее это очень эмоциональный момент. Она любопытна, жаждет приключений, но в то же время тревожится и мучится неуверенностью в будущем. Настоящий плавильный котел эмоций. Отличная работа!
облако тэгов
