Как-то совершенно мимо "Фантлаба" прошло вот такое издание.
Анна Андриенко. "Неизвестный Беляев"
Это сборник малоизвестных работ Александра Беляева: пьеса и ранние статьи. Пьеса публиковалась в последнем томе собрания сочинений в "Отцах-основателях" (куда попала благодаря исследовательнице Анне Андриенко), статьи напечатаны впервые после их публикации в периодике того времени.
Честно говоря, книга интересная, но -- в первую очередь для беляевоведов и тех, кто интересуется культурной жизнью того периода. Я ни к тем, ни к другим не отношусь, однако же прочел не без удовольствия.
Внимание! Мопед не мой, по вопросам приобретения обращайтесь:
Вот текст статьи о мистических произведениях Р.Брэдбери. Написал я её семь лет назад, но вот выпал печальный повод вспомнить...
"Тёмная" сторона Рэя Брэдбери
У каждого из нас есть книги, с которыми связаны самые теплые, «домашние» воспоминания. Книги детства — они не обязательно написаны о детях или для детей, скорее, это те произведения, на которых мы сами когда-то выросли. У каждого, разумеется, свой список таких книг. Но вряд ли я ошибусь, если скажу, что среди упомянутых в этом списке авторов у очень многих будет фигурировать Рэй Дуглас Брэдбери. «Марсианские хроники», «451° по Фаренгейту», «Вино из одуванчиков», «Золотые яблоки солнца»... Мы свыклись с мыслью, что этот жизнерадостный, улыбчивый волшебник существовал всегда — и вместе с тем поневоле забыли: он до сих пор жив и до сих пор пишет. По-прежнему — блистательно.
Впрочем, если говорить о том, каким представляется Брэдбери читателям, то окажется, что он в чем-то подобен слонихе из восточной притчи: один опишет его как автора научной фантастики, другой — как романтика и выдумщика, прославляющего детство, третий вспомнит о его реалистической прозе...
Между тем существует еще один Брэдбери — мало известный большинству тех, кто вырос на «Марсианских хрониках» и «Фаренгейте», рассказах «Вельд», «И грянул гром» или «Земляничное окошко». Этот Рэй Дуглас — тоже «родом из детства», более того, данный аспект его творчества вполне закономерен. В конце концов, ведь именно дальнюю родственницу Брэдбери в 1692 году сожгли на костре во время Салемского процесса над ведьмами!..
Не секрет, что Америка — страна, лишенная древних мифов и поверий, лишенная тысячелетних традиций: все более-менее значимые «мистические» праздники и легенды были экспортированы туда самими переселенцами. Какие-то из верований прижились, другие — нет. Едва ли не самым популярным оказался Хэллоуин — канун Дня Всех Святых, для современных американцев — праздник разновсякой нечисти, последняя ночь в году, когда злые силы еще обладают властью. Подобно средневековому карнавалу, предваряющему начало поста, Хэллоуин переворачивает обыденный мир с ног на голову, точнее, выпускает из голов и душ участников то темное, что успело накопиться за год. Впрочем, смысл Хэллоуина для рядового американца заключается в возможности почудить и подурачиться, постращать себя и родных. Ну а уж для детей Хэллоуин — любимейший после Рождества праздник. В этом еще один мнимый парадокс, ведь, по сути, Хэллоуин и Рождество — две стороны одной монеты, две временные точки, в которых годичный цикл совершает поворот: сперва от обильных осенних урожаев, от праздника жизни, к холодам и запустению, потом — к рождению нового года и новой жизни.
Так что ничего удивительного в такой любви нет — и стоит ли удивляться, что «ужастики» столь любимы именно в современной Америке. Истории об оборотнях, ведьмах, вампирах, чудовищах из платяного шкафа и подвала... их с упоением пересказывают друг другу мальчишки, их с не меньшим восторгом выдумывают писатели. Традиция литературного ужастика в Америке насчитывает чуть больше века, но какие авторы считаются ее основателями! Эдгар По, Вашингтон Ирвин, Натаниэль Готорн, а также Роберт Говард, Говард Ф. Лавкрафт, Стивен Кинг...
