6. В рубрике «Из польской фантастики» размещены два рассказа.
Новеллу «Continuum/Континуум» написал Эдмунд Внук-Липиньский/Edmund Wnuk-Lipiński. Этот “несомненно христианский рассказ о смерти” (Л. Енчмык) в дальнейшем нигде не перепечатывался.
Ни биобиблиографии этого замечательного польского писателя, ни карточки рассказа на ФАНТЛАБе нет, однако среди материалов обсуждения № 6/1988 нашего журнала в этом блоге можно найти перевод интервью Э. Внук-Липиньского и биобиблиографический очерк о нем.
Рассказ «Telefon zaufania/Телефон доверия» написал Марцин Вольский/Marcin Wolski. Это один из текстов, повествующих о великих событиях и прочих интересных происшествиях в выдуманном княжестве Амиранда, которые позже были собраны и изданы в томе «Аntybaśnie/Антисказки» (1991) и переизданы в томе «Antybaśnie z 1001 dnia/Антисказки из 1001 дня» (2004).
Полная аллюзий сатира c элементами детектива, научной фантастики, сказки, псевдо-документалистики… С М. Вольским читатели уже встречались в журнале (см. № 3/1983 и № 5/1985). Среди материалов обсуждения первого из указанных номеров в этом блоге можно найти и краткий биобиблиографический очерк о писателе. Гораздо более полный очерк только что появился на дружественном сайте "Архив фантастики". На ФАНТЛАБе ни биобиблиографии, ни карточки рассказа нет.
1. В рубрикe «Читатели и “Фантастыка”» -- 74-я «посадка» (Lądowanie LXXIV). Читатели спрашивают, просят, рекомендуют, советуют – например, озаботиться предварительным хотя бы составлением содержания 100-го номера, который как-никак уже грядет. Рисунок А.М. ПАСЕКИ.
2. Рассказ замечательной американской писательницы Элис Шелдон/Alice Sheldon, писавшей под псевдонимом Джеймс Типтри-младший/James Tiptree, Jr., который в оригинале называется «In Midst of Life» (1987, “The Magazin of Fantasy and Science Fiction”, Nov.; 1988, авт. сб. “Crown of Stars”), перевела на польский язык под названием «Pośród życia/Посреди жизни» ДОРОТА МАЛИНОВСКАЯ/Dorota Malinowska. Рисунки КШИШТОФА ГАВРОНКЕВИЧА/Krzysztof Gawronkiewicz, МОНИКИ ГРЫЦКО/Monika Grycko, СЛАВОМИРА РОГОВСКОГО/Slawomir Rogowski.
Что происходит с человеком, когда смерть застает его посреди жизни? Этот (“языческий, с несмелой надеждой атеиста”, по словам Л. Енчмыка) рассказ переводился на французский, итальянский, немецкий языки. На русский язык его перевел под названием «В гуще жизни» О. КОЛЕСНИКОВ в 2015 году. С писательницей нам уже приходилось встречаться на страницах нашего журнала (см. №№ 3/1983, 9/1985, 10/1985). Почитать о ней можно здесь Карточка рассказа находится тут
3. Рассказ американского писателя Роберта Шекли/Robert Sheckley, который в оригинале называется «Skulking Permit» (1954, “Galaxy SF”, Dec.; 1955, авт. сб. “Citizen in Space ”), перевел на польский язык под названием «Zezwolenie przestępcze/Разрешение на преступление» ПЕТР ХОЛЕВА/Piotr W. Cholewa. Иллюстрация СТАСИСА ЕЙДРИГЕВИЧЮСА/Stasis Eidrigewičius
Рассказ переводился на французский, итальянский, немецкий и голландский языки. На русский язык его под названием «Ордер на убийство» перевела Т. ОЗЕРСКАЯ в 1965 году. Карточка рассказа находится здесь
Этот автор очень часто появляется на страницах нашего журнала (см. №№ 4/1983, 4/1985, 7/1987, 11/1987, 9/1987, 1/1988, 5/1988, 8/1988, 10/1988, 2/1989). Почитать о нем можно тут
4. В номере заканчивается публикация повести Аркадия и Бориса Стругацких, которая называется в оригинале «Время дождя» (1987, “Даугава” №№ 1--6) и которую перевела на польский язык под названием «Pora deszczów» ИРЕНА ЛЕВАНДОВСКАЯ/Irena Lewandowska. (Оригинальное название повести указано в журнале как “Pora dożdiej”).
