Я к чему столько об этом рассусоливаю, ведь героиня даже не первая, первый – киношный мальчик и к нему хранительница Страны Дьявола. Но они такие какие-то… искусственные. Нет, не идеальные, Баркер идеалами не грешит, а именно несопереживательные, как для меня лично. А вот Тэмми, одна из главных героинь, самая настоящая. Ее глазами удобней всего воспринимать происходящее.

Вот тут, кстати, очень интересный штрих: вроде все там в этой стране происходит одинаковое, вроде даже одними и теми же словами описано, а ощущения разные. Думаю, что автор неслабо перевоплощался в героев, раз так менял восприятие реальности.

Сначала в Страну Дьявола (СД) попадает ГГ, он там видит сплошное перекрестный трах типа оргия. Его, в принципе, прет, но без перегибов. Нет, трах с перегибами, но прет без особого энтузиазма. Ну влился в коллектив, ну кинул палку, и пошел себе дальше, как ни в чем не бывало. И очевидно, что ему скучно. Потому что читать этот отрывок тоже не драйвово – а там приличный такой кусок. Ихние фрикции до жути медитативны, даже вкупе с извратом.

А потом туда попадает Тэмми, и мы уже видим динамику, видим события. Вместо оргий – борьба, сопереживание, надрыв. Причем хороший такой: автор сразу намекает, что с такой тетки там где сядешь, там и слезешь. Прям ода американским домохозяйкам.

На самом деле причина этого ясна как день: как гомосексуалист, он может видеть среднестатистическую женщину другими глазами, может найти скрытую красоту ее личности. Она ему не партнер и не конкурент, и восприятие ничто не затуманивает. Ну и плюс еще творческая натура – Баркера во многом можно упрекнуть, но очевидно, что он Художник с большой буквы.

Ага, собственно, все события будут крутиться вокруг этой самой страны, которую в виде заколдованной комнаты вывезли из Румынии (кажется) во времена немого кино и установили в Голливуде, в Каньоне Холодных Сердец. Такой себе домик в ложбинке, короче говоря. Комната кроме путешествий в СД дает молодость, красоту, здоровье и безумье Шляпника. :) Ну это если его изначально не было. Вот, и вокруг этого места будет всякое происходить: жуткое, но симпатичное.

Конечно, перегибов хватает – это же Баркер. Но он меня по-прежнему не пугает, только удивляет иногда отсутствием брезгливости. Артистическая, блин, натура – что поделаешь? Зажрамшись, опять же, простыми радостями таких уже не удивишь, приходится извращаться. Ну там другие миры под ЛСД и поиск лишних дырок в имеемом объекте. Хотя мне, например, уже приелся его эпатаж, но зато и не раздражает уже. Просто скучно становится на перечислении.

Оценки.

1. Мир сам по себе как придумка, вполне ничего. Ассоциативно даже отправил меня к древнеримским извращенцам: у этих товарищей с философией было в порядке, а с моралью – не так чтоб уж. Странные обычаи, опять же, в виде общения с раскрашенными трупами, вполне себе напоминают Баркера. Не то чтоб у него что-то похожее (хотя мертвецов завсегда хватает), но небрезгливое отношение к покойникам и к пыткам идет одной канвой. Мне не нра.

Ну и сама СД декларируется как завораживающая, а мне было просто скучно. Имеет место быть избыток как описаний, так и возвратно-поступательных движений, ага. Надо как-то экшна добавлять в это дело. Но вот когда через Тэмми мы туда идем на экскурсию, тогда ничего так, происходит всякое. В целом – шесть.

2. Я так понимаю, что с возрастом автора проперло растекаться мыслию по древу, что служит читабельности нехорошую службу. Ну я уже говорила: много трахаются и много пейзажЕй. Лучше бы бегали и стреляли, ну или там с топором гонялись друг за другом, чтоб не покидать рамок жанра. А вот то самое – в промежутках. И – да, я не люблю, когда текст «висит в воздухе». Но еще больше я не люблю воздух, зависший в тексте. А здесь его дочерта. Семь.

