7. В рубрике «Критики о фантастике» размещена статья Стефании Бейлин/Stefania Beylin «Ludwik Sztyrmer – niesamowity, dziwaczny, szalony/Людвик Штырмер – необычный, странный, сумасшедший».
Речь в ней идет о почти забытом ныне польском писателе, чьи прозаические произведения некогда пользовались изрядной популярностью.
Людвик Штырмер/Ludwik Sztyrmer (также Штюрмер Людвиг Людвигович) (1809 – 1886) – польский прозаик, литературный критик, генерал от инфантерии российской армии.
Родился 30 апреля 1809 года в г. Плоньск в семье военного лекаря, немца по национальности. В 1821 – 1825 годах обучался в Калицком кадетском училище, а затем, в 1825 – 1829 годах, учился в военном училище в Варшаве, где получил офицерский чин подпоручика и был направлен в артиллерийский полк, стоявший в Козеницах. Принимал участие в Ноябрьском восстании и в 1831 году вместе со своим полком сражался в битве под Гроховом, где был пленен и, позже, сослан в Вятку. Там, 15 мая 1832 года, к негодованию бывших сослуживцев, принес присягу на верноподданство, что было связано с вступлением в российскую армию.
Вначале был послан в Финляндию, входившую в ту пору в состав Российской империи, но уже в 1834 году получил разрешение на учебу в Императорской военной академии в Петербурге. После окончания в 1836 году военной академии Штырмер из 1-й артиллерийской бригады, в которой состоял в бытность свою в академии, переведен был в генеральный штаб. В чине подполковника генерального штаба он поначалу состоял для поручений при бывшем департаменте Военных поселений, а потом назначен был правителем дел Императорской военной академии и инспектором классов школы топографов.
Дальнейшая служба его прошла в звании военного цензора и члена цензурного комитета. Произведенный в чин генерал-лейтенанта, Штырмер назначен был членом военно-ученого комитета, а в 1883 году зачислен в запас генерального штаба с производством в чин генерала от инфантерии. Около 1838 года Штырмер женился на дочери витебского лекаря Элеоноре Янковской, с которой не расставался до самой своей смерти.
Еще в годы пребывания в кадетском училище, а затем учебы в Варшаве Штырмер проявлял интерес к художественной литературе. Он читал прозу французских классиков, интересовался поэзией поэтов-романтиков, сам пытался писать стихи. Изучал иностранные языки – известно, что он читал книги на французском, немецком и английском языках.
Первым опубликованным произведением будущего писателя была статья «O magnetyzmie zwierzęcym/О животном магнетизме», напечатанная в ноябре 1829 года в журнале «Pamiętnik Umiejętności Moralnych i Literatury», а литературным дебютом послужил рассказ «Pantofel, historia mojego kuzyna/Башмак, история моего кузена», напечатанный в 1841 году в журнале «Niezabudka», однако литературная карьера Штырмера получила развитие несколько позже – ближе к середине 40-х годов XIX столетия, когда он вошел в состав неформального кружка, сложившегося вокруг редакции газеты «Tygodnik Petersburski».
Рассказ «Pantofel, historia mojego kuzyna» открыл серию фантастических рассказов, повествующих о деяниях любознательного писателя Винцента по прозвищу Pantofel, то есть Туфля или Башмак, откуда недалеко и до Pantoflarz-а, то есть мужа, находящегося под башмаком у своей жены, подкаблучника. Повествование в рассказах ведется от первого лица. И рассказчик этот – человек умный, чуткий и впечатлительный, но болезненно робкий, плохо приспособленный к жизни, наивный и слабовольный. В образе этого литературного персонажа несомненно отразились некоторые черты характера самого Штырмера. А если учесть, что и эти рассказы и все прочие произведения публиковались под псевдонимом Eleonora Sztyrmer/Элеонора Штырмер (имя и фамилия жены писателя), портрет и вовсе обретает завершенность. В 1844 году в Вильно вышло собрание рассказов об этом герое под названием «Powieści nieboszczyka Pantofla/Повести покойного Башмака». За указанными рассказами последовали и другие произведения.
В повести «Frenofagiusz i Frenolesty/Френофаг и френолесты» (1843) ее герой, литератор, попавший в варшавский госпиталь монахов-бонифратров, функционирующий как больница для умалишенных, обнаруживает, что этот госпиталь является королевством таинственного Френофага, пожирателя человеческих мозгов, и его слуг френолестов – не менее таинственных существ, стремящихся любыми способами свести людей с ума. Повесть состоит из самостоятельных глав, своеобразных психологических этюдов, в каждом из которых излагается история одного из пациентов больницы.
