12. В рубрике “Felieton” размещена статья Анджея Зимняка/Andrzej Zimniak (по сути это рецензия на книгу), которая носит название:
НАУКА, ПРИПРАВЛЕННАЯ ФАНТАСТИКОЙ
(Nauka przyprawiana fantastyką)
Можно ли несколькими простыми, солдатскими словами определить, чем обычно занимаются ученые? Вопреки видимости, найти ответ не составляет сложности, особенно если он касается большинства учёных — они проводят детальный анализ. Иными словами, ученые расщепляют реальность на особые картинки, в которых демонстрируются детали мира — в каждой картинке своя, показанная во всей красе ее сложности. Однако, как уж это бывает, обычно мы получаем изображения, похожие на фракталы, т. е. чем внимательнее мы на них смотрим, тем больше появляется новых деталей для описания.
Гораздо меньшая, элитная группа ученых, численно и вовсе незначительная по сравнению с первой, занимается синтезом (не путать со слиянием!) — их работа заключается в достижении обобщений. Эти люди способны, пользуясь картинками, собранными ими самими и другими людьми, обобщать и делать выводы, создавая новое качество. Гениальнейшие из элиты, а также несколько менее гениальные, но весьма удачливые, обладающие смекалкой, ловкостью и оборотливостью, связями и знакомствами, мощной пробивной силой или проявляющие безжалостность и беспринципность — получают Нобелевские премии.
Однако есть место, где профан, не принадлежащий к элите ученых, может безнаказанно синтезировать информацию о науке и ученых, и это место — литература. Гарцуя на страницах книги, писатель становится творцом и оказывается в праве не только изложить свое мнение об окружающем мире, но и обобщить практически всю науку. Не исключая, конечно, ту, что достойна Нобелевской премии, этого Святого Грааля апологетов современной мудрости.
Именно это сделал Эрик Сигал, когда написал роман «Премии» (“Prizes”, 1995). Я сам учёный, поэтому взялся за чтение этой книги из профессионального любопытства — мне был интересен подход автора. Ведь журналисты обычно говорят о науке в духе... кабаре. Мне хотелось посмотреть, как американский писатель подойдет к делу, и узнаю ли я описанный им мир.
Пара слов пояснения относительно менее серьезных сообщений о науке. Не знаю, мода ли это, манера, а может быть, этот стиль возникает из-за отсутствия у журналистов достоверных научных знаний – так или иначе, от будничных репортажей о научных мероприятиях разит скетчем и балаганом. Речь идет даже не о вульгаризации и опошлении проблем (это отдельная, важная тема), а об их осмеивании — ах, оказывается, эти сумасшедшие яйцеголовые опять придумали нечто безумное. Раньше возили по ярмаркам усатых женщин или двугорбых карликов, а сегодня людей развлекают новостями из мира науки. Чтобы не быть голословным, процитирую несколько первых попавшихся заголовков из интернет-сайтов: «Диета влияет на секс», «Хоббит с острова Флорес был анорексиком», «Морские огурцы твердеют от страха», «Способная обезьяна», «Камера заглядывает под одежду» и т. д. и т. п. Может показаться, что дураки развлекают дураков, чем бы там народ ни тешился и все в порядке. Однако не совсем, ведь гораздо больше людей, чем считают СМИ, жаждут правдивой информации, о чем свидетельствует высокая зрительская посещаемость программ, всерьез популяризирующих науку, таких как “Discovery”. Также некогда “Sonda”, программа, в которой дискуссии велись на полном серьезе, била рекорды популярности.
