Литературных премий в области фантастики в России сегодня полным-полно, на любой вкус и цвет. Но имена лауреатов, как правило, забываются сразу после торжественного банкета по поводу вручения, если не раньше – всеми, кроме самих победителей. Парадокс: наград много, авторитетных – ни одной. И это чертовски обидно… 23 апреля в петербургском книжном магазине «РаскольниковЪ» в Апраксином переулке, дом 11, мы поговорим о том, какие стратегии используют организаторы премий, чтобы выделиться из общей массы и повысить весомость награды.
В этом году с конкурсом «Фанткритик» получилось как в той сказке: «Горшочек, вари! – Горшочек, не вари!». За последние два дня и за дополнительную неделю прислали столько, что в итоге получилось больше 50 текстов – то есть мы фактически побили рекорд. Что с одной стороны радует, а с другой добавляет забот. Времени на предварительную работу оргкомитета, например, осталось существенно меньше, чем мы планировали. Ну ничего, прорвемся.
Около половины работ Юлия Зартайская вывесила на сайте ДК Крупской. Остальные, будем надеяться, появятся в ближайшие дни. Очень много статей, около половины от всех присланных текстов. Меня пока больше всего повеселила – не скажу что порадовала – статья «Подлинная история Цветной Волны». То есть это никакая не статья на самом деле, но я искренне надеюсь, что текст попадет в финал.
Благодаря автору сформулировал: четкий маркер провинциализма – привычка судить о больших и сложных явлениях по крошечному фрагменту. «О нас пишут сказки; нами пугают начинающих писателей, – пишет анонимный участник конкурса. – Почитать рецензии — так мы давно превратились в почетных зомби русской фантастики, беспощадных тварей, жадно вгрызающихся в нежные мозги критиков».
Сразу представил, как Павел Басинский и Андрей Немзер, Сергей Князев и Константин Мильчин, Лев Данилкин и Анна Наринская спорят о судьбах «цветной волны» – горячась, перебивая друг друга, брызжа слюной, без сна и отдыха, ночами напролет. Эта картина сделала мой день.
Отличные новости для коллекционеров, собирателей и всех тех, кто ценит книгу как артефакт!
Представляем дизайн новой подарочной подсерии "Книжного Клуба Фантастика". В подсерию войдут лимитированные издания лучших книг нашего издательства в подарочном исполнении, напечатанные ограниченным тиражом 200-400 экземпляров. Материал обложки балакрон, тиснение фольгой, цветной форзац, закладка-ляссе, формат 70х100/16 (170х240 мм).
Книги подсерии будут выходить параллельно с "обычными" изданиями ККФ, но приобрести их можно будет только в магазине издательства и на точках в Олимпийском (Москва) и ДК Крупской (Санкт-Петербург), работающих с нами напрямую. При этом мы собираемся удерживать более чем гуманные цены на лимитированные издания.
Пример: в ближайшее время ККФ планирует выпустить 300 экземпляров "Красного рыцаря" Майлза Кэмерона в подарочном оформлении и 1200 экземпляров — в "обычном". Цена подарочного в нашем магазине — 780 рублей. Цена "обычного" без скидок в "Лабиринте" — те же 780 рублей.
Выбор за вами, дорогие читатели и уважаемые коллекционеры!
А вот и обещанное видео с первого круглого стола в магазине "РаскольниковЪ" (Апраксин переулок, дом 11). Спасибо всем, кто заглянул на огонек! Получилось живенько. Вместо предисловия — краткий отчет о мероприятии с сайта Петербургской книжной ярмарки ДК им. Крупской, совместно с которой отснят этот материал:
цитата
26 марта в книжном магазине «РаскольниковЪ», недавно открывшемся в Апраксином переулке, прошло первое литературное мероприятие из запланированного цикла. О месте стилизации в «жанровой» литературе рассуждали писатели Антон Первушин, Дмитрий Вересов и Алан Кубатиев. Круглый стол был приурочен к выходу новой книги А.Первушина, сборника повестей «Иные пространства».
