На днях уважаемый Вадим Нестеров высказался у себя в "Фейсбуке" по поводу очередного shitstorm`а вокруг «народного финансирования» литературных проектов. Ну, сама тема краудфандинга мне, извините, не очень интересна, как это работает я представляю, как используется понимаю, не вполне компетентные мнения безразличны. Заинтересовало в посте другое. Вадим пишет, что «в последние лет десять» российские издатели практически перестали создавать новые брэнды. По существу это верно, но с двумя принципиальными оговорками. Во-первых, их перестали создавать издатели фантастики. Во-вторых, «брэнды» в смысле «поставщики бестселлеров».
Между тем, сам-то процесс продолжается. Вот смотрите. Есть у «АСТ» «Редакция Елены Шубиной». У Елены Данииловны отменный вкус, хорошее чутье, она включена в процесс и располагает серьезными ресурсами. В итоге ее именная редакция активно выискивает достойных прозаиков и делает их книги достоянием широкой публики. О существовании Евгения Водолазкина до выхода «Лавра» знали в основном филологи-русисты, хотя пишет и публикуется он не первое десятилетие. Андрей Иванов при всех несомненных достоинствах его прозы печатался по большей части в русскоязычных прибалтийских издательствах, в лучшем случае – в журналах-«толстяках». С переходом под крыло Шубиной им начали делать презентации, возить по выставкам, о них стали регулярно писать в прессе разного пошиба, их охотно приглашают на радио и на ТВ, берут интервью, и так далее, и тому подобное. Про лонг- и шорт-листы литературных премий уж не говорю. «Редакция Шубиной» делает не столько тиражи (ну действительно: что там 50 тысяч «Лавра» по сравнению с Донцовой!), сколько репутации. Но ведь и это тоже «брэнд». В сугубо словарном значении: «комплекс представлений, ассоциаций, эмоций, ценностных характеристик о продукте либо услуге в сознании потребителя».
При этом по инсайдерской информации из конкурирующих подразделений «АСТ», «Редакция Шубиной» — планово убыточная. Не знаю, насколько это соответствует действительности, там еще тот дружеский серпентарий, но вполне могу поверить. Издание качественной литературы дело затратное: три копейки серьезному автору не заплатишь, это не фантаст или детективщик средней руки, готовить книги надо тщательно, не тяп-ляп, плюс продвижение, плюс свозить автора на несколько книжных выставок, хорошо бы еще за границу… Однако Новиков и Ко готовы вкладываться. Почему? Да потому, что книгами лауреатов и финалистов «Большой книги», «Русского Букера», «Ясной Поляны», «НОСа» или «Нацбеста» можно гордиться, о них можно говорить в интервью, их можно упоминать в разговорах с чиновниками, в заявках на госфинансирование и т.п. Это элемент имидж, нематериальный капитал – в отличие от какой-нибудь популярной оздоровиловки «Русская моча против скальпеля врача», которая продается как подорванная.
А вот представьте, что лет десять назад тогдашние владельцы «АСТ» вложились не в редакцию современной литературы, а в редакцию фантастики. Себе в убыток. Не с тем, чтобы тиражи и барыши стремительно взлетели до небес, а чтобы задать некие стандарты качества. Это ведь не правда, что все руфантасты поголовно унылое говно. Просто те, что не УГ, не укладываются в издательскую линейку, не отвечают запросам читателя. «Слишком сложно для нашей публики», ага. Есть и другие, человек двадцать, а то и двадцать пять. Но их надо где-то искать, чем-то привлекать, поддерживать, продвигать. Как делал, скажем, «Снежный Ком М» на первом этапе своего существования – с учетом его скромных финансовых возможностей. А ведь многих он тогда в силу разных причин не охватил, от Дяченко и Галиной до Старобинец и Рубанова. Какое-то количество денег на этой затее, конечно, вылетело бы в трубу – но далеко не запредельные суммы на фоне общих издержек крупного медиахолдинга. Зато в руфантастике сейчас были бы совсем другие приоритеты, другие «брэнды», другие ориентиры. Другие книги и другие авторы в конечном итоге.
