Войцех Хмеляж представляет читателям журнала новый роман польского писателя и литературного критика Марека Орамуса «Канкан на вулкане» (Marek Oramus “Kankan na wulkanie”. Wyd. “Prószyński I S-ka”); «В случае с такими книгами, как “Канкан на вулкане”, читатель часто спрашивает, это все еще сюжетная литература или уже журналистика? Или, может быть, академическая лекция, оклеенная для отведения глаз сюжетными вставками? “Канкан…” — это политическая фантастика, действие которой происходит в 2018 году, криминальная история, которая на самом деле представляет собой обзор цивилизационных угроз и проблем. Так чего же боится Марек Орамус? А может лучше спросить, чем он нас пугает?
Можно долго перечислять: ислам, Россия, парниковый эффект, конфликт Север-Юг, падение нравов, террористы, диктат европейских салонов (связанных с исламом), политкорректность... Уф! Единственное, чего не хватает, так это того, что китайцы постучатся в ворота Варшавы, но это, наверное, вопрос времени. Потому что Польша A.D. 2018 по мнению Орамуса — это прекрасный fin de siècle, конец века, падение Римской империи, титульный канкан на вулкане, последний день лета перед грядущей осенней бурей. Мир рушится на наших глазах. Cколько нам осталось? Цитирую (неточно) автора: cто лет — это, наверное, слишком оптимистично, а две недели — слишком пессимистично, но это произойдет где-то между. Нас раздолбают исламисты и русские.
С таким диагнозом трудно не поспорить. Орамус, пугая нас тянущими к Западу руки россиянами, забыл об очевидной слабости российской экономики, основанной на торговле сырьем. Автор предполагает, что кроме сезонных спадов, их цена продолжит неуклонно расти. Из-за открытия в Бразилии огромных месторождений нефти перспективы начала добычи полезных ископаемых под Арктикой и освоения альтернативных источников энергии уже не столь радужны, каковыми они были несколько месяцев назад, когда писался роман. Не говоря уже о китайцах, которые постепенно колонизируют Сибирь, и о проблемах РФ, связанных с собственными южными республиками. Вызывает недоумение также страх перед исламом, терзающий польских авторов фантастики. Это интересно, потому что у нас никогда не было больших проблем с нашими собственными мусульманами, даже наоборот. Однако мы боимся ислама и сами, и за немцев, французов и других наций. Похоже, Орамус рассматривает взаимоотношения между арабским миром и Европой как игру с нулевой суммой, когда победа одной из сторон означает поражение второй, практически исключающее возможность интеграции арабского меньшинства в ЕС. Так ли это на самом деле? Этот тема уже ближе к политике, чем к литературе. Поэтому вернемся к последней.
Главной слабостью “Канкана...” являются его особенности, упомянутые в начале обзора. Эта книга представляет собой довольно разнородное сочетание криминальной истории, цивилизационной журналистики и академических лекций. Сначала читатель читает несколько страниц криминального рассказа, затем страницу лекции о развитии той или иной технологии только для того, чтобы быстро перейти к журналистской дискуссии, которая резко обрывается и возвращается к криминальному рассказу. “Канкану…” не хватает... элемента плавности, элементы головоломки складываются не в одно целое, а в две-три разные картинки. Орамус здесь скорее публицист, чем писатель. В то же время это деловая, сдержанная и разумная журналистика. Такая, о которой вы можете поспорить (желательно за бокалом пива). Для любителей журналистики Орамуса “Канкан...” -- книга, обязательная для чтения, остальным стоит понизить рейтинг на единицу»;
Якуб Винярский довольно сурово обходится с книгой польского писателя Мирека Нахача «Необыкновенные приключения Роберта Робура» (Mirek Nachacz “Niezwykłe przygody Roberta Robura”. “Prószyński I S-ka”, 2009); «В этой книге великолепно все, все отлично — кроме самой книги. Великолепно послесловие к книге Казимира Б. Малиновского"Обреченный на легенду", хотя утверждение о том, что автор "Необыкновенных приключений…" “практически экспериментировал” с психостимуляторами, может вызвать вопросы о приемах теоретического экспериментирования. Несколько слов Яна Кожбеля в заметке «От издателя» лаконичны и содержательны <…> Великолепны многочисленные цитаты в рамках (Д. Масловская, А. Стасюк, Я. Жульчик. А. Дроткевич, П. Дунин-Вонсович и М. Суфин). К сожалению, в них ничего не говорится о качестве и литературной ценности книги. Все комментаторы акцентируют внимание на том, что покойного писателя запомнили как веселого смутьяна (Дунин-Вонсович), который был живее всех (Масловская), что он был одним из людей, абсолютно преданных своему увлечению (Дроткевич). И вообще, он был хорошим другом, у которого было много приключений в жизни (Суфин). <…> Фотография на обложке отличная, из заметки на ее тыльной части можно узнать, что "Необычайные приключения..." “это психоделический роман, наполненный визионерством, достойным Томаса Пинчона, пессимизмом