Вернемся к книге Сигала. Это странная история – она начинается сенсационно, с элементами чуда, поэтому в ней есть напряжение и метафизика. Важный человек, находящийся на смертном ложе, жаждет получить чудодейственное лекарство — и получает его прямо из исследовательской лаборатории. Препарат не подвергся еще стандартным клиническим испытаниям, но он молниеносно уничтожает неизлечимую по официальным представлениям раковую опухоль. Затем сюжет нормализуется, появляются симпатичные линии его развития (работа учёных), романтические линии (хорошие в психологическом отношении портреты, в этой области автор оказывается знатоком), а также «лабораторные» ответвления. Последние знакомят нас с медицинскими и генетическими лабораториями, через которые проходит научный фронт, по-английски frontiers of science. Надо отдать должное автору, он показал, что усвоил данные ему уроки, ибо атмосфера этих мест правдива и привлекательна — парень наверняка прошел стажировку (писательскую, конечно) в нескольких ведущих лабораториях, о чем он, впрочем, упоминает в послесловии. Для меня чтение этих глав было особенно приятным, потому что мне было что вспоминать и сравнивать, ведь я провел в США более двух лет в хороших биохимических и химических лабораториях. Помню семинары известных ученых в переполненных залах, и опять же я видел аспиранта, который в десять часов вечера шел ставить многочасовый эксперимент, помню диспуты между претендентами на Нобелевскую премию, на которых я присутствовал. Именно такая атмосфера пронизывает роман Эрика Сигала, и настоящим я подтверждаю, что она правдива. Несколько хуже обстоят дела со строго содержательной стороной, т.е. формулировкой научных целей, описанием исследовательской работы и подведением итогов, но литературное произведение не может быть научной диссертацией и эти схемы следует трактовать как параболы.
Однако нарисовать моральное состояние учёных автору удалось нарисовать как нельзя лучше – мои аплодисменты этой выразительной галерее портретов. Среди них есть люди гениальные и кристально чистые, к тому же общительные, играющие в теннис, верные в браке и образцовые в качестве родителей, но нет недостатка и в обманщиках, эгоистах, людях ограниченных. Так оно и есть: ученые – не избранный народ, некие образцы не только выдающегося ума, но и высокой нравственности, глашатаи мудрости и универсальных истин. С другой стороны, они далеки от стереотипа странного чудака с затуманенным взором, ведущим подозрительные эксперименты в секретных лабораториях, спрятанных под курганами колючей проволоки. Ученый — такой же человек, как и любой другой человек, как первый попавшийся прохожий с улицы, но талантливый в своей области, а вдобавок наделенный пробивной силой и ловкостью. Пробивная сила ему так же необходима, как и блеск гениальности, если он хочет завоевать и сохранить позицию. В противном случае его сочтут талантливым учителем среднего звена или многообещающим вечным ассистентом. Другие качества, такие как благородство и праведность, честность, моральность, формат характера, мелочность, подлость, грубость или мифомания статистически распределены в научной среде с такой же вероятностью, как и во всем остальном человеческом обществе. Недавно я осознал еще одну вещь, и это было для меня драматическим открытием: что даже великие ученые могут быть такими же уродами, как и все остальные граждане, обладающие гораздо меньшим IQ. Предположим, что учёный образцово занимается своей профильной дисциплиной, скажем, кардиологией, генетикой или спектроскопией, но вне её верит в сексуальное общение землянок с инопланетянами, в масонский заговор велосипедистов или во вредное влияние литературной фантастики на детей школьного возраста. Это кажется логичным, но… чисто интуитивно такого от гениев мы никак не ожидали.
В этом в целом богатом романе о науке и ученых мне не хватило кое-чего важного, а именно раскрытия темы ответственности ученых. Правда, однажды возникает вопрос, можно ли принести в жертву четырех пациентов, чтобы спасти сорок, а затем, возможно, дать миру новое лекарство, но эта проблема поставлена всего в нескольких предложениях (и хорошо, что вопрос не нашел решения, но был оставлен открытым для рассмотрения). Вопрос важный, поскольку на ученых часто возлагают ответственность за использование своих изобретений, что, на мой взгляд, является недоразумением. Ученые — всего лишь наблюдатели, вуайеристы мира, которые проверяют наблюдения друг друга, и только. Вот и все. Наука не претендует на право оценивать получаемую информацию, а тем более на ее цензурирование. Если предмет исследований может создавать потенциальную опасность, я считаю, что лучшим выходом будет распознавание явления, а не прятанье головы в песок, потому что проблема не исчезнет, если сделать вид, что ее не существует. Совсем другое дело — применение открытий и изобретений, и когда ученые работают далее в этой области, они, конечно, должны нести ответственность за последствия.