«Dusza w suchotach. Wyciąg z papierów doktora/Душа в чахотке. Выдержки из документов врача» (1843) – это исповедь смертельно больного Кароля, персонажа байронического типа. В повести очень явственно ощущается мотив морализаторства в христианском духе, в ней также критикуются шаблоны романтической литературы.
Главный герой повести «Czarne oczy/Черные глаза» (1844), эксцентричный юноша Хризантий Девильский, влюбленный в некую женщину, изображенную на портрете, балансирует на грани безумия, подталкиваемый в эту пропасть таинственным предсказанием.
Более поздние произведения Людвика Штырмера – «Kataleptyk. Powieść nieboszczyka Pantofla/Каталептик. Повесть покойного Башмака» (1846), «Światło i cienie/Свет и тени» (1847-1848), «Noc bezsenna. Rozmyślania i pamiątki nieboszczyka Pantofla z papierów po nim pozostałych ogłoszone/Бессонная ночь. Размышления и заметки покойного Башмака, из оставшихся после него бумаг извлеченные» (1859) – считаются исследователями его творчества гораздо более слабыми в литературном отношении. В XX веке они не переиздавались.
Здесь следует упомянуть о том, что Людвик Штырмер имел еще одну ипостась – литературного критика. В 1842 – 1843 годах он публиковал в еженедельнике «Tygodnik Petersburski» под псевдонимом Gerwazy Bomba«Listy z Polesia/Письма из Полесья», посвященные обзору и критике современной польской литературы.
После 1859 года Штырмер совершенно забросил литературное творчество и писал только и исключительно тексты военной тематики (на русском языке), примером которых можно назвать военно-исторический очерк "Рим до и во время Юлия Цезаря", напечатанный в С.-Петербурге в 1876 г.
Один из рассказов Л. Штырмера был переиздан в знаменитой двухтомной антологии «Polska nowela fantastyczna/Польская фантастическая новелла» под редакцией Юлиана Тувима, выходившей несколькими изданиями во второй половине XX столетия. Переиздаются (хоть и не часто) и другие его произведения (в том числе в виде электронных и аудиокниг). На русском языке, похоже, кроме исторических очерков ничего у Штырмера не издавалось.
Ну вот, а теперь несколько цитат из статьи Стефании Бейлин.
«Этот писатель, романтик, вьющийся подобно плющу вокруг чужих литературных произведений, напоенный и напитанный чтением всякого рода, страстный любитель фантастики Э.Т.А. Гофмана, выпускник петербургской Военной академии, сотрудник «Петербургского еженедельника», литературный критик и полемист, написал много произведений, представляющих собой странную смесь народных верований, бесцеремонно одолженной у немецких романтиков фантастики, еврейской кабалы, сочинений Альбертуса Магнуса, польской романтической поэзии. Он касается в них многих актуальных для своего времени проблем, например животного магнетизма, о котором написал статью, опубликованную в 1830 году. Показывая магнетизеров и их методы лечения, он высмеивал бесталанных людей, стремившихся любой ценой войти в литературу, и женщин, изучавших философию, но пренебрегавших материнскими обязанностями. <…> Мир фантазии у Штырмера сливается с реальным миром повседневной жизни. Нереальные персонажи действуют в реальности, на фоне не существующих уже варшавских улиц. Беляны в Троицын день, Саксонский парк, Powązki, Дом бонифратров (Сумасшедший дом) на улице Фрета/Freta, кофейни, рестораны, балы -- и наряду с этим привидения, волшебные замки, черти, ведьмы. Одни и те же явления принадлежат как действительности, так и миру фантастики. Это уж зависит от того, чьими глазами на них смотреть: обычного обывателя или поэта, а может – волшебника. Мир духа и мир материи располагаются по соседству друг с другом. И лишь немногие могут видеть духовное, которое все другие видеть не в состоянии. <…> Сумасшедшие – это не больные люди, это те, которые превзошли сердцем и воображением свое окружение. Сумасшествие – это божественное безумие. И даже те безумцы, которых держат взаперти у бонифратров, видят истины, недоступные нормальным и трезвомыслящим людям. <…> Роман «Frenofagiusz i Frenolesty/Френофаг и френолесты» использует мотив сумасшествия. Безумные герои романа высказывают суждения, которые так называемые нормальные и разумные люди не могут понять. И наоборот, здравый смысл оказывается фальшью».