Допущение, конечно, ненаучно-фантастическое. Как справедливо заметил в свое время один казак-юморист, борец с жидомасонским заговором, руфантасту в нашем мире нечем похвастаться, кроме тиражей. И десять лет назад уже так было. Вкладываться в «Редакцию Елены Шубиной» — престижно. Это, фигурально выражаясь, галочка в издательском резюме, инвестиция в имидж. Автор с клеймом фантаста, даже если он стилист похлеще Набокова, воспринимается просвещенной публикой в лучшем случае как поставщик развлекательной беллетристики. «Фантаст? Тираж – полмиллиона? Нет? Ну и ступай с миром, пиши про своих заек… В смысле, про любимый лунный трактор». И вот чтобы эту инерцию переломить, одной редакции мало. Тут нужно комплексное решение…
А может, и не нужно. Как верно отметил один из оппонентов того самого казака-юмориста, «всегда найдутся другие авторы».
Давненько не публиковал ничего о книгах отечественных авторов. Исправляюсь. Книга достойная. Правда, не фантастика. И даже не худло. Может, потому и достойная.
Московское издательство «Центрполиграф», последние годы регулярно печатающее Эдуарда Лимонова и Александра Проханова, сделало неожиданный и эффектный ход: выпустило книгу саратовского критика Романа Арбитмана «Антипутеводитель по современной литературе», где досталось на орехи в том числе и постоянным авторам «ЦП».
Появись Роман Эмильевич Арбитман на свет в другой стране и в другую эпоху, карьера «литературного киллера» и разрушителя писательских репутаций была бы ему гарантирована. Ядовитый, остроумный, не испытывающий пиетета к чинам и званиям, он уже тридцать лет бесит литераторов и чиновников от культуры — а уж чиновников с литературными амбициями, в том числе высокопоставленных, доводит до белого каления. Но так уж сложилось, что кроме этих самых писателей и чиновников литературную критику у нас сегодня мало кто читает — и уж точно никто не воспринимает ее как руководство к действию. В рецензиях 2011-2014 годов, составивших эту книгу, под залпы убийственной критики попали десятки авторов, принадлежащих к самым разным школам и группам: Акунин и Прилепин, Радзинский и Маринина, Лукьяненко и Головачев, Буйда и Поляков, Быков и Иличевский, Веллер и Гришковец, Пелевин и Сорокин... Но поредела ли армия поклонников героев «Антипутеводителя»? Потерял ли кто-то из них выгодный издательский контракт? Оказался вытеснен на обочину премиального процесса? Да ничего подобного. В нашей литературе безраздельно царит принцип «suum cuique» — в вольном переводе с латыни «кому поп, кому попадья, а кому и попова дочка». Оно, конечно, и слава богу, не хватало еще делать оргвыводы на основе частного мнения, — но за критика немного обидно: столько сил и времени потрачено, а все залпы «в молоко».
Как у большинства литературных журналистов, много пишущих и часто публикующихся, рецензии Арбитмана построены в основном по одному общему шаблону. Краткий ироничный пересказ фабулы и композиции книги («Спасибо неутомимой Эле: благодаря ее секс-активности и любви к прекрасному вставные главы теснят основное повествование, занимая добрую половину романа»), пара абзацев о языке, подкрепленных особо показательными цитатами, или тошнотворно банальными (многочисленные «искорки в глазах» у самых разных авторов), или стилистически чудовищными («у Степанкова что-то ворохнулось в груди», «Все это играло не меньшее, а большее значение»), ударная концовка. Но главное, Арбитман всегда стремится встроить рецензируемый текст в некий опоясывающий сюжет: оправой может служить бородатый анекдот, история об обстоятельствах, сопутствующих появлению книги на свет, литературная параллель, вдруг пришедшая критику на ум, да что угодно. Именно тут, как правило, и возникает интрига, заставляющая задетых критиком литераторов взвиваться на дыбы.
Штука в том, что Роман Арбитман — идеальный читатель. А любой читатель всегда немного Прокруст. Сверхидея, авторский замысел, скрытые подтексты ему, грубо говоря, по боку. Он не ставит перед собой цели разобраться, на что тонко намекал беллетрист, ради какой такой высокой цели написал «корову» через «а». Он видит ровно то, что видит — и не более. Каждый читатель подходит к тексту со сложившимся представлением об идеале, со своими «ндра» и «не ндра», набором линеек и угломеров. В багаже Романа Эмильевича хватает блестящих металлических инструментов, разнообразию которых позавидовал бы Декстер из одноименного телесериала: не уложился — берегись, вытягивания или укорачивания не избежать.