3. Интрига тоже держится только на восприятии Тэмми. Есть очень напряженные моменты, настоящий драйв, но все они – с ее участием. Минус в том, что текст выборочно ими пересыпан, а в промежутках хранится полнейшая скука. Пусть там книги восемь сотен страниц в гаком, но я ее умучивала почти месяц реального времени. Слишком долго, слишком нудно. Пять.

4. Персонажи хороши выборочно, потому что некоторые слишком глянцевы, как бы странно это ни было для творчества Баркера. Катя, владелица комнаты – прекрасное воплощение зла. Фи! Это вам не Мартиция Аддамс, это красивая, злая, сумасшедшая тетка. И все эти качества вылизаны до абсолюта. Скучно.

ГГ недурен, но на фоне своих барышень сильно бледен. Кинозвезда, являющаяся пустым местом. Мол, если убрать звездный блеск, будет видно стареющего полнеющего дядьку без особого интеллекта и проблесков характера. Можно подумать, мы и сами этого не знаем! Хотя, наверное, некоторые не знают…

А вот Тэмми, которой я пою дифирамбы всю рецензию – просто отличный, полный противоречивостей, немыслимо сопереживательный персонаж. Да и вообще второстепенные герои весьма погружательны. Такой себе тонкий налет от Хейли на мясобойне Баркера. Восемь.

5. Мне идея видится в стойкости духа и отрицании излишеств и условных зависимостей. Так или иначе эта мысль проходит через все произведения Баркера – начиная от Восставших из Ада и заканчивая этими физиологическими философствованиями. Он все так же верен себе, но с годами более размерен, а оттого нуден. Пять, потому что того торжества духа, которое дарят Восставшие, нет и в помине. Только жалкие намеки.

6. Душевность разбросана по тексту в тех же местах, что и прочие его достоинства. Но особо не цепляет – думается, садо-мазо в масштабах Баркера – определенно не моя стихия. Даже в смысле восприятия, про воплощение я уже молчу. Фи. Три – и то за домохозяйку.

7. Погружение тоже за счет слияния с персонажами. Сами описательные сцены ничерта не телепортируют на страницы, куда ж тут между них жить! Мне путешествовалось только вместе с Тэмми на уровне ее ощущений, а не наблюдения пейзажЕй вокруг. Очень мало, очень слабо: Три. И того бы не было, но мне близко восприятие любой реальности по плану: «Пришел, увидел, победил».

Синопсис.

Дальше читала наконец-то освобожденного любимым Каганова. Хорошо, но сколько, блин, нюансов. Буду больше ругать, чем хвалить – мне аж заранее стыдно. Стыдно, потому что а) он и так все недостатки знает, б) пишет реально талантливо, в) я наверняка не все поняла. Но, блин, все равно выражу свое читательское мнение. Собственно, он же не для себя пишет, а для нас.

Оценки.

1. Мир омерзительный, но настоящий. Если постапокалиптические миры старины Стиви настолько красивы, что вызывают большие сомнения в собственной реальности, то мир Проклятой игры неприятен настолько, что вполне может прятаться за углом. И даже печать зыбкости, которую обычно накладывает на книги магический реализм, не портит реальности мира. К сожалению.

Если любой фантастический мир выверен и разработан и уложен в рамки, будь ли там звездолеты или орки верхом на катапульте, то у этого мира рамок нет, как у ожившего горячечного бреда. Или как у сна, который только по пробуждении становится сном, а пока ты спишь – нет ничего реальнее.

Объективно, очень хочется раскритиковать в пух и прах, потому что ощущения неприятные, но мир велик, причем не в смысле величины, оттого десять.

2. Читабельность великолепная, любимый сильно удивился, как я за пару дней полкниги уговорила. А вот так вот, перерывчиками по две минутки и уговорила. Ныряешь в текст моментально, а выныриваешь – с трудом. Да, это как чипсы: вредно и болит потом все, что можно, тошнит и колет, как будто натрескался гвоздей с пластилином, но зато пока ешь – за уши не оттащишь и не сильно волнует, чего там будет дальше. Ну или как вопрос контрацепции: потом уж как-нибудь… ;) Десять.

