7. В рубрике «Из польской фантастики» размещен «набросок сценария документально-фантастического фильма» «Burza/Буря», написанный Мацеем Паровским/Maciej Parowski. Иллюстрации МИХАЛА ЕНДРЧАКА/Michał Jędrczak и ВОЛЬФГАНГА ПЕТРИКА/Wolfgang Petrick.
Весьма своеобразный «альтернативный» вариант истории Второй мировой войны, в котором исполняются все сокровенные мечты и горячие желания поляков. Гитлер готовится напасть на Польшу, заключает соглашение о взаимном ненападении со Сталиным с подписанием секретных протоколов и в начале сентября 1939 года обрушивает всю мощь своих механизированных войск на Польшу. Поляки отчаянно сопротивляются, англичане и французы, объявившие немцам войну, ведут ее все так же странно, немцы уже вот-вот ворвутся в Варшаву… И вот тут уход с главной исторической линии. Где-то около 5 сентября 1939 года Польшу накрывает буря с сильным ливнем, эта буря неистовствует несколько суток, растянутые боевые порядки немцев рвутся, танки топнут в грязи, самолеты не летают. Польским уланам, однако, непогода не мешает, они громят немцев в пух и прах, к 13 сентября выводят из строя или захватывают около 50% немецкой техники и через еще пару недель при поддержке «опомнившихся» английских и французских союзников побеждают Гитлера. Далее Нюрнберг, осуждение Гитлера на ссылку на остров Святой Елены, скандал с оглашением секретных немецко-советских протоколов, свержение Сталина в СССР и перестройка…
Этот «набросок киносценария» позже лег в основу сценария комикса, нарисованного известным польским художником КШИШТОФОМ ГАВРОНКЕВИЧЕМ, а затем был переработан в полноценный роман под тем же названием «Буря», выдержавшим уже два издания (2010, 2013). Биобиблиографии Мацея Паровского на сайте ФАНТЛАБ нет, карточка "наброска сценария" (скудноватая однако) находится тут
8. Все дальнейшие публикации выступают в рубрике «Film i fantastyka/Кино и фантастика».
Это рецензия Дороты Малиновской/Dorota Malinowska на фильм режиссера Роберта Земекиса «Who Framed Roger Rabbit» (США, 1987-88).
Тематика статьи Ежи Шилака/Jerzy Szyłak понятна уже из ее названия: «Komiks i film fantastyczny/Комикс и фантастическое кино».
Под названием «Świat według Kinga/Мир по Кингу» публикуются материалы обсуждения на семинаре «Миры Стивена Кинга» экранизаций прозы писателя. Семинар проводился 18-20 марта КЛФ «Kwant» и Центром молодежной культуры «Славянин» в г. Щецине.
Далее следует великолепная обзорная статья Болеслава Холдыса/Bołeslaw Hołdys «Film fantastyczno-naukowy lat ociemdziesiątych/Научно-фантастический фильм восьмидесятых годов».
И завершает номер рецензия на фильм режиссера Петера Флейшмана «Трудно быть богом», которую написал Вавжинец Савицкий/Wawrzyniec Sawicki.
1. В рубрикe «Читатели и “Фантастыка”» -- 81-я «посадка» (Lądowanie LXXXI). Как и следовало ожидать, подборка писем полностью посвящена кино, его отражению в журнальных рецензиях, положению в прокате и т.п.
2. Рассказ английского писателя Йена Уотсона/Ian Watson, который называется в оригинале «The Thousand Cuts» (1982, ант. «The Best of Omni Science Fiction»; 1982, авт. сб. “Sunstroke and Other Stories”), перевел на польский язык под названием «Tysiąc cięc/Тысяча склеек» ЛЕХ ЕНЧМЫК/Lech Jęczmyk. Иллюстрации АНДЖЕЯ БЖЕЗИЦКОГО/Andrzej Brzezicki. Все мы – актеры в чьем-то фильме. И тут главное – не заиграться…
Это уже пятая публикация Уотсона в журнале. Предыдушие -- см. № 5/1987, № 8/1987, 3/1988, 10/1989. На русский язык рассказ перевела под названием «Монтаж» М.РЫЖКОВА в 2002 году. О писателе можно почитать здесь Карточка рассказа находится тут
3. Рассказ английского писателя Джона Браннера/John Brunner, который называется в оригинале «The Man With the Taste for Turkeys» (1989, ”The Magazine of Fantasy and Science Fiction”, May; 2013, авт. сб. «The Man Who Was Secrett and Other Stories») перевела на польский язык под названием «Człowiek, który lubił złe filmy/Человек, который любил плохие фильмы» ДОРОТА МАЛИНОВСКАЯ/Dorota Malinowska. Иллюстрация ЯНУША ГУТКОВСКОГО/Janusz Gutkowski.