Ближе к концу книга, к сожалению, начинает погружаться в китч. Все сюжетные проблемы разрешаются настолько гладко и правильно, что аж тошнит. Каждый новый, еще не одобренный медлительными властями, препарат оказывается прямо-таки сенсационным, спасающим жизнь, разумеется, прежде всего выдающимся героям романа. Лишь одному ученому не повезло – слишком рано заболел бедняга, а о препарате от болезни Альцгеймера медики еще только подумывают. Что ж, нужно дать скатиться слезе, чтобы создать соответствующее настроение, но печаль читателя тут же нейтрализуется, ведь уже готовят Премию Премий, то есть Нобелевскую премию, для обиженного судьбой человека. Однако самое забавное — это мешок, полный фундаментальных открытий, который внезапно распахнулся над человечеством. Здесь блестящая ученая-физик, будучи еще очень молодой девицей, додумывается до объединения слабых, сильных, электромагнитных и гравитационных сил в одной формуле, то есть до Grand Unifikation (Великого объединения), которого безуспешно добивался сначала Эйнштейн, а затем и целый ряд мудрейших его преемников. Насколько мне известно, таковое теоретическое объединение не достигнуто и по сей день и неизвестно, возможно ли оно вообще, несмотря на применение в рассуждениях двенадцати суперструн и большого количества дополнительных измерений. Другой гений, генетик, изобрел способ омолаживать клетки, правда, только на ограниченное время, но -- внимание! — повторять процесс можно до бесконечности. Черт возьми, здесь пахнуло бессмертием, повеяло трансцендентностью! Подводя итог, можно сказать, что книга имеет очаровательный и литературно разработанный финал, ее кульминация трогательна и вселяет надежду, но, к сожалению, это происходит за счет существенной конструкции, столь тщательно выстраивавшейся в предыдущих главах.
То есть наблюдается перегиб в другую сторону, дорогие мои. Наши журналисты, не все, конечно, но многие, изо всех сил стараются высмеять яйцеголовых и те странные вещи, которые они изобретают, а литератор Сигал наоборот: строит храм для науки и верит в ее неограниченные возможности. Надо признать, что наиболее сбалансированную картину науки и научного сообщества могут нарисовать сами ученые, я имею в виду тех, кто умеет писать и хочет это делать. От них можно узнать много интересного, но скажу вам по секрету, что они зачастую… попросту скучны, и это потому, что каждый из них считает свою делянку единственным райским садом не только на Земле, но и во всей вселенной.
Поэтому, несмотря на некоторые недостатки, я призываю вас прочитать роман Эрика Сигала, который остается актуальным как с точки зрения научной проблематики, так и с точки зрения социальных, этических и экологических вопросов. В книге показана частица истины, представленная в интересной форме на солидном художественном уровне. Правда, не нашлось подросткового гения, который бы изготовил в отцовском гараже легко усвояемый ген вечного счастья, но не все потеряно: возможно, г-н Эрик напишет еще одну подобную историю, на этот раз с большей примесью фантастики. Должен признаться, я не имею ничего против этого.
Подпись на рисунке (худ. ДАРИУШ ВУЙЦИК): «Сынок! Ты ведь ни в чем не разбираешься, так что иди-ка ты лучше на журналистику!»
P.S. Эрик Сигал (Erich Wolf Segal, 16.06.1937 – 17.01.2010) – американский писатель, сценарист, профессор античной литературы. Для большинства российских читателей моего поколения он -- прежде всего автор сценария фильма «История любви» (“Love Story”, реж. Артур Хиллер, США, 1970) – сентиментальной драмы, зрители которой буквально затапливали кинотеатры слезами. Сценарий был соответствующей обработкой одноименной повести. [Там вообще сложная история – поначалу был написан все же киносценарий, для постановки которого так и не нашлось продюсера. Сигал переделал его в повесть (1970), которая стала в итоге бестселлером (продано более 20 млн экземпляров) и была в том же году экранизирована].
