Многие, наверное, помнят известный внутренний монолог Ивана Жилина из «Стажёров» братьев Стругацких – даже если кто-то сам эту повесть не читал, ключевой фрагмент довольно часто цитируют, в том числе я, грешный. Ну, вот это:
цитата
На Земле оставались люди, молодежь, дети. Там оставались миллионы и миллионы таких вот Юриков, и Жилин чувствовал, что может здорово им помочь, хотя бы некоторым из них. Все равно где. В школьном интернате. Или в заводском клубе. Или в Доме пионеров. Помочь им входить в жизнь, помочь найти себя, определить свое место в мире, научить хотеть сразу многого, научить хотеть работать взахлеб.
Научить не кланяться авторитетам, а исследовать их и сравнивать их поучения с жизнью.
Научить настороженно относиться к опыту бывалых людей, потому что жизнь меняется необычайно быстро.
Научить презирать мещанскую мудрость...
И тыды. То есть в этом эпизоде герой со всей ясностью осознает, что «главное на Земле», а настоящее его, Ивана, призвание – воспитывать детей.
Но давайте вспомним, кто, собственно, такой Жилин. Жилин – выпускник Высшей Школы Космогации и бортинженер космолета «Тахмасиб». Он хорошо развит физически, у него отличное техническое образование, но ровно никаких знаний о педагогике – потому что где космогация, а где педагогическая наука.
Может быть, у Ивана офигенный опыт, он знает жизнь во всех ее проявлениях, хорошо разбирается в социальных взаимодействиях? Тоже нет. Он не женат, у него нет детей, нет друзей за пределами профессионального круга. Большую часть сознательной жизни Жилин провел в космических экспедициях, в очень специфическом коллективе, в полном отрыве от земного человечества. В основном в окружении мужчин – живую женщину он иной раз месяцами не видит. Да, Жилин отлично разбирается, как крутить гайки при восьмикратной перегрузке, как рассчитывать курс космического корабля при помощи логарифмической линейки, он психологически устойчив, не сошел с ума, намертво запаянный посреди космической пустоты в одной стальной банке с брюзгливыми скуфами. Но это, в общем, и все, чем Жилин способен поделиться с «молодежью, детьми». При этом он ни секунды не сомневается, что «может помочь Юрикам входить в жизнь» – о которой сам, по сути, ни черта не знает.
Говорю это ни в коему случае не в упрек Стругацким: «Стажёры» (1962) плоть от плоти советской фантастики, да и не только советской. Вообще если присмотреться, что писали и как писали фантасты об обучении и образовании, обнаруживается много парадоксального – и, надо сказать, не слишком лестного для представителей педагогической науки. А уж если не ограничиваться XX веком и продлить эту линию в век XXI, вплоть до «магических академий»… Пока записал об этом подкаст, но надо бы еще покопаться – и, может быть, в следующем году довести до лонгрида например для «Мира фантастики». Ну или для какого другого издания, там видно будет.
Слушаем выпуск и подписываемся на «ФантКаст» на платформах:
Хорошие новости: вместе с платформой «Bookmate» мы запустили сборник «Мир без Стругацких». Эксперимент с нарративом, проект, важный для меня и, надеюсь, небезынтересный для читателей – хотя, говорят, постмодернистские опыты сейчас не в моде, в моде сверхновая искренность и переживание травмы (не спрашивайте). В чем важность этого проекта, при чем тут Стругацкие, какие референсы мы использовали – кратко рассказываю в предисловии. Читаем под катом или по ссылке на "Букмейте". Да, знаю, кого-то этот проект доведет до истерики – мы к этому готовы и даже ожидаем. Здесь добавлю, что на сайте уже опубликованы рассказы Алексея Сальникова«Юрий Коваль. Катамант» и Ники Батхен«Варлам Шаламов. Страна Уран». В планах – Эдуард Веркин, Сергей Кузнецов, Владимир Березин и многие другие. Ждите. И подписывайтесь, да.
И да — новые рассказы будут появляться на сайте дважды в неделю, по вторникам и пятницам.
UPD. Отвечаю на вопрос будет ли книга. Да, в планах есть издание традиционной бумажной версии. Книга определенно будет. Но пока все это планы отдаленные. Первые полгода после публикации последнего рассказа (точнее, небольшой повести «Александра Галича») сборник будет доступен только в «Букмейте» (и, возможно, у кого-то из партнеров — но тоже в электронном формате). За это время определимся с издателем. На бумажную публикацию с авторами будут заключаться отдельные договоры. Меня, конечно, больше всего привлекает РЕШ, но заинтересует ли Шубину и Ко проект, уже опубликованный в интернете — отдельный вопрос. Короче, будет, но не скоро.
Не время для учеников
От составителя
Антология, которую вы сейчас читаете, — дань уважения советской фантастике и в то же время своего рода ревизия, попытка переосмыслить ее роль и место в литературе второй половины XX века в целом. Несмотря на слом иерархий и распад канона, в массовом сознании фантастика по-прежнему остается литературой третьесортной, прозой, «которую жулики пишут для идиотов», по выражению одного чиновника 1960-х. Между тем ее роль в формировании советского мифа сложно переоценить. Фантасты внесли существенный вклад в создание уникальной цивилизации, устремленнойв будущее, демонизирующей прошлое и безразличной к настоящему: «Затянем пояса, товарищи, зато наши дети будут жить при коммунизме!» Некоторые читатели до сих пор поминают этих авторов добрым словом, другие никак не могут простить обманутые надежды.