Иногда Арбитман принципиально отказывается замечать факты, идущие вразрез со сложившейся у него картиной мира: например, до сих пор считает «Выбраковку» Олега Дивова утопией, хотя писатель уже замаялся объяснять в каждом интервью, что эта трактовка, мягко говоря, не соответствует реальности. Порой чувствительное ухо рецензента царапают вполне невинные фразы, а то и удачные метафоры — например, из Павла Крусанова: «Горело охрой Адмиралтейство, на шпиц которого, как на штык, незримо нанизали, отправляясь в ад вечности, страницы петербургского текста золотые и серебряные сочинители». И все же в большинстве случаев феноменально развитое чутье не подводит Арбитмана — с высоты птичьего полета он видит любое слабое место текста и пикирует коршуном, превращая разбор в незабываемое шоу. Другое дело, что порой очевидные слабости компенсируются не менее серьезными достоинствами — но их поиск в круг задач рецензента уже не входит.
И все же одну загадку читателям Роман Эмильевич на этих страницах подкинул. Понятно, что по ряду причин критик вынужден читать самые разные книги — в том числе авторов, от которых давно не ждет сюрпризов: это, в конце концов, критерий профессиональной добросовестности. Но с точки зрения обывателя такой подход, простите за прямоту, отдает мазохизмом: зачем же год за годом тасовать очевидную дрянь, раз за разом наступая на одни и те же грабли? Других писателей у нас для него нет, что ли? Как любят выражаться в «этих ваших интернетах», «мыши плакали, кололись, но продолжали грызть кактус». Но то мыши, а это хомо сапиенс с высшим филологическим образованием и двумя десятками собственных книг за душой.
Московское издательство "Алько Паблишерс" всерьез взялось за переиздание Кирилла Еськова. На казанском "Зилантконе" директор издательства сообщил, что нас ждет "полное собрание сочинений" писателя. Ну а пока малым тиражом переиздан знаменитый "Последний Кольценосец" — с иллюстрациями и послесловием "Как и зачем я писал апокриф к "Властелину Колец". Формат 84x108/32 (130x200 мм), 464 страницы, твердый переплет.
Книга прибыла в Санкт-Петербург и уже продается в магазине "Старая книга" (арт-проект "ЖУК") на улице Гороховой, 39. Цена — 910 рублей.
Там же, кстати, снова появилась и свежая книга Еськова, «Америkа (reload game)» — цена 420 рублей.
Несколько кликабельных фоток "Последнего Кольценосца" — под катом.
На недавнем "Зиланте" обсуждали сценарии космической экспансии. По-моему, всем участникам этой дискуссии надо было сперва в обязательном порядке, через "немогу" прочитать эту книгу, а отдельные места заучить наизусть.
Ким Стенли Робинсон. 2312: Роман. / Kim Stanley Robinson. 2312, 2012. Пер. с англ. Александра Грузберга. — М.: АСТ, 2015. — 480 с. — (Сны разума). 2000 экз. — ISBN 978-5-17-079626-7.
Ким Стенли Робинсон (не путать с однофамильцем Спайдером Робинсоном) — без малого классик англо-американской фантастики, антипод Уильяма Гибсона, неформальный лидер так называемых «гуманистов». Именно его единомышленники (вместе с киберпанками) ставили на уши западную фантастику в далеких 1980-х, но без хлестких манифестов, громких скандалов и публичных оскорблений оппонентов. В России К.С.Робинсона почти не знают: до недавнего времени у нас была переведена только его «Калифорнийская трилогия» плюс несколько повестей и рассказов. Выпуск нового романа — рискованный шаг с коммерческой точки зрения. Не потому, что «2312» — слишком объемистая, слишком сложная или слишком умная книга: романы Нила Стивенсона, к примеру, продавались у нас довольно бойко. Но в отличии от Стивенсона (или Симмонса) Робинсону в принципе не знакомы такие понятия, как «драйв» и «саспенс». «2312» действительно умная и мощная книга: путеводитель по освоенной человечеством Солнечной системе, история любви Свон с Меркурия и Варама с Титана, шпионский роман и справочник по политологии, астрофизике, кибернетике, биологии и медицине начала XXIV века под одной обложкой. Но тяжеловесность, неторопливость, неповоротливость повествования никогда не дадут роману стать бестселлером.
