3. В рубрике «Из польской фантастики» напечатаны три рассказа.
Рассказ “Jak być powinno…/Как должно быть…” написал Лех Зацюра/Lech Zaciura (стр. 28-40). Иллюстрации ПАТРИЦИИ МАРОН/Patrycja Maron.
Путешествия во времени, корректировка будущего путем воздействия на прошлое… Казалось бы, ничего нового, но автору удалось нащупать в прошлом весьма интересную (если можно употребить такое слово) болевую точку. Что было бы, если бы в августе 1939 года Польша подписала союзнический договор с Германией? Вероятно, тогда уже в сентябре 1939 года Гитлер ударил бы по западу Франции. Бельгия и Франция оказались бы еще более не готовыми к войне, чем в действительности восемь месяцев спустя, и оборонялись бы не дольше, чем три недели. Англичане, вероятно, тут же подписали бы мирный договор с немцами. Ни кабинета Черчилля, ни британского экспедиционного корпуса на континенте не было бы. Не было бы и изнуряющих военных действий в Норвегии, на Балканах и в Северной Африке. То есть вермахт при поддержке польских вооруженных сил всей своей мощью обрушился бы на Россию. А если Россия успела бы ввязаться в зимнюю войну с Финляндией, последняя ударила бы по Ленинграду. Правдоподобнее всего то, что немцы вместе с поляками оттеснили бы красные войска вместе с их большевистскими властями за Урал и на этом прекратили бы экспансию. Тем временем японцы ударили бы по Перл-Харбору (возможно, на полгода раньше), и Америка, дав Японии достойный отпор, выступила бы в качестве освободителя Европы как от гитлеризма, так и от большевизма (ну вот интересно, с какой-такой стати? W.). А хитрые поляки вовремя сменили бы ориентацию, поддержав силы наступающей демократии… Ну и далее в этом же роде. Зацюра показывает, что ничего хорошего из этого плана для поляков не вышло бы, даже если бы он осуществился.
Позже рассказ вошел в состав авторского сборника рассказов Леха Зацюры “Pluszaki na Venonie” (2013).
Нам представится еще в дальнейшем возможность снова встретиться с писателем в нашем журнале. На ФАНТЛАБ-е карточки рассказа нет, да и об его авторе сайт ничего не знает.
Следующей публикацией – рассказом “Przejść przez morze/Перейти море” читателям этого юбилейного номера журнала напомнили о его первом главном редакторе (1982-1990) – писателе, поэте, популяризаторе науки, журналисте и мемуаристе Адаме Холлянеке/Адам Hollanek (04.10.1922 – 28.07.1998) (стр. 49-53). Иллюстрации РОБЕРТА АДЛЕРА/Robert H. Adler.
«Это один из последних текстов, извлеченных из архива автора (фантастическая реконструкция эпизода из библейской книги “Исход”), которым Холлянек присоединяется к молодому польскому течению религиозной фантастики. В этом рассказе дается эмоциональное свидетельство тем многим болезненным катаклизмам, свидетелем и участником которых он был в военном Львове, а затем в Кракове и Варшаве. Здесь мы находим юношеский задор, алчную жажду впечатлений, жестокость и горькое (но не старческое) коварство. Именно это последнее вынуждает Холлянека уделить первостепенное внимание грешной и исполненной страдания особе, а не торжествующему победу пророку» (Мацей Паровский).
Позже рассказ вошел в состав посмертного сборника рассказов писателя “Pies musi wystrzelić/Собака должна выстрелить” (2009).
Заглянуть в карточку рассказа (сборник не указан) можно здесь А вот биобиблиографии его автора на сайте все еще нет. Кое-что о нем можно, однако, узнать, пройдя в этом блоге... Ну и так далее.
Третий рассказ в этой рубрике – “Zabity/Убитый” – написал Феликс Крес/Feliks W. Kres (стр. 54-60). Иллюстрации МАРЕКА АДАМИКА/Marek Adamik.
