Февральский номер 1993 года (32-й «Новой Фантастыки» и 125-й, если считать ab ovo), редактируют: Анджей Бжезицкий/Andrzej Brzezicki (художественно-оформительский отдел), Дорота Малиновская/Dorota Malinowska (отдел иностранной литературы), Марек Орамус/Marek Oramus (отдел критики и публицистики), Тереза Пайдиньская/Teresa Pajdińska (корректура), Мацей Паровский/Macej Parowski (отдел польской литературы, главный редактор), Ганна Сосиньская-Бальцер/Hanna Sosińska-Balcer(технический отдел), Кшиштоф Шольгиня/Krzysztof Szolginia (секретарь редакции). В списке постоянных сотрудников числятся: Адам Холлянек/Adam Hollanek, Яцек Инглëт/Jacek Inglot, Лех Енчмык/Lech Jęczmyk, Анджей Качоровский/Andrzej W. Kaczorowski, Славомир Кендзерский/Sławomir Kędzierski, Аркадиуш Наконечник/Arkadiusz Nakoniecznik, Анджей Невядовский/Andrzej Niewiadowski, Яцек Родек/Jacek Rodek, а также Denuncjator, Karburator, Kunktator, Negocjator, Predator, Sekator и Wibrator. Тираж – 100 тысяч экземпляров. В оформлении передней обложки использована работа польского художника ЯНУША ГИНЕВСКОГО/Janusz Giniewski. На внутренней стороне передней обложки располагается объявление об открытии конкурса на компьютерную графику, некоторые образцы которой представлены в виде иллюстраций к публикующейся в «Галерее» большой статье на эту тему Игора Яницкого/Igor Janicki “Fantastyka i futurologia, która stała sie rzeczywistością/Фантастика и футурология, которая стала действительностью” (стр. 17-22). Статье предпослана в виде эпиграфа забавная (с нынешней точки зрения) выдержка из старого “Философского словаря”: «КИБЕРНЕТИКА – реакционная псевдонаука, созданная в США после Второй мировой войны (…) в сущности направлена против марксистской диалектики, против современной научной физиологии (…) и марксистского научного понимания законов общественной жизни (…) В кибернетике ярко проявляется одна из основных черт буржуазного мировоззрения – его антигуманность, стремление к превращению работника в придаток машины, орудие производства и войны (…)». И ссылка на источник: (Słownik filozoficzny 1953-1955 wydany przez KiW 1995/Философский словарь 1953-1955, изданный KiW 1995). Ссылка на мой взгляд совершенно фантастическая – если вспомнить о дате издания этого конкретного номера журнала. Рядом (на стр. 23-24, хорошая бумага) размещена небольшая заметка Анджея Бжезицкого об итогах предшествовавшего конкурса “Jabłko. Komputer. Człowiek/Яблоко. Компьютер. Человек” c демонстрацией некоторых конкурсных работ. Внутренняя сторона задней обложки занята все той же рекламой очередного номера журнала «Komiks», на внешней стороне задней обложки напечатана реклама готовящейся к изданию в издательстве “Phantom Press” книги Пола Андерсона.
Пропущенный материал – это интервью, которое Иоанна Чаплиньская/Joanna Czaplińska взяла у чешского писателя Ондржея Неффа/Ondřej Neff, с которым мы не раз уже встречались на страницах нашего журнала (см. тэг «Нефф О.»). Интервью называется:
Я – НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ФУНДАМЕНТАЛИСТ
(Jestem fantastyczno-naukowym fundamentalistą)
Иоанна Чаплиньская: Как отразились события последних лет на твоей жизни?
Ондржей Нефф: Самым существенным для меня является тот факт, что я в свои 46 лет начал-таки делать то, что хотел делать, когда был 10-летним подростком -- занялся настоящей политической журналистикой. То есть вернулся к своим юношеским мечтам и фактической профессии, поскольку я – как раз выпускник факультета журналистики, но работал в своей профессии всего несколько лет, еще до советского вторжения. Это -- во-первых, а во-вторых, я реализовал свое многолетнее желание – основал ежемесячник “Ikarie”, который прошел уже этап становления и сейчас является стабильным и самоокупаемым периодическим печатным изданием.
