Файл этого номера таже «очищен» от рекламы, причем настолько основательно, что исчезла издательская информация. Однако из сопоставления со следующим номером следует, что ноябрьский номер 2009 года — 233-й «Новой Фантастыки» и 326-й ab ovo -- редактируют: Павел Матушек/Paweł Matuszek (главный редактор), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski (отдел критики и публицистики), Павел Земкевич/Paweł Ziemkiewicz (отдел иностранной литературы), Ирина Позняк/Irina Pozniak и Алицья Рудник/Alicja Rudnik (графико-оформительский отдел), Мажена Покора-Калиновская/Marzena Pokora-Kalinowska (секретарь редакции).
Изменений по сравнению с предыдущим номером нет.
В списке постоянных сотрудников числятся все те же: Михал Цетнаровский/Michał Cetnarowski, Войцех Хмеляж/Wojciech Cmielarz, Павел Дептух/Paweł Deptuch, Люция Грудзиньская/Łucja Grudzińska, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Агнешка Хаска/Agnieszka Haska, Иоанна Кулаковская/Joanna Kułakowska, Вальдемар Мяськевич/Waldemar Miaśkiewicz, Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski, Бартломей Пашильк/Bartłomiej Paszylk, Ежи Стахович/Jerzy Stachowicz, Конрад Валевский/Konrad Walewski, Рафал Сливяк/Rafał Śliwiak и Якуб Винярский/Jakub Winarski.
Тема номера не обозначена.
«Галереи» в этом номере нет, вместо нее печатается реклама (которую, напоминаю, я не вижу).
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа британского художника КРЭЙГА ШИЛДСА/Craig Shild. Цена номера 9 злотых 90 грошей.
Павел Матушек всесторонне рассматривает новейший роман американского писателя Нила Стивенсона «Анафем» (Neal Stephenson “Peanatema”. Tłum. Wojciech Szypiła. “MAG”, 2009); «писатель <…> неустанно исследует интеллектуальные инструменты, с помощью которых человек пытается прояснить реальность, и ищет новые способы перевода их на язык литературы. <…> Действие “Анафема” разворачивается медленно, книга насчитывает почти девятьсот пятьдесят страниц, а полностью сюжет развивается только после первые двух сотен. Однако Стивенсон знает, что делает. Он не торопится и вместо динамичного действия, погонь, перестрелок и прочих чисто физических развлечений предлагает долгие философские и научные дебаты, ибо в них суть “Анафема”, суть идеи, на которой построен весь роман. Правда, герои тоже действуют, пытаясь спасти свой мир от чрезвычайной угрозы, и во второй половине книги события явно набирают обороты, но ядром повествования до конца остаются сократические диалоги. <…> Романы Стивенсона неразрывно связаны с его жизнью. Если посмотреть на них в хронологическом порядке, то нетрудно заметить, что они отражают постепенный отход писателя от современных технологий в пользу сосредоточения все большего внимания на человеке и врожденных силах его разума. На данный момент “Анафем” является кульминацией этого процесса. <…> Таким образом, Стивенсон как бы говорит: единственная технология, которую стоит развивать, — это люди»;
Яцек Собота советует не пропустить замечательную «Книгу апокрифов» чешского писателя Карела Чапека (Karel Čapek “Księga apokryfów”. Tłum. Helena Grudzińska-Dębska. “Vis-à-vis Etiuda”, 2009); «Чапека часто ставят в один ряд с отцами-основателями жанра Жюлем Верном и Гербертом Уэллсом — это не голословные сравнения, именно он создал более поздний канонический персонаж робота в катастрофической драме “Р.У.Р.” («Россумские универсальные роботы»). Фантастика была его инструментом и материалом в превосходных, гротескных романах “Война с саламандрами” и ”Фабрика Абсолюта”. Сейчас мы получаем еще одну его книгу, насыщенную фантастикой…»;