А жаль: Ким Стенли Робинсон обращается к одному из интереснейших жанров, незаслуженно забытому современными фантастами по обе стороны океана. Герои его романа живут в постдефицитном, посткапиталистическом обществе, работающем по принципу «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Коммунистическим это общество стараются не называть — но, похоже, только потому, что само слово было полностью скомпрометировано еще в XX веке. Персонажи книги конструируют сложные биосистемы и моют грязные тарелки, вкалывают на стройке и изучают строение мозга, читают Марка Твена и Марселя Пруста, слушают Бетховена, Вагнера, Дебюсси, терраформируют планеты и создают новые произведения искусства, используя как материал собственное тело и бесхозные астероиды... Они имеют доступ к почти неограниченным ресурсам, но в большинстве случаев не чураются черной работы — ведь в космосе от этой работы часто зависит общее выживание. «Поле попашет — попишет стихи» — сказал классик. Только так, и никак иначе.
В этом мире радикально решены гендерные проблемы, не дающие покоя нашим современникам. Изменение пола — по прихоти, а чаще по медицинским показаниям, — рутинная операция, которую несколько раз в жизни проходит подавляющее большинство обитателей Солнечной системы. Хотя половая самоидентификация по-прежнему закладывается на первом триместре развития плода, гендерным стереотипам больше не придают значения: мальчик, девочка — какая разница, лишь бы человек был хороший.
Но главное, конечно, продолжительность жизни. Биотехнологическая революция привела к тому, что обитатели планет и астероидов Солнечной системы живут по полтора-два столетия — а в перспективе способны протянуть много дольше. Особенно если произойдет новый прорыв на этом фронте, о близости которого говорит один из персонажей. Это, разумеется, в корне меняет их отношение к жизни как таковой — и до неузнаваемости меняет общество.
Словом, перед нами натуральная утопия — в духе утопий эпохи Ренессанса с их долгими подробными экскурсиями по «островам блаженных», многословными отступлениями и отсылками к античности. И, само собой, в этом прекрасном новом мире «даже последний земледелец имеет не менее трех рабов» — квантовых компьютеров, квакомов, искусственных интеллектов, координирующих работу всей инфраструктуры. Но даже в постдефицитной бесклассовой утопии не обходится без конфликтов, и один из связан именно с искусственным интеллектом, вдруг проявившим неожиданную независимость.
Второй ключевой конфликт имеет прямое отношение к Земле, материнской планете, с которой обитатели Приземелья по ряду причин никак не могут разорвать связь. Пока люди азартно терраформировали Марс и Венеру, строили города на Меркурии и Титане, обживали астероиды, создавали общество, основанное на взаимном уважении, Земля жила привычной жизнью — и если менялась, то в худшую сторону. Бесчисленные малые войны, экологические катастрофы разного масштаба, три миллиарда людей за чертой бедности, безработица, голод, болезни... «Земля — это люди как боги и люди как крысы. — Безжалостно подводит итог один из героев Робинсона. — В огромной вращающейся карусели Земля — это красная лошадка с привязанной к ней бомбой. И сойти с этой карусели невозможно». Но, может быть, процесс удастся повернуть вспять, используя ту же стратегию, те же технологии, что и при освоении Солнечной системы?..
К сожалению, жемчужное зерно интриги тонет в многостраничных описаниях природы и отвлеченных рассуждениях героев обо всем на свете — Марселя Пруста Робинсон упоминает явно не случайно. При всей масштабности и литературной отточенности, роман «2312» удостоен только писательской премии «Небьюла», хотя выдвигался и на «Хьюго», и на «Локус», и на Премию Британской ассоциации научной фантастики, премии имени Артура Кларка, Джона Кэмбелла, Джеймса Типтри-младшего... Понятно и почему выдвигался, и почему ничего не получил. И все же отдадим должное составителям серии «Сны Разума»: хорошо, что издали! Чай, не только «темной фэнтези» и young-adult fiction жива современная англо-американская фантастика.
облако тэгов