Вечер начался с чистосердечного признания Антона Первушина: большинство повестей, вошедших в новую книгу, писалось специально для журнала «Если», по просьбе главного редактора Александра Шалганова. Сам автор считает стилизацией только два из шести произведений, включенных в сборник: «Небо должно быть нашим!» и «Марсианку Ло-Литу», созданную для альтернативно-исторического проекта «Классициум». Повесть «Корабль уродов», несмотря на очевидные отсылки к «Пикнику на обочине» братьев Стругацких, Первушин как стилизацию не рассматривает. Впрочем, как подчеркнул Алан Кубатиев, писатель и филолог-американист, стилизации бывают разными: это не только имитация стиля конкретного автора, но и сознательное обращение к диалектизмам, архаизмам и так далее. Более того, стилизация традиционно соседствует с литературной мистификацией и пародией, и порой трудно определить, где именно проходит пограничная полоса между этими приемами.
Дмитрий Вересов рассказал, что любит использовать элементы стилизации в своих романах, но именно как вставные фрагменты. Как и Первушин, Вересов является автором рассказа, приписанного В.В.Набокову. Только, в отличие от коллеги, имитирует не «Лолиту», а гимназические рассказы классика. Что же касается качеств, которыми должен обладать умелый стилизатор, то здесь все ораторы сошлись в одном: на этой стезе не обойтись без широкой эрудиции, отменного чувства языка и пристального внимания к деталям. И, разумеется, без четкого понимания, зачем именно автору понадобился этот прием.
Круглый стол завершился традиционной автограф-сессией и чаем с плюшками.
Хотел сказать, что Грег Иган — автор, на которого стоит равняться сочинителям "твердой" научной фантастики, но вовремя сообразил, что это дурной совет. У австралийского писателя очень своеобразный взгляд на мир: без должной эрудиции и соответствующего мировоззрения попытка ему подражать может привести к результатам плачевным, а в некоторых случаях даже трагическим.
Смерть бога и Теория Всего
Грег Иган. Отчаяние: Роман. / Greg Egan. Distress, 1995. Пер. с англ. Е.Доброхотовой-Майковой, М.Звенигородской. — М.: АСТ, 2014. — 480 с. — (Сны разума). Тир. 2000. — ISBN 978-5-17-085363-2.
Грег Иган — австралийский «фантаст номер один». Прослыть мэтром в стране, где плотность населения три человека на квадратный километр — дело, конечно, нехитрое. Но и в остальном англоязычном мире произведения Игана котируются достаточно высоко. Только в США писатель удостоен премии «Хьюго» и мемориальной премии Джона Кэмпбелла, «Локуса» (трижды) и «Asimov's Readers' Awards» (четырежды). Кроме того, автора «Отчаяния» обожают в Стране Восходящего солнца: особое место в его коллекции занимают премии «Сэйун», шесть штук, как с куста.
А вот в России прозу Игана пока не распробовали. До последнего времени официально у нас был опубликован только роман «Карантин» — причем давным-давно, в 1997 году. Еще две крупные его вещи, «Диаспора» и «Лестница Шильда», напечатаны полуподпольно, «самиздатовскими» тиражами 20 экземпляров. Что, в общем, понятно: сложный язык, обилие научных терминов, неортодоксальные теории в основе сюжета — все это адресовано квалифицированному читателю, а он в России не то что повывелся, но к фантастике давно охладел.
«Отчаяние» — вещь для Игана весьма характерная и, по отзывам западных критиков, одна из самых удачных. Если и эта книга у нас провалится, другим его романам уж точно ничего не светит — кроме повышенного внимания издателей «малотиражек». Главный герой романа, научный журналист с канала ЗРИнет, только что закончил монтировать фильм «Мусорная ДНК», документальную работу с четким пропагандистским подтекстом. Этакие «Двенадцать друзей хунты», только об ужасах биотехнологий. Он прекрасно понимает предвзятость трактовки и однобокость подхода, но бизнес есть бизнес: «Никому не нужна взвешенность. Она только смущает отдел маркетинга: поди разрекламируй фильм, который несет две взаимоисключающие мысли».
Главный герой «Отчаяния» отнюдь не законченный циник. У него есть свое представление о высокой миссии научного журналиста в середине XXI века, когда новые открытия сыплются на ошалевшего хомо сапиенса словно из рога изобилия: «Как только люди перестают понимать, как работают окружающие их машины, мир оборачивается непонятным сном. Технология развивается бесконтрольно, ее невозможно даже обсуждать, она порождает лишь благоговение или ненависть, зависимость или отчуждение. Артур Кларк предположил, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии. Он имел в виду возможную встречу с инопланетной цивилизацией, но долг журналиста, рассказывающего о науке, следить, чтобы люди не стали смотреть на людскую технологию по закону Кларка».