Иоанна Чаплиньская: Расскажи об этом подробнее.
Ондржей Нефф: Начну с негатива. Мы приступали к работе, питая огромные иллюзии относительно того, что читатели прямо-таки жаждут НФ и только злой большевик не подпускает их к ней. Оказалось, что интерес читателей к фантастике значительно более умерен. Мы, опираясь на наш опыт последних 10 лет, оценивали количество потребителей журнала примерно в 40 тысяч человек. В настоящее время тираж журнала “Ikarie” составляет 26 тысяч экземпляров, это гораздо ниже того, о чем мы мечтали. Второй нашей ошибкой было название. Если бы я основывал журнал сейчас, то обязательно договорился бы с редакцией вашего журнала и дал бы своему журналу вот это самое название: “Fantastika”. В нашем же названии нет science fiction, и обычный читатель ни с чем подобным его не ассоциирует. И следующая наша ошибка – это совершенно ошибочное представление о потребителе нашего журнала, сложившееся в результате наблюдения за фэндомом. Мы полагали, что читатель научной фантастики – это высокообразованный, блестяще мыслящий, очень толерантный интеллектуал, прямо-таки гуманист. Оказалось же, прежде всего, что возрастная планка круга наших потребителей располагается гораздо ниже, что нашим читателям вынь да подай романтические, приключенческие произведения, а не спекулятивную, умозрительную, философскую фантастику. Читатели “Ikarie” крайне неодобрительно смотрят на любые флирты с реалистической литературой, а все политические акценты трактуют как агитацию.
К позитиву я отношу тот факт, что мы выжили, не обанкротились, что вполне могло случиться, поскольку журнал рождался уже в новых экономических условиях. В нашей редакции работают сейчас 6 человек, имеется круг верных постоянных сотрудников, располагаемся мы в одной комнате, где установлены полтора компьютера (один 16-ти и второй 8-ми битовый – эта самая половинка). Мы уже пережили резкий рост цены бумаги, а что за этим следует – повышение стоимости журнала, пережили распад системы распространения периодики. Сейчас мы знаем, что нам нужно сражаться за каждый проданный экземпляр, за каждую заработанную крону. Меня наполняет оптимизмом тот факт, что у нас образуются-таки организации, занимающиеся распространением прессы. Пока основную конкуренцию нам составляет порнография, которая буквально захлестнула рынок. Я ничего не имею против порнографии, но она нигде на свете не продается так открыто, как у нас. Когда-нибудь это закончится, и когда порнография переселится из газетно-журнальных киосков в секс-шопы, киоскерам потребуется то, что можно выставить на продажу. Это наш шанс.
Иоанна Чаплиньская: А как у вас обстоят дела с авторскими правами? В “Ikarie” ведь печатаются в основном переводы, и зачастую – переводы новинок.
Ондржей Нефф: В Чехо-Словакии крона частично конвертируется, поэтому мы можем платить в долларах. Проблемой является, скорее, подбор материала для перевода и печати, потому что наш читатель с трудом переваривает и плохо понимает современную американскую научную фантастику. Разумеется, это результат отсутствия базового читательского опыта, поэтому в ближайшие 2-3 года мы займемся на страницах нашего журнала чем-то вроде дошкольной подготовки отечественных читателей НФ. Вы, быть может, не поверите, но у нас люди все еще думают, что Исаак Азимов – это выдающийся советский писатель, а Курт Воннегут – это прогрессивный восточногерманский автор. Знакомство с классикой НФ – на нулевом уровне, а мы по своему опыту знаем, что именно старые американские произведения пользуются у читателей гораздо большим успехом, чем, допустим, произведения прошлогодних лауреатов премии “Hugo”.
Иоанна Чаплиньская: А что ты можешь сказать о подборе переводчиков. У нас, в Польше, после падения железного занавеса на читателей хлынул поток не только литературной, но и переводческой халтуры.