Рафал Сливяк рекомендует для внимательного чтения два сборника рассказов польского писателя Кшиштофа Коханьского «Истребитель ведьм» и «Дверь в ад» (Krzysztof Kochański “Zabójca czarownic”, “Drzwi do piekła”. “Runa”, 2009); «Старая школа любителей фантастики утверждает, что рассказы – это соль той земли, которая называется научной фантастикой. Ограниченный объем произведения требует лаконичности и конкретики, побуждает писателя отказаться от словесного потока, отсекает ненужные нити, предохраняет сюжет от затерянности в избытке деталей. Именно краткая форма позволяет автору изложить оригинальную идею, наглядно показать последствия принятых предположений, дает возможность для провокационного демарша и запоминающейся изюминки. Одним из лучших на национальном уровне рассказчиков является Кшиштоф Коханьский, который с момента своего дебюта в 1979 году опубликовал более шестидесяти коротких текстов, в том числе около дюжины на страницах журнала “Nowa Fantastyka”. Издательство «Руна» решило представить творчество автора в двух сборниках. Первый из них содержит рассказы о приключения героев в экстремальных условиях на чужих планетах или в постапокалиптических мирах. Восемь таких произведений составили сборник «Истребитель ведьм». Второй подход к изложению достижений Коханьского — это том ”Дверь в ад”, содержащий четырнадцать текстов, которыми автор хотел напугать читателя. <…> Автор хорошо себя чувствует как в поэтике, сходной с жесткой НФ, так и в сочетании НФ с элементами фэнтези, или в катастрофической антиутопии. И отнюдь не хуже также в “ужасах” или криминальных историях с тонким метафизическим оттенком. Есть ли какой-то общий знаменатель, одна точка отсчета в таких разных по жанру произведениях? Это может быть вера в то, что мир, в котором действуют персонажи, не только не лучший из возможных, но и что-то в нем серьезно не так. Он не покоится на общеизвестных принципах, а управляется необычайными, тайными и опасными законами, выходящими далеко за пределы обычного человеческого понимания»;
Ежи Жимовский беспокоится о том, что хороший в общем-то роман американского писателя Мэтью Вудринга Стовера «Герои умирают» (Matthew Woodring Stover “Bohaterowie umerają”. Tłum. Małgorzata Strzelec I Wojciech Szypuła. “MAG”, 2009) окажется незамеченным читателями из-за убогой обложки и обманчивой информации польского издания: «Внешний вид и информация на оборотной стороне титульного листа преподносит книгу как шаблонное чтиво весьма низкого полета, в то время как это амбициозная и оригинальная антиутопия. Она не ограничивается лишь показом общего сценария для нашего мира – искаженных социальных механизмов, угрозы тотальной иерархизации. В “Героях...” блестяще показана роль средств массовой информации как поставщика исключительно жестоких игр, в которых человеческая жизнь становится лишь элементом спектакля, а ее ценность измеряется количеством зрителей»;
Агнешка Хаска знакомит с книгой польской писательницы старшего поколения Марты Томашевской «Королева Невидимых Всадников» (Marta Tomaszewska “Królowa Niewidzialnych Jeźdźów” (audiobook). Czyta Milogost Reczek. “Biblioteka Akustyczna”, 2009) – и это первая в нашем журнале рецензия звуковой книги; «Польский рынок звуковых книг динамично развивается, примером чего является все более частое появление новинок как в бумажной, так и в аудиоверсии. Это также часто возможность вспомнить слегка забытые (и ошибочно забытые!) романы. Именно так обстоит дело с изданной Акустической библиотекой “Королевой Невидимых Всадников”, написанной недавно умершей Мартой Томашевской. <…> Милогост Речек, читавший роман, оказался великим рассказчиком, благодаря которому более десяти часов пролетают незаметно. Кроме того, эта технически очень хорошая запись (формат MP3, один компакт-диск) разбита на почти семьдесят коротких файлов продолжительностью в среднем девять минут, что облегчает навигацию и выбор фрагментов. Слушала “Королеву невидимых всадников” с огромным удовольствием»;
Якуб Винярский находит удавшимся очередной роман о приключениях Элизабедиата Монка польского писателя Томаша Бохиньского «Проклятые боги» (Tomasz Bochiński “Bogowie przeklęci”. “Fabryka Słów”, Lublin, 2009); «все указывает на то, что под пером Томаша Бохиньского Элизабедиат Монк вырастает не только в ведущего могильщика (профессия такая) польской фэнтези, но также в одну из наиболее характерных литературных фигур, типа тех, которых читатели надолго запоминают. <…> …великолепное чувство юмора, прекрасный язык и первоклассный повествовательный талант Бохиньского с большой легкостью преподносит читателя устоявшиеся мотивы, словно играет узорами, время от времени подмигивая читателю»;
