История последнего Адама (публиковалась в «Мире фантастики») Бернард Беккетт. Генезис 2075 Bernard Beckett. Genesis Повесть Переводчик: Н.Вуль Издательство: Arabesque Books — Астрель-СПб, 2009 222 стр. Тираж 3 000 экз. Похоже, мы с вами стали свидетелями, как в научной фантастике наметилась новая тематически-идейная тенденция. Или, точнее говоря, именно в последние несколько лет эта тенденция выделилась и окончательно обозначилась, а впервые она была сформулирована очень давно. Помните повесть «Маска» Станислава Лема? Там героиня в какой-то момент обнаруживала, что она — всего лишь разумная машина, созданная с единственной (не буду спойлерить, какой именно) целью. Уже в те годы эта вещь, написанная от первого лица, поражала даже не тем, как переворачивался с ног на голову мир главной героини. Пугало другое: в конце концов ты пытался себе представить, что вот то же кто-нибудь когда-нибудь сообщит тебе... О том, что мы — всего лишь более-менее биологические механизмы писали, опять же, давно. Однако именно в последнее время вышло несколько книг, посвящённых разным аспектам этой темы. «МФ» уже рассказывал о романах Питера Уоттса «Ложная слепота», Роберта Бэккера «Нейропат» и повести Евгения Лукина «С нами бот». Из других — классических — произведений можем вспомнить «Парфюмера» Зюскинда, в котором главный герой — дьяволоподобный Гренуй, от рождения лишённый запаха/души и способный воздействовать на окружающих с помощью тех каналов коммуникации, которые не только являются невербальными, но и вообще используются нами на бессознательном уровне. Идею Зюскинда развил в своей повести Лукин, у которого главный герой — этакая облегчённая версия Гренуя, только лукинский персонаж асоциален по другим причинам. Ему в этом обществе офисных битв за кресла делать нечего. И снова мы убеждаемся, что человек в повседневной жизни чаще всего действует по привычке, инстинктивно. Даже когда разговаривает с себе подобными и ведёт вроде бы осмысленную жизнь. А уже Уоттс задавал себе и читателям жестокий вопрос: что же в таком случае наше сознание? Может быть, всего лишь паразитическая надстройка над разумом? «Генезис 2075» (2006) Бернарда Беккетта развивает эти идеи и подаёт их в несколько ином ключе. От вышеназванных книг он отличается удивительным лаконизмом при чрезвычайно насыщенном содержании. В небольшую книжку (по сути, повесть) Беккетт сумел вложить множество любопытных идей. При этом философская составляющая очень гармонично сочетается с увлекательным сюжетом и высоким литературным уровнем. Беккетт постоянно играет с читателем в игру «Угадай-ка»: сперва нам кажется, что мы имеем дело с очередным произведением об утопии, затем — что это антиутопия... а может — футурологический трактат в духе Лема? суровая постапокалиптика? сочинение о природе человеческого разума? история о роботехнике, написанная в традиции Айзека Азимова?.. Как ни удивительно: всё это вместе! Повествование начинается с экзамена, на который идёт главная (главная ли?..) героиня по имени Анаксимандр. Дальнейшая форма изложения нет-нет да напоминает платоновские диалоги: часть романа записана в виде протоколов с допро экзамена и бесед между главным (?..) героем и роботом. По сути, перед нами история в истории: о прошлом мы узнаём из ответов Анакс на вопросы экзаменаторов, оттуда же — о ключевой роли некоего Адама Форда в дальнейшей судьбе мира. Изолированное государство, расположенное на островах Новой Зеландии, после очередной мировой войны вынуждено было безжалостно пресекать любые попытки нарушить его границы. Так оно охраняло себя от эпидемий, которые бушевали во внешнем мире. И вот этот самый Адам Форд был первым человеком, не покорившимся заведённому порядку. Он увидел в лодке, подплывшей к зоне обстрела, девушку. Он спас её, заплатив неожиданно высокую цену. Был