Иллюстраций в этом фрагменте нет. Карточка повести «Время дождя» находится здесь Почитать об авторах можно тут
5. В номере начинается публикация романа американского писателя Филипа Жозе Фармера/Philip José Farmer, который называется в оригинале «To Your Scattered Bodies Go» (1971).
Роман перевел под названием «Gdzie wasze ciała porzucone/Где ваши тела поразбросаны» ПЕТР ХОЛЕВА/Piotr Cholewa. Иллюстрации МАРЕКА ЗАЛЕЙСКОГО/Marek Zaliejski. Роман, ставший лауреатом премий «Hugo» и «Locus» в 1972 году, переводился на итальянский, голландский, японский, португальский, французский языки. На русский язык его впервые перевел под названием «В свои разрушенные тела вернитесь» М. НАХМАНСОН в 1991 году. Более удачный, на мой взгляд, вариант адаптации названия: «Восстаньте из праха». Карточка романа находится здесь Почитать об авторе можно тут
Четвертый номер 1989 года делают те же люди. Тираж журнала – 167 тысяч экземпляров. На передней обложке – коллаж, в котором главное место занимает репродукция картины английского художника КРИСА АХИЛЛЕОСА/Chris Achilleos. Ему вновь предоставлена в распоряжение вся «Галерея» (внутренняя сторона передней обложки, а также стр. 7, 10, 15, 18, 47, 50). На внешней стороне задней обложки – фотографии к публикуемой в номере статье «Спектакль» -- о двух концертах французского музыканта Жан-Мишеля Жарра.
Содержание номера следующее.
Czytelnicy i “Fantastyka”
Lądowanie LXXIV 3
Opowidania i nowele
James Tiptree, Jr. Pośród życia 4
Robert Sheckley Zezwolenie przestępcze 13
Powieśći
Arkadij i Borys Strugaccy Pora deszczów (4) 23
Philip José Farmer Gdzie wasze ciała porzucone (1) 35
9. В замечательном «Словаре польских авторов фантастики»Анджея Невядовского размещена персоналия Антония Слонимского/Słonimski Antoni (1895 -- 1976) – поэта, прозаика, эссеиста, драматурга. Здесь же, в подрубрике «Пожелтевшие страницы», напечатан отрывок из романа Антония Слонимского «Два конца света» (Antoni Słonimski “Dwa końce świata”. Wydawnictwo J. Przeworskiego, Warszawa, 1937). Иллюстрация АНДЖЕЯ БЖЕЗИЦКОГО/Andrzej Brzezicki.
10. Польский знаток, библиограф и писатель фантастики Яцек Изворский/Jacek Izworski публикует следующую часть своей великолепной библиографии «Фантастические произведения, изданные в Польше после 1945 года/Utwory fantastyczne wydane w Polsce po 1945 r.» -- только книжные издания. В этой части библиографии приводится продолжение описания 1983 года. Отметим, что библиография насчитывает уже 1822 наименования.
11. В рубрике рецензий Мацей Паровский/Maciej Parowski советует читателям журнала прочитать знаменитый «Скотный двор» английского писателя Джорджа Оруэлла (George Orwell “Folwark zwierzęcy”. Tłumaczył Bartołomiej Zborski. Poslowie: Waclaw Sadkowski. Wydawnictwa “Alfa”, Warszawa, 1988); «Парадоксальность произведения Оруэлла состоит в том, что при всей его мрачной убедительности, при фатализме автора и отсутствии у него иллюзий, оно многие годы придавало миллионам людей больше силы и отваги для борьбы за свободу и правду, чем десятки превосходных книг, рисующих красочные, но фальшивые миражи»; а Збигнев Дворак/T.Zbigniew Dworak знакомит читателей с новой прекрасно иллюстрированной и замечательно изданной научно-популярной книгой по астрономии -- это книга словацких авторов Эдуарда Питтиха и Душана Калманчока «Небо на ладони» (Eduard Pittich, Dušan Kalmančok “Niebo na dłoni”. Ze słowackiego przełożył Jerzy M. Kreiner. Vydatelstvo Obzor, Bratislava; PW “Wiedza Powszechna”, 1988).