Иоанна Кулаковская продолжает знакомить читателей с «вампирскими» романами американской писательницы Шарлин Харрис – здесь она в общем хвалит второе издание романа «Мертв аж до темноты» (Charlaine Harris “Martwy aż do zmroku”. Tłum. Ewa Wojtczak. “MAG”, 2009);
а Агата Краевская приглашает в занимательное странствие по страницам романа американского (британского по месту рождения) писателя Феликса Гилмана «Громовластный» (Felix Gilman “Gromowładny” – это “Thunderer”, 2007. Tlum. Robert Wallis. “MAG”, 2009); «И хотя сюжет этой книги завораживает и затягивает, он остается лишь предлогом, способом направить читателя на удивительные улицы, переулки и площади некоего определенного города. Потому что главный герой – удивительный Город, в котором присутствие богов реально, ощутимо и активно. Вечно меняющийся, непредсказуемый, столь же капризный, как и силы, управляющие им, Город. Нас ждет знакомство с известными названиями, знаменитыми именами и даже фамилиями -- из мира человеческих верований и представлений – поглощенными этим странным местом. Нам предстоит наблюдать, как меняются жители под влиянием его постоянного и настойчивого присутствия. Мы также будем наблюдать, как они сами сознательно и бессознательно меняют его. Вместе с ними мы задумаемся, как это на самом деле работает? Город представляет собой «шкатулку с кодовым замочком» — эти слова одного из героев будут сопровождать нас на протяжении всей книги. <…> Поэтому книгу стоит прочитать дважды: сначала ради самой истории, а во второй раз попытаться расшифровать хотя бы ту часть города, в которую нас приведет история» (стр. 65—68).
18. В рубрике «Felieton» напечатана статья Яцек Соботы/Jaсek Sobota “Wyznania idioty: reaktywacja/Исповедь идиота: реактивация”, в которой этот польский писатель и журналист, когда-то имевший постоянную колонку в нашем журнале под этим же названием, анонсирует ее продолжение, для начала обсуждая само понятие «идиот» (стр. 77).
19. В этой же рубрике размещена статья “Jak młody wampir ząbkował/Как у молодого вампира прорезывались зубки”Лукаша Орбитовского/Łukasz Orbitowski, в которой рецензируется фильм “Grace” (реж. Пол Солет, США, 2009) (стр. 78).
20. В списках бестселлеров за август 2009 года из книг польских авторов находятся книги “Homo bimbrownikus” и “Rzeźnik drzew” Анджея Пилипюка (стр. 78).
21. В рубрике «Присланное» названы 30 книг. Интересна их разбивка по издательствам: “Rebis” – 7; “Egmont” – 4; “Fabryka Słów” – 5, “Runa” – 1; “superNOWA” – 1; “Świat Książki” – 2; “Wydawnictwo MAG” –7; “W.A.B.” – 2; “Prószyński I S-ka” – 1 (стр. 78).
В Книге Рода Писаний Пирито начертано, что Бог сказал Марии: «Сделай людей счастливыми. Заставь людей отказаться от вражды между собой. Не позволяй сердцам людей твердеть». Мария – большая механическая девушка, возносящаяся на небосклоне – выполнила поручение. Она наполнила мир музыкой, лишавшей людей негативных эмоций. Музыка также остановила технологический прогресс на уровне социальной полезности. Любая машина, которая могла бы угрожать божественному порядку, попросту не работает – вопреки известным нам законам физики.
Именно в такую утопию вбрасывает читателя ФУРУЯ УСАМАРУ. Автор позволяет вкусить созданный им мир, впитать правила, которыми руководствуются ремесленники и исследователи, живущие на острове Джиру, в приспособленном к правильному восприятию темпе. Графика комикса легкая, нежная, эфемерная и, при всей своей воздушность, чрезвычайно точная и полная деталей, доведенных до совершенства пером.
Именно благоговение, с которым нарисованы большие шестерни, сюрреалистические видения движущегося леса и механизмы, созданные в мастерских изобретателей, заставляют поверить в Пирито и его божественную наместницу Марию.
