2. В той же рубрике «Тема месяца» председатель Польского общества Жюля Верна Кшиштоф Чубашек/Krzysztof Czubaszek публикует небольшую статью о сбывшихся прогнозах Жюля Верна. Скорее всего почти ничего для себя нового подготовленный читатель из нее не извлечет, но я все же попытаюсь если не углубить, то хотя бы оттенить мысли автора соответствующими «картинками»…
СБЫВШИЕСЯ ПРЕДВИДЕНИЯ ЖЮЛЯ ВЕРНА
Старт из Флориды, экипаж из трех человек, полет вокруг Луны, приводнение в Тихом океане – это краткое описание экспедиции на космическом корабле «Аполлон 8», который облетел Луну в декабре 1968 года. И точно тот же сценарий мы находим в изданном за сотню лет до этого романе Жюля Верна«С Земли на Луну» ("De la Terre á la Lune trajet direct en 97 heures 20 minutes", 1865).
О Жюле Верне говорят, что это человек, придумавший ХХ век. Хотя в этом утверждении есть явное преувеличение, нельзя отказать автору «Таинственного острова» в даре вознесения воображением над научными и техническими достижениями той эпохи, в которой он жил. Она вдохнула в него веру в попросту неограниченные возможности человеческого разума. Жюль Верн, однако, пошел значительно дальше – он предвидел не только изобретения и общественные явления, которые появятся в будущем, но и последствия их появления.
Упоминавшийся выше роман «С Земли на Луну» – это не сказка о пане Твардовском или бароне Мюнхгаузене, а первая в человеческой истории литературная экспедиция на Серебряный Шар, описанная с научной точностью, предвестница экспедиции, состоявшейся спустя почти сотню лет. И до сих пор, несмотря на многие неточности и упущения, связанные с недостаточно высоким уровнем тогдашних знаний, эта экспедиция вызывает восхищение.
Технические совпадения и несовпадения
Хотя Жюль Верн послал своих героев в космос в выстрелянном из огромной пушки снаряде (который на самом деле из-за трения в атмосфере попросту испарился бы, а ускорение, с которым стартовал этот необычный космический корабль, за долю секунды убило бы его экипаж),
параметры полета и сделанные в ходе путешествия наблюдения достойны внимания. Мы находим в книге и описание состояния невесомости (хоть и ограниченного точкой равновесия гравитационного действия Земли и Луны) и утверждение, что в космическом пространстве царит низкая температура.
И это не все. Герои Жюля Верна стартовали из Флориды в декабре 1864 года. В декабре же, только 1968 года, из расположенного в той же Флориде Мыса Канаверал взвился в небо космический корабль «Аполлон 8».
У Жюля Верна в артиллерийском снаряде разместились три смельчака – Барбикен, Ардан и Николь.
Сотню лет спустя отправились покорять Луну тоже три космонавта, с чем-то похожими, вдобавок, фамилиями – Борман, Андерс и Лоуэлл.
Длина снаряда Жюля Верна была равной длине корабля «Аполлон 8» -- 3, 65 м.
Оба экипажа – и книжный и реальный – не высаживались на Луне, лишь облетели ее. Чтобы вернуться на Землю, путешественники вынуждены были воспользоваться ракетными двигателями, корректирующими траектории движения кораблей. И вернулись на Землю они одинаково – приводнились в Тихом океане.
Полное погружение
Другие романы Жюля Верна, возможно, не столь пророческие, но, тем не менее, и в них хватает примеров гениального проектирования будущего. Возьмем, например «20 000 лье под водой» ("Vingt mille lieus sous les mers", 1869), в которой писатель описал подводную лодку «Наутилус».
В те времена технические сооружения такого рода уже не представляли собой чего-то совершенно нового. Прототип военной подводной лодки был построен уже в 1776 году, во время американской Войны за независимость. Это было примитивное суденышко, скорлупка шаровидной формы, чье передвижение осуществлялось с помощью водных винтов.
Этот же тип тяги использовал знаменитый американский изобретатель Роберт Фултон в конструкции своей подводной лодки, спроектированной для экипажа в восемь человек и спущенной на воду во Франции в 1801 году. Она, кстати, носила название «Наутилус».