12. В рубрике «Nauka i SF» Мацей Иловецкий/Maciej Ilowiecki в статье «Projekt GENOM/Проект ГЕНОМ» подробно описывает предысторию и историю исследования генетической карты человека.
13. В рубрике «Кино и фантастика» в рецензии под названием «Trochę śmieszy, troche straszy/Немного смешит, немного пугает»Дорота Малиновская/Dorota Malinowska советует читателям журнала посмотреть фильм американского режиссера Франка Оза «Little Shop of Horrors», вышедший на экраны польских кинотеатров под названием «Sklepik z horrorami/Магазинчик с ужасами».
14. В рубрике «Поэзия и фантастика» напечатаны пять стихотворений краковского поэта Станислава Франчака/Stanisław Franczak.
15. Продолжается публикация комикса «Larkis. Pierwsza śmierć/Ларкис. Первая смерть». Сценарий Яцека Родека/Jacek Rodek и Виктора Жвикевича/Wiktor Żwikiewicz; художник А. НОВОВЕЙСКИЙ/A.O. Nowowiejski. В номере напечатан третий эпизод.
8. В рубрике «Парад издателей» размещено интервью, которое во время «Полкон’88» взяла у основателя и издателя знаменитого журнала «Lokus» Чарльза Брауна/Charles Brown Дорота Малиновская/Dorota Malinowska.
ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ ЖУРНАЛ ДЛЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ
(Amatorskie pismo dla zawodowców)
Дорота Малиновская: Для начала расскажите немного о «Локусе». Почему вы стали издавать журнал для издателей НФ?
Чарльз Браун: Это началось в 1968 году. Не было никакой конкретной причины или, иначе говоря, было много разных причин. Даже трудно это сказать. «Локус»… Я хотел быть связанным с научной фантастикой, хотел писать, но мне нужно было что-то, что меня мобилизовало бы. Я подумал, что если стану издавать журнал, то это будет самое то. Были и другие причины. Мой приятель, который занимался чем-то подобным, погиб в автокатастрофе. А кроме того я подумал, что это очень легкий способ добычи дармовых книжек. Я всегда тратил кучу денег на книжки НФ, а тут издатели будут присылать мне их даром, лишь затем, чтобы я о них писал!
Дорота Малиновская: Кто придумал название журналу?
Чарльз Браун: Я.
Дорота Малиновская: Почему вы именно так его назвали?
Чарльз Браун: В математике “локус” – это геометрические точки в месте соединения площадей. (Так в тексте. На самом деле в математике “локус” – это геометрическое место точек. Это “фигура речи, употребляемая для определения геометрической фигуры, как множества точек, обладающих некоторым общим свойством. Например, окружность – это геометрическое место точек, равноудаленных от центра”. Иносказательно “локус” – это центральная позиция, ключевая точка. W.). Мне казалось важным обозначить, что мой журнал – это как бы то место, где те, что пишут и издают фантастику, встречаются с теми, кто ее читает. Фэндом очень живо отреагировал на журнал. Я стал получать множество писем. И таким образом узнавать о том, что где делается.
Дорота Малиновская: Какую технику вы используете при издании?
Чарльз Браун: «Локус» набирается на компьютере. Точнее на четырех компьютерах IBM. Мы используем издательскую программу Pagemaker, которая позволяет видеть страницы журнала на экране компьютера такими, какими они будут напечатаны. Только фотографии вставляются позже. Само печатание производится офсетным методом, очень быстрым. Печатание «Локуса» весьма затратное в финансовом отношение занятие, значительно более затратное, чем в случае других посвященных НФ журналов, издаваемых в Америке. Множество фотографий, цвет и т.д. В каждом номере около 16 000 слов.
