Определился "короткий лист" премии "Национальный Бестселлер":
цитата
Дмитрий Быков "Остромов, или Ученик чародея" (11 баллов)
Фигль-Мигль "Ты так любишь эти фильмы" (6 баллов)
Михаил Елизаров "Мультики" (6 баллов)
Павел Пепперштейн "Пражская ночь" (6 баллов)
Андрей Рубанов "Психодел" (6 баллов)
Сергей Шаргунов "Книга без фотографий" (5 баллов)
А также состав Малого жюри:
цитата
Иван Алексеев (Noize MC) – музыкант, автор альбомов "Greatest Hits", "Последний альбом", "Noize MC: Live" и других. Лауреат премий RAMP 2009, «Человек дождя», "Степной волк", номинант на многочисленные премии, среди которых MTV Russia Music Awards и MTV Europe Music Awards.
Сергей Богданов – доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка, проректор по направлениям филология и искусства Санкт-Петербургского государственного Университета. Председатель Научно-методического совета по русскому языку и культуре речи при Министерстве образования и науки РФ. Обладатель ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Светлана Иванникова – журналист, руководитель LiveJournal Russia – крупнейшей блог-платформы России, включающей 5.000.000 аккаунтов с ежедневной аудиторией более 20.000.000 человек.
Олег Кашин – журналист, сотрудничал с такими изданиями как «Известия», «Эксперт», «Русский журнал», «Медведь», «Большой город» и др., в настоящее время специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ».
Эдуард Кочергин – писатель, лауреат «Национального бестселлера–2011» за книгу «Крещенные крестами». Главный художник Большого драматического театра имени Г. А. Товстоногова с 1971 года, Народный художник России, действительный член Российской академии художеств, лауреат многочисленных премий, в том числе Государственных премий СССР и Государственной премии РФ. Обладатель орденов «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени.
Алексей Учитель – кинорежиссер, режиссер-постановщик кинофильмов «Дневник его жены» (фильм–лауреат премии «Ника»), «Прогулка», «Космос как предчувствие» (главный приз XXVII ММКФ), «Край» (премия «Золотой орел») и многих других. Народный артист России. Обладатель многих призов международных и российских фестивалей.
Почетный председатель Малого жюри Ксения Собчак – журналистка, теле- и радиоведущая. Ведущая реалити-шоу «Дом–2» на ТНТ, собственной радиопередачи «Будни Барабаки» на радиостанции Серебрянный Дождь, передачи «Свобода мысли» на Пятом канале, юмористической программы «Девчата» на телеканале РТР и др.
А вот здесь можно посмотреть, кто из Большого жюри как проголосовал.
Кстати, Топоров в своем комментарии бодро отмотал назад насчет фантастики:
цитата
В четырех произведениях из шести, попавших в шорт-лист, встречаются фантастические допущения, что возвращает нас к недавно вновь обострившейся тяжбе с отечественными фантастами и снабжает это традиционно бесноватое сообщество вроде бы козырными тузами и королями. Но виной всему моя врожденная деликатность.
В обоснование собственной позиции, противопоставляя большую литературу и жанровую, я зачем-то придумываю сложные гастрономические сравнения, — а этим всё как с гуся вода! Поэтому выражусь на сей раз предельно ясно и просто: фантастику мы читаем, отличаем и, бывает, премируем; говнофантастику – нет! Всё, ребята, гуляйте.
Ну а где говно- а где не говно- определят, надо понимать, Ксюша Собчак и Noize MC, авторитетные литературные эксперты, ага.
Константин Фрумкин -- умнейший человек, хотя и зануда. Отличная статья вышла у него в апрельском номере журнала "Нева". Называется «Экспертократия» против писателей и читателей", рекомендую. Обязательно буду в следующем году на ИПК двигать.
Одна проблема: ни в коем случае эту статью нельзя давать в руки молодым талантливым авторам. Уж больно они любят свою неумелость прятать за метафорой, бессодержательность маскировать под многозначность. "Я не о железках ваших пишу, тут совсем другое важно!" -- любимая отмазка МТА, уличенного в безграмотности. По-моему, надо все-таки отделить теплое от мягкого. Одно дело, когда достоверностью детали пренебрегают ради достижения иных целей Шекспир, Набоков, Стругацкие, Булычев или тот же Валентинов. И совсем другое -- когда так поступает аффтар, которому хорошо бы для начала "карову" правильно научиться писать. Все-таки сначала арифметика и "Мама мыла раму", потом высшая математика и "Преступление и наказание", а не наоборот. Фрумкин же неосторожно дает этим кафкам дворового масштаба мощное оружие, поскольку аргументация у него действительно железная. Неосмотрительно, Константин, неосмотрительно. Издательские ридеры за такое "спасибо" не скажут.