осуждён и приговорён... почти что к смерти. Ему предстояло до конца своих дней вести беседы с новой моделью робота. Предыдущая была забракована по той простой причине, что «сошла с ума» и убила нескольких детей. Постепенно из ответов Анакс и подготовленных ею к экзамену голографических постановочных сцен мы узнаём о том, как развивались отношения между роботом Артом и Адамом Фордом. Это очень напряжённые и насыщенные диалоги, противостояние двух умов. Ну а в конце нас ожидает неожиданная и мощная развязка... На мой взгляд, эта повесть входит в топ лучшей переводной фантастики 2009 года. Рекомендую всем любителям качественной умной литературы. Об авторе Бернард Беккетт (род. в 1967 г.) — новозеландский автор книг, в основном предназначенных для юношества. Среди его работ — восемь романов и целый ряд пьес. Их главные герои — подростки, с характерными для подростков проблемами, поисками, метаниями. Как это ни удивительно, «Генезис 2075» на родине автора тоже позиционируется как книга для юношества. На счету Беккетта — три награды, в том числе одна — за «Генезис 2075». Этот его роман к началу 2009-го года был издан в 22 странах мира. Идея книги возникла у Беккетта, когда тот изучал ДНК в Центре молекулярной эволюции Алана Уилсона. ЦИТАТА — Тебе не о чем переживать[, — сказал робот]. — Была обнаружена причина сбоя. Первые сорок лет, конфликты, связанные с усилением сознания... — С чем связанные? — С усилением сознания. Велись работы по искусственной репликации сознательных состояний. — Сознание нельзя создать искусственно. — Я обладаю сознанием. — Ложь, — глаза Форда полыхнули: он свято верил в то, что говорил. — Ты просто клубок проводов и электронных переключателей. Я произношу слово, зву поступает в твою базу данных, программа подыскивает то самое слово, которому соответствует этот звук, после чего автоматически генерируется ответ. И что мы имеем в итоге? Я обращаюсь к тебе, ты в ответ издаёшь набор звуков. Я бью ногой по стенке, в ответ она тоже издаёт звук. Так в чём разница? Может, ты хочешь сказать, что стена тоже обладает сознанием? — Я не знаю, обладает стена сознанием или нет, — отозвался Арт. — Почему бы тебе самому её не спросить? Владимир Пузий
Отражения Калидонского вепря (публиковалась в «Мире фантастики») Лоуренс Норфолк. В обличье вепря Lawrence Norfolk. In the Shape of a Boar Роман Переводчик: В.Михайлин Издательство: ЭКСМО, Домино, 2009 Серия: Интеллектуальный бестселлер 480 стр. Тираж 4 000 экз.
С первых же страниц роман Норфолка бросает читателю вызов — так, верно, бросал охотникам вызов Калидонский вепрь, охоте на которого посвящена первая часть книги. Охотникам надлежало выследить зверя, пробираясь запутанными тропами. Читателю — ухватить главное, плутая в многочисленных (поначалу) сносках и комментариях переводчика к ним. Однако эта кажущаяся усложнённость постепенно сходит на нет; в какой-то момент оказывается, что сноски напрямую — сюжетно! — связаны с основным текстом, а потом и сливаются с ним в единое целое. История любовного треугольника: охотницы Аталанты и двух охотников, Мелеагра и Меланиона, — словно попадает в зеркальный ряд и появляется в тексте много раз. Меняются персоналии, но сам треугольник остаётся неизменным. Что в первой части, которая вполне напоминает этакую мифологическую прозу, с кентаврами, таинственными ночными тварями, чудовищем-вепрем и т.