И, разумеется, Рэй Брэдбери. Мало кто знает, что его первый авторский сборник, «Темный карнавал» (1947), состоял именно из мистических новелл. В советские времена эту сторону творчества мэтра критики сознательно замалчивали или же клеймили как раннюю, неудачную, ученическую. (И это вполне объяснимо! Ведь еще один сборник Брэдбери, 55-го года, назывался «Октябрьская страна»! Причем был написан уже после знаменитых «Хроник» и «Фаренгейта», так что ни ученическим, ни ранним считаться не мог). Между тем сам Брэдбери — фантаст, автор ужастиков, детективщик и писатель-реалист — никогда не ограничивал полет своей фантазии выбором того или иного литературного направления.
Хэллоуин, а вместе с ним мир призраков и смерти всегда волновали Брэдбери. Не как удобная с коммерческой точки зрения тема, но как одна из ключевых в жизни каждого человека. Его повесть для подростков «Древо Хэллоуина» (1972) (в пер. на русск.— «Октябрьское дерево», «Канун Дня Всех Святых») — как раз об исследовании истории Хэллоуина и, шире, истории поклонения духам умерших предков. Смерть не страшна, утверждает Брэдбери, а те, кого мы боимся, цепляя на них оскаленные личины, в действительности — люди, благодаря которым мы сейчас живем. Их мудрость, сохраненная в веках, — величайший дар.
«У Зла есть только одна сила, та, которой наделяем его мы», — утверждает Брэдбери в своем романе «Надвигается беда» (1962). Книга эта была впервые переведена на русский в девяностых и, кажется, немного затерялась на фоне полноводной фантастической реки новинок, хлынувшей тогда из-за океана. История про Карнавал, приехавший накануне Хэллоуина в захолустный городишко и принесший с собой зло, написана легко, со свойственной Брэдбери поэтичностью. Сейчас она отнюдь не выглядит устаревшей, наверное потому, что посвящена всё тем же вечным темам. Перефразируя Достоевского, добро и зло способны принимать разные формы, но поле их битвы — души людей, а не воображаемые Neverland‘ы. Поддаться искушению легко: «Только начни, и уже не остановишься. Еще круг и еще один. А после начнешь друзьям предлагать прокатиться, и другим тоже...».
Наконец, самый свежий, 2001 года роман «Из праха восставшие. Семейные воспоминания» — снова возвращает нас в мир призраков и мистики. Постоянным читателям Брэдбери некоторые главы покажутся знакомыми: действительно, они некогда выходили как отдельные рассказы. Но изначально — а начало это положено было в далеком 1945 году — Рэй Дуглас представлял себе их как цельную книгу о странной семье в не менее странном доме. Первый рассказ, «Семейная встреча», был даже иллюстрирован Чарльзом Аддамсом — тем самым, который прославился комиксами об экзотической семейке Аддамсов (нам больше известной по фильмам). Примечательно, что журнал Weird Tales для «Семейной встречи» вынужден был менять концепцию номера и заказывать материалы соответствующего содержания.
А сами «Восставшие из праха» собирались по крупицам, рассказ за рассказом. Накануне Великой Ночи (да-да, разумеется ночь эта настанет в конце октября) в Дом слетаются и сползаются странные родственники: дядюшки и тетушки, племянники и племянницы — крылатые, восьмилапые, вовсе безногие и даже невидимые. Мир людей отторгает их, ведь в чудовищ из подвала и вампиров перестали верить. Вот что говорит об этом один из Семейки: «Иудео-христианский мир лежит в руинах. Неопалимая купина больше не загорится. Христос больше не придет, из страха, что Фома неверующий его не признает. Тень Аллаха тает под полуденным солнцем. [...] И все это, имейте в виду, крайне важно для нас, потому что мы суть обратная сторона монетки, подброшенной в воздух — орел или решка? Что победит — святость или нечестивость? Но видите ли вы, что главная проблема не в том, что победит, а в том, победит что-нибудь — или ничто. Не в том, что Иисус одинок и Назарет лежит в руинах, а в том, что большая часть населения поверила в Ничто. Что не осталось места ни для прекрасного, ни для кошмарного».
Удивительное дело: 80-летний патриарх фантастики в своем новом романе сумел не только выдержать уровень своих лучших книг, но и свести воедино новые и старые новеллы, создав не просто сборник рассказов, но целостную историю. Книги Брэдбери по-прежнему берут за душу, он поэтичен и точен в сравнениях (вот, например: «И они смеялись, и в такие моменты в ее простоватом лице прорезывалась красота, как меч, выхваченный из ножен»). И даже когда он пишет о чудовищах, в действительности герои Брэдбери — люди, темные и светлые стороны их естества.