Дорота Малиновская: У вас ведь наверняка есть конкуренты. Расскажите о них.
Чарльз Браун: Ну вот, например, «Science Fiction Chronicles». Этот журнал начал издаваться восемь лет назад и занимается он примерно тем же, что и «Локус». Но это журнал значительно меньшего масштаба. Впрочем, мне грех жаловаться, рынок НФ расширяется и безусловно требует также большего количества подобных журналов. Но я думаю, что «Локус» лучше всех.
Дорота Малиновская: Как выглядит американская система издания и распространения книг?
Чарльз Браун: В США книги распространяются двумя каналами: по непосредственным заказам и через независимых дистрибьюторов. В первом случае книжные магазины заказывают книги непосредственно у издателей. Но лишь большие книжные магазины могут себе это позволить, потому что из-за высокой стоимости пересылки издатели не в состоянии высылать отпечатанные книги мелкими партиями. Поэтому большинство магазинов и других пунктов продажи книг – тех же киосков на железнодорожных и автобусных вокзалах, в продовольственных и других магазинах и т.д. – получает книги из рук независимых дистрибьюторов. Их в США около четырех сотен. Именно их представители выкупают в Штатах основную часть тиражей книг в бумажной обложке (paperback). То есть это они – главные покупатели книг. И реклама новых книг рассчитывается на то, чтобы заинтересовать не индивидуальных читателей, а именно этих вот покупателей. Они платят издателю половину цены проданных экземпляров. А с нераспроданных срывают обложки и возвращают их издателю. Так делается потому, что дороже было бы книги отослать, чем, например, допечатать. Большинство независимых дистрибьюторов продают в настоящее время около 40-50 % доставшихся им книг. А авторам платят в зависимости от количества именно проданных экземпляров, а не от количества напечатанных или даже направленных дистрибьюторам.
Дорота Малиновская: Такая система распространения книг оказывает влияние на коммерциализацию литературы?
Чарльз Браун: Да, оказывает. Большинство издаваемых книг – коммерческая литература. Главной проблемой в США является то, что «сайенс фикшен» настолько популярна, что может продаваться, будучи изданной большими тиражами. Но стоит писателю несколько усложнить основную идею книги, отклониться от избитой схемы, круг ее читателей значительно сузится. Массовый читатель читает только простые книжки. В настоящее время в США лучше всех прочих продаются книги цикла «Star Trek». Их покупают миллионы зрителей телефильмов этого цикла. Большая группа читателей, прежде всего молодых, интересуется книгами-играми, книгами по компьютерной игре «Dungeons and Dragons», по ролевым играм. Для чтения этих книг от читателей не требуется никакой литературной подготовки. Но с SF, ведь, как и с любым другим жанром литературы – чем больше читаешь, тем более сложных помыслов ждешь. А такие помыслы можно найти лишь в тех книгах, которые стоят дороже. Словом, это большая проблема. Ведь литература – это, безусловно, не обязательно забава. Цель литературы – учить, информировать. И эта функция учения отнюдь не исполняется теми книгами, которые лучше продаются.
Дорота Малиновская: И какой вы видите роль «Локуса» в этой системе?
Чарльз Браун: Наша цель – предоставление информации, возможно более полной и объективной. Я считаю, что SF очень важна. Иначе я не посвятил бы свою жизнь рассказу о ней. Да, я считаю, что она важна и достойна серьезного разговора. Меня иногда спрашивают, почему я посвящаю столько места на страницах «Локуса» советской научной фантастике, ведь у меня во всем Советском Союзе от силы два подписчика. А я считаю, что SF – литература мирового масштаба, потому что в ее основе лежат идеи, которые легко переводятся с одного языка на другой. Я думаю, что SF влияет не только на тех, кто ее читает. Идеи, возникающие благодаря SF, становятся частью общей культуры, потому что те люди, которые читают SF, позже делятся своими знаниями с другими людьми. Я тут поговорил с каким-то чехом, и оказалось, что Чапек оказал на нас очень большое влияние, ведь это он первым написал о роботах.