В 1863 году на французской верфи Рошфор была спущена со стапелей на воду уже целиком современная подводная лодка, обладавшая металлическим корпусом, оснащенная пневматическим двигателем и достигавшая 42 м в длину.
Придуманная Жюлем Верном «игрушка» затмевала все эти конструкции. Она восхищала тогдашних читателей не только новыми техническими решениями (новаторский электрический двигатель), позволяющими экипажу раскрывать тайны морей и океанов, ловко маневрировать, погружаться на глубины, и ныне практически недоступные для человека, но и внутренним устройством и оборудованием. Даже современные подводные лодки не могут похвастать наличием всех этих технических характеристик.
Цивилизационное развитие
Жюля Верна интересовало не только проектирование приспособлений, служащих расширению человеческих возможностей, но и предвидение путей развития науки. Он искал также ответа на вопрос, как изобретения и научно-технические достижения станут влиять на людей и их взаимоотношения. Эти поиски нашли отражение, например, в романе «500 миллионов бегумы» ("Les cinq cents millions de la begum", 1879), где два наследника огромного состояния используют свое богатство для осуществления диаметрально противоположных проектов.
Француз, доктор Саразен, строит Франсевилль – город, полный зелени и удобный для свободной жизни человека, а немец, герр Шульце, возводит Штальштадт – город, где человек закрепощен и угнетен силой, подкрепленной техническими достижениями. Немец стремится к уничтожению соперника, для чего конструирует огромную смертоносную пушку. Франсевилль – это символ творческого и направленного на пользу людей использования потенциала, сосредоточенного в разуме человеке. Штальштадт – это, в свою очередь, порождение науки, поставленной на службу злу. Разве в XX веке не дано было человечеству оказаться лицом к лицу с этими двумя моделями цивилизационного развития? Разве не стремились воспользоваться достижениями науки как благородные личности, желавшие обеспечить процветание общества, так и безумцы, жаждавшие обладания власти над всем миром?
Невозможно в такой короткой статье перечислить все изобретения и предвидения Жюля Верна.
Летательный аппарат тяжелее воздуха («Альбатрос» из романа «Робур-завоеватель») ["Robur le Conquérant", 1886] ;
город, построенный на плавающем по морям искусственном острове («Плавучий остров» ["L’lle à hélice", 1895]),
нечто вроде кинопроектора («Замок в Карпатах» ["La chateau des Carpathes", 1892])
или, наконец, город с небоскребами из стекла и стали, скоростными поездами, автомобилями, калькуляторами, всемирной коммуникационной сетью (столица Франции из найденной лишь несколько лет назад юношеской повести 1863 года «Париж в XX веке» ["Paris au XXe siécle", 1994]).
Все это стало обыденным, не вызывает уже эмоций. Нужно, однако, помнить, что прежде чем таковое случилось, все это родилось в мыслях жившего в XIX веке писателя, который, внимательно вглядываясь в окружавший его мир, смог заглянуть в его будущее.
Ту самую Землю, в которой Лавкрафт видел унаследованное от жутких чудовищ пространство, Верн наблюдал из гондол воздушных шаров и изнутри летящих на Луну снарядов. Он подчинял ее себе с помощью подводных лодок и в ходе путешествия к ее центру или пытался укротить с помощью дерзновенно воссозданной цивилизации и повторно сделанных изобретений, как это выглядит в «Таинственном острове». Вообще-то писатели не конфликтуют друг с другом – оптика Верна не исключает видения Лавкрафта.
Тем более что, занимаясь своими разработками, Верн стал замечать горькие и удивительные вещи. Успех у его героев достигается путем беспощадного соперничества, жестокой борьбы и напряженного драматизма. Даже в произведениях, предназначенных для детского чтения («Два года каникул», «Пятнадцатилетний капитан») появляются действующие лица, отмеченные злом, безумием.
Иррациональную враждебность к роду человеческому испытывает персонаж романа «Пятьсот миллионов бегумы», который использует технику в разрушительных целях.