Ондржей Нефф: До нас такой поток англо-американской литературы еще не докатился, но, думаю, что не позже чем через год докатится. И тогда, понятно, дойдет черед и до переводчиков II, III, IV категории. Раньше переводами с английского языка занимались интеллектуалы, которые не хотели принимать правила игры, навязываемые тогдашним режимом, люди с настолько хорошим языковым чутьем и лингвистической изобретательностью, что их скорее следовало считать литераторами, чем переводчиками. Когда тоталитаризм пал, они занялись чем-то другим. Литературный уровень переводов поэтому наверняка снизится, и это коснется и массовой литературы, которая раньше у нас переводилась очень хорошо. Например, бургомистр Праги Мирослав Коржан ввел на наш рынок Воннегута, и то, как он это сделал, было языковым мастерством высшего класса.
Иоанна Чаплиньская: Как отразились изменения в экономической ситуации в Чехо-Словакии на жизни фэндома?
Ондржей Нефф: Наш фэндом выглядит несколько иначе, чем ваш. У нас в момент наивысшего подъема насчитывалось 80 клубов, в состав большинства которых входило около десятка регулярно встречавшихся членов. Я не замечаю ничего похожего на регресс движения, не слышал также о том, что какой-то из этих клубов закрылся, самые активные из них пытаются заняться издательской деятельностью, например клуб имени Жюля Верна преобразовал свой замечательный фэнзин «Poutnik» в профессиональный журнал, в Брно начал издаваться ежеквартальник НФ, появились также первые частные книжные и букинистические магазина, специализирующиеся на НФ-литературе. Словом, все выглядит неплохо – политические и экономические передряги как бы обошли фэндом стороной. Я записываю также в плюс то, что никто ни с кем не поссорился, фэны встречаются и общаются как цивилизованные люди.
Иоанна Чаплиньская: Что сейчас происходит на чехо-словацком книжном рынке?
Ондржей Нефф: Нынешнюю ситуацию, я, пожалуй, назвал бы переходным периодом. Думаю, что то, что называют “свободным рынком”, проявило себя раньше, чем в чем-то другом, проявило себя во всей красе именно в литературе. У нас уже есть частные издательства, которые ограниченным тиражом – до пяти тысяч экземпляров – печатают произведения чешских авторов. Проблематичным для них является издание книг западных авторов, поскольку авторские права немало стоят. Думаю, что волна переводных западных книг, изданных массовыми тиражами, накроет нас примерно через год, и мелким издателям на ней не удастся удержаться.
Иоанна Чаплиньская: Останутся ли у отечественного писателя в такой ситуации хоть какие-то шансы на существование?
Ондржей Нефф: Мне кажется, что характерной чертой нашего читателя научной фантастики является также интерес к отечественной продукции. Классический фэн покупает прежде всего англо-американскую фантастику, но его интересуют также и «наши ребята». Требует решения, однако, технолого-экономический вопрос: поскольку на высокие тиражи тут наверняка рассчитывать не приходится, можно ли удержаться в границах рентабельности, издавая книги низкими тиражами? Если интерес к отечественной фантастике не спадет (а я думаю даже, что он не только не спадет, но и повысится), то, что теперь делается, пусть оно сейчас и неясное, хаотичное, выведет на поверхность новых людей, людей с новыми взглядами. Они уже сейчас готовятся к прыжку. Литература – это некое высказывание о мире, а того мира, в котором мы жили, уже нет. Этот мир кончился. И я питаю относительно себя самого такие опасения, что не смогу уже полноценно высказаться, сомневаюсь также в том, что с этим справятся мои ровесники, не говоря уже о тех писателях, что постарше. Я думаю, что мы пребываем сейчас в состоянии напряженного ожидания тех людей, которые что-то важное скажут. Это, пожалуй, подобно ситуации в Чехии 1918 года, когда распалась австрийская империя. Ее не сумел пережить ни один из тех писателей, которых перед мировой войной попросту обожествляли. И тут дело не в возрасте, а образе мышления, на который влияют исторические цезуры – таковой был 1918 год, но таковой был и 1989 год тоже.
Иоанна Чаплиньская: Но из этого не следует, что ты собираешься отказаться от собственной творческой деятельности. «Бархатная революция» вынудила тебя прервать ее, но ты ведь как-то обронил, что над чем-то сейчас все же работаешь.