20 апреля, был объявлен «Длинный список» Национальной литературной премии «Большая книга».
В этом году пресс-конференция прошла в нестандартной обстановке: эксперты и журналисты собрались в любимой пельменной Иосифа Бродского на ул. Красина.
Председатель Совета экспертов Михаил Бутов обнародовал имена 39 авторов, вошедших в «Длинный список». В этом году много новых имен, например: Наринэ Абгарян, Андрей Аствацатуров, Юрий Буйда, Даниил Гранин, Тимур Кибиров, Сергей Кузнецов, Ольга Лукас, Владимир Сорокин и другие.
Напомним, что на соискание премии могут быть выдвинуты не только изданные произведения: в шестом премиальном сезоне в «Длинный список» вошли 6 рукописей и 5 журнальных публикаций.
Номинаторами выбранных сочинений выступили издательства «Астрель-Санкт Петербург», «Астрель», «Ад Маргинем», «Эксмо», «ПРОЗАиК», «Молодая Гвардия», «КоЛибри», «Время», «ОЛМА Медиа Групп», «АСТ», «РИПОЛ классик», «Снежный Ком М», «Альпина нон-фикшн», ВГБИЛ им. Рудомино, ИД «Первое сентября», газета «Московский комсомолец», издательская группа «Азбука-Аттикус» (Санкт-Петербург), журналы «Октябрь», «Знамя», «Новый мир», «Волга» (Саратов). Три работы выдвинуты членами Литературной академии, две работы – самими авторами.
По мнению Михаила Бутова, новый премиальный сезон замечателен несколькими особенностями: «Меняется поле писателей. В «Длинный список» вошло достаточно много молодых авторов, которые раньше были, скажем так, за пределами внимания крупных литературных институций. Теперь же они, очевидно, меняют свой статус». Бутов отметил, что «Длинный список» 2011 года включает значительное количество произведений, которые «показались экспертам живыми, с нервом, цепляющими современность — живую, актуальную, больную, может быть».
Сегодня же начинается новый этап премиального сезона – определение «Списка финалистов», который станет известен на традиционном Литературном обеде 25 мая. Из сорока объявленных сегодня претендентов в финал войдут от восьми до пятнадцати произведений.
А окончательное решение – за Литературной академией: писателями, издателями, журналистами, редакторами, учеными, продюсерами, общественными и государственными деятелями. По итогам их работы в ноябре станут известны имена трех лауреатов премии.
Призовой фонд премии остался неизменным – 5,5 миллионов рублей. Лауреат первой премии получит 3 миллиона рублей, второй – 1,5 миллиона рублей, третьей – 1 миллион рублей.
Национальная литературная премия «Большая книга» учреждена в 2005 году «Центром поддержки отечественной словесности». Учредители «Центра»: Группа компаний «Ренова», «АЛЬФА-БАНК», Группа компаний «Видео Интернешнл», Роман Абрамович, Александр Мамут, Торговый дом «ГУМ», журнал «Медведь», Фонд содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана.
Соучредители премии: Министерство культуры Российской Федерации, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Федеральное агентство по культуре и кинематографии, Институт русской литературы РАН, Российский книжный союз, Российская библиотечная ассоциация, ВГТРК, ИТАР-ТАСС, ОАО «Газпром-медиа», издательский дом «Комсомольская правда».
В список вошли помимо прочего следующие нереалистические книжки:
Быков Дмитрий, «Остромов, или Ученик чародея»
Колодан Дмитрий, «Время Бармаглота»
Лукас Ольга, «Тринадцатая редакция»
Пелевин Виктор, «Ананасная вода для прекрасной дамы»
Отличную характеристику Живому Журналу дал Дмитрий Быков еще в 2004 году в "Третьем философическом письме". Это к вопросу о ЖЖ как о "важнейшей независимой медиа-площадке":
цитата
В Беслане, откуда вообще все было лучше видно, я примерно понял, что такое ЖЖ. Это достаточно представительный чемпионат по онанизму. Люди, которым по каким-то причинам не дают (или они такие упорные индивидуалисты, что с другим человеком просто не могут), дрочат друг у друга на виду и соревнуются, у кого дальше брызнет. Всех, кто не дрочит, они считают импотентами. Импотентно наше государство, наша официальная пресса, наша общественная жизнь. Друг друга эти онанисты яростно осуждают: вы не той рукой! Надо левой, а вы правой! Сами вы давайте левой, а мы будем правой, правой! А вы не то себе представляете! Вы себе представляете труп, а это труположество. А вы себе представляете Родину-мать, а это мало того что непатриотично, но еще и инцест.
