Меня несколько удивило, что этот роман нашел мало поклонников. При этом он — по духу, идее, атмосфере — брат-близнец "Умирающего света" Мартина. имеющего массу почитателей. Им я с радостью рекомендую Грег Бир Beyond Heaven's River/За небесной рекой/, тем более, что сетевой перевод показался удачным и смог передать восточную атмосферу романа:

Все началось с того, что умолк голос целой невообразимо могучей цивилизации, к шепоту которой прислушивались те, кто, прячась в темноте Космоса, питается крошками со стола небожителей. И немедленно к покинутому дому/временной стоянке или научной лаборатории — кто же разберет этих инопланетян/ стали стекаться космические шакалы, чтобы поискать случайно оброненные и забытые богатства, ну, или просто порыться в оставленном мусоре — мало ли что можно найти на месте чужого пикника.

Только в этот раз стаю падальщиков ждет сюрприз. Не забытые обертки или испорченные игрушки, и даже не полустертые следы на земле или надписи, насмешливые в своей непонятности. Живой человек, осколок далекого прошлого, занесенный в будущее жестокой волей неизвестных экспериментаторов. И не просто человек — носитель древней культуры и забытого всеми нравственного кодекса, для которого уже изрядно забытые людьми честь, достоинство, предназначение — не пустые и затасканные слова, а основа жизни.

Что это? Приключение с раскрытием тайн инопланетной цивилизации, чудесами далеких планет, артефактами давно сгинувших культур и изысканными восточными пейзажами Далекого Космоса? Или это любовная история — печальная и обреченная с самого начала на трагичный финал, поскольку ее герои разделены непреодолимой преградой времени, воспитания, традиций, условностей? Или может этот философская притча о вечном поиске человеком своего предназначения и смысла жизни, в которой более важны вопросы, а не ответы? Или может это социальный трактат о путях развития цивилизации: технологическом и духовном? Или это переложение на фантастический лад древней легенды о мальчике-рыбаке, занесенном в непредставимые дали в объятия дочери космического дракона? От всего перечисленного разнообразия будет взято самое важное, чтобы в результате получилось нечто запоминающееся.

Примечательно, но чем все закончится, мы знаем едва ли не сразу, как нам рассказывают японскую притчу о мальчике-рыбаке Урасима Таро, унесенном из своего времени дочерью Царя Дракона и опрометчиво открывшем хранилище своих непрожитых лет.

Так и Кавасита, не удовлетворенный ни подаренной ему новой жизнью, ни любовью красивой и умной женщины, ни богатством, ни знаниями, ни свободой — ищет и ищет свое хранилище непрожитых лет и древних тайн, ради ответа, который, в сущности, и не существует: кто мы и зачем приходим в этот мир?

Это очень восточная история, даже если бы главный герой и не был бы японцем. Она наполнена исключительной атмосферой созерцания, когда взгляд блуждает в поисках совершенства, а ум — ответов на странные и волнительные вопросы, внешним покоем и внутренним напряжением, легкими, потусторонними образами — почти тенями на грани сознания и спрятанными за словами символами, утонченностью идей и жестокостью решений и действий, печалью о несбывшемся и горечью безнадежной победы, подводящей итог и открывающей путь: "Я не проиграл. Возможно все…"

Есть одно произведение, которое оказалось наиболее близко к этому. "Умирающий свет" Мартина. Такая же атмосфера, такие же метания, томления и ожидания, что вот-вот откроется истина, совершенство или озарение, такая же печаль по несбыточному, горечь об утраченном и... такая же тихая уверенность: "Я не проиграл. Возможно все…"

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Третий том цикла Брендона Сандерсона "Рожденный туманом" "Герой веков" восстановил весь тот урон, который понесла моя вера в автора после "Источника вознесения" Отбросив шаблоны, стерев границы и немного — чуть-чуть — свернув в натоптанной тропы — можно найти много интересного:

В мире Пепла и Стали итак все было очень и очень плохо, а после того, как Разрушитель покинул свою темницу, благодаря неосознанным действиям Вин и Эленда, стало много хуже. Колоссы бесчинствуют, уничтожая все на своем пути, таинственный туман пугает все больше и больше, непрекращающийся пеплопад превращает все в одинаковую серую массу и душит последние ростки жизни, а немногочисленные герои, верящие в то, что все еще можно исправить, а главное имеющие волю и силы на свершения, договориться между собой категорически не могут.