В 1886 году верновский Робур-завоеватель выступает как конструктор великолепного «Альбатроса», а восемнадцать лет спустя он превращается в средоточие зла как Властелин мира.
Недавно открыли во Франции (1989) и издали у нас (1997) отвергнутую издателем юношескую повесть Жюля Верна«Париж в ХХ веке». Из этой книжки выглядывает лик катастрофиста, немного в стиле Виткация, пораженного технализацией жизни и развитием промышленности.
Индустриализация, которой Верн восхищается в других своих произведениях, здесь угнетает индивидуума, рвет связи между людьми, уничтожает культуру, ведет к угнетению духа и метафизических чувств… Это правда, что ужас всегда аллегоричен, но и SF – также.
Когда разум спит…
Это удивительное литературное открытие санкционирует вписанную в фантастическую литературу закономерность. Когда за окном клубятся демоны, писатели грезят об увеличительном стекле и вооруженном им оке, когда же мы живем в невыносимо рационализованном мире, все надежды возлагаем на… демонов. Если нам хорошо, мы помним, что может быть плохо. В этом и выражается реакция литературы на перемены в мире и на себя саму. Мы находим в этом дух эпохи и индивидуальные предпочтения, одержимости, поиски, сумасшествия.
Следует, значит, сказать, что любители твердой SF, искоса глядящие на horror, на варварскую магию фэнтези; что сторонники фэнтези, отметающие научные претензии SF… все они нарушают законы сообщества, созданного и названного Гернсбеком, который семьдесят лет назад установил, что SF должна руководствоваться правилом сложения, а не вычитания. Фантастика именно потому сумела литературно противопоставить себя рациональным и безумным временам, что нашла поле деятельности (и публичность) для своих мудрецов и сумасшедших.
Творцы линии Жюля Верна (Кларк, Лем, Азимов, отчасти Дик, наверняка Гибсон) занялись влиянием техники на ситуацию в целом. Литературные потомки Герберта Уэллса (Брэдбери, Оруэлл, Стругацкие, Зайдель) показали фиксацию социумов. Продолжатели Эдгара Аллана По, Лавкрафта, Бирса – такие как Кинг, Баркер, Страуб, но также вновь Брэдбери и Дик — рисовали жуткие фантасмагории, открывая, что за все проблемы и хлопоты темная и светлая стороны нашей души в ответе. Никого и ничего не удастся извлечь из этой пирамиды без утраты комплектности интеллектуального диагноза, без разрушения художественной полноты. Ни одному из писателей нельзя отказать в очевидном или скрытом влиянии на других писателей.
Те же ли чувства мы испытывали бы к каждому из названных писателей в литературных салонах – это уже совершенно другая и, по большому счету, лишенная значения история.
1. Итак, тема номера – прогностика. И открывает ее Мацей Паровский/Maciej Parowski
на стр. 3-5 статьей
РАЦИОНАЛИСТЫ и БЕЗУМЦЫ
Racjonaliści i szaleńcy
Хьюго Гернсбек (1884—1967), легендарный законодатель SF, редактор “Amazing Stories”, заказывал у авторов произведения в духе прозы Эдгара Аллана По, Жюля Верна и Герберта Джорджа Уэллса.
Тем самым уже в моменте рождения современной научной фантастики он определил три до сих пор актуальные направления развития собственно фантастики. Других, наверное, нет.
Для жанра одинаково важной оказывается как та проза, в которой речь идет о изобретениях и путешествиях (Верн), так и та, где исследуются природа и состояние общества, цивилизации и их изменения (Уэллс). Не исключен и алкоголик, невротик и поэт (По), изыскатель метафизических ужасов и измененных состояний сознания, отец-основатель horror-а (а также детектива); более того – он у Гернсбека выступает первым в списке.
Если бы мы сегодня искали важных художественных лидеров и свидетельства их интеллектуального воздействия на фантастику, то скорее всего нашли бы такового прежде всего в лице именно эксцентричного создателя «Ворона». Жюль Верн, считающийся ярким антиподом Эдгара По, восхищался этим писателем.