Фильм в СССР широко не прокатывался, но были-таки закрытые просмотры, была великолепная музыка, были рецензии (в российских изданиях как правило ругательные, что указывало на то, что фильм стоящий), пересказы и, наконец, если знать где искать – текст на английском языке. Повесть (или 100-страничный роман если хотите) была переведена на русский язык в 1990-годы, но я хорошо помню, что читал ее в молодости на украинском языке (как бы не в журнале «Всесвiт»).
Отсюда (из-за живых воспоминаний) и интерес (мой) к этому его роману. И таки-да -- роман «Премии» переведен на русский язык (почему-то под названием «Сильнодействующее средство») и выдержал как минимум три издания.
Первые книги не принесли писателю ни славы, ни даже известности. Однако работа над приключениями Конана утвердила Джордана в его намерении вплотную заняться фэнтези, в результате чего было создано великое произведение, вошедшее в канон фантастической литературы. Разумеется, речь идет о «Колесе времени» — саге, первый том которой вышел в свет в 1990 году. Автор посвятил этой саге почти 20 лет своей жизни.
Величие Колеса Времени проявляется во многих отношениях.
Первое, что бросается в глаза – объем саги. Если кто-то считает, что, например, семь томов приключений Гарри Поттера или опять же семитомник приключений Роланда Дискейна — это много, просто отметим, что сага Джордана включает в себя двенадцать основных томов (на данный момент опубликовано одиннадцать), плюс приквел, рассказ и путеводитель по миру «Колеса». Таким образом, если вышеупомянутая сага о Гарри Поттере содержит в общей сложности более миллиона слов, то «Колесо времени» -- более трех с половиной миллионов слов!
Объем саги Джордана проявляется как в широкой разветвленности сюжетных линий, так и в количестве появляющихся на ее страницах персонажей их взаимоотношений. Конечно, в этой эпопее есть главный герой, но кроме него в книгах фигурируют еще несколько десятков второстепенных персонажей (хотя, возможно, в случае некоторых из них «второстепенный» — не лучшее определение), с точки зрения которых рассказывается вся история. У каждого из них есть индивидуальные цели, желания, друзья и враги. Summa summarum, во всей саге взаимодействуют почти две тысячи персонажей, упомянутых хотя бы по имени.
Величие «Колеса времени» проявляется и в эпической истории, составляющей фон событий. С первых же страниц читатель погружается в прелюдию Последней битвы, в которой силы добра и силы зла столкнутся в борьбе за будущее представленного писателем мира.
Мир, созданный Джорданом, чрезвычайно разнообразен. Автор уделил много внимания описаниям фигурирующих в нем стран, показывая различия в культурах, традициях, языках, поведении, обычаях, одежде и т. д. Сага содержит многочисленные подробности о появляющихся в ней персонажах — их нарядах, внешности и привычках. Города в книгах характеризуются собственной архитектурой, а армии отдельных королевств имеют индивидуальный облик и свои подразделения.
Одной из многих других важных особенностей «Колеса Времени» является важность и могущество женщин. Здесь представительницы прекрасного пола доминируют во многих местах. В романах хватает женщин, наделенных властью, силой или различными талантами, а также сильных и хорошо организованных женских организаций, или просто обычных женщин с твердым характером, способных поставить мужчин на надлежащее им место.
Некоторые критики назвали Джордана лучшим продолжателем традиции Толкина. В «Колесе времени» легко заметить связи и аналогии с творчеством Толкина: это и герой, которому приходится спасать мир несколько против своей воли (Рэнд/Фродо); и воплощение зла, которое близко к тому, чтобы вернуться в мир и захватить его навсегда (Блэк/Саурон). В качестве интересной детали стоит упомянуть тот факт, что в нескольких местах саги Джордан отдает дань уважения своему великому предшественнику и прямо ссылается на его произведение: один из героев «Круга времени» путешествует инкогнито под вымышленным именем Андерхилл (точно так же, как Фродо в «Братстве Кольца»), а некая городская корчма носит название «Девять колец».