Почему на экраны то и дело выходят настолько плохие фильмы, что они вообще не должны были бы сниматься? У героя рассказа есть ответ на этот вопрос. Это вторая публикация писателя в журнале (первую см. №№ 2-4/1987).
На русский язык рассказ не переводился. Его карточка находится здесь Почитать об авторе можно тут
4. Рассказ американского писателя Кима Стенли Робинсона/Kim Stanley Robinson, который называется в оригинале «Remaking History» (1988, ант. “Other Edens II”; 1991, авт. сб. “Remarking History”) перевела на польский язык под названием «Przeróbka historii/Переделка истории» ДАНУТА ГУРСКАЯ/Danuta Gurska. Иллюстрация ГЖЕГОЖА КОМОРОВСКОГО/Grzegorz Komorowski. Это уже третья публикация автора в нашем журнале (см. №№ 9/1988 и 10/1989).
На русский язык рассказ на переводился. Его карточка находится здесь А почитать об авторе можно тут
5. Повесть американского писателя Джорджа Р.Р. Мартина/George R.R. Martin, которая называется в оригинале «Nightflyers»(1980, “Analog SF/Science Fact”, Apr.; 1983, авт. сб. “Songs the Dead Men Sing”), перевел на польский язык под названием «Żeglarze nocy/Пловцы ночи» ДАРОСЛАВ Е. ТОРУНЬ/Darosław J. Toruń. Иллюстраций нет. В номере публикуется первая часть повести.
Эта повесть, лауреат премий «Analog» (1980) и «Locus» (1981), номинант премии «Hugo» (1981), переводилась на немецкий, французский, голландский языки. На русский язык ее впервые перевел под названием «Пронзающие мрак» А. ЛАЗАРЧУК в 1992 году. Карточка повести находится здесь
С ее автором нам уже приходилось встречаться на страницах журнала (см. №№ 1/1982, 7/1983, 7/1986, 8/1988). Почитать о нем можно тут
Одиннадцатый номер 1989 года делают те же люди. Тираж журнала прежний – 167 тысяч экземпляров. Номер практически полностью посвящен кино. Поэтому на передней обложке находится соответствующий коллаж работы АНДЖЕЯ БЖЕЗИЦКОГО, а в «Галерее» выставлены постеры и афиши кино- и видеофильмов.
14. В январе 1989 года в Польшу приезжал чешский писатель Ондржей Нефф/Ondřej Neff. Он встречался с фэнами в КЛФ «Квант» (г. Щецин), где у него и взяла интервью переводчица с чешского языка ИОАННА ЧАПЛИНЬСКАЯ/Joanna Czaplińska.
HФ – ЭТО КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ ИЗ БУДУЩЕГО
(SF to korespondencja z przyszlości)
Иоанна Чаплиньская: Давай начнем с вопроса о том, что польскому читателю ближе – знают ли в Чехословакии польскую фантастику? Польский любитель фантастики мало чего может сказать о чешской или словацкой фантастике, а вот как обстоят дела с польской фантастикой в Чехословакии, помимо, конечно, Лема, чьи книги переводят чуть ли не с листа?