Это «История с воздушным шаром» (The Balloon-Hoax, 1844) вдохновила его на сочинение романа «Пять недель на воздушном шаре».
Ту же закономерность мы находим в уважении, с которым Станислав Лем пишет о творце «Демона движения» (Demon ruchu) и «Тени Бафомета» (Cień Bafomieta) – первом значительном писателе польских литературных ужасов Стефане Грабиньском.
Зло надвигается
Писателем школы По является, разумеется, Говард Филипс Лавкрафт. Проза автора «Зова Ктулху» это вопль ужаса, настроенный на неустанное fortissimo, воспевание страха, чудовищности и того зла, которое произрастает среди людей, не открывая своего происхождения.
Вот ожившая под влиянием излучения из космоса армия мертвецов атакует крестьян, чтобы обратить их в рабство или, может быть, попросту отдать на съедение представителям внеземной цивилизации. Вот озверелый культ крови, насилия, идолопоклонничества и сатанизма и алтари этого культа (изготовленные из осклизлого зеленого камня), на которых приносят людские жертвы ужасным богам. Злые и страшные божества, некогда изгнанные с Земли, готовятся к возвращению и, как это бывает в таких случаях, вероятнее всего найдутся среди землян те, кто их сердечно поприветствует.
Ужасы старого типа, готические романы – предоставляли читателям возможность внедриться в механизм страха, вникнуть в моральные принципы, которыми руководствуются демоны. У Лавкрафта чудовищность сваливается на головы землян, когда ей вздумается, неведомо почему и не слишком-то ведомо откуда. И уходит так же, как и появляется.
Современные страхи
Стивен Кинг, обсуждавший в своей литературно-критической книге “Dance macabre” помимо прочего и Лавкрафта, утверждает, что «ужасы» аллегоричны, что они всегда что-то значат.
Он повторяет, что сущность horror-ов заключена в подтекстах, что страх, волнение и восхищение, сопутствующие их усвоению, укрепляют наше ощущение нормальности, являются выражением стремления к здоровью и жизни. Они разряжают напряжения, берут в художественную узду тайны мрака, безумия и гибели. Угроза может исходить снаружи или изнутри человека, может быть результатом фатума или выбора. По мнению Кинга на современный horror (Блоха, Герберта, Страуба, Левина, Матесона… Эллисона, Финнея) оказали сильное действие кризис и холодная война, охота на ведьм сенатора Маккарти, война в Корее, война во Вьетнаме, убийства братьев Кеннеди и революция нравов, расовые конфликты, падение Никсона, массовое самоубийство членов секты «Храм народов» Джонса в Гайане, успехи феминизма, международный терроризм…
Если мы, вооружившись этими знаниями, вернемся к произведениям Лавкрафта, то заметим, что этого автора читали также как авторитетного комментатора современности. В книге “Gra ze strachem”Марека Выдмуха, критика и переводчика, умершего пятнадцать лет назад, упомянут «забавный спор о Лавкрафте, в котором правы все спорящие».
Выдающийся американский критик Эдмунд Уилсон писал, что «творчество Лавкрафта – это фронтальное наступление на все, во что верит Америка». Жерар Клейн, французский марксист, утверждал, что «в рассказах Лавкрафта воплощены все беспокойство и вся отчужденность человека в поздней фазе капитализма». И действительно, как с огорчением подчеркивает Роберт Блох, заочный ученик писателя, проза Лавкрафта стала культовой литературой для… «сатанинской волны американских последователей». В подобном пагубном влиянии обвиняли Толкина — «дети-цветы», его поклонники, писали во время вьетнамской войны на стенах домов в американских городах: «Гэндальфа в президенты».
Эра наследников
Стало быть, иррациональное творение автора «Зова Ктулху» функционировало в культуре весьма даже рационально. Лавкрафт создал два мира: выдуманный мир ужаса и другой – круг друзей, учеников, наследников, который основал издательство, где занимались выпуском в свет как его художественных произведений, так и писем и заметок.