Мне трудно поверить в то, что непредсказуемость сюжета может не радовать любителя жанра. Не будь этого замечательного переворота с ног на голову/по мне, так все в обратном порядке/ цикл так и остался бы хорошим, крепко скроенным, профессиональным, но все же очередным клоном "Колеса Времени", "Обреченных Королевств" и еще множества других, повествующих о противоборстве высших сил, избранных Героях и Конце мира.

Но Сандерсон не стал следовать уже проверенному, обкатанному и приносящему успех шаблону. В третьем романе практически все, о чем очень подробно, до малейших деталей, повествовалось, все действия, факты, события и даже мотивы в конце-концов приобретают сначала второй, а потом и третий смысл. Злодеи, которых проклинали, перестают быть таковыми, а становятся просто непонятыми окружающими и одинокими героями, которые, в силу своих понятий и сил несли тяжкую ношу, отдаляя момент Разрушения мира. А некоторые Герои, наоборот, теряют свой ареол бескомпромиссных борцов со злом.

Стоит отметить, что под такое содержание выбрана и соответствующая форма. Все, что так раздражало во второй части — бесконечные терзания героев и героинь на тему своего места в жизни и отношений с окружающими, долгие и пафосные диалоги, обсуждения достаточно глупых и бесперспективных идей, однообразные описания сражений индивидуальных, с обязательными прыжками по крышам, и массовых, с отрубленными головами, руками и ногами, и набившими оскомину "поджег олово-поджег железо" — ушло. И хотя пытается периодически вернуться — не без этого, но не задерживается настолько, чтобы испортить впечатление от динамичного сюжета.

Приятно еще и то, что участников этого сюжета значительно поубавилось. Изрядно проредив ряды героев во второй части, автор сосредоточился на линиях только тех, кто потенциально может оказаться Героем Веков. Оказывается, на эту роль могут претендовать не только Вин или Эленд, для которых каждая одержанная победа теперь оборачивается еще более сокрушительным поражением.

Теперь среди претендентов на почетное право героически умереть в битве с Разрушителем оказываются самые противоречивые персонажи: кандра Тен-Сун, ученый-террисиец Сэйзед и даже воришка и шпион, державшийся в тени все действие, Призрак. На индивидуальных линиях этих героев и сосредотачивается все действие, причем достаточно быстро начинаешь понимать, что все происходящее взаимосвязано и за всем стоит некий долговременный план. Вот только чей — Вседержителя, Разрушителя, Охранителя или, вообще, еще более высшей и непонятной сущности? И такая неопределенность сохраняет интригу до самого последнего момента. И, что радует еще больше, момент действительно последний: все получает объяснение и логическое завершение без каких-либо намеков, что действие через некоторое время начнется по новому кругу.

Хотя не могу в эту бочку меда не добавить небольшую ложку дегтя. Для меня таковой стали бесконечные рассуждения — и если бы только одного героя!- о религии, высших силах, предназначении, вере и доверии, которые едва не заменили мантру о несчастной судьбе из предыдущего романа. Повторенные каждым героем сто раз за роман "верю" и "доверяю", никак не способствуют моему личному доверию читателя к способности автора доносить простые истины до моего сознания, и, тем более, моей вере в светлые и чистые мотивы героев или злобные и грязные их противников. Но эта ложка- деготь на мой вкус. Может кто-то распознает в ней мед.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Как-то по осени встретилась мне на острове Русский вот такая мировая скорбь. Одушевленная печалька, вышедшая в поисках утешения. Не могла пройти мимо и унесла частичку с собой. Вроде бы печалька, а на сердце легче.

фото:собственное

Последнее, что хочу сказать о трилогии "Люди как Боги" Сергея Снегова. Не жалею. что перечитала. Как не жалела, что перечитала других советских авторов. Это как кольцо обратного времени, лишний раз доказывающее, что все в этом мире взаимосвязано и тот, кто пытается забыть свое прошлое будет вынужден повторять ошибки снова и снова/менее изящно и прямолинейно — наступать на грабли/. В качестве иллюстраций — два варианта "божественности", чтобы каждый выбрал, какой ему по душе.

