Продолжаем знакомить с программой конвента "Интерпресскон-2013", который пройдет 8–11 мая под Санкт-Петербургом, в пансионате «Северная Ривьера».
Доклад: «В сценаристы б я пошел, пусть меня научат!..». Докладчик Дмитрий Вересов.
Наша эпоха предлагает фантасту массу возможностей для самореализации. Один из проторенных путей уводит любознательного путника в дебри кино- и телеиндустрии. Но если стать сценаристами полнометражного кино суждено считанным единицам, то влиться в ряды авторов, работающих над отечественными телесериалами гораздо проще. Однако и здесь энтузиастов, решивших связать свою судьбу с этой формой визуализации историй, поджидают опасные ловушки. Как обойти некоторые из них расскажет автор романов «Ворон», «Третья тетрадь», «Ленинградская сага» и других популярных произведений, писатель, переводчик и сценарист Дмитрий Вересов.
Краткие тезисы доклада:
1. Как написать заявку, чтобы продюсер или редактор кинокомпании хотя бы прочитал ее.
2. Между заявкой и договором: синопсис, концепция, тритмент, "библия".
3. Между договором и фильмом: "битва за урожай"...
Продолжаем знакомить с программой конвента "Интерпресскон-2013", который пройдет 8–11 мая под Санкт-Петербургом, в пансионате «Северная Ривьера».
Доклад: «Мы и Свифт: Завещание Декана». Докладчик Алан Кубатиев.
Чему можно научиться у Свифта? И стоит ли у него учиться чему-нибудь? Гений ненависти, мастер логизированного гротеска, проведший последние годы жизни в полном отказе от реальности — что он может сегодня нам сказать? Попробуем вглядеться в то, что оставалось за рамками внимания даже самых придирчивых биографов и фантастоведов, и понять, предостережение ли это, поучение или жестокая шутка, не перестающая ловить на свой крючок простаков...
— В нулевых вы неоднократно упоминали в статьях и рецензиях о так называемом фантастическом гетто. Существуют ли, на ваш взгляд, какие-то рецепты по преодолению этого самого «проклятия гетто»?
— По-моему, понятие «фантастическое гетто», по крайней мере в нашей стране, эволюционировало удивительным образом. Сперва была мысль о таком загончике, в который несправедливая жизнь, цензура и придирки власти загнали умных и прекрасных писателей-фантастов, которые куда лучше, чем авторы романов о домнах и колхозах. Когда прошло время, оказалось, что и о колхозах часто писали лучше, чем о звездолётах, и по обе стороны воображаемой колючей проволоки были произведения совершенно разной ценности.
Потом наступил второй период — будто сломали эту придуманную неберлинскую стену, случились гигантские тиражи и доходы, и оказалось, что из этого «гетто» особо выходить никто не хочет. На воле была жёсткая конкуренция, никто из корпоративных соображений никого любить не собирался.
И вот настал третий период — старики вспоминают свой неуёмный алкоголизм и амурные приключения на конвентах, молодые додумывают это гетто с разной степенью романтичности — будто небесный СССР. Но сейчас большая часть массовой культуры построена на том, что раньше было «фантастикой» — и ничего преодолевать не нужно.
«Проклятие гетто» (если я верно понимаю эти слова) — как раз ностальгия по тому времени, когда общество считало литературу нужной. Не только платило за неё, но и признавало её существование необходимым.
То есть теперь виртуальных заключённых никто не неволит. В их как бы «гетто» поставили счётчики на воду и электричество и забыли о них навсегда.
— Значительную часть ваших произведений составляют рассказы. Сейчас, когда закрылись разом два главных «профильных» журнала, «Если» и «Полдень», многие фантасты предрекают очередной кризис «малой формы», в крайнем случае выражают робкую надежду, что антологии смогут компенсировать дефицит периодики. На ваш взгляд, может ли «фантастическое гетто» обойтись без собственных журналов?
— Я думаю, что этот вопрос построен на смутном ожидании, что нормальный человек будет говорить «Свято место пусто не бывает», «Нет, обязательно возникнут новые журналы» и что-то ещё в том же духе.
Однако я думаю, что тут есть что-то от чеховских интеллигентов, что думают: «Не может так быть, чтобы мы не пригодились новой, пусть даже Советской России». У меня тут два соображения: первое — материалистическое. Когда не очень понимаешь явление, то смотри на финансовые потоки. Если есть печатное издание, что способно платить за рассказ средний месячный заработок горожанина, то оно может выбирать тексты, формировать стиль, общественный интерес и всё такое. Если же печатное издание платит за рассказ дневной заработок горожанина (а всё-таки рассказ пишется куда дольше), то оно имеет дело с совершенно иными мотивациями. Например, с желанием напечататься, с остаточным уважением к периодике — с теми самыми смутными ожиданиями. На это накладывается традиционное и для журналов, и для антологий желание иметь «право первой ночи» с текстом, и авторские права года на три. Вот ты хочешь быть прочитанным максимально большим количеством читателей, а тебя кладут в гроб антологии и вылезти из него, как Ума Турман, шансов мало.
Причём я уж не говорю о том, что оба типа таких литературных изданий — дотационные.
В общем, я даже не убеждён, что есть «дефицит» периодики. Понятно, что какая-то будет, будет, очевидно, она не бумажная, а сетевая, красивая, интерактивная, клубная и — совершенно иная, чем мы думаем. И с дополнительной к деньгам мотивацией «быть прочитанным максимально большим количеством читателей». Сам бы побежал, задрав штаны, за этим комсомолом, да не знаю, как бы это устроить.
облако тэгов