Здесь «Крес-атеист (!?) вступает в религиозный диспут; и наверняка диспутирует не только от своего имени – такова уж судьба литературы. Воззвание, призыв, отталкивание – некая странная светская молитва с язвительной ноткой и намеком на примирение; и все это в соединении с признанием в большой любви, для которого автор как бы не находит слов, оставляя его в полутени. Интересная проза – horror, религиозная литература, новелла о современности? Кое-что кажется неуклюжим или наивным, но и оно привлекает читателя аутентичностью, касающейся феномена заблуждения (поиска верного пути?) не только кресовой души. Вместе с тем главная линия рассказа накрепко сплетена с ортодоксией (многих религий) – вопрос об отношении к Богу это всегда проблема индивидуального разговора, личного приглашения и личного ответа на него. С глазу на глаз! Политике, психологии масс здесь нет места» (Мацей Паровский).
Рассказ номинировался на получение премий “Srebrny Głob” и “SFinks” и позже вошел в состав первого тома антологии “Niech żyje Polska! Hura!” (2006).
Почитать об авторе можно здесь А заглянуть в карточку, в которой первопубликация, увы, не указана, можно тут
1. Рассказ американского писателя Орсона Скотта Карда/Orson Scott Card, который называется в оригинале ”The Elefants of Poznan” (1999, ”Nowa Fantastyka”, May; 2001, “Galaxties”, № 2; 2008, авт. сб. “Keeper of Dreams”) перевел на польский язык под названием ”Poznańskie słonie/Познаньские слоны” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 3-13). Иллюстрации ПЕТРА КОВАЛЬСКОГО/Piotr Kowalski.
Это «мифологически-зоологическое видение Познани» (Мацей Паровский).
Разразившаяся эпидемия неведомой болезни в одночасье истребила большую часть людского населения земного шара. И стерилизовала почти всех выживших. Спустя четверть века на остатках бывшей цивилизации прозябают мелкие колонии, лишенные всякого будущего. В центре Познани, где живет рассказчик этой истории – едва полсотни обитателей. А вот животных беда почти не коснулась – за исключением, разумеется, тех, за которыми приглядывали люди. Самым удивительным образом повели себя слоны. Африканские слоны прошествовали вдоль Нила, форсировали вплавь Суэцкий канал, прошагали по Палестине, Сирии и Армении, перевалили через Кавказский хребет и теперь пасутся в степях Украины, плещутся в реках Белоруссии и трубят на побережье Эстонии и Поморья. И, похоже, внимательно следят за доживающими свой век людьми…
Вот что пишет автор в прилагаемом к рассказу обращении к польским читателям:
«В 1970-80-х годах Польша находилась в самом центре мировой цирковой арены, а поляки и польский Папа изумляли нас отвагой и решимостью канатоходцев, выступающих на этой арене без какой бы то ни было страховки. Мы полагали, что в Польше все закончится тем же, чем закончились более ранние события в Венгрии и Чехословакии. Нам казалось, что мы знаем будущее Центральной Европы, которое будет таким же, как и ее прошлое.
Однако же, в значительной мере именно благодаря Польше, будущее оказалось совершенно иным. Когда поляки наконец почувствовали себя хозяевами в стране, десятилетиями находившейся под влиянием чужого государства, они столкнулись с проблемами, лишь немногим отличавшимися от тех, которые двести лет назад пришлось решать американцам. Поскольку борьба за свободу увенчалась успехом, американские телестанции перешли к показу картинок из других частей мировой арены, но некоторые из нас по-прежнему внимательно следили за развитием событий над Вислой.
И мы вздохнули с облегчением, когда побежденный на выборах Лех Валенса мирно передал власть своему преемнику – это был первый важный экзамен для возрождавшейся демократии, экзамен, который многим из стран еще предстоит сдать. Этот факт сулил добро для будущего Польши.
“Валенса не мог покуситься на проведение государственного переворота, потому что его не поддержала бы армия”, – сказал мне позже один поляк, но это лишь утвердило меня в моем мнении. Ведь Лех Валенса, будучи президентом, мог посвятить гораздо больше времени на расстановку верных ему людей на ключевых государственных постах. Все, кто помнит примеры Фердинанда Маркоса и Фиделя Кастро, отдают себе отчет в том, как мало надо, чтобы пользовавшийся в свое время огромной популярностью предводитель борцов за свободу пришел к выводу, что стране гораздо больше требуется он, чем свобода. Как только такая мысль зародится в его голове, он делает все возможное для того, чтобы народу, сделавшему однажды выбор, уже никогда не пришлось выбирать.