Говоря об отсылках, следует подчеркнуть, что местами продукт творчества Джордана напоминает также мир, созданный Фрэнком Гербертом в «Дюне»: непобедимые люди пустыни, которые становятся оружием в руках главной героини (айэли/фримены), загадочный и вездесущий женский орден (Аес Седаи/Бене Гессерит).
Однако тот, кто обвинит Джордана в копировании своих предшественников, совершит большую ошибку. Автор смог создать оригинальный и уникальный мир, в котором вездесущие в фэнтези орки заменены троллоками, а персонажи с магическими способностями не читают заклинания, а плетут струи, используя Единую Силу.
Все это привело к тому, что на сегодняшний день по всему миру продано более 30 миллионов экземпляров «Колеса времени». Этот результат поставил Джордана на шестое место среди писателей фэнтези, чьи книги покупаются наиболее часто. Его опережают в этом списке только такие титаны литературы, как Дж. Р.Р. Толкин, Дж. К. Роулинг, Стивен Кинг, К. С. Льюис и Терри Пратчетт, «Колесо времени» переведено более чем на двадцать языков и среди различных списков лучших книг в жанре фэнтези оно почти всегда входит в пятерку лучших.
Однако сага о Джордане – это не только книги. На основе его прозы созданы компьютерная игра, MUD, карточная игра и RPG. В ближайшее время также выйдет многосерийный телефильм по мотивам первой части саги.
Глава 4. Профессия — писатель
Роберт Джордан относился к писательству как к любой другой оплачиваемой работе. Писал систематически. Посвящал своей профессии
семь дней в неделю. Вставал рано и после завтрака и утренней зарядки отвечал на письма, а затем писал не менее восьми часов с перерывом на обед.
Его рабочим инструментом был компьютер. Все «Колесо Времени» хранилось на жестком диске в сотнях файлов того или иного размера, посвященных различным персонажам, местам, организациям, событиям и так далее. Здесь можно упомянуть, что Джордан не любил MS Word и использовал в работе работе раннюю версию Word Perfect.
Писатель всегда был открытым для своих многочисленных поклонников и уважительно к ним относился. На конвентах и автограф-сессиях его окружали толпы. В Интернете можно найти множество страниц, посвященных его произведениям. Он также вел блог, где терпеливо отвечал на многочисленные вопросы и беседовал со своими читателями.
Джордан считал, что книги в жанре фэнтези — идеальное место для того, чтобы без обиняков говорить о том, что такое белое и что такое черное, о борьбе между добром и злом, о долге и чести, а также установить четкие моральные границы. По его мнению, реалистической литературе часто не хватало настоящих, явственных ценностей, а мир, который она представляла, был серым и удручающим.
Он и к себе относился критически: когда из печати вышла десятая часть «Колеса времени», большая часть которой была посвящена второстепенным сюжетам, он сказал, что это худшая книга, которую он написал в жизни.
В одном из интервью он рассказал, что одним из стимулов, побудивших его написать «Колесо времени», была мысль о том, как было бы на самом деле, если бы однажды кто-то сказал вам, что вы рождены, чтобы выполнить великую миссию и спасти мир. и что бы вы ни делали, вам не избежать своей судьбы.
Глава 5. Болезни
В марте 2006 года Джордан объявил, что у него амилоидоз, редкое заболевание крови. В его случае болезнь вызвала сердечную недостаточность.
Врачи дали ему четыре года жизни при условии, что он пройдет соответствующее лечение. Джордан не сломался, он принимал назначенные ему лекарства и не переставал писать, хотя в последний период жизни из-за боли и терапии мог уделять работе и увлечению не более двух часов в день. Он регулярно сообщал своим фанатам о состоянии своего здоровье и текущих врачебных осмотрах. И не терял надежды и оптимизма.
За месяц до смерти в своей последней записи в блоге он отметил, что не может дождаться момента, когда сможет отказаться от инвалидной коляски и полностью заняться работой. К сожалению, болезнь оказалась сильнее. Джордан умер 16 сентября 2007 года.
Он неустанно повторял, что будет писать до тех пор, пока крышку его гроба не прибьют гвоздями. Жизнь показала, что он не ошибся.