Ондржей Нефф: За 15 лет я написал несколько рассказов и романов, теперь вот сделал паузу, однако не надо думать, что писатель, который аккурат сейчас не пишет, попросту бездельничает. Такая пауза позволяет подзарядить аккумуляторы. Я, как и все люди вокруг меня, в чем-то изменяюсь, потому что изменяется мир. И, к собственному удивлению, обнаруживаю, что изменяюсь в меньшей степени, чем следовало бы ожидать, и что те мои внутренние принципы, которые давали мне опору, тоже подверглись лишь незначительным изменениям. Я готовлюсь к написанию романа о конфликте между индивидуумом и властными структурами. В этом, я так считаю, и должна заключаться миссия интеллектуала: в защите индивидуальной личности человека. Это мое жизненное кредо, и события, потрясшие наши с тобой страны, никак его не затронули.
Иоанна Чаплиньская: А как твоя журналистская деятельность влияла и влияет на литературную работу?
Ондржей Нефф: Каждое пережитое мной событие, каждое полученное впечатление так или иначе отражается на том, что я пишу. С этой точки зрения, неважно, что ты переживаешь – плохое или хорошее, получаешь кулаком по морде или поцелуй в щечку – важна интенсивность переживания. Я не могу беспрестанно обо всем этом думать, позволяю этом нарастать во мне, накапливаться, а затем, под огромным давлением этого наросшего, будто в истерическом спазме, что-то пишу. Я всегда так писал, не умею деловито сплетать сюжет, как паук плетет паутину. А журналистская деятельность принесла мне множество новых испытаний, особенно в части межчеловеческих конфликтов. Я убедился в том, что та моя неприязнь, которую я испытывал к должностным лицам, никоим образом не снизилась, она даже возросла. И это чувство не имеет ничего общего с коммунизмом или тоталитаризмом, попросту я этих навязанных мне официальных представителей власти презираю, я не доверяю им – о чем писал раньше и снова писать буду. Думаю, что таким меня воспитали родители, которые дома основали свои собственные, состоящие из одного человека, партии, и каждый из них издавал собственный бюллетень, в котором излагал свои взгляды на жизнь. То есть я с детства насыщался этой атмосферой плюрализма и демократии и теперь вот рад тому, что никто и ничто не в силах это во мне искоренить.
Иоанна Чаплиньская: Как, по-твоему, будет развиваться новая чешская фантастика, какой путь она выберет?
Ондржей Нефф: Я наблюдаю за отечественным творчеством как редактор журнала и, вместе с тем, как писатель, то есть верчу головой туда-сюда, как на гонках. Та роль, которую играла фантастика в восточном блоке, роль критика режима и его полулегального оппонента, уже сыграна, сошла на нет, потому что нынешние mass media и критикуют власть и оппонируют ей совершенно открыто. Я как-то в редакционной статье в “Ikarie” использовал термин «научно-фантастический фундаментализм». Я считаю, что нам и в самом деле нужно вернуться к корням НФ, то есть безо всякой предвзятости согласиться с тем, что это тривиальная романтическая проза. Суть НФ в толковом, умном, интеллигентном развлечении людей. Тот тоталитарный режим, при котором мы жили, придал словам “развлечение” и “развлекательный” уничижительный оттенок, что ложно и несправедливо. Мало найдется столь трудных занятий, как развлечение. Говоря, что НФ должна быть литературой развлекательной, я вовсе не имею в виду, что она должна быть плохой литературой. НФ требует от автора высокого литературного мастерства и блестящего ума. Не имея этого, о развлечении не стоит даже мечтать.
В Чехии, и не только в Чехии, НФ страдает комплексом неполноценности. Мы ссылаемся на таких соприкасающихся с НФ авторов, как Кафка, Борхес или Булгаков. А я считаю, что это нонсенс, это тупик. Нужно вникнуть в сущность НФ, докопаться до фундаментальных основ жанра, опереться на них и не бояться пребывания внутри того, что иногда называют гетто НФ. НФ в чистой форме – это средство сообщения, средство связи одних людей с другими людьми. И как на это средство смотрят люди иного круга, мне, как человеку из круга НФ, совершенно безразлично. Если с симпатией – отлично, если без таковой – тоже нет особой трагедии. Так я понимаю научно-фантастический фундаментализм. На размышления над этим меня спровоцировала одна статья в американском журнале, автор которой писал, что из авторов НФ, даже перевернись они с ног на голову, никогда не выйдет Сол Беллоу. А я на это скажу, что из авторов main stream-а, как бы они там ни вертелись да ни ворочались, никогда не выйдет Роберта Хайнлайна.