п., что во второй, где изображён современный нам мир и действуют современные персонажи, а вместо вепря — эсэсовец Эберхардт. Для этой части уже первая, античная — составной элемент повествования, с этими её сносками и всем прочим. Для поэта Соломона Мемеля, чудом выжившего и спасшего от фашистов, «Охота на вепря» — поворотная веха в его судьбе. То, вокруг чего так или иначе вертятся жизни его самого и его двух самых близких людей... И вот внезапно уже роман Норфолка оборачивается чередой зеркал: в каждом следующем отражены все предыдущие... Итог: потрясающе выписанный, мощный и увлекательный роман. Здесь и яркие образы, и напряжённое повествование, и классный литературный слог: пища и для сердца, и для ума. Норфолк написал книгу для многократного перечитывания, к ней хочется вернуться, чтобы ещё раз пройти тропами древнегреческих охотников и партизан времён Второй мировой войны, проследить всю череду смысловых пластов, погрузиться в действительно живую, сочную прозу. Отдельное спасибо — переводчику и автору комментариев, который проделал огромную работу. Владимир Пузий
Исповедь художника (публиковалась в «Мире фантастики») Стивен Кинг. Дума-Ки Stephen King. Duma Key Роман Переводчик: В.А.Вебер Издательство: АСТ, 2009 Серия: Собрание сочинений Кинга / Тёмная башня 672 стр. Тираж 20 000 / 15 000 Наверное, где-то в глубине души каждый писатель верит в то, что творчество — это та же магия, только обыденная. И глаголом можно жечь сердца, музыкой очаровывать души, картинами возрождать к жизни... — в прямом смысле слова. Историй об этом придумано немало, и Стивен Кинг сам неоднократно использовал такое фантастическое допущение. «Дума-Ки» — ещё одна вариация на тему. Бывший бизнесмен, нынче — однорукий калека Эдгар Фримантл приезжает на флоридский островок «Дума-Ки», чтобы... он ещё и сам не знает, зачем. То ли покончить жизнь самоубийством, то ли начать жизнь заново. Неожиданно он обнаруживает в себе талант к рисованию. Это больше похоже на одержимость: рисуя, Фримантл словно погружается в транс и потом не всегда помнит, что именно и как рисовал. Постепенно он осваивается с новым положением вещей: с тем, что жена ушла от него, с тем, что ежедневно всё тело невыносимо болит, с приступами ярости... Он знакомится со старой леди Элизабет Истлейк и бывшим адвокатом по фамилии Уайрман. Леди — единственная хозяйка Дюма-Ки, Уайрман — её «сиделка», к тому же он обладает телепатическими способностями. Со временем, исследуя границы своего таланта и пределы острова, на котором оказался, Фримантл обнаруживает, что всё не так уж просто. Талант дарует ему сверхъестественные способности, которые напрямую связаны с прошлым острова и с теми силами, которые таятся на нём... С силами, которые намереваются использовать Фримантла в своих целях. Вообще новый роман Кинга распадается на две неравноценные части. Первая — увлекательная, полная убедительных деталей история преодоления Фримантлом последствий катастрофы, его отношения с родными и близкими, дружба с Уайрманом и Элизабет Истлейк. Вторая — приключения, связанные с древним злом, таящимся на южной оконечности острова в заброшенном особняке Истлейков. И первая часть намного удачнее второй. Кинг-бытописец, Кинг-психолог, как всегда, оказался на высоте. Он и сам пережил схожую катастрофу, когда его сбила машина и, выкарабкавшись, он должен был потом привыкать к болям, учиться жить заново. Фримантл, конечно, не Кинг, но личный опыт наверняка пригодился Кингу в работе над образом этого героя. Фримантл в меру циничен, в меру сентиментален, ему приходиться преодолевать не только адские боли, но и собственный неконтролируемый гнев. По сути, главная интрига романа — перерождение Фримантла, а не сражение с вы-себе-не-представляете-каким-древним злом. Вот со злом как раз вышла промашка. Древнее существо, которое греки считали богиней царства мёртвых и которое на самом деле много старше даже греческой цивилизации, вышло у Кинга не то, чтобы неубедительным, — попросту шаблонным. Его мотивы, его действия очень слабо прописаны, особенно по сравнению с «реалистичной» частью. Поэтому когда размеренное повествование вдруг сбивается в последних главах на скороговорку, читаешь их без особого трепета. Всё слишком предсказуемо, по-голливудски