3. Вот толком и не помню, чтоб сильно заинтриговала меня книга. Выехала на одной читабельности? Нет, когда герой с героиней сбегали от маньяка было так, остросюжетно. Да и в конце, во время финальной битвы тоже нервишки пощекотались. Но чтоб назвать это интригой? Можно, но с натяжкой и с учетом того, что имел место быть этот интерес в последней трети книги. Ну на пятерочку где-то в целом.

4. Из героев меня сильно расстроила Главная Героиня. У Баркера она давно и безнадежно сидит на героине, но не как Эдди у Кинга, не как человек-который-властен-над-своей-судьбой, а как притыренная эзотерическая фифа, которая иногда видит мысли, вылетающие из людей. Думается, здорово она нагероинивалась.

Тут мое личное «фе», которое не дает мне считать наркоманов людьми. Может, слегка накокаиненная голливудская элита произвела на Баркера такое впечатление, но я этих товарищей на улице видала без прикрас, так что нет, я не могу считать их людьми. И сопереживать, естественно, тоже не могу. Маньяк, вторые полкниги отперсонаженный под зомби, вызывал у меня примерно те же эмоции – он может как-то влиять на ход повествования, но это персонаж без будущего и сопереживать ему бессмысленно.

А вот сам ГГ неплох, вполне реален и по ходу повествования даже ухитряется прогрессировать. Не совсем понятно, на чем построены его отношения с героиней, если не считать перепиху, но автору знать это особо неоткуда в силу собственных бисексуальных предпочтений.

Да и вообще мотивы героев для меня так и остались непонятными. Ну за исключением того мертвого маньяка – с этим как раз все предельно ясно. Зачем герои и злодеи делали то, что они делали? Потому что судьба, блин, что ли?

Так что хвалить особо не за что, хоть мастерство и присутствует. Но и недостатков изрядно, пять.

5. Идея, возможно, прячется за упущенной мною мотивацией. Как-то Книги Искусства были мне ближе: там была адаптированная под американскую мечту любовь и гимн красоте из глаз смотрящего. А здесь автор даже не потрудился толком воспеть свободу, хоть это и явно напрашивалось: собственно, сюжетный поворот тюрьма-свобода обычно используется с двумя целями – пощекотать нервы тюремным насилием и облегченно вздохнуть, когда за тобой, то бишь за ГГ, закроются ворота тюрьмы и что-то на колесах умчит тебя в светлое будущее. Штамп, конечно, но все еще цепляет. Баркер, к сожалению, отказался от его эксплуатации, не воспев, соответственно, ни свободу, ни светлое будущее.

Так что грустно, но я не поняла. Один.

Кстати, если вдруг там речь шла именно об игре, то я тоже не поняла: это ода или поругание? Моральная сторона книги определенно не сильна.

6. Душевность вообще величина отрицательная. Так, вероятно, и планировалось, но книжка мерзкая. Есть довольно много цепляющих воображение моментов, которые оставляют пренеприятнейшее впечатление.

Например, ГЗ, пробравшись в охраняемое ГГ поместье, сначала убивает всех собак вкупе со щенками, а в следующий свой визит оживляет их. И хрен бы с ними, нас зомбями не запугать, но автор делает из них не кровожадных монстров, а просто животных, которые ничерта не понимают, что умерли. Особенно весело смотрится сцена, где мертвые щенки пытаются пить молоко у мертвой мамы. Причем последней ГГ предварительно раскроил по непонятке череп. Меня, конечно, проперло, но не в хорошем смысле. Доберманы из Обители зла были проще и приятнее. Один за душевность.

7. Погружение было бы на десятку, если бы я так усиленно не сопротивлялась. Затягивает сильно, а-ля трясина и впечатления те же: реальность уходит из-под ног, а очень хочется остаться здесь. И не получается. Восемь – хоть пару баллов, но я отвоевала. Опять же, особо не погрузишься, если дите мелкое чего-то все время хочет. Так что это скорее Софочка меня у Баркера отвоевала. :)

Синопсис.

Сейчас читаю Голотвину, Привычное проклятье. Прет. Спасибо мирфу в целом и г-ну Невскому в частности за рекомендацию, давно меня так не радовали новые авторы. Уже полкниги думаю с кем бы ее сравнить и все не могу остановиться. Добрая, грамотная, динамичная, любящая короткую форму и имеющая чУдную фантазию барышня. Я уж думала, таких больше нету… Не в смысле барышень, а в смысле – авторов. Теперь судорожно пытаюсь скупить ее более ранние книги.

И тут еще один плюс-минус Баркера. Он умеет пошатнуть веру в реальность, не вызывая шизофрении — это в огород Дика камень, между прочим. Первое впечатление у меня было такое, что у дона Хуана вместо Карлоса (ни или параллельно с ним) учился старина Стиви, и вот решил тоже написать за обучение. Это, кстати, моя детская фантазия: почитать Кастанеду в удобоваримом варианте. И вот сподобилась на четвертом десятке. :)

Как-то у меня не получается толком рассказать о книге. Но это все равно, что описывать впечатления от сна. Вроде бы и не тяжело, а толком пересказать невозможно. После прочтения первой части у меня было большое желание отнести книгу букинистам или отдать кому-то на бедность. Потому что избыточно эзотерично: не покидает ощущение, что тебя хотят надуть, снова втирая за что-то неземное. Какие-то волшебные масоны в стране Фантазии, только после атомной войны. Кто сходу представит Атрейо, плетущегося по ядерным руинам? Причем все это он должен делать во сне задля обретения власти над Абсолютом, путем предварительного с ним слияния...

Но все это заняло страниц пятьдесят. А у меня «лимит неинтересности» по-прежнему семьдесят. Ну ладно, думаю, домучаю. Пишет-то неплохо, интересно, динамика опять же сумасшедшая. Какой-то МТАшник только первую часть растянул бы на пару томиков. Ну вот со второй части я и попала, возвращаясь в объективную реальность сугубо набегами.

Значицца, ту самую первую не очень интересную часть вполне можно проассоциировать с Капитанской «Гибелью богов» — самая отстойная книга цикла, в которой объясняют кто кому и каким местом Рабинович. А именно происходит становления Главного Злого Божества и Главного Доброго Божества. Причем Баркер, как и Кинг, заставляет сопереживать им обоим, зараза. ГЗБ — это серый человечек, у которого ничерта нет в жизни, оттого его абсолютный эскапизм позволяет ему дорыться до истоков мироздания. Потому что больше у него нет ничего, и не нужен он никому, и стремиться ему некуда. Это, кажись, у Сидерского было в «Третьем открытии силы». Главный враг каждого человека — это надежда. И это таки правда, могу подтвердить. Пока мы на что-то надеемся, мы ждем и ничерта не делаем. Потом, когда приходит понимание того, что абзац уже подкрался и надеялся ты таки зря, а в будущем и уж подавно будет не на что, ты поднимаешь свою задницу со стула и начинаешь что-то делать.

Баркер изложил чуть другую последовательность событий, но общая мысль сохранена. Даже ничтожество, когда осознает, что мировое могущество ему не светит, а на меньшее оно несогласно, начинает шевелиться. По-прежнему ничтожно и зачастую мерзко, но все же начинает. Вот такой ГЗБ, которому все равно сопереживаешь. Потому что каждый из нас хоть на один миг, но все же чувствовал себя ничтожеством. Ну я сумасшедших не имею в виду, которые себя мнят всякими наполеонами и их производными.