Этот ошибочный подход проистекает из устаревшего унитарного видения мира, как чего-то руководимого из единого духовного центра. Это нонсенс. Мир многолик, культура многолика, и каждый из этих ликов – полноценен. Что «цветочнее» -- одуванчик или роза? Я всегда с удивлением читал статьи критиков и теоретиков НФ, пытавшихся доказать, что НФ – литература, как и произведения любого другого жанра, что она полноценна. Но ведь это абсурд. Эта литература есть, существует, имеет своих читателей, так зачем оправдываться и навязывать эти оправдания читателям, которым на них наплевать. Я лично заинтересовался НФ еще ребенком; благодаря Станиславу Лему, эта литература открыла мне взгляд на мир, который я принял и которого придерживаюсь до сих пор; и я считаю, что этот взгляд ничем не хуже других.
6. В рубрике «Кино и фантастика» Мацей Паровский в статье «Fantazje bez granic/Фантазии без границ» рассказывает о репертуаре Варшавского кинофестиваля, состоявшегося в столице Польши в октябре 1992 года (стр. 57-59).
В этой же рубрике, в статье «Iluzjonista piękna/Иллюзионист прекрасного»Дорота Малиновская рецензирует фильм режиссера Питера Гринуэя «Prospero’s Books/Книги Просперо» (стр. 60-61), а в статье «Sequele na wesoło/Сиквелы весело» рассказывает о продолжениях известных фильмов, снятых в комедийном ключе (стр. 62-63).
7. В рубрике «НФ в мире» размещена статья Людмилы Козинец«Piekło przemienionej świadomości/Ад измененного сознания» (стр. 65-66). Перевел с русского СЛАВОМИР КЕНДЗЕРСКИЙ/Sławomir Kędzierski (источник не указан, мне не известен. W.).
8. В рубрике рецензий Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko хвалит роман американской писательницы Сьюзи Макки-Чарнас «Гобелен с вампиром» (Suzy McKee-Charnas “Gobelin z wampirem”. Tłum. Juliusz Ruszkowski. “Rebis”, 1992); “… вдумчивое исследование психологии хищника, живущего в вечном страхе перед разоблачением, вынужденного бежать, маскироваться. Сьюзи Макки-Чарнас рисует портрет чужака, обреченного природой на симбиоз с людьми. И эти последние оказываются более жестокими и беспощадными, чем вампир”;
Малгожата Скурская/Małgorzata Skórska высказывает свое разочарование в романе американской писательницы Урсулы Ле Гуин «Мы – это сон» (Ursula Le Guin “Jesteśmy snem” – это “The Lathe of Heaven”. Tłum. Agnieszka Sylwanowicz. “Phantom Press”, 1992); “…герой романа блуждает между своими сонными видениями и явью, с ужасом открывает отсутствие отчетливой границы между ними. С подобными проблемами встречаются герои Ф. Дика. <…> Однако Урсуле Ле Гуин не удается воссоздать диковскую атмосферу и сравняться с автором «Убика» в творении лишенных покоя, взаимопроникающих плоскостей произведения. Роман Ле Гуин говорит лишь о загадочной природе сна и ни о чем более…”;
а Яцек Инглëт/Jacek Inglot в гигантской рецензии на целую журнальную страницу уважительно анализирует сборник рассказов Анджея Сапковского «Меч предназначения» (Andrzej Sapkowski “Miecz przeznaczenia”. “SuperNOWA”, Warszawa, 1992) (стр. 68-69).