Зрителей по представленному в комиксе миру ведут два главных героя драмы: Пипи, создательница машин, и Кай, мальчик, отмеченный стигматами Марии. Именно он — мессия -- получит ключ к будущему Пирито, силу и возможности Прометея. Из-за него состоится поединок между Пипи и Марией. Утопия незаметно превратится в философский трактат о человечности, любви, добре и зле, свободе воли и сущности веры. В какой-то момент все шестеренки придут в движение и покажут эффективность механизма, созданного ФУРУЕЙ УСАМАРУ. Каждое предложение обретет должный смысл, слова, сказанные в начале, найдут свое обоснование в драматично разыгранной концовке. Вещи, которые казались наивными и безжизненными, раскроют свой истинный смысл.
В полной мере достоинство «Музыки Марии» можно оценить, прочитав обе части комикса (спасибо издателю за почти одновременное издание обоих томов). Неспешный темп повествования может утомить многих читателей, но концовка достойно компенсирует первоначальный недостаток динамики.
”Muzyka Marie”. Scenariusz i rysunki Usamaru Furuya. „Hanami”, 2009 («Музыка Марии». Сценарий и рисунки ФУРУИ УСАМАРУ. “Hanami”, 2009)
16. В рубрике «Рецензии комиксов» размещены два текста:
16.1. Рецензия Павла Дептуха носит название:
УНИВЕРСАЛЬНАЯ АЛЛЕГОРИЯ
(Uniwersalna alegoria)
Польские читатели имеют возможность вновь познакомиться с комиксной адаптацией «Вечной войны. Однако на этот раз три части мини-сериала объединены в один великолепный, толстый том, что значительно усиливает впечатления от чтения. Джо Холдеман написал роман под влиянием драматических переживаний в годы своего участия в войне во Вьетнаме, и, использовав инструментарий и декорум научной фантастики, вложил свои субъективные переживания, мысли и отвращение к вооруженным конфликтам в эту книгу. Так появился один из самых известных антивоенных романов. И если сама книга немного устарела -- стиль и повествование во многих местах просто не выдерживают испытания временем -- комикс упрекнуть в этом невозможно.
И дело здесь, видимо, в тех «урезаниях», которым пришлось в свое время подвергнуть исходный текст. В комиксе нет длинных описаний тренировок, сражений или быта солдат, составляющих суть того, что хотел передать на страницах романа Холдеман. Сюжетные линии настолько сконденсированы, что во время чтения нет ни минуты передышки, действие перескакивает от одного коллапсара к другому, и 1167 лет военных скитаний пролетают в мгновение ока. Несмотря на «усеченность», психологическая атмосфера комикса сохраняет атмосферу книги, реакции Манделлы на реальность войны (бездумная бестолковость командиров, применение стимуляторов, пренебрежение жизнями новобранцев), проблемы с адаптацией к все более меняющемуся обществу (повсеместная гомосексуальность; отношение к человеку, как к вещи; зависимость обеспеченности медицинской помощи от возраста пациента), горечь и беспомощность, связанные с этим, представлены очень ярко и им отведено больше всего места. Хотя комикс рассказывает о конфликте с другой расой, это универсальная аллегория войны как таковой. Глупой, бесчеловечной, больной, ведущейся главным образом на корысть политиков.
Благодаря МАРВАНО «Вечная война» стала иконой не только литературы, но и комикса, чья слава намного превзошла известность оригинала. Рисовальщик прекрасно представил читателю суровые условия на космических кораблях, планетах и в самом космосе, что делает историю еще более мощной. В свою очередь, динамичное повествование обеспечит легкое усвоение этой классической, культовой уже притчи для многих будущих поколений.
”Wieczna wojna”. Scenariusz Joe Holdeman. Rysunki Marvano. Tłum. Krzysztof Uliszewski. „Egmont”, 2009 («Вечная война». Сценарий Джо Холдемана. Рисунки МАРВАНО. Пер. КШИШТОФА УЛИШЕВСКОГО. “Egmont”, 2009)
15. Очередная статья Агнешки Хаски и Ежи Стаховича о ретрофантастике из цикла «Из чулана» носит название:
КОЛАБОРАНТ из ЧУЛАНА, или Фантастический лик Феликса Б.