правильно. И угроза вроде реальная, и зло почти неодолимое, и герои рискуют собой, даже теряют родных и близких... «Да-да, хорошо, дальше-то что?» Динамика есть, а вот эмоционального подъёма, катарсиса — ничуть. Увы и ах: на сюжетном и композиционном уровне новый роман Кинга — повторение уже хорошо известного. Но это бы и ладно, если бы не самый большой недостаток романа: отсутствие в «Дьюма-Ки» достойной сверхыдеи. В лучших своих вещах Кинг, помимо увлекательного сюжета и живых персонажей, всегда оставлял ещё некую идейную надстройку, как сейчас модно говорить — «месседж». В «Дьюма-Ки» её очень не хватает, поэтому, при всех своих плюсах, мы получили всего лишь ещё один качественный роман от Кинга. Прочесть его безусловно стоит: первая, лучшая его часть сильна; как говорится, мастерство не пропьёшь. Просто если вы постоянный читатель Кинга, не ждите от романа открытий или прорывов. Итог: похоже, в «Дьюма-Ки» Кинг искренне признался в том, почему же он, вопреки собственному давнишнему заявлению, не бросил писать. Есть то, что можно называть как угодно: «даром», «талантом», «творческим зудом», — то, что сильнее тебя. То, что заставляет забыть о себе и создавать картины, книги, музыку — какой бы ни была цена. [IMGRIGHT]http://fantlab.ru/images/editions/big/27294[/IMG] Это интересно Через шесть лет после выхода предыдущего сборника рассказов «Всё предельно» у Кинга вышел новый — «Just Past Sunset». В 2009-м ожидается выход нового романа — «Under the Dome». Подождём и мы — впрочем, нас ещё, надеюсь, ждёт подзадержавшийся «Парень из Колорадо» (2005), которого всё никак не издаст «АСТ». ЦИТАТА — Я взял его на руки, — прошептал я. «Ты хочешь сказать, на руку, потому что теперь у тебя только одна рука». Но моя память брала пёсика в мои руки, обе руки. Отводя злость («оно было КРАСНЫМ») от этой глупой женщины с сигаретой и мобильником, направляя её на меня, замыкая эту идиотскую петлю... поднимая его на руки... несомненно, галлюцинация, но — да, так утверждала моя память. Я положил шею Гендальфа на сгиб левого локтя с тем, чтобы суметь задушить его правой рукой. Задушить и избавить от страданий. Я спал голым по пояс, так что мне не составило труда взглянуть на культю. Для этого потребовалось лишь повернуть голову. Я мог шевельнуть культёй, но не больше. Проделал это пару раз. Потом уставился в потолок. Сердце чуть замедлило бег. — Собака умерла от полученных травм, — отчеканил я. — И шока. Вскрытие это подтвердит. Да только никто не проводил вскрытие собак, которым ломали кости и которых превращали в желе «хаммеры», управляемые безответственными, не следящими за дорогой женщинами. Я смотрел в потолок, и мне хотелось, чтобы эта жизнь закончилась. Несчастная жизнь, которая так хорошо начиналась. Я думал, что в эту ночь мне больше не заснуть, но тем не менее заснул. В конце концов мы всегда избавляемся от наших тревог. Так говорит Уайрман. Владимир Пузий
[Вообще-то есть у меня намерение в связи с голосованием по книге года выложить рецензии на те книги "отчётного периода", которые кажутся мне интересными и достойными внимания, но пока -- "ретро". По просьбе и для ккк72]
Отражение зеркала в зеркале (публиковалась в «Мире фантастики») Кристофер Прист. Лотерея Christopher Priest. The Affirmation Роман. — пер. с англ. М.Пчелинцева. -- М.: ЭКСМО, СПб.: Домино, 2007. – 352 с. – 4 100 экз. – серия Интеллектуальный бестселлер
