По материалам онлайн-журнала "Питерbook": раз и два.
цитата
8 апреля был закончен прием работ на десятый, юбилейный конкурс «Фанткритик». После отсеивания текстов, которые не соответствовали условиям, оргкомитету были переданы 47 текстов: 35 рецензий и 12 литературно-критических статей.
Публикуем короткий список в номинации «Рецензия», в который вошли 10 текстов:
Короткий список в номинации «Литературно-критическая статья» будет обнародован несколько позже.
Тексты, вошедшие в короткий список, будут переданы жюри, которое традиционно возглавляет писатель и критик Андрей Балабуха . Оценивать конкурсные работы будут также Роман Арбитман, Дмитрий Вересов, Василий Владимирский, Мария Галина, Алан Кубатиев, Андрей Щербак- Жуков .
Членам жюри работы переданы под номерами. Оценки выставляются по 12-балльной системе, затем оценки суммируются. Если две или более рецензий наберут в сумме одинаковое количество баллов, то их судьбу решит председатель жюри.
Итоги будут объявлены 11 мая, в последний день Интерпресскона на Книжной ярмарке ДК им. Крупской (левый флигель, гостиная «Под крышей»). Как всегда, члены жюри будут комментировать каждую статью и рецензию, которую они оценивали, не зная автора, — имя автора раскрывается после того, как прозвучат все комментарии. Эта часть итоговой церемонии представляет наибольший интерес как для участников конкурса, так и для всех, кто интересуется литературным процессом, потому что, «разбор полётов» становится серьёзной школой для отечественной критики в сфере фантастической литературы.
Авторы трех лучших рецензий и одной статьи получат от Книжной ярмарки денежные премии (премиальный фонд конкурса составляет 46 000 рублей) и памятные знаки «Фанткритика».
Подведение итогов конкурса «Фанткритик» является открытым мероприятием . Приглашаются все заинтересованные лица. Начало 11 мая в 14:00 (время может быть немного сдвинуто, если участники «Интерпресскона» задержатся в дороге). По окончании церемонии гостей ждет праздничный фуршет.
Справки и дополнительную информацию можно получить у секретаря оргкомитета Конкурса Юлии Зартайской по тел. (812) 412-45-18 или по e-mail piterbookplus@yandex.ru
цитата
Из 12 литературно-критических статей, отвечающих положению о конкурсе «Фанткритик», в финал вышло 5 текстов:
Вот интересно, если я для обложки малотиражного издания сопру дизайн серии "Эксклюзивная классика", слегка его модифицировав, меня сильно будут пинать? Очень уж нравится...
Дорогие писатели! Как член номинационных комиссий нескольких премий хочу от всей души дать универсальный, просто-таки исчерпывающий совет. Если вы по какой-то причине не хотите, чтобы ваше произведение номинировалось на какую-либо премию, сделайте одно:
НЕ ПИШИТЕ!
Или по крайней мере не публикуйтесь.
В противном случае никаких гарантий вам не даст даже Владимир Владимирович Путин.
Напоминаю, что с 8 по 11 мая в рамках конвента «Интерпресскон–2014» пройдет традиционная Литературная Студия, которой будет руководить писатель-фантаст Алан Кубатиев. До конца приема рукописей осталось 6 дней! Принять участие в ее работе может любой автор, лично приехавший на конвент, вне зависимости от пола, возраста и постоянного места жительства.
Положение о Литературных Студиях «Интерпресскона»
К рассмотрению принимаются ранее не публиковавшиеся фантастические произведения, написанные в любом жанре, стиле, направлении, и соответствующие нижеприведенным требованиям:
Язык произведений — русский.
От одного автора принимается до двух текстов.
Объем произведений — не более 2 авторских листов (80 тысяч знаков с пробелами). Тексты, превышающие этот лимит, рассматриваться не будут.
Тексты присылать в формате Microsoft Word (*.doc, *.rtf) либо *.txt.
Заявки принимаются только по электронной почте.
Адрес электронной почты для заявок и произведений: studia2014@interpresscon.ru. В письме нужно указать:
ФИО автора;
название произведения;
контактный электронный адрес, если он не совпадает с тем, с которого пришло письмо;
Например:
Иванов Иван Иванович.