(Kolaborant z lamusa czyli fantastyczna twarz Feliksa B.)
Фантастические романы прежних лет не выдержали испытания временем по многим причинам. Кроме устаревания затрагиваемых тем, в большинстве случаев причина была прозаической, а точнее, графоманской. Однако в пантеоне довоенных польских писателей-фантастов был один автор, обреченный на забвение по причинам не столько литературным, сколько идеологическим. Речь идет о докторе Феликсе Бурдецком/Feliks Burdecki, писателе романов и рассказов, редакторе, публицисте и популяризаторе науки, ныне известном главным образом как «жалкий слуга в своре Франко и Геббельса», а ранее бывшим одним из самых активных редакторов рептильной прессы во времена оккупации.
Передвижное земное основание
Феликс Бурдецкий родился в 1904 году; он окончил факультет математики и естественных наук в Познани, а в 1927 году получил докторскую степень на электротехническом факультете Варшавского технологического университета. Он публиковался с конца 1920-х годов и был прежде всего популяризатором науки и, вероятно, одним из лучших в этой области. В своей журналистской работе по усилению тяги к знаниям среди граждан Второй Жечи Посполитой он занимал весьма важное место, не уступая его даже такому старому зубру, как Бруно Винавер. Бурдецкий публиковался в таких популярных периодических изданиях, как “Tygodnik Illustrowany”,
“Naokolo świata”,
“Kurjer Poranny”
и “Wiadomości Literackie”.
Кроме того, он издавал множество научно-популярных книг, предназначенных в первую очередь для молодых (но не только для молодых) читателей. Тематический диапазон Бурдецкого был весьма широк: от исторической монографии «Техника и промышленность в старой Польше»,
через очерки «Жизнь машин»
до актуальных и до сих пор пышущих неосознанным еще ужасом произведений типа «Борьба за атом» и «Планетарные миры».
Обычно это были не очень толстые, но содержавшие большое количество иллюстраций и схем книги. Писатель определенно не любил обыденное, ибо большинство его текстов сообщало о том, что происходит над Землей. То есть в его творческом багаже состояли «Польское небо», «Полет в стратосфере»,
еще более дальние «Межпланетные путешествия» с особым упором на «Тайны Марса».
Однако наибольшая изобретательность писателя в придумывании названий проявилась в издании книги с очень коротким и ясным заглавием «Освоение материи, или Книга о достижениях польской науки в области химии и физики, астрономии и геофизики, о польских изобретателях и инженерах, а также первопроходцах польской авиации» (на первопроходцев морского судоходства и автомобилестроения не хватило, наверное, места).
Одной из самых интересных книг Бурдецкого были упомянутые выше «Межпланетные путешествия» — научно-популярное исследование и обсуждение возможностей таких путешествий, изданное в 1929 году.
Бурдецкий, будучи энтузиастом науки, считал, конечно, что покорение далеких миров не за горами, поэтому предпослал книге позитивное, даже позитивистское предисловие-манифест: «Мы живем в новую эпоху. Если до сих пор мечты, фантастические представления и смелые взлеты над обыденной действительностью наших дел и поступков принадлежали поэтам, то сегодня именно те люди, которые овладели сухими рационалистическими знаниями (…) именно они держат в могучих ладонях бескрайнее царство грез и фантазий». А далее еще более патетично: «Сегодня, в сиянии новой эпохи, начинает вырисовываться юное тело рожденной недавно идеи полета в бескрайнее пространство Вселенной – и завтра свершится богатырский подвиг новых Икаров человечества». При такой склонности к пафосу неудивительно последующее приязненное отношение автора к некой определенной тоталитарной системе. К сожалению, дальше больше прозы – Бурдецкий описывает строение Солнечной системы, начиная с «предместья нашей Земли», т. е. Луны, а затем эволюцию транспортных средств с древнейших времен до XX века. И лишь в третьей главе появляется долгожданный герой – космическая ракета. Глава полнится диаграммами, графиками и формулами, с помощью которых вычисляется сила тяги, необходимая для достижения тех или иных космических скоростей. Бурдецкий даже задается вопросом о влиянии внеземных путешествий на организм и психику человека. Выводы, к которым приходит этот яростный технофил, очевидны: «Человеческий гений всегда сможет справиться там, где удастся использовать соответствующие технические устройства». В свою очередь, в «Жизни машин» (1934) Бурдецкий продемонстрировал несколько более реалистический подход к теме, написав, среди прочего, что «ошибкой было бы считать, что каждый изобретатель может рассчитывать на большие прибыли от своей работы».