Дорота Малиновская: Когда читаешь то, что издается в США, создается впечатление, что вас интересует только американская литература, что ни ваши читатели, ни ваши издатели не занимаются иностранной литературой. В чем по-вашему главная причина этого?
Чарльз Браун: Большинство не американских книг НФ попросту не настолько хороши, чтобы ими заинтересовались американские читатели.
Дорота Малиновская: Это из-за художественного уровня, тематики?
Чарльз Браун: Нет, не из-за художественного уровня. Главным образом из-за тематики. За исключением нескольких авторов, таких как Стругацкие или Лем, <ваши> писатели заимствуют идеи из американской SF, и хотя они зачастую поднимаются на тот же уровень, нам они не нужны. Это вторичная литература. А такая литература никогда не бывает достаточно хорошей.
Дорота Малиновская: Да, но иногда мне кажется, что, интересуясь исключительно собственной литературой, вы себя изолируете, не пытаетесь идти новыми, оригинальными путями SF, проторенными где-то в других странах.
Чарльз Браун: Такое положение отчасти объясняется тем, что Америка – моноязычная страна. Мы не переводим литературу. Издатели SF читали бы ваши книги, если бы вы сами их переводили. А таких издателей, которые искали бы книги в других языковых регионах, у нас нет. У издателей нет на это времени, у них и без того хватает, что издавать. Это серьезная проблема, потому что в других странах можно сначала читать, а потом уже решать, стоит или не стоит издавать. У нас же выбора нет. Нам доступно лишь то, что уже переведено. Но даже те книги, которые уже переведены на английский язык, например книги тех же Стругацких или Лема, продаются отнюдь не так хорошо, как книги американских писателей.
Дорота Малиновская: Вы знаете польских писателей, кроме, разумеется, Лема?
Чарльз Браун: Нет. Лем – очень интересный писатель, потому что он рассматривает проблемы с философской точки зрения и его идеи легко переводятся на другие языки. Но, как я уже говорил, Лем продается в США не слишком хорошо, там не настолько интересуются философскими ценностями, чтобы его книги издавались большими тиражами. Но его имя хорошо известно, и его книги продаются в таких же количествах, как и книги многих американских писателей. Только не забывайте, что мы с вами говорим о весьма узком читательском рынке. Я считаю, что такой интересный автор оказывает влияние даже на тех людей, которые не читают его книг. Идеи путешествуют по нашей культуре. Мой журнал печатается тиражом 9 000 экземпляров, но имеет, я полагаю, около 30 000 читателей, которые, в свою очередь, беседуют о нем с другими людьми. Поэтому как идеи, так и описываемые факты становятся известными значительно более широкому кругу потребителей.
Дорота Малиновская: Как вы считаете, Филип Дик был писателем такого же типа?
Чарльз Браун: О да, это автор, который очень сильно воздействует на других людей, даже на тех, кто никогда не читал его книг. Дик усомнился в действительности. Он обнаружил, что нереальность может быть столь же истинной, как и то, что мы называем реальностью. Это было у него самым важным и отражалось во всем его творчестве.
Дорота Малиновская: Вы были знакомы с Филипом Диком?
Чарльз Браун: Да.
Дорота Малиновская: Каким он был?
Чарльз Браун: Он был сумасшедшим. Я говорю это не потому, что он писал такие книги. Он был индивидуалистом. Все, что он делал, вытекало из его безумия. Он был очень интересным человеком, немного пугающим. На него нельзя было рассчитывать. Он реагировал не так, как другие люди. Все общественные структуры основываются на возможности взаимосоглашения и предвидения чужого поведения. По крайней мере, в основных чертах. О человеке говорят, что он сумасшедший, если невозможно предвидеть его реакции. Мы в Америке считаем, что на этом держится вся цивилизация.
Дорота Малиновская: Какие книги становятся бестселлерами на американском рынке?
Чарльз Браун: Проблема в том, что бестселлер – это та книга, которая расходится среди очень широкого круга читателей. А это значит, что там простые темы и такие герои, с которыми можно себя отождествлять. Нынешние бестселлеры это в большинстве своем новеллизации популярных художественных фильмов. Потому что именно кино сейчас является наиболее сильно воздействующим на культуру фактором.
Дорота Малиновская: Ваши книги зачастую говорят о надеждах и страхах, многие из них носят предупреждающий характер.
Чарльз Браун: В принципе значительная часть нашей культуры говорит о субъективном отчуждении, и это не потому, что мы чувствуем себя одинокими, а потому, что боимся, что таковыми могли бы быть. Недавно ко мне приезжал из Китая литературовед, специализирующийся на американской литературе. Ну так вот он впал в шок – и не из-за того, что наши культуры сильно отличаются одна от другой, а потому что не увидел ничего из того отчуждения, которое находил в литературе.
Дорота Малиновская: А что вы думаете о роли и потребности в существовании журналов, посвященных SF.
Чарльз Браун: Ох, такие журналы, конечно же, очень нужны. Прежде всего, они печатают рассказы. Мне кажется, что в SF рассказы значительно интереснее, чем романы. Мы неустанно говорим об идеях, творческих замыслах, а их ведь гораздо легче преподнести именно в рассказе. У романа структура совершенно другая. Романы оперируют другими ценностями. Думаю, что рассказы очень важны для обсуждения, обкатки различных идей. Роман требует многих действующих лиц, многих ситуаций.
Дорота Малиновская: Вы часто бываете на разных конвентах. Как они выглядят у вас, в Америке?
Чарльз Браун: Иначе, чем этот. В США большинство конвентов предполагает встречи читателей, писателей и издателей. На них беспрерывно говорят о книгах. И это главная задача конвентов: увлечь читателей настолько, чтобы им захотелось самим писать. Перед тем, как встретиться с вами, я беседовал с людьми, приехавшими сюда из Чехословакии. Мне нужен кто-то, кто описывал бы мне актуальную ситуацию в чехословацкой SF и чехословацком фэндоме. Для меня это важно. И точно так же важно то, что я беседую сейчас с вами. Что могу познакомиться с теми людьми, которые выпускают журнал «Fantastyka», навестить вас в вашем просторном офисе.
Дорота Малиновская: У вас, наверное, есть любимые писатели?
Чарльз Браун: Нет! Нет у меня любимых писателей! Это было бы мнение! Для меня очень важно, чтобы «Locus» информировал. Мы тщательно следим за тем, чтобы «Locus» не высказывал своего мнения. Это политика «Locusa » -- не мнение, не оценка, только информация. Читатели могут оценивать сами. Поэтому мы не критикуем ни издателей, ни писателей. Конечно, в рецензиях высказываются мнения, но это мнения отдельных рецензентов, а не журнала.
Дорота Малиновская: А у вас, как частного лица, есть мнение?
Чарльз Браун: О да, конечно есть. Но оно не имеет ничего общего с журналом «Locus». Если кому-то интересно мое мнение относительно книг и их авторов, пусть почитает рецензии, которые я писал на протяжении пяти лет для журнала «Isaac Asimov’s Magazine». Очень трудно разговаривать с писателями, когда рецензируешь их книги. Поэтому сейчас я рецензированием уже не занимаюсь.
Дорота Малиновская: И вы не станете отвечать, если я вас буду спрашивать о писателях?
Чарльз Браун: Конечно же, не стану.
Дорота Малиновская: Но вы, возможно, ответите на другие вопросы, относящиеся, впрочем, к тому же самому. В SF существуют темы, которые разные писатели раскрывают по-разному. Существует ли какая-либо тема, особенно вас интересующая?