«Небо выше звезд».
adress@adress.ru
Срок подачи заявок и произведений на Литературную Студию «Интерпресскона» заканчивается 25 апреля 2014 года.
Если произведение, присланное до 25 апреля включительно, отклоняется по техническим причинам (ввиду превышения объема, отсутствия контактного адреса и т.п.), координатор уведомляет автора об отказе с объяснением причин. Автору дается два дня на устранение технических неполадок.
В работе Творческой Студии «Интерпресскона» сможет принять участие до 8 авторов. Если количество заявок превысит этот лимит, отбор произведений будет выполнен ведущими Студии.
Координатор — Василий Владимирский.
Мастер, ведущий Литературную Студию на «Интерпрессконе–2014»
Алан Кайсанбекович Кубатиев
Писатель Алан Кайсанбекович Кубатиев родился в 1952 году в Казахстане, в семье филолога-русиста, потомка старинного дворянского осетинского служилого рода, и географа, потомственной оренбургской казачки. Филолог, преподаватель английского языка, кандидат филологических наук, защитил диссертацию по британской фантастике 50-70 годов. Работал доцентом и заведующим кафедрой в двух университетах сразу: Американском Центральной Азии и Кыргызско-Российско-Славянском имени Б. Н. Ельцина. Ныне живет в Кронштадте под Санкт-Петербургом, преподает в университете. Первым был обсужден на московском семинаре молодых писателей-фантастов под руководством Аркадия Стругацкого. Неоднократный участник Малеевского семинара фантастов и приключенцев. Первая публикация — рассказ «Книгопродавец» (1979). Переводчик с английского, переводил в числе прочего романы Герберта Уэллса «Страх Божий» и Пола Андерсона «Крестовый полёт». Широкому читателю известен по произведениям «Книгопродавец», «Штрудель по-венски», «Ветер и смерть», «Вы летите, как хотите!», «В поисках господина П.», «Рукопись, найденная в парке», «Аренда». Автор биографии Джеймса Джойса, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей». Выступал в качестве публициста и литературного критика, редактора и журналиста. Отмечен литературными премиями «Странник», «Бронзовая улитка», «Серебряный кадуцей», «АБС-Премия», «Интерпресскон» и другими.
Эта статья писалась в 2002 году, как послесловие к переизданию «Неукротимой планеты» в издательстве «Центрполиграф». То есть в те благословенные времена, когда фантастикой в ЦП рулил тезка Василий Мельник. Так уж сложилось, что в итоге роман вышел с другим послесловием, а статья пролежала «в столе» десять с лишним лет, после чего появилась на страницах моего сборника «Драконы и звездолеты», малодоступного для широкой публики. Выражаю благодарность издательству «Азбука», выпустившему очередное издание «Мира Смерти» за то, что дало формальный повод поделиться этим текстом с лаборантами.
«Неукротимая планета»: война без особых причин
Не борись с собой — все равно проиграешь.
Станислав Ежи Лец
Любителей фантастики со стажем связывают с этим романом прежде всего ностальгические чувства. Первое книжное издание «Неукротимой планеты» появилось в Советском Союзе в 1972 году, в двадцать четвертом томе молодогвардейской «Библиотеки современной фантастики», подготовленной легендарной редакцией Сергея Жемайтиса. «Мы в 1963-1965 году выпускали собрание сочинений Александра Беляева, — вспоминает в одном из интервью Белла Григорьевна Клюева. — Подписка шла хорошо, и мы придумали способ, как нам не потерять подписчиков — выпускать БСФ!.. Поначалу-то мы собирались выпустить пятнадцать томов, так и объявили в анонсе... Но оказалось — мало! Директором издательства тогда был Мелентьев, при нем был самый лучший период в жизни издательства. Встречи с читателями устраивали, с учеными. Мы пошли к нему, предложили издать БСФ, он ответил: «Учтите: пышек не будет, будут одни шашки. Но я вам поперек не стою. Хотите — издавайтесь.»