Мое увлечение Польшей длилось гораздо дольше, чем период интереса американского телевидения к вашей стране. И, получив приглашение принять участие в съезде любителей фантастики в г. Катовице и встретиться с читателями в нескольких других польских городах, я не колебался и минуты. Я уже не езжу на американские НФ-конвенты, потому что в них участвуют одни и те же люди, которые говорят одно и то же, и я среди них -- самый нудный. Но если уж подвернулась возможность полететь в Польшу и увидеть эту страну своими глазами, я не мог ее упустить.
Я полагал, что увижу современный народ, живущий среди бесчисленных памятников чужого господства, и с удивлением обнаружил (поскольку раньше не имел об этом даже понятия), что поляки сами для себя создали великолепную культуру, что они обладают богатейшим языком и замечательными литературой, архитектурой и музыкой, что они, строя будущее, любят свое прошлое и гордятся им.
Меня удивило также то, что, несмотря на множество страданий, причиненных представителями иных народов, несмотря на длившиеся десятилетиями преследования и попытки денационализации, я не увидел никаких проявлений ненависти поляков к русским и немцам. Вероятно, к армиям оккупантов здесь относились так же, как мы, в Америке, относимся к ураганам: они ужасны, когда бушуют, но стоит им отбушевать, тут же превращаются в предмет для шуток… “Ты бы видел тот ураган, который накрыл нас в 1975-м!”
Мой друг и провожатый (а также, на радость мне, переводчик этого рассказа) Аркадиуш Наконечник повел меня на еженедельный концерт в Лазенки. День был довольно-таки холодным, и хотя озябшие пальцы пианиста время от времени нажимали не на те, что нужно, клавиши, у меня не возникало сомнения в том, что многочисленные слушатели настолько хорошо знают исполнявшиеся музыкальные произведения, что могут без особого труда скорректировать услышанное в уме. Публика складывалась не только из студентов и туристов, но и людей самого разного возраста – целых семей с детьми, пар молодых влюбленных и людей постарше, одетых с иголочки и таких, чья одежда носила следы долгого ношения. Все они не только гордились Шопеном, но и любили и понимали его музыку.
И я тогда подумал: как здорово было бы творить для такой публики, которая способна оценить не только внешний блеск, но также и само произведение! Но как мне, американцу, написать что-либо на языке, который, как бы мне этого ни хотелось, я не сумею изучить настолько, чтобы сочинять на нем? Ведь я – не Джозеф Конрад, а польский язык значительно сложнее английского. Поскольку сочинять на вашем языке мне не дано, я решил по крайней мере написать для вас о вашем народе.
Но это ведь еще бóльшая дерзость! Смогу ли я, после всего лишь одного короткого визита, сказать вам что-то, чего вы сами издавна не знаете? Самое большее, что я мог – это передать свои ощущения, рассказать о том, что видел, и о тех людях, с которыми встретился, о впечатлении, произведенном на меня вашей страной. Вы сами оцените, наделал ли я ошибок (и если ошибся, то в чем), сумел ли я в рассказе, который вы только что прочитали, передать хотя бы часть польской души, удалось ли мне показать упорство и решимость народа, способного обеспечить себе выживание наперекор истории, которая изничтожила столько народов и обрекла их на забвение. (Кто-нибудь видел гунна? Говорит ли кто-нибудь по-ламбардски? Или по-этрусски? До наших дней дожила едва горстка коптов и арамейцев. И жив ли еще последний айн?)
Я уверен в том, что полякам выпала на долю пропорционально равная часть банальных людских пороков. Меня не возили по образцовым селам, кишащим пухлыми смеющимися детьми, мне не демонстрировали тщательно ухоженных коров-рекордисток. Не все вопросы, которые мне задавали, были остроумными и лестными (хотя я не ожидал, что их уровень будет столь высок, это свидетельствует о том, что те поляки, которые читают и думают, не стесняются высказывать вслух свои мнения). Случалось, что на встречи с мной приходили особы, вид которых приводил меня (да и Аркадиуша тоже) в изумление, но решающее большинство составляли вежливые, милые и доброжелательные люди. Я горжусь тем, имею таких польских читателей. И не думайте, пожалуйста, что я написал только что прочитанное вами потому, что считаю Польшу сказочной страной, что я не знаю каково живется простым людям.