Вопрос самоидентификации — едва ли не один из самых древних в литературе. Чтобы понять самого себя, человек, не способный взглянуть на себя со стороны, поневоле вынужден обращаться к чужим точкам зрения. А поскольку каждый из нас с течением времени неизбежно меняется, что мешает нам-нынешним взглянуть на себя-когдатошних? Стать зеркалом, само-отразиться... Сложная, странная... страшная задача. Главный герой романа “Лотерея”, Питер Синклер, оказался на распутье. Прежняя жизнь Питера разрушена: он лишился работы и жилья, и даже любимая женщина оставила его. Чтобы перевести дыхание и понять, как же ему быть дальше, Питер едет за город, в домик старого отцовского приятеля. Там он берётся за рукопись, в которой хочет изложить все события своей недолгой, двадцатидевятилетней жизни. Вот только факты, записанные на бумаге, становятся малозначительным нагромождением ненужных подробностей. К тому же, не годится ведь писать откровенные и обидные вещи о людях, ныне здравствующих. Поэтому сперва Питер заменяет в рукописи настоящие имена на выдуманные, а затем берётся переписывать её, поняв: главное — не факты, а ощущение, настроение, некий сверх-смысл, которого не передать словами. Питер начинает писать свою жизнь с чистого листа — ту, настоящую, которая имеет мало сходства с жизнью реальной. Когда-то Б. Пастернак писал: “Сознание — свет, бьющий наружу, сознание освещает перед нами дорогу, чтоб не споткнуться. Познание — это зажжённые фары впереди идущего паровоза. Обратите их светом внутрь, и случится катастрофа”. Именно это делает Питер, ещё не подозревая, к каким последствиям приведёт его попытка отразиться в зеркале собственного сознания и воображения. В своём воображении он — обитатель странного мира, где изобрели средство борьбы со старением человеческого тела. Эта дорогостоящая операция доступна не каждому — и в то же время всем, так как, во имя справедливости, право пройти её разыгрывают во всемирной лотерее. И Питеру выпадает счастливый билет! Вот только — счастливый ли? В конце концов, зачем Питеру бессмертие, что он будет с ним делать?! По пути в клинику, находящуюся на одном из южных островов обширного Архипелага, Питер знакомится с девушкой Сери, которая убеждает его не отказываться от дара судьбы. И хотя Питер упорствует, врачи клиники находят самый убедительный из аргументов: оказывается, Питер смертельно болен, жить ему осталось считанные годы — если тотчас, немедленно, не произвести операцию! Есть лишь одна загвоздка: после операции человек теряет память и её приходится кропотливо восстанавливать по многочисленным анкетам, которые больные заполняют накануне. Вот только времени на анкеты у Питера нет — зато есть рукопись, которую он некогда написал. Рукопись, в которой он изобразил себя в выдуманном мире, где существуют Лондон, “Битлы” и где три десятка лет назад отгремела война с Гитлером... Обе сюжетные линии переплетаются — и вот уже читатель вполне резонно задаёт себе вопрос, какая же из двух историй является отражением, выдумкой рассказчика, а которая повествует, собственно, о Питере? Какой из Питеров истинный? И как это проверить? — если вообще это возможно проверить! Увы, при переводе российские издатели назвали роман “Лотерея”; в оригинале его название “The Affirmation” имеет несколько значений: и “заявление, утверждение чего-либо”, и “подтверждение“... К.Приста, безусловно, привлекает то, что называется “внутренними событиями”. В романе нет ни перестрелок, ни погонь, ни головоломных приключений — и вместе с тем он держит читателя в напряжении от первой до последней страницы. Загадки, связанные с жизнью Питера, изменения его внутреннего “я”, взаимоотношения Питера со своей девушкой (Грацией в лондонской линии и Сери в линии Архипелага) и с родственниками... — всё это оказывается триллером покруче какого-нибудь “Парка юрского периода”. Отдельно хочется отметить качественный перевод М.Пчелинцева и очень удачную иллюстрацию на обложке. Правда, ди Каприо не имеет к “Лотерее” ни малейшего отношения, однако суть книги, её ”сверх-смысл”, на мой взгляд, художник передал очень верно. Итог: роман больше для ума, нежели для сердца. Однако нельзя сказать, что это головоломка-пустышка: в книге хватает серьёзных размышлений о природе человеческого сознания и самосознания, о жизни и смерти и о тех зеркалах, из которых мы в течение всей жизни выстраиваем свой собственный лабиринт — чтобы отражаться в них и, следовательно, существовать. ЦИТАТА ...