Фэны оценили достижения Джордана и после его смерти поставили ему памятник в виртуальном мире Second Life. В апреле будущего года в Атланте состоится специальный съезд JordanCon, посвященный творчеству Джордана.
Эпилог. Память о свете
Хотя Джордан знал последнюю сцену последней главы последней книги еще до того, как начал писать «Колесо Времени», все равно он не знал, сколько томов будет в саге. Лишь после издания одиннадцатой части он объявил, что она предпоследняя. Позже он пошутил, что двенадцатый том обязательно станет последней частью саги, даже если в нем окажется полторы тысячи страниц; типографиям придется придумать новый метод соединения тетрадок, чтобы книга не разваливалась при чтении, а книготорговцам — добавлять к ней бесплатную тележку.
Смерть пришла к автору, когда он написал только чуть более ста страниц последнего тома.
К счастью (в несчастье), Джордан подготовился к такому повороту событий. К концу своей жизни он сделал множество заметок и аудиозаписей, в которых объяснил, чем должна закончиться книга и к чему должны свестись отдельные ее сюжетные линии. Он также часто говорил об этом с женой, сыном, братом и постоянным редактором своих книг. Писатель пожелал, чтобы в случае его смерти книга было завершена и опубликована, но окончательное решение по этому поводу оставил за женой.
Вдова Джордана решила исполнить последнюю волю мужа и вскоре после его смерти объявила, что последний том саги обязательно будет опубликован. В конце прошлого года она выбрала автора для завершения серии, которого одобрили и остальные члены семьи, и постоянный редактор Джордана. Это Брэндон Сандерсон, известный польским читателям по романам «Элантрис» и «Рожденный туманом», изданным «MAG».
Сандерсон начал работу с перечитывания всей саги. Своими комментариями по поводу отдельных томов он поделился с читателями на персональном веб-сайте (www.brandon-sanderson.com). Он получил от вдовы Джордана практически готовый скелет книги, с подробным объяснением наиболее важных тем (включая концовку) и уже написанными фрагментами. Однако существовали определенные главы, которые он должен был создать самостоятельно от начала до конца. Ими-то он и занялся в первую очередь, потому что, как он сам признался, если бы они ему не удались, у вдовы Джордана было бы больше времени на то, чтобы их исправить. Однако первые слова, которые он вообще написал, были теми же самыми, с которых начинается первая глава каждой из частей цикла. Из-за гонки со временем Джордан оставил себе написание первого, очевидного абзаца на самый конец.
Рабочее название последнего тома саги – «Память света» (“Memory of Light”). По прогнозам, книга выйдет осенью 2009 года. Новейшую информацию о ней можно найти в блоге Брэндона Сандерсона. Не известно, что будет с остальными двумя приквелами «Колеса Времени», запланированными Джорданом. То же самое относится и к нескольким другим проектам, о которых автор упоминал при жизни. Этот вопрос поднимал и Сандерсон, который заявил, что решение об издании дальнейших книг, связанных с «Колесом Времени», примет вдова Джордана, однако добавил, что не отвергнет предложение написать их, если таковое будет сделано. Поэтому вполне возможно, что книги Джордана будут издаваться и после его смерти, как это происходит в случае Толкина и Герберта. В конце концов, даже могучее Колесо Времени, сплетая Узор, должно учитывать силу спроса, порождаемую читателями.
Брэндон Сандерсон написал по планам и заметкам Роберта Джордана три тома цикла «Колесо Времени»: “The Gathering Storm/Грядущая буря” (2009), “Towers of Midnight/Башни Полуночи” (2010), “A Memory of Light/Память света” (2013).
И прав оказался пан Стефан – цикл переиздается и, вероятно, еще долго будет переиздаваться.
Разумеется, цикл «Колесо Времени» переводился на многие другие языки – проще назвать те, на которые он не переводился: это суахили и пара-другая столь же экзотических языков. На польском языке цикл начал издаваться с 1994 года и претерпел несколько переизданий.
Не остался в стороне и русский язык. Первый том цикла вышел в свет в переводе на русский в 1996 году. Затем случились несколько переизданий цикла разной завершенности.