Но что если бы в один прекрасный день вагонетка советской фантастики свернула на иные рельсы, а в авангарде жанровой литературы встали совсем другие писатели? Кто-нибудь из тех, чьи имена не принято связывать с научной фантастикой — или тот, кто наравне с фантастикой сочинял произведения других жанров? Фазиль Искандер, Юрий Коваль, Василий Шукшин — или, чем черт не шутит, даже Варлам Шаламов? Как изменился бы облик советской литературы, какие новые темы, мотивы, интонации и смыслы в ней появились бы?
В нашей антологии эти несбывшиеся альтернативные варианты исследуют недавний лауреат «Национального бестселлера» Алексей Сальников и финалист «Просветителя» Елена Клещенко, номинант «НОСа» и «Большой книги» Сергей Кузнецов, неоднократный обладатель «Заветной мечты» Эдуард Веркин, лауреат «Книгуру» и финалист премии «Ясная Поляна» Владимир Березин и многие другие: писатели с разным мировоззрением, разным стилем, литераторы, которых объединяет азарт естествоиспытателей и готовность заглянуть за грань «реальности, данной нам в ощущениях». Путешествие предстоит долгое, опасное, но увлекательное — присоединяйтесь, дорогие читатели!
Не откладывая в долгий ящик сразу ответим на несколько вопросов, которые могут возникнуть у тех, кто наберется мужества и рискнет заглянуть дальше предисловия.
Почему Стругацкие?
Ответ очевиден: именно с братьями Стругацкими в первую очередь ассоциируется советская фантастика второй половины XX века. Именно они оказались в авангарде научной фантастики 1960–1980-х, более того: АБС до сих пор остаются самыми читаемыми и самыми обсуждаемыми авторами своего поколения. Мы говорим «Стругацкие», подразумеваем «советская фантастика». Говорим «советская фантастика», подразумеваем «Стругацкие». Представить, какой стала бы наша фантастика, если бы волей случая феномен АБС не состоялся, — серьезный вызов и непростая задача для писателя, но тем интереснее найти ее решение.
По какому принципу выбирали авторов антологии?
Мы обратились к писателям, ценящим вклад братьев Стругацких в отечественную литературу, знакомым с традициями советской фантастики, но в то же время не относящимся к числу учеников, прямых продолжателей линии АБС. С глубоким сожалением нам пришлось отказаться от мысли привлечь участников ленинградского-петербургского семинара Б. Н. Стругацкого, «выпускников» семинаров 1980-х в Малеевке и Дубултах, заслуженных представителей «четвертой волны»: именно взгляд со стороны, извне дает надежду на самые неожиданные и интересные результаты.
Как построены рассказы сборника?
Каждый рассказ в нашей антологии разделен на две части. Первая — выдержка из альтернативной «Википедии» (точнее, из альтернативных «Википедий»), где рассказывается в числе прочего и о том, почему расстановка сил в советской фантастике разительно изменилась, а место АБС заняли совсем другие персонажи. Вторая часть — попытка воссоздать эту альтернативную фантастику, свободную от влияния Стругацких и следующую абсолютно иным традициям.
Помните ли вы о предшественниках, использовавших похожий прием?
Конечно помним. И не поленимся их перечислить. Первый по хронологии — Рустам Святославович Кац (под этим псевдонимом выступает саратовский писатель и критик Роман Арбитман) со своей альтернативно-исторической псевдомонографией «История советской фантастики» (1993): автор в подробностях описывает, как в СССР 1930-х научная фантастика заняла место социалистического реализма в роли главенствующего метода советской литературы — и что из этого в итоге получилось. Пять лет спустя, в 1996-м, в США вышла антология «War of the Worlds. Global Dispatches» под редакцией Кевина Андерсона, приуроченная к юбилею «Войны миров» Герберта Уэллса: в этой книге собраны рассказы англо-американских фантастов, написанные от имени великих исторических персон — Жюля Верна, Альберта Эйнштейна, Теодора Рузвельта, Марка Твена, Пабло Пикассо, Льва Толстого и Иосифа Сталина (в соавторстве), ставших свидетелями и участниками марсианского вторжения на Землю. В том же 1996 году в Санкт-Петербурге стартовала серия антологий под редакцией Андрея Черткова «Время учеников», включавшая «свободные фантазии на тему миров братьев Стругацких», написанные современными российскими фантастами — от Михаила Успенского и Андрея Лазарчука до Сергея Лукьяненко. Завершает список референсов антология «Классициум», подготовленная в 2011 году Ярославом Веровым и Игорем Минаковым, — сборник стилизаций, взгляд на Солнечную систему, устроенную по лекалам ранней научной фантастики, с точки зрения классиков мировой литературы — от Эрнеста Хемингуэя и Владимира Набокова до Исаака Бабеля и Иосифа Бродского.
Не кажется ли вам эта затея провокационной и оскорбительной для памяти Стругацких?
Оскорбительной — определенно нет. Вместе и порознь АБС неоднократно выступали против подражательности, прямолинейного заимствования стиля и попыток «перестругачить Стругацких», призывали как можно реже оглядываться на их книги. В этом смысле наша антология вполне отвечает задачам, которые, по мнению Стругацких, стояли перед отечественной фантастикой. Что же до провокационности — хорошая провокация на литературном поле будит разум и будоражит воображение. Надеемся, наша шалость удалась — но об этом предстоит судить уже читателям.
Ко Дню космонавтики написал о пяти важных советских фантастических книгах с "космической" составляющей. "Аэлита" Алексея Толстого, "Туманность Андромеды" Ивана Ефремова, "Стажёры" братьев Стругацких, "Лунная радуга" Сергея Павлова и "Тринадцать лет пути" Кира Булычёва. По-моему, получилось занятно. Особенно верстка мне нравится.
облако тэгов