Людвик Штырмер умер после десяти лет тяжелейшей болезни, названной лекарями «размягчением мозга», 23 мая 1886 года в Лавандрово под Вильно, в больнице для умалишенных, не избежав, увы, судьбы своих любимых героев.
Вслед за статьей в журнале напечатан небольшой отрывок из романа «Frenofagiusz i Frenolesty» (L. Sztyrmer. «Pantofel, Frenofagiusz i Frenolesty» (pierwodruk: “Rocznik Literacki”, Petersburg, 1843). Wydawnictwo Poznańskie, Poznań, 1959, wybór ze stron 113 – 117). Иллюстрация АНДЖЕЯ БЖЕЗИЦКОГО/Andrzej Brzezicki.
6. В рубрике «Из польской фантастики» в этом номере журнала напечатаны два рассказа.
Рассказ «Zupełne nowy interes/Совершенно новое дело» написал Войцех Янковский/Wojciech Jankowski. Допустим, есть способ усмотреть будущее (или, точнее, варианты будущего) из настоящего. Но корректировка настоящего ради лучшего будущего может породить проблемы…
Об авторе рассказа известно мало. Войцех Янковский/Wojciech Jankowski родился 27 ноября 1948 года в Гданьске. Окончил историко-философский факультет Вроцлавского университета. Работал в этом учебном заведении, затем занимался журналистской деятельностью, учительствовал в средней школе, занимал должность младшего научного сотрудника во Вроцлавском политехническом институте. В момент публикации рассказа в «Фантастыке» работал лесорубом. Дебютировал в фантастике рассказом «Koń/Конь», опубликованным в 6-м номере журнала «Problemy» за 1980 год. К сожалению, сведений о других публикациях его фантастических произведений у меня нет.
Второй рассказ в рубрике называется «Science &Fiction Inc.». Написал его Яцек Инглëт/Jacek Inglot. Это довольно-таки язвительная сатира на польский фэндом вкупе с авторами фантастических произведений и их редакторами, в которой за прозрачными псевдонимами угадываются вполне конкретные лица. В редакционной врезке Паровский шутливо (а может, и всерьез) пишет, что Инглëт взял журнал попросту на измор: засыпал редакцию текстами и измучил редактора (Паровского то есть) ночными звонками, лишая его сна и покоя.
Впрочем, вот что говорит об этом сам пан Яцек:
«В моем писательстве большую роль сыграло появление ежемесячника «Fantastyka» в темную ночь военного положения, поскольку первый его номер вышел из печати весной 1982 года. В киосках тогда можно было купить восемь газет, пять из которых были партийными. И тут вдруг появляется журнал, в котором ни слова не говорится о коммунизме, а вдобавок на цветной обложке красуется полуголая девица с мечом. 150-тысячный тираж разошелся за шесть часов. К полудню в продаже не было уже ни одного экземпляра. Часть покупателей, конечно, приобрела журнал по ошибке, дезориентированная обложкой. Но я как первый, так и второй номер журнала прочитал от корки до корки, вместе со списком редколлегии и адресом издателя. Результатом такого чтения явился написанный через пару лет рассказ «Dira necessitas», которым я дебютировал в конкурентном по отношению к «Фантастыке» журнале «Fenix». До этого, однако, почти все мои тексты браковал Мацей Паровский, редактор отдела польской прозы в «Фантастыке». В конце-концов этих текстов скопилось у меня столько, что я уже стал подумывать над тем, не издать ли мне за свой счет сборник из них под названием «Отвергнутое Паровским». Позже, однако, я увидел, что процентов этак на 80 Паровский был прав. Потому что не каждый – Сапковский…»
Познакомимся ближе с автором рассказа. Писатель, критик и рецензент Яцек Инглëт/Jacek Inglot родился 5 июня 1962 года в городке Седльце Тшебницке, однако в возрасте 4-х лет переехал вместе с родителями в деревеньку Павловице под Вроцлавом. Впрочем, эта деревенька в 1970 году вошла в городскую черту. «Нашу главную дорожную петлю залили асфальтом и пустили по ней автобус № 102. Мы звали его “Rudy/Рыжий”, как в “Четырех танкистах”, которых показывали в те годы по телевизору. Вот так мы, деревенщина из Павловиц, и стали горожанами».