И, вероятно, лучшее из них, начатое в 2020 году и продолжающееся в настоящее время:
Заглянуть в биобиблиографию Роберта Джордана на сайте ФАНТЛАБ можно ЗДЕСЬ А почитать о цикле «Колесо Времени» можно ТУТ
Небольшая справка. Первый «Конан» Роберта Джордана был издан на польском языке еще в 1987 году. Тогда вышло из печати книжное издание первой книги под названием “Conan niezwycięzony”. Это, впрочем, было клубное малотиражное издание. Официальное издание этого, первого, тома увидело свет в 1993 году.
Следующие тома указаны в том порядке, в котором они приводятся выше: “Conan obrońca” (1994), “Conan niepokonany” (1999),
Разумеется, книги переводились и на другие языки – на болгарский,
чешский,
немецкий,
французский
и пр.
На русский язык переведены все семь томов с практически полной заменой «родных» названий. Здесь и далее датированы только первые издания переводов. Первый том получил в переводе на русский название «Черный камень Аманара» (1992, сб. «Конан и Четыре Стихии»).
Следующие тома: «Тень властелина» (1995, сб. «Конан принимает бой»),
«Сердце хаоса» (1995),
«Тайна врат Аль-Киира» (1992, сб. «Конан и Четыре Стихии»),
«Огненный зверь» (1995)
«Рог Дагота» (1995, под названием «Конан-разрушитель»)
«Ловушка для демона» (1993, сб. «Конан и боги тьмы»)
.
Кроме того в 2005 году был издан двухтомник: «Черный камень Аманара» (в другой обложке «Тень властелина»; 1, 2, 4 романы)
и «Рог Дагота» (в другой обложке «Сердце хаоса»; 6, 3, 5, 7 романы).
В 2017 году все семь романов издали под одной обложкой малотиражники.
Писатель впервые связался с жанром фэнтези в 1982 году и оставался верным ему до самой смерти. В указанном году был опубликован «Конан-неуязвимый» (“Conan the Invincible”) (первый из семи романов Джордана, посвященных знаменитому герою из Киммерии, созданному Робертом Говардом и в последующие годы описанному многочисленными продолжателями -- в том числе нашим писателем Яцеком Пекарой (Jacek Piekara), опубликовавшим под псевдонимом Джек де Крафт книгу «Конан и леди Смерть» [Jack de Craft “Conan I Pani Śmierć”]).
В течение 1982 года и последовавших двух лет Джордан выпустил дальнейшие «конановские» романы: «Конан-защитник» (“Conan the Defender, 1982),
«Конан-непобедимый» (“Conan the Unconquered”, 1983),
«Конан-триумфатор» (“Conan the Triumphant”, 1983),
«Конан-великолепный» (“Conan the Magnificent”, 1984),
«Конан-разрушитель» (“Conan the Destroyer”, 1984)
и «Конан-победоносец» (“Conan the Victorious”, 1984).
Предпоследняя из вышеупомянутых книг была написана по мотивам одноименного фильма — второго из серии культовых фильмов о Конане, в котором Арнольд Шварценеггер сыграл главного героя (кстати, производство новой версии фильма стартует в этом году).
В 1987 году Джордан также создал хронологию Конана, в которой попытался систематизировать все изданные к этому времени романы о непобедимом варваре (их в списке оказалось более 70) (эссе “A Conan Chronology” in John Maddox Roberts “Conan the Champion”, 1987. W.)
Книги, посвященные Конану, публиковались уже под псевдонимом Роберт Джордан. Стоит отметить, что все они переведены на польский язык и изданы в нашей стране.
11. В рубрике “Publicystyka” напечатана также статья Стефана Юзефовича/Stefan Józefowicz (стр. 10—12), которая носит название:
РОБЕРТ ДЖОРДАН
(Robert Jordan)
Роберт Джордан был одним из самых популярных писателей в жанре фэнтези, и некоторые считают его лучшим со времен Дж. Р.Р. Толкина. Он умер преждевременно, не успев завершить дело своей жизни, но Колесо Времени продолжает вращаться.
