Адмиральский сквер: цветут форзицииСегодня во Владивостоке отмечают знаменательную дату — 130-летие Общества изучения Амурского края. Этот такой филиал Русского географического общества. Скажите, чего тут особенного? Но вот какое дело, нашего времени в этих краях — всего каких-то 150 лет, и до сих пор есть некоторое ощущение первопроходцев. Тем более — на горизонте все врямя маячат корабли и дальние страны. И уж тем более, что этот горизонт все еще виден с любой точки, и не застилают его дома, дома и дома.
Улица Мастеров: такие милые петушкиПоэтому то юбилей Общества изучения Амурского края — дата для горожан значительная. И отмечается она с местным колоритом, а именно в Адмиральском сквере и традиционной Улицей Мастеров.
Улица Мастеров: целая россыпь глиняных зверушекВообще то для нас Улица Мастеров — дело в теплое время обычное. Это когда в выходные дни возле краевого музея разворачивают свои мастерские всякие умельцы. Вышивальщицы, художники, гончары. Однажды я видела даже переносную кузню и литье. Условие одно: не только продавать, но и проводить мастер- классы для всех желающих. Целыми днями на улице лепят, рисуют, раскрашивают, плетут, вышивают. В этот раз были мастерицы, изготавливающие кукол, вышивальщицы,
представляющие традиции Улица Мастеров: бисер в умелых руках превращается в настоящую красотуСтавропольского края и ТИГАНЫ, гончар со своими маленькими зверушками и целая плеяда работниц по бисеру. Все очень и очень на уровне, и уровень этот год от года растет. Были просто изумительные по красоте ожерелья, серги, браслеты, бисерные бусы сложного плетения, пасхальные яйца и иконы. Не поделки — настоящие произведения искусства.
Улица Мастеров: бисер в умелых руках превращается в настоящую красотуТеперь немного о колорите номер два- об Адмиральском сквере. Не спрашивайте меня, почему Адмиральский. Рядом с морем. На улице Петра Великого. Рядом с домом офицеров флота и момериалом "Боевая слава Тихоокеанского флота". В нем стоит памятник Илье Муромцу и скульптура Нептуна. единственная привязка к "адмралу" — рядом церковь святого Федора Ушакова. Если не знать наверняка, не угадаешь. Но сквер очень красивый. и сегодня в нем цветут форзиции и появилась первая целиком Адмиральский сквер: самая первая зеленая ветвьзеленая ветка на дереве. Удивительно, только одна ветка на весь сквер!
Адмиральский сквер: Николаевские воротаСправка: 18 апреля 1884 года военный губернатор Владивостока контр-адмирал А.Ф. Фельдгаузен утвердил устав Общества изучения Амурского края. Среди отцов-основателей Общества изучения Амурского края и его активных деятелей первых лет были такие известные люди, как Ф.Ф. Буссе, Л.А. Кропоткин, Н.В. Соллогуб, М.И. Янковский и другие. Именно они проводили ранние исследования восточной окраины России, собирали статистические сведения, организовывали первые экспедиции и пополняли экспонатами первый музей Владивостока.
Адмиральский сквер: Церковь святого Федора УшаковаОдновременно с самим Обществом, в том же 1884 году, была образована библиотека. Сегодня в ней насчитываеся более 43 тысячи томов книг и более 45 тысяч журналов на 10 языках, из них 50 проц составляют редкие издания.
Еще одним подразделением Общества явлеятся архив- также один из старейших на Дальнем Востоке. Здесь хранится 30 документальных фондов, 330 личных коллекций, более 2 тысяч карт, около 2 тысяч фотографий и уникальные собрания первых дальневосточных газет за 1885-1917 годы.
Сегодня Общество изучения Амурского края объединяет в своих рядах профессионалов-исследователей в различных областях наук и энтузиастов-краеведов, генеалогов, экскурсоводов и просто любителей истории, журналистов, фотографов и писателей. Они продолжают исследовательские традциии, в частности, принимая участие в походах на парусниках "Паллада" и "Надежда". В издательской дейятельност наиболее крпуным событием стало издание нового 6-томного собрания сочинений Владимира Арсеньева, в работе над которым принимают участие библиотеки, музеи, архивы и некоторые общественные организации Приморского и Хабаровского краев
Полин и его подругаВот хорошая история. Не то, чтобы началась она хорошо. К такому началу моих историй вы уже должно быть привыкли. В начале апреля сотрудники охотничьего надзора Приморского края в районе реки Дмитриевка Черниговского района Приморья нашли раненого лебедя-кликуна. Птица для Приморья достаточно редкая. Хотя и встречаются эти птицы от Скандинавии и Шотландии до Чукотки и Сахалина, но попадаются все реже.
У нашего найденыша оказались прострелены оба крыла. Куда его? Конечно же к нашим знакомым в Приморский сафари-парк. В парке лебедя, которого назвали Полиной, поселили пока в вольер с уткой и фазанами, в надежде, что к осени птица наберется сил, и ее можно будет выпустить на волю. Птица оказалась еще очень и очень молода и даже еще не сменила "подростковое" серое оперение на "взрослое" белоснежное", так что вероятность восстановления казалась очень велика.
Но вот беда: чтобы не делали ветеринары, а лебедь все чах и чах. Никто понять ничего не мог из-за чего. Но вот несколько дней назад на том же самом месте, где нашли подранка, те же самые охотоведы нашли еще одного лебедя. Птица не улетала, хотя и выглядела вполне здоровой. Сразу же возникла версия, что лебедь дожидался своей пары — того самого лебедя, которого подстрелили браконьеры. Но, поскольку нельзя вернуть раненую птицу в природу, было решено доставить второго лебедя в сафари-парк.