Луи Селина и фрустрацией родом из Франца Кафки". Звучит гордо, жаль, что все не так. Книга Нахача – это слепок замыслов, сцен, диалогов и размышлений, имитирующих интеллектуальную глубины, из которых ничего не следует. Это якобы фантастический роман, антиутопия, но не дай Бог, чтобы она попала в руки редактора Паровского – он бы поразился тому, что фантастика может пасть так низко. Попытки оживить эту прозу элементами гротеска терпят неудачу. Присыпка сюжета несколькими нераскрытыми убийствами и умножение нитей, проходящих через голову Роберта Робура, ввязавшегося во все это после того, как он лишился работы над сценарием теленовеллы, не приносит читателю удовлетворения. <…> Нахач становится легендой, подталкиваемый знакомыми, друзьями, коллегами, потому что мы, славяне, любим легенды, особенно, как писал К. Б. Малиновский, “красивые, хоть и мрачные”. Нахач имеет все шансы стать писателем-легендой — и я ему этого искренне желаю. Позволю себе лишь единственно написать, что этой его книге лучше остаться на пороге этой легенды. Ради добра читателей. И особенно ради добра Нахача»;
Рафал Сливяк знакомит читателей журнала с романом американского писателя Джека Макдевитта «Полярис» (Jack McDevitt “Polaris”. Tłum. Jolanta Pers. "Solaris”, 2008); «Джек Макдевитт <…> четырнадцать раз номинировался на «Небьюлу», но получил эту премию лишь один раз за роман «Seeker/Искатель». Он относится к серии о межпланетном торговце антиквариатом Алексе Бенедикте. Второй том этой серии – "Полярис", в котором приключения Алекса рассказаны с точки зрения его очаровательной помощницы Чейз. Они оба расследуют исчезновение экипажа титульного корабля, произошедшее шестьдесят лет назад. Хотя, казалось бы, по прошествии стольких лет дело это не вызовет сильных эмоций, оказывается совсем наоборот. Выставку вещей, связанных с «Поларисом», взрывают, а покушения на жизнь наших героев множатся. <…> Проза Макдевитта — это солидное изделие в духе произведений Золотого века американской научной фантастики. Здесь нет фейерверков, футуристических идей и анализа направлений развития современной науки. Автор подчеркивает важность экологических проблем в контексте демографии, а также исследует последствия достижения человеком бессмертия. Эмоциональные рассуждения героев на эту тему — самая интересная часть книги»;
Войцех Хмеляж советует обратить внимание на роман американского писателя Мэтта Раффа «Злые обезьяны» (Matt Ruff “Zle malpy”. Tłum. Zbigniew Królicki. “Rebis”, 2009); «Борьба добра со злом – хорошо обыгранная тема. А вот Рафф в “Злых обезьянах” ее приятно освежает и встраивает в приключенческий и в то же время очень психоделический сюжет, напоминающий произведения Дика и образы из «Матрицы», сильно опирающийся на поп-культуру и городские мифы, порой опасно заигрывающий с трэшем. Это книга, от которой невозможно оторваться, ее хочется прочитать за один присест. Интригующая, мощная, порой болезненная, непростая и невероятно затягивающая»;
Славомир Уляш без особого восторга рецензирует роман польского писателя Якуба Цьвека «Тьма пылает» (Jakub Ćwiek “Ciemność plonie”. “Fabryka Słów”, 2008); «Еще одна книга, о которой мы забываем примерно через месяц после ее прочтения. А жаль, в ней заметен совершенно неиспользованный потенциал. События романа происходят в Катовице, действие крутится вокруг Главного железнодорожного вокзала, который является убежищем для людей, страдающих от странного недуга или проклятия. И в самом деле, каждую ночь тьма тянется к ним, посылая жутких призраков, пылающих черным огнём, часто связанных с их прошлым. Те, кому не удастся найти убежище в безопасных стенах станции, погибают, поглощенные этой таинственной и ужасающей силой. К группе проклятых присоединяется девушка по имени Наталья, на которую наложил проклятие один из бывших жителей станции. Вместе с главным героем мы узнаем историю людей, обстоятельства которых вынудили их жить без дома и до сих пор опасающихся за свою жизнь. Можно было ожидать книгу, которая покажет нам жизнь социальных маргиналов с добавлением сверхъестественных нитей. Может быть, именно так и задумал автор, но, к сожалению, он растратил идею, показав плеяду бумажных героев и пропитав ее морализаторским смрадом. В этой книге добро есть в каждом, от убийцы до старой проститутки, а сюжет движется как локомотив к неизбежному, почти голливудскому хеппи-энду. <…> Надо отдать Цьвеку должное – он не утомляет читателя и может доставить несложное, но приятное развлечение. Это книга типа “прочти и забудь”, она легко проглатывается и не оставляет следов»;