Из этой школы вышли Блох и Брэдбери, любил читать Лавкрафта и издавал его книги Хорхе Луис Борхес. Конструируя облик удивительного неоварварского культа, созданного в азиатских джунглях героями фильма «Апокалипсис сегодня», Коппола черпал, возможно, еще больше, чем из Конрада, именно из Лавкрафта. Выдающиеся художники комиксов ФИЛИПП ДРУИЛЛЕ и МËБИУС признавали влияние Лавкрафта на облик их галлюцинаторно-сюрреалистических видений.
Как бы для сохранения равновесия трезвый рационалист и певец триумфирующей техники Жюль Верн иногда вдохновлял совершенных безумцев. Хулио Кортазар дал своему эссеистскому заезду по темам травестирующее название «Вокруг дня за восемьдесят миров».
Своеобразная коммуникационная оргия французского писателя, экстатическая хвала веку пара и электричества, предоставившего в наше распоряжение паровозы, железную дорогу, аэростаты и фонографы – нашла себе замену в интеллектуальном безумии.
Октябрьский номер 2004 года (172-й «Новой Фантастыки» и 265-й, если считать ab ovo) редактируют: Аркадиуш Наконечник/Arkadiusz Nakoniecznik (отдел иностранной литературы, главный редактор), Ирина Субоч/Irina Subocz (художественно-оформительский отдел), Мацей Паровский/Maciej Parowski (отдел польской литературы, заместитель главного редактора), Роберт Зембиньский/Robert Zębiński (отдел критики и публицистики), Веслава Ярых/Wiesława Jarych (корректура); Кшиштоф Шольгиня/Krzysztof Szolginia (секретарь редакции). В списке постоянных сотрудников числятся: Анджей Бжезицкий/Andrzej Brzezicki, Яцек Дукай/Jacek Dukaj, Аркадиуш Гжегожак/Arkadiusz Grzegorzak, Марек Холыньский/Marek Hołyński, Анджей Сапковский/Andrzej Sapkowski, Марек Нововейский/Marek Nowowiejski; Гжегож Щепаняк/Grzegorz Szczepaniak, Бартек Свидерский/Bartek Świderski, Роберт Сильверберг/Robert Silverberg.
И вновь перемены в составе редакции — кресло руководителя отдела критики и публицистики занял Роберт Зембиньский, а отдел кино упразднён настолько основательно, что его руководитель даже не получил ранга постоянного сотрудника.
Редакция продолжает эксперимент с выпуском тематических номеров журнала. Тема этого номера – прогностика.
"Галереи" в этом номере нет.
В оформлении лицевой стороны передней обложки использована работа американского художника-иллюстратора ДОНАТО ДЖАНКОЛА/Donato Giancola. На внутренней стороне передней обложки напечатано приглашение к участию в новом конкурсе, организуемом редакцией журнала совместно с Британским советом в Варшаве – на короткий комикс по мотивам произведений Джонатана Свифта. На внутренней стороне задней обложки размещена реклама дочернего журнала “Nowa Fantastyka”--“Nowa Fantastyka. Wydanie specjalnie”, на внешней — реклама нового периодического издания — польской версии журнала “Alfred Hitchcock poleca” (второй номер уже продается в киосках). Тираж номера не обозначен. Цена экземпляра – 7 злотых 90 грошей.