Значение Бога для конкретного человека зависит от того, чего этому человеку хочется больше всего. /Эрих Фромм/

Похоже, мы по-прежнему, как и наши предки у первых костров, боимся таинственного окружающего мира, темноты и таящихся в ней чудовищ и нам больше всего хочется безопасности и независимости, иначе откуда бы родилось такое однобокое, но исключительно популярное, представление о божественности, как о неограниченной силе и власти, которые дают возможность, а главное право перекраивать мир под собственные понятия добра и справедливости.

А поскольку мы все же только люди, со своими слабостями и эмоциями, то и и понятия о том, что положено делать "богам" у нас исключительно противоречивые. Мы хотим всеобщей справедливости и "каждому по потребностям" /особенно, если речь идет о наших потребностях/, но забываем, что нет единой справедливости для всех и упускаем самую суть — "от каждого по способностям". Мы желаем, чтобы все жили дружно и проповедуем равенство, но при этом делим мир на разделяющих наши взгляды "своих" и имеющих отличия "чужих" и искренне считаем, что "свои" по-любому "равнее", чем "Чужие". Мы жаждем мира, но готовимся к войне и не склонны к дипломатии и переговорам, по-прежнему предпочитая сначала снести голову, а потом уж спрашивать что, да как и почему.

Наша "божественная" мечта — неограниченная сила, власть над миром, неисчерпаемые ресурсы и полная безнаказанность, а не разумность, ответственность, альтернативы и взвешенность каждого действия. Наши сердца по-прежнему отданы молодым богам Детства Человечества — пылким, безрассудным, ревнивым к чужой славе, скоропалительным на решения и не жалеющих о последствиях. Богам революции, а не эволюции.

Такие Люди как боги в этом романе-эпопее. Смелые и решительные до безрассудства, устрашающе могучие и безусловно уверенные в своей правоте, праве вмешиваться, вершить и перекраивать судьбы миров, цивилизаций и отдельных разумных и неразумных существ. Без страха, без сомнений, без угрызений совести. Юные боги простого и понятного черно-белого мира, где грань между Светом и Тьмой четкая и однозначная.

Казалось, они достигают всего: власти над материей, пространством и самим временем, они перекраивают миры и целые народы под свои понятия о добре и зле, не слишком озабочены последствиями своих действий и откровенно наслаждаются достигнутым. Тогда почему же их ...жалко? Жалко такого решительного и честного адмирала Эли, которому приходится едва ли не кричать молчаливому Космосу о незыблемом праве Живого на "божественную" власть. Или жалко Мери, очередную богиню-мать, принесшую в жертву своего единственного сына ради несгибаемых принципов. Жалко Ирину, заплутавшую во времени из-за раскаяния, отчаяния и странной любви к чуждому и непонятному. Жалко всех, кто жертвует и страдает, так и не обратившись к главной своей силе — разуму и несущему им пониманию и познанию. Почему вместо желания торжествовать, праздновать победу, прославлять свершения и произносить пафосные речи о преодолении невзгод и высоком предназначении Человека, такое щемящее чувство потери и сожаления?

Может потому, что отважные Боги комсомольского задора и вечного максимализма так и не повзрослели ни в романе, ни в реальности, несмотря на потери, неудачи и поражения, не поняли, что есть вопросы, на которые нет однозначного ответа и есть проблемы, для которых нет простого и удовлетворительного решения. А ведь это взросление едва не произошло — ведь были уже в 70-е "Гадкие лебеди" и "За миллиард лет до конца света", а в 80-е — "Отягощенные злом" и "Град обреченный". Но потом- 90-е, нулевые и наши времена — и опять Кольцо обратного времени.

Я сознательно ничего не пишу о сюжете, героях или форме изложения. Об этом уже написали сотни, если не тысячи страниц. И все это не очень то и важно. А важно, что роман по-прежнему актуален, поскольку заставляет думать, обращаться к прошлому и настоящему, сравнивать, анализировать и делать выводы. И останется таковым еще очень и очень долго.

А завершить хочется Киплингом. Не о богах, о людях, которыми быть труднее всего:

Уже тысячу лет нам покоя нет —

Море жадное нас зовет;

Мы нашему морю в дань отдаем

Всех лучших своих сынов.

И в зыбучей волне, и на вязком дне

Рвут акулы свой страшный корм.