Ежи Жимовский в общем хвалит роман польского писателя Конрада Левандовского «Янтарное королевство» (Konrad T. Lewandowski “Bursztynowe Królestwo”. “Wyd. Dolnośląskie”, 2009); этот роман «содержит очень мало фантастики. Но это немногое является ключевым для книги, поскольку речь идет переводе истории на альтернативный путь. Титульное королевство – это Жечь Посполита Двух Народов: поляков и китайцев, построенная в отдаленном уголке Азии объединенными силами польских изгнанников, так и не смирившихся с разделом своей родины, и уцелевшими участниками кроваво подавленного Тайпинского восстания. На переднем плане мы видим великолепный приключенческий роман, что-то вроде польского аналога «Сёгуна» или «Последнего самурая», но с более авантюрным уклоном. <…> Левандовский собрал малоизвестные факты той эпохи, дал второй шанс историческим эфемеридам, объединив для книги, среди прочего, тайпинов, польских золотоискателей и элитный отряд повстанцев из Январского восстания. Все это он сублимировал восточной символикой, используя на пользу сюжета различия в значениях метафор между Востоком и Западом. Еще он добавил кое-что от себя: горшок, как символ примирения противоположностей (огня и воды) – вот что такое Янтарное царство, сотворенное двумя крайне разными народами»;
Павел Матушек советует не пропустить документально-биографическую книгу французского журналиста Франца Вайана «Ролан Топор. Приглушенный смех» (Frantz Vaillant «Roland Topor. Zduszony śmiech”. Tłum. Magdalena Kowalska. “WAB”, 2009); «не самая лучшая книга об этом неординарном, скандальном художнике, известном прежде всего своими изысканными рисунками, полными жестокости, жуткого и черного юмора, который также был уважаемым актером и автором романов, драм, рассказов и сценариев, соавтором анимационных фильмов и телешоу для детей, руководил театральными постановками и многое другое, чья жизнь представляла собой полосу разностороннего творчества, ускользающего от простых диагнозов. <…> Ее автор — французский журналист Франц Вайян -- большой энтузиаст Топора, которому не удалось при жизни встретиться с кумиром, поэтому он решил написать о нем книгу, чтобы приблизиться к нему. Книга состоит из небольших глав, в которых в хронологическом порядке описываются годы, связанные с жизнью художника, начиная с судьбы родителей Роланда, эмигрировавших из Польши во Францию, через обстоятельства его рождения, жизнь во время немецкой оккупации, школьные приключения, ход его творческой карьеры, и, наконец, до самой смерти, 16 апреля 1997 г. Вайан, и правда, собрал много интересной информации, но книга написана без особого полета и в ней нет идеи для более глубокого анализа сложных достижений Топора. К счастью, книгу защищает сам Ролан Топор, а точнее многочисленные цитаты из его текстов и высказываний, а также настоящая кладезь замечательных анекдотов. Они поднимают эту биографию над посредственностью и делают ее достойной прочтения»;
Иоанна Кулаковская рекомендует к прочтению новый роман американского писателя Кристофера Мура «Остров оштукатуренной (?) жрицы любви» (Christopher Moore “Wyspa wypacykowanej kaplanki miłości”. Tłum. Jacek Drewnowski. “MAG”, 2008); это «еще одно его характерное произведение, нечто совершенно безумное. История, представленная в книге, представляет собой напряженную юмористическую пародию на медицинский триллер, приключенческий роман и ужастик»;
Ежи Жимовский рецензирует два романа британского писателя Джозефа Дилэйни «Тайна старого мастера» и «Заговор ведьм» (Joseph Delaney “Tajemnica starego mistrza” – это “The Spook’s Secret”, 2006; он же “Night of the Soul Stealer”, 2007. Tłum. Paulina Braiter. “Jaguar”, 2008; “Wiedźmi spisek” – это “The Spook’s Battle”, 2007; он же “Attack of the Fiend”, 2008); «В третьем и четвертом томах «Хроник Уордстоуна» Джозеф Дилэйни подвергает своих героев очередным тяжелым испытаниям. <…> Читатели, знакомые с предыдущими томами "Хроники Уордстоуна" уже знают, что это не обычные детские ужастики. Здесь нет в изложении легкого тона, наоборот, очень серьезно описывается, как подрастающий Том подвергается исключительно болезненным испытаниям, когда Тьма нападает на все, что ему дорого. Именно это, а не те локальные ужасы, с которыми он сталкивается (в которых, впрочем, нет недостатка), является основным источником трагизма в этих романах. Обстоятельства требуют от мальчика жертв, и когда на кону стоят жизни близких, легко ошибиться и неправильно оценить ситуацию»;
Павел Матушек разбирает состав очередного выпуска знаковой для польских читателей антологической серии «Шаги в неизвестное» (“Kroki w nieznane 2008”. Almanach fantastyki pod redakcją Mirka Obarskiego. “Solaris”, 2009) (стр. 64—68).
16. В рубрике «Felieton» напечатана статья Ярослава Гжендовича/Jarosław Grzędowicz “Jak nie bawić się zwłokami/Как не играть с трупами” (стр. 77).
17. В этой же рубрике размещена статья “Słynna śpiewająca prostytutka/Знаменитая певица-проститутка”Лукаша Орбитовского/Łukasz Orbitowski, в которой рецензируется фильм “My name is Bruce” (реж. Брюс Кэмпбелл, СШАб 2007) (стр. 78).
18. В списках бестселлеров за февраль 2009 года из книг польских авторов находятся книги “Oko Jelenia – Pan Wilków” Анджея Пилипюка, “Charakternik” Яцека Пекары, “Córka lupieźcy” Яцека Дукая (стр. 78).