Однако в завершении книги, где речь идет о машинах будущего, вновь звучит фантастика – по его словам, в конце XX века вулканические электростанции и солнечные двигатели войдут в повсеместный обиход, «и перед нами открываются перспективы сотен тысяч истории свободного и культурного человека, вместо которого будут работать металлические рабы-машины!»
Духовный телевизионный душ
Бурдецкий не обладал красноречием и высокоразвитым чувством юмора Винавера. Его научно-популярные тексты хоть и доступно объясняют различные физические проблемы, но, к сожалению, весьма скучны: в них слишком мало занимательных историй и слишком много формул. Тем же недостатком обладали и научно-фантастические художественные произведения Бурдецкого, построенные по образцу рассказов о чудесном изобретении или популяризующие уже существующие, но мало известные в Польше устройства. Примером может служить повесть «Спасительный телевизор» (“Zbawczy telewizor”, 1936), действие которого происходит в недалеком будущем, где герой вспоминает свое первое знакомство с телевизором в конце 1930-х годов.
«Происходящее превосходило возможности моего детского ума. В маленьком окошке я отчетливо увидел маленьких девочку и мальчика. Они красиво танцевали (...) сначала я подумал, что это такая заводная игрушка, стоит там что-то подкрутить и я вновь увижу все так же этих танцующих детей». Проходит около десятка лет, и уже взрослый герой отправляется на подводной лодке «Плутон» в полярную экспедицию, которая заканчивается катастрофой, и лодка застревает в ледяной трещине. К счастью, люди спасаются на льду. «Где ж тут телевизор?» -- спросит читатель? Есть таковой – Бурдецкий сунул телевизор в багаж потерпевших кораблекрушение, они мерзнут и смотрят прямые репортажи о подготовке спасательной экспедиции и это придает им сил! «Какое великое изобретение — телевизор! Телестанция в Порт-Симпсоне показала нам дирижабль, который собирался прийти нам на помощь. Это зрелище придало нам сил и бодрости». Повесть заканчивается спасением экипажа, а главный герой в конце говорит: «Не знаю, что бы случилось, если бы у нас не было телевизора».
Подобная идея проявляется в рассказе «В плену у морских чудовищ» (“W niewoli u bestyj morskich”,1934), напечатанном во втором номере журнала «Przygody I Podróże: Tygodnik dla mlodzieźy/Приключения и путешествия: еженедельник для молодежи» (ведущим автором этого журнала был, впрочем, Бурдецкий).
Здесь также сюжет является вспомогательным средством в прославлении науки, особенно польской науки. Герои — члены экипажа ультрасовременного батискафа “Hades” («Аид»), переживающие довольно-таки захватывающие приключения в путешествии ко дну Атлантики. Действие происходит в 1954 году, а «Аид» — «настоящее чудо техники из бериллиевого сплава. Этот сплав даже более устойчив к давлению, чем сталь, это новейшее польское изобретение». Экспедиция международная, можно сказать, прибалтийская, потому что кроме поляков в нем участвует эстонец Бирнбаум, говорящий по-польски со своеобразным акцентом, подобно Кали у Сенкевича: «“Аид” сделает в глубину. Мы откроем дно океана и там водрузим польский и эстонский флаги! Гип, гип, ура!» Подводные путешественники совершают чудесное погружение, но, конечно же, океанские глубины скрывают проблемы в виде подводной цивилизации чудовищных осьминогов, плавающих на спинах огромных рыб. «Они подчинили себе этих огромных рыб и на их спинах внедряют свои планы в жизнь. Таким образом они легко решают задачу, подобную нашей задаче воздушного полета». Конечно, подводные наездники не являются сторонниками межвидового мира и быстро дотягиваются своими щупальцами до «Аида». Путешественники опускаются на дно океана и их вместе с батискафом затаскивают в столицу осьминогов: «пещера была очень большой и, должно быть, имела размеры не менее трех километров в длину. Ее внутренняя часть представляла собой огромное помещение величиной с кафедральный собор, на стенах которого наши путешественники с удивлением заметили высеченные в скале изображения осьминогов (...) заднюю стену занимала колоссальная скульптура чудовищного осьминога высотой в несколько десятков метров. -- Это какое-то подводное общество! Подводная республика!» К сожалению, вместо того, чтобы исследовать тайны сей новооткрытой цивилизации, герои всплывают при первой же возможности, потому что боятся, что их батискаф принесут в жертву подводным богам.