Инглëт окончил Вроцлавский обшеобобразовательный лицей № 1, а затем – филологический факультет (по специальности польская филология) Вроцлавского университета. Долгое время работал учителем в родном лицее (это, кстати, феномен этой школы – очень многие прежние ее ученики вернулись в нее уже учителями). В 2000 году все же расстался со школой и устроился на работу в отдел полонистики ежемесячника «Perspektywy», в 2002 году исполнял также обязанности секретаря редакции в специализировавшемся на фантастике двухмесячнике «SFinks». В 2003 – 2006 годах занимался образовательными проектами в издательствах «Bauer» и «Axel Springer», затем работал в журнале «Śledztwo». С 1988 года состоит в Союзе польских писателей, с 2005 года входит в состав руководства Вроцлавским отделением этой организации.
Фантастикой Инглëт интересовался с детства, а дебютировал, как уже было выше сказано, рассказом «Dira necessitas», опубликованным в 1986 году в ежеквартальнике «Feniks» и затем вошедшим в состав одноименной антологии. Двумя годами позже пробилась на страницы «Фантастыки» его «нигилистическая юмореска» «Science & Fiction, Inc.», и с тех пор еще около полусотни фантастических рассказов напечатали такие журналы и фэнзины, как «Fantastyka» и «Nowa Fantastyka», «Problemy», «Playboy», «Feniks», «Inne Planety», «Nowe Wizje»,
«Science Fiction», «Mlody Technik»,
«Szedar», «Сzerwony karzel», «Widok z Wysokiego Zamku»,
В 1996 году вышел из печати роман «Inquisitor/Инквизитор», развивавший мотивы двух рассказов, напечатанных ранее в журнале «Nowa Fantastyka». Его герой, учитель лицея и в то же время этот самый титульный инквизитор, храбро борется с происками нечистой силы. Роман номинировался на получение премии имени Януша Зайделя. В 2006 году вышло его второе издание (исправленное и дополненное) под названием «Inquisitor. Zemsta Azteków/Инквизитор. Месть ацтеков».
По мотивам рассказа «Quietius i chrześcijanie/Квиетий и христиане», опубликованного в антологии «Wizje alternatywne/Альтернативные видения» (1990), был написан роман «Quietius/Квиетий» (1997) – альтернативная история времен поздней античности, который также номинировался на получение премии имени Януша Зайделя. В 2011 году была издана расширенная и дополненная версия этого романа.
В 2009 году вышел из печати молодежный роман-фэнтези «Eri i smok/Эри и дракон», номинировавшийся на получение премий IBBY и имени Корнеля Макушиньского. В 2004 году вышел в свет сборник «Bohaterowie do wynajęcia/Герои-наемники», составленный из рассказов, написанных Инглëтом в соавторстве с Анджеем Джевиньским/Andrzej Drzewiński, а в 2015 году – авторский сборник сольных рассказов «Sodomion/Содомион».
В начале нового тысячелетия Инглëт заинтересовался современной тематикой. Много шума наделал его роман «Porwanie sabinek/Похищение сабинянок» (2008), герой которого, студент, боровшийся с коммунистическим режимом в подполье, затем в рядах «Солидарности», оказывается замешанным в торговлю «живым товаром» -- спадает со столь высокого пьедестала в жуткое болото.
И не менее скандальную известность приобрел роман «Wypiędzony/Изгнанный» (2012), действие которого разворачивается в послевоенном, 1945 года, городе, который уже не немецкий Бреслау, но еще и не польский Вроцлав. В городе все еще живут 200 тысяч немцев, но его уже постепенно занимают прибывающие отовсюду поляки. Властные структуры в городе теоретически польские, но городом правят немецкие бурмистры и предводители немецких антифашистских организаций. А есть еще и третья сила – русские с их комендатурами. И четвертая – фашистские недобитки и члены организации «Вервольф». И пятая – воры, грабители и мародеры, стягивающиеся в город из всей Европы. Да и добропорядочные вроде бы поляки с легкостью превращаются из жертв в палачей, изгоняя немцев из их жилищ (а ведь те до самой Потсдамской конференции надеялись на то, что им разрешат остаться в городе). Об этом предпочитают умалчивать, но ведь город (а в нем наряду с руинами имелись целые кварталы, совершенно не затронутые бомбежками) был вчистую разграблен за эти первые несколько месяцев. Добро эшелонами вывозилось в Россию и центральную Польшу…Мощная, правдивая и очень жесткая, даже жестокая книга.