14. В рубрике «Рецензии комиксов» напечатана единственная рецензия Павла Матушека/Paweł Matuszek, которая носит название:
СОН О МИФИЧЕСКОМ ПУТЕШЕСТВИИ
(Sen o mitycznej wyprawie)
Выдающееся событие! В Польше издан «Переселенец» ШОНА ТАНА -- один из самых необычных комиксов последних лет, собравший множество премий.
Газета “The New York Times” признала его лучшей иллюстрированной книгой 2007 года. На знаменитом фестивале в Ангулеме он получил премию в категории «Лучший альбом 2008 года». Такой же премией его отметил жанровый критический журнал “Locus”. И это лишь малая часть всех наград, которые «Переселенец» получил до сих пор, потому что нужно знать, что он вызывает энтузиазм, где бы ни появился. В любом месте мира. И это отнюдь не случайно.
ШОН ТАН (род. 1974) – коренной австралиец, который до недавнего времени был известен прежде всего как создатель необыкновенных детских книг, таких как «Красное дерево» (“The Red Tree”) и «Потеря» (“The Lost Thing”). Каждая из них поражает богатством сюрреалистического воображения и является впечатляющей демонстрацией разносторонних художественных способностей ТАНА, благодаря им его талант был замечен даже в Голливуде и там ему предложили работу над концептуальными проектами фильмов, подобных «ВАЛЛ-И» или «Хортон слышит ктошек». Однако наиболее полную демонстрацию его художественных возможностей представляет «Переселенец» — гениальный комикс, вышедший из печати в 2006 году и почти сразу же сделавший ШОНА ТАНА по-настоящему знаменитым.
«Переселенец» — фантасмагорическая история об эмигранте, но также безусловно удачная попытка уловить состояние сознания людей, которые по разным причинам покидают свою родину и пытаются поселиться на чужбине. Главный герой комикса покидает страну, кишащую тварями с огромными колючими щупальцами, прямиком из рассказов Лавкрафта. Он оставляет жену и дочь и отправляется один в рейс на пассажирском корабле. Достигнув пункта назначения, он проходит через переполненные комнаты иммиграционного контроля и, наконец, попадает в странный город, жители которого говорят на непонятном языке, живут в симбиозе со странными существами, и проводят весьма своеобразные ежедневные ритуалы. Все, что он встречает на своем пути, необычно и чуждо. Однако герой не намерен сдаваться, находит квартиру и работу, знакомится с другими эмигрантами, которые рассказывают ему свои истории. Он медленно ассимилируется на новом месте и, если ему повезет, то наконец-то сможет привезти сюда и свою семью. Произойдет ли это?
«Переселенец» – это продуманный, последовательно реализованный и закрытый шедевр. ТАН создал совершенно необыкновенную и трогательную историю, которая общается со зрителем с помощью универсальных эмоций и языка воображения. Чтобы добиться такого эффекта, австралийский художник использовал несколько интересных приемов. Прежде всего он отказался от диалогов и комментариев. Во всем комиксе не сказано ни одного слова. Вам предстоит читать намерения и чувства персонажей по их жестам и гримасам, что несложно, поскольку ТАН сумел мастерски передать всю гамму человеческих эмоций и позволяет читателю идентифицировать себя с судьбами персонажей. Причем все изысканно прорисованные кадры в «Переселенце» стилизованы под старые, поцарапанные фотографии, исполненные в сепии, и это в сочетании с красивой, притворяющейся испорченной кожаной, обложкой создает впечатление, будто мы держим в руках старинный семейный альбом с фотографиями, посвященными событиям, произошедшим в мире, которого больше не существует. Если добавить к этому огромный талант ТАНА изобретать необычных животных, предметы и пейзажи, то можно увидеть, что все это складывается в уникальный комикс, в котором, как это ни парадоксально, фантастика универсализирует и приближает реальные переживания эмигрантов.
Визионерские фантасмагории ТАНА переплетаются с картинками, знакомыми нам по учебникам истории. Такими как знаменитые фотографии европейских иммигрантов, прибывающих в Америку, толпящихся на палубах кораблей, смотрящих на Статую Свободы – все это здесь, обработанное, пропущенное через фильтр воображения, но по-прежнему трогательное и достоверное. Как в удивительном, фантастическом сне о мифическом путешествии в поисках свободы и мирной жизни. ШОН ТАН нарисовал комикс как дань уважения всем тем, кому когда-либо приходилось отправляться в такое путешествие. И для всех остальных, чтобы они могли почувствовать, что это такое.
Shaun Tan “Przybysz”. „Kultura Gniewu”, 2009 (ШОН ТАН «Переселенец». “Kultura Gniewu”, 2009)
P.S. В оригинале комикс носит название "The Arrival". В российском издании его, недолго думая, обозвали "Прибытием" ("Прибытие"). И слово в общем-то казенное, и смысл комикса искажен -- в нем не событие (это самое прибытие, приезд) главное, а тот, кто прибывает (приезжает, переезжает, переселяется). Поэтому поляки правильно сделали, когда приняли второе значение существительного "The Arrival" -- "новоприбывший", дав комиксу название "Przybysz" ("Приезжий", "Пришелец"). По-русски в "приезжем" по-прежнему звучит канцелярит, а в "пришельце" нечто инопланетное, поэтому я и предложил чуточку другое название -- "Переселенец". И даже, может быть, дал бы ему третье название -- "Понаехавший", если бы не слишком уж сильная коннотация.
14. Очередная статья Агнешки Хаски/Agnieszka Haska и Ежи Стаховича/Jerzy Stachowicz о польской ретрофантастике носит название:
ЗАБЫТЫЙ РОМАН из ЧУЛАНА, или Сумасшедший изобретатель и танцующий робот
(ZAPOMNIANA OPOWIEŚĆ z LAMUSA czyli szalony wynalazca i tańczący robot)
Романы Тадеуша Доленги-Мостовича (Tadeusz Dołęga-Mostowicz, 10 августа 1898 – 20 сентября 1939) являются классическим примером литературы, которую все знают, хотя мало кто удосужился прочитать — как мы знаем, неоценимыми образовательными заслугами в этой области отличается Польское телевидение, которое, чтобы разнообразить рождественские программы, всегда включает в них экранизации «Знахаря», очередные экранные реинкарнации «Карьеры Никодема Дызмы» или «Доктора Мурека».
Однако мало кто знает, что создатель лучшего польского политико-фантастического (political-fiction) романа и одного из лучших слезовыжимателей (с обязательным хлюпаньем носом в сцене возвращения памяти у профессора Вильчура) начало своей литературной карьеры связал с научной фантастикой.
Впрочем, карьера эта началась не столько с писательства, сколько с более низкого уровня общения с печатным словом, то есть с должности наборщика в газете «Rzeczpospolita», куда Мостович (прозвище Доленга он приобрел лишь позже) устроился после демобилизации из армии в 1922 году. Стук типографских машин, должно быть, действовал вдохновляюще, поскольку именно тогда он начал делать наметки для своего единственного научно-фантастического романа «Таинственный фордансер» (“Tajemniczy fordanser”; fordanser – платный партнер по танцам).
Однако вероятно в эпоху гиперинфляции никто из столичных издательских магнатов не захотел дать начинающему писателю шанса на успех, так как роман вышел из печати в 1923 году в провинциальном издательстве “Dęboróg” в Волковыске. К сожалению, на этом неудачи дебютанта не закончились. Изданный небольшим тиражом «Таинственный фордансер» не получил ни одной рецензии и почти сразу попал на полку забытых книг. Да и сам писатель в 1930-х годах не признавался в своем авторстве и считал своим официальным дебютом «Последнюю бригаду» (“Ostatnia brygada”) 1929 года. Его версия начала карьеры получила такое широкое признание, что никаких упоминаний о фантастическом приключении Доленги-Мостовича не удалось найти ни в одной биографии писателя. «Таинственный фордансер» — это и в самом деле не высококлассный роман. Однако по сравнению со многими конкурирующими томами из серии “Biblioteka Groszowa” он не так уж и плох. Хотя сюжет местами хромает, пафос бросается в глаза, но некоторые идеи действительно хороши, поэтому нет ничего удивительного в том, что Мостович использовал их в своих более поздних работах.
Он ясно осознавал тот факт, что лучших перспектив для него не было.
Роман начинается с того, что ординат Изидор Людвик Бонавентура Креховецкий покупает на варшавском рынке Керцеляк изрядно потрепанную немецкую пишущую машинку — он намерен написать на ней прощальные письма своей семье, проживающей в Лыскове и своей невесте Алине, а затем отдать долг чести, выстрелив себе в лоб. Причиной столь кардинальных жизненных решений являются, конечно, деньги; Изидор потратил все семейное состояние на изобретение левитирующих лучей – аэронов, «присутствующих в каждой аэродинамической частице, поднимающих в воздух летающую часть природы, и чудесные машины, благодаря которым человек наконец-то сможет восторжествовать над облаками». Часто бывая в мотокувском аэропорту, ординат заметил, что крылья аэропланов и оболочки воздушных шаров и дирижаблей слегка светятся при приземлении, поэтому он пришел к выводу, что «аэроны становятся видимыми, когда вещество сталкивается с соответствующим электрическим зарядом». Поэтому достаточно как следует электрифицировать что-либо, чтобы оно поднялось в воздух (ведь «сколько других проявлений энергии, пренебрегаемых или незамечаемых доселе, обрело статус естественного явления!»), что ознаменовало бы наступление новой эры человечества, как для авиационных компаний, так и для туристического бизнеса. «Развитие воздушного транспорта упразднит само понятие пространства, а всеобщее благосостояние позволит каждому гражданину в свободное от работы время исследовать мир». К сожалению, все попытки добиться левитирования, кроме полета чернильницы, которая парила на протяжении двух секунд, а затем ударила ордината по затылку, не принесли явственных результатов, а вот счета Варшавской электростанции оказались весьма впечатляющими. Финансовые проблемы усугубляла и безудержная инфляция – «за ту сумму, на которую были заказаны две электролампы в прошлом году на заводе в Йене, сегодня можно приобрести только две упаковки сигарет “Egipskie” или “Week End”». В результате Креховецкий вместе со своим слугой Никодемом оказался вынужденным продать всю мебель, покинуть квартиру на улице Крулевской и переехать в арендованный у еврея Зайденбойтеля подвал в Новолипье, где он и устроил лабораторию; из всего унаследованного имущества у него кроме оборудования остались только фрак и лакированные туфли.
Вроде бы машинка на вид
Ординат возвращается в Новолипье с пишущей машинкой, купленной на последние деньги, под мышкой и уже собирается приступить к написанию писем, как вдруг разражается скандал: в подвал врывается Зайденбейтель с требованием немедленно заплатить ему арендную плату за три недели. Во время ссоры между ним и слугой происходит несчастный случай — господа опрокидывают одну из ламп и запутываются в кабелях, в результате чего «комнату затапливает голубоватое свечение», и Никодем оказывается пораженным током. Изидор, «охваченный жутким страхом», выключает электричество и бросается на помощь верному слуге. К счастью, Никодем особо не потерпел, но что-то случилось с пишущей машинкой, которая вдруг начала выстукивать букву “а” с умлаутом. Креховецкий решает повторить эксперимент, на этот раз на несколько отуманенном еврее – и снова раздается «грохот разъяренной машины, заполняющей бумагу возгласом “Ай вай!”», и к тому же у Зайденбейтеля что-то переворачивается в мозгу, поскольку он не только соглашается списать долг, но и одалживает ординату деньги на беспроцентных условиях. Обрадованный ординат отказывается от суицидальных мыслей и начинает усердно работать над случайно изобретенным «мыслеграфам» --- поскольку, однако, о дальнейшей «электризации» Никодема не могло идти и речи, Изидор решает построить оснащенного мышлением искусственного человека, который будет помогать ему в проведении экспериментов.
Работа над роботом продвигается неожиданно быстро и уже через два месяца помощник готов к оживлению: «Изидор уверенно, хотя и слегка подрагивавшей рукой, нажал первый рычаг. По металлу побежали искры, словно черный рассвет, раскалывающий тьму, чтобы затем взорваться огромными просветами и перетечь в трансгенераторы. Побледневший ординат напряженно смотрел на счетчики. <…> Очередь дошла до второго рычага. Металл начал вибрировать под волнами синих лучей. Внезапно все погасло и затихло, слышны были только стук сердца изобретателя и крики Мошека со второго этажа, который, не подозревая об историческом прорыве, происходящем в подвале, порол ремнем свою супругу. <...> Наконец, после долгой минуты ожидания, фигура в кресле открыла тяжелые гальванизированные веки и уставилась в пространство искусственными глазами. Машина на столе звякнула и медленно напечатала слово: Вальдемар».
Танцующая пара остановилась посреди танцплощадки
К сожалению, как это обычно бывает в таких случаях, изобретения тянут за собой неприятные последствия — Изидор от радости и из-за истощения теряет сознание и следующие недели проводит в постели с воспалением мозга, его выхаживают Алина (которая, обеспокоившись отсутствием писем от возлюбленного, приехала в Варшаву) и Никодем. Слуга также заботится о «паниче» Вальдемаре, обучая его писать, читать, пользоваться вилкой и ножом и другому достойному джентльмена поведению. Робот — прилежный ученик, в связи с чем он пытается познавать мир за пределами лаборатории. Конечно, первый поход на задний двор вызывает переполох среди соседей — вскоре по округе разносится новость о том, что ординат создал голема. Поэтому Никодем одевает Вальдемара во фрак Изидора –«увидев элегантный наряд, все подумают, что блестящее лицо панича соответствует последней французской моде», -- и вот теперь, правильно одетый и накрашенный, робот может отправиться на покорение столицы. Во время одной из таких вылазок, он замечает «даму с обесцвеченными перекисью водорода волосами и в дорогом платье», и, восхищенный ее красотой, следует за ней в Адрию, куда, однако, его не пускают. Короткий разговор с варшавским пройдохой, которого он встречает на улице, подсказывает ему идею, как попасть в помещение -- через черный ход, а точнее, прикинувшись новым фордансером – платным партнером для танцев. Вскоре Вальдемар, экзотический облик которого был воспринят всеми как результат интимной связи брата князя Бессарабского и полещучки, становится королем вращающегося танцпола и объектом женских вздохов. Однако робота интересует только загадочная красавица Тереза Фогель, дочь обувного фабриканта из Радома, которую он «обтанцовывает» чаще всех остальных –«музыка катилась синкопами, когда ее тело сгибалось под рукой, подвижное, гибкое, мягкое, покорное». Казалось бы, что роман с фордансером не подходит для богатой молодой дамы, но Тереза очарована Вальдемаром; наконец, после множества букетов цветов, записок и подарков, на которые робот тратит все заработанные им деньги, в жаркую июньскую ночь дело доходит до внезапного действия: «При виде ее приоткрытых, влажных губ дрожали металлические шестеренки и взор застилали горящие образы желания. Поток экстатического удовольствия и безумия захлестнул их обоих, Вальдемар прижался искрящимся телом к Терезе, которая прошептала, теряя сознание, “О, Валди” и упала в объятия ласковых металлических рук. Под черепом у него разверзлась пустота».
.
Череп выдвинут вперед, челюсти очень развиты
Тем временем Изидор выздоравливает и снова нуждается в своем помощнике. Поскольку работа над мыслеграфом идет полным ходом, а побочным эффектом экспериментов является то, что Вальдемар слишком сильно искрит, ему приходится отказаться от карьеры фордансера. Как будто сюжет недостаточно сложен, на сцену выходят иностранные спецслужбы. Тереза, которая лечится в немецкой клинике от поражения электрическим током и шока, вызванного ее романом с машиной, рассказывает обо всем своему дяде, который оказывается капитаном немецкой разведки – и с тех пор он становится одержим идеей добыть новаторскую информацию Изидора. Алина, в свою очередь, открывает тайну мыслеграфа своей приятельнице, любовнице некоего Нарцисса Альфонса Людека, большевистского агитатора и шпиона, находящего последователей среди менее искушенной части пролетариата и имевшего успех у представительниц прекрасного пола; «красивый, красноречивый, начитанный, беспринципный, влюблённый в себя и самоуверенный, он извергал из себя фейерверки фраз во имя прав народа». Неудивительно, что ему удается завербовать «кучку псевдорабочих, охваченных мерзкой извращенной любовью к великой большевистской революции», с которой он осуществляет вооруженное нападение на лабораторию ордината-изобретателя. Однако он не знает, что капитан Фогель и его коллеги уже терроризируют героев романа в мастерской Изидора. «"Кто идет?"-- вскрикнул капитан и вскочил с табурета, в руке у него появился револьвер. “Ах ты, мерзкая собака!" – донесся до него голос из-за открытой двери. — "Ты скоро сдохнешь!" <...> Казалось, что вся комната заполнилась свистом пуль. Фогель пошатнулся и в последний момент вцепился в рычаг какого-то электрического устройства. Его тут же накрыла яркая вспышка. Грохот, донесшийся из подвала, прокатился по всей улице, словно гром градоносной бури». Этой очень простой процедурой Доленга-Мостович убил почти всех своих героев, но, конечно, только не робота Вальдемара — отважный металлический фордансер подобно Т-800 оказался устойчивым к излучению и взрывам. Он спасает своего создателя и его верного слугу из-под обломков лаборатории. К сожалению, его усилия оказываются тщетными, и раненый, полуобгоревший ординат обращается к нему с такими словами: «”Я умираю, Вальдемар. Жизнь утекает из меня тонкой струйкой. Но ты мое бессмертие, ты создан для великих дел. Помни! Помни, ты должен продолжать... Никодем...” Вальдемар увидел безжизненное лицо слуги, и глаза его осветились неестественным, зловещим светом. Страшным, точным движением, подобным движению станка, он содрал кожу, словно маску. Лицо Никодема прижалось к его металлическому лицу». После столь драматического финала робот -- с новым именем, фамилией и лицом -- выходит на улицу и покупает в папиросном киоске две пачки «Гран-при».
.
В уличной пустоте грохочущее эхо его шагов звучало резко и зычно
Как и положено забытому роману, «Таинственный фордансер» никогда не переиздавался. Конечно, если не считать усилий самого автора, вычеркнувшего эту книгу из списка своих творческих достижений, определенное влияние оказала война – большая часть экземпляров была утеряна. Единственный экземпляр в польских коллекциях в настоящее время находится в библиотеке Варминско-Мазурского университета; несколько экземпляров сохранились на полках эмигрантских библиотек в Париже и Лондоне. Помимо ограниченного доступа, некоторое влияние на отсутствие упоминаний этого романа в научных исследованиях могли оказать и идеологические соображения, такие как резкие высказывания в адрес большевиков и образ шпиона Людека. Единственное послевоенное упоминание о «Таинственном фордансере» было нами найдено в статье, посвященной еврейским персонажам довоенных популярных романов и опубликованной в «Вестнике Еврейского исторического института» в 1989 году. А жаль – после легкого лифтинга из него получился бы хороший материал для съемки фильма, который можно было бы смотреть не только в праздничные вечера.
Ну вот, если вы все же дочитались до конца этой статьи, то теперь самое время признаться в мистификации… Обратите внимание на месяц, в котором статья напечатана. Апрель, никому не верь... Шутка юмора… Да-с. А жаль (правы авторы статьи), ведь совсем неплохой фордансер вырисовывался. W.
13. В рубрике «Из польской фантастики» напечатаны два текста.
13.1. Рассказ “Empatia/Эмпатия” написала Агнешка Козëл/Agnieszka Kozioł (стр. 41—51). Иллюстрации ЯРОСЛАВА МУСЯЛА/Jarosław Musiał.
«История охотника, идущего по следу демона, которую приятно читать до тех пор, пока морализаторские интонации не становятся слишком сильными, а размышления об отношениях охотника и жертвы не начинают проникаться ноткой наивности и банальности» (Кшиштоф Похмара, KATEDRA).