Версия подтвердилось. Было много радости лебедей, нашедших друг друга, и еще больше было удивления ветеринаров. Наша птица оказалась вовсе не девочкой Полиной, а мальчиком Полином. Как назвать найденную подругу пока не решили.
Кстати, как только лебеди соединились, то Полин сразу же пошел на поправку. И шанс, что осенью они, уже белоснежные, полетят вместе в южные страны весьма велик.
Вчера с удивлением узнала, что не всем посетителям моей колонки нравятся мои маленькие истории о выставках, культурных проектах, зоопарках и парках, а также просто о далеком городе Владивостоке. Что надо ограничиться строго только книжной темой и не более.
Начиная писать в этой АК, я исходила из того. что большинство из вас никогда не было в моем любимом городе, и никогда не будет. И что вам будет интересно узнать о том, что же делают люди на самом краю России, как мне всегда интересно узнать, что же делается у вас. Исходила я из того. что, по большей части, мы больше знаем о том, что делается в Европе или стране, которую нельзя называть, чем в соседнем городе. И захотелось восполнить этот пробел, хотя бы для читателей моей колонки. Тем более, что я пишу только о том, что сама видела и сама слышала, о местах, где побывала, о выставках, которые посетила.
Но, может, действительно не надо? И ограничиться только книгами? Нужны ли вам мои маленькие рассказы? А хотела я в ближайшее время рассказать об американке Элеоноре Прей и почему ей решили поставить памятник во Владивостоке, о Дальневосточной книжной ярмарке и редких изданиях Общества изучения Амурского края, о Международном кинофестивале стран АТР, который, хотя и проходит в 12 раз, но более известен в Азии, чем в России. А еще о цветущих багульниках, кинофестивале "Человек и море" и юных лебедях. Нужно ли это? Я будут рада услышать и учесть ваши пожелания.
Хотелось чего-то фэнтезийно-классического. Как у Толкиена. Но, видимо, нельзя даже в книжную реку войти дважды. Не понравилось и очень сильно. Что у Толкиена казалось уместным и органичным. здесь вызывало раздражение. Несколько раз хотела бросить, но решила проявить силу воли и упорство. Но продолжаться чтение цикла не буду даже в отдаленной перспективе.
Бывает, что первое произведение автора промелькнет яркой звездой, а потом не будет ничего выдающегося: все задумки, все желание удивить необычным и оригинальным уйдет на одну единственную ослепительную вспышку. Но, дальнейшее будет уже и не так важно: какими бы занудными и тусклыми не были последующие творения в памяти останется именно это. А бывает и по-другому. Ничем не примечательное начало — только раскачка перед откровениями и открытиями, обещание будущего успеха. И есть уж совсем печальный вариант: первенец становится провальной презентацией всего творчества. И дальше уже, как не старайся, читателя не привлечешь: что не обещай, будет он пугливо оглядываться назад на ту первую неудачу.
Если бы я прочитала этот роман первым, то с Кеем для меня это бы и случилось. Но первыми были "Тигана" и "Сарантийская мозаика", которые сгладили общее разочарование, едва не перешедшее в полное отторжение.
Во- первых, оригинальным мир назвать достаточно сложно. Назови ли кочевников-коневодов рохиримами или дальри, лесных бессмертных обитателей эльфами или альвами, Темного Властелина Сауроном, Мелкором или Ракотом, суть от этого не поменяется и оригинальности не прибавится. Это все это суть толкиеновское Средиземье, только названное Фьеноваром. С тем же набором ландшафтов и обитателей. Скажите, источник один — кельтско-скандинавская мифология. Пусть так, но от этого не легче, когда память в самых драматичных местах книги то и дело подсовывает целые фразы и устоявшиеся зрительные образы из зачитанного до дыр романа Профессора. Это, как хотел поесть чего-нибудь экзотического в ресторане новой страны, а тебе неожиданно принесли обычных пельменей, но только под другим названием.
Это, пожалуй, самое большое разочарование. Если ты гном, то должен сидеть в горе и искать золото и драгоценные камни, быть мастером-кузнецом и носить топор. Если эльф, будь добр стрелять метко из лука, любить деревья и звездный свет, быть прекрасным снаружи и внутри. А если ты Темный Властелин, то уготовано тебе судьбой томиться в заточении и выскакивать из очередной Роковой горы, как чертик из табакерки. А, если тебе не повезло, и ты — Герой, то хлебнешь по полной всяких неприятностей.
Кстати, о героях. Даже в сказках для детей объясняют некоторые моменты. Как то, знание неизвестных языков, обычаев и традиций. Ну, там заклинание произнесли или рыбку-переводчика проглотил или, ужас какой, в ухо засунул. С чего бы это обычные студенты, которые до этого в руках ничего тяжелее сотового телефона не держали, беседовали, как нормальные подростки, и ездили на авто, вдруг начали разговаривать высоким слогом, скакать на лошадях, как родились в седле, или виртуозно владеть всеми видами холодного оружия и рукопашного боя? Ну, хоть намек, хоть слово, как происходит подобное чудо.
Но добило меня не это. А "эпик" в виде "Так появился в мире..", "И потом он вспоминал об этом всю жизнь.." или "И в этот миг родилась легенда о..." и прочее. Они изрядно портят жизнь и в последующих книгах Кея, но в этой их просто неимоверное количество. Причем, возникают они посреди вполне внятного повествования с динамичным сюжетом, на корню убивая только набравшее обороты действие.
Просуммировав все, скажу: хорошо, что этот роман стал не первой моей книгой Кея. А то на этом бы знакомство с хорошим автором и закончилось бы. Но, может, для вас все будет иначе. Тогда: да прибудет с Вами Сила. Тьфу. Свет!
облако тэгов