Господь, если кровь их — плата за риск,

То мы уплатили долг.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Получился отзыв многословным, поскольку в самом романе затронуто достаточно много проблем, причем лежащих в области этики и морали. Сначала хотелось назвать отзыв пафосно, что-нибудь на тему о величии духа человека. Но это было бы ложью: нет в романе почти ничего о величии духа и победе человеческой морали. Зато тема о "белых кроликах" очень и очень актуальна, ведь мы так мужественно и самоотверженно раз за разом предлагаем себя в этом качестве для различных социальных, политических, экономических и прочих экспериментов. Итак, заключительная часть романа-эпопеи Сергея Снегова "Люди как боги" "Кольцо обратного времени":

Некоторые бытовые, социальные или исторические роли много предпочтительней других. К примеру, быть Повелителем/Богом, вершащим судьбы, много приятнее, чем тем, бесправным, чью судьбу, собственно, вершат "небожители". Кстати, рецензентом/критиком тоже много приятней быть, чем тем бедолагой, действия и мотивы которого прилюдно разбираются жестокими "судьями". А уж исследователем/экспериментатором, который ставит некий опыт с только ему понятными целями, по-любому быть приятнее, чем подопытным "белым кроликом", над которым ставят бездушный эксперимент.

Кстати, почему всегда "белый кролик"? Не потому ли, что он мягкий, пушистый и с виду безобидный, вызывающий жалость и желание защитить его от жестоких и бездушных мучителей? Почему не мышь или крыса? Те вообще миллионами отдают жизни ради всеобщего процветания, но никто не льет слезы по павшей на полях прогресса этой безвестной армии голых хвостов.

Но вернемся к нашей теме. Мнящие себя могучими Богами люди, встретили, наконец, тех, кто много их божественней. Буквально по народной мудрости: Не говори, что крут, всегда найдется круче.

Если первый роман состоял практически только из победоносных свершений, когда молодое божественное человечество/общество/просто сметало на своем пути любые препятствия, во втором все-таки появилось допущение, что могут быть некие трудности, которые могут потребовать единичных людских и материальных жертв, то третий состоит целиком из провалов, поражений, горечи и потерь. И неохотного признания, что в мире есть другие мнения и пути развития, другие важные дела, взгляды на жизнь и устремления, кроме тех, которое человечество считает единственно правильным.

Но вот беда, сомнения в своей непогрешимости возникают не от духовного роста или пересмотра под влиянием фактов и реального положения вещей этических постулатов играющих в богов смертных, а лишь когда привычный принцип "пришел-увидел-победил" перестает действовать, натолкнувшись на большую силу и мощь, когда люди оказываются на месте тех, чьими судьбами еще недавно распоряжались, становятся не экспериментаторами, а очередными "белыми кроликами".

И эта непривычная роль порождает странные и пугающие изменения в морали. Чего только стоит решение цивилизованных и высокоморальных существ — КАЗНИТЬ — любого своего товарища, заподозренного в связях "с неизвестным врагом". Опять без сомнений, протестов, мук, жалости. В пору повторить за неоднозначным героем — демиургом Эллоном: "Но вас — боюсь! Боюсь не силы вашей, а ваших заблуждений. Убедительности ошибок, доказательности просчетов, заразительности непонимания!".

И тем пугающе звучит заключительный манифест восставших "белых кроликов" против равнодушия неизвестных богов. Вроде бы и правильные слова — о ценности жизни, сознания, личности, разнообразия, неодинаковости. Но это в самом конце: "Придется, придется вам с этим посчитаться!" Сразу же настораживает: а не пусты ли красивые слова о равенстве, братстве и взаимопонимании после всех рассуждений о врагах, шпионах и особом предназначении?

Есть еще одна примечательная и очень актуальная деталь, которая почти потерялась в финале. О наших неразрывных связях с прошлым и ответственности за будущее, которые всегда надо учитывать, затевая очередной эксперимент или предлагая себя/любимая наша забава/ в качестве "белого кролика". Хотя мне кажется возмутительным любое положение вещей, где "нам отводят жалкую роль муравьев, истребляемых из-за равнодушия к ним" или отводят роль подопытных кроликов, "которых будут хладнокровно ввергать в тяжелейшие условия и великодушно следить, удастся ли нам справиться с испытанием!"

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru