Лизи Харрисон

Клуб любительниц грязных книг

Lisi Harrison. The Dirty Book Club (2017)

Пер. с англ. А. Толмачёв

М.: Рипол Классик, 2018.

352 с. Пер. 60X90/32 3000 экз. 5-386-10949-3

цитата

Жизнь Эм Джей прекрасна — она редактор модного журнала, её жених красавец-доктор. Но её глаза открываются, когда она переезжает в солнечную Калифорнию и знакомится с Глорией — своей немолодой соседкой. Она приглашает её и еще несколько женщин в давно образованный ею с подругами клуб, где они читают самого разного рода "грязные" книг — от "50-и оттенков серого" до "Генри и Джун, от "Любовника леди Чаттерлей" до "Прекрасного подонка". Для многих эти встречи станут роковыми, а для кого-то — откроют дверь в новую жизнь...

— Справочник для домохозяек по избирательному промискуитету 7

— Страх полёта 25

— Пятьдесят оттенков серого 159

— Генри и Джун 209

— Заниматься любовью как порнозвезда. Поучительная история 291

— Благодарности 347

цитата

Пять причин купить:

1. Бестселлер Amazon и №1 The New York Times.

2. История женской дружбы, сравнимая с «Сексом в большом городе» и «Отчаянными домохозяйками».

3. Обсуждение самых провокационных женских романов.

4. По мотивам книги снят фильм «Книжный клуб. Новая глава».

5. Интригующая книга, рассказывающая, что возраст любви — не помеха

Эдмунд Шклярский: "Думать, что я совершенно счастлив — это не мой удел" // Петербургский телезритель, 2018, №23(1094) от 11-17 июня, с. 12-13.

Андрей Саломатов. Походный марш. Ненаучная фантастика // Литературная газета, 2019, №32-33 от 7-13 августа, с. 28.

То ноябрьское утро выдалось на редкость ясным и солнечным. Под окнами с утра играли марши. В холодильнике у Парамонова не было ничего, кроме яблока и банки горчицы. Надо было идти в магазин.

Парамонов надел тёмные очки и вышел из дома. На улице навстречу ему двигалась праздничная колонна человек в триста. Передние ряды несли транспарант, на котором было написано: «Несогласные».

Парамонов свернул направо и увидел колонну демонстрантов поменьше. Они шли с торжественными лицами и несли перед собой полотнище с надписью «Согласные». «А странно, несогласных вроде бы больше, однако это никак не влияет на жизнь в стране», – подумал Парамонов.

У магазина ему пришлось пропустить ещё одну колонну. Эти несли транспарант «Наши». Неожиданно из сквера с дикими воплями повалила толпа с плакатами «Ихние». Завязалась потасовка. Парамонов наблюдал, как прилично одетые люди с перекошенными лицами лупят друг друга по головам плакатами, и думал о том, что в другие праздники лица у людей кажутся более привлекательными, а сами они так громко не матерятся.

Затем откуда-то набежала милиция и включилась в драку. И вскоре обе колонны, размахивая разодранными плакатами, разошлись в разные стороны. На асфальте осталась лежать лишь старушка в тёмных очках и с малиновым знаменем в руке. Парамонов бросился к женщине, помог ей встать.

– С вами всё в порядке? – поинтересовался он.

– Нормально, милок, – бодро ответила старушка и кивнула на тёмные очки Парамонова. – Ты, я вижу, нашенский.

– Как вам сказать... – озираясь, рассеянно начал Парамонов, но пожилая женщина перебила его:

– Иди за мной, товарищ. – Она взяла его за руку и потащила вдоль улицы. Они двигались так быстро, что у Парамонова в ушах свистел ветер, а позади громко хлопало малиновое знамя. Мимо на большой скорости проносились здания, столбы и деревья, и скоро Парамонов перестал узнавать места.

Остановились они в каком-то запущенном переулке, перед маленькой чёрной дверцей. Старушка постучала каким-то особым, условленным стуком. Им открыл человек с внешностью опустившегося Фридриха Энгельса. Он был в тёмных очках и с красным бантом на груди.

– Принимай, – сказала старушка и добавила: – А я дальше.

После этих слов она словно растворилась в воздухе.

Энгельс придирчиво оглядел Парамонова и поинтересовался:

– Наш?

– Честно говоря... – промямлил Парамонов, но его перебили:

– Правильно, товарищ, здесь нужно говорить только честно. – Он прицепил Парамонову на грудь малиновый бант и повёл вниз по лестнице.

В просторном зале с малиновыми плюшевыми шторами уже шло торжественное собрание. На трибуне выступал человек в тёмных очках. Такие же очки были на всех, кто здесь находился. Лицо выступавшего показалось Парамонову знакомым, и он спросил:

– Кто это?

Энгельс назвал известную фамилию.

– А что он здесь делает? Он же миллиардер.

– Вы, я вижу, товарищ, новичок. Никаких миллиардеров в нашей стране не существует. В своё время революционная ситуация потребовала от нас распределить народное достояние между надёжными людьми. Иначе не удержали бы.

– А это... личные самолёты... яхты размером с «Титаник»?

– Так надо для конспирации.

– А эти инфляции, дефолты, кризисы?

– Я же сказал, революционная ситуация, – раздражённо проговорил Энгельс. – Мы не могли позволить себе открыто изъять у развращённого населения излишки денег.

От этих слов у Парамонова вспотели очки. Он снял их и вдруг услышал придушенный вопль своего провожатого:

– Так ты не наш!

В зале наступила гробовая тишина. Сидящие, как по команде, обернулись. Энгельс схватил Парамонова за воротник пальто, но тот сильно отпихнул его. От толчка тёмные очки слетели с Энгельса. То, что оказалось под ними, потрясло Парамонова. Лицо провожатого оказалось искусно сделанной маской телесного цвета, а вместо глаз зияли пустые глазницы.

Парамонов бросился к выходу. За спиной у него раздался многоголосый визг и грохот опрокидываемых кресел. На лестнице Парамонов обернулся и от страха едва не потерял сознание. За ним бросились все, кто находился в зале. Они давили друг друга в проходах, тянули к нему руки и кричали: «Хватай его!»

Очнулся Парамонов только на Мичуринском проспекте. Он затравленно огляделся и пошёл в сторону своего дома. Навстречу ему стройными рядами двигалась колонна с транспарантом, на котором было начертано: «Ничьи».

(с) Литературная газета

Чернышова Т.Л. Понятие альтернативы в современной русской прозе (на примере романов Евгения Водолазкина «Авиатор», «Лавр», Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза») // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология, 2018, том 24, №4, с. 139-143.

цитата

В данной статье исследуются понятия альтернативы и альтернативной истории в рамках современного литературного процесса на материале романов «Лавр» и «Авиатор» Евгения Водолазкина, «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной. Для более глубокого и разностороннего анализа привлечены работы других писателей: Андрея Геласимова («Рахиль»), Елены Чижовой («Китаист»), Бориса Акунина («Квест»). Альтернативная история рассматривается в широком контексте: не только как жанр научной фантастики, предполагающий вариант развития исторических событий под влиянием ряда обстоятельств, но и как явления выбора, варианта, вариативности, соотносимые по значению с семантикой слова «альтернатива». В исследовании выделены и проанализированы следующие литературные альтернативные модели: альтернативный хронотоп, альтернативный герой, прием альтернативной истории. Альтернативный хронотоп предполагает надстроенную реальность, мир, созданный героем-демиургом внутри общей пространственно-временной конструкции произведения. Создание такого мира связано с ситуацией травмы, попыткой героя защититься от воздействия извне. Двойники героев названы в статье альтернативными персонажами на основании их существования в паре, где каждый участник действия — вариант другого. На примере романа «Авиатор» рассмотрены типы двойничества. Сеть двойников образует систему персонажей. Композиция построена по зеркальному принципу отображения событий. С помощью таких приемов автор создает эффект вневременности и бесконечности. Термином «прием альтернативной истории» в статье обозначен синтез фантастического и документального в романах Евгения Водолазкина. Жанровое своеобразие книг писателя основано на соединении истории и фантастики. В статье также поднимаются проблемы смешения жанров в русской литературе и комплексного подхода к анализу альтернативно-исторической фантастики.

Ключевые слова: альтернатива, альтернативная история, хронотоп, двойник, современный русский роман, Водолазкин, Яхина.

с. 140-141:

цитата

Современные русские писатели, подобно классикам, ищут новые формы построения литературного произведения. Отсюда и игровые, порой неожиданные, комбинации, например, в авторских жанровых определениях, отраженных в названиях. В частности, Андрей Геласимов свое произведение озаглавил как «Рахиль: Роман с клеймами», где под клеймами подразумеваются вставные новеллы из жизни второстепенных персонажей. Борис Акунин создал роман-компьютерную игру «Квест». Также авторы соединяют реальные и фантастичес¬кие элементы в квазиисторическом повествовании. Примером такого подхода к темпоральной организации текста могут служить романы Евгения Водолазкина «Авиатор» и «Лавр». Процесс «смешения и смещения различных стилей», таким образом, продолжается весьма активно. По-прежнему возникают альтернативные классическому построению варианты.

Целью статьи является исследование альтернативной истории в произведениях авторов современной русской прозы в широком контексте, предполагающем опору на само понятие «альтернатива».

Альтернативная история (АИ) как жанр представляет иной, отличный от случившегося вариант развития исторических событий под влиянием ряда обстоятельств. Литературоведческие исследования АИ подчас имеют междисциплинарный характер. Развитие этого жанра рассматривается во взаимосвязи с историческими процессами, социальными установками общества. Анализу АИ посвящены статьи Сергея Соболева («Альтернативная история: пособие для хронохичхайкеров»), Ольги Чигиринской («Фантастика: выбор хронотопа»), Сергея Бережного («Прошлое как учебный полигон. Очерк истории «альтернативной истории»), Бориса Невского («Альтернативно-историческая фантастика»), Павла Виноградова («Марш «попаданцев» или ностальгия по альтернативе»), Дмитрия Дудко («Альтернативная история прошлого и будущего: общественный резонанс»), Вячеслава Рыбакова («То, чего не было, — не забывается») и многих других современных литературоведов и критиков. Возрастающая популярность книг АИ в России подчеркивается практически в каждой исследовательской работе последних двадцати лет. Жанр меняется вместе с интересами и потребностями общества. Например, в статье Сергея Зайкова и Николая Мухортова «История в сослагательном наклонении» 1992 года, где дан перечень тем, актуальных для книг АИ того периода, запретным сюжетом названа победа Германии во Второй мировой войне. Но позже появились произведения и с такой тематикой. К примеру, в романе Елены Чижовой «Китаист» описана жизнь в СССР, потерявшем половину территории во время Второй мировой войны. Точки бифуркации периода ВОВ — теперь распространенное явление для книг АИ. И хотя сама автор определяет жанровую принадлежность произведения так: «Жанрово это, с одной стороны, альтернативная история, с другой — антиутопия, но повернутая в прошлое», обязательный для альтернативно-исторической фантастики «образ невозможного настоящего», служит основой романа.

Итак, в рамках литературного жанра понятие «альтернативная история» имеет отношение лишь к фантастике и обозначает вымышленные события. Но если исходить из основного значения слова «альтернатива» (фр. аlternativе, от лат. аlternatus — «другой») — возможность выбора одной из двух или более исключающих друг друга возможнос¬тей, а также каждая из этих возможностей), то связь этого понятия прослеживается с литературой и литературными методами в целом при анализе художественных приемов, форм организации времени и пространства, сюжетных линий произведений.

с. 142:

цитата

Исторические сюжеты с элементами фантастики

Продолжая тему альтернативных моделей, следует сказать, что художественная литература, в принципе, альтернатива реальности. Вымысел служит основой произведений. Но вымышленное может быть и правдоподобно, и фантастично. Особый интерес в рамках исследования альтернативной истории с разных точек зрения представляют произведения на периферии жанра, содержащие возможные в реальности события и элементы фантастики.

Книги Евгения Водолазкина: «Авиатор» и «Лавр», упомянутые выше, выходят за рамки определенного жанра. Исторический роман становится фантастическим. Автор сам упоминает о жанровом своеобразии книг в интервью: «У меня есть слабость: люблю работать с жанровой литературой. По крайней мере, начинать в одном из ее жанров, а затем — покидать его границы». Писатель делает историю альтернативной с помощью фантастических элементов, например, видений Амброджо в романе «Лавр» и приближает фантастику в романе «Авиатор» к документальному жанру с помощью дневниковой формы произведения. Создание альтернативной истории на базе реальной, таким образом, становится приемом, определяющим стиль писателя Водолазкина.

Заключение

Итак, современная литература, продолжающая традицию синтеза жанров, создает альтернативные формы организации художественных категорий. На основе произведений современной русской прозы: романов «Авиатор», «Лавр» Евгения Водолазкина, «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной — показаны примеры альтернативных моделей.

Статья доказывает, что понятие альтернативы в литературе не ограничивается рамками жанра фантастики. Миры героев-демиургов внутри уже существующих времени и пространства произведения обозначены в данной статье как альтернативные хронотопы. Двойники персонажей — как альтернативные герои. Элементы фантастического в прозе другого жанра — как прием альтеративной истории.

Чернышова Татьяна Львовна — аспирант кафедры русской и зарубежной литературы и методики их преподавания, Самарский государственный социально-педагогический университет

Стешич Е.С.

Криминология гомицида

Под ред. Д.А. Корецкого

[Криминология]

М.: Юрлитинформ, 2019.

496 с. Пер. 5-4396-1747-0

цитата

В результате монографического исследования автор приходит к выводу, что статистически фиксируемое количество убийств в России не соответствует их действительному состоянию в силу различных причин, которые подробно анализируются.

Опираясь на фундаментальные теоретические положения уголовного права и международные документы, автор предлагает для целенаправленного криминологического исследования обособить все преступления, связанные с причинением смерти в отдельную классификационную группу под названием гомицидальная преступность (гомицид).

Выделяются подгруппы гомицидальной преступности, обосновываются теоретические и методологические основы такой классификации, даются рекомендации по совершенствованию правоприменительной деятельности в квалификации гомицидальной преступности и предупредительно-профилактической деятельности в этой сфере.

Для научных работников, преподавателей и студентов юридических вузов, сотрудников правоохранительных органов, судебно-медицинских экспертов и всех интересующихся вопросами предупреждения гибели людей от противоправных посягательств.

Слово научного редактора 3

Введение 5

Глава I. Преступления , связанные с причинением смерти, их общие черты и виды 18

§ 1. Преступления, связанные с причинением смерти в аспекте ценности человеческой жизни 18

§ 2. Виды преступлений, связанных с причинением смерти 33

Глава II. Уголовно -правовая и криминологическая классификация преступлений , связанных с причинением смерти 48

§ 1. Особенности классификации преступлений, связанных с причинением смерти 48

§ 2. Гомицид как отдельная классификационная группа преступлений, связанных с причинением смерти 64

§ 3. Мотивы и мотивация гомицидальных преступлений 86

Глава III. Комплексный подход к изучению гомицидальных преступлений – гомицида 116

§ 1. Методологические принципы комплексного исследования и системного анализа гомицида 116

§ 2. Методы и методики изучения гомицидальных преступлений 134

§ 3. Критерии оценки уровня гомицида в Российской Федерации и международной практике 150

Глава IV. Общая теория причинности и оценка причинно -следственных связей в следственно -судебной практике по преступлениям , связанным с причинением смерти 178

§ 1. Общая теория причинности в уголовном праве и её применение к оценке гомицидальных преступлений 178

§ 2. Правовая оценка причинно-следственных связей в гомицидальных преступлениях 187

§ 3. Экспертная оценка причинно-следственных связей в гомицидальных преступлениях и её конкуренция с правовой 217

Глава V. Криминологический анализ гомицидальных преступлений и лиц, их совершающих 234

§ 1. Криминологический анализ гомицидальных преступлений 234

§ 2. Особенности личности осуждённых за гомицид 253

§ 3. Гомицид и факторы суицидального поведения. Гомицид и суицид: корреляция и причинный комплекс 280

Глава VI. Проблемы предупреждения гомицидальных преступлений 299

§ 1. Основные организационно-правовые проблемы предупреждения гомицидальных преступлений 299

§ 2. Проблемы практики предупреждения гомицидальных преступлений 316

§ 3. Пути повышения эффективности предупреждения гомицидальных преступлений 334

Заключение 364

Приложения 375

Раздел 1. Статистические данные ФГУ ГИАЦ МВД России, характеризующие состояние гомицидальных преступлений и потерпевших от этих деяний лиц 375

Раздел 2. Данные Росстат РФ, характеризующие смертность от внешних причин в России 412

Раздел 3. Структура международных статистических документов, связанных с исследованием уровня гомицида в мире 415

Библиографический список 448

Стешич Елена Сергеевна — подполковник полиции, кандидат юридических наук, докторант, доцент кафедры криминалистики и оперативно-розыскной деятельности, Ростовский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, Ростов-на-Дону