Не меньшего внимания заслуживает ГДБ. Персонаж, случайно отбившийся от нестройных рядов хиппи и влипший в историю. Сумасшедший ученый, химическим путем пытающимся вычленить сущность мироздания и слить в баночки. Из ученой среды попертый благодаря чрезмерному увлечению мескалином, что в очередной раз подтверждает, что без дона Хуана таки не обошлось. О природной доброте его истинной сущности нам расскажет тот факт, что он всегда мечтал смотреть на солнце, а еще лучше — слиться с ним в экстазе.

Но и эти ребята не окажутся главными Героем и Злодеем. Эти переходящие знамена будут кочевать между действующими лицами на протяжении всех книги вкупе со всемогуществом. Последнего таки три банки наваяли, и одну из них, оставшуюся после создания ГДБ и ГЗБ, будут сотню страниц делить.

Будет много изврата в духе Восставших, но все абсолютно аргументировано. Кстати, про аргументацию. Это первая прочтенная мной книга, где зло не просто относительно, а абсолютно аргументировано. То есть я в него верю. Маккамоновский Ваал при всей своей ужасности очень напоминал обезьяну с гранатой. Ну или женщину за рулем. Кстати о женщинах. Смех смехом, но пару раз было такое, что едва успела отскочить. На переходе. Ну их к черту. Мне все-таки хочется верить, что Абсолютное Зло и Абсолютный Идиотизм — это не абсолютные синонимы. Это зло, которое вызывает ужас, но с которым можно бороться. И понять хотя бы логически факт его нелогичности. И мотивацию.

На фоне борьбы ГДБ и ГЗБ переворачивается куча жизней добрых самаритян и захолустного американского городка — практически в духе старины Стиви. Но нельзя не признать, что его зло более абсолютно, а у Баркера — каждый успевает побывать и героем, и злодеем. Кстати, война в конце концов оказывается бесполезной и драматический коллектив дружно участвует в устранении внешней угрозы. Угроза абсолютно в духе сенобитов, только размерчиком побольше. И доказывает, что даже в Царстве Абсолютного Зла имеют место быть свои разборки.

Оценки.

1. В Докторовских Дозорах маги были категорией от одной до не помню скольки, но были еще и маги вне категорий. То же самое можно сказать про мир Явления. Я не могу дать ему оценку. Даже если выставить десятку и сказать, что с пятью плюсами, моего отношения к созданному Баркером миру это не отразит. Потому я признаюсь, что я не могу оценить мир. Он слишком необычен и уникален, чтобы это можно было выразить в цифрах — по крайней мере, по десятибалльной шкале.

2. Если бы не первая часть, у читабельности была бы чистая десятка. Но из-за слегка затянутого начала и последующих эзотерическо-философских экскурсов, одно очко долой. Впрочем, «интерености» от этого меньше не становится. Читается легко для восприятия, но тяжело для психики. В этом весь Баркер.

3. Интрига, да плюс динамика делают эту книгу неописуемо напряженной. Очень часто хотелось отложить просто для того, чтобы отдохнуть. Идентичные чувства у меня до этого рождал только Логиновский Колодец — дядька ухитрился в триста с мелочью страниц запихнуть не только человеческую жизнь с приключениями, которых хватило бы на десять жизней, но еще не побрезговал философией и вечными вопросами, а еще легким эпатажем и почти незавуалированным призывом к доброте. Помнится, от Колодца я тоже сильно устала. Но там мир наш, без всяких изысков. Единственное волшебство — тот самый колодец, да и то не столько волшебный, сколько божественный.

А в Явлении колдуют все кому не лень, совмещая сей процесс с бесконечными поисками смысла, который — ну конечно же! — оказывается для каждого своим. И под конец все это происходит уже под Армагеддец в лице затягивания реальности в потустороннюю дыру. Десять.