Ондржей Нефф: Если вести речь о том, кого из поляков знают у нас кроме Лема, мне и сказать-то нечего. Вышли, правда, из печати романы «Цилиндр Ван Троффа» Януша Зайделя и «Homo divisus» Конрада Фиалковского – сперва в переводе на словацкий язык, затем и в переводе на чешский, но кроме них и рассказов, напечатанных в нескольких антологиях и периодических изданиях, главным образом в журнале “Swĕtová literatura", польскую фантастику в Чехии плохо знают. И дело отнюдь не в том, что читатели не проявляют к ней интереса – например, многие чешские фэны изучили польский язык лишь для того, чтобы обрести возможность читать польскую фантастику в оригинале. Главная причина состоит в том, что у нас переводом иностранной литературы занимается узкий круг специалистов, и среди них трудно найти полониста – любителя фантастики. Это относится не только к польской литературе, та же картина вырисовывается, например, как это ни странно, и в случае американской фантастики, которую в Чехословакии знают лишь фрагментарно. То есть такое положение дел объясняется не антипатией или предубеждением, а лишь неблагоприятным для НФ стечением обстоятельств.
Иоанна Чаплиньская: Однако на чехословацком рынке не только переводной, но и отечественной фантастики раз-два и обчелся. У вас бум фантастики начался позже, чем где бы то ни было – примерно в начале текущего десятилетия. Тоже неблагоприятное стечение обстоятельств?
Ондржей Нефф: Интересный вопрос. И прежде всего для нас, чешских любителей фантастики, интересный. У нас насчет этого у каждого своя теория. В 1970-х годах, после смерти Людвика Соучека и после того, как Йозеф Несвадба перестал писать чистую НФ, фантастику и не издавали, и почти не читали, а затем в литературу стало входить поколение писателей примерно 1949 года рождения, к которому и я принадлежу. Это люди, у которых процесс формирования личности завершился в 1968 году и которые в 1970-х годах прошли весьма своеобразные школы жизни, которые научили их выражать свои взгляды в аллегорической форме. К этому поколению относятся, например, Ярослав Вейс, Зденек Вольный, Любомир Махачек, Зденек Розенбаум, Ладислав Салаи, Франтишек Новотный, из словаков – Антон Гикиш и Йозеф Жарнаи. Это как бы первая лига нашей фантастики, из чего вовсе не следуют, что в издательствах для них все пути открыты. Например, в прошлом году из печати вышли три чешские новинки НФ, в позапрошлом – тоже три, то есть по польским стандартам следовало бы говорить скорее о кризисе, чем о буме.
Иоанна Чаплиньская: Да, пожалуй. Но вам удалось избежать коммерциализации жанра, издания произведений, попадающих на полки книжных магазинов лишь потому, что интерес к НФ не снижается. Как по-твоему, чешские издательства пойдут в том же направлении?
Ондржей Нефф: В наших издательствах коммерческий аспект – дело десятое. Рыночный напор все еще не в состоянии решающим образом повлиять на издательскую политику. Конечно, это не стоит обобщать. Например, в прошлом году издана антология «Přistáni na Řipu/Посадка на Ржипу». Войтех Кантор, который при моем участии составлял антологию, собирался представить в ней чешским читателям лучшие произведения, и из нескольких сотен рассказов выбрал около 25, которые должны были выйти в одном томе. Однако издательство «Mladá fronta» заставило его добавить к ним еще 50 рассказов и разделить то, что получилось, на три части. В результате вместо одной хорошей книжки имеем три заурядных. Но это скорее исключение. В Чехословакии бумаги мало, каждое издательство получает ограниченное ее количество и старается рационально использовать. Это еще одна причина того, что фантастики у нас издается мало. Я уверен, что читательский спрос огромен и что книжный рынок способен поглотить гораздо больше новинок – как отечественных, так и иностранных. Разумеется, ситуация год от году меняется, и, вероятно, вскоре издатели окажутся вынужденными в большей степени руководствоваться спросом, и одним из последствий этого будет количественный рост НФ. Впрочем, предвестие этому уже налицо – два наших издательства (“Odeon” в Чехии и “Smena” в Словакии) начинают в этом году издавать серии фантастики. Кроме этого рыночные пробелы заполняются фэндомом – у нас насчитывается около 80 клубов любителей фантастики: около 70 – в Чехии, 10 – в Словакии. Клубная печатная продукция столь велика, что фэны нынче уже не успевают прочесть все то, что издается. Тут доходит до комичных парадоксов, например «Властелин колец» Толкина трижды издавался клубами, а официальные издательства все еще колеблются – стоит его издавать или не стоит.
Иоанна Чаплиньская: Ты, однако, не можешь жаловаться на отсутствие у издателей интереса к тебе. Пятнадцать уже изданных книг, четыре в очереди на издание – неплохо для 44-летнего писателя. Как тебе это удается?
Ондржей Нефф: На этот вопрос я попросту не сумею ответить. Я написал около 60 рассказов, одни из них нравятся мне больше, другие меньше, но, к моему удивлению, бОльшим успехом пользовались те рассказы, которые я писал без подготовки, так сказать по вдохновению. Например, рассказ «Самый лихой удалец в истории сванга» я написал за один вечер. Думаю, что если и существует вообще какой-то секрет успеха, то его основа – в развитии писательских навыков. Я журналист по образованию и, прежде чем взялся за беллетристику, буквально изготовил около 10000 страниц различных текстов – репортажей, интервью, статей, обзоров. Я научился работать с языком и научился дисциплинировать свои высказывания. Однако писательское мастерство вовсе не гарантирует успеха, это только необходимая исходная точка. Излагая на бумаге свои мысли, я стараюсь придерживаться того, что мне самому интересно, поскольку, будучи рядовым представителем рода человеческого, полагаю, что если то, что я делаю, нравится мне, оно и другим понравится тоже. Я пишу и стараюсь накопить в себе определенную энергию мысли, перенося ее на бумагу таким образом, чтобы часть ее досталась и читателям.
Иоанна Чаплиньская: Почему ты выбрал именно НФ, что для тебя означает фантастика – взгляд на мир, побег из действительности?
Ондржей Нефф: Я вижу в НФ жанр, располагающийся на границе между художественной литературой, публицистикой и спекулятивной философией. Я, когда учился, мечтал стать зарубежным корреспондентом, и не по моей вине мечты эти не исполнились. Фантастика для меня – нечто вроде корреспондентских сообщений, только не из каких-то других стран, а из будущего. Поэтому я не пишу, например, фэнтези, пишу научную фантастику и мне кажется, что в последнем своем романе «Mĕsic mého života/Месяц моей жизни», мне удалось достичь высшей степени отождествления с этим жанром.
Иоанна Чаплиньская: Вот, кстати, об этом романе… Один из главных его героев – поляк, и часть действия разворачивается в Чешско-Польской компании на Луне. Почему твой выбор пал именно на наш народ?
Ондржей Нефф: Задумывая этот роман, я собирался написать нечто вроде технологической прогностики. В романе три части, и события в каждой из них разделяются примерно полувековым промежутком. Действие начинается в первой половине будущего столетия в шахтах Чешско-Польской компании. Я уверен в том, что историческое развитие значительно сблизит наши народы. В новой истории мы шли рядом, почти не контактируя друг с другом, но логика развития попросту вынудит нас сотрудничать. Вот это свое убеждение я и отразил в романе. Чехи и поляки сильно разнятся по характеру, и мои герои – типичные представители своих народов с типичными чертами характера. Я думаю, что поляки по натуре своей лучше, чище и, прежде всего, боевитее осторожных и осмотрительных чехов. Но, как известно, противоположности притягиваются, и мне кажется весьма правдоподобным, что моего отнюдь не героического героя (чеха) влечет к личности, обладающей более неистовым, более агрессивным характером (к поляку).
Иоанна Чаплиньская: А почему ты приурочил начало событий в романе к твоему сотому дню рождения – 26 июня 2045 года?
Онджей Нефф: Ты зря ищешь в этом какую-то мистику. В разных своих рассказах я разместил даты рождений всех членов моей семьи – попросту для того, чтобы их не забыть.
Иоанна Чаплиньская: Вот ты упомянул фэнтези. Почему, по-твоему, в Чехословакии этот жанр не прижился, хотя во всем мире одерживает победу за победой. Мне лично в руки попали едва пара чешских рассказов фэнтези – не лучшего качества.
Ондржей Нефф: Да, это верно – лишь несколько любителей попытались писать фэнтези. Я думаю (разумеется, это лишь мои личные предположения), что те писатели первой лиги, которых я назвал, пишут то, что они сами охотно читали бы в те времена, когда были молодыми – а фэнтези тогда не было. Я в ту пору испытывал попросту голод по «твердой» научной фантастике, и первое, что я читал тогда в этом роде – это «Астронавты» и «Магелланово облако». Я тосковал по типично приключенческой, остроумной научной фантастике в стиле, скажем, рассказов о пилоте Пирксе. И нынешние мои склонности служат утолению этого голода и не исключено, что сказанное относится и к моим пишущим ровесникам. А возвращаясь к фэнтези – в сущности никто из нас не знает толком этого жанра, даже фильмы фэнтези – и те не пользуются популярностью. Но я думаю, что рано или поздно фэнтези начнет нравиться, ведь оно содержит в себе изрядный заряд романтизма. Нельзя, однако, забывать о важнейшем – фэнтези требует филигранного владения писательским ремеслом и может полностью развернуться лишь в масштабах романа – чем обширнее придуманный магический мир, тем сильнее он воздействует на читателя. А у нас кроме Зденека Вольного и меня романы никто не пишет.
Иоанна Чаплиньская: А по космической опере ты голода не испытываешь?
Ондржей Нефф: В моем представлении космическая опера – это приключенческие сказочки типично развлекательного характера, и писать нечто такое меня не тянет. А причина, по которой космическую оперу не пишут мои соотечественники, та же, что и случае фэнтези – космическая опера может существовать только в романном пространстве и требует немалых писательских способностей. Американский стиль изложения -- это резкие переходы между сценами, быстрое действие, создание неправдоподобных опасных ситуаций, вывернуться из которых герой может лишь чудом, это легко высмеять, но придумать невероятно трудно. Наши авторы способны справиться с рассказом, но не готовы к созданию столь сложных (что вовсе не означает – ценных) произведений.
Иоанна Чаплиньская: Ты чуть ли не первопроходец в чешском фэндоме: почетный член многих клубов, неоднократно отмечался премиями – и не только за творческие достижения, за клубную деятельность – тоже. Что дает тебе фэндом – может, черпаешь из него вдохновение или ищешь признания своего творчества?
Ондржей Нефф: Фэндом – это люди, среди которых я чувствую себя лучше, чем где бы то ни было: чувствую себя свободным. Я без труда нахожу темы для разговора с людьми, которых вижу впервые. Вот я приехал в Щецин, встретился с фэнами и мне показалось, что я из Праги не выезжал. Я считаю, что фэндом – феномен нынешнего времени, что совместный интерес к судьбе Земли объединяет нас над границами государств и над континентами.
Иоанна Чаплиньская: До меня дошли слухи, что вы вскоре наконец-то дождетесь выхода профессионального журнала, посвященного фантастике.
Ондржей Нефф: Да, вероятно в этом году многолетние мои и моих коллег старания увенчаются успехом. Нам удалось найти издателя – это Международный союз журналистов. Для начала мы хотим издавать ежеквартальник, в дальнейшем, возможно, ежемесячник. С одной стороны, это, конечно, безмерно меня радует, потому что мысль об основании такого журнала преследовала меня долгие годы, но, с другой стороны, я отдаю себе отчет в том, что мы перейдем границы любительства и выйдем на профессиональную арену, а с профессионалов больший спрос.
Иоанна Чаплиньская: Ты чрезвычайно активен во всем, что касается фантастики, работаешь в штате в еженедельнике «Kmen», переводишь диалоги тех фильмов, которые попадают в Чехословакию на видеокассетах, рецензируешь книги, не говоря уж о том, что сам книги пишешь… и занимаешься каратэ, о чем свидетельствует синяк под твоим глазом. Как ты на все на это находишь время?
Ондржей Нефф: Нахожу, как видишь. Не стану скрывать – жена от этого отнюдь не в восторге, но мне деваться некуда – это попросту часть моей работы.