Пролог. Путь к писательству
«Колесо Времени поворачивается, и столетия приходят и уходят, оставляя после себя воспоминания, которые становятся легендой. Легенда становится мифом, и даже миф оказывается давно забытым, когда вновь приходит породивший его век. В одно из столетий, которое некоторые называют двадцатым веком, веком, который еще не наступил, веком, давно прошедшим, в США поднялся ветер. Этот ветер не был истинным началом. У оборотов Колеса Времени нет ни начала, ни конца. Тем не менее, это было некое начало».
Ветер дул над штатом Южная Каролина. Он пересек равнины, взгорья, перемахнул через реки и наконец добрался до Чарльстона. Это было 17 октября 1948 года, когда родился Роберт Джордан. Хотя его настоящее имя — Джеймс Оливер Ригни-младший, миру он был известен прежде всего под своим литературным псевдонимом, и этот факт здесь также будет отмечен.
В двадцатилетнем возрасте писатель отправился во Вьетнам, где отслужил два срока вертолетным стрелком. В ходе выполнения боевых заданий он пережил пять вертолетных крушений. Джордан вернулся в страну с несколькими наградами и приступил к обучению в высшем военном училище Цитадель, на физическом факультете. После выпуска из училища работал в ВМС США инженером-ядерщиком.
Джордан очень любил историю. Помимо большой коллекции курительных трубок обладал многими образцами различного старинного холодного и огнестрельного оружия, которые висели на стенах его дома, как картины. Он был человеком глубоко религиозным и воцерковленным — причащался несколько раз в неделю.
Он с детства имел желание писать, однако начал заниматься этим только в 29 лет, после того как пережил серьезную аварию. Но однажды сочинив историю, он посвятил себя этому искусству полностью и бесповоротно.
Глава 1. Начало творчества
Первый его роман «Кровь Фэллона» (“The Fallon Blood”) был опубликован в 1980 году.
В течение следующих двух лет Джордан написал еще два тома, которые в сумме составили трилогию, повествующую о судьбе семьи Фэллон. Действие трилогии разворачивается в XVIII и XIX веках, во времена зарождения и начального периода существования США. Это была смесь приключенческой и исторической прозы, приправленная щепоткой романтики. Отдельные части были посвящены очередным поколениям семьи. Героем первого тома был ирландец Майкл Фэллон, который отправился в британскую колонию в Северной Америке в поисках лучшей жизни. Во втором томе («Гордость Фэллона» [“Fallon Pride”]) рассказывалась история Роберта (сына Майкла), чья юность прошла в борьбе с берберийскими пиратами.
Последняя часть («Наследие Фэллона» [“The Fallon Legacy”]) была посвящена Джеймсу (внуку Майкла), путешествовавшему по южным штатам США в поисках приключений, сталкиваясь со старыми врагами, которых нажили роду в свое время его предки.
Стоит подчеркнуть, что трилогия была опубликована под псевдонимом Рейган О’Нил (Reagan O’Neal). Что интересно, писатель не опубликовал под своим настоящим именем ни одного романа, но использовал для публикаций аж три разных псевдонима.
Третьим из них был Джексон О'Рейли (Jackson O’Reilly), под которым в 1982 году был напечатан роман «Шайеннские рейдеры» (“Cheyenne Raiders”) — вестерн, представляющий собой шестой том четырнадцатитомной серии, созданной разными авторами и посвященной американским индейцам. Действие «Шайеннских рейдеров» разворачивается в 1837 году и представляет собой историю молодого бостонца, сбежавшего от цивилизации и нашедшего счастье среди индейского племени шайеннов (точно так же, как Джон Данбар, герой «Танцев с волками»).
Здесь стоит упомянуть, что, когда в середине 1990-х годов имя Джордана стало известным и узнаваемым, книги, о которых идет речь, были переизданы, и на их обложках появилась пометка о том, что они были написаны автором бестселлеров Робертом Джорданом, использовавшим псевдонимы (соответственно) Рейган Д. Нил и Джексон О'Рейли.
облако тэгов