4. Герои на десятку и даже больше — каждый из них, включая отрицательных и редких извращенцев (что Баркер любит препарировать не меньше Кинга), показан нам со всех сторон, включая внутренний мир. Иногда буквально. :) Каждый из них нам понятен, близок и дорог, как родной. И всех по очереди иногда хочется удавить — почти как родных. :) Как в том анекдоте, который вошел в команду моих любимых историй как раз после того, как моя сестричка попыталась у нас с мамой квартиру отсудить. Перескажу, как помню. Не стреляйте в пианиста, он лучше не умеет:

Является к графоману Мефистофель, ну или его какой заместитель и говорит:

— Я сделаю тебя великим человеком, одним из величайших литераторов в истории человечества. За пять следующих лет ты напишешь пять романов, за каждый из которых тебе заплатят по миллиарду долларов. Каждый из них станет мировым бестселлером. Ты станешь обладателем самых престижных премий. Но! Через пять лет у тебя умрут все родственники.

— Так, подожди, давай расставим все точки над «i»: Пять лет, правильно? Пять романов. Пять миллиардов. Умрут все родственники. Хм... А в чем западло?

К слову, мало кто понимает, где смешно. Но это так, лирическое отступление.

5. Мне трудно определить, в чем заключаются идеи, а тем более перечислить все. Они там, блин, на каждом шагу. И над каждой надо думать.

Ну вот если начать с начала, со становления ГЗБ, можно сказать (за первую часть): не фанатей, не лезь куда не просят, на фиг эзотерика вкупе с поисками смысла жизни, будь хорошим, будь настойчивым, будь целеустремленным... Или хотя бы думай перед тем, как решишь учинить какой-то идиотизм.

Автор исхитряется в динамику вплетать вопросы без ответов. Или с относительно верными ответами, когда ты думаешь: «Эх, что ж они так! Надо ж было!.. Эх!». Ну или что-то в этом роде. И, блин, постоянно думать приходится и воображать невообразимое. Тяжело, но чертовски интересно.

Можно провести аналогию с медитацией: сейчас каждый чайник знает, что, толково помедитировав, можно придти в себя, например, здоровьичко там поправить, карму почистить, чакры открыть и бла, бла, бла... Но никто этой фигней не занимается. И я даже знаю почему, потому что сама этим тоже не занимаюсь. Никто не хочет затуманивать картину мира и сдвигать точку зрения. Потому что здесь комфортно и надежно. Относительно, конечно. Ну или хотя бы привычно. Баркера можно назвать уникальным автором, который затягивает нас вместе с миром в дыру в сознании, умело пользуясь литературными приемами и собственным талантом. И оттуда не хочется сбежать, а вовсе даже наоборот.

Собственно, оценка ясна даже без оглашения.

6. Душевность самого завалящего уголка и героя, события и мысли, зашкаливает так же. Трогательные моменты перемежаются с откровенной жестокостью, чистота с омерзением, гениальность с идиотизмом. И все это становится очень относительным в процессе повествования. Десять. Не могу аргументировать, на то и душевность.

7. Ум погружению все же сопротивляется, но кто ж его спрашивает. Там так интересно и захватывающе, это вам не дон Хуан с глючными явлениями. Правда, тут тоже глюков хватает, но они принимают форму реального мира. Причем не обязательно нашего. Вот если взять обычный фэнтезюшный мир, уже практически всем набивший оскомину, так он реален. Мы верим в драконов, волшебников и волшебные расы — в пределах этого мира. То же можно сказать про сайфай: корабли, звездные системы, гиперпереходы, бластеры — с некоторыми вариациями этот мир мы тоже знаем. Отдельную систему можно сложить из наших соотечественников и современников: Логинов, Громов, Олди, те же не слишком уважаемые мной Дяченки. Они создают новые странные реальности, к которым подобрать определение сложно. А есть, например, уникальный Кинг. Многие эту уникальность могут оспаривать, но она от этого никуда не исчезает.

А есть Баркер. Это что-то особенное, что ближе всего к Кингу, но все равно уникально. Я смею это утверждать по прочтении одной единственной его книги, да. Но он и правда уникален.

Конечно, десять.

Синопсис.

Дальше взяла читать Буджолд. Первые сто страниц удивлялась собственному идиотизму, а потому ничего, вчиталась. Конечно, это был не очень умный поступок — взять пусть очень профессиональную, но посредственность, после гения.