Содержание номера следующее:
Czytelnicy I “Fantastyka”
TEMAT MIESIĄCA
Maciej Parowski RACJONALIŚCI I SZALEŃCY 3
Krzysztof Czubaszek SPEŁNIONE WIZJE VERNE’A 6
Marcin Przybyłek SZALEŃSTWA TWÓRCZE, CZYLI... 8
PUBLICYSTYKA
Richard A. Lovett SHERLOCK HOLMES Z SEJSMOGRAFEM 9
RECENZJE KSIĄŻEK 70
RECENZJE KOMIKSÓW 74
Jacek Dukaj KSIĄŻKI DRUGIE 74
Rafał A. Ziemkiewicz W SIECI OŚWIECONYCH 76
Robert Silverberg ODCISK DŁONI NA ŚCIANIE 78
KURIER FANDOMU
POLCON 2004 12
OPOWIADANIE ZAGRANICZNE
Kristine Kathryn Rusch TROPICIEL 13
WSPÓŁPRACUJĄC Z CARDEM
Cezary Zbierzchowski REALIS 34
Marcin Przybyłek RINGERER 45
Julia Miodyńska LODÓWKA 46
Piotr Kobus SYGNET SREBRNOWŁOSEGO 48
FILM I FANTASTYKA
Konrad J. Zarębski KILKA PODRÓŻY JULIUSZA VERNE’A 37
8. В рубрике «Критики о фантастике» (здесь она звучит как «Не только для детей») Иоанна Олех/Joanna Olech в статье “Dydaktyka na opak/Перевернутая дидактика” рассказывает о знаменитом британском писателе Роальде Дале (Roald Dahl, 1916—1990) и его детских книгах: «Чарли и шоколадная фабрика», «Матильда», «Ведьмы» и другие (стр. 70–71).
9. В рубрике «Рецензии»:
Мацей Паровский/Maciej Parowski, рассматривая антологию «Альтернативные видения – 5. Антология польской фантастики» (“Wizje alternatywne 5. Antologia polskiej fantastyki”. Wybór, redakcja i wstęp Wojtek Sedeńko. “Solaris”, 2004), считает ее фиксацией «среднего состояния польской фантастики в начале XXI века» (стр. 69);
он же, Мацей Паровский, находит роман ирландского писателя Йона Колфера «Список желаний» (Eon Colfer “Lista życzeń” – это “The Wish List”, 2000. Tłum. Elżbieta Jasińska. “W.A.B.”, 2004) носителем художественного и духовного послания высочайшего качества;
Яцек Дыгонь/Jacek Dygoń считает роман британского писателя Грэма Мастертона «Проклятый» (Graham Masterton “Wyklęty” – это “The Pariah”, 1985. Tłum. Danuta Górska. “Rebis”, 2004) одним из высших достижений в его творчестве;
Роберт Зембиньский/Robert Zębiński хвалит вампирский роман американской писательницы Шарлин Харрис «Мертвый аж до сумерек» (Charlaine Harris “Martwy aź do zmroku” – это “Dead Until Dark”, 2001. Tłum. Ewa Wojtczak. “Zysk I S-ka”, 2004); «вот только обложка хуже некуда»;
он же, Роберт Зембиньский/Robert Zębiński, рекомендует для чтения роман российского писателя Виктора Пелевина «Жизнь насекомых» (Wiktor Pielewin “Życie owadów” – это “Жизнь насекомых”, 1993. Tłum. Ewa Rojewska-Olejarczuk. “W.A.B.", 2004) – «прекрасная, мрачная литература. Литература о жизни и выборах, которых нельзя избежать. Литература, мимо которой нельзя равнодушно пройти»;
и он же, Роберт Зембиньский/Robert Zębiński, рвет и мечет, вертя в руках роман американского писателя Дэвида Бишофа «Ворон. Слово ворона» (David Bischoff “Kruk. Słowo kruka” – это “Quoth the Crow”, 1998. Tłum. Robert P. Lipski. “Zysk I S-ka”, 2004), где сплагиачен фильм «Ворон» (при съемках которого погиб сын Брюса Ли) и комикс по его мотивам; «убил бы и автора, попадись он в руки, и литагента, продавшего издательству сей опус, да и сам готов самоубиться за то, что повелся, как осел, на красивую обложку»;
Якуб Новак/Jakub Nowak c удовольствием представляет читателям журнала сборник лучших рассказов польского писателя Эугенюша Дембского «Стеклянный Коготь» (Eugeniusz Dębski “Szklany Szpon”. “Fabryka Słów”, 2004);
Томаш Ляда/Tomasz Lada советует обратить внимание на переиздание недооцененного романа американского писателя Филипа Дика «Предпоследняя истина» (Philip K. Dick “Prawda półostateczna” – это “The Penultymate Truth”, 1964. Tłum. Jarosław Jóźwiak. “Prószyński I S-ka ”, 2004);
Войцех Хмеляж/Wojciech Chmielarz хвалит роман американского писателя Джона Ринго «Первый удар» (John Ringo “Pierwsze uderzenie” – это “Gust Front”, 2001. Tłum. Przemysław Bieliński, Radosław Botev. “ISA”, 2004), как "образец хорошей военной фантастики" ;
Януш Урбанович/Janusz Urbanowicz сообщает об издании очередного тома серии о позитронных роботах американского писателя Айзека Азимова «Роботы с планеты утренней зари» (Isaac Asimov “Roboty z planety świtu” – это “The Robots of Dawn”, 1983. Tłum. Zbigniew A. Królicki. “Rebis”, 2004) (стр. 72—73);
Ян Страдовский/Jan Stradowski, научный обозреватель еженедельника “Wprost”, рассказывает о научно-популярной книге Роберта Зубрина «Рождение космической цивилизации» (Robert Zubrin “Narodziny cywilizacji kosmicznej”. Tłum. Piotr Moskal I Paweł Zawisza. “Prószyński I S-ka”, 2003. Серия “Na Ścieżkach Nauki”, 2003) (стр. 74).