И последнее -- разумеется, нельзя нечего не сказать о такой стороне деятельности Яцека Инглëта, как литературная критика, а также рецензирование и редактирование художественной литературы. Только в журнале «Fantastyka», а затем «Nowa Fantastyka» было опубликовано более сотни его рецензий и литературных очерков. А ведь он печатался еще и в ежемесячнике «Odra» (цикл рецензий “Книги, пользующиеся спросом”, 1998 – 2000), в газете «Życie Warszawy» (точнее, в еженедельном приложении к газете – “Życie Extra”, 1991 – 1992), время от времени публиковал публицистические статьи в общепольской прессе (“Rzeczpospolita”, “Newsweek”). И редактировал прозаические произведения для издательств «Phantom Press» и «Zysk i S-ka».
1. В рубрикe «Читатели и “Фантастыка”» -- 62-я «посадка» (Lądowanie LXII). Читатели сетуют на снизившийся, по их мнению, уровень публикаций в журнале.
«Куда подевались романы и повести вроде “Забудь о Земле”, “Звезды – мое предназначение”, “Формы Хаоса”?» -- читаем в одном из писем.
«Должен с сожалением сказать, что с каждым новым номером читать журнал “Fantastyka” становится все тоскливее – сюжеты печатающихся романов, повестей и рассказов лишены динамики, эти произведения излишне многословны, рыхлы и хоть и претендуют, быть может, на некую литературную ценность, очень скучны», -- пишет второй читатель.
«Хорошей фантастики в журнале все меньше», -- вторит ему третий.
Здесь же редактор благодарит читателей, приславших в журнал поздравления с Рождеством и Новым годом. Это, естественно, прежде всего сограждане-поляки, но в списке указаны и несколько зарубежных читателей, написавших в редакцию из Чехословакии, даже c острова Крит…
2. Рассказ американского писателя Джека Уильямсона/Jack Williamson, который называется в оригинале «The Mental Man» (1988, “Amazing Stories”, Nov.; 1990, авт. сб. “Into the Eight Decade”), перевел на польский язык под названием «Umysłowiec» ЯЦЕК МАНИЦКИЙ/Jacek Manicki. Графика МИХАЛА ЕНДРЧЕКА/Michał Jęndrczek.
Рассказ сопровождает небольшое эссе американского писателя Фредерика Пола/Frederik Pohl «Джек Уильямсон: зачинатель/Jack Williamson: Pionier», почерпнутое из газеты «Red Bank» (New Jersey, 1977) Эссе перевел на польский язык также ЯЦЕК МАНИЦКИЙ.
Оригинальное название рассказа перекликается с названием дебютного рассказа Уильямсона «The Metal Man» (1928). И сделано это не без умысла – таким образом отмечался 60-летний юбилей дебюта этого замечательного писателя, а сопоставление названий творило символику --.от человека, в котором главное то, что он сделан из металла, до человека, отличающегося от всех прочих способностью максимально полно использовать резервы своего мозга. Польский переводчик тоже попытался сыграть на заглавии: слово «umysłowiec» -- производное от слова «umysł» -- ум, разум, мысленные способности. Оно синонимично слову «myśliciel» -- мыслитель, но все же отличается. Это «думатель», «разумник» и т.п. На русский язык рассказ не переводился.
О писателе можно почитать здесь Карточка рассказа тут
3. Небольшой рассказ немецкого (ГДР) писателя Эрика Симона/Eric Simon, который называется в оригинале «Clivia Neman» (1979, авт. сб. “Fremde Sterne”), перевела на польский язык под адекватным названием «Clivia Neman/Кливия Неман» ГРАЖИНА ВЕРНЕР/Grażyna Werner.
Спустя 86 лет после отлета на Землю возвращается Восьмая межзвездная экспедиция. Среди встречающих находится и супруга одного из членов экспедиции, которая провела все это время в глубоком анабиозе. Проблема, однако, в том, что экспедиция возвращается в неполном составе… Иллюстрация ЛИДИИ ПОПЕЛЬ/Lidia Popiel.
Читателям журнала «Fantastyka» уже приходилось встречаться с Эриком Симоном на его страницах (см. № 11/1984). И вообще польские читатели неплохо знали этого замечательного немецкого писателя хотя бы по сборнику рассказов «Pierwsze podróże w czasie/Первые путешествия во времени», выпущенному издательством KAW в 1981 году. На русский язык указанный рассказ не переводился.