Далее некто Karburator советует читателям журнала познакомиться с хорошей обработкой арктурианских кельтских легенд – У. Уолдо Катлер «Король Артур и рыцари Круглого Стола» (U. Waldo Cutler “Król Arthur i rycerze Okrągłego Stołu”. Tłum. Felicja Kruszewska. “Tenten”, 1991); “мы вроде бы сближаемся с Европой (в темпе улитки, но все же), поэтому должны отдавать себе отчет в том, что речь идет не только о повсеместной доступности кока-колы, мерседесов и презервативов. Европу объединяет общность понятий, общее культурное наследство – и прежде всего общность легенд”;
некто Kunktator рецензирует вторую часть саги о Делвише Проклятом американского писателя Роджера Желязного «Страна Перемен» (Roger Zelazny “Kraina Przemian” – это “The Changing Land”, 1981. Tłum. Małgorzata Pacyna. “Rebis”, 1992); “c формальной точки зрения – это чуть ли не вершинное достижение фэнтези. В первой половине это квест (герой должен изрядно намучиться, прежде чем до чего-то дойдет), во второй – боевик. Такой концентрации средств и замыслов давно уже на ниве фэнтези не было. И чему это все служит? Банальной побасенке о героях, пытающихся завладеть могуществом безумного бога, заточенного в замке. Концовка напоминает финальную сцену современного фильма: много огня, дыма, взрывов, трупов, крайнего сценографического напряжения – и все это для того, чтобы прикрыть безмерную пустоту…”;
некто Denuncjator знакомит читателей журнала с романом (первой частью трилогии) американского писателя Джона Варли «Титан» (John Varley “Tytan” – это “Titan”, 1979. Tłum. Stefan Rusiński. “Rebis”, 1992); “…таким образом, это еще один квест. Мы вместе с героями преодолеваем многочисленные препятствия и огромные пространства этого необыкновенного мира, стремясь к неожиданному, но разочаровывающему финалу. В целом это хорошо написанная приключенческая НФ, к какой нас приучили в прошлые годы немногочисленными переводами произведений западных писателей. Выйди из печати книга Варли тогда, она стала бы событием, а сейчас – это всего лишь очередная новинка развлекательной литературы…”;
некто Predator высказывает свое недовольство романом-фэнтези признанного короля horror-а Стивена Кинга «Глаза дракона» (Stephen King “Oczy smoka” – это “The Eyes of Dragon”, 1985. Tłum. Sylwia Rwardo. “Amber”, 1992); “книга как бы есть, неплохо читается, но сюжет настолько штампованный, лишенный хоть какой-либо оригинальности, что тот читатель, который пройдет мимо нее, ничего не потеряет”;
а некто Karburator одобрительно отзывается о 4-м номере ежеквартальника “Vojager” (“Vojager”. Almanach grozy i fantastyki. Numer 4, lato 1992), в котором особо отмечает рассказы “Lotniarz” Томаша Колодзейчака, “Pajęczyna” Рафала Земкевича и “Życzenie śmierci” Ежи Новосада (стр. 70).
9. Рядышком, в рубрике «Наука и НФ», Марек Орамус/Marek Oramus основательно (в рецензии на целую журнальную страницу) разбирается с любопытной книгой американского психолога Лоренса Лешана «Мир ясновидящих» (Lawrence LeShan “Świat jasnowidziących” – это “The Medium, the Mystic and the Physicist: Toward a General Theory of the Paranormal”, 1975. Tłum. Beata Moderska, Tadeusz Zysk. “Rebis”, 1992), посвященной исследованию парапсихологии и ее связей и различий с мистикой (стр. 71).
Здесь стоит отметить, что у Лешана есть и другая, не менее интересная книга на эту тему: “Alternate Realities: The Search for the Full Human Being”, 1976.
10. В рубрике «НФ в мире» Иоанна Чаплиньская знакомит читателей нашего журнала с содержанием июльского 1992 года номера чешского журнала “Ikarie”, почти полностью посвященного подготовке к очередному Паркону (который позже, в начале сентября, состоялся в г. Остраве); Лех Енчмык описывает содержание августовского 1992 года номера американского журнала “Locus”, особо отмечая интервью с Кимом Стенли Робинсоном и Патрицией Маккиллип; а Ласло Абран рецензирует августовский 1992 года номер венгерского журнала “Galaktika” (стр. 72).
11. В рубрике «Список бестселлеров» в этом самом списке по-прежнему доминируют произведения англо-американских авторов, хотя в нем появились также две книги польских авторов: “Miecz przeznaczenia” А. Сапковского и “Król Bezmiarów” Ф. Креса (стр. 72).