“Познаньские слоны” были вдохновлены тем благородством, с которым я встречался чуть ли не на каждом шагу в ходе этой поездки. За несколько тех дней я полюбил Польшу такой, какой во всей ее полноте увидел на познаньском Центральном рынке; мы, люди, идентичны в наших поражениях, в наших жестокости, грубости и трусости. И только тогда, когда взбираемся на вершины благородства, мы способны творить что-то новое и прекрасное. Именно такую новую, прекрасную Польшу я сохраню в своей памяти, и именно об этом, кроме всего прочего, идет речь в этом рассказе» (Орсон Скотт Кард).
И это пятая публикация писателя в нашем журнале (первые четыре см. “Nowa Fantastyka” №№ 5/1990, 1-5/1991, 3/1992, 2/1993). Рассказ номинировался на получение премии журнала “Locus” и вышел в голосовании на 5-е место. На русский язык он не переводился.
Карточка рассказа находится здесь Вот только датировка рассказа, получается, в карточке неправильная. Она почерпнута, судя по всему, из ISFDB, а там рассказ датирован лишь в приближении с пометкой: «Первая публикация в журнале “Fantastyka” (что тоже не точно – нужно “Nowa Fantastyka”), дата не установлена». Почитать же об авторе можно тут
2. Pассказ английской писательницы Гвинет Джонс/Gwyneth Jones, который называется в оригинале “Grazing the Long Acre” (1998, “Interzone”, № 127, January; 1998, ант. “The Mammoth Book of Best New Horror: Volume 9”; 2009, авт. сб. “Grazing the Long Acre”) перевела на польский язык под названием “Długie pastwisko/Длинное пастбище” АННА ДОРОТА КАМИНЬСКАЯ/Anna Dorota Kamińska (стр. 14-16; 25-27). Иллюстрации ЯКУБА ЩЕНСНОГО/Jakub Szczęsny.
Здесь мы «глазами иностранной писательницы смотрим на эротический фольклор трассы Варшава-Катовице» (Мацей Паровский).
А вот что сама Гвинет Джонс пишет о своем рассказе:
«Когда этот рассказ впервые отправлялся в печать, я сказала Полу Брейзеру, готовившему рождественский номер журнала “Interzone”, что он – о Божьей Матери, подозреваемой в совершении серийных убийств. Разумеется, это была шутка. Хотя в этом есть доля истины, рассказ совершенно о другом. Затем “Grazing the Long Acre” включили в состав ежегодной антологии Стивена Джонса “The Year’s Best New Horror”. Подозреваю, что именно эти слова – “серийное убийство” – повлияли на его выбор.
На самом деле было так: я посетила Польшу на Рождество 1997 года. Мы провели некоторое время в Варшаве, где моя свояченица работает в Британском консульстве, съездили на юг страны (где видели комету Хейла-Боппа, очень отчетливо, с паркинга нашего отеля в Миколайках), а затем, вместе с мужем и сыном, отправились в Краков. Туристам советуют обычно путешествовать самолетом или поездом, однако мы хотели увидеть как можно больше, поэтому наняли таксомотор. Как вы сами понимаете, дорогие читатели, в ходе этого путешествия мы видели прежде всего старую добрую трассу Е 75.
Я – католичка. И поскольку обращаюсь сейчас к людям, выросшим и воспитанным в католической культуре (не важно верите вы в Бога, дорогие Читатели, или не верите), мне, видимо, нет нужды объяснять, что при посещении Польши мои мысли естественным образом обратились к Божьей Матери. Как выглядело бы чудесное явление Девы Марии в 1997 году? И где Пречистая Дева явилась бы? И как себя вела бы? Если бы Она возвестила современной девушке: “Я есмь Непорочное Зачатие”, как прозвучало бы это необычное заявление? И как его восприняла бы современная девушка?
Вот об этом я и думала, когда мы ехали мимо вызывающе одетых молодых женщин, занимающихся своим ремеслом на обочинах шоссе между Ченстоховой и Петрковом Трибунальским. Мои раздумья о Деве Марии смешивались с мыслями о широкой, жестокой, искусительной четырехполосной дороге благосостояния и свободы, ведущей никуда и всюду. Вот так и появилось “Долгое пастбище”».
На русский язык рассказ “Grazing the Long Acre” не переводился. На карточку не переведенного рассказа можно глянуть здесь
И это вторая публикация писательницы в нашем журнале (первую см. “NF”, 9/1993). Биобиблиографии автора рассказа на сайте ФАНТЛАБ пока нет, однако кое-что о ней можно узнать, пройдя по тэгу «Джонс Г.» в этом блоге.