7. В рубрике «Из польской фантастики» печатается большая новелла Марека Орамуса/Marek Oramus «Król antylop/Король антилоп». Три иллюстрации ТОМАША ТОМАШЕВСКОГО/Tomasz Tomaszewski. Позже рассказ вошел в состав авторского сборника Орамуса «Rewolucja z dostawą na miejsce/Революция с доставкой на место» (2002). На русский язык рассказ не переводился. Ни карточки на рассказ, ни биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет.
В этой великолепной новелле писатель весьма прозорливо прослеживает тенденции развития профессионального спорта, убийственные для спортсменов. Напомню, что Марек Орамус – частый и желанный гость на страницах журнала (см. рассказы «Тлатоцетль» в № 7/1984, «Комплекс Иова» в № 7/1986, замечательное эссе «Семь грехов польской фантастики» в № 7/1985 и др.), мы будем встречаться с ним и впредь.
8. В рубрике рецензий Рафал Земкевич/Rafał A. Ziemkiewicz анализирует вышедший вторым изданием роман Мацея Паровского «Лицом к земле» (Maciej Parowski “Twarzą ku ziemi”. KAW, Katowice, 1989); «Переиздание – это всегда трудный экзамен для произведения: изменились времена, изменился читатель, то, что было десять лет непроходимым сквозь цензуру, ныне утратило остроту… Однако роман не залежался и не требует от автора каких-либо действий в свою защиту»;
а Яцек Инглëт пытается сообразить, можно ли назвать фантастикой сюрреалистический текст французского писателя Бориса Виана «Красная трава» (Boris Vian “Czerwona trawa”. Przełożyła Elżbieta Jogałła. Wydawnictwo Literackie, Kraków, 1987).
9. В рубрике «Кино и фантастика» Дорота Малиновская/Dorota Malinowska знакомит читателей журнала с фильмом режиссера Кена Кваписа/Ken Kwapis “Vibes” (США, 1987).
10. В замечательном «Словаре польских авторов фантастики»Анджея Невядовского размещены персоналии Казимежа Трухановского/Truchanowski Kazimerz (род. 1904) – переводчика, литератора; Тадеуша Твароговского/Twarogowski Tadeusz (род. 1915) – переводчика, литератора; Романа Умястовского/Umiastowski Roman (1893 – 1982) – историка, географа, литератора, писавшего также под псевдонимом Болеслав Жарновецкий/Żarnowiecki Bolesław. Здесь же, в подрубрике «Пожелтевшие страницы» напечатан отрывок из романа Казимежа Трухановского «Колокола ада» (Kazimierz Truchanowski “Dzwony piekieł”. PIW, Warszawa, 1978, wydanie drugie). Иллюстрация МИРОСЛАВА ГОЛЕНДЗИНОВСКОГО/Mirosław Gołędzinowski.
11. В рубрике «Критики о фантастике» Гжегож Филип/Grzegorz Filip в статье «Fantastyka i zlo. Przykład Grabińskiego/Фантастика и зло. Пример Грабиньского» анализирует отражение указанной тематики в произведениях Стефана Грабиньского (“Problemat Czelawy”, “Cień Bafomieta”, “Zez” и др.). Собственно это реферат доклада, прочитанного на конференции «Продолжатели или бунтари?».
12. В рубрике «Nauka i SF» завершается публикация перевода первой главы книги «The Science in Science Fiction/Наука в научной фантастике» изданной под редакцией австралийского ученого-литературоведа и библиографа Питера Николса. Перевод на польский язык ЛЕХА ЕНЧМЫКА/Lech Jęczmyk.
13. «По не зависящим от редакции причинам» прерывается публикация комикса «Larkis. Pierwsza śmierć/Ларкис. Первая смерть». Сценарий Яцека Родека/Jacek Rodek и Виктора Жвикевича/Wiktor Żwikiewicz; художник А. НОВОВЕЙСКИЙ/A.O. Nowowiejski. Вместо очередного эпизода этого комикса в номере публикуется небольшой комикс ДАРИУША ДУБЕЛЯ/Dariusz Dubel «Siła przeznaczenia/Сила предназначения».
облако тэгов