Чарльз Браун: Да, да… Если в общих чертах, то это тема положения человека во вселенной. Это философская проблема. Какова она, эта самая вселенная? Увлекательная тема. Степлтон писал об этом. Я думаю, что сейчас лучше всех справляется с этим Грег Бенфорд. Он не читает SF, но занимается наукой. То же самое делал Лем. Американских писателей раздражало в Леме то, что, по его словам, он очень не любит SF-литературу. Не думаю, что в этом есть что-то плохое. Думаю, что большинство выдающихся писателей вообще не пишет научной фантастики. Их задача – обогащать жанр новыми идеями, а не пользоваться теми, которые в SF уже устоялись.
Дорота Малиновская: Раз уж зашла речь о писателях, напрашивается вопрос о роли литературного агента. Этого важного звена в вашей издательской системе у нас практически нет.
Чарльз Браун: Агент играет очень важную роль в литературном мире, особенно в США, где издается столь много книг. Издатель не в состоянии прочитать их все. Ну, скажем, он может в них заглянуть, но не может посвятить им столько внимания, сколько они заслуживают. Для этого и нужны агенты. Если посмотреть на роль агента с точки зрения журнала – это составить выгодный в финансовом отношении контракт, иногда выцарапать деньги за уже изданное. А вот с точки зрения издателя роль агента – роль первого читателя. Если издатель получает книгу от агента, это гарантия того, что она – не мусор, что ее можно издать. Конечно, агенты занимаются также книгами известных авторов, о которых заранее известно, что они годятся для издания, но издателям всегда легче контактировать с авторами через агента. Агент важен также потому, что он ведет переговоры со многими издателями. Автору не нужно тратить на это время.
Дорота Малиновская: Легко ли дебютировать в SF в США?
Чарльз Браун: Стать автором очень легко. Очень трудно стать писателем. Писатель – это человек, который должен писать. Который чувствует, что ему есть что сказать. Каждый может размножить свою книгу в скольких-то там экземплярах или выйти на рынок с чем-то, что станет хорошо читаемой приключенческой книжкой. Но нужно иметь совершенно новый замысел, нет, даже не новый замысел, а новый взгляд. В этом должна содержаться какая-то мысль. Писатель думает. И лишь затем пишет. На конвентах бывают авторы. Но каждый из них должен когда-нибудь усесться за письменный стол и стать писателем.
Дорота Малиновская: Часто ли авторы SF в Америке выводятся из фэндома?
Чарльз Браун: Да, очень многие из авторов – из фэндома. Но то, что они пишут, в принципе не является научной фантастикой. Это очень серьезная проблема. Они благоразумны, умеют писать, продают свои книги, но ни о чем серьезном не пишут. Тут нужен аутсайдер. Нужно уметь смотреть снаружи, смотреть как кто-то чужой. Книга SF хороша тогда, когда, прочитав ее, можно сказать: «Никогда не смотрел на это с такой стороны». Иначе от книги нет толку. Нужно выступить с новой идеей, с другой точкой зрения.
Дорота Малиновская: Куда идет, по-вашему, современная SF?
Чарльз Браун: Не думаю, что существует некое определенное направление. Это вопрос, на который нет ответа. SF изменяется, но направления этого изменения нет. Направление зависит от того, что случится завтра в науке, в философии. SF потому так важна, что она говорит о настоящем, о том, что происходит сейчас. Большинство книг, не относящихся к этому жанру, занимается тем, что осталось в прошлом. Эти книги связаны с прошлым, а не с настоящим. Это важно. Когда читаешь SF, написанную в прошлом, видно, что, например, значительно лучшее представление сороковых годах получаешь, читая SF того периода, нежели путем чтения какой-то другой литературы.
Дорота Малиновская: И последнее – что бы вы хотели сказать польским читателям?
Чарльз Браун: То, что я уже говорил – может не столько тем, которые читают, а скорее тем, которые пишут, хотя читателям – тоже. SF важна, потому что она замечает идею, и если удастся ее, эту идею, выстроить, выстроится вся вселенная. Но если кто-то из вас хочет писать SF, читайте научную литературу, не тратьте времени на мусор.
облако тэгов