Майский номер 1999 года -- 107-й «Новой Фантастыки» и 200-й (ДВЕ СОТНИ, Карл!), если считать ab ovo,-- редактируют: Анджей Бжезицкий/Andrzej Brzezicki (художественно-оформительский отдел), Аркадиуш Наконечник/Arkadiusz Nakoniecznik (отдел иностранной литературы), Марек Орамус/Marek Oramus (отдел критики и публицистики), Тереза Пайдзиньская/Teresa Pajdzińska (корректура), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, главный редактор), Кшиштоф Шольгиня/Krzysztof Szolginia (секретарь редакции). В списке постоянных сотрудников числятся: Бартек Хациньский/Bartek Chaciński, Михал Дагаев/Michal W. Dagajew, Яцек Дукай/Jacek Dukaj, Яцек Инглëт/Jacek Inglot, Лех Енчмык/Lech Jęczmyk, Анджей Качоровский/Andrzej W. Kaczorowski, Кшиштоф Липка/Krzysztof Lipka, Анджей Колодыньский/Andrzej Kołodyński, Дорота Малиновская/Dorota Malinowska, Доминика Матерская/Dominika Materska, Ева Попëлек/Ewa Popiolek, Анджей Сапковский/Andrzej Sapkowski, Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko, Яцек Собота/Jacek Sobota, а также Anihilator, Inkwizitor, Karburator, Kunktator, Negocjator, Obserwator; Predator; Reanimator и Terminator. Тираж номера еще чуточку снизился -- 57,5 тысяч экземпляров. В оформлении передней обложки использована работа не указанного в журнале художника. На внутренней стороне передней обложки напечатана реклама НФ-книг издательства “Prószyński i S-ka”. В «Галерее» этого юбилейного номера представлены репродукции лицевых сторон всех 200 выпусков нашего журнала (Tроекратное УРА, товарищи! И вы будете долго смеяться, но они все отображены в несколько лучшем разрешении в этом блоге.W.) (стр. 17-24). На внутренней стороне задней обложки размещена реклама научно-популярной литературы издательства “Prószyński i S-ka”, на внешней стороне задней обложки напечатана реклама GSM “Plus”. Цена журнального экземпляра -- 4 злотых 90 грошей.
Содержание номера следующее.
Czytelnicy i “Fantastyka”
Listy 2
Opowiadania zagraniczne
Orson Scott Card Poznańskie słonie 3
Gwynet Jones Długie pastwisko 14
Z polskiej fantastyki
Lech Zaciura Jak być powinno 28
Adam Hollanek Przejść przez morze 49
Feliks W. Kres Zabity 54
Cyberkultura
Filip BarcińskiProrocy cyberkultury 41
Przemek PiotrowskiInternet na pierwszych stronach gazet 44
6. В рубрике “КиберКультура” Анджей Буллер/Andrzej Buller в статьях ”Dokąd zmierza inżeneria neuronowa?/Куда идет нейронная инженерия?” (стр. 41-43) и ”Inżeneria neuronowa: obalanie mitów/Нейронная инженерия: ниспровержение мифов” (стр. 44) рассказывает о последних достижениях в области создания искусственного разума;
Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak в статье ”Sevtrek” знакомит с популярным австралийским сервисом www.sev.com.au публикующем комиксы-пародии на известные фантастические телефильмы (стр. 45); Марек Холыньский/Marek Hołyński статьей ”Do pracy: na dystans/На работу: из отдаления” продолжает репортаж из Кремниевой долины (стр. 47), а Бартек Хациньский/Bartek Chaciński в статье ”Komiks wita multimedia/Комикс приветствует мультимедиа” рассказывает о XVI Фестивале комикса в г. Ангулеме (стр. 48).
7. В рубрике «Кино и фантастика» Мацей Паровский рецензирует фильм режиссера Жан-Мари Пуаре “Les visiteurs, les colouirs du temps” (Франция, 1998) (статья “Szaleńcy wrócili/Безумцы вернулись”, стр. 65-66), Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak рассказывает о фильме режиссера Грега Спенса “Prophecy II” (США, 1998) (статья “Aniołowie na ziemie i w niebie/Ангелы на земле и в небе”, стр. 67), а некто (KChjr-mp) делится/делятся впечатлениями от очередной встречи с читателями/зрителями в WOK (Варшавский центр культуры) 12.01.1999 года, в которой принимали участие Анджей Колодыньский, Кшиштоф Липка, Томаш Пëнтек, Мацей Паровский и режиссер Мирослав Винярчик (стр. 68-69).