И ничего не изменилось за эти годы, что характерно...
Вместе со всем прогрессивным человечеством праздную день рождения БНСа. Буду оригинален: вот ссылочка на интервью, которое я взял у мэтра несколько лет назад для почившего в бозе журнала "FANтастика".
А под катом -- полный текст интервью, которое я брал у БНС в 2009-м для "Русского Ньюсвика" (тоже ныне закрытого, прям беда какая-то). В журнале вышел изрядно покоцанный вариант.
— Борис Натанович, литература и кинематограф, безусловно, говорят на разных языках, сравнивать книгу и ее экранизацию не вполне корректно. И все же: насколько «Обитаемый остров» Бондарчука попадает в резонанс с «Обитаемым островом» Стругацких — по общей эстетике, по спектру поднимаемых проблем, по расставленным акцентам?
— Этот фильм — удачная и достаточно точная экранизация романа, и уже это обстоятельство ставит его особняком среди прочих экранизаций по романам АБС. Подчеркиваю: «экранизаций», — потому что среди фильмов «по мотивам» есть и более значительные картины. У меня нет серьезных претензий к фильму по позициям, вами названным. Хотя иногда и кажется, что зрителю, не читавшему романа, многое в фильме покажется непонятным, пройдет мимо внимания, «не зацепит». Впрочем, это, наверное, неизбежно при любой экранизации.
— Понятно, что экранизация не в состоянии включить все сюжетные линии, всех персонажей, которые фигурировали на страницах книги-первоисточника. Произошло это и в «Обитаемом острове» Бондарчука. Чего вам больше всего жаль?
— Я пока еще не видел фильма целиком, так что судить мне трудно. Никаких существенных потерь в первой серии мне обнаружить не удалось. Появились даже новые сюжетные линии — например, любовная история Рада-Максим, которой не было в романе.
— Режиссеры регулярно обращаются к творчеству Стругацких, но лишь немногие фильмы становятся ярким событием в кинематографе — хотя произведения «писателя АБС» до сих пор широко востребованы. В чем причина этого парадокса?
— А многие ли фильмы, экранизирующие великую классику, «становятся ярким событием в кинематографе»? Закон Старджона: «Девяносто процентов всего на свете — барахло». Иначе не бывает.
— Режиссер Константин Лопушанский, снявший несколько лет назад картину по вашей повести «Гадкие лебеди», высказал такую мысль: «К Стругацким обращались режиссеры, для которых произведение лишь повод оттолкнуться от замысла. Это понимали и АБС, повторявшие, что хорошая экранизация та, которая очень далеко уходит от оригинала». Получается, для создания по-настоящему значительной картины режиссер непременно должен вступить в полемику с первоисточником, даже если после этого его работу многие читатели, а зачастую и сами авторы, примут в штыки?
— Вообще говоря, следовало бы разделять понятия. Есть «экранизация» — возможно точное и бережное перенесение книги на экран, перевод текста на язык зрелища. И есть «кино по мотивам», когда материал книги используется, действительно, лишь как повод «оттолкнуться от замысла». Это — разные жанры, разное кино. Они и подхода со стороны зрителей требуют разного, и разных критериев оценки, сравнивать их — задача неблагодарная да и пустая. Что же касается «значительности», то здесь все зависит, как всегда, от множества обстоятельств: талант режиссера, мастерство сценариста, да и качество исходного литературного материала. Нетрудно вспомнить примеры весьма «значительных» экранизаций — «Пепел и алмаз», «На последнем берегу», «Тихий Дон». Значительных же фильмов «по мотивам» и того больше, — может быть, потому, что их снимали режиссеры, освободившие себя от каких-либо ограничений, кроме эстетических.