12. Напечатан также девятый отрывок комикса «Naród wybrany/Избранный народ» (сценарий М. Паровского, художник ЯРОСЛАВ МУСЯЛ/J. Musiał) (стр. 73-76).
Артур Шрейтер/Arthur C. Szrejter (род. 17 февраля 1971) – польский писатель-фантаст, историк и популяризатор истории, публицист, редактор.
Окончил факультет археологии Варшавского университета со специализацией в области древней истории германских племен и народностей и языческой германской религии.
Входил в состав литературной группы “Klub Tfurców”, где помимо прочего редактировал бюллетень группы “Fantom”. Дебютировал в жанре рассказом “Wieszczy/Вещий”, опубликованным в журнале “Fenix” (№ 1) в 1991 году (номинировался на получение премии имени Я.Зайделя в 1991 году). Считается, что этот и несколько других рассказов Шрейтера положили в Польше начало течению «славянской фэнтези». В списке НФ-произведений Шрейтера насчитывается к настоящему времени сравнительно немного произведений – около полутора десятка рассказов, печатавшихся в 1991 – 2013 годах в журналах “Fenix”, “Nowa Fantastyka”, “Fantastyka – wydanje specjalne”
альманахе “Voyager”, антологиях “Demony/Демоны” (2004, 2009) и “Niech żyje Polska. Hura! Т.2/Да здравствует Польша. Ура! Т. 2” (2006, 2007, 2009).
В указанных и многих других периодических изданиях Шрейтер опубликовал также множество литературных рецензий, научно-популярных и культуроведческих статей и эссе, пропагандируя научные знания о языческих верованиях германских племен, истории сражений прибалтийских славян со скандинавскими викингами и истории “варварских” племен и народностей древней Европы.
Отдельными томами вышли его научно-популярные книги: “Mitologia germańska. Opowieści o bogach mroźnej Północy/Германская мифология. Сказания о богах морозного Севера” (1997; 2006; 2011; 2013); „Demonologia germańska. Duchy, demony i czarownice/Германская демонология. Духи, демоны и колдуньи” (2011); „Bestiariusz germański. Potwory, olbrzymy i święte zwierzęta/Германский бестиарий. Чудовища, великаны и священные животные” (2012);
„Wielka wyprawa księcia Racibora. Zdobycie grodu Konungahela przez Słowian w 1136 roku/Великий поход князя Ратибора. Захват славянами города Конунгаэля в 1136 году” (2013); „Pod pogańskim sztandarem. Dzieje tysiąca wojen Słowian Połabskich od VII do XII wieku/Под языческим стягом. История тысячи войн полабских славян с VII по XII век” (2014);
„Herosi mitów germańskich. Tom I: Sigurd pogromca smoka i inni Wölsungowie/Герои германских мифов. Том 1. Сигурд победитель дракона и другие Вельсунги” (2015); „Herosi mitów germańskich. Tom II: Sigurd bohater Północy/Герои германских мифов. Том 2. Сигурд герой Севера” (2016).
Книга „Pod pogańskim sztandarem” заняла в читательском опросе, организованном интернет-порталами „HistMag.org” и “Granice.pl”, первое место и получила премию как лучшая книга по истории 2014 года.
Артур Шрейтер также, начиная с середины 1990-х годов, работал в качестве редактора в ряде журналов, в том числе „Fantasy Komiks”, „Fenix”, „Magia i Miecz”, „Odkrywca tajemnic świata”, „Świat Komiksu”. С 1997 roku Шрейтер редактирует издания комиксов в издательстве „Egmont”, где, помимо прочего, при его участии были переизданы классические циклы и серии комиксов польских художников, например серия „Kajtek i Kokosz” Януша Христы/Janusz Christa и ранние альбомы цикла „Tytus, Romek i A'Tomek” Хенрика Хмелевского/Henryk Chmielewski. C 2008 года Шрейтер занимает должность ведущего редактора исторической литературы (исторические романы, научно-популярные произведения, «историческая фэнтези») в издательстве «Erika».