И это первое (но не последнее) появление писательницы на страницах нашего журнала.
В дальнейшем рассказ не перепечатывался, на русский и другие языки не переводился. Его карточки, равно как и биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ нет. Впрочем, об авторе известно немногое.
АГНЕШКА КОЗËЛ
Агнешка Козëл/Agnieszka Kozioł (род. 19 июля 1983) – польская писательница фэнтези, автор нескольких рассказов.
Родилась в Шпротаве – небольшом городке в Любушском воеводстве, в 20 км от границы с Германией. В 2003 году переехала в г. Вроцлав. Изучала химию, библиотечное дело (за изучение этого последнего принималась дважды). Работала в одном из вроцлавских книжных магазинов.
Дебютировала в жанре рассказом “Empatia”, напечатанным в журнале “Nowa Fantastyka” в апреле 2009 года. В этом же журнале опубликовала в ноябре 2011 года рассказ “W wielkim lesie mieszkała zła czarownica/В большом лесу жила злая волшебница”. В 2018 году этот рассказ перепечатал под несколько измененным названием “W wielkim lesie mieszka zła czarownica/В большом лесу живет злая волшебница” журнал “Widok z Wysokiego Zamku” (№ 2-3).
13.2. Рассказ “Epoka marmuru/Эпоха мрамора” написал Збигнев Войнаровский/Zbigniew Wojnarowski (стр. 52—64). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.
«Войнаровский сталкивает своих героев с демоническими, безумными, забавными вызовами в разных мирах. Не иначе происходит дело и в этом “жутком” рассказе» (Мацей Паровский).
«Совершенно сумасшедшее видение мира после катастрофы – клубок рая, ада, добра, зла и своеобразных всадников апокалипсиса» (Кшиштоф Похмара, KATEDRA).
И это шестая публикация писателя в нашем журнале (см. тэг «Войнаровский З.» в этом блоге).
Позже рассказ не перепечатывался, на русский и другие языки не переводился. В его карточку можно заглянуть ЗДЕСЬ Биобиблиографии Збигнева Войнаровского на сайте ФАНТЛАБ нет, но кое-что о нем можно узнать, пройдя в этом блоге по тэгу «Войнаровский З.»
12. В рубрике «Иностранный рассказ» напечатаны два текста.
12.1. Новеллу американской писательницы Элизабет Хэнд/Elizabeth Hend, которая в оригинале называется “Winter’s Wife” (2007, ант. “Wizard: Magical Tales from the Masters of Modern Fantasy”; 2007, ант. “Dark Alchemy: Magical Tale from the Masters of Modern Fantasy”; 2012, авт. сб. “Errantry: Strange Stories”), перевел на польский язык под названием “Żona Zimy/Жена Зимы” КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ/Konrad Walewski (стр. 17—33). Иллюстрации НИКОДЕМА ЦАБАЛЫ/Nikodem Cabała.
«Небольшая повесть о том, что в мире есть силы, которые намного старше человечества и которым тому не стоит противопоставлять свою неуемную жажду истребления (изменения) окружающего мира. Повесть о том, что природа может ответить тем, кто считает себя венцом творения и имеющим право делать все, что ему заблагорассудиться. Или сама, или через тех, кто помнит, что это не так...
В общем-то — несложный сюжет. Но колоритные место действия и основные персонажи. Плотник — сам по себе воспринимается как некий хранитель окружающей эти места природы. А его привезенная из Исландии жена и вовсе как некое древнее и неподвластное времени существо, призванное оберегать эту природу от уничтожения ее жадными до прибыли людьми. И делает она это весьма эффективно...» (ash945, FANTLAB).
Новелла номинировалась на получение премии “Locus”. На русский язык ее перевела под названием «Жена Зимы» О. СТЕПАШКИНА в 2010 году (ант. «Черная магия»).
И это второе появление художественного произведения писательницы на страницах нашего журнала (первое см. “Nowa Fantastyka” 8/2007).
Заглянуть в карточку новеллы можно ЗДЕСЬ А почитать о писательнице можно ТУТ
12. 2. Рассказ, который в оригинале называется “Article of Faith” (2008, “Postscripts”, Summer; 2012, авт. сб. “Win Some, Lose Some”; 2014, “Nova, № 22), написал американский писатель Майк Резник/Mike Resnick. Его перевела на польский язык под названием “Artykuł wiary/Предмет веры” ЭЛЬЖБЕТА ГЕПФЕРТ/Elżbieta Gepfert (стр. 34—40). Иллюстрации ЯРОСЛАВА МУСЯЛА/Jarosław Musiał. И это восемнадцатое появление писателя в нашем журнале (см. тэг «Резник М.»).
«В церкви преподобного Морриса появился новый робот-уборщик. Чтобы скоротать время, Моррис иногда беседует с ним о Боге» (mist, FANTLAB).
Рассказ номинировался на получение премии “Hugo”. Он переводился помимо польского на венгерский и немецкий языки.
На русский язык его перевела под названием «Предмет веры» Т. МУРИНА в 2009 году (журнал «Если», № 3/2009)
В карточку рассказа можно заглянуть ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ
облако тэгов