— Ваши книги дают широкое поле для «вторичного творчества». Не только для кинематографистов: в последние годы появилась целая линейка компьютерных игр, Андрей Чертков недавно перезапустил книжный проект «Миры Стругацких. Время учеников», по вашим повестям делаются ролевые игры... Как вы относитесь к этому явлению?
— Как правило, все это получается интересно, а значит, имеет смысл. От всей души желаю успехов всем участникам этих затей.
— Возвращаясь к литературе: какие главные изменения, на ваш взгляд, произошли в ней за два с лишним десятилетия бурных трансформаций российского общества?
— Литература стала свободной. Все хорошее, что в ней сегодня есть, и все плохое — продукт свободы, которую мы получили. Ежегодно появляются произведения, каждое из которых еще два десятка лет назад составило бы сенсацию, — а сегодня они проходят незамеченными. «Жить интереснее, чем читать». И валом валит макулатура, которой и 20 лет назад было в достатке, но которая не была тогда развлекательной и у которой не было такого верного, благорасположенного и неприхотливого читателя. И почти совсем перестала читать молодежь. Слишком много зрелищ, слишком много музыки, слишком много Интернета. Свобода! Литературе рано или поздно придется искать свою нишу. Хорошей литературе, я имею в виду. Плохая свою нишу уже нашла и оккупировала надолго.
— Для многих советских писателей, включая Стругацких, фантастика была едва ли не единственной лазейкой, позволяющей затрагивать темы, которые ни за что не прошли бы в «обычной» прозе. В конце восьмидесятых-начале девяностых наша НФ эту функцию практически утратила. Пошло ли ей это на пользу?
— Я бы сказал, что решающее влияние на развитие нынешней фантастики оказало другое: решительная коммерционализация жанра и безусловная победа фэнтези над всеми другими видами фантастики, будь то фантастика реалистическая, социальная, альтернативно-историческая или даже научная. И я не знаю, пошло ли это фантастике на пользу. С одной стороны, вроде бы, массовый читатель всегда прав, но с другой стороны, — читатель квалифицированный тоже прав. По-своему.
— Смотрите, какая интересная картина получается: фантасты шестидесятых, а за ними и авторы «четвертой волны», пришедшие в литературу в семидесятых-восьмидесятых, всегда выступали против цензуры, за то, чтобы каждый имел возможность читать то, что ему нравится. Цензура исчезла — и мы получили взамен обеднение жанровой палитры. Книги Евгения Лукина, Андрея Лазарчука, Святослава Логинова, Михаила Успенского, Вячеслава Рыбакова выходят крошечными, почти незаметными тиражами. Получается, «за что боролись, на то и напоролись»?
— Я бы сказал, это вопрос вкуса. Меня, лично, вполне удовлетворяют тиражи хорошей фантастики, — важно только, чтобы любую книгу можно было найти на прилавке в любой момент. И чтобы все перечисленные вами писатели, плюс еще многие, слава богу, и многие, не переставали работать. Пока они есть, пока ежегодно появляется по доброй дюжине хороших романов, ни о каком «обеднении жанровой палитры» не может быть и речи. Вот без них палитра, да, стала бы тускла и уныла. Сплошное фэнтези и романы-страшилки — бр-р-р! Но это нам, пожалуй, все-таки не грозит. «Дерево жизни вечно зеленеет», так, кажется?
— За последние двадцать лет расширилась или сузилась возможность предсказаний в фантастике — научных, социальных, экономических?
— Я и раньше с большим скепсисом относился к «предикторским» способностям и возможностям фантастики, — и теперь мнения своего не переменил. Опыт показывает, что предсказать удается либо банальности, либо какие-то случайные события. Дух надвигающейся эпохи можно «почуять», как это удалось Уэллсу. А конкретности непредсказуемы. Вот Бредбери предвидел Время Уничтожения Книг, а мы — просто перестали читать.
— То есть ценность научной фантастики, написанной в классическом ключе, как отдельного направления литературы на ваш взгляд близка к нулю?
— Но ведь ценность научной фантастики, как я понимаю, состоит вовсе не в ее предикторских возможностях. Задача НФ — будить воображение, расширять мировоззренческие горизонты, «приглашать в странное». Благороднейшие задачи. Другое дело, что современная НФ, по-моему, не всегда справляется с ними. Может быть, потому, что интерес общества к науке вообще упал? Слишком много разочарований, слишком много неисполненных обещаний, слишком мало «простого понятного» чуда.
облако тэгов