Со стороны редакции Жемайтиса затеять выпуск БСФ было шагом смелым, отчасти даже рискованным. «Библиотека современной фантастики» ввела отечественного читателя в мир совершенно новых понятий и символов, до той поры не свойственных парадигме советской фантастики. Роман-катастрофа Джона Уиндема «День триффидов», хроноопера Айзека Азимова «Конец Вечности», «фантастический реализм» «Утопии 14» Курта Воннегута... Наконец — залихватская «звездная опера» Гарри Гаррисона «Неукротимая планета». Мир, такой предсказуемый и понятный, оказался разомкнут в неопределенность. Вместо стройного плана (понятие, во многом структурировавшее сознание советского человека) — вероятность, большая или меньшая, вместо четко выстроенной, последовательной смены исторических вех — широчайший спектр возможностей и целый веер вариантов Будущего. Ни в одном из которых, прошу заметить, не было места коммунизму в привычном представлении. Авантюризм, неоднократно осужденный советскими фантастами, в этом мире стал единственным достойным способом существования, ставка на удачу — самым коротким путем к процветанию. Плоская картинка обрела объем, но в новом, третьем измерении водились тигры и драконы.
«Неукротимую планету» можно назвать первым экологическим триллером, изданным в СССР. Легкий авантюрно-приключенческий сюжет сочетался с совершенно серьезной проблематикой: вечным противостоянием цивилизации и природы. Планета Пирр, флора и фауна которой наделена экстрасенсорной сверхчувствительностью, органически не приемлет человека с его тесными городами, чадящими заводами и сверхглубокими скважинами. Не принимает в первую очередь потому, что люди сами боятся и ненавидят этот мир, приписывая природе не свойственную ей чисто человеческую злонамеренность. Пирр становится зеркалом, о поверхность которого на протяжении многих поколений бьются переселенцы, так и не сумевшие стать в этом мире своими. В начале семидесятых, когда мало кто из отечественных писателей ставил под сомнение тезис «природа не храм, а мастерская», такой конфликт, ведущий к войне на полное уничтожение, еще не казался «общим местом», набившим оскомину трюизмом. До расцвета жанра, который ироничные критики окрестили «экологической истерикой», оставалось два десятилетия. Предстояло отгреметь Чернобылю, вознестись грандиозной Ленинградской дамбе, прежде чем первый роман из трилогии о Язоне динАльте начали оценивать с этой точки зрения.
Экологическая катастрофа у Гаррисона мало похожа на то, к чему в годы перестройки приучили нас отечественные фантасты. Технически происходящее на планете Пирр напоминает эволюцию в классическом понимании, разогнанную до скорости курьерского поезда, форсированную борьбу за существование, естественный отбор, взвинченный на много порядков. Тот, кто не способен стремительно трансформироваться, всякий раз подстраиваясь под требования изменившийся среды, рано или поздно проиграет гонку. Есть, правда, и концептуальные отличия: эволюция хаотична и безадресна, все соревнуются со всеми, благодаря чему и поддерживается динамическая целостность системы. На Пирре, по сути, борьба идет между двумя видами — Homo Sapiens и гигантским симбиотическим организмом, в который объединены самые разношерстные представители флоры и фауны, от бактерий до подвижных растений, участвующих в прорыве городского периметра. Язону динАльту понадобилось всего несколько дней, чтобы понять: у горожан нет никаких шансов на победу в этом противостоянии. Между тем, автор «Неукротимой планеты» лишь поставил с ног на голову ситуацию, реально сложившуюся на Земле. Человеческой цивилизации хватило нескольких тысячелетий, чтобы пройти путь, на который нашим предшественникам требовались миллионы лет, и стать господствующим видом на планете — со всеми вытекающими...
Человек — самое изобретательное животное в мире. Дайте ему информацию и время, и он отыщет выход практически из любой ситуации. Но, оказавшись перед зеркалом, герои Гаррисона сами уверенно загоняют себя в ловушку. Отрекаясь от полифоничности прошлого, сводя все многообразие знаний о нем к чисто техническому аспекту, человек лишает опоры Настоящее. Отказываясь от художественной литературы, отвергая академическую науку, жители Пирра теряют возможность к экстраполяции. Их не интересует ни будущее, ни прошлое: существует только Здесь и Сейчас, точка. Они добровольно зачехлили главное оружие Человека — умение оценивать дальние последствия своих действий. Только непредвиденное обстоятельство — появление Язона динАльта, пришельца, чужака, усвоившего иную систему ценностей и способного непредвзято оценить положение, — сулит спасение. Иначе цивилизацию Пирра — по крайней мере, городскую ее составляющую — ждала бы незавидная судьба...