8. В рубрике «Среди фэнов» размещен репортаж Анны Зелиньской/Anna Zielińska с конвента “Krakon’99” (11-14 февраля 1999) (стр. 70).
9. В рубрике «Наука и фантастика» напечатана стенограмма состоявшейся во Вроцлаве в конце сентября в рамках Фестиваля науки дискуссии на тему “Роль науки в научной фантастике”. В дискуссии принимали участие три доктора физических наук (Анджей Джевиньский, Марек Хуберат и Яцек Войткевич) и два литератора (Яцек Инглëт и Марек Орамус) (стр. 73- 76).
10. В подрубрике «Рецензии»:
некто Karburator сообщает о переиздании дебютного романа американского писателя Филипа Дика «Солнечная лотерея» (Philip K. Dick “Słoneczna łoteria” – это “Solar Lottery”, 1955. Tłum. Jan Zieliński. “Rebis”, 1998) и с ностальгией вспоминает о том, с каким наслаждением читал этот роман 17 лет назад, когда он вышел в замечательной чительниковской серии «С космонавтом»;
некто Anihilator хвалит сборник рассказов американского писателя Питера Бигла «Гигантские кости» (Peter S. Beagle “Ołbrzymie koście” – это “Giant Bones”, 1997. Tłum. Brygida Kaliszewicz. “Prószyński i S-ka”, 1998);
некто Predator считает крайне слабым и роман и его перевод на польский язык американского писателя Альфреда Ван Вогта «Оружейные лавки Ишера» (A.E. van Vogt “Sklepy z bronią na Ishor” – это “Weapon Shops of Isher”, 1991. Tłum. Wiesława i Pawieł Czajczyńcy. “Amber”, 1998. Серия “Mistrzowie SF I Fantasy”);
некто Kunktator находит интересным роман американского писателя Уильяма Тенна «О людях и чудовищах» (William Tenn “O ludziach i potworach” – это “The Men and Monsters”, 1968. Tłum. Robert Pryliński. “Amber”, 1998. Серия “Mistrzowie SF i Fantasy”);
а Гжегож Щепаняк/Grzegorz Szczepaniak без особого энтузиазма знакомит с дебютным романом польского писателя Роберта Зарембы «Триумвират» (Robert Zaręba “Triumwirat”. “Radompress”, 1998), написанном на плохо архаизированном польском языке и использующем стандартных героев фэнтези, выдуманных многими другими авторами чудовищ, насыщенном плоским юмором и т.д. и т.п. (стр. 77).
Далее Марек Орамус/Marek Oramus тщательно (по своему обыкновению) анализирует роман Марека Хуберата «Гнездо миров» (Marek S. Huberath “Gniazdo światów. Wersja jedyna”. “superNOWA”, 1999), видит в нем недостатки, но, тем не менее, считает его новым словом в польской фантастике и высоким ее достижением;
Доминика Матерская/Dominika Materska представляет читателям журнала хорошо написанный, по ее мнению, и выдержанный в традициях старой доброй НФ (таинственные явления в Солнечной системе, “пожирание” спутников планет, контакт с инопланетной формой жизни, возможно разумной) роман английского писателя Йена Макдональда «Чага» (Ian McDonald “Chaga” – это “Chaga”, 1995, Tłum. Agnieszka Fulińska. “Prószyński i S-ka”, 1998),
а Мацей Паровский/Maciej Parowski называет странным (“dziwna powieść”) роман американского писателя Орсона Скотта Карда «Пропащие ребята» (Orson Scott Card “Zagubione chłopcy” – это “Lost Boys”, 1992. Tłum. Dariusz Kopociński. “Prószyński i S-ka”, 1998); он «слишком реалистичен и слишком мало драматичен для horror-а… В нем нет типичных для произведений этого жанра героев, сюжетных поворотов, реквизита. Однако, ставя ударения иначе, скупясь на описание визуальных ужасов, Кард разыгрывает то, что в horror-е действительно внутренне ужасает…» (стр. 78-79).