Ромуальд Павляк/Romuald Pawlak (род. 13 мая 1967) – польский писатель, автор фантастических и реалистических произведений, а также книг для детей.
Первые свои фантастические (в основном юмористического характера) “пробы пера” опубликовал в 1985 году в фэнзинах “Claps” и “Kwazar”.
«Официально» дебютировал в 1987 году в еженедельнике “Na Przelaj”. Затем печатал свои рассказы во множестве периодических изданий: фэнзинах “Claps”, “Kwazar”, “Hydrus”, “SF-2001”,
“Rokada”, “Mizar”, Czerwony karzeł”, “Ubik”,
но также в “официальных” ежемесячниках “Mlody Technik”, “Nowa Fantastyka” (c 1993 года), “Fenix” (c 1995 года),
“Magia i Miecz” (с 2000 года), “Science Fiction” (с 2003 года), “Clik! Fantazja” (с 2003 года), “Science Fiction, Fantasy i Horror” (c 2005 года) и других;
Некоторые из этих текстов были подписаны псевдонимами Rodney P. Randall и Konrad Amiterski. Ромуальд Павляк также иногда подписывался как Romek Pawlak.
Часть рассказов вошла в состав авторских сборников “Wilcza krew, smoczy ogień/Волчья кровь, драконово пламя” (2006) i “Bo to jest wojna, rzeź i rąbanka/Ибо это война, резня и месиво” (2007).
В 2003 году вышел из печати его первый роман “Inne okręty/Другие корабли” – альтернативная история, в которой завоевание конквистадором Франциско Писарро индейских территорий в Новом Свете протекает несколько иначе, чем это было в действительности, а польский отряд пытается захватить небольшой плацдарм для Речи Посполитой. Роман был переиздан в переработанной версии в 2011 году.
Следом за указанным романом вышли: фантастический роман “Rycerz bezkonny/Безлошадный рыцарь” (2004, 2014);
юмористическая трилогия фэнтези “Czarem I smokiem/Колдовством и драконом” (2005), “Wojna balonowa/Война воздушных шаров” (2006) и “Smocze gniazdo/Драконье гнездо” (2008);
еще один роман «альтернативной истории» “Armia ślepców/Армия слепцов” (2007), действие которого разворачивается в средневековых Византии и Польше; исторический роман c некоторыми фантастическими элементами “Cablezano. Król karlów/Каблезано. Король карликов” (2010) – о карлике, “слишком высоком, чтобы быть карликом, и слишком низком, чтобы считаться человеком”; НФ роман “Krew nie woda/Кровь не вода” (2015).
В 2007 году вышла из печати также первая детская книга Павляка: “Miłek z Czarnego Lasu/Милек из Черного леса”. В следующем году устами жюри польской секции IBBY она была названа “лучшей детской книгой 2008 года”, что воодушевило Павляка на работу над следующими книгами для детей и молодежи. В 2009 году была издана “Czapka Holmesa/Шапка Холмса”, номинированная в 2010 году на получение премии Польского союза книгоиздателей и премии имени Корнеля Макушиньского.
Вскоре к ней присоединились новые книги для детей и молодежи: “Przeskoczyć przez ogień/Перепрыгнуть через костер” (2010), “Lena w chmurach” (2010),
“Dziura w sercu/Дыра в сердце” (2012), “Czaruś, pies z charakterem/Чарусь – собака с характером” (2014);
”Klątwa Ezechiela/Проклятие Эзехиеля” (2015); “Piotrek, Ulpik i taiemnica komputera/Петрик, Ульпик и тайна компьютера” (2015);
”Być jak Ignacy/Быть таким, как Игнаций” (2016); “Czy muszę pracować, czyli po co komu pieniądze/Должен ли я работать, или Зачем кому деньги” (2017).
Уже в романе “Armia ślepców” (2007) заметна была тяга Павляка к реалистической прозе, но первые его реалистические романы: “Póki pies nas nie rozłączy/Пока собака нас не разлучит”, а следом за ним: “Związek do remontu” – были опубликованы только в 2011 году.
В настоящее время автор работает над очередными книгами для детей, а также текстами из анонсированного цикла о рыцарях ордена иоаннитов, заключившими союзнический договор со средиземноморскими драконами.
облако тэгов