Так что покончив с монтажом и отказавшись от очередной рейтинговой «чернухи» (о новой неизлечимой болезни, известной под названием «Отчаяние»), главгерой буквально зубами выгрызает у начальства командировку на конференцию физиков-теоретиков, которая проходит в анклаве техноанархистов — Безгосударстве. На экзотическом острове, выращенном посреди океана при помощи нелицензионных (читай — ворованных, пиратских) биотехнологий лучшие умы столетия должны выбрать самую точную ТВ, «теорию всего». Иными словами, математическую модель, безупречно описывающую базовые физические закономерности, которым подчиняются формирование цепочек ДНК и социальная динамика, квантовые взаимодействия и разбегание галактик — в общем, любые процессы в нашей вселенной. Тема чертовски интересная, но на первый взгляд — чисто академическая. Отличный способ отдохнуть, расслабиться, подлечить расшатанные нервы. Вот только сбыться этим планам не суждено: едва приземлившись на острове, наш журналист узнает, что некая радикальная группа готовит покушение на одного из ключевых участников конференции...
Грег Иган беззаветно влюблен в фундаментальную науку, и это бросается в глаза. В чистом знании он видит ключ ко всем тайнам вселенной, а заодно — панацею ото всех болезней общества. Один из любимых его коньков — влияние высоких технологий и запутанных математических теорий на человеческий социум. Особенно лихо австралийскому писателю удаются субкультуры недалекого будущего, их идеология и этические принципы: добровольные аутисты и асексуалы, адепты «культов невежества» и антропокосмологисты. Зато все, что затуманивает наш взгляд, мешает объективной самооценке, вызывает у него инстинктивное отторжение. Человеческая природа нуждается в серьезном тюнинге: один и тот же участок мозга отвечает у нас за взаимопонимание и способность лгать, сочувствие и манипулирование ближними... Вот бы найти способ отделить одно от другого! Под раздачу попали не только традиционные религии, националистические движения и вульгарный феминизм, но и старая добрая теория психоанализа. Занятно: хотя слово «архетип» для главного героя едва ли не бранное, именно один из классических архетипов (смерть бога — вернее, покушение на его убийство) запускает пружину интриги. Думаю, Фрейд с Юнгом горячо одобрили бы такой поворот сюжета.
Как ни странно, при всей эрудиции и изобретательности футуролог из Грега Игана аховый. «Отчаяние» было впервые опубликовано в 1996 году, чуть меньше двух десятилетий назад, но уже сегодня видно, что в своих прогнозах автор по большей части попал пальцем в небо. Компьютерные сети, дающие миллионам клерков возможность работать удаленно, буквально загипнотизировали писателя. По Игану, деловые центры крупнейших городов должны были опустеть еще на рубеже столетий, типографии — закрыться, кинокомпании вылететь в трубу, уступив место новым информационно-развлекательным медиа. Писателю хватило неосмотрительности назвать и точный момент стабилизации мировой экономики: двадцатые годы XXI века, то есть буквально вот-вот, со дня на день. Ну и где этот эдемский сад? Ау!.. Увы, социальные прогнозы фантастов, сделавших ставку на конвергенцию высоких технологий и традиционных культурных практик (Уильяма Гибсона, Нила Стивенсона, Йена Макдональда и т.д.) сбываются гораздо чаще и куда точнее.
И все же, чтобы не сложилось превратное мнение о Греге Игане как о чисто кабинетном мыслителе, витающем в каких-то своих физико-математических эмпиреях, закончу еще одной развернутой цитатой из «Отчаяния»: «Неужели вы не устали жить в обществе, которое беспрерывно говорит о себе — и поминутно лжет? Которое определяет все стоящее — терпимость, честность, справедливость — как «исключительно австралийское»? Которое делает вид, будто поощряет многообразие, но без устали болтает о своем «национальном единстве»? Неужели вас никогда не мутило от бесконечного парада шутов, говорящих от вашего имени: политиков, интеллектуалов, знаменитостей, комментаторов — определяющих вас во всех подробностях, от вашего «чисто австралийского чувства юмора» до долбанного «коллективного бессознательного»... и которые при этом все до одного воры и лжецы».
Тяжело им там приходится, в Австралии. Какое счастье, что мы с вами живем в России: у нас-то тут все совсем иначе, конечно.
облако тэгов