В свою очередь, в повести «Ракетой на Меркурий» (“Raketą na Merkury”, 1934), трое поляков сталкиваются с более дружелюбной неизвестной цивилизацией динамомашин: «высотой около метра, [это существо] напоминало колпак, оснащенный снизу доброй сотней клубящихся ног, похожих на змеи. С боков, вдоль стенок колпака, спадали длинные конечности, оканчивающиеся чем-то похожим на человеческие ладони. В верхней части колпака имелось большое отверстие, возможно ротовая полость».
Динамомашины оказываются «радиосуществами», их змеиные ноги — радиоантеннами, излучающими волны, используемые для связи. Пищей этим «радиосуществам» служит некое вещество, добываемое из меркурианских скал, а на планете они построили довольно большой мегаполис с «подмеркурийной» железной дорогой и станциями («время от времени подъезжали и отъезжали небольшие тележки электропоездов, и толпы радиосуществ сновали по перронам»). Однако радиосущества оказываются слишком уж радушными и хотят удержать людей при себе, поэтому астронавты оглушают их и улетают.
Иногда в произведениях Бурдецкого чудесное изобретение становится причиной катастрофы: в рассказе «Профессор Миллион Атмосфер» (“Profesor Miljon atmosfer”, 1937) главный герой, профессор Ульпиньский, хочет построить шахту глубиной 300 километров, чтобы «использовать внутриземные силы в промышленных целях на благо всего человечества».
Коллеги не оставляют сухой нити на его идее, обзывая его диверсантом, разрушителем и врагом польского народа; однако неустрашимый Ульпиньский начинает бурение на восточных окраинах. Когда скважина достигает глубины 200 километров, происходит взрыв и разражается всеобщая катастрофа, в которой профессор погибает; к счастью, его сотрудник спасает человечество от вымирания, включив в последний момент специальный «амортизатор».
Бесцветное убожество
В начале оккупации Бурдецкий регистрируется как литератор и начинает сотрудничать с официальной прессой Генерал-губернаторства. Вскоре он становится руководителем издательства “Ster”, выпускавшего книги и журналы для детей и юношества: “Ster” для подростков и “Mały Ster” для детей младшего возраста. Сам он публикуется мало, в том числе печатает «Путь к универсальному идеалу труда» (“Droga do powszechnego idealu pracy”), где он утверждает, что гитлеризм — это вершина мечтаний рабочих (sic!). Однако он не бросает фантастики; в 1940 году публикует в «Стере» сценарий радиоспектакля под названием «Пан Твардовский отправляется на Луну» (“Pan Twardowski jedzie na księżyc”), где потомок его милости пана Твардовского хочет пойти по стопам своего предка. Поскольку магические заклинания не срабатывают, он навещает профессора Ракетовского, который вместе с инженером Монтальским конструирует и строит ракету. Лунные пилоты отправляются в путешествие; Твардовский немного шокирован пребыванием в космосе, особенно невесомостью («Да ты, сударь, никак черной магией занимаешься! Аааа! Оооо! Что случилось? Я лечу! Я падаю! Помогите!»), и Ракетовский торжествует: «Чего не смогли сделать заклинания твоего предка, то свершило неустанное развитие науки и техники». Однако польское подполье интересовало не то, что издавалось, а то, где издавалось; в соответствии с кодексом гражданской морали сотрудничество с оккупантом было предательством. Бурдецкий, вероятно, отдавал себе отчет в этом, поскольку перед окончанием войны исчез. Заочно приговорённый к пожизненному заключению в Польше, он, судя по сообщениям, умер в Южно-Африканской Республике в начале 1990-х годов.
облако тэгов