Ни карточки на рассказ, ни биобиблиографии Э. Симона на ФАНТЛАБе пока, увы, нет, однако о писателе можно почитать на сайте Архив фантастики
4. Рассказ английского писателя Брайана Олдисса/Brian Aldiss, который называется в оригинале «Appearance of Life» (1976, ант. «Andromeda»; 1977, авт. сб. «Last Orders and Other Stories»), перевела на польский язык под названием «Pozory życia/Подобия жизни» КАТАЖИНА ХАЙДРИХ-ЖУРКОВСКАЯ/Katarzyna Heidrich-Żurkowska. Черно-белая иллюстрация АНДЖЕЯ БЖЕЗИЦКОГО.
C Б. Олдиссом читателям журнала уже не раз приходилось встречаться на его страницах (см., например, №№ 3/1987, 11/1987). И эта встреча тоже отнюдь не последняя. На русский язык этот рассказ, номинировавшийся на премию журнала «Locus» в 1977 году и издававшийся также на немецком и французском языках, перевел в 2000 году под названием «Видимость жизни» А. КАБАЛКИН. Об авторе можно почитать здесь Карточка рассказа тут
5. В журнале публикуется также продолжение романа американского писателя Ларри Нивена/Larry Niven, который в оригинале называется «Ringworld/Мир-кольцо» (1970).
Этот роман, лауреат премий «Небьюла» (1970), «Хьюго» (1971), «Локус» (1971) и «Дитмар» (1972), перевел на польский язык под названием «Pierścień/Кольцо» АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik. Иллюстрация ДАРИУША ХОЙНАЦКОГО/Dariusz Chojnacki.
Почитать о писателе на нашем сайте можно здесь Карточка романа находится тут
Пользуясь случаем, выставляю здесь несколько обложек книжных изданий романа.
Четвертый номер 1988 года делают те же люди. Тираж на достигнутом уровне -- 200 тысяч экземпляров. В «Галерее» в этом номере представлены (уже в четвертый раз) репродукции работ замечательного польского художника ВОЙТЕКА СЮДМАКА/Wojtek Siudmak, живущего и работающего во Франции (внешняя и внутренняя стороны передней обложки и стр. 8, 16, 18, 47, 49, 52, внешняя сторона задней обложки).
Содержание номера следующее.
Czytelnicy i “Fantastyka”
Lądowanie LXII 3
Opowidania i nowele
Jack Williamson Umysłowiec 4
Eric Simon Clivia Neman 10
Brian Aldiss Pozory życia 12
Powieść
Larry Niven Pierścień (2) 21
Z polskiej fantastyki
Wojciech Jankowski Zupełne nowy interes 45
Jacek Inglot SCIENCE and FICTION, Ink 50
Komiks
Wilcza klątwa (4)
Krytyka i bibliografia
Ludwik Sztyrmer – niesamowity, dziwaczny, szalony 53
10. В рубрике «Критики о фантастике» под названием «Science fiction» публикуются обширные фрагменты второй части очерка «От сказки к научной фантастике», почерпнутые из книги “Obliques, precede de Images, images…” (1975) Роже Кайуа/Roger Caillois. Выбрала и перевела на польский язык фрагменты статьи БАРБАРА ОКУЛЬСКАЯ/Barbara Okólska. Здесь же размещен небольшой фрагмент интервью Роже Кайуа, почерпнутый из газеты «Le Monde», № 24, 1970 и озаглавленный в польском переводе, выполненном также БАРБАРОЙ ОКУЛЬСКОЙ, «Opowiadanie fantastyczne i fantastyczno-naukowe/Фантастический и научно-фантастический рассказ». Графика МАЦЕЯ ДВОРАКА/Maciej Dworak.
Содержание фрагментов статьи и интервью неплохо раскрывают уже их заголовки. Весьма приблизительно сказанное в них можно обобщить следующим образом. Сказка находится в магическом мире, в котором не существует разницы между сверхъестественным как невозможным и естественным как возможным. Другими словами, сказка знает лишь «один порядок вещей». Иначе в horror story: там явление призрака из загробного мира разрушает существующий порядок – страх, пробуждаемый в нас такой фантастикой, происходит из уничтожения естественного порядка, сущности наших убеждений в отношении того, что возможно, а что невозможно. Science fiction тоже шокирует, но применяет шок с его отменой – утверждает, что «сверхъестественные» явления могут иметь место «где-нибудь и когда-нибудь», то есть использует эмпирический метод для объяснения «трещины в реальности». Это во многом объясняет причину, по которой сказка уступила свое место фантастике, а та – научной фантастике.