Ну а темной стороной эту часть творчества Рэя Дугласа можно назвать лишь потому, что до недавних пор она оставалась для нас в тени. В действительности же — присмотритесь, вчитайтесь! — его «ужастиковые» книги несут в себе не меньше света, чем «Фаренгейт» и «Золотые яблоки Солнца». И, как всегда у Брэдбери, свет этот не заемный, отраженный, а свой. Неяркий свет волшебного фонаря, в котором оживает детство и становятся возможными любые чудеса.
И называется от "The Abominable". (Что в переводе означает: "гнусный, омерзительный; противный, гадкий, ужасный").
Книга объёмная, 855 страниц, 242 521 слов и 1 103 689 знаков без пробелов. Он писал её 11 месяцев (а работал, очевидно, больше -- собирая материал).
На вопрос, как он отреагирует, если издатели разобьют роман на три тома, Симмонс ответил просто: "Убью их. За исключением итальянцев -- те всегда даже самые короткие мои книги разбивают на несколько томов".
Не уверен на все сто, но похоже, именно об этом романе Симмонс рассказывает здесь.
История вопроса такова. Пока во всем мире этот цикл пользуется не бешеным, но вполне завидным спросом, российские издатели дважды пытались его запустить -- и всякий раз все было "очень запущено". Первые два тома в обоих переводах были ой как далеки от оригинала. Причем каждый по-своему.
Всплакнули, забыли.
Пошли на новый круг.
Что будет. Первые пять томов в сквозной редактуре. По сути, в новом переводе, и это будет отображено в выходных данных. (Здесь цензурой вырезаны размышления о том, как исходному переводчику можно было дать в работу книгу без пробника -- лажает он феноменально).
На данный момент циклом будет заниматься команда из двух человек. Татьяна Кохановская -- бывший директор ИД "Мой компьютер", идейный вдохновитель и основатель "Реальности фантастики", литературный редактор (в частности, работала с переводами "Костетряса" и некоторых других книг для "Азбуки/Фантастики"). Владимир Пузий (раз вы читаете эту колонку, что-то о нем да знаете). Мы с Таней знакомы с 2004-го, съели вместе не один пуд соли, так что работа в команде для нас не в диковинку.
Работать начинаем с третьего тома. Это решение издательства. Пожалуй, отчасти с ними соглашусь.
Том огромный, будет разбит на две книги. (Его суммарный объем порядка 56 авторских листов). Редактура всего тома будет долгой, поскольку по сути придется переводить заново, сверять каждый абзац и каждое предложение. Мы порядка недели готовили для издательства общий анализ перевода с цитатами из оригинала, из перевода и "как на самом деле". Издатель согласился, что да, нужна глобальная переработка. Слава богу, что согласился, кстати, могли отправить как есть на легенькую редактуру кому-то другому, -- и в печать.
Более того, Дмитрий Малкин дал добро на то, чтобы делать полное сквозное согласование всех томов с оригиналом. То есть первые два тоже будет отредактированы от и до. Минус для тех, кто читал, -- некоторые топонимы и имена из первой эксмошной редакции поменяются. Плюс -- они будут адекватны оригиналу.
Если все будет ОК, уверен, будем делать и следующие пять томов, и вбоквелы-приквелы. Есть и кое-какие наполеоновские планы помимо, но пока промолчу, чтобы не сглазить.
Издать книгу хотят быстро, но я бы самыми реальными сроками называл середину-конец осени. Возможны подвижки, по ходу дела буду сообщать о них. Работать будем в тесном контакте с издательством и "Фантлабом", нормальное информирование (как только будет новая инфа), есть договоренность о ряде конкурсов на фантлабовской площадке.
Но пока на ближайших месяца два-три скорее всего наступит тишина. Потому что нам нужно провести подготовительную работу: создать таблицы с переводами имен-названий-топонимов, согласовать некоторые из вариантов с автором (ага, у меня есть прямой выход на Эриксона), ну и просто много работы с редактурой, которую нужно делать, а не трепаться. ;)
Вот как-то так, дамы и господа. :)
(Аренев просит уточнить для интересующихся: нет, это не значит, что он на это время бросит писать художку. Писал, пишет и будет; вот прям сейчас -- повесть в сборник, о котором расскажет в июле).
облако тэгов