11. В рубрике “Felietony” Лех Енчмык/Lech Jęczmyk в статье “Koktajl Leppera” сатирически рисует портрет современного Робин Гуда, ссылаясь на какие-то события, в которых за давностью лет разбираться совсем не хочется (стр. 80-81); Феликс Крес/Felix W. Kres в статье “Pusta kasa/Пустая касса” предрекает конец света – не обязательно 1 января 2000 (или 2001) года, но в общем скоро, считает он, где-нибудь что-нибудь обязательно шандарахнет (стр. 80-81); Гжегож Щепаняк/Grzegorz Szczepaniak в статье “Getto sie broni/Гетто держит оборону” в который уже раз затрагивает проблему развития НФ в отрыве от общего течения литературы (стр. 81).
12. В рубрике «Среди фэнов» Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko в статье “Jeszcze o nagrodach” разъясняет ту причину, по которой он перестал участвовать в голосовании на Полконах на присуждение премии имени Януша Зайделя (хотя и продолжает считать эту премию важнейшей польской жанровой премией) и основал независимую премию “SFinks”. Если вкратце: ему не нравится устаревший статут, нежелание проводить какие бы то ни было реформы, всякие смутные интриги вокруг голосования (как пример, некий знакомый ему фэн голосовал за какую-то книгу, хотя ее не читал, лишь потому, что ее автор сотрудничал с журналом “Magia i Mecz”; да и его девушка, которую он таскает на все «коны», хотя она совершенно равнодушна к фантастике, поддержала его «решение» своим голосом) (стр. 82).
13. В этой же рубрике напечатаны краткий отчет о встрече Марека Хуберата с читателями в WOK 19.01.1999 (стр. 82) и сообщение о грядущем Полконе, который состоится 26-29 августа в Варшаве (стр. 82).
12. В рубрике «Комикс» АЛЕКСАНДР ОГАЗА продолжает выкладывать свой комикс “Mars 1977” (9-й фрагмент, стр. 83-86).
13. В рубрике «На книжном рынке» Войтек Седенько в статье “Szum informacyjny/Белый шум” жалуется на отсутствие в Польше централизованной библиографической информации о новых книгах и рассказывает о январских новинках НФ и фэнтези (стр. 87).
14. В «Списке бестселлеров» за январь 1999 года фигурируют четыре книги польских писателей: “Krew elfów” и “Pani Jeziora” Анджея Сапковского, “Zbojecki gościniec” Анны Бжезиньской и “Tkacz iluzji” Евы Бялоленцкой (стр. 88).
5. В рубрике «Из польской фантастики» напечатаны один рассказ и три литературные миниатюры.
Рассказ «Piorun/Молния» написал Игор Цыпрьяк/Igor Cyprjak (стр. 49-62). Иллюстрации МАРЕКА АДАМИКА/Marek Adamik.
«Представляя публикации этого номера в стиле залихватской рекламы, тут я написал бы нечто вроде: “А здесь мы предлагаем читателям заняться постмодернистской игрой с героями массовой культуры”» -- пишет Мацей Паровский в колонке редактора, но ниже признается, что сам автор в письме в редакцию просил не употреблять при характеристике его рассказа слово, начинающееся на «пост» и оканчивающееся на «изм», поскольку он рассматривает этот текст не как некую игру или издевательскую насмешку, но как дань искреннего уважения сложным героям массового сознания ПНР.
Позже рассказ нигде не перечатывался, на русский язык (как, впрочем, и на другие языки) не переводился, а на его карточку можно глянуть здесь
Напомню, что Цыпрьяк дебютировал в нашем журнале юношеским еще рассказом “Katedra” шесть лет назад (см. ”Nowa Fantastyka” № 5/1993 и опубликовал следующее свое детище – неоднозначный, беспокойный рассказ “Smok” в 1994 году (“NF”, № 6). Биобиблиографии И. Цыпрьяка на сайте ФАНТЛАБа нет, но кое-что о нем можно узнать, вернувшись к обсуждению в этом блоге первого из указанных номеров (или пройдя по тэгу “Цыпрьяк И.”).
Литературными миниатюрами отметились в номере Кшиштоф Ющак/Krzysztof Juszczak, Кшиштоф Коханьский/Krysztof Kochański и Марек Трелевич/Marek Trelewicz (стр. 63-64).
облако тэгов