И теперь немного об авторе. Роже Кайуа/Roger Caillois (1913 – 1978) -- французский социолог и философ, писатель и критик, отличавшийся огромной эрудицией и широкими интересами, включавшими в себя также проблематику научной фантастики. Окончил лицей Людовика III, в 1933 году поступил в Эколь Нормаль, и одновременно -- на отделение религиоведения Высшей школы практических исследований, где посещал лекции Ж. Демюзиля, А. Кожева, М. Мосса. Одно время увлекался сюрреализмом, но позже порвал с ним. С середины 30-х годов дружил с философом Ж. Батаем, в 1937 году вместе с ним, а также М. Лейрисом основал «Коллеж социологии». В середине 1930-х Кайуа начинал активно публиковаться, в 1939 году познакомился с аргентинской издательницей Викторией Окампо, знакомой Х. Л. Борхеса. По ее приглашению посетил летом того же года Буэнос-Айрес, где читал лекции, посвященные проблемам изучения мифа и сакрального. Годы Второй мировой войны провел в Южной Америке, в 1945 году вернулся во Францию, где занялся преимущественно издательской работой. С 1948 года работал в системе ЮНЕСКО, где, в частности, участвуя в программе переводов южноамериканской литературы на европейские языки, редактировал книжную серию «La Croix du Sud», посвященную писателям Латинской Америки, в результате чего именно под его редакцией вышли первые в Европе переводы рассказов Х. Л. Борхеса.
Был главным редактором основанного в 1953 году международного философского научного журнала «Diogenes». Опубликовал множество статей и литературных очерков в «Le rocher do Sisyphe», «Description du marxisme», «Art poétique», «Vocabulaire esthéttique», «Le mythe et l’homme», «L’homme et le sacre», «Les jeux et les hommes», «Instinets et sosiéte» и других журналах. В 1967 году занял пост руководителя отдела культурного развития ЮНЕСКО, в 1971 году был избран членом Французской академии. В 1978 году был удостоен национального Гран-при в области литературы. Довольно широко переводился на польский язык. Некоторые из его произведений были переведены также в 2003 – 2007 годах на русский язык.
11. В рубрике «Среди фэнов» размещена итоговая информация о состоявшихся в 1978 году «конах»: “Stalcon” (10 – 14 октября, Ольштын) и “Nordcon” (4 – 7 декабря, Гданьск).
12. В рубрике «Наука и НФ» напечатана статья Анджея Махальского/Andrzej Machalski «Czas ujemny/Время со знаком “минус”». Может ли существовать мир, в котором время течет вспять? Вряд ли, считает автор, потому что представить себе природные законы, действительные для такого мира, совершенно невозможно. Иллюстрации ВИКТОРА ЖВИКЕВИЧА/Wiktor Żwikiewicz и МАТЕУША КАНЕВСКОГО/Mateusz Kaniewski.
12. В рубрике «Фильм и фантастика» под названием «Chochliki i czarownice/Хохлики и ведьмы» («хохлики» -- это сборное наименование для домовых, гномиков, овинных и пр. – уж больно словечко-то хорошее, может быть приживется в русском языке) публикуется рецензия Дороты Малиновской/Dorota Malinowska на фильмы «Labirynth» (1986, реж. Джим Хенсон) и «The Witches of Estwiсk» (1987, реж. Джордж Миллер).
13. В заметке «Eurocon 1987»D. M. (надо полагать, опять же Дорота Малиновская) сообщает о результатах этого самого «Еврокона», который состоялся 29 октября – 1 ноября 1987 года в г. Монпелье (Франция). Поляки привезли с него три диплома: для Виктора Жвикевича (за совокупность творческих достижений), для издательства «Iskry» (за 35 лет успешной деятельности в области НФ) и для ежеквартальника «Fenix» (как лучшего польского фэнзина).
14. В номере продолжается публикация (третий фрагмент) комикса «Wilcza Klątwa/Волчье проклятие» (сценарий Земкевича/Ziemkiewicz, художник Коморовский/Komorowski).
облако тэгов