мне вспомнилось, как однажды вечером, сидя на веранде виллы, арендованной мною у Колана, я сделал для себя потрясающее открытие, что любое воспоминание неполно и что творческое воссоздание прошлого выявляет истину более высокую, чем самая совершенная память. Жизнь может быть описана на языке метафор, именно это и были упомянутые мною шаблоны. Фактические подробности, касавшиеся, к примеру, моего детства, представляли мало интереса, но с точки зрения метафорической, взятые как образчики взросления и познавания, они стали гораздо выше и значительнее. Касавшиеся меня как часть моего личного опыта, они касались также и более объёмных пластов опыта общечеловеческого, как их неотъемлемая часть. Ограничься я банальным повествованием, перебором запомнившихся мне подробностей, моё освещение своей собственной жизни было бы односторонним. Я не мог выделить себя из контекста, а потому стал в своей рукописи целокупностью, описав и свою жизнь, и то, как я её проживаю. Так что мне ли было не знать, что любые ответы на этот вопросник будут не более чем полуправдами. В буквальных ответах на буквальные вопросы нет места для подробностей, для метафор, для повествования. Владимир Пузий
Изящное хулиганство пара-будущего (публиковалась в «Мире фантастики») Мэтт Рафф. Канализация, газ&электричество. Трилогия общественных работ Matt Ruff. Sewer, Gas & Electric. The Public Works Trilogy Роман Перевод: Юлии Федоровой Издательство: ЭКСМО, 2007 Серия: История истории 672 стр. Тираж 4000 экз. [IMGright]http://fantlab.ru/images/editions/big/14290[/IMG] Совершенно особую категорию книг о будущем занимают те из них, которые посвящены будущему несбывшемуся. Устаревают ли с годами или уже в момент написания изображают “параллельную ветку времени”, все они яснее ясного доказывают бредовость тезиса о “фантастике-предсказательнице”. Потому что на книжных полках остаются лишь немногие из подобных псевдо-футурологических сочинений. И как раз не хроники строительства очередного города-сада, а истории о живых людях... Ну, или не совсем живых. И вовсе не людях. К примеру, в “Трилогии общественных работ” Мэтта Раффа ассортимент персонажей включает некоторое количество андроидов, мыслящих машин, лемуров (6 шт., последние на планете), акулу-мутанта и дух писательницы. Весь этот пандемониум населяет Землю в 2023 г. от Р.Х., с большим или меньшим успехом сражаясь за выживание. Например, негры — пардон, афроамериканцы! — вымерли почти все из-за непонятного вируса. Самолёты уступили лидирующие позиции сверхскоростным поездам — и всё потому, что богатейший человек планеты боится высоты. А в глубинах мирового океана таится не Ктулху, но зелёная подводная лодка в розовых горошек, и пугает она посильней предвечного зла. Потому что на лодке плавают экологические пираты, готовые во имя благих идей рискнуть собственными жизнями и, скажем, атаковать ледокол: выстрелить в него кошерной салями, поразить гигантским лимонным пирогом, залить взбитыми сливками, а потом десантировать на борт террориста-эскимоса по имени Двадцать Девять Названий Снега, который с лёгкостью отразит все удары эластичной пурпурной форелькой (разумеется, резиновой! ни одно животное во время теракта не пострадает!) Вы поняли, верно? Это очень американское будущее: политкорректное, комфортное, небоскрёбно-интернетное. Ну, разве что не очень экологически чистое, особенно если вы вкалываете в канализациях Нью-Йорка. Там и в прежние времена работать было не сладко, а уж в 2023-м — только держись! Мутировавшие пираньи, крысы, электрические угри. И ещё, говорят, кто-то