Из того же материала, что и «Неукротимая планета», Гаррисон мог с успехом слепить вполне пристойную антиутопию. То, что он неплохо разбирается в этом жанре, автор доказал позже, в романе «Подвиньтесь! Подвиньтесь!». И все же писатель сделал иной выбор. Патетика и драматизм, почти неизбежные в антиутопии, не устраивали молодого автора, садящегося за первый роман. «Я написал «Мир смерти» еще и потому, что считал тогдашнюю фантастику слишком напыщенной и абсолютно лишенной динамики и развлекательности. Читательская реакция на этот роман, кажется, подтвердила мою правоту. Он неоднократно переиздавался и был переведен на семь языков», — с заслуженной гордостью замечает Гаррисон в одном из интервью. «Однако, — добавляет он, — спустя годы мои ощущения изменились, и теперь я вовсе не считаю, что действие и яркие краски — это все, что надо.» Писатель преследовал простую цель: создать произведение легкое, не перегруженное формулами, не зовущее на баррикады и не бичующее язвы общества, но при этом увлекательное и полное действия. И, надо признать, это ему удалось. Как бы мы ни относились к литературным достоинствам прозы Гаррисона, результат говорит сам за себя: сегодня он один из самых известных и популярных авторов авантюрно-приключенческой фантастики в мире.
Не последняя из слагаемых успеха Гаррисона — незамысловатый юмор его персонажей. Начав карьеру в НФ как автор комиксов, эту сторону профессии Гарри освоил досконально. Иногда, правда, ему случалось перегибать палку: известно, например, что Роберт Хайнлайн, чей «Звездный десант» едко обыгран в романе «Билл, герой галактики», одно время не подавал Гаррисону руки. Самоирония автора «Неукротимой планеты» покорила отечественных читателей шестидесятых-семидесятых, которым была еще памятна несгибаемая риторика фантастики «ближнего прицела». Умение отпустить шутку и своевременно разрядить атмосферу ценилось в эти годы на вес золота: недаром кумирами интеллигенции 60-х стали Роберт Шекли, Генри Каттнер, Клиффорд Саймак. Со временем это прочно вошло и в отечественную НФ-традицию: «Тут же у них произошел чисто технический разговор, разбавленный юмором для большего интереса, разговор, который обязаны произносить многострадальные герои фантастического жанра в порядке информации читателей: о заселении других планет, о разведке в космосе, о трудностях своей работы.» (С) Борис Штерн. Тексты западных писателей-фантастов краеугольным камнем легли в фундамент новой российской фантастики: взрывной юмор «Неукротимой планеты» и «Фантастической саги», «Особого старательского» и «Механического эго» невольно противостоял сосредоточенно-мрачному официозу газетных передовиц и отчетов с пленумов...
Однако сам Гаррисон никогда не был революционером и нонконформистом. Даже самые острые его романы написаны вполне традиционно. Что не мешало писателю поддерживать теплые отношения с такими отчаянными экспериментаторами, гуру «Новой волны», как Филип Дик и Брайан Олдисс. Вместе с последним он даже редактировал в середине семидесятых журнал «НФ Горизонты» («SF Horizons») и принимал участие в составлении нескольких антологий. (К сожалению, эта сторона творчества Гаррисона у нас почти не известна, хотя отечественному читателю доступны практически все его романы, включая самые свежие.) Может быть, именно благодаря толерантности, открытости для диалога, фантастика XX века и ассоциируется у многих наших читателей с книгами Гаррисона, а не его коллег-бунтарей?..
В заключение — фраза из интервью, которое писатель дал в 1998 году на «Интерпрессконе» под Санкт-Петербургом, где побывал в качестве почетного гостя: «...Нельзя познать будущее, не познав своего настоящего. А поскольку настоящих много — ибо каждая современная культура представляет из себя какое-то другое настоящее, — то и никакого убедительного будущего не выдумаешь, не познав всех разных настоящих. Всех не всех, но стремиться к этому надо».