10. В рубрике «Felieton» напечатана статья “Bajki kosmiczne/Космические сказки” , в которой Яцек Дукай оценивает достоинства и недостатки «цикловых» романов британского писателя Аластера Рейнольдса «Сверкающая полоса» (Alastair Reynolds “Migotliwa Wstęga” – это “Chazm City”, 2001 (t. 1. Pościg; t. 2. Odwet)”. Тłum. Grażyna Grigiel I Piotr Staniewski. “MAG”, 2003) и британского писателя Ричарда Моргана «Падшие ангелы» (Richard Morgan “Upadłe anioly” – это “The Broken Angels”, 2003. Tłum. Marek Pawelec. ”ISA”, 2004) (стр. 75).
11. В этой же рубрике «Felieton»:
Рафал Земкевич/Rafał A. Ziemkiewicz в статье “Grafo w służbie Sprawy” из цикла “tabula RAZ-a” утверждает, что иезуиты были если не отцами-основателями фантастики, то по меньшей мере ее популяризаторами. «В то время как элитарный интеллектуальный мир стремился к так называемому просвещению, для которого даже минимальная доза литературной выдумки была невыносимой, почему романы стилизовались под письма или дневники – иезуитские проповедники высыпали с амвонов на головы слушателей истории, переполненные чертями; оборотнями; мертвецами, восставшими из гроба, дабы отомстить обидчикам или спасти от ложных обвинений праведные особы; изрекали истины о домах с привидениями, страдающих в муках душах, истекающих кровью скелетах, злых колдунах и коварных ведьмах, о всех тех радующих сердце фантаста делах и событиях, какие только можно себе вообразить» (стр. 76),
а Роберт Сильверберг/Robert Silverberg в статье “Neque illorum ad noc pervenire potest” из цикла “Gabinet luster” повторяет слова средневекового проповедника Гийома Коншского, которые можно перевести примерно так: «Никто из нас не может поехать к ним, и никто из них не может приехать к нам». Проповедник говорил о жителях антиподов – стран, расположенных за огненным морем, отделявшим Европу от неведомого в то время южного полушария. Позже оказалось, что и моря огненного в природе нет, и жители антиподов, равно как и обитатели Европы, шастают туда-обратно считай беспрепятственно. А вот что касается обмена визитами землян с жителями других миров, похоже, что проповедник был прав – хотя где-то иные цивилизации наверняка существуют, нас с ними разделяют попросту непреодолимые расстояния (стр. 78—79).
12. В списках бестселлеров за июнь 2004 года из книг польских авторов находятся романы “Księżniczka” Анджея Пилипюка, “Szklany Szpon” Эугенюша Дембского, “Gdzie księżniczek brak cnotliwych” Артура Баневича, “Herbata z kwiatem paproci” Михала Студнярека и “Rycerz biezkonny” Ромуальда Павляка. (стр. 80).
13. В рубрике «Присланные книги» перечислены 16 наименований (стр. 80).
облако тэгов