видел белую акулу, из живота которой доносилась весьма узнаваемая мелодия — такие нынче наигрывают моднявые “Таймексы” со светящимся циферблатом... Бурной фантазии Раффа можно только искренне позавидовать. Он фонтанирует образами и персонажами, один другого занятней, но при этом весь его карнавал не рассыпается на бессвязные фрагменты. Проза Раффа сюжетна, мелкие детали хороши сами по себе, но вместе с тем работают на цельность истории. И главное — его отношение к героям книги. Хорошая юмористическая проза тем и отличается от безвкусного набора гэгов и приколов, что ее персонажам сопереживаешь, смеешься с ними, а не над ними. У Раффа в романе хватает чудаков самых разных мастей и убеждений, однако ни один из них не выглядит клоуном-дурачком. Да и злодеи в “КГЭ” не превратились в стереотипных черных властелинов, их действия мотивированны и логичны (хотя бы с их точки зрения), а угроза, от них исходящая, — опять же, не наигранная, а вполне реальная. Впрочем, поначалу всё выглядит достаточно запутанным: несколько сюжетных линий, которые постепенно складываются из отдельных эпизодов, увлекательны новизной такого будущего_ и ярким авторским стилем. Динамичные сцены перемежаются авторскими отступлениями-описаниями прошлого/будущего. Лишь со временем становится ясно, что перед нами единая история, этакий всемирный заговор, где нашлось место и директору ФБР, и Диснейленду, и двум (!) суперкомпьютерам... У кого-нибудь другого такая мозаика из событий и персонажей неминуемо рассыпалась бы, но Раффу удаётся почти невозможное. Не потому ли, что каждая из глав-эпизодов мастерски написана и по-своему завершена?.. Итог: штучная работа (не зря же Рафф потратил на этот роман более четырех лет!). Книга написана со вкусом: нет ни натужных шуток, ни чрезмерной, до скрипа на зубах, сатирической соли. Добавим сюда высококлассный перевод, снабженный обильными комментариями. Остаётся пожалеть, что книга вышла в серии, которую большинство любителей фантастики попросту не заметят, да и название у романа — не самое продавабельное (сам едва нашел эту книгу: многие знакомые торговцы просто не решались заказывать роман, полагая что речь идет о пособии для слесарей!) Жаль, ведь “Трилогия” Раффа — потенциальный хит и многочисленным любителям Пратчетта и Воннегута наверняка пришлась бы по вкусу! ОБ АВТОРЕ Мэтью Терон Рафф родился в 1965 г. в семье лютеранского священника, окончил Корнеллский университет. Автор четырех романов, три из которых переведены на пять языков и стали лидерами продаж в США, Японии и Европе. В частности, о “КГЭ”-е очень тепло отзывался сам Нил Стивенсон: “Если б Мэтт Рафф писал побольше таких книг, я бы мог больше времени расслабляться с хорошим романом в руках”. ЦИТАТА (Работники Зоологического бюро Департамента канализации плывут под Нью-Йорком) Эдди Уайлдер поднял руку, чтобы предупредить драку, — и тут невидимый оркестр заиграл фортиссимо из “Болеро” Равеля, перепугав всех насмерть. — Простите, простите, — извинился Эдди. Он нащупал что-то массивное на запястье, под рукавом комбинезона. — Что это такое? — заорал Прохаска, едва не вписав баржу в стену тоннеля. — Кто-то взял с собой духовой оркестр? — Это прощальный подарок от моих, — сказал Эдди. — “Таймекс-Филармония”. Они заказали специальную доставку от “Л.Л.Бина”. На носу баржи Автоматический Слуга показал в воду и что-то проговорил, но из-за рева фаготов его никто не услышал. — Они могут сыграть десять классических произведений, — продолжал объяснять Эдди. — Шестьдесят четыре голоса. — Это мы слышим, — сказал Хайтауэр. — А вот можешь ли ты сделать так, чтобы они заткнулись? — Ну, я стараюсь, — ответил Эдди. Он пытался припомнить, где кнопка, выключающая звук, но, прежде чем успел ее найти, из воды высунулась акула и слопала его. Владимир Пузий
облако тэгов
]